Отправлено: 22.07.12 22:39. Заголовок: Светские хроники

Посвящается памяти Владислава Галкина

1. Название: Светские хроники. "Провинциальная игрушка".
2. Автор: Natvic (Наталия Милютина), Бэта: Татьяна Старцева
3. Рейтинг: PG
4. Пейринг: Антон/Ри
5. Основа: фантазия на тему: «Как нам хочется, чтобы его сериалы продолжались»
6. Жанр: детектив, мелодрама
7. Размер: как получится
8. Саммари: Антон Корягин едет в провинцию для "фотосессии" местечкового олигарха. И как всегда... "Шерше ля фам!"
9. Права на идею принадлежат автору! Остальное - создателям проекта "Светские хроники"

 Отправлено: 22.07.12 22:40. Заголовок: Провинциальная Игруш..

Провинциальная Игрушка

Привет, я ваш старый знакомый стрингер Антон Корягин, волею судеб превратившийся в светского фоторепортера. Мне предложили весьма интересную и чрезвычайно хорошо оплачиваемую работенку: отснять для новогоднего номера одного модного журнала в раздел "ТОП 100" сто олигархов. Кто-то из них жил в Москве. Кто-то - заграницей. Помотаться пришлось немало! Съемки проходили легко, эта публика, казалось, родилась перед камерой. Все шло к быстрому завершению моей миссии, но вдруг...
Последний... последний оказался еще тем крепким орешком. Этот последний, закрывающий сотню оказался закостенелым провинциалом. И у меня нарисовалась не совсем радужная перспектива встретить Новый Год, черт знает где, в "миленьком" городке с жизнеутверждающим названием Кладбищенск!

Я приехал в этот «милейший» городок в конце октября. Погода стояла «сказочная» - строго в тему названия местечка – сырое промозглое утро, изморось, хлюпающая под ногами грязь… Хорошо, что я, не доверяя россказням о «красоте провинции», приехал сюда на джипе – ногами ходить по Кладбищенску было невозможно! Представьте себе Венецию, где вместо моря воды море жидкой противной грязи. Я пробрался на своем вездеходе к единственному пятачку асфальта, который находился как раз перед домом местного олигарха Степана Мордина.
Мой «клиент» полностью оправдывал свою фамилию: огромная лоснящаяся от постоянно выступающего пота физиономия, уши, торчащие так, что позавидовал бы сам Чебурашка. Лысина блестела, глаза горели и быстро бегали. Признаюсь честно, я не сразу сообразил, как вот ЭТО можно вместить в объектив фотокамеры, пусть даже профессиональной и очень хорошей. А еще и композиция вокруг нужна…
Короче, Степан Мордин весьма озадачил меня своей мордой!

При всем внешнем колорите личности, Степан Мордин оказался вполне милым дядькой. Он шутил, постоянно подкалывал охранников. Кормили в доме олигарха на убой, выпивка была отменной, - короче, живи в свое удовольствие, наслаждайся, работай. Вот только перед камерой он был неестественным. Эта фотосессия для модного журнала в жизни Мордашки, как про себя прозвал я олигарха, была первой. Нет, его, конечно, фотографировали и раньше, вот только фотографиями это назвать было сложно.
Ноябрь начался проливными дождями. Я работал уже третью неделю в Кладбищенске. За это время я все-таки сумел найти тот ракурс, при котором дядя Степа выглядел вполне сносно. С композицией было тоже непросто: погода не позволяла разгуляться на природе, приходилось ограничиваться домом.
Что вам сказать о доме Мордашки? Неплохо дядя Степа устроился! Его дом – настоящая крепость. И ее главное достоинство – подвалы. Представьте себе дом под домом: на одном этаже располагался склад домашних компотов, варений и прочих разносолов. На этаж ниже – масо-молочный и рыбный склады в прямом смысле слова. А еще ниже ликеро-коньячно-вино-водочные погреба! Столько выпивки я в своей жизни еще не видел, хотя повидал не мало! В таком доме можно и годовую осаду пережить, при этом не похудев.
Я не буду описывать дом, который был над подвалами – обычный дом «деревенского» олигарха: 4 этажа, есть все, всего много, местами весьма безвкусно.
Мне отвели две комнаты на втором этаже для проживания и работы. Периодически ко мне приходила очаровательная блонда Карина, так что, работа с Мордашкой походила на курорт, если не вспоминать о времени года и названии городка.

В то ноябрьское утро я отсматривал материал предыдущего дня, прикидывая, какие виды смотрятся получше. От работы меня отвлек истерический крик дяди Степы. Я спустился на первый этаж и застал весьма «красочное» представление: по огромному холлу метался Мордин, пытаясь догнать уворачивающегося охранника, при этом Мордашка еще и орал на свою свиту:
- Да, я вас всех, уроды, поубиваю! Что значит, вы не уследили? Что значит сбежала? Да, я вас…
- Доброе утро Степан Иванович, - поприветствовал я Мордина, тем самым давая фору охраннику.
- А, это ты, Тошка, - «ласково» бросил хозяин дома.
- Я смотрю, Вы в прекрасной форме!
- Шутишь, - грустно вздохнул дядя Степа. – А у меня горе. Сбежала моя Алиса.
Мордин смахнул с глаз набежавшую слезу и тяжело опустился на диван. Он минуты две учащенно дышал, приходя в себя после «зарядки». Я присел на кресло рядом с хозяином и поинтересовался, как бы невзначай:
- А Алиса это?..
- Вот, смотри, - Мордин достал из нагрудного кармана небольшое цветное фото.
Зачем я посмотрел на него! Лучше бы я никогда не видел этого фото! Рядом с огромной лохматой собакой, явно породистой и дорогой, стояла ОНА! Сказать, что на фото была Леди Совершенство, значит, ничего не сказать… Точеная, идеальная фигура, судя по пропорциям снимка, невысокого роста, темно-каштановые волосы струились, словно горячий шоколад, а глаза… О, Боже! Я утонул в них, они были такими неземными! Вы скажете, невозможно влюбиться в фото, а я вам отвечу, вы не видели ЕЕ. Я смотрел на фото заворожено, не в состоянии оторваться от него. В реальность меня вернул голос Мордашки:
- И как она тебе?
- Просто неземное создание, - выдохнул я, уже приготовившись к тому, что меня за эти слова могут убить.
- И я о том же, Когда Алиса ложилась у меня в ногах и начинала скулить, я просто гладил ее, запускал руки в ее шерсть и гладил, - Мордин всхлипнул, проведя пальцем по изображению собаки.
Я мысленно выругался. Значит, он страдал по собаке! А кто же тогда эта прекрасная незнакомка на фото? Вдруг распахнулись входные двери и на пороге…
Струйки воды стекали по ее волосам, глаза блестели, улыбка была божественной. Точеную фигурку подчеркивала промокшая одежда. Рядом с незнакомкой сидела Алиса, виновато пялясь в пол. Девушка подтащила псину к дяде Степе, и ее голос, словно серебряный перезвон, разлился по холлу:
- Степ, твоя балда Алиса могла выбрать для побега погодку получше?
- Где ты ее нашла? - Мордин был так увлечен собакой, что даже не обратил особого внимания на девушку.
- Как всегда. Твои дуболомы никак не запомнят, Алиса любит гонять по дальнему лесу. Я возвращалась домой и случайно ее там нашла.
- Спасибо, - он бросил взгляд на девушку, потом посмотрел на меня и добавил. - Знакомься, это фотокорреспондент из Москвы, Антон, приехал меня снимать в ТОП 100.
- Очень приятно, - улыбнулась мне незнакомка. - А я… - она тяжело вздохнула, опустила глаза и уже не с таким энтузиазмом, тихо закончила. - Просто Ри.
- Тоха, это Валерия, можешь звать ее просто Лерка. А все эти романтические Ри, Валери, это бред, которым она заморачивается на сессии, - раздраженно бросил Степан.
Я сидел и смотрел на нее, не имея сил ответить от переполнявших меня эмоций. Думаю, Валери заметила, КАК я на нее смотрел. Она тихо бросила «простите», и куда-то быстро испарилась.

Мне очень хотелось выяснить, кто эта девушка, что она делает в этом захолустье, я очень надеялся, что Валери какая-то родственница Мордина. Такое создание неземное…
Дядя Степа продолжал играть со своей нашедшейся собакой, поглаживая Алису, почухивая за ушами, бормоча себе под нос, какая она замечательная. Собравшись с духом, я спросил Мордашку:
- Степан Иванович, если не секрет, а где учится очаровательное дитя?
- Лерка, что ли? Тоже мне очарование, - буркнул Мордин. - В пединституте на училку рисования. Делать ей нечего – учиться. Хотя… хочет, пусть учится, мне не жалко.
- Так Валерия – художник? - я был, мягко говоря, удивлен, в такой глуши девушка мечтает об искусстве.
- Художник? - Мордин рассмеялся. - Художник – это человек, который может сто баксов нарисовать так, чтоб не отличили. А девчонка просто мажет по бумаге или как там это называется!
- Степан Иванович, а у меня есть друг, известный современный художник, - загорелся я идеей. - Я мог бы ему работы Валерии показать. (Художник – герой фильма «Невестка», прим. автора)
- Зачем? Я ее в Москву не отпущу! Там, на Тверской, свои художницы есть!
- Причем здесь Тверская? Я же не прошу отпускать Валерию, - мои надежды стали таять. - Я прошу ее работы разрешить в Москве показать специалисту.
- Картинки ее можешь забирать, а Лерку не пущу!
- Степан Иванович, поверьте, я просто хочу помочь Валерии с развитием ее таланта.
- Таланта? - Мордин расхохотался. - Да! Лерка у меня талант!
Я не стал больше спорить с Мординым. Чтоб не разозлить хозяина дома, я ушел работать к себе в комнату. До обеда я провозился со снимками. А когда меня пригласили в столовую, я помчался в надежде увидеть Валери. За обеденным столом меня ждал Мордин, рядом с ним на полу возлежала вымытая и вычесанная Алиса. Валери за столом не было. Во время обеда мы говорили о продолжении фотосессии, о композиции в гостиной, я рассказывал Мордину, какие ракурсы получились лучше всего, он делал вид, что понимает меня, умно кивая головой. В конце обеда он подозвал охранника и приказал:
- Отнеси Лерке обед и скажи, что я через час зайду к ней.

Я работал у себя, когда в коридоре я услышал ругань. Осторожно выглянув, я стал свидетелем «милой разборки». Дверь в комнату Валери была приоткрыта, из нее торчал зад Мордашки, а из комнаты доносились крики девушки:
- Мне надоело постоянно исполнять твои приказы! Я мечтаю стать художником, писать картины, хотя тебе не дано понять этого.
- Лерка, да ты… - Мордин безуспешно пытался вставиться в ее монолог.
- Я – творческая личность, а ты… Ты… ты убиваешь меня, ты меня с дерьмом смешал, прикрываясь заботой обо мне. Я больше не хочу! Слышишь, я не хочу больше этой твоей заботы! Я буду художником! Я, как Ломоносов, пешком дойду до Москвы!
- Значит так! - рявкнул дядя Степа. - Я найду этого Ломоносова, который тебя накрутил, и убью его! Я тебе дам Москву! Там своих на Тверской хватает! Не отпущу!
- Иди, ищи Ломоносова! - Валери залилась истерическим смехом. - И не смей меня трогать! Я слишком долго была твоей игрушкой!
- Можешь орать, только ты все равно моя, Лерка, ты моя! Понимаешь?
- Алисе своей это расскажи, ты к собаке больше чувств испытываешь, чем ко мне!
- Заткнись! - Мордин сделал шаг вперед и закрыл за собой дверь.
Я только догадывался, что произошло дальше в комнате Валери. Через несколько часов, они сидели в гостиной, пили чай, как ни в чем не бывало, вот только глаза девушки опухли от слез, а Мордин выглядел весьма довольным и удовлетворенным.
Я спустился и присоединился к ним. Стараясь как-то отвлечь Валерию от грустных мыслей, ваш покорный слуга Антон Корягин через часа два убедился: отснять фоторепортаж в горячей точке проще, чем говорить с молодой, красивой и образованной дамой, которую до этого весьма грязно отымел хозяин.
Разговор о художественной композиции и игре света не клеился. Тогда я решился на игру ва-банк.
- Валерия, мне пришла в голову интересная мысль, я делился ею со Степаном Ивановичем. Когда моя работа здесь закончится, я возьму с собой в Москву Ваши картины. У меня есть друг, известный в столице художник, думаю, он оценит Ваш талант.
Мои слова произвели волшебное действие. Два часа напряженности растворились в воздухе, глаза очаровательной Валери заблестели надеждой. Даже дядя Степа, по глупости и недалекости своей, тут же ухватился за мои слова:
- Вот, человек твою мазню в столицу отвезет, а там пусть решают, художник ты или нет. А пока ты будешь со мной здесь! Столица, она такая, потеряешься там и сгинешь!
- Антон, Вы, правда, возьмете в Москву мои работы?
- Возьму, - я улыбнулся.
- Я знала, что Ты есть, - девушка посмотрела вверх, обращаясь к Богу. - Ты мне поможешь! - она, наконец, улыбнулась.

Ноябрь пролетел, как один день. Дядя Степа позировал мне каждый день. Его любимица Алиса освоилась перед камерой быстрее хозяина, сразу видно – «женщина»! Работа с отснятым материалом занимала у меня все свободное послеобеденное время. Решения с композицией помогала мне находить Валери. У нее получалось это легко и просто, что и говорить – художник! Милое дитя… Я с трудом сдерживался, чтоб не начать ухаживания прямо здесь, на глазах у Мордашки. Я мечтал поскорее закончить свою работу и под любым предлогом увезти ее из этой глухомани.
Приход декабря дал мне понять, что за Валери мне придется серьезно побороться. Потому что…
Я шел к себе после вечерней прогулки вокруг дома, когда в комнате Валери услышал оживленный разговор, переходящий в ругань.
-… пожалуйста, отпусти меня, - слезно молил голос девушки.
- Лерка, а ну не дури! Ишь чего выдумала, «отпусти»! Раздевайся.
- Степ, не надо, я прошу тебя, не надо! Я не хочу!
- Зато я хочу. Раздевайся, пока я не разошелся, - закричал Мордин. После непродолжительного молчания снова раздался его голос, тон был приказным. - Это тоже снимай… Отлично. А теперь быстренько на коленки и ротиком, ротиком…
Я не мог слушать это, мое сердце запрыгало на пределе. Мне хотелось ворваться в комнату Валери, защитить ее... вот только как? Дать в морду дяде Степе, так он просто убьет девчонку, черт со мной, меня размажет, но он же и ее тоже убьет! Кем была она для него? Игрушкой? Забавой? Мордашка просто уничтожал ее, она была его игрушкой, которую можно ломать, бросать, поднимать и снова ломать и бросать…
Я сидел у окна и тупо пялился на звезды, когда ко мне ввалился дядя Степа. Он минут пять рассказывал мне, какие классные фотки я сделал, как он повесил их уже по всему дому, а потом он выдал:
- Тоха, я тебя хочу наградить. Сегодня ты получишь приз! - загадочно улыбнувшись, Мордин выкатил в коридор, что-то шепотом объясняя охране.
Сюрприз от дяди Степы не заставил себя долго ждать. Вместо уже привычной Карины ко мне в комнату зашла… да, да, именно она, моя маленькая Валери. Ее идеальную фигурку, облаченную в роскошное черное белье, прикрывал прозрачный халатик. Этот «наряд» подчеркивал ее красоту, придавая образу необычайную нежность. Я смотрел на нее заворожено, словно ко мне со звезды по лунной дорожке спустилась маленькая фея. Охранник, вошедший за ней следом, объявил мне:
- Степан Иванович дарит Вам на всю ночь Лерку. Она осуществит любые Ваши пожелания. Степан Иванович просил передать, чтобы Вы не стеснялись. Она умеет все.
Когда дверь за этим громилой закрылась, я подошел к девушке, нежно обнял ее и осторожно, чтоб не напугать ее, шепнул:
- Не бойся, я не трону тебя, моя маленькая фея. Ложись-ка спать, Малыш, - я коснулся губами ее виска.
- Спасибо, - слезы, словно осколки хрусталя, заблестели на ее щеках.
Мы сидели с ней на полу, глядя на звезды за окном. Ближе к часу ночи усталость сморила малышку Валери, и ее очаровательная головка оказалась на моем плече. Я нежно обнял ее, Валери, словно маленький котенок, прижалась ко мне. Нежно поглаживая ее волосы, я тоже прикрыл глаза. Сколько мы просидели так, не помню. Я представлял себе, что мы плывем в лодке по реке, Валери и я счастливы…
Мои мысли прервал поцелуй. Я открыл глаза. Валери улыбалась мне своей божественной улыбкой. Она приложила палец к губам и шепнула мне:
- Антон, пожалуйста,… - она опустила глаза. - Я хочу хотя бы один раз по любви,… ты уедешь отсюда, и я… я останусь опять одна без любви, без ласки…
Волна странных чувств накрыла меня после ее слов. Я что-то шептал ей о том, как увидел ее фото, о том, как она, словно нимфа, появилась в гостиной. Я говорил ей о своих чувствах, о том, что боялся признаться ей…
Мои губы заскользили по ее шее. Каждый миллиметр ее кожи я покрывал поцелуями, язык и пальцы слегка касались кожи, обжигая и доставляя удовольствие. Она послушно прогибалась навстречу ласкам. Наверное, никогда еще никто так ее не любил…
Мои руки аккуратно развели ее ножки, я ласкал мою фею все нежней и откровенней. Осторожно скользя по запретным и желанным местам, я доставлял Валери удовольствие…
Она извивалась в моих руках, стонала и вздыхала, отдаваясь страсти и наслаждению. Я взял ее осторожно, словно в первый раз. Плавно раскачиваясь в такт биению наших сердец, я отдавался ей, получая взамен ее, всю без остатка. Мы слились воедино, мы стали одним целым…
Достигнув вершины, Валери застонала, и это был стон блаженства. Я не спешил покидать заветного лона. Она тихонько прошептала:
- Я впервые сегодня ночью любила.

 Отправлено: 22.07.12 22:41. Заголовок: Утро вернуло нас в р..

Утро вернуло нас в реальность. Малышка Ри выскользнула из моей комнаты с первыми солнечными лучами. Я лежал, вдыхая шлейф аромата ее духов, постель еще хранила ее тепло, такое желанное и такое мимолетное.
За завтраком дядя Степа вел себя так, словно этой ночи не было вообще. А потом мы работали, работали, я снимал, он «позировал», а моя маленькая фея сидела рядом с ним, грустно улыбаясь в кадр. Именно ее грустная улыбка делала фотографии Мордашки живыми. Именно на фоне ее улыбки дядя Степа выглядел не просто героем «ТОП-100», он выглядел настоящим «крутым мачо». А я… а что я? Мне приходилось мириться с тем, что мою маленькую фею постоянно использует дядя Степа. Когда я слышал из-за двери ее комнаты: «давай, быстренько раздевайся…» - внутри меня все переворачивалось. Я тихо сходил с ума то ли от ревности, то ли от злости, то ли от безысходности.
Еще одна неделя пролетела незаметно, съемки, работа с материалом. Дом Степана Мордина каждый день пополнялся новой фотографией.
К середине декабря я, наконец, отснял достаточно удачного материала, из которого попросил дядю Степу выбрать пять фото для журнала. Мордин выбирал уже неделю. И у меня появилась реальная перспектива встретить Новый Год в Кладбищенске. Только грустный взгляд Валери скрашивал это обстоятельство.
26 декабря дядя Степа вручил мне те фото, которые хотел бы видеть на страницах журнала. Я посмотрел на отобранные и, молча, удивился: ни на одной из них не было Валери. Фото в гостиной, две фотографии на природе, еще две с Алисой, и ни одной с Валери.
Я уезжал 27-го днем. За завтраком я переспросил у дяди Степы разрешения взять с собой в Москву работы Валерии. Мордин посмеялся над моей затеей, но разрешил. Моя маленькая Ри пулей вылетела к себе, чтоб упаковать картины.
Когда я уложил аппаратуру в багажник, во двор вышли Валери и охранник, он нес ее картины. Я аккуратно устроил ее работы на заднем сидении, а когда обернулся, увидел, что ее глаза блестят от слез. Одними губами, чтобы не услышал охранник, она прошептала:
- Я люблю тебя.
- Я обязательно вернусь к вам в город и расскажу, как Москва приняла твои работы.
- Спасибо, возможно это мой шанс, шанс художника, - она улыбнулась, моя фея поняла то, что я не мог сказать вслух, она поняла: я вернусь к ней!
Я уезжал в Москву, оставляя в Кладбищенске свое сердце и мою маленькую Ри. Впереди меня ждала столица, работа и…

Новый Год я все-таки встретил в Москве. Моя работа для ТОП-100 была принята и оценена весьма и весьма высоко. И только одно обстоятельство омрачало праздничное веселье – Валери осталась там, в Кладбищенске. С дядей Степой.
Третьего января я напросился в гости к старому другу – художнику Вадиму (проект «Светские хроники. Невестка» - прим. автора). Он был рад нашей встрече. Его жена Люба возилась с маленькой дочуркой Алиной и внучкой Маришкой, сын с невесткой улетели отдыхать на праздники.
- Антоша, проходи! - Люба улыбнулась и поместила милых девчушек в манеж. - Мы ждали тебя.
- Спасибо, Люб. Вот, - я протянул хозяйке пакет с новогодними подарками. - Там вино, фрукты.
- Ты – сама галантность и любезность, как всегда, - Люба ушла на кухню.
- А мне что? - Вадим с интересом косился на огромный пакет, который я принес.
- Да, все это тебе. Хочу, чтоб ты глянул и оценил. Это картины молодого художника из провинции.
- Интересно, - Вадим помог мне перенести работы Валери в его мастерскую на втором этаже. - Очень интересно, - он аккуратно развернул картины, бегло глянул их и присвистнул. - И где ты откопал этого самородка?
- Скажу – не поверишь, - я усмехнулся.
- И где же? - настойчиво спросил Вадим
- В милом городке Кладбищенске.
- В каком городке? - глаза моего друга округлились от удивления.
- В Кладбищенске. Это приблизительно между Волгой и Сибирью. Там, где кончается асфальт.
- Да, Корягин, занесло же тебя, браток!
- Бывает. И что ты мне скажешь?
- Я беру работы твоего протеже в свою галерею.
- Отлично, - я расплылся в улыбке.
- Завтра выставлю, к Рождественскому вернисажу. Как имя таланта из глубинки? - Вадим закурил, рассматривая работы Валери.
- Просто Ри. Там в левом нижнем углу подписано, - я показал другу две витиеватые буквы в углу картин.
- Отлично, Значит так, назовем его стенд: «Ри из глубинки»!
- Спасибо, Вадим.
Люба позвала нас к столу. Мы пили чай, беседуя ни о чем. Время в гостях пролетело так быстро. Я шел по заснеженной Москве и с трепетным нетерпением ждал открытия Рождественского вернисажа, ведь там будут работы моей маленькой Валери.
Рождественский вернисаж подарил мне массу приятных мгновений, но когда я собирался уже уходить, в галерею вошла Она! Сначала я подумал, что у меня какие-то галлюцинации, поэтому несколько раз помотал головой, но наваждение не прошло. Я присмотрелся и, чуть было, не сошел с ума!
По залу прогуливалась роскошная особа в дорогущем норковом палантине, свисающем до самого пола. Когда я увидел ее, меня прошило током – Валери! Моя маленькая Валери! Она здесь, со мной, но…
Но, присмотревшись, я опешил: копия моей маленькой Ри была старше ее лет на пятнадцать. Я стоял посреди зала, замерев, не отводя от нее глаз, так она была похожа на мое маленькое счастье. Вадим, заметив мое замешательство, тихо подошел, тронул мое плечо и тихонько шепнул:
- Это же сама Мартина! - он усмехнулся и посмотрел на меня.
Мартина Рогова… Услышав имя обладательницы черт моей Валери, я сразу вспомнил, что я все-таки фоторепортер. Снимки Мартины – это моя удача, мой бонус, мой Джек-пот!
Я подошел к ней и, немного натянуто улыбаясь, попросил попозировать мне. Любезно согласившись, она поставила одно условие:
- Вы покажете мне все снимки, и я решу, что можно публиковать, - ее голос, улыбка были, как отравленный мед – сладкими, но не искренними.
- Договорились, - я снова попытался улыбнуться.
«Десять минут с Мартиной Роговой… Когда-нибудь я напишу об этом», - думал я, снимая эту особу.
- Вы так зажаты, молодой человек, - усмехнулась светская львица. - Могу Вас научить расслабляться, - хищная улыбка, такая неискренняя, нет, она не похожа на малышку Валери.
- Спасибо, но меня больше интересует Ваша фотосессия в неформальной обстановке.
- О! даже так? Неформальная обстановка… - она вдруг помрачнела. - Я не люблю это словосочетание. Давайте заменим его на домашнюю обстановку.
- Договорились, когда? - я решил брать быка за рога.
- Ну… - она на секунду задумалась. - Вот моя визитка. Там есть адрес моего загородного дома. Буду ждать Вас на старый Новый Год. Приезжайте к девяти вечера, - она тяжело вздохнула. - Я буду ждать Вас, молодой человек.
- Обязательно приеду. Не сомневайтесь, - мной уже овладел азарт.
Вернисаж окончился, закрытие, с которого я мечтал слинять, как я и предполагал, было скучным. Мартина укатила на роскошной ярко-красной Феррари в ночь, а я решил пройтись по Рождественскому городу.

К походу в гости я готовился неделю. Все-таки Мартина Рогова – это вам не девочка с Тверской. Эта особа в мире прекрасного могла вознести Вас одним словом на вершину или одним жестом повергнуть с трона. Мартина Рогова была особенной. Многие мужчины мечтали бы назвать ее своей, но… она принадлежала только Мартине Роговой!
В назначенный день и час я прибыл в загородный дом Мары, как звали ее за глаза тусовщики. Что общего у светской львицы и славянской богини Нави я не знал, но наивно предполагал, что это либо сокращение ее имени и фамилии (МартинА РоговА), либо умение свергать «царьков» породило это прозвище.
Я вошел в роскошный особняк, выполненный в стиле «Техно». Вкус и соответствие всего общей линии стиля дома меня поразили. В светской тусовке редко встречаются люди умеющие выдерживать стиль, сочетая его со вкусом. Мара была одной из немногих.
- Вам нравится мой дом? - по легкой воздушной лестнице спускалась Она.
Словно неземное создание, покидающее космический корабль, она шла ко мне на встречу. Мара была великолепна! Летящая серебристая туника, легкие серебристые брюки, - она была гармонична в своем доме.
- Добрый вечер, - поприветствовал я хозяйку. - Мне показалось на мгновение, что я – в фантастическом романе, - мне не хватало слов, чтобы описать свои эмоции.
- Я Вас понимаю, стиль «Техно» довольно-таки капризный, его надо понимать, чувствовать, любить, - она улыбнулась.
Эта улыбка меня сводила с ума! Мне казалось, что рядом со мной моя маленькая Ри. Я подошел к Мартине ближе, протянул ей букет белых роз, улыбнулся и тихо сказал:
- Спасибо Вам за то, что пригласили в сказку.
Мара взяла цветы, грустно посмотрела на них, провела рукой по бутонам и чуть слышно шепнула: «крошка моя»…
Мы сидели за столом, где стиль был созвучен дому, а вкус – просто божественным. Я решил сделать комплимент хозяйке:
- Отлично приготовлено, я могу у Вашего повара взять рецепты?
- Антон, Вы мне льстите, но своих рецептов я не даю, и на кухню никого не пускаю.
- Мартина, это все Вы приготовили сами? – от удивления я привстал.
- Да, я сама готовлю, я сама создала дизайн моего дома, я многое делаю сама, - она снова улыбнулась.
- Скажите, Мартина, а когда я смогу сделать Вашу фотосессию? – я решил вернуться к тому, ради чего сюда приехал.
- Мы с Вами поужинаем, молодой человек, и у Вас будет два часа для работы, - Мара была со мной очень любезной.
- Спасибо, - я улыбнулся. - Всегда приятно иметь дело с такой замечательной женщиной. Мне кажется, что Вы во всем – Леди Совершенство, - сделал я ей комплимент.
- Не во всем, - она снова стала грустной, как в момент, когда увидела белые розы.
Я не стал больше огорчать Мартину, мы поужинали, и я принялся за работу. За два часа я отснял материала, которого хватило бы на полгода работы. Мара была божественна, легка, понимала меня с полуслова, полужеста. Я давно не работал с таким удовольствием! Мы окончили работу за полночь. Сложив оборудование, я, уставший, присел на диван. И тут мой взгляд упал на маленькое фото, стоявшее между космическими элементами декора: моя Ри с младенцем на руках сидит в роскошном кресле, а у ее ног – белые розы! Заметив, что я разглядываю фото, Мартина подошла, села рядом прямо на пол и тихо сказала:
- Это я много лет назад. Вы сказали, что я – Леди Совершенство… а я оказалась просто… - она замолчала. Слезы катились из глаз сильной женщины. – Я не знаю, почему говорю это Вам, но… это моя дочь, - она пальцем коснулась малыша на фотографии. - Я потеряла ее… даже не знаю, как теперь ее зовут… - тяжело вздохнув, она посмотрела мне в глаза. – Антон, я могу Вас попросить разделить эту ночь со мной? Я никогда никому не рассказывала о своем горе, но Вы…
- Мартина, я останусь с Вами, - я улыбнулся женщине. Если бы я знал, к чему приведет меня знакомство с Марой, если бы я только знал!
- Тогда я приглашаю Вас туда, где еще не был никто, кроме меня.
Мы шли по коридору, потом по лестнице наверх, потом по маленькой винтовой лесенке на чердак, если так можно назвать помещение, в котором я, в конце концов, оказался. Это была большая просторная комната с витражным потолком, сквозь белые элементы витражей виднелись звезды и ночное небо. Пол был застлан роскошным толстым ковром ручной работы и завален подушками.
- Присаживайтесь, Антон, эта ночь будет длинной, - Мара жестом пригласила меня сесть на пол.

 Отправлено: 22.07.12 22:41. Заголовок: Она рассказала мне ..

Она рассказала мне печальную историю девушки из приличной семьи провинциальных интеллигентов.

Двадцать с небольшим лет назад в небольшом провинциальном городке в семье преподавателей произошло радостное событие: единственной дочери, студентке художественного училища, сделал предложение местный председатель райкома комсомола. В те далекие советские времена это было СОБЫТИЕ! Мартина приняла это предложение, казалось, девушка теперь будет, как за каменной стеной, но счастье продлилось всего лишь год…
Конец восьмидесятых – начало девяностых, развал большой страны… «Комсомолец» Иванов оказался в обойме тех, кто делил городок, вот только он был менее удачлив, нежели его «коллеги» из ЦК и З/К. В один прекрасный день жизнь молодой Мартины рухнула…
- Он пришел домой бледный, глаза бегали, - женщина потянула кальян. - А потом… - ее глаза застлала пелена слез. - Он… он… - всхлипнув, Мара взяла себя в руки. - Он сообщил, что продал дом, так как у него большие долги, правда, добавил, что и меня продал тоже...
- Что??? - у меня от услышанного глаза полезли на лоб. Нет, я, конечно, в Чечне и Афгане и не такое видел и слышал, но чтоб женщину продали с домом…
- Не удивляйтесь, Антон, всего за полмиллиона он продал дом и меня. Новый хозяин не заставил себя долго ждать. Он пришел на следующий день с юристом, который сообщил, что наш развод с Ивановым уже оформлен. Меня поставили перед фактом, а потом мой хозяин сообщил, что теперь я – его собственность и буду делать то, что он скажет, а заодно буду числиться его женой для упрощения владения этой собственностью… так и сказал, упрощение владения собственностью.
- Собственность… Где-то я уже похожее видел, - я мрачно вернулся мыслями в Кладбищенск.
- Все подобные трагедии похожи, - Мара тяжело вздохнула. - И вот я стала милой игрушкой богатого дяденьки – бандита. Ему было около шестидесяти, мне – двадцать. Он делал со мной все, что хотел, подкладывал под кого хотел в «неформальной обстановке», но строго следил за тем, чтобы я хорошо училась. Даже заставил поступить в художественный институт на специальность «Искусствоведение». А потом…
Истории женщин, унижаемых, травмированных эмоционально часто заканчиваются поиском отдушины. Такую отдушину в однокурснике Олеге нашла и Мартина. И все было бы ничего, но она забеременела. Вот тут страшная история стала превращаться в кошмар.
- Если бы Вы слышали, как орал мой хозяин, когда узнал, что я беременна, срок был пятнадцать недель, аборт делать поздно, он чертыхался еще неделю, а потом «купил» мне сессию и отправил в такую глухомань…
Мартина рассказала, как провела почти год в глухой деревне, а когда родилась дочка, хозяин прикатил «проведать» свою собственность. Он привез необходимое для девочки и букет белых роз для молодой матери. Два месяца счастливая женщина наслаждалась счастьем материнства. Но все когда-нибудь кончается…
- Он приехал с каким-то уродом и увез мою малышку. Я чуть не сошла с ума, когда поняла, что никогда больше ее не увижу. Месяц я была на грани помешательства, а потом во мне просто все умерло. Хозяин вернул меня в наш городок, но я решила для себя, что вырвусь оттуда и уничтожу его. Мне повезло: начало девяностых в России – это было похлеще Чикаго 20-х годов!
В один прекрасный день на молодую женщину, съедаемую ненавистью и жаждой мести, вышли «конкуренты» ее хозяина и предложили сделку.
- Я приняла их предложение, подсыпала ему снотворное и ушла в театр, а когда вернулась… я стала богатой вдовой.
- Он получил по заслугам, - я мрачно уставился в одну точку.
- Я тоже так решила. Продав дом и землю, я попыталась искать свою дочь, но все его помощники тоже были убиты, и концов я не нашла. Окончив институт, зализав душевные раны, я рванула покорять Москву. Приехав сюда, я не думала, что мне повезет...
Но так уж, наверное, происходит по законам жанра: когда ты теряешь все, тебе Бог помогает найти еще больше.
В Москве Мартину приметил художник Игнат Рогов. Ему приглянулась талантливая провинциалка. Игнат долго обхаживал неприступную Крепость по имени Мартина, пока та наконец-то не сдалась. Метр ввел ее в пресловутую тусовку, и уже через год слово Мары было для многих судьбоносным: кого-то возносило, кого-то свергало.
- А пять лет назад я похоронила Игната. Мне сорок, моей Крошке – двадцать, и я не видела ее все эти годы. Вот такая я Леди Не во всем Совершенство, - грустно закончила Мартина.
Я слушал ее исповедь, и мне хотелось броситься на мир с кулаками, чтобы защитить всех обиженных и униженных женщин, таких, как Мара, как моя крошка Ри. Что-то в этой истории меня настораживало, напрягало, вызывало смутные подозрения… Не знаю почему, но я не верю в совпадения, поэтому я спросил мою собеседницу:
- А Вы случайно не знаете такого человека, как Степан Мордин?
- Мордин? - глаза Мартины блеснули мстительным огоньком. - Только не Степан, а Филипп, хозяйская крыса, сбежавшая от той бойни к братцу, куда-то в Сибирь. Возможно, этот Степан и есть пресловутый сибирский братец.
- Возможно. Мартина, я прошу Вас, посмотрите на эти фото, - я достал из блокнота несколько фоток Мордашки с Валери, - вот, - Мартина взяла снимки.
Она молча рассматривала мои работы, сделанные в Кладбищенске, вдруг спина Мары выпрямилась, глаза стали злыми и холодными. Она медленно оторвалась от фотографии и загробным голосом спросила:
- Откуда у Вас эти фото?
- Я работал месяц назад с этим типом, - я ткнул пальцем в изображение дяди Степы. - У меня к нему личные счеты в итоге родились, - мои глаза говорили красноречивей слов. - Я обязательно вернусь туда.
- Это она, - слезы потекли из глаз женщины. Это родимое пятнышко сердечком… Это…
- Простите, Мартина, если я Вас расстроил…
- Вы нашли мою дочь. Не думаю, что ее жизнь лучше моей, - она даже не пыталась сдержать поток эмоций.
- Я люблю Валери. И я вырву ее оттуда, - я сжал кулак. - Она безумно талантлива.
- Правда? - Мара улыбнулась.
- Правда. На вернисаже в салоне ее стенд «Ри из глубинки».
- Я помню… не зря мне так понравились эти картины…
- Я верну Валери, я люблю ее…
- Спасибо, Антон, ты мне вернул смысл жизни, - Мара впервые искренне улыбнулась.