Отправлено: 25.07.12 21:18. Заголовок: История любви в городе у Черного моря /ЯЛ-оридж/
1. Название: Город у Черного Моря или История Большой Любви 2. Автор: Наталия Милютина, Бэта: Татьяна Старцева гамма местами Алиса Кайгородцева 3. Рейтинг: от G до NC-17 4. Пейринг: Юрий/Вика, Андрей/Наталья, Влад/Снежана, Витя/Аня. Светлова/Орлович, Сабина/Дэн и другие 5. Основа: фантазия на тему: «Возможный прототип Гордеева, его жизнь, похожая на «Я лечу», возможные прототипы персонажей сериала» 6. Жанр: романтика, мелодрама, детектив. 7. Размер: макси 8. Саммари: История про то, кто и как в жизни смотрит "Я лечу". 9. Права принадлежат автору! 10. ЗАКОНЧЕН
От автора: В небольшом городе у моря живет и работает Варшавский Юрий Михайлович, хирург от Бога, нейрохирург, бросивший Москву и вернувшийся в свой родной город. Он работает в местной областной больнице. В мединституте этого же города решили провести эксперимент: со второго курса основные медицинские дисциплины ребята изучают практически в отделениях местных больниц. На третьем курсе им предстоит изучать хирургию и травматологию в областной больнице, где работает доктор Варшавский, которого назначают ребятам в кураторы. А он ненавидит студентов! Персонал областной больницы и студенты обожают смотреть сериал "Я лечу".
Отправлено: 25.07.12 21:23. Заголовок: Город у Черного моря..
Город у Черного моря. Набережная. Молодая красивая женщина лет 25-ти нервно прохаживалась вдоль газончика. К ней, не спеша, подошел высокий интересный мужчина, явно старше ее. Он зло посмотрел на женщину, кивнул ей. Они вошли в кафе, сели за столик и мужчина резко спросил: - Натали, ты сошла с ума? Или так просто пошутить решила? - Воронцов, - женщина тяжело вздохнула, - я все хорошо обдумала. Это не шутка. - А ты подумала про детей? Они же маленькие! - А ты подумал, каково детям, когда их отец забывает про дни рождения, праздники, они тебя так ждали! А ты опять забыл. У тебя только работа в голове. Андрей, подумай сам. Уже пять лет я вижу мужа и отца детей только ночью и только в кабинете. Ты постоянно занят, сидишь один, на меня не обращаешь внимания, с детьми не общаешься. Уходишь рано, приходишь ночью. Зачем такая работа, если рушится семья! Наша семья! - Итак, подведем итог. Ты хочешь развестись. Я не согласен. Хотя и менять принципы работы не собираюсь. Для меня работа важна. Моя семья ни в чем не должна нуждаться. Даже если меня в этой семье не будет. - Андрей, о чем ты говоришь? Ты себя слышишь? Где тот Воронцов, которого я полюбила почти десять лет назад? Ну, было же в начале все хорошо, зачем тебе столько работать? Или я тебя уже не устраиваю, как жена? Зачем же ты меня, школьницу, после выпускного в ЗАГС тащил? Обещал всю жизнь на руках носить! Вспомни, как было хорошо, когда родились дети. А потом тебя как подменили. Деньги, деньги, деньги… зачем? - Минус лирику, скорее, это я не подхожу, как муж, приносящий домой деньги. Я работаю 24 часа и график работы менять не буду. Ты – хозяйка, мать, что еще нужно? - Отношения, Андрей, у нас нет их. Я жду тебя, надеюсь, готовлюсь, дети хотят с тобой побыть, а ты? Меня вчера дети спросили, нас папа бросил? И я полночи успокаивала Владика и Вику, говорила, что ты работаешь, а они мне выдали, что не хотят новых игрушек и вещей, а хотят папу! - Значит, плохо ты им объяснила, что папа работает. - Я не хочу спорить. Давай просто решим, как нам жить дальше. - Просто. Я просто уйду. Дети, как ты говоришь, и так меня не видят. Им скажем, что папа уехал работать далеко. Но развода тебе я не дам. - Андрей, скажи, только честно, что ты испытываешь ко мне? - Что? В смысле? - Когда-то ты говорил, что любишь меня. - Ты не повзрослела. Все романтику ищешь. Натали, Любовь хороша вначале, потом начинается жизнь. - Рай без любви называется адом. Я не могу и не хочу жить в аду. - Тогда, дорогая, выбор у тебя один – прими мои условия. Но запомни, я не допущу рядом с тобой другого мужчины. Ты знаешь, в этом вопросе я шутить не буду. - Хорошо. Начнем с этого. К разводу со временем ты придешь сам. Свобода понадобится – звони, я подпишу заявление сразу, - она встала, гордо выпрямила спину и ушла. «Ну, просто Скарлетт О’Хара! А ведь я ее теряю, или уже потерял? Жаль. Какая Женщина!» Андрей Воронцов, молодой перспективный бизнесмен, бросил на столик купюру, встал и ушел.
Отправлено: 25.07.12 21:24. Заголовок: Прошло 12 лет. Будил..
Прошло 12 лет. Будильник оборвал сладкий сон. Вика Воронцова вскочила с дивана, быстро навела порядок в комнате и занялась утренней гимнастикой. Пресс, наклоны, и, самое главное, руки. Вика взяла маленькие гантельки, сделала несколько упражнений. Затем с легкостью подхватила за ножку стул вытянутой вперед правой рукой и стала считать. «Один, два, три, четыре, …, двадцать семь, двадцать восемь, двадцать девять, тридцать. Ну, на сегодня хватит, дед говорит, что страшнее слабости для хирурга тремор». Вика быстро заскочила в ванную. Быстрый душ, макияж. Черноволосая черноглазая красавица вышла в коридор и столкнулась там с братом. - Доброе утро, сестренка. Как спалось? – высокий спортивно сложенный брюнет чмокнул Вику в щечку. - Все Оки, Влад, как дежурство? - На нашей «скорой» все спокойно. Кстати, Викуль, ты готова идти на практику? - Ой, Владушка, я волнуюсь. Прошлый год прошел так нудно: терапия, неврология, гастроэнтерология. Я от этого сплю. - Сам не люблю все общее. В этом году будет веселее: полгода хирургия, полгода травма. - Дед обещал нам дать самого сильного хирурга в кураторы. - Посмотрим. Если верить слухам, мы очень сильно будем жалеть о прошлом нудном годике. - Почему? Что там областная нашей «Скорой помощи» говорит? - Говорят, что будет некто Варшавский Юрий Михайлович. Супер – хирург, похож на твоего любимого киногероя Гордеева. - Вла-а-а-а-ад! Неужели ты смотришь сериалы? - глаза Вики от удивления округлились. - У нас на «скорой» их диспетчер Леночка обожает, как раз она смотрит «Я лечу», как и ты. Тоже восхищается. Кстати, этот Варшавский, если верить сарафанному радио больницы, так он – копия твой Гордеев. - Влад, я мечтаю стать врачом, как этот Гордеев. - Ладно, Вика, давай собирайся, меня ребята обещали со «скорой» подобрать, через минут двадцать возле СТО.
Хирург Варшавский влетел в кабинет главврача. Его глаза метали молнии. Юрий Михайлович резко хлопнул по столу и закричал: - Ну, знаете, Владислав Андреевич! Мало того, что меня припахали читать лекции этому детскому саду, так оказалось, они тут будут полгода у меня под ногами чуть ли не 24 часа в сутки! Это как называется? Я же говорил Вам: НЕНАВИЖУ СТУДЕНТОВ! - Юра, - остынь, между прочим, ты тоже был студентом. Не устраивай мне тут мыльную оперу! Вся больница смеется, сравнивая тебя с Гордеевым из любимого сериала наших медсестер. - Я не смотрю сериалы. Я спасаю людей! И сегодня у меня уже было три внеплановых операции. А еще я ночью дежурю! - Юрий Михайлович, я прошу тебя, не кипятись. Я назначил тебя куратором, потому что ты – лучший, и не только в этом городе! - Во как! Я должен испытывать мучения, потому что я лучше других! Если бы я оперировал, как Долбачев, так студентов мне бы не дали. А так… Картина маслом! - Я так понимаю, что Юрий Михайлович приступит к работе со студентами сегодня ровно в 12.00. Кстати, это очень хорошая группа. - Хорошая группа это – «Реанимация»! - Варшавский, хлопнув дверью, вылетел из кабинета главврача./"Реанимация" - одесская рок-группа, прим. автора/
Экспериментальная группа студентов медиков была весьма красочной и пестрой: четыре девушки и четверо парней. Ребята собрались возле областной больницы Они обсуждали предстоящий семестр в хирургии. Высокий брюнет Виктор Игнатов, сын начмеда военного госпиталя, главный приколист группы, спросил: - Интересно, почему в прошлом году мы прошли три отделения, а в этом только два? - Потому что хирургия и травма интересней терапии, неврологии и гастроэнтерологии. Хирурги долечивают то, что не могут эти три вместе взятые, - усмехнулся Влад Воронцов. - Кстати, говорят, куратор будет ужасный! Дед пообещал. - Ну, если главврач обещал… - испуганно прошептала красивая высокая стройная Аня Рожко. - Как будем сдавать зачет? - Аня, с твоими данными… - захихикал местный умник Антоша Орлович, но осекся под взглядом Виктора. - Ну, вы и… - староста группы маленькая блондиночка Инна Светлова вздохнула. - Ждем Юльку с Игорьком, и идем. Юля и Игорь Малинины поженились этим летом, группа весело отгуляла студенческую свадьбу. Малинины прибежали через пять минут. - Ребята, а вот и мы, - улыбнулась Юля. Игорек обнял жену. - Воронцовы, поведете группу, вы здесь свои, - скомандовала Инна.
Ребята зашли в помещение больницы. Воронцовы, внуки главврача, вели группу в хирургическое отделение. Возле входа Влад попросил всех подождать. Он уверенно направился в кабинет с табличкой «заведующий хирургическим отделением Лаврова Майя Петровна». Постучав, юноша вошел в кабинет. - Добрый день! Как дела, как здоровье?! - Ого! Владислав Воронцов – младший! Надежда нашей медицины, будущий главврач! - Майя Петровна очаровательная дама лет 50-ти, улыбаясь, подошла и обняла Влада. - Как же ты вырос за год, Владик! Вы на практику? - Майя Петровна, группа командировала. Вы сегодня и Вику сможете увидеть. И всю нашу замечательную группу. - Отлично. Идем, познакомлюсь с вами, покажу вашу комнату отдыха, учебный класс. До начала занятий осталось минут двадцать, времени в обрез. Куратор у вас серьезный. Опаздывать не советую. - Дед предупредил, куратор – зверь! - Хуже, он – гений. Майя Петровна и Влад вышли к ребятам. Зав хирургией познакомила ребят со старшей сестрой Пион Аллой Львовной, показала комнату, где можно оставлять вещи и отдыхать, и настоятельно посоветовала не опаздывать на занятия. Вика собрала волосы. Они с Владом быстро переобулись, нацепили бахилы, переоделись в хирургические костюмы, подаренные дедом – главврачом, набросили халаты и оглядели группу. - Если куратор хирург – злюка, то может вас, ребята, выгнать. В хирургии особый порядок. А вы одеты, в лучшем случае, как послушные посетители больных, а не как врачи, - Вика вздохнула. - Могут возникнуть траблы. - А чем наш прикид не подходит здесь? - Игорь Малинин удивленно посмотрел на Воронцову. Последнюю фразу услышала заглянувшая в комнату студентов Алла Львовна. Она улыбнулась и покачала головой: - Ох, ребятки, Варшавский вам объяснит!.. Только не спорьте с ним, если будет орать. - А это у него метода такая? - язвительно спросил Виктор. - Это стиль жизни, - покачала головой старшая медсестра.
В учебном классе экспериментальная группа 13-М-666 рассаживалась в ожидании грозного куратора. Ребята шутили, смеялись. Вдруг в коридоре раздался крик: - Мало того, что я теряю время на детский сад с весьма сомнительным номером, так еще и Вы, Алла Львовна, мне козни строите! Что это такое, то меня с какими-то сериалами сравниваете, то истории болезней валяются непонятно где, я ничего не могу найти в отделении, ваши подчиненные ничего не делают и не знают. Мне это НА-ДО-Е-ЛО! Если в пятой палате не наведут порядок, я всех поубиваю! В кабинет влетел высокий крепкого телосложения мужчина, очень похожий на актера Владислава Галкина. Сбавив обороты коридорного крика, он сразу заявил: - Я – Варшавский Юрий Михайлович. Ваш куратор – зверь. Предупреждаю сразу, зачет у меня получить – это что-то фантастическое и малореальное. Если вы будете прогуливать, сачковать, халатно относиться к учебному процессу, мешать мне работать, а больным – выздоравливать, то сразу советую писать заявление об отчислении. Насчет внешнего вида: хирургический костюм, халат и сменная обувь – без этого можете сюда не приходить. Сегодняшняя дискотека – в первый и последний раз! Теперь познакомимся. Встаете, называете фамилию и имя с приставкой «доктор», - Варшавский сел за стол. - Прошу, господа студенты, начнем с дисциплинированных! Вика встала и уверенно представилась: - Доктор Виктория Воронцова. - Ого! Виктория, а откуда познания насчет внешнего вида? - Мне нравится сериал «Я лечу». Там как раз про хирургов рассказывается. - Ага, сериал… и далеко там летят? - Там лечат, - Вика улыбнулась. - Господа студенты, если я еще раз услышу про этот сериал… - в классе прошелестел легкий смешок. Варшавский зарычал. - Не смешно. Не хватало еще, чтоб вы хирургию учили по сериалу! Садитесь, доктор Воронцова. Следующий! - Доктор Владислав Воронцов. Сериалы не смотрю, - отрапортовал Влад. - Юморист? - куратор скривил губы в подобии улыбки. - Никак нет, будущий травматолог. - Травматолог? - Варшавский рассмеялся. - А доктор Воронцова Вам кто, если не секрет? - Сестра. - Ясно, садитесь, доктор Воронцов, - вдруг Варшавский приподнял брови. - А наш главврач Воронцов вам кем приходится, доктора Воронцовы? - Однофамилец, - улыбнулась Вика. - О как! Однофамилец… - Варшавский ухмыльнулся. Следующей представилась староста группы Инна: - Доктор Инна Светлова, староста группы. - Доктор Светлова, еще раз придете с распущенными волосами, постригу сам! Следующий! - Доктор Антон Орлович! - Это наша энциклопедия, - вставил реплику Виктор. - А Вас я не спрашивал, доктор… - куратор пристально посмотрел на Витю - Доктор Виктор Игнатов, сын начмеда военгоспиталя… - Доктор Игнатов, подполковник Игнатов здесь Вам не поможет, - жестко перебил Витю Варшавский. Следующей представилась Аня. Она встала, эффектно поведя плачами, золотые локоны рассыпались по плечам, мини и сапоги – шпильки подчеркивали красивые ножки, и тихо сказала: - Доктор Анна Рожко, - девушка опустила глаза. - Доктор Рожко, боюсь при таком внешнем виде Ваши пациенты могут переехать в кардиологию или неврологию. Садитесь, следующий. - Доктор Игорь Малинин, - Игорек смущенно продолжил. - А это моя жена доктор Юлия Малинина, - Юля тоже встала. - Доктор Малинина, Вы сами говорить не можете? - Варшавский злился. - Могу, - Юля пожала плечами. - Ясно, садитесь. Итак. Знакомство с вами, господа студенты, показало – хирургов здесь я не увидел и, слава Богу! - тонкий слух Варшавского уловил шепот в классе. - Доктор Воронцова, подозреваю, что не у всех присутствующих, как у меня, музыкальный слух, повторите для всей аудитории, то, что прошептали. - Хирургов Вы не увидели. А я стану нейрохирургом! - Вика посмотрела Варшавскому прямо в глаза. Что-то в ее взгляде показалось грозному куратору особенным и до боли в сердце знакомым. Однако Юрий тут же отогнал посторонние мысли. Он ухмыльнулся и сказал: - Фотомоделью Вы можете стать, а вот нейрохирургом… - в этот момент Вика вскочила с места и с непоколебимой уверенностью и горячностью заявила: - Что бы Вы не сказали, а я стану нейрохирургом, Вы не смотрите, что я такая фотомодельная, - Вика, подхватив свой стул за ножку, вытянула вперед правую руку и жестко заметила куратору: - Я знаю, сколько весит инструментарий для операций в нейрохирургии, я знаю, что руки и спина должны быть сильными, я знаю, что страшнее слабости для хирурга тремор. Я добьюсь своего! Варшавский удивленно выгнул брови: такого наезда светило хирургии не ожидал. Девочка стояла, уверенно держа стул, словно коловорот для трепанации, и сыпала заявлениями о будущих намерениях. Его положение спасла старшая медсестра Пион. Алла Львовна влетела в класс и выпалила: - Юрий Михайлович, там огнестрел, задета печень. Майя Петровна посла… - Иду, готовьте 2-ю операционную. - Готова 3-я - Я сказал 2-ю! - зло рявкнул Варшавский. Алла Львовна убежала выполнять его распоряжения. Юрий Михайлович повернулся к студентам и жестко выдал. - Воронцова, поставьте стул на место. Занятия продолжатся через два часа. Убедительная просьба, господа студенты, максимально привести себя за это время в надлежащий хирургическому отделению порядок, - хлопнув дверью, куратор ушел на операцию.
Отправлено: 26.07.12 19:51. Заголовок: - Ну и зверь! - Витя..
- Ну и зверь! - Витя повернулся к Вике. - А чего ты ему не сказала, что твой дед – главврач? - Зачем? Он нас не воспринимает серьезно, но я докажу этому зверю, что в медицине я не внучка Воронцова, а Воронцов мой дед. - Вика, остынь, - Аня обняла подругу. - Он специально нас хочет запугать, чтобы мы не просились на практические в операционную. Он считает, что мы детский сад. Ты же слышала. - А я пришла сюда учиться, а не прикрываться именем деда и его заслугами. - Сестренка, разведка донесла, что господин Варшавский просто НЕНАВИДИТ СТУДЕНТОВ! - рассмеялся Влад. - При этом считает, что женщина и хирургия совместимы приблизительно также, как корова и седло. Понимаешь? - Я понимаю только одно: Я ХОЧУ СТАТЬ НЕЙРОХИРУРГОМ! - Викуля, - брат обнял сестру. - Я знаю, что у тебя получится. Вика улыбнулась брату и сказала Инне: - Идем к дежурной медсестре, добудем вам одежку. Сегодня дежурит Олечка Сорокина, она поможет. Инна, Аня и Вика ушли добывать спецодежду для студентов, Малинины решили сходить в магазин, Антоша Орлович устроился в комнате отдыха читать очередную книгу, а Влад и Витя вышли во двор. Погода была шикарной, ребята решили прогуляться и поболтать. - Влад, все хотел спросить, а для чего ты дежуришь на «скорой» санитаром, а Вика в ночную санитаркой в приемном покое? – Виктора давно занимал этот вопрос. - У вас один дед адвокат, мягко говоря, не последний в городе. Другой дед – главврач областной больницы. Отец – крутой бизнесмен, мать – декан в пединституте. Зачем этот ночной геморрой? - Понимаешь, Витя, я хочу стать врачом, мне надо набираться практики. А на «скорой» и в приемном покое как раз этой практики хоть отбавляй. Вон, Вика, она лет с десяти мечтает стать нейрохирургом. Готовится к этому. Качает спину, руки. Видал, как она стульями махала. Ей дед этот прикол из сериала, который наш куратор не любит, показал еще тогда, в детстве. С тех пор она и тренируется коловорот и дрель держать. - Хотите осуществить мечту детства… да, это, наверное, правильно. А вот я пошел в медин, потому что отец хотел. Сейчас не жалею, а поначалу… - Наш отец хотел услать меня и Вику заграницу в какую-то крутую школу бизнеса, а мама не дала, сказала, чтоб сами выбирали, кем быть. Она у нас неисправимый демократ. - Повезло. - Как тебе сказать… Предки расстались, когда мы в школу пошли. Мама посвятила себя нам, отец тупо откупается деньгами, а мы мечтаем стать врачами. За разговорами и поисками время пролетело быстро. Ребята собирались в комнате отдыха. Девочки каким-то чудом раздобыли хирургические костюмы, студенты превращали себя в «хирургов».
Операция прошла без осложнений. Юрий сидел в ординаторской и пытался настроиться на предстоящее общение со студентами. Что-то его напрягало в этой группе, и в то же время увлекало. Он почувствовал какой-то азарт, когда девчонка стала с ним спорить. Не злость или раздражение, как обычно, а именно азарт! Как она похожа на его Кроху. Юра закрыл глаза, воспоминания потянули его в прошлое… … Наташка сидела на подоконнике и рассказывала о планах на будущее: - Юрка, я так хочу стать училкой! Представляешь, остался какой-то год, и все – школа закончится, поступим в институты, потом станем учителями, врачами… Юрка, это так здорово! А потом когда-нибудь мы соберем встречу друзей,… ты придешь на такую встречу? - Кроха, ты сейчас похожа на куклу, глаза горят, улыбка до ушей! Какая ты красивая, - Юра обнял подругу. В это время в комнату вошли старший брат Юры Вадим и его друг Андрей. Вадим взял со стола книгу и улыбнулся: - Что, пионеры, весна?! Юра тогда не заметил, как посмотрел Андрей на его Кроху. Он не заметил смущенной улыбки подруги. А спустя месяц Наташка радостно сообщила Юре: - Юрка, представляешь, этот красавчик, ну, друг твоего Вадика, признался мне в любви! У меня на дне варенья представлю его вам на обозрение. Юре казалось, что ворот его рубашки превратился в змею и стал душить парня. Его Кроха с восхищением говорит о другом! Почему он не сказал ей раньше, что любит, почему так бездарно молчит, отпуская свою первую любовь? Значит, она в нем видела только друга, друга, а не любимого. Наташка что-то тараторила о влюбленности, о будущем, а Юра только улыбался и кивал в такт ее словам. Словно из тумана он услышал: -… и когда я окончу школу, мы сразу поженимся!.. В ординаторскую ввалился доктор Долбачев. Он вернул Варшавского в реальность злорадно хихикнув: - Что, мил друг, детским садом наградили за успехи в отечественной медицине? - Гошенька, свали в овраг, - прошипел Варшавский и посмотрел на часы. Пора к студентам.
Варшавский медленно шел по коридору и думал. «Кроха вышла замуж за Андрея Воронцова. Она – невестка главврача. А эти горе – студенты, тянущие на ее детей, только однофамильцы. Вроде пока все в порядке с логикой. Что же мне не дает покоя? Я отпустил ее давно. Больше 20 лет назад. А эта девчонка… Боже, Варшавский, ты сошел с ума. Что за мысли. Студентка своей упертой наглостью тебя ввергла в размышления о бытии! Ты становишься философом, что не есть good!» С этой мыслью куратор подошел к учебному классу, за дверью уже слышался шум студенческих голосов. Он открыл дверь и со зверски недовольным выражением лица вошел. Его голос тут же заполнил все пространство жестким неприятием слушающей аудитории: - Итак, господа студенты, раз меня уже наградили этой белой биомассой, на которую придется потратить уйму драгоценного времени, начнем. Сначала несколько общих правил для вас. – Юрий набрал побольше воздуха и начал громко чеканить фразы, проговаривая каждое слово и вкладывая в них побольше злости. - Правило первое – не мешайте мне работать! Правило второе – больным вредите по минимуму! И третье – НЕ опаздывать, НЕ спорить, НЕ говорить о сериалах и НЕ перебивать меня НИКОГДА! Тема сегодняшнего занятия… - Варшавский выдохнул и задумался. Через мгновение он хмыкнул и продолжил. - Десмургия. Надеюсь, меня все понимают? Переводчики здесь никому не нужны? - он зло оглядел студентов. - Раздел медицины, изучающий правила лечения ран, повязки и методы их наложения. Принято различать определение «повязка» от «перевязки». Последняя накладывается обычно только на раны или язвы и состоит из отдельных тканей и веществ, приводимых в непосредственное соприкосновение с раной. Первая же имеет задачей удерживать перевязочные средства и вообще накладывается с различными целями: для удержания перевязочных средств; для давления на больную часть тела, когда само давление требуется как лечебный приём, это давящая повязка, для придания неподвижности (иммобилизация) поражённой конечности (неподвижные повязки), и… - Орлович договорить не успел. Его перебил Варшавский: - Отлично, доктор Орлович, Вы издеваетесь надо мной сегодня? Запомните: издеваться здесь - моя прерогатива. Такое впечатление, что Вы заучили медицинскую энциклопедию наизусть и решили мне ее пересказать! Итак, с этой темой вы ознакомитесь практически. Староста, идете сейчас к Алле Львовне, сошлетесь на меня, Пион раздает вам больных, и на них вы изучаете десмургию. Всем спасибо, занятие окончено, - с этими словами Варшавский встал и подошел к двери.
В этот момент в класс вошла девушка. Это была рыжеволосая красавица в роскошном дорогом платье под белым халатиком. Она улыбнулась аудитории и томно выдала: - Здравствуйте, это группа 13-М-666? Я новая студентка, перевелась из Владивостока, мой папа – адмирал, - девушка улыбалась. - Что-о-о-о-о-о?! - взревел Варшавский. - Нет! Это даже не издевательство! Это изощреннейший способ извращенного издевательства надо мной, а не студенты! Как Ваша фамилия? Девушка хихикнула и выдала фразу, загнавшую куратора в состояние повышенного бешенства и желания разнести больницу по кирпичам: - Вы сериал «Я лечу» смотрите? Так там есть доктор Смертин. А я просто доктор Смерть. Снежана Анатольевна Смерть, - девушка опять улыбнулась, студенты расхохотались. На лице Варшавского бушевали одновременно ураган Катрина, Цунами на Бали и землетрясение в Турции. Он стал шипеть, как королевская кобра: - Нет! Вы таки-да надо мной издеваетесь! Повторюсь для доктора Смерти персонально: издеваться здесь – моя прерогатива. Остальные правила, доктор Снежана Анатольевна, - Варшавский шепотом выругался, - Вам расскажут коллеги из биомассы номер 13-М-666. Весьма символичный номерок. А сегодня Вам «два», доктор Смерть! И еще, это уже касается всех, мне абсолютно все равно, каковыми будут причины нарушения моих правил вами, господа студенты. Наказание одно – НЕ-ЗА-ЧЕТ! - злобно прокричал Варшавский и, хлопнув дверью, покинул класс. Новенькая пожала плечами и села рядом с Владом. Инна посмотрела на ребят. Все сидели, молча, не понимая, что это было. Первой пришла в себя Вика. Она зло зашипела: - Я пойду сейчас же к Майе Петровне. Это не учеба, это просто издевательство! Ну, просто цитата сериала! Гордеев на первом занятии – все ему не угодили! Не зря его медсестры за глаза называют «Я лечу». - Сестренка, так он же сегодня дважды повторился: издеваться здесь его прерогатива! - рассмеялся Влад. Он повернулся к Снежане, многозначительно посмотрел на красотку. Они обменялись однозначно понятными им взглядами, и Влад обнял новенькую. - Не бойся Снежаночка, просто куратор – зверь, - нежно проворковал Воронцов. - Не смешно, я пришла учиться, кино могу и дома посмотреть! - Вика продолжала злиться. - Между прочим, киношный Гордеев добрее! - Я согласна, - Снежана кивнула Вике. - Мне Гордеев тоже нравится больше этого. Студенты рассмеялись.
Юра лег на диван в ординаторской. Организм начал успокаиваться. Перед глазами стояла картинка первого знакомства со студентами: девчонка со стулом. Варшавский сам себе хихикнул и подумал: «Эта тупая белая биомасса мечтает стать врачами! Просто бред!» Он закрыл глаза… …Студент Юра Варшавский считался самым перспективным в группе. Когда он выбрал специализацией нейрохирургию, профессор Власов прослезился от счастья. Через год ординатуры Юру пригласили работать в Москву. Столица приняла молодого героя в свои объятья. Спустя два года он стал уже одним из ведущих нейрохирургов. Карьера шла вверх, Ему казалось, что все просто «Супер» в этой жизни: роскошная квартира, иномарка, клубы, золотая жизнь. Но однажды… Звонок мобильного телефона вернул доктора Варшавского в реальность. Он посмотрел на номер, тяжело вздохнул, но ответил: - Да, Варшавский… а, это Вы… Хорошо, я буду, надеюсь это не на долго… найдите ее пожалуйста… Нет, не надо… Хорошо, спасибо, я буду. - Черт, - вслух выругался Юрий. - Вечно она уезжает не вовремя. - Ты о ком, - в ординаторскую вошел старший брат Юрия зав отделением гинекологии Вадим Михайлович Варшавский. - Опять со своими телками разобраться не можешь? - Да так. Гинекология к нам по делу, али как? - Да зашел на тебя посмотреть, братишка. - Ну, смотри, Варшавский после студентов – картина маслом! - Ого, кто ж тебя так, братик? - Вадим засмеялся. - Главврач, а в этой белой биомассе еще и два его однофамильца! - зло процедил Юра - Может родственники? - Нет, спрашивал, сказали однофамильцы. - Ну, по моим старым данным Воронцов собирался сослать детей учиться бизнесу где-то за кордоном, так что, похоже, что однофамильцы, - подумав, сказал Вадим. - И как студенты, «светило» ты наш родной? - Никак, хирургов, слава Богу, среди них нет. - А кто есть? - Староста. Два юмориста. Один слишком умный, одна очень красивая. Одна Смерть, - Юра, перехватив, удивленный взгляд брата объяснил, - это фамилия такая, семейка и одна крайне самоуверенная особа. Да, самое смешное, это номер группы: 13-М-666! Во, как меня ценит Воронцов! - Да-а-а-а-а, братик…- Вадим расхохотался. - Слышал, твой дружок закадычный приезжает сегодня вечером? - Знаю, Кузнецов Олег Анатольевич возвращается с курорта! Кстати, мне тут один студент заявил, как раз, что он будущий травматолог. А его сестренка – нейрохирург в будущем, - Варшавский младший рассмеялся. - Ох, Юрка, ты так похож на доктора Гордеева! - Что-о-о-о-о? - глаза Юры округлились. - Брат, неужели ты смотришь… - Не я, жена с дочками страдают, этот сериал опять показывают, только уже на нашем кабельном канале. Еще пару месяцев их слез, и я опять свободен.
Разговор братьев прервал стук в дверь. В ординаторскую зашла терапевт Ирина, женщина лет тридцати, невысокая брюнетка с хорошей фигурой. Она подошла к дивану, присела рядом с лежащим Юрой и обняла его. - Я не помешала, мальчики? - Да нет, я уже ухожу, оставляю брата в нежных женских руках, - улыбаясь, Вадим вышел. - Привет, Юрочка, ты такой бледный, - Ира чмокнула Варшавского в щеку. - Когда ты последний раз измерял давление? - Сегодня в шесть утра, - устало ответил Юра. - И как? - Ира посмотрела на Варшавского с подозрением. - 100 на 60. Нормально, - прикрыв глаза, промямлил хирург. - Юра, ты что? Как это нормально? - Очень просто. Больного вчера прооперировали. Так что, в 6 утра такое давление для него нормальное, - рассмеялся Варшавский. - Ты не можешь без своих приколов, - разозлилась Ирина. - Уже вся больница тебя называет «Я лечу», кстати, рекомендую посмотреть, только…- Ира замолчала, вспомнив, чем закончилась история доктора Гордеева. Женщина задумалась. Тихо закипающий Варшавский зло сверкнул глазами на Ирину и тихо прошипел: - Вы меня все хотите этим сериалом довести до инфаркта! Я понял, мое место кому-то надо! Поэтому Пион и ее медсестры, Майя Петровна, Воронцов, ты, – вы все меня хотите уморить. Кстати, новая шутка от главврача: группа студентов номер 13-М-666, а там двое студентов Воронцовых и одна Смерть! - Юра перешел на крик. - Ира, ну хоть ты меня сегодня не доставай! Пожалуйста! Мне еще целую ночь дежурить! Дайте мне покоя! - Варшавский закатил глаза и злобно зарычал. Ирина погладила Юру по голове, тяжело вздохнув, покачала головой и пошла к двери. Уже взявшись за ручку, она горько бросила в сторону Варшавского: - Ты постоянно отталкиваешь от себя тех, с кем тебе удобно. Сволочь ты, Юрий Михайлович. Женщина вышла из ординаторской, хлопнув дверью. В голове студенческого куратора полетело: «Все, завтра я остался без горячего обеда. Ирка уже не накормит». Он закрыл глаза. Убегая в прошлое, вспоминая то, что уже не доставит новой боли, Юра скрывался от реальности. Там, в прошлом, было много боли, но было и немного тепла. А здесь, в настоящем, у него не было ничего кроме работы.
…Юра шел по набережной. Огни родного города казались такими теплыми, особенно, когда жизнь катилась к чертям. Еще пять дней назад он узнал о смерти самого родного ему человека – матери. Но на похороны Варшавский не успел, консилиум в Германии закончился только вчера. Уехать возможности не было. А сегодня, приехав домой, он получил письмо Крохи, которое шло к нему 7 лет. Почему? Потому что нас часто предают и обманывают. Она писала о том, что развалилась ее семья, она растит детей, часто вспоминает школу. Приглашала его на встречу выпускников. А в конце письма Кроха написала: «Знаешь Юрка, самое страшное, когда тебя предает любимый. Он просто предал меня, растоптал и уничтожил. В тот день я написала это стихотворение. Только с тобой, моим другом, я могу поделиться этой болью. Любовь, ты кто? Палач или судья? Ответ не дашь, лишь догадаюсь я, Что судишь ты лишь тех, кто мог любить, Кто без полета не умел прожить. Ты осуждаешь нас, но лишь за то, Что мы сумели полететь легко, И, оторвавшись от земли, крылом Коснуться волн морских и снежных гор. А мы летим в зарю, презревши боль, Когда ты, как палач, на раны соль Насыплешь, зло нам крылья поломав, За то, что мы взлетели, помечтав. Кто ты, Любовь, какую маску ты Наденешь, чтоб убить мои мечты? Палач ты иль судья, мне все равно, Без крыльев я летать могу давно. И пусть все те, кто убивал мечту, Посмотрят удивленно в пустоту, Где я лечу заре младой навстречу, И крылья новые мне расправляют плечи! Вот так, Юрочка. Жизнь хороший учитель, но слишком дорого берет за свои уроки». Юра перечитывал это письмо, он выучил его практически наизусть. Но в сердце 30-тилетнего мужчины кроме нежности и доброты уже ничего не было для Крохи. Он отпустил ее давно, отпустил к тому, кто не сумел сделать эту звездочку счастливой. Но именно ее боль заставила Юрку бросить все: Москву, дорогущую клинику, практически и нейрохирургию, - и вернуться домой…
Воспоминания оборвал бесцеремонный стук в дверь ординаторской. Варшавский недовольно крикнул: - Войдите, - и тут же пожалел об этом. В ординаторскую влетела студентка Воронцова и весьма, по мнению Варшавского, нагло заявила: - Юрий Михайлович, нам не нравится, как Вы к нам относитесь. Это не методика, а просто наплевательское отношение к нам. Издеваться Вы можете сколько угодно, только, пожалуйста, учите нас, а не посылайте непонятно куда! Извините, что помешала отдыхать, - Вика так же быстро ушла. Ошарашенный доктор Варшавский быстро из положения лежа перешел в состояние сидячего закипания. «Не, ну это уже перебор! – мысли путались в бешеном темпе. – Им не нравится! А меня спросили? Мне это нравится? Ты посмотри на нее! – мысленно заводил себя Юра. – Девчонка! Думает, стул держать научилась, так уже – нейрохирург! Боже, какой кошмар эти студенты! Надо идти к Лавровой, пусть сама их ведет, НА-ДО-Е-ЛО!» Юрий вылетел пулей из ординаторской. По дороге к кабинету зав отделением, Варшавский наорал на санитаров, медсестер, а заодно, и на коллегу Долбачева. Влетев к Майе Петровне, Варшавский начал с порога: - Дорогая моя, Майя Петровна, у меня к вам два вопроса: почему с ума свести хотят именно меня, и за что?! Зав хирургией ухмыльнулась, качнула головой и достаточно весело заметила: - Что случилось, Юрий Михайлович? Вашего гениального таланта хватает, чтоб делать уникальнейшие операции. Вы даже проводите нейрохирургические операции, заметьте, единственный высококлассный нейрохирург и не только в этом городе. А вот учить студентов таланта не хватает… - Вдруг Майя Петровна превратилась из милой тетушки в злобную фурию и закричала на Юрия. - Так сконцентрируйте всю свою гениальность, доктор Варшавский, и научите этот, как Вы выразились, детский сад, делать элементарные операции, даже если практиковать им придется на Вас, мой милый гений! - Что? - Юрий просто обалдел оттого, что впервые за пять лет он услышал, в хирургии кроме него еще кто-то может кричать. - Майя Петровна, у меня тяжелейшие операции, ночные дежурства, дурдом номер 13-М-666, а Вы на меня кричите. Сначала студентка, а теперь еще и Вы. Во, денек! - Варшавский манерно вскинул руки вверх. - На Вас накричала студентка? - удивилась Майя Петровна. - Только что. Влетела в ординаторскую, выдала мне свое мнение по поводу учебного процесса, а теперь еще и Вы меня!.. - И кто же это? - Я еще не запомнил эту биомассу поименно, - Юрий сам удивился своему ответу. Что-то необычное было в этой девчонке. Что-то в ней зацепило Юру и это пугало куратора. Но он не подавал вида. Однако эта ситуация злила «железного лорда», как называл Юру его друг травматолог Олег Кузнецов. - И поэтому Вы прилетели ко мне? Думали, Юрий Михайлович, пожалею? Не дождетесь. Вот Вам, любезный доктор, методичка, вот Вам учебный план, - Лаврова протянула Юре книжки. - Учите, Юрий Михайлович, удачи! - Майя Михайловна твердой рукой выпроводила Юру за двери.
Студенты собрались в комнате отдыха. Туда Инна обещала привести старшую медсестру. В комнату влетела Вика. Девушка, тяжело дыша, выпалила: - Я только что была у «Я лечу» и все ему сказала, - Вика явно была расстроена. - Опа! Ну, сестренка дает! И что наш гениальный зверь? - Влад рассмеялся. Юноша обнимал Снежану, нежно поглаживая ее руку. - Влад, я же серьезно! Он спал в ординаторской, а я его разбудила и выдала все, что думаю! Ребята, я только потом поняла, что просто подставила группу, он теперь нас просто съест! - Вика чуть не расплакалась. - Ну, в самом выгодном положении только я! - Влад поцеловал Снежану в щечку, - Я нашел уже свою Смерть! Мне наш зверь параллелен. - Влад, как ты мог! - театрально закатил глаза Витя. - Это наша Смерть, - юноша поклонился Снежане. - Я привыкла, что так шутят по поводу моей фамилии, - красавица ни чуть не смутилась шуткам одногруппников. Ей было приятно, что в первый же день ее приняли, и такой симпотяга уже шепчет ей на ушко о любви с первого взгляда. Внезапно, вместо Пион и старосты, на пороге комнаты отдыха появился Варшавский. Он обвел злым взглядом ребят и тихо сказал: - Через пятнадцать минут в холле хирургического отделения я жду группу 13-М-666. Занятие по десмургии проведу я лично. Доктор Воронцова, Вы на практическом занятии будете моим основным ассистентом. Правда грязи будет много, испачкаться не боитесь? - его ноздри раздувались от злости. Вика посмотрела куратору в глаза. Два холодных голубых омута, а в них злость и раздражение. Девушка сжала правую руку в кулак и тихо ответила: - Я ничего не боюсь. И спасибо за доверие. - Вот и ладно, - Варшавский кивнул головой и вышел. Студенты удивленно смотрели на Вику. В первый же день отличница Воронцова нажила себе врага в лице куратора. Инна влетела, как пуля, и тут же прервала паузу, повисшую в воздухе: - Ребята, кошмар, Юрий Михайлович сам будет вести десмургию. Там есть четыре бомжа, на них будем учиться. Я даже не знаю… - А ты, Инка, не парься, вон, Викуся наша и будет бомжей перевязывать, - Виктор обнял Аню. - «Я лечу» только что был тут. У нас осталось всего 10 минут. Отдыхаем. - Перед смертью не надышишься, - вздохнул Малинин. - Точно, если ты не Воронцов! - рассмеялся Виктор, глядя, как Влад стал перед Снежаной на колени и учащенно задышал. Студенты рассмеялись.
Варшавский стоял на крыльце. Он закурил и нервно бросил взгляд на часы: «Еще 10 минут. Надо собраться с мыслями. Я начинаю сходить с ума. Что со мной происходит? Почему я так психую с этими студентами? Вроде обычные бездельники, мы тоже такими были… нет, что-то не то, я чувствую, чувствую опасность… Кто?.. Адмиральская дочь? Нет. Красотка? Она, кажется, с этим начмедовским сынком, а он – просто сынок… Староста и ботаник - точно нет… и не женатики... Что они могут? Ничего!.. А Воронцовы?..» Вдруг в голове Юрия вспыхнуло: «Ее глаза такие…» Он тут же тряхнул головой, отгоняя эту мысль, но внутренний голос предательски шептал: «Черные, большие и красивые. А еще она сама красивая, самоуверенная и хочет стать нейрохирургом». - Я сошел с ума! - тихо сказал Юрий и закурил вторую сигарету. - Вот уже разговариваю сам с собой. Так недалеко и до шизофрении, - этим разговором Юра пытался отогнать картинку, стоявшую перед глазами: Вика смотрит прямо в глаза. Два огромных черных озера, а в них упрямство и обида. Не страх, нет, именно обида. - На что же ты обиделась? - прошептал Юра. - Глупая девчонка, зачем тебе хирургия? Не женское это дело, а тем более нейро, - Юра не мог понять странного чувства, которое вызвала в нем Воронцова. Он злился, раздражался, готов был рычать от бешенства, но после этого взгляда… Варшавский тихо рассмеялся. «Ну, судьба, не шути так со мной. Не хватало еще, чтоб старый дурак влюбился в куклу – малолетку!» От мыслей Юру оторвал голос Ирины, стоявшей возле машины: - Варшавский, я завтра выходная, приезжай после дежурства. - Спасибо, Ирочка, не приеду, я завтра нянькой подрабатываю, мне главврач детский сад подарил! Там такие куклы! - Юра нервно засмеялся. - Варшавский, ты не выносим, - со злостью бросила Ира, она села в машину, и, резко сорвавшись с места, уехала.
В кабинете главврача шло «тайное» собрание. По просьбе внуков Владислав Андреевич собрал у себя зав хирургическим отделением Лаврову, старшую медсестру Пион и декана лечебного факультета профессора Абрамова. - Господа, - Воронцов – старший нервничал. - Я вас пригласил к себе вот по какому делу. Владислав и Вика попросили меня поговорить с вами о том, чтоб наша родственная связь не афишировалась. Их здесь больше знают как санитаров, большинство уверены, что они – мои однофамильцы. Правда здесь работают друзья их отца, но они помнят ребят маленькими, и, я надеюсь, не узнают их. По мнению ребят, их учебе в больнице может повредить то, что их дед главврач, их начнут выгораживать, опекать чрезмерно, делать поблажки. А это не есть хорошо для будущего врача. - Я тут с вами, пожалуй, не соглашусь, - ухмыльнулась Майя Петровна. – Дело в том, что руководителю их практики индифферентно ваше родство. Наш милый гений убежден, что студенты – это тупая белая биомасса. Поверьте, если Варшавский узнает о том, что Воронцовы ваши внуки, им будет гораздо тяжелей. - А я согласен с доктором Воронцовым, - декан улыбался в усы сознательности своих студентов. – Не стоит афишировать, пусть на равных со всеми проходят практику. В прошлом году ребята были в больнице при институте, там все остались довольны экспериментом и студентами. Но так как лучшие хирурги и травматологи все же в областной больнице, то на этот год мы попросились к Вам, Владислав Андреевич. - Я знаю, потому и назначил им в кураторы Варшавского. Он хирург от Бога, вот только не любит студентов. - Юрий Михайлович любит только свою работу, - заметила Алла Львовна. - Ребятам сегодня уже досталось. - Ничего, пусть привыкают, хирургия – наука серьезная. Я своих студентов жалеть не собираюсь, - строго сказал декан. - Полина, - Воронцов позвал секретаря, - организуйте нам чай.
Ребята собрались в холле. Варшавский тихо подошел к группе студентов и молча наблюдал за ребятами. Аня с Виктором и Влад со Снежаной попарно обнимались, Малинины скромно стояли, взявшись за руки, Инна и Орлович спорили. Вика стояла чуть в стороне и о чем-то думала. Юра поймал себя на том, что опять задумался о ней. «Ну-ну, спина прямая, как будто кол забили, глаза прикрыла, наверное, думает. А она… Стоп Юрка, стоп. Пора начинать занятие». - Итак, - за спинами студентов раздался его голос. - Я смотрю, все в сборе. - Ага, и за Смертью тоже посылать не надо! - прикололся Влад. Ребята рассмеялись. - Вам весело? Я кажусь вам недостаточно злым? - Варшавский закипал. Однако эта фраза снова вызвала дикий хохот и именно у женской половины группы. - Я что-то сказал смешное, доктор Воронцова? - его разозлило, что Вика тоже улыбалась. - Юрий Михайлович, - Вика еле сдерживала улыбку. - Я не могу Вам ответить о причине нашего смеха. Вы запретили нам об этом говорить при Вас. - В смысле, запретил? - удивился Варшавский - Правило третье – НЕ опаздывать, НЕ спорить, НЕ говорить о сериалах и НЕ перебивать Вас НИКОГДА! - процитировала Вика куратора. - Ага, значит, я опять кому-то кого-то напоминаю, - сделал вывод Юрий. - Ну ладно. Итак, проходим в палату номер пять, - студенты вслед за Юрием прошли в палату, которую в хирургии называли социалкой. - Обратите внимание, - сказал Юрий, когда в палате оказались все его подопечные. - Здесь вы видите четырех больных, им нужно сделать перевязки. Начнем с больного Зюкина. Доктор Воронцова, посмотрите, пожалуйста, характер хирургической проблемы и расскажите, что, по-вашему, нужно сделать. Вика подошла к пациенту, улыбнулась, поправила подушку и начала: - Больной Зюкин поступил позавчера ночью. У него сломана ключица, и рваная рана на правом бедре от укуса собаки. При оказании хирургической помощи наложено шесть швов. Использовались также мягкие защитные повязки и иммобилизирующие лечебные. Перевязка, судя по бинтам, сделана полчаса назад. Варшавский открыл рот от удивления. Он смотрел на Вику в недоумении. - Доктор Воронцова, позвольте, Вы умеете видеть сквозь перевязочный материал? - Командир, - вставился Зюкин, - она меня в приемном покое той ночью мыла, шила и вязала. Спасибо тебе, дочка, - прослезился бомж. - Доктор Воронцова, я что-то пропустил по жизни, или как? - Юра ничего не понимал. - Какое отношение Вы имеете к приемному покою? - Я - ночная санитарка. Зюкина привезли, когда все врачи нашей смены были заняты, а доктора Долбачева не нашли, пришлось самой шить, - Вика подошла к Юрию и тихо на ухо шепнула. - У доктора был день рожденья, некому было его шить, - когда Вика была в миллиметре от Варшавского, его охватило непонятное чувство. Юре захотелось всю историю услышать на ухо. - Понятно. Следующий больной, доктор Воронцова, тоже ваш? - Юра быстро взял себя в руки и посмотрел на Вику в упор. - Мой, - вздохнула Вика. - Тут все мои. В ту ночь на четырех бомжей охранники автостоянки спустили собак. Так что раны и переломы у всех характерные. Повязки соответствующие. Только у Маркова еще и трофическими язвами все осложнено. Ему сделана сложная повязка, для предотвращения гниения язв. - Во как! Здорово, доктор Воронцова. Вы провели практику за каких-то десять минут, все рассказали, жаль медсестры перестарались, не дали вам возможность еще и показать. Спасибо, доктор Воронцова, Вы спасли сегодня еще одного больного. - Кого? - Вика удивленно смотрела на Варшавского. - Меня, доктор, меня. Вы подарили мне целый час хорошего спокойного сна перед ночным дежурством. Занятие окончено. Все свободны, - Юра говорил очень раздраженно, а в конце вдруг улыбнулся студентам, поклонился и вышел из палаты. Студенты, удивленно перешептываясь, пошли в комнату отдыха. Там, собираясь домой, ребята обсуждали куратора. - Вика, ну ты даешь! - Аня восхищалась подругой. - Так ему все рассказала! Бедный злюка от неожиданности просто офигел. Даже улыбаться начал. - Сестра, горжусь! - Влад чмокнул Вику в щеку. - Наверное, такого поворота он не ждал. И стулом махать умеешь, и перевязки делать, а еще и шить! - Влад, не язви. Мне сегодня тяжело дался день, а ночью я дежурю. - Ты домой заедешь? - Нет, братик, - Вика улыбнулась. - Мне бы поспать. Я тихонько проберусь к деду, в кабинете посплю. Уже пять часов. А я в восемь заступаю. - Ну, давай, держись. - А ты явно сегодня не домой… - Вика ткнула брата кулачком в плечо и рассмеялась. - Влад сегодня идет за Смертью, - пошутила Снежана. Все дружно расхохотались. - Кажется, первый день мы выдержали! - гордо заявила Инна. - Группа 13-М-666, медин будет нами гордиться!
Отправлено: 26.07.12 19:52. Заголовок: Варшавский шел по ко..
Варшавский шел по коридору, прокручивая в голове последние пятнадцать минут общения со студентами. Мысли били мелкой дробью по вискам. «Что это такое, - возмущенно думал Юра. - Долбачев совсем обалдел. Оставить хирургию без дежурного врача на санитарку приемного покоя! Ну, и те козлы тоже хорошие. Сами бухали, а девчонка с бомжами развлекалась». Проходя мимо кабинета Лавровой, Варшавский резко затормозил. Вдруг он влетел к Майе Петровне и с порога заорал: - Майя Петровна, Вы, в конце концов, зав отделением! Так объясните мне, что тут происходит! Почему больным, пусть даже социальным, швы накладывают не врачи, а санитары? - Юрий Михайлович, что случилось? На Вас опять накричали студенты? Или, может быть, Вы так готовитесь к ночному дежурству? - Лаврова засмеялась. - А мне вот, доктор Лаврова, не смешно. Я только что узнал, что социальных больных не врачи шили, их санитарка приводила в чувство. При чем разведка боем донесла, что ситуацию спровоцировала банальная врачебная пьянка, - Варшавский последнюю фразу выдал тихо и очень зло. - Майя Петровна, я могу ненавидеть студентов, я могу орать и прикалываться, но никогда я себе не позволяю на дежурстве напиваться так, чтоб некому было спасать больных. А позавчера ночью бомжей лечила моя студентка Воронцова, вместо доктора Долбачева. Правда это избавило меня от несостоятельности швов у этих социальных, но Долбачева это не извиняет. - Юрий Михайлович, - Майя Петровна удивленно смотрела на Варшавского. - Я первый раз об этом слышу. - Я тоже сегодня впервые узнал, что санитары накладывают хирургические швы, когда врачи банально бухают, - Юра сел на диван и обхватил голову руками. - Майя Петровна, у нас тут хирургия или как? Девчонка еще учится, она – не врач, и кому мы будем что доказывать, если завтра ей придется оперировать серьезного больного, потому что у Долбачева день рожденья? - Юрий Михайлович, я обещаю Вам разобраться с Долбачевым. - Окажите любезность, Майя Петровна, иначе я пойду к Воронцову и расскажу, как юная однофамилица главврача прикрывает зад бездельника и пьяницы Гоши. Мне его фортели давно надоели. Когда Гоша режет, я переживаю за больных. Перешивать постоянно приходится мне. - Юрий Михайлович, - Лаврова пристально посмотрела на Варшавского. - А что это Вы вдруг защищаете студентов? - Выполняю Ваше распоряжение по мобилизации и концентрации своего таланта, - съязвил Юра. - Или я могу сдать эту биомассу Долбачеву? - После Вашего рассказа о лечении социальных больных я собираюсь временно отстранить Долбачева от работы, - Лаврова вздохнула. - Придется мне тоже по ночам подежурить, пока Владислав Андреевич ищет кадры. - Ага, Вы еще Воронцову назначьте парочку ночных, главврач давно не веселился. Правда, с практикой у него туго… сколько Владислав Андреевич уже не оперировал? Лет десять? - Варшавский начал заводиться. - Когда он обещал хирургов? - На этой неделе. Юра, - Майя Петровна присела рядом с Варшавским. - Юрочка, что с тобой происходит? Последние полгода ты стал нервным, постоянно в больнице, так недолго и слечь. Когда ты последний раз нормально спал? - Пять лет назад. Когда летел на симпозиум в Лейпциг. Так хорошо поспал в самолете… - Юра горько усмехнулся. - Майя Петровна, я врач. Вы сами знаете, врачи нормально не спят. Особенно хирурги, - в этот момент зазвонил мобильный. Юра, посмотрев на номер, стал мрачным, но ответил. - Да, Варшавский… не нашли?.. Во как!.. Значит можно и не искать,… это облегчит задачу и Вам и мне… Хорошо, я на связи, - он отключил телефон и тяжело вздохнул. Майя Петровна с тревогой посмотрела на Юру. «Молодой, энергичный, очень талантливый и очень несчастный», - подумала зав отделением. А вслух сказала: - Вот что, милый мой гений, а ложитесь-ка вы поспать у меня. Я в больнице до одиннадцати сегодня и сейчас уйду на пару часиков, а вы закрывайтесь и поспите. Диван у меня побольше и поудобней ординаторского. И не возражайте, - присекла попытку Юры что-то сказать Лаврова. - Это приказ. - Спасибо Майя Петровна. Только не говорите никому, куда пропал гениальный хирург, - устало пошутил Юра. Майя Петровна улыбнулась и вышла. Юра закрыл двери в кабинет зав отделением и удобно расположился на большом кожаном диване. Закрыв глаза, Варшавский мгновенно заснул.
Вика задремала на огромном диване в кабинете у деда. Воронцов смотрел на спящую внучку. «Какая она хрупкая и ранимая, когда спит», - умилялся главврач. Он достал из шкафа плед и набросил на Вику. Воронцов гордился внуками, умными, красивыми, и очень сильными. Только во сне было видно, что они еще дети. Владислав Андреевич очень переживал за ребят. Жизнь их родителей начиналась, как сказка. Его сын Андрей был старше Наташи на 10 лет. Но такой красивой и влюбленной пары мир еще не видел. Первые лет пять они летали, а не жили. Было все: хорошая квартира, машина, работа и учеба, замечательные малыши. Но однажды все рухнуло. Работа для Андрея была всем. Он целыми днями занимался бизнесом, забывая обо всем, даже о любимой жене и детях. Зарабатывание денег стало для него смыслом жизни. Андрей стал забывать о семейных праздниках, о днях рождений. Однажды он забыл и о детях. Семья развалилась. Андрей просто ушел. Он содержал семью финансово, но однажды Вика в сердцах бросила деду, когда тот привез деньги от Андрея: - Дед, почему он просто откупается от нас? Почему не придет, не спросит, как нам живется без отца? Или мы ему вообще не нужны? Если так, то и нам не нужны его деньги! - Внучка, отец вас любит, он просто не знает, как правильно это проявлять, - огорченно ответил тогда Воронцов - старший. - Дед, мама тебе этот ответ на бумажке писала, чтоб вы с ней врали одинаково, или просто на словах передала? Тот разговор Владислав Андреевич запомнил навсегда. От мыслей главврача оторвал стук в двери. Воронцов осторожно вышел из кабинета, чтоб не разбудить внучку. В приемной его ждала Майя Петровна. - Добрый вечер, Майя Петровна, что-то случилось? - Владислав Андреевич, мне тут сорока на хвосте принесла, что Вика работает по ночам санитаркой в приемном покое. Думаю, это может переутомить девочку. - Вику? Переутомить? Майя Петровна, могу с Вами поспорить, что через недельки две она сама переутомит нашего неугомонного гения Варшавского! У этой девчонки энергии хватит на две электростанции. Между прочим, Влад работает на нашей «скорой» и тоже в ночные. Майя Петровна, это их решение, переубедить Воронцовых - задача из области фантастики. Я уже пробовал и не раз. Они работают с прошлой зимы. Воевать с ними бесполезно. Так что просто буду помогать, как могу, - гордая улыбка появилась на губах главврача. - Хорошо, я еще к Вам с одним делом. Понимаю, что врачей у нас не хватает, но Долбачева я отстраняю от ночных дежурств и от операций. - За что? - Воронцов напрягся. - Не хочу ссориться с Варшавским. Он просил навести порядок, - Майя Петровна грустно улыбнулась. - В смысле? - недоуменно посмотрел на Лаврову главврач. - Есть сведения, что наш милый Гоша отлынивает от лечения социальных больных и ведет себя не всегда правильно, - Лаврова подбирала каждое слово. - Хочу попугать его в воспитательных целях. - Думаю, через день-два у нас появятся еще два хирурга. А Долбачева…, ну ладно, попугайте, а я думал, что-то серьезное, - Воронцов облегченно вздохнул. «Серьезней не бывает! - подумала Лаврова. - Если эту тему поднял Варшавский, значит все очень серьезно», - а вслух сказала - Думаю, он поймет, что работа врача – это не игрушки. Майя Петровна попрощалась с главврачом, вышла в коридор и отправилась искать хирурга Долбачева.
Вика заступила на дежурство. По мнению дежурного доктора Иванской ночь обещала быть очень тихой. Воронцова удобно расположилась в кресле и достала учебник по общей хирургии. Иванская улыбнулась и спросила: - Вика, так Варшавского, правда, заставили студентов учить? - Светлана Александровна, он же лучший хирург в городе, кто же нас может научить лучше Юрия Михайловича? - Я себе это представляю! – Иванская рассмеялась. – «Я лечу» – куратор! Крик, ворчание и чертыхания. Не занятия, а сказка! Вика, если нужна будет помощь, обращайся. Я тебе подскажу, что знаю. - Спасибо, Светлана Александровна. Надеюсь, Юрий Михайлович нас не прибьет. В это время в коридоре раздались ругань и крик в исполнении Варшавского. Иванская удивленно посмотрела на Вику. Та на Иванскую, и они рассмеялись. - Светлана Александровна, вы обещали спокойную ночь, - Вика хохотала. - Ну-у-у-у! – Иванская давилась смехом. – Сейчас ураган улетит и будет тихо! Варшавский ворвался в холл приемного покоя, как торнадо. - Какие сволочи дежурили позавчера? - бушевал Юрий. Перепуганная медсестра пыталась что-то сказать, но вставить слово в крик Варшавского у нее не получалось. Светлана Александровна подмигнула Вике и вышла в коридор, где тут же попала под крик «светила»: - Света, ну хоть ты мне можешь объяснить, что тут позавчера произошло? - Юра схватил Иванскую за руку. - Юрий Михайлович, - спокойно начала врач. - Во-первых, не кричите, здесь есть нездоровые люди. Во-вторых, что Вас так заинтересовало в позавчерашней ночи? Юра слегка повел головой вперед, пытаясь успокоиться, он глубоко вздохнул и спросил: - Почему социальными больными занимался не врач? - А! Вы об этом, Варшавский, так это потому, что вашего дежурного хирурга впору было сдавать в гастроэнтерологию, точнее – в вытрезвитель. А я срочно оперировала еще одного больного. Там перитонит был, с поступившими социальными девчонки мои справились сами. Раны обработали, швы наложили. Таланты! У тебя проблемы с этими пациентами? - Нет, проблем нет. Просто я не думаю, что правильно оставлять хирургическое лечение больных на медсестер и санитарок. Даже на талантливых. - Юра, - Иванская посмотрела на Варшавского. - Ты знаешь, что у нас не хватает врачей? - Знаю. И мой телефон всегда включен. Могла меня вызвать. - А зачем? У нас тут такие самородки есть! Варшавский, лучше учи ребят быстрее, чтоб нам тут легче было. - Кого учить? - «Я лечу», тебе же студентов дали. - Куда летишь, - не понял Юра. - Не «летишь» а «лечишь». Это прозвище твое, Варшавский, тебя все сравнивают с самым любимым кинодоктором России и СНГ Гордеевым Александром Николаевичем. Поэтому и прозвали «Я лечу», так сериал называется, - терпеливо объясняла Иванская - Во как! - в глазах Варшавского закипала злость. - Сначала медсестры, потом студенты, за ними Лаврова и другие врачи! Замечательно! - Юра снова перешел на крик. Он со злости ударил кулаком в стену, выругался и быстро ушел. Иванская вернулась к Вике. - Ну что? Слышала? Варшавский тебя похвалил! Поверь, такого за последние пять лет еще не было. Юрий Михайлович обычно хвалит только доктора Варшавского. - Светлана Александровна, просто сегодня у нас была тема «десмургия», нас Варшавский повел в «социалку», а там наши лежат… ну, и Зюкин ему… Короче, Юрий Михайлович все узнал. - А я тебе не про «все узнал», а про то, что впервые за пять лет он оценил чью-то работу. Вика, ты все сделала на очень высоком уровне, иначе «Я лечу» тебя бы не хвалил. Я ни секунды не жалею, что повелась на твои просьбы и разрешила самой шить. Не будешь рисковать, не научишься работать. - Правило оправданного риска? - Правило набора опыта. У вашего куратора на операцию попадете еще нескоро, я его знаю. А тут со мной учись, обещаю, что все социальные – твои под мою ответственность. - Я Вас не подведу, обещаю! – глаза Вики светились от счастья.
Варшавский закончил вечерний обход. Сложных больных не было, и Юра спокойно расположился на диване в ординаторской. На часах мигало огоньками время. 22.00. Тишина и звезды за окном располагали к размышлениям. Что сегодня за день? Что с ним вдруг случилось? Ну, вот зачем он пошел в приемный покой? Зачем опять кричал и ругался? Неужели так сложно просто делать свою работу и не брать всего в голову. Вдруг в его мозгу мелькнула шальная мыслишка: «Юрка, не ври себе. Ты туда пошел искать студентку, не нашел и взбесился. Что-то в ней тебя зацепило не по-детски. Ах, да! Она же НЕТАКАЯ!» Юра закрыл глаза. «Так можно сойти с ума. Я старый никому не нужный дурак. А она молодая упертая девчонка. Сколько ей? Лет 19. А мне скоро 37. Итого аж 18 лет… Глаза!.. Нет, Варшавский, ты сошел с ума. Она же ребенок! Но хочет быть нейрохирургом. И шить уже умеет. Юрка, не дури. У тебя проблем больше, чем блох на дворовой собаке. Реши сначала все проблемы, а потом найди себе удобную тетю. А ЭТА не для тебя. НЕ ДЛЯ ТЕБЯ!» Мысли оборвал стук в дверь. - Входите, - Варшавский сел на диван. Он недовольно посмотрел на двери. В ординаторскую вошла Майя Петровна. - Не помешала? – она присела рядом с Юрой. - Да нет, говорили с Долбачевым? - Говорила, предложила ему написать заявление на отпуск за свой счет на неделю. Он, по-моему, испугался, обещал больше не устраивать ночных вечеринок. - Вот и ладненько. Спасибо, Майя Петровна, - Юра с благодарностью посмотрел на Лаврову. - Майя Петровна, раз уж Вы здесь… не знаю, как сказать… Больная Рублева опять у нас. И те же самые проблемы. Надо оперировать. - Юра, ты сошел с ума? Это же поджелудочная. Такую операцию у нас никогда никто не делал! - У нас – нет, а в Москве делают. - Юра, но мы не в Москве! – Лаврова повысила голос. – Ты можешь мне привезти из Москвы того, кто делал такую операцию? - Могу. - Так вот привези. Тогда я дам добро, - в голосе Лавровой звучали металлические нотки. - Пять лет назад один хирург делал такие операции на потоке. Если с ним договориться – он сделает эту операцию у нас, – задумчиво проговорил Юра. - Хорошо, договаривайся. - Я уже договорился, Майя Петровна, он согласен, - Юра улыбнулся. - Та-а-а-а-к, за моей спиной ты вел переговоры… - Майя Петровна, мне не надо вести переговоры с Варшавским Юрием Михайловичем, у нас мнение по поводу операций всегда совпадает, - Юра засмеялся. - Ты делал операции на поджелудочной? - В Москве. Здесь не было таких пациентов. А там по три – пять в месяц. - Ладно, Варшавский, готовься, созреешь – режь. - Я не режу, я оперирую, Майя Петровна, - Юра довольно улыбался. Майя Петровна покачала головой. В ее отделении работал гений, но с ним так тяжело работать! Лаврова ткнула Юру в плечо: - Ты не исправим. Ты хороший специалист, даже замечательный. Но последнее время ты стал особо дерганым. Что с тобой, Юрочка? Чем я могу тебе помочь? – она смотрела на Варшавского с такой теплотой! Юре показалось, что взгляд Майи Петровны похож на мамин. Он тяжело вздохнул: - Майя Петровна, - Юра замялся. - Я благодарен Вам за заботу, но… со мной все в порядке. Я просто немного устал, а отдыхать я не умею. У меня нет ничего, кроме работы. - Юра, а давай ты возьмешь отгул? - И кто будет лечить? Долбачев? Вы? Воронцов? Может быть, Иванскую позовете из приемного? Или санитарки будут оперировать? – Юра тяжело вздохнул. – Я не возьму отгул. - Хорошо, тогда просто постарайся хоть иногда спать. - А вот это могу пообещать. Прям сейчас лягу и посплю. Майя Петровна прикрыла за собой дверь. Юра завернулся в плед и сразу заснул. Ночь обещала быть спокойной.
Ночь прошла тихо. Иванская дала Вике возможность поспать. Ровно в шесть Вика проснулась, а далее привычный режим: зарядка, умывание, легкий завтрак. Уже в часов восемь она была готова, сдав дежурство, идти на занятия. Студенты собирались в комнате отдыха. Вика сидела у окна, задумавшись. Она вспоминала вчерашний день, такой насыщенный и необычный. Малинины о чем-то ворковали на диване, Орлович и Светлова, как всегда спорили. С появлением Игнатова и Рожко комната наполнилась звуками поцелуев. Оторвавшись от подруги, Виктор торжественно провозгласил: - Всем привет! Викуль, брат просил передать, что все твои планы на вечер он отменяет! - Витя с Аней рассмеялись. - Что еще задумал твой закадычный друг – пакостник? - Вика с интересом приготовилась выслушать про очередные похождения брата. - Не имею никакого права разглашать! Просто ничего не планируй. Кстати, это сообщение не только для Виктории. Малинины, отмазки не принимаются, Инка, мы тебя свяжем, чтоб ты не смылась раньше времени, Орлович, тебя это касается не меньше. Поспорите в клубе. Пламенную речь Игнатова прервало появление Влада и Снежаны. Влад внес девушку на руках и аккуратно усадил на диван, рядом с Малинками, как называли супругов студенты. - Ну, все! - рассмеялась Инна. – Игнатов, Рожко, у вас появились конкуренты на укромные больничные углы. - Светлова, мы не подеремся! Устроим чемпионат по поцелуям, найдем миллион удобных мест. Ребята, Витя уже предупредил, что сегодня мы все западаем в «EXIT»? - У вас, Воронцов, только одно в голове, - возмутилась Инна. – Лучше подумайте, как себя вести с нашим куратором. Я вчера так перенервничала. А вдруг он на нас в деканат напишет докладную? А вдруг из-за него нам эксперимент отменят? Я не хочу медицину в аудитории учить, я хочу стать врачом – практиком. Ты это понимаешь? - Понимаю, Инночка, понимаю, как никто. Я тоже этого хочу, лет этак с десяти. Мечта детства. Однако жизнь вокруг нас продолжается, и я настоятельно требую у тебя, как старосты, организовать группу в «EXIT». Явка обязательна,– Влад загадочно улыбнулся. - И в чем прикол? – Инна напряглась. - Я раскрыл тайну бытия! – Влад возвел руки «к небу». - Влад, я знаю тебя, что ты задумал, братишка? – Вика заинтересованно посмотрела брату в глаза. - Я просто узнал ТАЙНУ! ТАЙНУ бытия. И я вам ее открою! – высокопарно нес Влад. – Только мы будем знать, когда же родилась СМЕРТЬ! – закончил Влад и, расхохотавшись, обнял и поцеловал Снежану. - Так, - Инна напряглась. – Надо же организовать… - Мы все уже организовали, - Виктор похлопал старосту по плечу. – Оставь на мужчин организацию и финансы мероприятия, а сама займись организацией людей. - Хорошо, - Инна посмотрела на часы. – Так, всё, идем на занятия. А то… не хочу, чтоб мы с первого дня нарушали правила препода. Он, кажется, и без этого будет орать и издеваться. Перешучиваясь, студенты направились в учебный класс.
Отправлено: 26.07.12 19:53. Заголовок: Ночь в хирургии прош..
Ночь в хирургии прошла тихо и спокойно. Впервые за последний месяц Варшавский выспался. Настроение было хорошим. Юра посмотрел на часы, до начала занятий еще минут 15. Он сладко потянулся, помотал головой, чтоб окончательно прийти в себя и пошел за кофе. Кофейный аппарат, на удивление, работал. Сахар тоже был в наличии. «Прицепиться не к чему. Утро без эксцесса – это что-то новенькое», - Юра улыбнулся сам себе. Глоток горячего сладкого кофе еще больше улучшил настроение. - Доброе утро, «железный лорд»! - Юра обернулся на голос. На все 32 зуба ему улыбался лучший друг – травматолог Кузнецов Олег Анатольевич. - О-о-о! – Юра был рад увидеть друга. – Салют прибывшим из отпуска! - И тебе привет! Как жизнь, - Олег подмигнул Юре. - Уже знаешь? – Варшавский тяжело вздохнул. - О чем? - Воронцов подарил мне детский сад номер 13-М-666. - Не понял? - глаза Олега округлились от удивления. - Олежек, что ж тут не понятного? Мне студентов на шею вместо веревки повесили. Так, чтоб сразу, Воронцова не устраивает, хочет, чтоб я помучился. - И как студенты? – хихикнул Олег, зная нелюбовь друга к преподаванию. - Весело, ничего не скажешь. Номер группы, да и студенты соответствуют. - И? - Прикинь, друг, ходячая энциклопедия, это раз. Сын подполковника Игнатова из военного госпиталя и его подружка – красотка с длинными ногами от зубов в мини-юбке, это два. Семейная парочка, это три, староста похожая на часовую пружину, четыре. Брат и сестра Воронцовы, правда, однофамильцы, пять, и дочь адмирала по фамилии Смерть, на закуску, - Юра рассмеялся. - Ни фига себе, - хохотал Олег. - Такой подарок от Воронцова для тебя! Это стоит отметить. Все, идем вечером в «EXIT». - Договорились, - Юра бросил взгляд на часы, - Олежек, мне пора, детский сад ждет, - Юра хлопнул друга по плечу и направился в учебный класс.
Войдя в класс, Юра украдкой бросил взгляд на Вику, но тут же отогнал все мысли и громко начал: - Итак, господа студенты. Сегодня мы начнем наше занятие с распределения больных, к которым я вас прикрепляю. У Аллы Львовны после занятия вы возьмете их истории болезней и опросные листы, которые надо заполнить. Запоминаем фамилии больных, дважды не повторяю. Итак, - его отвлекло хихиканье девушек. – Смешного я ничего не сказал, а если опять я кому-то напоминаю кино, так можно написать заявление в деканат об отчислении и спокойно дома досмотреть, чем сериал закончится. Всем ясно? - Юрий Михайлович, извините, мы больше не будем, - максимально серьезно сказала Инна, еле сдерживая улыбку. - Проехали, - Варшавский кивнул и продолжил. – Итак, Воронцов, Смерть, Игнатов и Рожко идут в пятую палату и самостоятельно делят социальных больных. Светлова, больной Иванов, 3 палата, Малинин, больная Петухова, 7 палата, Малинина, больная Тумко, 7 палата, Орлович, 3 палата, больной Коркин. Воронцова, а Вам – больная из VIP – палаты Рублева. Вы уже поиграли в доктора с бомжиками, так что это ма-а-аленький бонус. С больными всем все понятно? Тогда тема сегодняшнего занятия аппендэктомия. - Аппендэктомия – удаление червеобразного отростка. Показания: острый, хронический аппендицит. - Замечательно, доктор Орлович, А теперь запишем… - Варшавского оборвала, влетевшая в класс дежурная медсестра. - Юрий Михайлович, извините, но Майя Петровна… - девушка заплакала. - Что с Майей Петровной? – Варшавский тяжело вздохнул. – И не ревите. - Майя Петровна упала в обморок, а когда пришла в себя… Ей плохо, она за Вами послала, - медсестра перепугано смотрела на Варшавского. - Понятно, идите, сейчас буду, - в глазах Юры загорелся злобный огонек. – Итак, господа студенты, сейчас вы сможете поприсутствовать на учебном практическом занятии по определению диагноза. Все идут за мной в кабинет зав отделением. Студенты удивленно переглянулись и быстро направились за куратором. Варшавский летел по коридору. За ним спешили ребята. В кабинет Юрий ворвался и с порога продолжил занятие: - Итак, перед нами больная Лаврова. Первые симптомы – обморок, - он проверил пульс Майи Петровны. - Пульс учащенный, температура повышена, - продолжал манипуляции Варшавский. - Похоже, болевой шок. При пальпации определилась сильная боль в правой подвздошной области и защитное напряжение мышц брюшной стенки в этом же отделе. Диагноз? - Острый аппендицит, - выпалила Вика. - Правильно, доктор Воронцова. Из других признаков острого аппендицита, указывающих не столько на воспаление самого отростка, сколько на воспаление брюшины в правой подвздошной области, большое значение имеют симптомы Щеткина - Блюмберга, Ровсинга, Ситковского. - Юрий Михайлович, что это, - слабым голосом спросила Лаврова, и ребята дернулись к двери, но куратор властно их остановил. - Стоять! - а потом тихо процедил, гадливо улыбаясь. - Майя Петровна, я выполняю Ваше распоряжение обучать студентов, хоть на себе самом. Но я здоров, а Вы заболели, вот мы и будем Вас лечить. - Понятно. Юрий Михайлович, - Лаврова говорила, тяжело дыша. - Боль дикая, это действительно аппендицит. - Замечательно, - Юра был похож на котяру перед миской со сметаной. - А у нас, как раз, тема занятия – аппендэктомия. Итак, господа студенты, на завтра все готовят рефераты на тему «Аппендицит. Острый аппендицит». Страниц на 30, много не надо. А сейчас, - он зло улыбнулся. - Все мыться операция будет показательной. Майя Петровна, настройтесь. Оперировать буду я. - Хорошо, Юрий Михайлович, с вами спорить... - Особенно перед операцией, не советую, больная Лаврова, - закончил Юра, довольный возможностью поквитаться с завотделением за студентов. - Воронцова, а Вы как знатная швея, ассистируете мне. - Я? - Вика удивилась. - Ну а кто? Вашу работу я уже видел, так что вперед. Мои распоряжения не обсуждаются, Воронцова. - Но я… - Воронцова, я сказал мыться! - рявкнул Варшавский и вылетел в коридор. Майя Петровна прикрыла глаза, студенты направились к двери. Лаврова позвала Вику: - Детка, не бойся, Он гениальный хирург, хорошо, что ты будешь на операции ассистентом. Я удивлена, но рада. Не бойся. Варшавский наблюдал за тем, как Вика готовится к операции. Его умиляла та серьезность, с которой девочка мыла руки. Когда все были готовы. Юра бросил: - Пошли. Двери открыла операционная сестра. Юра и Вика вошли в операционную. Ребят оставили в операционном предбаннике наблюдать за работой хирургов. Юра подошел к столу. За мгновение сосредоточившись, он повернулся к Вике и посмотрел ей прямо в глаза: - Готова? - Да, - тихо выдохнула Вика. - О’кей. Скальпель, тампон, поехали… Когда выключили свет операционной лампы, Юра положил руку на плечо Вики и тихо спросил: - Устали, доктор Воронцова? Вика посмотрела на Юрия. Операционное обмундирование скрывало все кроме глаз, огромных голубых, бездонных. Его рука, такая сильная… Вику охватило какое-то странное, ранее не ведомое чувство. Слова застряли в горле девушки. Она отрицательно помотала головой. - Вот и ладненько, - ухмыльнулся Варшавский. - Тогда, полчаса отдыха и к больной. Юра вышел из операционной и обратился к студентам: - Господа, в реферат добавите страницу с вашими впечатлениями о сегодняшней операции. А сейчас – по своим больным. Юра ушел.
Отправлено: 05.08.12 16:47. Заголовок: Вика вошла в комнату..
Вика вошла в комнату отдыха. Варшавский дал ей полчаса отдыха. Девушка села на диван и закрыла глаза. Перед глазами нарисовался ЕГО образ: огромные голубые глаза, нежно смотрящие на Вику. «Кажется, наш куратор не такое уж и чудовище», - подумала Вика. Она достала из сумки плеер, подаренный братом, удобно устроилась на диване, включила музыку и закрыла глаза. Варшавский шел по коридору, прокручивая в голове все моменты своей сладкой мести начальству. «По-моему, случай просто единственный в мире!», - радовался Юра. - «Не часто завотделением так подходяще валится с острым аппендицитом. На себе предлагала мне учить! Не-е-е-ет, Майя Петровна, на Вас, дорогая моя начальница! Кстати, Воронцова – молодец! Надо будет ее похвалить», - Юра улыбнулся. Проходя мимо студенческой комнаты, Варшавский услышал, как кто-то поет. «Так, не понял», - затормозил куратор. - «Песни поем! А больные?» Он уже приготовился устроить студентам взбучку, рванул дверь и замер, от удивления открыв рот. На диване с закрытыми глазами и плеером сидела Вика и пела: - «Помнишь, были времена, Наша Русь была сильна. Грады возводили, смело в бой ходили. Наша Русь была сильна!».../песня гр. «Реанимация», прим. автора/ Юра набрал в легкие воздуха и громко выдал, явно при этом напугав девушку: - А Вы хорошо поете, Виктория! Вика вздрогнула и испуганно посмотрела на дверь. - Юрий Михайлович, Вы же мне… - Да отдыхайте, Виктория, отдыхайте, - рассмеялся Варшавский. - Вы действительно хорошо поете. Если не ошибаюсь, это одесская группа «Реанимация». Хорошая группа. Почти медицинская. - Ага, - Вика не знала, что ответить. Оказалось, что куратор – зверь слушает музыку, знает названия групп, - ничто человеческое ему не чуждо. Юру забавляло смущение девушки. Он слегка наклонил голову на бок и продолжил смущать Вику: - Виктория, хочу Вас похвалить и поблагодарить за проведенную операцию, - он пристально следил за реакцией Вики, а та не знала, что ответить и как все это воспринимать. - Юрий Михайлович, - Вика набралась, наконец, смелости. - Я понимаю, что издеваться – ваша прерогатива, но зачем? Вы мне разрешили отдохнуть перед общением с больной. А Рублева, как Вы знаете, тяжелая. Мне будет с ней непросто. Вы же понимаете это. Не подумайте, что я жалуюсь. Просто мне надо настроиться на работу. - А я и не издеваюсь, я искренне Вам говорю про проведенную операцию, и про пение тоже. А почему, Виктория, Вы решили, что Рублева тяжелая? - Я читала ее историю болезни, сразу после операции. Вы будете ее оперировать? - А как Вы считаете, она операбельна? - Поджелудочная это не аппендицит, но если вопрос поставлен ребром – надо оперировать. С Вашим опытом… - Виктория, Вы уже приглашены на эту операцию, - Юрий удивился сам себе. - Я? - Вика удивилась не меньше. Юра улыбнулся. Девчонка его просто приворожила. «Варшавский, смотри не утони в ее черных глазах», - подумал он. А вслух сказал: - Хочу Вас попросить взять на себя еще и больную Лаврову. Они в одной палате. И еще. Поверьте, Виктория, я такое говорю, мягко говоря, не часто, но из Вас получится хороший врач. Может быть, даже хирург, - Юра еще раз улыбнулся и вышел.
Варшавский сидел в ординаторской и рассматривал снимки и анализы больной Рублевой. «Острый хронический панкреатит. В ее варианте практически приговор. Консервативно испробовали все. История болезни весит за 3 килограмма. Надо оперировать. На-до». Юра глянул на часы. Время близилось к обеду. В ординаторскую вошла Ирина. - Привет, Юрочка, - она подошла к столу и обняла Варшавского. - Привет, какими судьбами? Ты, вроде, выходная сегодня? – Юра не отрывался от работы. - Просто решила зайти к тебе. А почему ты еще на работе? - Потому что Долбачев – в отпуске, Лаврова во второй палате, я остался один с детским садом, - промычал Юрий, продолжая смотреть снимки, анализы и что-то при этом писать. - Каков диагноз? - Диагноз хреновый. 30 на 70. - Да-а-а-а-а, я бы за такое не бралась. - Поэтому ты терапевт, а не хирург, - выдохнул Варшавский, а про себя подумал: «А Вика бы взялась», - и сам испугался своей мысли. - Может, сходим, пообедаем? Ты явно ничего не ел со вчерашнего дня. - Ира, я тебе уже однажды говорил, что на меня давить опасно для окружающих. По-моему, ты не поняла, я тогда не шутил, - Юра закипал. - Я не хочу тебя обидеть, но если ты сейчас не уйдешь, тебе будет больно, обидно и крайне неприятно. - Варшавский – ты хам, негодяй и мерзавец. Но я тебе все это прощаю, - Ира посмотрела ему в глаза. В бездонных голубых омутах Юриных глаз женщина увидела полное безразличие, раздраженность и злость. А ведь, было время, кода там она находила надежду и чуточку нервозного тепла. Эти крохи сменились пустотой, холодной синей пустотой. Ирина тяжело вздохнула и спросила: - Юра, это конец? Варшавский встал, посмотрел на нее и безразлично сказал: - Конца, там, где нет начала, не бывает. Я предупреждал, что никаких серьезных отношений со мной быть не может? Предупреждал, а ты не поверила, придумала себе непонятно что, - он говорил спокойно, тихо, и это еще больше пугало Ирину. - Я говорил, что я ни одну женщину не хочу видеть в своем доме хозяйкой? Говорил. Я был честен с тобой. Я просил не пытаться меня переделывать. Я честно говорил, что проблем у меня очень много, и еще одна мне не нужна. Ира, тебе лучше уйти, и больше никогда не пытаться меня переубеждать в обратном моему решению. Договорились? - Юра, - Ира была на грани истерики, губы и руки предательски дрожали. - Юра, зачем ты так со мной? Прибежишь ведь, когда замерзнешь в своем одиночестве. - Не прибегу, твою дверь для себя я только что закрыл навсегда, - он говорил спокойно и уверенно. - Уходи, Ира, уходи. Женщина еще мгновение стояла, глядя на любимого мужчину, не осознавая до конца, что он ей говорит. Вдруг слезы подкатили комом, и она выбежала из ординаторской, зажав рукой рот. Так ее еще никто не бросал. «Наверное, это жестоко. Зато я разобрался с одной проблемой. Остались еще 99», - Юра улыбнулся сам себе.
Вика вышла из палаты. Майя Петровна была в норме. Больная Рублева молча лежала, глядя в потолок. Голод, холод и покой, это единственное, чем сейчас могли ей помочь врачи. Вика направилась в комнату отдыха. Вдруг зазвонил ее мобильный. Девушка глянула на номер, тяжело вздохнула, но ответила: - Алло… послушай, мы же уже говорили об этом… нет, я занята… А мне без разницы, ЧТО тебе обещал мой отец… НИ-КОГ-ДА! - Вика сбросила вызов и тут же набрала другой номер. - Алло! Это я… Мне очень нужна твоя помощь!.. Да все то же!.. Кроме тебя ОН никого не послушает!.. А сейчас ты можешь прийти в кафе возле больницы?.. Спасибо, я тоже буду, через 15 минут, - Вика вернулась в палату к больным. - Майя Петровна, - Вика с мольбой посмотрела на завотделением. - Спасайте, мне так надо уйти на полчасика! - Договорились, - тихо ответила Лаврова и улыбнулась. - Ты сегодня была на высоте! - Спасибо! - девочка чмокнула в щеку Майю Петровну и убежала.
Варшавский зашел в ординаторскую травматологии. Его друг Олег Кузнецов рассматривал снимки. - Привет травме, - Юра хлопнул друга по плечу. - Ба! Железный лорд пришел к другу! – Олег отложил снимки. – Ну и что случилось в твоей жизни на этот раз? - Олег – Юра сел на диван. – Только что я порвал с Ириной. Больно, грубо и навсегда. Кажется, это надо отметить, - он вопросительно посмотрел на друга. - В кафе? Или так? - Идем, пообедаем, а то у нас в больнице даже гвозди говорить умеют, не то, что стены. - Валяй, друг, мне сдается, тут что-то серьезней просто разрыва с очередной дамой. Или я не прав, Варшавский? Юра тяжело вздохнул и кивком головы пригласил друга покинуть ординаторскую.
Вика влетела в кафе и быстро огляделась. За одним из столиков она увидела красивую молодую блондинку, очень похожую на Вику, и тут же подсела к ней. Блондинка явно обрадовалась, увидев девушку. - Привет Викуля, я тебя не видела целых два дня. И очень соску-у-у-училась! - Извини, я тоже соскучилась, но у меня работа, учеба… Ты же меня понимаешь. - Конечно, Малыш, понимаю. Ты так повзрослела за последние два года… - Слушай, у меня к тебе тут такая просьба. Ты же знаешь, мне папа муженька нашел… - Вика поперхнулась соком. - А этот штымп такой противный… - Ты имеешь в виду Эдика, депутатского сыночка? - Ага, - грустно кивнула Вика. - Он тебе совсем не подходит. Ты говорила с отцом? - А смысл? Для Андрея Владиславовича Воронцова есть два мнения: одно его, другое неправильное. Мне сегодня звонил Эдик и сказал, что отец пообещал ему меня в жены. Поэтому он меня и достает. Представляешь?! - Не поняла, что значит, пообещал тебя в жены?! - глаза блондинки злобно блеснули. - А что тут не понятного? Он думает, что может все. Папа забыл, что дочь выросла. При чем выросла без него. На этой планете есть только один человек, который может переубедить отца. - И кто он? - Это ты, мама. Поговори с ним. Как тогда с учебой. Мам, если я скажу Владу, что меня достает какой-то козел… - То у вас в травматологии появится новый пациент. Я знаю Владика, он за тебя любого убьет. Хорошо, Викуль, я поговорю с отцом. Не волнуйся. - Спасибо, мамочка, - Вика посмотрела на часы. - Ой, мне пора. - Давай, Гиппократ в юбке, беги спасать больных, - женщина рассмеялась.
А в это время за столиком у окна. Юра и Олег сидели, глядя в окно, и ковыряли салат. Олег внимательно слушал душевные изливания «железного лорда». - … В общем, так я ей и сказал. Ира, естественно рванула плакать, а мне, сволочи такой, сразу стало легче. - Ну, ты даешь, брат, а не сильно ли жестоко? - Думаю, правильней сказать честно и жестко. - Во как! – передразнил любимое восклицание Юры Олег. – Не боишься, что она может тебе напакостить? - Не боюсь, хотя самый страшный зверь на свете – обиженная женщина. - И я тебе о том же. Кстати, а как там поиски доктора Челси? - Олег, не бей меня так больно. Никак. Доктор Челси – неуловимое привидение из прошлого. И при этом – гнойная заноза в моем заду. Из 99 проблем, что у меня еще остались, это 90 одним махом. - А что это ты так вдруг заговорил? Раньше ты ЭТУ ситуацию называл вялотекущим маразмом. А сегодня – уже занозой, да еще и гнойной. - Олег, просто я решил решить свои проблемы, - Юра тяжело вздохнул - С чего бы это? Я, наверное, что-то в отпуске пропустил! – весело затараторил Олег. – А ты, чай, не влюбился, друг Варшавский?! - Олег, давай эту часть мы оставим на вечер, - Юра кинул взгляд на часы. – Пора, а то у меня детский сад без присмотра. Друзья расплатились и вышли.
Вика подошла к больнице, как вдруг ее окрикнул высокий блондин с высокомерным и неприятным взглядом: - Виктория! - он подбежал к девушке и крепко схватил ее за руку. Вика попыталась вырвать руку. Но парень ее не отпустил. - Эдик, отпусти, - раздраженно бросила Вика. - И не подумаю. Тебе пора привыкать подчиняться мне. - Не дождешься. Я не собираюсь тебе подчиняться! Если не оставишь меня, я скажу брату. Влад тебя убьет. - Ну не надо меня пугать братом, мне тебя твой отец обещал. - Отпусти, - Вика рванулась из рук Эдика, но он не ослабил хватку. За этой сценой стали наблюдать подошедшие Олег и Юра. Варшавский окликнул Эдика: - Юноша, отпустите девушку, - Юра рукой остановил Олега и подошел к Вике. – Отпустите, отпустите, а то мой друг - травматолог сию секунду окажется на работе. - Отвали, папик, она мне почти жена, - нагло бросил Эдик. - Это не правда, - Вика испуганно смотрела на Варшавского, боясь остаться с Эдиком опять одна. - А вот девушка явно против того, чтоб Вы ее хватали за руки, - зло сказал Юра. Руки Эдика вдруг оказались заломленными за спину, а Вика недоуменно потерла затекшую кисть. Варшавский улыбнулся девушке. - Виктория, вы можете идти к больным, а с юношей мы еще потолкуем за жизнь. Моих студенток перед общением с больными пугать нельзя, - Юра придавил сверху скорчившегося Эдика. - А еще раз тебя здесь увижу, станешь пациентом вот этого замечательного травматолога, - Юра кивнул в сторону Олега. - Все понял? Папенькины сынки, обычно смелы и лихи только с беззащитными. Встречая силу и мощь они становятся жалкими мерзавцами. Эдик трясся, как лист на ветру. Юра зло переспросил: - Так ты меня понял, сынок? - Понял, - проканючил Эдик. Друзья оставили перепуганного «донжуана» и, смеясь, направились в больницу. В холле Олег спросил: - Твоя студентка? - Моя, - ухмыльнулся Юра. - Если б ты видел, что она умеет вытворять… - глаза Варшавского загорелись. - Сегодня ассистировала мне Лаврову. Позавчера сама шила социальных. А тут какое-то чмо пристает к самой талантливой ученице. - Ау! Варшавский, - Олег толкнул друга и рассмеялся. - Это ты говоришь, или мне в психиатрию пора с глюками? - А что такого я сказал? - не понял Юра. - Ты посмотри на себя в зеркало! Варшавский, ты влюбился! - поставил диагноз Олег. Он расхохотался. - Не говори глупостей. Она совсем еще ребенок, а я старый никому не нужный дурак. - Юра, себе не ври, а? Ты сейчас, как кот объевшийся сметаны. Это же здорово! - Ты думаешь? Ну, возможно сойти с ума это здорово. А вот влюбиться, Олег, это не для меня. Мой поезд ушел да-а-а-авно. - Уверен? - А что, есть сомнения? - У меня лично, да. - Тогда нам с тобой пора к больным. Попрощавшись до вечера, друзья разошлись по своим отделениям.
Наташа, проводив дочь взглядом до дверей, достала телефон и быстро набрала номер. Через мгновение ей ответили. - Алло, Андрей… Добрый день. Я в кафе «Черный кот» и жду тебя… Потому что нам надо срочно поговорить о нашей дочери… Андрей, срочно, это значит уже… А мне наплевать на твое совещание, когда речь идет о психологическом комфорте моих детей, - женщина потихоньку начинала звереть. – Воронцов, у тебя есть 10 минут на то, чтоб мы решили цивилизованно возникшую проблему… у тебя проблем никогда нет, зато они будут у депутата Барыгина… Как при чем? Его сын может в любой момент попасть в травматологию... Потому что ты плохо знаешь своего сына… Андрей, давай приходи, не буди во мне раненную тигрицу. Я за своих детей и тебя тоже порву, ты знаешь… Хорошо, жду. Через минут пятнадцать в кафе вошел высокий черноволосый мужчина в дорогом костюме. Он внимательно осмотрелся и подошел к столику, за которым сидела Наташа. - Привет, - нервно бросил он и присел рядом. - Привет, Андрей. Что это за история с Эдиком Барыгиным? - История? Это не история. Парень из хорошей семьи, обеспеченный, имеет свою фирму. Такой достоин стать мужем моей дочери. - Ого! Андрей, поверь, я «не против», когда речь идет о ТВОЕЙ дочери. Но когда речь идет о Вике… - Напоминаю, она – моя дочь, - перебил Наташу Андрей. - Андрюша, Вика – НАША дочь. Мы с тобой это уже однажды обсуждали. Повторюсь, по поводу твоей дочери я не напрягаюсь, а по поводу Вики – либо ты сам объяснишь Барыгину ошибочность ваших с ним планов, либо это сделаю я. - Ты решила меня пугать? - Нет, дорогой мой так сказать супруг. Я не пугаю, предупреждаю. Или ты сам это культурно уладишь, или я это сделаю не очень культурно. - Ты понимаешь, что говоришь? - Понимаю, Андрей, понимаю. А еще я понимаю, что эту проблему можно пустить на самотек, и тогда в один прекрасный день НАШ сын Владислав просто покалечит этого Эдика. И тогда у тебя начнутся таки-да проблемы. - А причем тут Владик? - Притом, что он брат Викин, беззаветно любящий сестренку, он с детства ее опекает. И, поверь мне, убьет любого, кто обидит Вику. - И меня? - Андрей пристально посмотрел в глаза Наташи. - Тебя – нет! - Почему? - Воронцов ухмыльнулся. - Потому что не успеет, Андрюша. Если этот Барыгин только рискнет обидеть НАШУ дочь, тебя убью я. - Ты? - Воронцов удивленно выгнул брови. Что-то дернулось у него внутри. Воронцов знал, что Наташа, такая с виду нежная и ранимая, превращалась дикую кошку, когда дело касалось детей. Но что-то другое напрягло Андрея. В этих серых глазах промелькнуло то, на что он перестал обращать внимание много лет назад. Он тяжело вздохнул и задал вопрос, вертевшийся в его голове долгих 12 лет. - Скажи, Натали, если бы я дал тебе развод… - он запнулся. - Андрей, если бы ты дал мне развод, я не смогла бы все равно забыть тебя и полюбить другого. Ты знаешь, тебе я не врала никогда. Я люблю тебя до сих пор, не смотря на всю ту боль, которую ты причинил мне. Поэтому я не позволю, чтоб ты или кто-либо другой решал за Вику такие вопросы. Рай без любви называется адом. Это жестоко - собственную дочь ввергать в АД. - Ты… меня… до сих пор? - Воронцов смотрел в стол. - А что тебя удивляет? То, что я так и не повзрослела в этих вопросах? Или то, что за 12 лет у тебя не выросли рога? Что больше? - Не знаю, - Воронцов задумался. - Ладно,… Я решу с Эдиком. - Спасибо. Я знала, что ты любишь дочку. Только за столько лет ты так и не научился эту любовь проявлять. - Послушай, - Андрей поднял глаза на жену. - Как ты думаешь,… Мы когда-нибудь,… ну,… а мы сможем опять быть… - Андрюша, не сейчас. Не здесь. Ты переспи с мимолетным озарением, и если оно до завтра не потеряется в твоей работе, тогда можешь мне позвонить, мы встретимся с тобой и поговорим. А сейчас тебе надо решить проблему с нашей Викой - Да, конечно, извини, - Воронцов задумался, потом бросил взгляд на часы и позвал официанта. - Счет, пожалуйста, - рассчитавшись, он ушел. «Да-а-а-а! Неужели мой драгоценный супруг задумался о вечном? Не верю! - Наташа улыбнулась сама себе, вздохнула и вышла из кафе на улицу. - Осень в этом году такая теплая!»
Отправлено: 05.08.12 16:48. Заголовок: В кабинете главврача..
В кабинете главврача намечалась буря. Владислав Андреевич вызвал к себе «гениального» Варшавского, так как Майя Петровна мирно «отдыхала» после аппендэктомии. - Юрий Михайлович, новых врачей придется собеседовать Вам, не спорьте. Вы сами уложили Лаврову во вторую палату. Кстати, как она? - Нормально, уже руководит. Прям из палаты, - раздраженно выдал Юра. - Хорошо. Итак, у нас есть два хирурга – соискателя. Бухтеев Георгий Маркович и Пашкин Петр Петрович. Вот их резюме. Ознакомьтесь, Юрий Михайлович. Юра взял листки отпечатанного текста и, не глядя, бросил их в корзину для бумаг. Он посмотрел на Воронцова и тяжело выдохнул: - Берите их обоих. У нас никаких нет. А тут еще Долбачев – в отпуске, Майя Петровна – во второй палате, а меня Вы сами наградили детским садом. Если, не дай Бог, что, оперировать некому. - А ВЫ? - Владислав Андреевич, как Вы думаете, сколько ночей человек может не спать? Я очень люблю свою работу, но даже мне надо иногда отдыхать, чтобы банально не зарезать пациента. Берите, хуже Долбачева не бывает, но даже он может сделать простейшую операцию. Берите. - Хорошо, - главврач нажал кнопку селектора. - Полина, пусть войдут! В кабинет вошли двое: лысоватый высокий мужчина лет сорока и молодой парень, недавний ординатор. Владислав Андреевич представил: - Бухтеев Георгий Маркович – он кивнул на мужчину постарше. - И Пашкин Петр Петрович. Знакомьтесь, Юрий Михайлович Варшавский, наш лучший хирург и нейрохирург. Сейчас он заменяет зав отделением Лаврову Майю Петровну. - Наслышан о Ваших работах, Юрий Михайлович, - молодой доктор пожал Варшавскому руку. - Вот и отлично, юный друг, значит, сегодня ночью Вы и дежурите, - гадливо улыбнулся Варшавский. - Спасибо за доверие! – глаза юноши светились. - Не за что, если вдруг случится вселенский потоп, у дежурной медсестры есть мой номер телефона, а в палате номер два – наша любимая Майя Петровна. - Ну, здравствуй, Юрий Михайлович, - доктор постарше обнял Варшавского. - Привет, Бухтеев, как столица? - Юра устало улыбнулся. - Стоит! - А к нам за что? - У меня жена болеет, климат пришлось поменять. А здесь ее сестра родная, да и больница у вас приличная. - Во как! Слышали, Владислав Андреевич? Даже в Москве о нас что-то слышали. Кстати, Бухтеев, как ты смотришь на одну очень интересную операцию? - Если предлагаешь мне и вот так сразу, значит панкреатит. - Варшавский, Вы опять про больную Рублеву? - Воронцов напрягся. - А про кого еще? Вот и врач из Москвы, и Лаврову я уже уговорил. Бухтеев задумался, глядя на Юру. Если Юра так рвется оперировать, значит все серьезно. Он еще мгновение помолчал и тихо сказал: - Я буду тебе ассистировать. Юрка, ты же – ювелир! - Доктор Бухтеев, а Вы уверены в том, что такую операцию можно проводить у нас? - Воронцов нервничал. - Владислав Андреевич, поверьте моему опыту, если Варшавский берется за что-то, значит это можно сделать. - Хорошо, идите, знакомьтесь с отделением, заодно посмотрите историю болезни Рублевой, и об этом мы поговорим завтра. - Вот и отлично, значит еще часок и я свободен, - тихо обрадовался Юра. Почему-то сегодня ему очень хотелось отдохнуть, сходить в клуб с Кузнецовым, просто расслабиться.
В клубе «EXIT» было шумно и весело. Группа 13-М-666 развлекалась, отмечая день рожденья новенькой. Влад ни на шаг не отходил от Снежаны. Игнатов и Рожко постоянно целовались, Инна и Орлович спорили, Малинины сидели, обнявшись и наблюдали за танцующими. Вика, нервно теребя салфетку, постоянно проверяла мобильный. Влад заметил беспокойство сестры, что-то шепнул Снежане и пригласил Вику на танец. Брат и сестра плавно кружили на данс – поле. - Вика, что с тобой происходит? - Влад нежно прижал к себе голову сестры. - Да так, просто переутомилась. Практика тяжелая, - соврала девушка. - Вик, - Влад, развернув голову сестры, заглянул в ее огромные черные глаза. - Ви-ик, ты это когда мне врать начала? Я же вижу, что у тебя случилось что-то. - Все нормально, - в этот момент завибрировал Викин мобильный. Девушка испуганно выхватила телефон из кармана, но, увидев номер, улыбнулась и ответила. - Алло… да, мамочка,… Спасибо! Я так тебя люблю!.. Хорошо, - глаза Вики опять засияли, она рванула брата за руку, рассмеялась и закружила Влада под быструю музыку. - Сестренка, что это было? - Влад еле успевал за Викой. - Да так, Владушек, наша мама, как всегда, на высоте! - Вика счастливо улыбалась. - Понятно, маленькие женские тайны, ведущие к тяжелым мужским жизненным проблемам! - Влад подхватил Вику и быстро ее закружил. Когда танец закончился, брат и сестра присоединились к остальным студентам. Усадив Вику, Влад нежно обнял Снежану и поцеловал ее. Ребята веселились, празднуя «День рожденья Смерти». А в зале для боулинга этого же клуба друзья – врачи развлекались по-своему. Юра пустил шар и сбил одним ударом все кегли. - Да, Варшавский, рука у тебя что надо! Сразу видно – твой рабочий инструмент, - Олег похлопал друга по плечу. - Кузнецов, я же каждый день этими руками тружусь! - отшутился Юра. Олег примерился и бросил свой шар. Три кегли остались не сбитыми. Кузнецов махнул рукой: - Эх, хирургия, с тобой соревноваться бесполезно, все равно выиграешь. Пошли по пиву бахнем. Друзья взяли кружки с холодным пивом и устроились за столиком. Олег сделал глоток и кивнул Юре: - Ну, железный лорд, валяй, как тебя угораздило? - Угораздило куда? - Юра пытался оттянуть рассказ. - Не ломайся, Юрка. Рассказывай. - А что рассказывать, ты же знаешь, я никогда никого уже не полюблю. Для меня эта тема закрыта, - Юра тяжело вздохнул. - Почему? Из-за Крохи? Ты все еще любишь ее? - Нет, Олежек, я отпустил ее много лет назад. И в моем сердце что-то умерло. Особенно после нашего с ней последнего разговора. - Прошло пять лет, У них с Воронцовым все тот же дубль - пусто. - Но она любила, любит, и будет любить только его, несмотря ни на что. Ее письмо было криком о помощи к старому другу. А я его получил спустя много лет. Кроха так радовалась нашей встрече, как маленький ребенок, но она ждала друга, а не любимого мужчину. Любимым навсегда останется Воронцов. А мои попытки поискать любовь в других местах, как ты знаешь, не увенчались успехом. Разве что нажил себе кучу проблем, прослыл бабником и мерзавцем. - Юрка, а эта милая студентка? Ты так на нее смотрел, так говорил о ней! - Олег подтолкнул друга плечом. - Виктория? Это несбыточная сказка. Я буду тихо наблюдать со стороны за этим очарованьем. Разве я могу обидеть это маленькое сокровище своими глупостями? - глаза Варшавского наполнили боль и тоска - Юрка, может все не так плохо? Может… - Я старше ее лет на 18, - перебил Юра друга. - Она мне в дочки годится. Я не могу, не могу, Олег! - А, по-моему, ты просто сошел с ума. Ладно, если это судьба, жизнь сама тебя заставит сделать шаг. - Олег, не трави душу. - Буду травить, буду. Еще один болезненный вопрос: как там доктор Челси? Все еще бегает? - Точнее убегает. Я нанял адвоката, он мне обещал до конца года все уладить. - Так, это уже что-то. Если решишь эту проблему, считай, что сорвал Джек-пот. - И не говори, - Юра горько ухмыльнулся. - Кроха когда-то заметила очень точно: Жизнь хороший учитель, но слишком дорого берет за свои уроки. - И не говори! - передразнил Варшавского Олег. - Может, сходим на данс – пол? - Я не танцевал сто лет, не хочу. - Варшавский, - Олег потянул друга за руку. - Я хочу танцевать! Между прочим, я сегодня жену отправил сразу из отпуска в командировку, а значит, имею право на невинный флирт с одним танцем. Идем, составишь компанию другу, - Олег снова потянул Юру за руку. - Ладно, что не сделаешь для женатого друга! Олег и Юра вышли из боулинга и оказались в эпицентре веселья и танцев. Громко играла танцевальная музыка, мелькали огни света. Вдруг Юра остановился. Олег проследил за его взглядом: Варшавский увидел Вику. - Если ты ее не пригласишь танцевать, это сделаю я, - прокричал Олег другу на ухо. - Варшавский, не дури, счастье в жизни нашей скоротечно! Юра задумался, затем подошел к DJ и что-то сказал на ухо, всунув ему купюру в карман. Тут же заиграла медленная музыка. Присутствующие разбились по парам. Студенты Варшавского тоже поспешили на танец. Вика осталась за столиком одна. Юра подошел сзади и тихо на ухо прошептал: - Доктор Воронцова, можно Вас пригласить?
Вика медленно повернулась на этот шепот, ее глаза расширились от удивления: грозный куратор приглашает ее на танец! Сначала операция, потом танец… Вика не верила происходящему. Юрий протянул девушке руку, и они вышли на данс – пол. У Вики перехватило дыхание. Волшебное чувство накрыло ее, то самое, которое она испытала в операционной, когда Юра положил на ее плечо руку. Они кружили в танце, глядя друг другу в глаза, и для них не было вокруг никого. Олег пробрался к DJ-ю и, помахав купюрами, что-то быстро сказал ему на ухо. Тот понимающе кивнул. Пары не заметили повтора медленного танца. Но когда медляк пошел по третьему кругу, на данс – поле осталась только одна пара. Игнатов и Влад решили разобраться в ситуации. - Не, ну что за псих тянет медляк! - возмутился Воронцов. Однако друг его дернул за рукав, и сказал прямо в ухо: - Не мешай Вике зверя приручать! Посмотри на эти взгляды! Влад посмотрел в направлении руки Виктора и увидел совершенно сумасшедшую картину: на достаточно почтенном расстоянии друг от друга в медляке кружили Варшавский и Вика. Их взгляды говорили все без слов. Глаза парня округлились от удивления. Он уже хотел подойти к парочке, но Игнатов удержал его: - Влад, не сходи с ума, Вика - взрослая девочка, при этом умная и красивая. Ну а куратор, вроде тоже не идиот. Не мешай. - Да я его… - но Витя рванул Влада на себя: - Остынь, брат. Посмотри на Вику! Она сейчас так счастлива! Влад смотрел на сестру, в нем боролись бури эмоций. К ребятам подошла Снежана и взяла Воронцова за руку. Она резко наклонила к себе голову парня и прямо в ухо крикнула: - Влад, я ее так понимаю! - Снежана потащила парня танцевать. - Ну, вот и славно, - ухмыльнулся Игнатов. - Хоть кто-то его остановил, - он вернулся к столику, где Витю ждала Аня. Когда медленная музыка сменилась диким ритмом, Юра проводил Вику к остальным ребятам. - Добрый вечер, - поздоровался куратор. - Я возвращаю вашу отличницу, - он улыбнулся Вике, кивнул всем головой и пошел искать Олега. Вика, опустив глаза, улыбалась. Влад нервно дергал салфетку, Снежана гладила его по голове, Игнатов с Рожко целовались. Остальные недоуменно смотрели на Вику. Первым не выдержал Влад: - Вика, что это было? - брат пытался поймать взгляд сестры. - Ничего, - рассеянно сказала Вика. – Так, просто потанцевали. - Просто? - Влад начал закипать. В разговор вмешалась Аня: - Воронцов, ты чего? Снежанка, стукни его слегка! Влад, они просто потанцевали, Вика красивая, умная, и сидела тут одна без пары, вот «Я лечу» ее и пригласил. Ты ненормальный? Витя, ну скажи что-нибудь этому психу! - А я ему уже сказал. Зверь не дурак, он просто пригласил девушку на танец. По-моему, Вике понравилось, Вика, я прав? - А?.. Что?.. Ну да, Влад, все в порядке, мы просто потанцевали. Что тут такого? - Вика мыслями была еще там, в танце. Глаза Влада блестели от злости и непонимания. Он смотрел на сестру и видел маленькую беззащитную девочку, которую надо защищать и оберегать. Ему казалось, что любой подошедший к Вике мужчина хочет обидеть ее, воспользоваться ее доверчивостью и наивностью. Влад с трудом подавил свои эмоции, решив поговорить завтра с Варшавским. Вечер, впрочем, закончился мило, других инцидентов не случилось. За полночь студенты стали собираться домой. Малинины укатили на такси, Орлович и Светлова продолжали спорить на тему «как добраться до дома». Игнатов обнял Аню и попрощался: - Ну, всем спасибо, всем пока. Снежанка, еще раз поздравляем и убедительно просим придержать этого пылкого юношу. А то без куратора останемся, - рассмеялся Виктор, и они с Аней, помахав сокурсникам, ушли. Влад стоял возле клуба, обнимая Снежану и крепко держа за руку сестру. Светлова и Орлович наконец договорились между собой идти три квартала пешком. Они попрощались, оставив у клуба Влада с девушками. Как только они остались втроем, Снежана налетела на возлюбленного: - Владик, посмотри на себя, ты же похож на «Я лечу», когда тот бесится! Ну, потанцевала Вика, ну, улыбнулся куратор студентке, заметь, умной и красивой! Что в этом такого? - Снежана, она же ребенок! – Влад крепче сжал руку сестры. - Ага, - огрызнулась Вика. – Старше меня на пол часа, а ведешь себя, один в один - Андрей Воронцов. - Вика, - Влад дернул сестру за руку. - Влад, я уже 19 лет Вика, понимаешь? Что случилось? Ты в Юрии Михайловиче увидел черты человека, не зверя? Обалдел от удивления? Так он еще, наверное, спит, ест, пьет, как обычные люди, а иногда приглашает на танец симпатичных девушек, - Вика явно разозлилась. Она попыталась вырвать руку, но Влад крепко держал сестру. - Не дергайся, сейчас мы проводим Снежану, а потом я доставлю тебя домой. Там с мамой будешь выяснять свои танцульки. Понятно? - Влад, ну зачем ты так с Викой? – Снежана погладила Воронцова по голове. - Снежаночка, только потому, что она еще наивный чистый ребенок, а Варшавский взрослый дядя, не уверен, что он ей подходит. По крайней мере, сейчас. - Какой ты сердитый! – Снежана манерно закатила глаза. - Так. Девчонки, вы мне тут не разводите женскую солидарность. Все, я сказал по домам! - Влад освободил руку, которой обнимал Снежану и остановил проезжавшую машину. - Прошу, дамы, - Влад помог девушкам сесть в авто. - Шеф, давай военный городок, - попросил Влад водителя. Они ехали по ночному городу. Вика смотрела в окно, вспоминая танец. Влад периодически оглядывался назад, его беспокоило мечтательное выражение лица сестры.
Утром ребята мрачно собирались в больницу. Влад и Вика завтракали, когда Наталья Викторовна зашла на кухню, и, став в дверях, жестко спросила: - Итак, господа медики, я требую объяснить мне причины сложившейся нездоровой атмосферы в нашем доме. - Мам, с чего ты взяла, что атмосфера… - начал Влад, но мать резко перебила сына: - Я не взяла, вы сами дали повод. Что за молчанка, почему я не слышу задушевных утренних бесед, обсуждений? Что случилось между вами? - Ма, с чего ты… - Вика попыталась замять разговор, но Воронцова – старшая на полуслове оборвала дочь: - Значит так. Либо вы мне сейчас же все рассказываете, либо я созываю семейный совет. В расширенном составе! – голос Натальи Викторовны был переполнен металлом. - Итак, Владислав, начинай, как самый мрачный. - Мама, ну что ты, в самом деле? Мы просто устали. Вчера пришли поздно. - Ага, после ночной смены на скорой ты не устаешь, а тут вдруг силенок не хватило. Влад, у тебя плохо получается мне врать. Ты все утро смотришь на сестру так, будто она вышла замуж, а тебя не пригласила на свадьбу, - Наталья Викторовна в упор посмотрела на сына. Влад тяжело вздохнул и опустил глаза. - Так! Интересно! Вика, я что-то пропустила со вчерашнего обеда? Или как? - Мам, я просто потанцевала вчера не с братом, а он разозлился, боится, что я глупостей наделаю. Влад меня считает маленькой девочкой. Ну, хоть ты ему объясни, что я выросла, - Вика тщательно выбирала слова. Она боялась, вдруг мама тоже не поймет, что то был только танец. Варшавский – это небожитель, гениальный хирург, у него, наверное, такие женщины! А она просто девчонка. Просто ученица, готовая с открытым ртом слушать каждое слово МАСТЕРА! Она тихонько, со стороны, будет любить этот ИДЕАЛ! - Так вот в чем дело, - Наталья Викторовна расхохоталась. - Сынок, ну ты копия своего папы! Что случилось, если Вика с кем-то потанцевала в клубе? Вот уж точно, не в ЗАГС же она собралась! - Мам, она еще ребенок! - Влад кинул строгий взгляд на сестру. - А ты? - Воронцова умилялась этой братской заботой. - А я – мужчина! - Вот как? Тогда, мужчина, тебе поручение: беречь сестру, но не перегибать палку. И поставили в этом деле точку. Ясно всем? - Ясно, - облегченно вздохнула Вика, Влад что-то пробурчал, и обнял сестру.
По дороге в больницу ребята не разговаривали. Влад не отпускал руку сестры, Вика о чем-то мечтала. Когда автобус подъехал к остановке «больница», Вика дернула руку: - Влад, отпусти меня, пожалуйста, я зайду в магазин. - Зачем? - Влад посмотрел сестре в глаза. Вика рассмеялась: - Братик, ты такой сейчас смешной! Я куплю йогурты на обед. В отличие от всех вас, меня наградили двумя больными из второй палаты, я не успею сбегать в «Черный кот». - Ладно, иди, - Влад отпустил руку сестры, а сам задумался и пошел в больницу. Переодевшись и приготовившись к занятиям, Влад поздоровался с другими ребятами, обнял и поцеловал Снежану, и вышел из комнаты отдыха. Ноги несли его прямо в ординаторскую. Влад постучал в двери, и, услышав «Входите» Варшавского, вошел в ординаторскую. Куратор явно удивился: - Доктор Воронцов? Чем обязан? Влад посмотрел на «Я лечу» и, собрав свои мысли в кучу, начал: - Юрий Михайлович, я хочу с Вами поговорить о моей сестре. Она совсем еще… - Владислав, я понял, о чем Вы хотите со мной говорить, - Юра перебил юношу, облегчая тому неловкое начало разговора. - Поверьте, это был просто танец. Вы не можете отрицать, что Виктория – талантливая, умная и красивая девушка. Естественно, что это видите не только Вы. А такая музыка, как вчера, пробуждает романтику и сентиментальность. Но Вам не стоит беспокоиться. Лично я никогда себе не позволю обидеть Вашу сестру. Влад растерянно стоял в ординаторской и слушал куратора. В его голове промелькнуло: «Вика права, в нем есть что-то человеческое, ну, и дурак же я!» В это время куратор подошел к нему протянул руку и добавил: - Надеюсь, мы друг друга поняли? - Юра улыбался. Влад пожал руку куратора, попросил прощения и уже собрался выйти, когда юношу догнали слова Варшавского: - А Вы молодец, доктор Воронцов! Виктории очень повезло с братом.
В учебном классе студенты, как всегда, веселились перед занятиями. Вспоминая вчерашний день, ребята приплясывали, распевая любимые песни. Они не заметили, как вошли Варшавский и новый доктор Бухтеев. Варшавский несколько мгновений наблюдал за ребятами, затем гадливо ухмыльнулся Бухтееву и прошептал ему на ухо: - Ну, так что? Подменишь? - Подменю, - улыбнулся в ответ Бухтеев. Варшавский глубоко вдохнул и громко начал занятие: - Господа студенты, насколько я понимаю, здесь не дискотека! По-моему, группа 13-М-666 никак не решит, когда писать заявления об отчислении, - Юра скорчил самую зверскую физиономию. Ребята замерли. Знакомый голос гремел и не предвещал ничего хорошего. Мгновенно студенты расселись по своим местам и были готовы к учебе. Варшавский, довольный произведенным впечатлением, продолжал нагнетать обстановку. - Итак, раз вы уже в состоянии меня слушать, начнем. Сегодня на нашем занятии мы рассмотрим интереснейшую проблему – панкреатит, острый панкреатит, и как это все лечить! И поможет нам в этом доктор Бухтеев Георгий Маркович, - Варшавский повернулся к Бухтееву, тот кивнул студентам. Юра ухмыльнулся и продолжил. - Итак, сегодня вас учит Георгий Маркович. А я с вами увижусь после занятий, когда вы навестите своих больных. Ну, вроде все, - Юра улыбнулся, кинул взгляд на часы, - Доктор Бухтеев, прошу! - Юра уступил Георгию Марковичу место у доски и покинул класс.
- Итак, господа, - начал Бухтеев, сегодня мы с вами рассмотрим страшный сон хирургов. Болезнь, при которой операция нужна, но проводить ее страшно. - Панкреатит - воспаление поджелудочной железы. По клиническому течению панкреатиты делят на острые и хронические, - вставился Орлович. - Спасибо, коллега, - Бухтеев кивнул в сторону Антона. – Вы абсолютно правы. Самым страшным является острый панкреатит. Постараюсь говорить максимально простым языком. Этиология острого панкреатита недостаточно выяснена. Установлена несомненная связь между острым панкреатитом и заболеваниями желчных путей, желчнокаменной болезнью, алкоголизмом, алиментарными нарушениями (переедание, неполноценное питание). Причиной заболевания может быть поражение сосудов поджелудочной железы (тромбофлебит, эмболия), нагноительные процессы в брюшной полости (аппендицит), травма, аллергическое состояние организма, а также инфекционные заболевания (пневмония, паротит, скарлатина), обусловливающие возникновение острого панкреатита гематогенным путем, - Бухтеев перевел дыхание. – В начальном периоде заболевания наблюдается очаговый либо диффузный отек поджелудочной железы. Далее, в зависимости от тяжести поражения, могут появляться очаги некроза, мелкие или обширные абсцессы. Перейдем к рассмотрению клинической картины заболевания. Тяжелая форма острого панкреатита характеризуется бурным началом с резкими болями в верхней половине живота, нередко шоком. Боли отдают в спину, левую половину туловища, часто бывают опоясывающими. Боли бывают непрерывными либо приступообразными, напоминая стенокардию, почечную или печеночную колику, сопровождаясь тошнотой, рвотой, метеоризмом. При обследовании живота напряжение мышц отсутствует или незначительно выражено, что является важным диагностическим признаком. Температура тела может быть нормальной или повышенной. В моче и крови значительно повышается количество амилазы. Уровень кальция в крови резко снижается. Что вы можете мне сказать о проведении дифференциального диагноза? - Я думаю, что дифференциальный диагноз проводится с острым холециститом, приступом печеночной колики, прободной язвой желудка или двенадцатиперстной кишки, инфарктом миокарда, ущемлением диафрагмальной грыжи, - Вика, думая, проговаривала каждое слово. - Отлично доктор… - Бухтеев посмотрел вопросительно на студентку. - Воронцова, - Вика улыбнулась. - Ага, значит это Вы, Виктория Воронцова – талантливая отличница, - Георгий Маркович с интересом посмотрел на девушку. – Юрий Михайлович Вас хвалил, а это из разряда фантастики. Продолжим. Лечение острого панкреатита. При малейшем подозрении на острый панкреатит больного следует немедленно направить в больницу. До госпитализации больной должен находиться в постели, на верхнюю часть живота кладут холод. По показаниям применяют сердечные средства. Применение морфина или пантопона запрещается. Лечение должно быть направлено на борьбу с шоком, ликвидацию болей и предупреждение вторичной инфекции. В первые дни назначают голод и подкожное введение изотонического раствора хлорида натрия (до 3 л в сутки). В дальнейшем больного постепенно переводят на диету с умеренным ограничением белков и резким ограничением жиров и углеводов. Хирургическое лечение необходимо при ухудшении общего состояния с нарастанием интоксикации и явлений перитонита, а также при появлении признаков нагноения поджелудочной железы. Виктория, как вы думаете, каковы прогнозы при панкреатитах? - Прогноз всегда серьезен. С поджелудочной не шутят. Я думаю, что в некоторых случаях возможен летальный исход. Причиной смерти, помимо шока в начальном периоде заболевания, могут быть различные осложнения, например, желудочно-кишечное кровотечение, перитонит. При легких формах возможно полное выздоровление. - Отлично, доктор Воронцова. Насколько я знаю, у Вас больная с хроническим панкреатитом в стадии обострения, которую мы с Юрием Михайловичем будем в ближайшее время оперировать. - Да, это больная Рублева. У нее уже начали появляться очаги некроза. - Вы хорошо знакомы с историей болезни Вашей больной. И как Вы оцениваете шансы больной? - Вообще, 70 на 30. - 70 на 30 или 30 на 70? - Если бы оперировал не Варшавский, то я сказала бы 30 на 70, а так я не ошиблась. - Я понял Вас, Виктория, Думаю, Вы правы.
Юра, скинув студентов на Бухтеева, шел по коридору быстро и уверенно. Варшавский принял решение: да, ему нужна помощь, ему просто необходимо поговорить, точнее выговориться. Он заскочил в ординаторскую, переоделся и поймал себя на мысли, что быть начальником в данный момент очень даже кстати. Юра вышел из больницы, он шел по осеннему городу, солнце светило, пахло морем. Три квартала он пролетел на одном дыхании. Варшавский подошел к зданию пединститута, и обратился к группе ребят, куривших у входа: - Не подскажите, деканат факультета психологии где находится? - На втором этаже, аудитория 70, - ответили ребята. - Спасибо, - Юра быстро вошел в здание и через минуту уже стоял перед огромными дверями с красивыми коваными цифрами «70». Юра без стука вошел. Секретарша удивленно посмотрела на него: - Вам кого? - А мне декан нужен, - улыбнулся девушке Варшавский. - Как Вас представить. Вы – студент? - Уже нет. Скажите просто Юрий Михайлович. Девушка смерила Юру с ног до головы: недорогие джинсы, простая водолазка, обычные кроссовки. Что он забыл тут, у декана? Секретарь неохотно вошла в кабинет декана и через мгновение вылетела оттуда пулей с улыбкой до ушей: - Проходите, Юрий Михайлович, Вам чай или кофе? - Спасибо, мне полчаса времени, чтоб нас никто не отвлекал, - Юра кивнул секретарше и вошел за заветную дверь.
Декан факультета психологии местного пединститута Наталья Викторовна Воронцова радостно встретила друга детства: - Юрка, привет, я так рада тебя видеть! – она встала, подошла к другу и обняла его. Юра посмотрел в ее глаза и улыбнулся: - Привет, Кроха. - Какими судьбами? Как ты бросил больных? - Твой свекор меня сделал ИО зав отделением, пока наша Лаврова после аппендицита отдыхает, и я сразу же взял на работу еще двух врачей. Всем раздал работу и тихонько сбежал поболтать с тобой. - Ну, Юрка, ты даешь! Сколько лет мы с тобой не болтали просто так? - Пять, Кроха, пять лет, - Юра улыбался своему прошлому. - Сколько же времени пролетело! – Наталья Викторовна вдруг стала серьезной и осторожно спросила. – Юра, у тебя что-то случилось? - С чего ты взяла? – Варшавский вопросительно выгнул брови, стараясь скрыть удивление проницательности подруги. - Варшавский, ты – гениальный хирург, и умеешь лечить тело, а я просто психолог, работающий с тем, что прооперировать нельзя. - Можно, Кроха, прооперировать можно все: и душу, и тело. Только результат разный. Я лечу тело операцией, а вот операция на душе всегда приводит к летальному исходу. - Согласна. И все же что случилось? - Понимаешь, - Юра не знал, как начать. – Тут такое дело… ну, в общем… - он рассмеялся. - Смеешься? - Да, видели бы меня сейчас наши больничные: Варшавский не может связать двух слов! Там я на всех ору, репутация у меня – скандалиста и невоспитанного мерзавца, а сейчас… пришел к тебе с реальной проблемой по твоей части и не знаю что говорить, - смутился Юра. - А ты начинай с самого начала, - она посмотрела прямо в его голубые глаза. В глубине пылал огонь, заливаемый болью, чтоб никто не увидел. Но Кроха-то видела! Юра почувствовал: она все поняла. - Наташка, я влюбился без права на любовь, - выдохнул Варшавский. - Почему без права? Она замужем? Любит другого? – Наташа немного испугалась, что Юра опять вспомнил их давнее детское чувство, так и оставшееся дружбой. - Нет, она не замужем, насколько я могу судить, пока еще никого не любит, но… - И какие тут могут быть «но»? Ты ей не нравишься? Она тебя избегает? - Нет, но я боюсь ее взаимности, как огня. - Варшавский, ты не боишься быть в операционной «первым после Бога», а женщины испугался! Это не похоже на тебя, - Наташа недоумевала. - Сейчас ты все поймешь. Тем более, что ты мать. Я старше моей Сказки на 18 лет. Она мне в дочери годится, - Юра достал сигарету. – Можно? - Валяй, кури, хотя сам знаешь, как это вредно. - Знаю, но… Короче, Кроха, я влюбился в ровесницу твоих детей! - Ну и что? Если бы ты влюбился в мою взбалмошную дочь, я была бы только рада. Хоть один вменяемый мужчина в нашей семье появился бы. - А тебя не смущает в этом рассказе разница в возрасте? - Меня – нет. Это не всегда залог счастливой семьи, и моя семья тому подтверждение, но зато один взрослый в семье все равно должен быть. - То есть ты, как психолог, как мать не видишь ничего ненормального в этом бреде? - Варшавский, ты нормальный мужик, тебе пора влюбиться, жениться и нарожать детей. Тогда в больнице все спокойно вздохнут. - В смысле? - А ты ночь не поспи, когда зубы режутся, тогда узнаешь. - Значит, я правильно понял, заключение психолога – я нормальный? - Неа. Ты – псих, Юрка, если забыл простую истину: «Любви все возрасты покорны». А я рада за тебя. - Кроха, ты только что дала мне право на жизнь. - Варшавский, я просто спасала твоих пациентов. А по дороге спасла и тебя от тебя же самого. - Спасибо, Наташка. Эх, мне б еще все свои проблемы порешать! - Ты имеешь в виду доктора Лео Челси? – Наташа взяла друга за руку. - И это приведение в первую очередь. - Ты с моим отцом говорил об этой проблеме? - Да, еще тогда, пять лет назад. Виктор Валентинович дал мне хорошего адвоката и не менее профессионального частного детектива, но Доктор Челси очень быстро бегает. - Вот уж точно – привидение, - Наташа нахмурилась. - И это осложняет мою задачу. Не могу же я с такими проблемами ломать ребенку жизнь. - Юрка, все будет хорошо. Поймаешь привидение, решишь все проблемы… - Кроха, какая же ты все-таки замечательная! Ну почему я тогда не отбил тебя у Воронцова! - Наверное, это судьба. Она хранила тебя для твоей маленькой Сказки. Юра обнял подругу. Он был так ей благодарен за этот разговор. Она вернула ему надежду и уверенность, зажгла огонек надежды на то, что все у него может быть хорошо. Друзья распрощались. Юра возвращался в больницу окрыленным.
Занятия пролетели незаметно, Бухтеев оказался нудным, но спокойным преподавателем. Ни на кого не орал, рассказывал много практических моментов. Пообещал уговорить Варшавского разрешить студентам смотреть планируемую операцию на поджелудочной. Ребята возвращались в комнату отдыха, Георгий Маркович дал им полчаса перерыва, пользуясь отсутствием грозного куратора. В комнате отдыха Вика села у окна, достала йогурт и принялась изучать историю болезни больной Рублевой. Влад подошел к сестре. Он положил руку на ее плечо и тихо на ухо спросил: - Вика, ты на меня не сердишься? - За что? – она удивленно посмотрела на брата. - За мою глупость. Это ведь был просто танец… - Влад тяжело вздохнул. - Ну, а я тебе, о чем говорила? – Вика улыбнулась, чтоб скрыть, непонятные эмоции, возникающие при воспоминании о НЕМ. - Вик, прости, - Влад посмотрел в глаза сестры. Вдруг что-то его напрягло в этом черном взгляде. Какая-то непонятная и ранее там не бывалая взрослость промелькнула. Влад наклонился к уху сестры и тихо спросил. – А ты не влюбилась? – скорее интуитивно, чем обоснованно Влад почувствовал перемены в сестре. - Влад, в кого я должна влюбиться? Все твои друзья по парам, - Вика пыталась скрыть блеск ее глаз от брата. – Я никуда не хожу, папины протеже одно дурнее другого. В кого мне влюбляться? - Ну не знаю, - Влад пристально смотрел на сестру. Вику спасла Снежана. Она обхватила Влада руками и оттащила от сестры. - Воронцов, ты обещал любить меня до смерти. Вот я и пришла, Смерть твоя! Люби меня, люби! Вика с благодарностью посмотрела на новую подругу. Ей хотелось побыть наедине со своими мыслями. Вчерашний танец не прошел бесследно для девушки. Впервые она не могла понять, почему этот грубый, невоспитанный, постоянно орущий мужик так волнует ее, почему, когда она думает о нем, мурашки бегают по спине. Неужели это любовь? Но ведь ОН – МАСТЕР, явно у него есть и его «Маргарита», опытная, умная, красивая. Ну, разве такой посмотрит на девчонку?! «Я ему в дочки гожусь. Какой ужас, надо сегодня поговорить с мамой, она все-таки в этом лучше разбирается». Вика не заметила, как осталась в комнате одна. Пары разбежались на обед, подаренный добрым Бухтеевым. Вдруг внимание Вики привлек сумасшедший крик в коридоре. До боли знакомый голос ругался с медсестрами. Вика украдкой выглянула из-за двери. Картина была еще та! Медсестры смотрели дневной повтор сериала «Я лечу». Как раз шел момент разговора Ковалец и Гордеева перед первым занятием со студентами. Девочки смеялись, сравнивая крики Гордеева и концерты Варшавского. В это время последний подошел и увидел практически себя на экране телевизора! Что тут началось! Варшавский орал так, как будто его заставили пересмотреть все серии всех сериалов сразу. - Вам больше не чем заняться, кто будет работать? – раскаты Варшавского крика летали по отделению, пугая персонал и больных. – Я, кажется, прикажу убрать отсюда телевизор! Это что способ издеваться надо мной, мне мало Воронцова и Лавровой, еще и вы, Алла Львовна, туда же! – под горячую руку попала старшая медсестра. Однако медсестры не воспринимали Юрия Михайловича серьезно. Ведь на экране происходило тоже самое: Гордеев тоже кричал. Вика осторожно прикрыла двери. Последнее, что она услышала, это слова куратора в ответ на звонок мобильника: - Да, Варшавский… понял… уже иду… - следующую фразу он бросил Пион. – Готовьте 2-ю операционную, нам везут огнестрел. Его шаги быстро удалялись. Вика допила йогурт и пошла во вторую палату.
Вика разговаривала с больной Рублевой и Майей Петровной, когда в палату робко заглянула медсестра. Он извинилась, что перебивает и, пожимая плечами, сказала: - Майя Петровна, там, у Варшавского, очередной приступ гнева, а еще привезли какого-то крутого с огнестрелом. Оперируют Варшавский и Бухтеев. Ранение непростое, судя по крикам Юрия Михайловича. Он меня послал за Викторией, ассистировать им. Орал, что она единственный человек в больнице, занятый делом. - О! Вика, ты добилась того, чего не мог никто в этой больнице – Варшавский признал тебя занятой делом. Беги мыться, а то он и на тебя наорет. Заодно поучишься, - Майя Петровна рассмеялась. Вика улыбнулась, попрощалась с больными и вышла из палаты. Она быстро шла в операционную, по дороге сдав истории болезней Алле Львовне. Когда Вика вошла в операционную, Варшавский уже немного успокоился. Увидев ее, он сухо бросил: - Быстро, у нас времени в обрез. Вика, догадываясь о возможных последствиях ее промедления, уже через несколько минут приготовилась, помылась и готова была входить в операционную. Хирургическое одеяние… Ты видишь только глаза,… Синяя бездонная пропасть встретилась с космической чернотой. Они поняли друг друга без слов, Только глаза… «Так не бывает, один танец…» - Вика испугалась сама себя. «Бывает девочка, бывает» - Варшавский взял себя в руки. Он обвел взглядом операционную бригаду и бросил: - Всё, пошли. В операционной его движения были четкими, лаконичными, выверенными. Юра действовал быстро, его команды были односложными: - Зажим, скальпель, еще зажим… сушить… еще,… СУШИТЬ, я сказал, - Юра повысил голос. – Зеркало поверни, я не вижу,… я сказал, поверни! Безрукий! Воронцова, возьмите зеркало!.. Так, хорошо, еще зажим… - Юрий Михайлович, справа дыра, - Вика не узнала свой голос. - Где? - Ниже. - Ага, молодец, расширяемся… еще зажим… Вика, держи крепко… - в руках девушки оказался зажим. – Как можно крепче… молодец… Что давление? - 80 на 50 стабильно, не падает. - Хорошо, ревизия… отлично… ну вот, вроде все… Георгий Маркович? - Нормально. - Давление? - Норма. - Ну, что, шьем. Воронцова не спите, шейте. Вика все делала на автомате, его голос заворожил девушку. Последний шов. Глаза Варшавского улыбаются. Бухтеев облегченно вздохнул. Он тихо похвалил Вику: - А Вы молодец, этот пациент родился в рубашке. И шьете профессионально. Юрий Михайлович оказался провидцем. - В чем,- Вика удивленно смотрела на врачей. - В том, что Вы единственная, кто не сбежал обедать, - рассмеялся Варшавский. - Поздравляю, сегодня могу сказать точно – хирургом Вы станете хорошим, - его глаза такие!.. Как море! У Вики вырастали крылья.
В ординаторской Бухтеев достал из дипломата коньяк, Юра отыскал в холодильнике заначку запасливого Долбачева, Вика смущенно сидела на краешке дивана и наблюдала за послеоперационным священнодействием хирургов. Георгий Маркович разлил янтарную жидкость, Варшавский протянул Вике стаканчик с коньяком: - Итак, Виктория, сегодня Вы спасли пациента. Поздравляю, коллега. - Вика, давайте залпом, - Бухтеев улыбнулся. – Надо отключиться от законченной операции. Три часа в операционной для Вас пока еще не работа, а тяжелый труд. Вика смутилась, покраснела, она попыталась возразить, но Варшавский обнял ее за плечи и настойчиво повторил: - Давай, давай, не заставляйте меня злиться, доктор Воронцова, - глаза Юры блестели. - Это не развлечение, это лекарство. Первую надо сразу, залпом. Давайте. Вика, поморщилась и залпом, как рекомендовали врачи, выпила коньяк. В голове зазвенело. Бухтеев повторил, Варшавский улыбнулся. - Виктория, а теперь потихоньку, маленькими глоточками, заедая колбаской, - Бухтеев подал Вике бутерброд. - Вообще-то я не пью… - Вика опустила глаза. - А кто Вам предлагает пить? - Юра смеялся над смущением Вики. - Повторяю, доктор, это лекарство. Не пить, а лечиться. - Хорошо, - смущаясь и краснея, Вика сделала несколько глотков. Перед глазами картинка начала расплываться. Вика испугалась. Но голос Бухтеева приободрил девушку: - Виктория, это просто усталость. Сейчас я помогу вам пройти в комнату отдыха. Студентов, мы с Юрием Михайловичем отпустили на сегодня. Вам никто не помешает отдохнуть полчасика. - Спасибо, - Викин язык плохо слушался. То ли от выпитого, то ли от волнения. Георгий Маркович, придерживая за руку, вел Вику по коридору, Варшавский, с заговорщицким партизанским видом шел впереди, осматриваясь по сторонам, чтоб никто не заметил процессию и не напугал девушку. Хирурги благополучно добрались до нужного помещения. Вика села на диван в комнате отдыха и закрыла глаза. Последнее, что она услышала, были ЕГО слова: - Отдыхайте, Виктория, Вы сегодня молодец, - дверь тихо хлопнула и Вика отключилась.
Варшавский и Бухтеев сидели во второй палате, обсуждая предстоящую операцию больной Рублевой. Майя Петровна внимательно слушала коллег. - … и аккуратненько зашьем, - закончил Юрий. - Поверьте специалисту, все будет хорошо, - Бухтеев уверенно поддержал Юру. - Ладно, - Майя Петровна посмотрела на Рублеву, в глазах больной появилась надежда. - Когда операция? - Думаю, через пару дней мы с Георгием Марковичем будем готовы. Сегодня у нас, кажется, среда, - Юра задумался. - Как насчет субботы, коллега, - он посмотрел на Бухтеева. - Я не против. Тем более, зная нелюбовь к показательным действам Юрия Михайловича, думаю, день, когда в больнице минимум людей, самый удачный. - Я тоже так думаю, - Майя Петровна впервые была согласна с Варшавским. – Это не та операция, на которую созывают зрителей. - Спасибо, доктор, - тихо выдохнула Рублева. - Пока еще не за что, - Варшавский еще раз бросил взгляд на анализы. – Поговорим о результатах в понедельник, мы пока еще даже не начинали оперировать. Майя Петровна, видя волнение больной перевела разговор на другую тему: - Юрий Михайлович, а как прошла операция с огнестрелом? Столько шума было, а Вы ничего не рассказываете. Бухтеев ухмыльнулся. Георгию Марковичу было очень интересно услышать, как Юра будет съезжать с этой темы, оберегая Викину репутацию. - А что огнестрел? Операция, как операция, Три часа работы, пару литров крови, правда, пришлось обойтись без моря ненормативной лексики, но я весьма неплохо пошумел до операции. Так что все прошло на высоте. - Юрий Михайлович, а как успехи нашей Вики? Вы ее выдернули от нас, лишили больных приятного общения, и ничего не рассказываете. - А, что, позвольте, я должен рассказывать? Воронцова ассистировала нам с Георгием Марковичем, потому что в больнице врачи почему-то или болеют, или в отпуске, или, на худой конец, просто безрукие. Приходится очень быстро готовить смену, - Юру очень раздражал этот разговор. - Понятно, Юрий Михайлович, значит, студенты у нас хорошие, - подвела итог Лаврова. - Замечательные, - психанул Варшавский. - Все, кроме Воронцовой сбежали в кафе. Так что и выбора-то у меня не было, - он гадливо скривил губы в подобии улыбки. - Наградил меня главврач детским садом! Георгий Маркович молча улыбался. «Выкрутился! Не позволил ничего лишнего думать о девочке. А она и вправду - талант». Бухтеев решил помочь Юре уйти от дальнейших разговоров о Вике. - Кстати, Юрий Михайлович, Вы мне обещали показать нейрохирургическую операционную, - Бухтеев изобразил крайнюю заинтересованность не своей специальностью. Майя Петровна обрадовалась возможности прекратить перепалку с Юрием по поводу студентов. Она пожала на прощанье руку Варшавского, Юра с удовольствием ухватился за идею коллеги покинуть вторую палату. Уже в коридоре Бухтеев тихо заметил: - Юрка, девочка большая умница, но больница – не тот коллектив, где можно нормально общаться. Ты – молодец. - Спасибо, Бухтеев, редко среди студентов попадаются такие целеустремленные и талантливые. Не хочу, чтобы местные сплетники придумали гадости, только потому, что она лучше других. - Вот я и говорю, молодец, Юрий Михайлович. Хирурги, весело пикируясь историями, направились в ординаторскую.
Наконец-то добралась! Сегодня читала на работе. Супер! Читаешь - и будто смотришь снова сериал, но не сериал! Просто отлично! очень интересно, жду проду, спасибо тебе!
Вику разбудил мобильник. Она бросила взгляд на часы и посмотрела вызывающий номер. Звонил Влад. Вика ответила: - Да, братик?.. Все в порядке… пока вы себя отпустили в кафе, меня Бухтеев пригласил ассистировать, - Вика почему-то не захотела говорить брату об истинной причине ее попадания в операционную. - Все в порядке… не, Варшавский не орал… Георгий Маркович все взял на себя, сказал, что отпустил вас… Я собираюсь домой… Владя, три часа в операционной пока еще тяжело… Хорошо, я спущусь через минут 10. Вика отключила мобильник. Не надо пока брату знать всего. А то еще решит бороться за ее нравственность, поругается с куратором. Девушка собралась, поправила прическу, и спустилась к выходу. Влад и Снежана стояли на ступеньках и целовались. Вика нарушила их идиллию: - Эй, влюбленные? Я вам не помешаю? - она слегка ударила брата сумкой. - Не помешаешь, - Влад чмокнул сестру. - Рассказывай, как ты группу спасала? - Никак, вы ушли на обед, я была у Лавровой в палате, ну а тут… Осень, охоты, огнестрелы… Короче сейчас работают только Юрий Михайлович и Георгий Маркович. Начали искать помощников, если бы вы не сбежали в кафе, ассистировали бы на операции, а так мне пришлось отдуваться. - И как? - Нормально. Три часа работы, пару литров крови, правда, Варшавский обошелся без ненормативной лексики… - Вика рассмеялась. - Георгий Маркович меня похвалил, - гордо сказала Вика. - Ясно, значит, завтра будет погром, - сделал заключение Влад. - Все, девчонки, я вас по домам и на смену, - Влад пошел ловить такси. - Вика, Варшавский похвалил? - тихо спросила Снежана, когда Влад отошел к дороге. - У тебя так горят глаза! - Похвалил, - Вика улыбнулась. - Только Владу не говори, а то он тут же себе сериал придумает. - Не скажу. А по тебе видно, ты не сильно расстроилась факту нашего отсутствия. Тебе нравится оперировать? - Я с детства мечтаю стать нейрохирургом. - А я всегда мечтала стать кардиологом, - Снежана задумалась. - У меня мама умерла от порока сердца при родах, - в глазах девушки блеснула слеза. Вика обняла ее и тихо сказала. - Ты станешь замечательным кардиологом, я это чувствую. - Спасибо, - прошептала Снежана. В это время Влад поймал такси и позвал девушек. Они уселись в машину, и Влад скомандовал: - Шеф, давай в военный городок.
Отвезя Снежану домой, Влад провел сестру до самых дверей. Открыв квартиру, он громко крикнул: - Мама, я Вику привел, все в порядке, я на смену, - он прихватил приготовленную еще утром сумку и ушел. Вику удивило то, что мама не вышла, как обычно в коридор, не поругала Влада за то, что он ушел не поев, не напомнила Вике помыть руки. Вика осторожно подошла к двери в гостиную и услышала там тихие голоса. Сквозь матовое стекло видно было только силуэты. Вика прислушалась. Наташа что-то объясняла мужчине, сидевшему в кресле у окна: - Именно поэтому я не хочу спешить. Все-таки столько лет прошло. Ты все сделал сам. Выбор был твоим. - И все-таки, - глаза Вики расширились от удивления. Это был голос ее отца. За последние 12 лет ни разу он не приходил сюда. Все вопросы Андрей и Наташа решали в телефонно-ресторанном режиме. Вика напряглась. - И все-таки я надеюсь, что ты подумаешь над моей просьбой. С возрастом начинаешь понимать, что потерял смолоду. Мы с тобой не дети, и при этом у НАС взрослые дети, не сегодня-завтра они сами могут стать родителями. Я хочу рискнуть, точнее, вернуть все. - Андрей, в этой истории у меня есть только один вопрос. - Какой? - Вика увидела, как силуэт отца подошел к силуэту матери и обнял ее. - Что будет, если опять работа тебе все заменит? - Не заменит. Когда мы с тобой вчера говорили о Вике, и ты сказала… - он закашлялся. - Да, я всегда любила тебя, люблю, и буду любить. Но я привыкла жить со своей болью, притупившейся с годами. Не хочу опять испытать боль рвущегося сердца. - Натали, я умоляю тебя, дай мне шанс, - голос мужчины дрогнул, он опустился на колени. Вика от удивления открыла рот. Ее отец стоит перед мамой на коленях! «Жаль, Влад не видит этого! Вечно он пропускает самое интересное!» Вика на цыпочках пробралась к себе в комнату. Она решила не мешать родителям в такой момент.
Наташа смотрела в глаза мужа. Много лет она не видела в них ничего, кроме черной пустоты. А сейчас в них буря чувств и эмоций, и он просит ее начать все с начала. Начать, отбросив обиды и боль прошлого. Просит, стоя на коленях. Как легко сейчас отомстить за все пережитое, за бессонные ночи, за реки выплаканных слез, за побитые безразличием души детей. Как легко сейчас убить его, сказав «нет!» Наташа села на пол рядом с Андреем. Она прижалась к нему и сказала: - Дай мне время, не торопи, мне надо опять научиться жить со счастьем рядом. - Я не буду давить на тебя, только скажи, у меня есть шанс? - Шанс есть всегда. Главное, не упустить его. Андрей осторожно коснулся губами волос жены. Они все также пахли медом, а он уже и забыл этот запах, когда-то сводивший с ума. Его руки обняли ее плечи, Андрею казалось, отпусти он ее сейчас и Натали просто улетит, как птица. - Я боюсь потерять тебя сейчас, - прошептал Андрей. - Мне почему-то очень страшно. - Может быть, ты вспомнил, наконец, как бывает хорошо, когда любящие друг друга рядом? Мы же так были счастливы… - Помоги мне вернуть счастье, - Андрей осторожно поцеловал Наташу.
Вика в своей комнате сгорала от любопытства. Что произошло с отцом? Всегда такой сдержанный, холодный, невозмутимый и властный! Девочка с трудом вспомнила моменты, когда отец улыбался, баловал ее и брата. Это было давно в другой жизни, которую она, Вика Воронцова, не помнила. При упоминании Андрея Воронцова его дети затихали и замыкались в себе. Мама всегда говорила им, отец любит, но не умеет этого показать, а им казалось – он просто не помнит, что они есть. Почему сегодня он пришел сюда? Первый раз за 12 лет. «Что сегодня за день такой волшебный?» - подумала Вика. Хлопок закрывающейся входной двери возвратил Вику в реальность, она выбежала из своей комнаты и в коридоре столкнулась с мамой. - Добрый вечер, студентка, - Наталья Викторовна обняла дочь и чмокнула ее в щеку. Вика почувствовала запах дорогого мужского парфюма на материнских волосах и, набравшись наглости, спросила: - Мам, а зачем приходил папа? - Нам нужно было поговорить, - Наташа, как всегда, была само спокойствие. - Обычно вы все решали по телефону или в ресторане. 12 лет он не приходил. Даже на наш день рождения. - А сегодня папа пришел. В гостиной остался торт, нам было не до этого, пошли есть сладкое, - Наташа уверенной рукой подтолкнула дочку в гостиную. Мать и дочь сели прямо на пол. Наташа задумалась. Но Вика не дала ей надолго уйти в себя. - Мама, вы опять будете вместе? - Не знаю, Вика, жизнь очень сложная штука. Ты уже взрослая, ни сегодня-завтра ты станешь женщиной. Тогда поймешь, что любовь это всегда и приятно, и больно. Я боюсь бередить старые раны, - она говорила с дочерью по-взрослому, ничего не скрывая. – Андрей очень больно меня ранил, я научилась жить с этой болью, с годами она притупилась, а сегодня он вернулся. Я боюсь. - Мама, но ты же его любишь! - Вика прижалась к маме. - Люблю. И боюсь. - Понятно, значит, скоро мы начнем учиться жить большой семьей. Интересно, а что скажет Влад? - Не знаю, у него характер отца, не знаю, как отреагирует Воронцов – младший. Вика задумалась. Она ела торт и пыталась представить, как это будет, когда отец вернется. Наконец торт был доеден, Вика собралась с мыслями и быстро выдала, чтоб не передумать: - Мам, а я влюбилась, - она тут же испуганно посмотрела на мать. - Понимаешь, он ТАКОЙ!.. Мама, у меня нет слов, он МАСТЕР!.. А я просто девчонка… - Так, и что сегодня за день такой? Все влюбляются, и это замыкается на мне, - Наташа рассмеялась. - Викуль, это же так здорово! - Ма, он такой взрослый, он такой классный, он, как киногерой… Ма, он просто небожитель! Что мне делать? - Вика, - мать хлопнула дочь по плечу. - А ты люби. Люби, и если это судьба, вы будете вместе. - А если нет? - Не знаю, я же не волшебница, я просто психолог. Могу сказать только одно: рай без любви называется адом. Поэтому, девочка, люби, люби и будешь любима. - Спасибо, мамочка, - Вика поцеловала маму.
Варшавский сидел на кухне и курил. Он вспоминал ЕЕ глаза. «Огромные, черные, бездонные. Конечно, такими глазами можно увидеть все дырки внутри пациента. Но как она догадалась, что там дыра? Ни я, ни Бухтеев, ни аппараты не заметили, разрыв еще не кровил, а она… Зеркало? Нет, я же не увидел. Интуиция? Ладно, к черту! Надо узнать график ее ночных дежурств. Пока я, типа, начальник, подстрою свои… как же мне ускориться с проклятьем доктора Челси, меня это уже достало… надо побыстрее заканчивать эту историю… к черту Челси, моя маленькая Сказка… Я никогда тебя не обижу, хотя могу и наорать… Блин…» Юра налил водку и залпом опрокинул стакан. Он посмотрел на часы. «Час ночи. Завтра занятия в 10, потом покричу, оставлю Бухтеева за главного, съезжу к адвокату. Да, адвокат это очень важно. Тем более теперь. Неужели все когда-нибудь закончится?» Юра потушил сигарету и пошел спать.
Утро началось, как обычно: зарядка, душ, завтрак. Вика быстро собрала сумку, ей сегодня в ночную. Она пыталась сконцентрировать мысли на предстоящей учебе, на работе, но перед глазами стоял только ОН! «Юрочка, - мысленно шептала Вика, - какой ты замечательный!» Вдруг в голове, словно червь, засвербила мысль: «А вдруг у него есть другая? ОН же ТАКОЙ!.. Вдруг он не воспримет меня серьезно? Я еще ребенок, а он взрослый мужчина, по возрасту, он даже мог быть моим отцом,… нет! Я не буду думать об этом! Юра-а-а-а-а!» Мысли роились в голове девочки. Утро началось необычно. Впервые за последние три дня, Юра с нетерпением ждал начала занятий со своей белой биомассой, он ведь увидит ЕЕ! Он опять сможет утонуть в ее глазах, увидеть эту бесподобную улыбку маленькой феи. «Как я буду работать, когда вместо чужих болячек в голове моя Сказка?» Юра ухмыльнулся и закурил. «Самое главное, не дать повода больничным сплетницам обидеть ребенка. А когда я закончу победно гонку за доктором Челси, куплю огромный букет белых роз… Она должна любить именно белые розы… Черт, кажется, я слишком живо все представил!» - Варшавский рассмеялся сам себе и пошел в душ. Утро началось, как обычно. Влад закончил дежурство, купил цветы, договорился с водителем скорой, и… Тишину военного городка разорвал вой сирены скорой помощи. Снежана выбежала из дома на уже привычный слуху звук. Влад подхватил любимую девушку на руки, закружил ее и вручил огромный букет. - Влад, ты сошел с ума. Нас «Я лечу» выкинет из больницы с этим букетом, - смеялась девушка. - Не выкинет, отдай букет бабушке, пусть цветы ждут тебя целый день, а ночью напоминают обо мне, - юноша смотрел прямо в глаза Снежаны. Утро началось, как обычно. Виктор Игнатов подбежал к серой пятиэтажке, пряча в кармане маленький сверток. Он бросил взгляд на часы. «Успел, как всегда, есть еще пять минут. Так, значит, дарю, целую, приглашаю», - в этот момент из парадной, улыбаясь осеннему солнышку, вышла Аня Рожко. «Какая она красивая!» - подумал Виктор и помахал подруге. Когда Аня подошла, Витя нежно обнял ее, поцеловал и протянул маленькую золотистую коробочку. - Анечка, это тебе! – в его глазах играло солнце. - В честь чего? – Аня с любопытством открыла подарок. Брошь в виде сердца сразу понравилась девушке. Аня заколола ее на пиджак и улыбнулась. - В честь тебя. Это мое сердце, я хочу, чтоб оно всегда было с тобой, - Витя с обожанием смотрел на подругу. Утро началось, вроде бы, как обычно. Наташа собралась на работу, напомнила Вике о необходимости быть на дежурстве внимательной и благоразумной, чертыхнулась по поводу ночных Влада и вышла. На улице Наталью Викторовну ожидал сюрприз. Возле дверей парадной стояло черное авто, рядом с которым она увидела Андрея. Воронцов нервно курил, поглядывая на часы. Увидев жену, он быстро подошел к ней. - Доброе утро, вот решил тебя подвезти, - он попытался обнять жену. Не встретив сопротивления, Андрей немного осмелел. Он осторожно поцеловал ее в щеку. – Поехали? Удивлению Наташи не было предела. За 12 лет пустоты и непонимания она отвыкла от того Андрея, каким Воронцов был когда-то давно, когда их love story только начиналась. - Поехали, - женщина улыбнулась. Так началось обычное утро необычного дня.
Четвертый день практики начался для студентов, как обычно. Варшавский влетел, накричал и начал занятие. - Итак, господа бездельники, вчера я посмотрел опросные листы и истории болезней, которые вы заполнили. Скажу честно: большего кошмара я еще не видел. Начнем по порядку. Первыми истории сдали Светлова и Малинины. Это что такое, доктор Светлова? «На вопрос, когда последний раз была менструация, больной заявил, что он мужчина», - процитировал Варшавский. – Светлова, неужели непонятно, в этой графе для мужчин просто ставят прочерк! – Юра орал на студентку, чтоб отвлечь себя от желания любоваться Викой. - Юрий Михайлович, - робко вставила Инна, но Юра не дал ей оправдаться. - Доктор Светлова, двойка! Малинины, двойка на двоих! Что значит, «больная отказалась от осмотра, мотивируя это тем, что я студент!» А вот еще лучше: «Панкреатит больной вызван перееданием плюшек!» Это больничный документ, а не меню ресторана! Такими темпами вы у меня зачет получите только в самом страшном сне! – Юра на минуту перестал орать на студентов. Он перевел дыхание, набрал побольше воздуха и продолжил. – Палата номер пять в историях болезней превратилась в палату номер шесть! Доктора Рожко, Игнатов, Смерть и Воронцов решили написать совместный сценарий боевика «Четыре бомжа и собаки». Зато с медицинской точки зрения ничего конкретного в историях болезней социальных больных я не нашел. Так что двойки, всем четверым. Орлович, теперь Ваша двойка. Какой диагноз у больного Коркина? - Я не смог определить диагноз, так как больной не хочет со мной общаться. - Во как! Больной не хочет общаться, а лечить Вы его как будете, доктор Орлович? У Вас остался один день поставить диагноз Коркину. Придумайте, как его заставить с Вами общаться. А пока – два! – Варшавский плюхнулся в кресло. Он перестал кричать, и устало закончил. – И последняя двойка на сегодня у Вас, доктор Воронцова. - За что? - За то, что Ваши истории заполнила больная Лаврова. Не сомневаюсь, Вы все прочли, изучили, уверен, крайне внимательно и добросовестно, но. Но писала Майя Петровна. Я очень хорошо знаю ее почерк. Виктория, - Юра уставился в потолок. – Операции, двое больных, это аванс доверия Вам. Но от заполнения историй и листов я Вас не освобождал. И именно за это – двойка, - Варшавский посмотрел на Вику. Она опустила глаза и тихо прошептала: - Юрий Михайлович, я больше не буду. - Конечно, не будете, иначе зачета не увидите, не смотря на Ваш талант. А теперь, тема нашего занятия – пневмоторакс. Доктор Орлович, реабилитируйтесь за двойку, - Юра краем глаза посмотрел на Вику. Она сидела расстроенная двойкой. - Пневмоторакс – наличие воздуха в плевральной полости. Различают самопроизвольный травматический и искусственный пневмоторакс. - Спасибо, доктор Орлович. Итак, пишем. Самопроизвольный или спонтанный пневмоторакс - поступление воздуха в плевральную полость в результате нарушения целостности легочной ткани и плевры. Спонтанный пневмоторакс чаще всего встречается при туберкулезе легких вследствие прорыва в плевральную полость туберкулезной каверны или буллезно измененной легочной ткани при эмфиземе легких. Спонтанный пневмоторакс может быть частичным и полным, односторонним и двусторонним. Спонтанный пневмоторакс характеризуется появлением острой боли в груди, нарастающей одышкой, тимпанитом при перкуссии, ослаблением дыхания при выслушивании легких; рентгенологически определяется воздух в плевральной полости. Течение спонтанного пневмоторакса, помимо выраженности начального шока и тяжести дыхательной недостаточности, определяется степенью инфицирования плевры. Травматический пневмоторакс возникает при повреждениях грудной клетки, бронха или легкого. Различают пневмоторакс закрытый, открытый и клапанный. Закрытый пневмоторакс развивается, если поступление воздуха в полость плевры через рану грудной стенки или поврежденные бронхи непродолжительно. Небольшое количество воздуха в плевральной полости оказывает незначительное влияние на функцию дыхания и сердечно-сосудистую деятельность. В этих случаях клиническое течение нетяжелое. Большой закрытый пневмоторакс вызывает серьезные функциональные расстройства вследствие спадения легкого и смещения органов средостения. Иногда тяжесть клинического течения обусловливается наличием травматического шока и внутриплеврального кровотечения. Открытый пневмоторакс возникает при наличии раневого отверстия в грудной стенке и париетальной плевре, через которое плевральная полость свободно сообщается с внешней средой, так что воздух при вдохе всасывается в полость плевры, а при выдохе выталкивается обратно. При открытом пневмотораксе наблюдается тяжелое клиническое течение, которое обусловливается спадением легкого и выключением его из акта дыхания, а также смещением средостения в здоровую сторону и перемещением его при каждом вдохе и выдохе (флотирование средостения). При открытом пневмотораксе наблюдаются: цианоз, одышка, иногда до 40 — 50 дыханий в 1 мин., пульс учащен, слабого наполнения, артериальное давление снижено. Раненый лежит, как правило, на стороне повреждения, плотно прикрывая рану. При кашле из раны вытекает кровь с пузырьками воздуха. В окружности раны подкожная эмфизема. При перкуссии отмечается тимпанит, при выслушивании — ослабленное дыхание; рентгенологически в плевральной полости определяется воздух и уровень жидкости — гемопневмоторакс. Клапанный пневмоторакс возникает в случаях, когда воздух непрерывно нагнетается в полость плевры, а выходить из нее не может; он характеризуется прогрессирующим накоплением воздуха в плевральной полости. Клапанный пневмоторакс может возникнуть и при закрытой травме грудной стенки, а также спонтанно — при разрыве абсцесса легкого или туберкулезной каверны. Итак, о чем я забыл сказать? – Юра обвел аудиторию недобрым взглядом. - При развитии клапанного или напряженного пневмоторакса вследствие клапанного механизма поступления воздуха в плевральную полость его количество может существенно возрасти, что может сопровождаться смещением средостения и выраженными гемодинамическими нарушениями. В этом случае пациент нуждается в экстренной помощи, - Антон Орлович поправил очки. - Какой именно? - Общепринятая методика дренирования плевральной полости при пневмотораксе, заключается в установлении дренажа во втором межреберье по среднеключичной линии, что обеспечивает эвакуацию воздуха, - Вика посмотрела на Юрия. - Хорошо, доктор Воронцова. Однако следует признать, что применение такой методики, получившей признание в плановой торакальной хирургии, в экстренных условиях может сопровождаться повреждением подключичных сосудов, а самое главное затрудняет эвакуацию жидкости из плевральной полости, которая появляется у 21% пациентов в результате синдрома «разобщения». Поэтому более безопасным является установка плеврального дренажа в V межреберье по переднеподмышечной линии, так как с учетом законов аэрогидродинамики воздух и жидкость перемешаются в том направлении, где давление ниже, т.е. создание любой системы аспирации позволяет эвакуировать из плевральной полости, как жидкость, так и воздух. Да, и еще. Следует отметить, что, несмотря на хорошо известные правила проведения дренажной трубки в плевральную полость, достаточно часто встречаются технические ошибки, которые приводят к различным осложнениям. Так, введение троакара вблизи нижнего края ребра, особенно при узких межреберных промежутках, приводит к повреждению межреберной артерии, кровотечение из которой чаще всего происходит в плевральную полость. Это кровотечение невозможно остановить консервативными мерами. В таких случаях необходимо применять либо клипирование артерии при торакоскопии, либо перевязку ее при торакотомии. Важно помнить, что и клипирование и лигирование сосуда необходимо выполнять как проксимальнее, так и дистальнее места повреждения. Ребята быстро писали за Варшавским. Воспользовавшись тем, что все заняты, Юра наблюдал за Викой. «Такая красивая, воздушная,… но двойку получила заслуженно. Нечего Лавровой распускать моих студентов». Орлович оторвался от конспекта. Юра тут же перевел взгляд на часы и закончил занятие. - На сегодня все, господа студенты. Марш по больным и приводите в порядок истории болезней! – крикнул Варшавский на прощание и вышел из класса.
Отправлено: 08.08.12 23:39. Заголовок: Юра влетел в ординат..
Юра влетел в ординаторскую Бухтеев и Пашкин сидели на диване и пили кофе. Увидев Юру, Бухтеев поприветствовал его: - Привет начальству. Что у нас на сегодня, кроме плана? - Привет, ребята. Вроде катастроф не предвидится. У тебя, Георгий Маркович, планово две грыжи, а наш юный друг возьмет аппендицит из девятой палаты. - Спасибо, Юрий Михайлович, - молодой доктор с благодарностью посмотрел на Варшавского. - Не за что. Студентов не брать на операции, они наказаны. Пока не сдадут истории болезней. Да и еще, я пересмотрел график ночных с учетом того, что нас уже трое вменяемых врачей. В понедельник выйдет четвертый, но его на ночь мы пока оставить не можем, так что, коллеги, сутки через двое нам обеспеченны. Сегодня мои сутки. - Юрий Михайлович, ты себя не бережешь, - Бухтеев хлопнул коллегу по плечу. - Не берегу, поэтому сейчас я уеду на часок, а вы студентов погоняйте, только никаких поблажек! - Я присмотрю за ними, - Бухтеев улыбнулся. Юра переоделся и быстро ушел.
Наташа проверяла учебные планы, когда секретарь сообщила: - Наталья Викторовна, к Вам посетитель. - Посетитель? - Да, к Вам посетитель, - Наташа услышала по селектору голос Андрея. - Ну, так заходите, посетитель, - она улыбнулась. Андрей вошел в кабинет жены. - Присаживайся, посетитель, - женщина улыбнулась. – Каким ветром? - Ехал мимо, решил зайти. Хочу тебя пригласить сегодня в ресторан. - В ресторан? У нас появились вопросы, требующие немедленного решения? - Угу, - Воронцов уставился в пол, как школьник, застуканный за очередной пакостью. – Просто… хочу сделать тебе маленький сюрприз. - Хорошо, когда? - Прямо сейчас. Ты можешь все бросить, и взять пару дней выходных? - Ну, вообще-то, год только начался, в отпуске я уже была. Но! Воронцов, ты меня так удивил, и я готова взять выходные до понедельника. - Отлично, сколько тебе нужно времени, чтоб все уладить? - С учетом того, что я все-таки декан, минут пять. - Тогда, я надеюсь, отсчет минутам пошел? - Жди меня внизу, раздам указания и спущусь. Андрей, улыбаясь, вышел из кабинета. Он спустился к машине, где на заднем сидении лежал огромный букет белых роз. «А ведь она не помнит!» Андрей грустно вздохнул. Наташа спустилась, через минут десять. Андрей галантно распахнул перед ней двери машины, в глазах жены он прочел удивление. - Что-то не так? – Андрей улыбался. - Не думала, что ты помнишь, какие цветы я люблю. - А я не думал, что ты забыла. - Забыла? О чем? - Ровно 20 лет назад ты стала моей женой, - Андрей обнял Наташу и поцеловал ее. - Забыла, - прошептала она. – Ты прав, я забыла… - Ну, так поехали вспоминать, хочу наверстать упущенное за 12 лет. - Они сели в машину. Черный «Бентли» летел по улицам осеннего города. «Неужели все возвращается?» - Наташа до сих пор не могла поверить в происходящее.
Юра поднимался по старинной лестнице. А вот и заветная дверь с табличкой «Адвокатская контора Биллевич и Марков». Юра позвонил, щелкнул замок и он вошел. Адвокат ждал Юру в холле. - Добрый день. Юрий Михайлович, мы сегодня получили этот пакет, - адвокат показал Юре синий картонный конверт. – Без Вас решили не вскрывать. - Что это? – Юра с опаской посмотрел на загадочный пакет. - Думаю, это от доктора Челси, очередная гадость. Но у нас появилась маленькая надежда. Если наш суд примет решение в Вашу пользу, на территории нашей страны это будет единственное законное судебное решение. И Вы освободите себя от необходимости искать Лео Челси по всему миру. Пусть потом делает, что хочет. Хоть на Луне в суд подает. - А можно это ускорить, честно говоря, эта ситуация за много лет меня утомила. - Можно, мы и так ускорились максимально, через месяц закончим. - Спасибо, - Юра вздохнул. – Так что там за бомба? Адвокат аккуратно вскрыл конверт, там был один лист, исписанный мелким каллиграфическим почерком. - Вот, Юрий Михайлович, это вам письмо. Юрий взял лист в руки, Строчки запрыгали перед глазами от злости. «Юра, если думаешь, что сможешь от меня избавиться, не надейся, не получится. У меня достаточно средств и возможностей, чтобы превратить твою жизнь в ад. Ты знаешь, я всегда иду до конца. Поэтому не советую делать то, о чем потом пожалеешь. Лео Челси». - Мне надоели угрозы и неопределенность, - Варшавский заводился. - Юрий Михайлович, не волнуйтесь, это хорошо, что пришло письмо. Приложим к судебному иску. Думаю, это ускорит процесс. - Хорошо, держите меня в курсе. Юра пожал руку адвокату и ушел.
Студенты воевали со своими больными. В палате номер три разгорелись недетские страсти. Две пожилые больные Тумко и Петухова наотрез отказывались подпускать к себе студентов. Дошло до открытого скандала. Обе дамы лежали с панкреатитом, вызванным банальным перееданием. Игорь и Юля Малинины пришли в палату наладить отношения с вредными старушками, а те устроили истерику с обмороками и криками. Ситуацию спас доктор Пашкин. Он вошел в палату к скандалисткам и, мило улыбаясь, заявил: - Милые дамы, ваши острые панкреатиты уже вылечены, сегодня я вас выписываю. - Как, - возмутилась больная Петухова. - Не имеете права! – на повышенных тонах поддержала Петухову Тумко. - Имею, судя по скандалу, который вы тут закатили, вы обе вполне здоровы. С острым панкреатитом так не скандалят, с этим диагнозом больные тихо лежат, принимая холод и голод. А у вас что? – Пашкин распахнул тумбочки, из которых посыпались булочки и плюшки Бабульки тут же замолчали. Они переглянулись и тут же, закатив глаза, начали имитировать сердечный приступ. Пашкин подмигнул Малининым и грозно сказал: - Доктор Малинин, я прописываю этим симулянткам строжайшую диету и жесткий постельный режим. А если только встанут – на выписку обоих. И не покрывать этих симулянток! Доктор Малинина, уберите этот хлебзавод из палаты. Кстати, дамы, я доложу о вашем выздоровлении доктору Варшавскому, в красках, со всеми подробностями! Волшебные слова «доктор Варшавский» сделали свое дело. После визита доктора Пашкина бабулек словно подменили. Малинины спокойно заполнили опросные листы, записали, как положено, истории болезней, а пациентки, боясь гнева самого Варшавского, стали подлизываться к студентам.
Орлович и Светлова в это время бились в палате номер семь. Больной Иванов, пациент доктора Долбачева, проходил лечение язвенной болезни двенадцатиперстной кишки. При этом Иванов оказался преподавателем фармакологии местного медучилища. Что он пристроил старосте студентов можно только представить. Постоянно он проверял ее знания, требовал, чтоб Инна ему читала состав лекарств и комментировала возможные последствия. Не менее сложная ситуация сложилась и с больным Коркиным, заведующим кафедрой физкультуры института, где учились ребята из группы 13-М-666. Эти два больных доставили немало хлопот ребятам, проблему разрешила Майя Петровна. Лаврова пришла в палату к преподавателям и жестко заявила: - Значит так, язвенники. Пока я здесь заведующая отделением хирургии, порядки устанавливать буду я. Фармакологию и физкультуру будете преподавать за стенами этого отделения. Здесь вы – больные, а доктор Светлова и доктор Орлович закреплены за вами и БУДУТ вас курировать. Еще один фортель, и вы оба вылетите из этой больницы. При этом я постараюсь, чтоб и работу вы искали очень долго. Ясно? – такой грозной Лаврова бывала крайне редко. Мужчины, почувствовав силу и реальную угрозу, прекратили издеваться над студентами.
В палате для социальных больных разворачивалось шоу. Влад и Витя решили провести карточный турнир между покусанными собаками больными. Снежана и Аня были назначены группой поддержки, ребята – судьями. Начали с «дурака». Ребята сдавали карты и следили, чтобы больные не мухлевали. Девушки пели и танцевали после каждой партии. Чемпионом по десяти партиям был признан больной Зюкин. Вика проходила мимо «социалки» и услышала крик Ани. Вика влетела в палату. Сцена, которую она застала в пятой палате, вызвала смех девушки: Аня и Снежана танцевали ламбаду, ребята хлопали им, а больные веселились. Вика удивленно спросила сокурсников: - А что это собственно происходит? Влад обнял сестру: - Викуся, мы тут создаем благоприятный психологический климат для выздоравливания больных. Присоединяйся. - Ага, сейчас вернется «Я лечу» и мы все получим по мозгам. Нет, я лучше во вторую палату. Там все-таки потише. Вика ушла, она вернулась к своим больным во вторую палату. Больная Рублева поинтересовалась у девушки: - Скажите, Викочка, а Вы будете на моей операции? - Не знаю, если Юрий Михайлович разрешит. Он очень строгий доктор. Операция сложная, но он – МАСТЕР! – с восхищением сказала Вика. - Спасибо, детка, ты меня очень успокоила, я сама попрошу доктора разрешить тебе быть на операции. - Не стоит, Юрий Михайлович может разозлиться, подумает, что я Вас просила. - И Вика права,- Майя Петровна вернулась в палату после общения с подопечными Светловой и Орловича. – Варшавский не предсказуемый, - Майя Петровна прилегла. - Он же – Мастер! Понимаете, Юрий Михайлович – МАСТЕР! – повторила Вика. В это время к двери второй палаты подошел Варшавский. «Ого, она меня уже произвела в звание Мастера, моя маленькая Маргарита!» - Юра улыбнулся. Он постучал в двери и вошел в палату. - Добрый день, дамы, как себя чувствуем? - он посмотрел на Рублеву. - Ничего, готовлюсь, - слабо улыбнулась женщина. - Хорошо, Майя Петровна, а Вас я буду выписывать завтра. Посидите недельку дома. И добро пожаловать. - Недельку? – удивилась Лаврова. - Ну да, пока Воронцова исправит свою «двойку». А то Вы ей опять истории писать начнете. Майя Петровна, чтоб это было мне в последний раз, – Варшавский говорил серьезно, без намека на шутку. - Так, спалили нас, доктор Воронцова. - Спалили, - Вика тяжело вздохнула. - Доктор Воронцова, будьте так любезны, в субботу прийти в больницу, я понимаю, выходной, но в субботу мы оперируем вашу больную Рублеву. По сему прошу… - Юрий Михайлович, я обязательно буду! – глаза Вики загорелись. - Вот и хорошо. Заодно поможете нам с доктором Бухтеевым оформить все бумаги. - Конечно, помогу, Юрий Михайлович! – девушка просто готова была взлететь. Юра подошел к двери. Он оглянулся на Вику и увидел ее сияющие глаза. «Еще секунда и я в них утону», - подумал Юра, он мотнул головой и вышел из палаты.
Ирина сидела у окна и грустно смотрела на солнечную погоду. В терапевтическую ординаторскую вошла доктор Татьяна Мальцева. Женщины недолюбливали друг друга: Татьяна и Ирина были соперницами. Сначала удачливей оказалась Татьяна, затем судьба улыбнулась Ирине. Но всем было известно: Варшавский не предсказуем! Татьяна повесила в шкаф пиджак, набросила халат и язвительно заметила сопернице: - Добро пожаловать в клуб бывших женщин Варшавского, - она скривила губы в подобии улыбки. - Спасибо за приглашение, вот только я не спешу себя причислять к бывшим, - в глазах Ирины смешались боль и злость. - Ты – не спешишь, а вот он уже записал тебя в бывшие, - Татьяна улыбалась. – Зачем ему ты, Ирочка, твое 30-летие отметили в прошлом году. А в этом ему Воронцов подарил студенточек. Там, говорят, такие милашки! – Мальцева вложила в свой голос максимум иронии и язвительности. Ирина отвернулась к окну, она не хотела, чтоб кто-то видел ее боль. Однако коллега не унималась. Ей было приятно наблюдать за страданиями Ирины. - Ирочка, а помнишь, что я сказала тебе два года назад? Я ведь тогда тебя предупредила – ты с ним еще наплачешься. Подвернется другая, и все – конец истории. - Танюша, - Ира собрала все силы в кулак, сдерживая слезы и боль. – Послушай, мне не хочется тебе напоминать, но тебя Юра назвал тогда банным листом. Я не собираюсь вешаться ему на шею при каждом удобном и не очень случае. Я не буду, как ты, организовывать ему гадости на ночных дежурствах. Я, наверное, глупая, но буду ждать, когда он сам придет туда, где ему будет лучше. - А если это будет не с тобой? - Значит, он станет счастливым с другой. - Какое благородство… - Татьяна посмотрела на Ирину и вышла из ординаторской. Она быстро направилась в хирургию в надежде вытащить Юру на кофе, а там… «Жизнь покажет», - подумала Татьяна.
Наташа и Андрей сидели в дорогом ресторане, играла тихая музыка, горели свечи. Так было когда-то, очень, очень давно. В другой жизни. Воронцова посмотрела мужу в глаза. «Черные огромные… такие же глаза у Вики», - подумала она. – «Только Викины глаза еще не разучились светиться и радоваться». - Наташка, я сейчас утону в твоих глазах, - Андрей прикоснулся к ее руке. - Знаешь, Андрюша, все эти 12 лет я пыталась понять, почему у нас так все получилось? Почему все рухнуло? - Наверное, потому, что я не умел ценить счастье. - Не умел? - В то мгновение, когда ты говорила о Вике, о ее счастье, о рае и аде на земле, во мне что-то сломалось, что-то непонятное и неосязаемое. Мне показалось, что все 12 лет я просидел в каком-то подвале. Там не было ни света, ни свежего воздуха. Я не жил. - Почему же ты не думал об этом, когда проблемы с детьми возникали раньше? Мы часто с тобой решали на повышенных тонах вопросы их учебы, отдыха, поступления в институт. - Но мы никогда раньше не говорили о чувствах детей, - Воронцов грустно улыбнулся. – Мы не обсуждали любовь и семейное будущее Вики и Влада. Твои глаза метали такие молнии, каких я не видел еще никогда! - Любая мать переживает за своих детей. - Но не все отцы понимают, что есть вопросы, в которые не стоит влезать нам. Благодаря тебе, я это понял, - в этот момент зазвучала красивая мелодия. – А давай потанцуем? Мы так давно не танцевали с тобой. - Идем, - Наташа улыбнулась, вспоминая, как они кружили в первом свадебном вальсе под эту же самую мелодию.
За идиллией Воронцовых наблюдала пара глаз. За соседним столиком сидела молодая эффектная женщина лет 30-ти и крепко сжимала в руке салфетку. В душе наблюдательницы играла музыка счастья. «Ну, наконец-то она вернулась к мужу! - думала женщина. – Наконец-то прекратится эта безумная история. Никто и никогда больше не будет мне мешать!» Она махнула рукой официанту. - Шампанского! – женщина улыбалась. – У меня сегодня праздник! Официант принес бутылку шампанского и налил даме в бокал. Она сделала глоток, ее глаза, жесткие и колючие, светились победным огнем. Женщина наблюдала, как Воронцовы танцуют, и радовалась. Нет не за них, она радовалась за себя. За то, что «соперница», каковой она считала Наташу, вернулась к мужу, и больше не будет стоять на ее дороге. Она достала мобильник и набрала номер. - Алло… Привет… это я… зачем же так грубо?.. Я думаю, мы скоро увидимся, дорогой,… а я сказала – увидимся, - жестко отрезала женщина. Но ее абонент уже отключился. «Ничего, он просто еще не знает: она опять не свободна!» Женщина подозвала официанта, расплатилась и, улыбаясь, вышла из ресторана. На улице она, прищурившись, посмотрела на солнце и сказала вслух: - Или я, или никто!
Юра сидел в ординаторской, нервно прокручивая телефон. Он мысленно настраивался на неприятный разговор. Сегодня четверг. Значит, встреча с Ланой. Пора эту глупую историю заканчивать. Наконец, собравшись с мыслями, Юра стал искать в телефоне нужный номер. Однако проведение было сегодня за Варшавского. Звонок мобильного на удивление не разозлил его. Варшавский несколько секунд забавлялся, кривляясь под музыку звонка. Наконец Юра ответил. - Привет… да, ты права… знаешь, а я хочу поговорить… ну, ты же понимаешь, нам есть о чем,… а я не считаю правильным оставить все так… считай, что я тебя приглашаю на свидание… во как!.. Ну, раз «Блеф» значит «Блеф», - Юра гадливо хихикнул и отключился. – Во, дура! – зло бросил Варшавский. – Хочешь красиво? Будет тебе! Он бросил взгляд на часы. «У меня есть часок запаса. Ребята меня подстрахуют. Правильно я сделал, уговорив Воронцова брать сразу двоих врачей. Так можно и отбегать по делам». Юра быстро переоделся, переговорил с доктором Пашкиным, поручил ему присмотреть за студентами и помочь Бухтееву. Осенняя вечерняя прохлада приятно ласкала. Юра быстро добрался к одному из самых дорогих городских ресторанов. Обычно «Блеф» пользовался популярностью только у богатых и сильных мира сего. Варшавский был здесь трижды: на свадьбе Крохи, на праздновании ее же 20-тилетия и на 60-тилетии главврача Воронцова. В четвертый раз он пришел, чтоб решить еще одну свою проблему. Юра курил, ожидая Лану. В голове прокручивались события чуть более годовалой давности… Варшавский, как всегда, скандалил с персоналом перед операцией. В это время доктор Долбачев привел свою протеже и попросил Аллу Львовну разместить в палате «VIP» больную с подозрением на аппендицит. Хрупкая блондинка была немного напугана поведением Юрия, но она улыбалась так открыто и искренне, что Варшавский в итоге чертыхнулся и ушел в ординаторскую. Через три дня наблюдений за больной Марченко Ланой Долбачев пришел к Варшавскому. Он просил Юру посмотреть больную. Вроде аппендицит, а вроде… Через пять минут Юра осматривал загадочную Лану. Никакого аппендицита у нее не оказалось, простая невралгия, но этот осмотр закончился знакомством, плавно перетекшим в постоянные встречи по четвергам. Лана была милой девушкой, но крайне ограниченной. Юра же в жизни не умел прощать двух вещей: предательства и глупости. Лана последнее время стала напрягать Юру, даже один вечер в неделю… С такими мыслями Варшавский ждал девушку. Лана опоздала на двадцать минут. Варшавский уже уходил, она окрикнула его и невинно захлопала глазами. - Юрочка, ты меня мог не дождаться? Почему ты уходишь? - Потому что меня ждут больные, - Варшавский пытался говорить спокойно. – И ты знаешь об этом. - Ну и пусть ждут! – с вызовом бросила девушка. – Сегодня четверг, а по четвергам болеть нечего! - Ты это в небесную канцелярию напиши в трех экземплярах. Может, и рассмотрят, - Юра попытался пошутить, так, скорее, для себя, чтоб окончательно не взбеситься от ее глупости. - Куда написать? – Лана явно не поняла и не оценила шутку. - Так, все понятно, - Юра посмотрел на часы. – У меня осталось минут десять. В ресторан мы не успеваем, так что придется тебе меня слушать прямо на свежем воздухе, плавно гуляя в сторону больницы, - он потянул за руку Лану по направлению к больнице. - Я хочу в ресторан! Ты же меня сам пригласил! – она повысила голос. - Я тебя приглашал поговорить, ты опоздала на пол часа, мое время расписано по минутам, поэтому вместо ресторана будет прогулка на свежайшем осеннем воздухе. - Я не хочу! – капризничала блондинка. - Ланочка, - Юра тихо закипал. – Прелесть моя, ты просто облегчаешь мне работу. Я долго думал, как тебе объяснить, что мы разные люди, что нам лучше расстаться, но ты сама все сделала за меня, - Юра повысил голос. – Я больше не намерен терпеть капризы взбалмашной девицы, которая в двадцать восемь ведет себя, как пятилетний ребенок. - Ты меня бросаешь? – в глазах Ланы блеснула слеза. - Скорее оставляю, - Юра открыто злился. – Оставляю дышать воздухом. Прощай, - он достал сигарету, закурил и ушел в осеннюю прохладу, ушел туда, где его ожидало ночное дежурство и возможность утонуть в черных глазах маленькой Сказки.
Вика заступила на ночное дежурство. Доктор Иванская как всегда шутила по поводу ночной тишины. - Сегодня, Викочка, я лично предвижу несколько ураганов, три-четыре землетрясения и ма-а-а-аленький торнадо. - Почему, - Вика удивленно посмотрела на Светлану Александровну. - Потому что сегодня в хирургии дежурит ваш «Я лечу», - доктор рассмеялась. - Юрий Михайлович мне уже два раза дал возможность побыть на операции, - Вика улыбнулась. - Варшавский? Шутишь? - Нет, сначала у Майи Петровны был приступ острого аппендицита, а у нас занятие и тема «аппендэктомия». Думаю, он хотел ее позлить, а получилось здорово. - Ну, а второй? - Второй был сложным, привезли «охотника», сезон начался, так Юрий Михайлович пошутил. Он его оперировал с доктором Бухтеевым, а меня позвали в операционную, потому что больше никого не было. Новый доктор после ночной ушел, ребят Бухтеев на обед отпустил. Вот я и попала. - Повезло. Замечу тебе, Варшавский редко кого на свои операции зовет, все сам старается. А тут… да, Вика, видать у тебя руки таки-да золотые. Ну и я тебя практикой не обижу. Я же не хуже «Я лечу»? - Вы очень добрая, Светлана Александровна. А он… - Вика замолчала. - Что притихла? - Он – МАСТЕР! Юрий Михайлович так оперирует! – глаза Вики загорелись. – Понимаете, так!.. - Знаю, девочка моя, сама ему ассистировала ни один раз. По ночам кроме нас некому помогать дежурным врачам. Травма, хирургия, все идет через нас к ним. Мирную беседу разорвала коридорная буря. Голос Юрия гремел в приемном покое: - Почему меня не предупредили? У больного могут быть непредсказуемые последствия! Что это за бардак! Иванская подмигнула Вике: - Ну, вот и началось. Ему видать дневные кого-то передали не совсем корректно. Сейчас мы будем получать, - Светлана Александровна кивнула Вике на дверь шкафа. Вика благополучно сжалась за спасительной дверью. Юра влетел в ординаторскую: - Чему тут могут научить моих студентов, если мне больного передать не могут?! - Варшавский, добрый вечер, - Светлана улыбнулась разъяренному хирургу. - Привет, - он сбавил тон и обороты. - Ты так в кардиологию попадешь, чего шумишь по ночам? – доктор Иванская вопросительно посмотрела на Юру. - Мне от вас передали больного – ни листа, ни истории болезни, что за бардак, Света? Ну, посадила бы девчонок своих все записать. - Юра, мы десять минут назад приняли смену. Еще никто никого не привозил. Хочешь, могу тебе прислать Воронцову минут через двадцать, Вика тебе все напишет. У нее талант с больными находить общий язык. - Спасибо, Света, ловлю на слове, жду презент, - Варшавский улыбнулся и ушел. Да, Юра добился своего: сегодня он спокойно пообщается со своей феей.
Отправлено: 08.08.12 23:41. Заголовок: Наташа и Андрей подъ..
Наташа и Андрей подъехали к большому красивому дому в районе, прозванном жителями городка Царскосельским. Андрей помог жене выйти из машины. - Добро пожаловать! – Воронцов жестом пригласил Наташу. - Да, домик ничего, не маленький, - Наташа, улыбаясь, рассматривала дом. - Надеюсь, в скором времени вы переедите сюда, - Андрей слегка подтолкнул жену к дому. – Проходи, ты – хозяйка. Воронцовы вошли в дом. «Как всегда – безупречный вкус! Детям здесь понравится», - подумала Наташа, рассматривая будущее жилье. Почти час она бродила по дому, удивляясь тому, как все было сделано. - Ну, как домик? – спросил Андрей. – Понравился? - Такое впечатление, что дом обставляла я. Просто не дом, а мечта. - Наверное, за то недолгое время, когда все у нас было хорошо, я перенял твой идеальный вкус. - Вот как? Воронцов, а что мы скажем детям? - Детям? Подожди-ка, ты моя жена, я твой муж, мы ничего такого не творим, мы просто вспоминаем, как это – быть счастливыми. - Но они… Они отвыкли от того, что мы вместе. - Точнее не привыкли, ты это имела в виду? - Откинь все, я соскучилась по тебе за 12 лет! – Наташа обняла мужа. Их губы слились в поцелуе. Наташа закрыла глаза, любовь ее уносила туда, где было хорошо, спокойно и тепло. Сколько прошло времени? Наташины глаза, блуждая по комнате, искали часы. Андрей прижал жену к себе и прошептал ей на ухо: - Не ищи часы, в спальне их нет. - Почему? – она удивленно посмотрела на мужа. - Потому что сегодня я счастлив. А счастливые часов не наблюдают. - Воронцов, мне пора, дети будут волноваться. - Я тебя никуда не отпущу. Позвони и предупреди, что ты у меня. Наташа задумалась и прошептала, то ли оправдываясь, то ли уговаривая себя: - Вика на ночном дежурстве, Влад в клубе. До утра они не узнают, что их мама сошла с ума. - Наташка, я люблю тебя, и не хочу терять ни секунды. Я уже потерял 12 лет! – он поцеловал жену, и его рука заскользила по ее бедру. Еще мгновение и для этих двоих в мире никого больше не существовало.
Когда Юра ушел из ординаторской, Вика вылезла из шкафа. - С возвращением. Кажется, Варшавский просто пришел, чтоб тебя посадить писать истории болезней. Это такой метод: на всех наорал, на всех наехал, а причина проста – не хочет писать истории. - Это он из-за «двойки» решил меня заставить писать. - Из-за какой двойки? А ну-ка рассказывай, - Иванская выгнула брови от удивления. - Да так. Нам Юрий Михайлович дал задание заполнить опросные листы и истории болезней. А у меня двое больных во второй палате, одна из них – Майя Петровна. Пока я была на операции, она все мне написала, а Юрий Михайлович поставил «двойку». - И был прав, - констатировала Иванская. – История болезни – это важно. Так что давай, исправляйся. Дуй в хирургию, найдешь Варшавского, скажешь я прислала, и не вздумай сказать, что сидела в шкафу! – Светлана Александровна рассмеялась. Вика подошла к ординаторской хирургического отделения и постучала. - Входите, - она услышала ЕГО голос. Вика осторожно вошла, Юра лежал на диване, прикрывшись медицинским журналом. Вика прикрыла дверь и тихо сказала: - Юрий Михайлович, меня прислала Светлана Александровна, сказала, что Вам нужна помощь. Юра, не вставая и не открывая лица, показал рукой на стол, где лежали истории болезней. - Доктор Воронцова, надо разобраться с историями болезней, заодно отработаете свою «двойку». - Хорошо, Юрий Михайлович, я все сделаю. Вика села за стол. Она взяла первую историю болезни, включила компьютер и быстро начала вводить. Юра из-под журнала наблюдал за Викой. Девушка сосредоточенно вчитывалась в документы и быстро печатала. Юру умиляла та серьезность и старательность, с которой работала Вика. Спустя час наблюдений из подтяжка, Юра не выдержал. Он встал, подошел к Вике и тихо спросил: - Доктор Воронцова, кофе хотите? - девушка смутилась, она посмотрела на Юру, пожала плечами, покраснела. Юра улыбнулся, положил руку на ее плечико и практически шепнул. – Сейчас я принесу кофе. Юра вышел из ординаторской, он был готов лететь, ведь рядом была Она, его маленькая Сказка. Он подошел к автомату, взял два кофе и вернулся в ординаторскую. - Держите кофе, Виктория, - Юра протянул девушке стаканчик. – Много еще бумаг? - Нет, осталось две истории, - Вика смущенно улыбнулась и взяла кофе. - Отлично, заканчивайте, и будем смотреть историю и снимки Рублевой. В субботу операция. Надо подготовиться, а тут такой случай подвернулся, - Юра улыбнулся. Через десять минут Вика закончила работу с историями болезней. Она сложила их в алфавитном порядке и обратилась к Юре: - Юрий Михайлович, я все закончила, - Юра подошел к столу, взял стопку документов и убрал их. - Ну, что, доктор Воронцова, давайте готовиться к операции, - он включил экран и повесил снимки Рублевой. Вика подошла к экрану практически вплотную, Юра стоял за ее спиной. Он вдыхал медовый запах ее волос, наслаждался ее присутствием. Юра говорил о панкреатите, показывал на снимках очаги максимального поражения, а мыслями сдерживал себя, сдерживал, чтоб не испугать ее, не обидеть свою маленькую Сказку. – …И зашиваем нашу больную. Кстати шить будете Вы, доктор Воронцова. - Я? Юрий Михайлович, она же очень тяжелая больная, я боюсь, - глаза Вики округлились. Юра рассмеялся. «Боже! Какая же она прелесть!» - Чего же Вы боитесь, Виктория? Вы замечательно зашили всех пациентов прошедших через Ваши руки. А эти ручки, похоже, золотые, - он взял Викины руки своими огромными ручищами. Ему хотелось расцеловать эти нежные маленькие ладошки, Юра еле сдерживал себя. – Доктор Воронцова, шить будете Вы. Все, - он отпустил Викины руки. – Идите, Виктория, надеюсь, что в эту ночь все будет спокойно, и завтра на занятиях Вы не будете спать. Идите, Виктория. - Спасибо, Юрий Михайлович. Я постараюсь оправдать ваше доверие, - смущенно ответила Вика. Она опустила глаза и вышла из ординаторской. «Варшавский, держись! Еще мгновение и ты совершил бы не поправимое. Сначала решаем все проблемы, а потом,… а потом все будет можно! Держись!»
Влад проснулся как обычно, не смотря на посещение ночного клуба, быстро собрался, позавтракал. Парень бросил взгляд на часы. «Восемь, а мамы уже нет. С чего это она так рано?» Влад немного удивился, однако надо было ехать за Снежаной и спешить на занятия. Он не придал значения отсутствию Наташи. Утро в больнице прошло тоже без происшествий. В приемный покой ночью больные не поступали, в хирургии тоже было тихо. Варшавский с полночи проспал до семи утра, никого не напрягая. День обещался быть спокойным. Студенты собирались в комнате отдыха. Когда Вика вошла, ее подозвал брат. - Викуль, ты не знаешь, чего мама сегодня сбежала из дому еще до восьми утра? - Так рано? Может они с отцом куда-то собрались? - Ты думаешь? А как же 12 лет… - Влад, она же его любит, главное, чтобы папа маму опять не обидел. - Я поговорю с ним. - Не лезь в дела взрослых. У тебя есть Снежана, поговори с ней, а предки сами разберутся. Жаль, ты не видел этого зрелища: папа на коленях перед мамой! Я еле сдержалась, чтоб не вломиться в гостиную. - Я бы не удержался. Да, наверное, девочки взрослеют быстрее нас. Снежана подошла сзади и обняла Влада. Он тут же повернулся к ней и поцеловал девушку. Рядом целовались Игнатов и Рожко. Вика посмотрела на часы, до начала занятий осталось десять минут. Она вышла из комнаты отдыха и пошла в класс. По дороге ее окликнул Варшавский. - Доктор Воронцова, Вы не поможете мне взять плакаты в ординаторской? - Конечно, помогу, Юрий Михайлович, - Вика улыбнулась грозному куратору. Они пошли в ординаторскую, Юра отобрал материалы для занятия. Он протянул Вике два плаката, взял какие-то снимки, книги и они пошли в класс. Юра не стал вывешивать наглядные материалы. А когда все студенты были в сборе, он начал занятие с загадки: - Господа, случай из ежедневной практики. Женщина, 48 лет, все признаки гепатита на лицо кроме анализов. Нет вируса. А пациентка желтая, как китаец. - Это может быть механическая желтуха, - высказал предположение Влад. - Может. - Нужно ее осмотреть, провести пальпирование, может там узлы обнаружатся, может опухоль, Вы не задавали бы вопрос, если бы ответ был столь простым, - Влад улыбнулся. - Доктор Воронцов абсолютно прав. Кстати, больной Зюкин уже покинул наше отделение. Утром его направили в травму, переломы долечивать. Так что доктор Воронцов, палата номер восемь больная Егорова. А для общего развития доктор Орлович нам вкратце расскажет о гепатите. Только кратко! - Гепатит – поражение печени различной природы. По клиническому течению гепатиты делят на острые и хронические. Для правильного лечения и профилактики заболевания применяют разделение гепатитов по этиологическому принципу. - Достаточно, доктор Орлович. Итак. Диагноз гепатита в выраженных случаях не представляет затруднений. Опорным пунктом являются: анамнез, наличие желтухи, увеличение печени, селезенки, данные лабораторных исследований, - Варшавский рассказывал ребятам о болезни, методах ее лечения, различных видах и формах. Студенты записывали за куратором. - Юрий Михайлович, а при чем тут хирургия? – переспросила Снежана. – Гепатиты лечатся консервативно, я, например, не слышала, чтоб оперировали гепатит. - Абсолютно справедливо, доктор Смерть. – Варшавский улыбнулся. – Однако гепатиты преподносят сюрпризы хирургического плана. Например, - Юра скроил крайне злобную улыбку. – Нам об этом в понедельник расскажет доктор Воронцов. Осмотрит больную, поставит диагноз, и будет ассистировать на операции, если угадает с диагнозом. Всем спасибо занятие окончено, - Юра на прощание кивнул студентам и ушел. - Во, попал! – Влад почесал затылок. – Кто меня за язык тянул. - Не парься друг, пошли к твоей больной. Осмотрим, вылечим, все будет в лучшем виде! – Игнатов похлопал друга по плечу. Студенты разошлись по больным.
Утро в офисе компании «Империал» началось необычно. На ежедневное совещание, которое начиналось ровно в девять, не пришел хозяин и генеральный директор Андрей Владиславович Воронцов. Подчиненные прождали его до половины десятого. Финансовый директор компании, нервно поглядывая на часы, обратился к секретарю Воронцова: - Вячеслав, Андрей Владиславович вчера Вам ничего не сказал по поводу сегодняшнего дня? - Нет, - секретарь Воронцова пожал плечами. – Он вчера уехал в районе полудня и больше не возвращался. - Прошу Вас наберите Андрея Владиславовича, надеюсь, с ним все в порядке, мне не нравится это. Вячеслав быстро набрал номер шефа и включил громкую связь. Гудки, гудки… Наконец Воронцов ответил: - Алло, какого черта? - Андрей Владиславович, - голос финансового директора подрагивал. – Уже почти десять, а Вас нет, мы переживаем. - Переживаете? Вы? Отдыхайте, бездельники меня до понедельника не будет, - Воронцов чертыхнулся. – Да, и еще, нечего мне звонить! Я тоже человек, и мне нужен отдых! – Андрей отключился. Подчиненные переглядывались. Удивлению не было предела. В компании «Империал» действовало правило: сначала работа, потом работа опять. А услышать от самого главного про отдых… это было из разряда фантастики. За последние лет пятнадцать Воронцов не отдыхал ни разу. Поведение Андрея больше всего смутило начальника отдела рекламы, высокую стройную брюнетку с красивой фигурой. Илона давно подбивала клинья к Воронцову, правда безрезультатно. Ее не смущало то, что у него жена, двое детей. Андрей ведь не жил с ними, а его денег хватило бы ни на две, а на двадцать две семьи. Каждый раз, когда Илона приносила Воронцову на подпись проекты, она пыталась преподнести себя главному, а он не замечал ее красоты и молодости. В компании шутили, Воронцов женат на работе! Правда она видела несколько раз, как Андрей вызывал девушек из компании «эскорт – услуг». Девушка себя утешала: раз вызывает проституток, значит, у него никого нет. Илона уловила в телефонном разговоре то, на что другие не обратили внимания: рядом с Андреем кто-то был. Интуитивно девушка ощущала, это дыхание женщины. - Проект покажете мне, - от размышлений ее оторвал голос первого зама Воронцова. - Да, хорошо, вот, пожалуйста, - Илона растерянно протянула папку заму. Она вышла из зала заседаний расстроенная и разозленная. «Интересно, чем та другая лучше меня? А может опять эскорт, - она попыталась успокоить себя. Но злобный червь сомнений крутился в мозгу. – Тогда почему он так разозлился, когда ему позвонили? И почему взял выходные?» Илона решила выяснить, что случилось с ее недосягаемой мечтой.
Воронцов был дико возмущен утренним звонком. Прижав к себе жену, он гневно возмущался: - Как тебе нравится, они что думают, мне совсем не надо отдыхать? Или все уверены, что я робот? - Просто ты сам создал имидж женатого на работе, - Наташа удобно расположила голову на груди Андрея. – Когда ты вот так вот последний раз отдыхал? - Пятнадцать лет назад, а может и больше. Не помню. - И чему же ты тогда удивляешься? - Тому, что столько лет был непробиваемым идиотом. - Идиотом? - А так же дураком, и законченным мерзавцем. - Воронцов, завязывай с самобичеванием, - она поцеловала мужа. - Наташка, я совсем забыл, какая ты сумасшедшая! - Ну, так я напомню, - руки Наташи заскользили по торсу Андрея. Ее губы нежно касались его груди. Воронцов медленно заводился. - Что ты делаешь, - его дыхание участилось. – Наташка, - Андрей перехватил руку жены, и вот уже он ласкал ее, смотря в бездонные серые глаза… Она откинулась и рассмеялась. Андрей устало посмотрел на счастливую жену и прошептал: - Я так соскучился по твоему смеху! - Воронцов, мне давно не было ТАК хорошо. Я давно не испытывала ничего подобного. - Наташка, скажи мне, только честно… - Андрей замялся. - Никого кроме тебя у меня не было, - Наташа рассмеялась. – Так что готовься отдуваться за все годы простоя, - ее рука снова шаловливо проскользнула по его груди. - Дай мне минут десять, не забывай, что я – старый, уставший дядька. Наташка, 10 лет разницы меня пристукнули слегка. - Ты? Старый? Ау, Воронцов, у тебя жена молодая! - А еще умная, мудрая и красивая. - Андрюха, не подлизывайся, десять минут истекают, - Наташа рассмеялась.
Влад и Виктор вошли в палату номер восемь. В палате лежали две дамы около пятидесяти. Влад поздоровался и спросил: - Простите, кто – больная Егорова? - Я, - женщина лежащая у окна слегка приподняла руку. Влад подошел и присел рядом. Внешне все говорило о желтухе. - Я должен провести осмотр. Доктор Варшавский закрепил меня курировать Вас. Скажите, давно у Вас появились признаки гепатита, я имею в виду появление пожелтения кожи, глазных яблок? - Где-то с месяц. Я раньше в гастроэнтерологии лежала. А вчера меня перевели сюда. - Понятно. Посмотрим, - Влад внимательно пропальпировал больную, посмотрел историю болезни. - Так, жалобы на боли в правом подреберье, общая слабость, тошнота… - Особенно когда встаю, - уточнила больная. - Ага,- Влад задумался. - Далее мы имеем темную мочу, бесцветный стул, ярко выраженное пожелтение кожи. Короче… - Влад про себя подумал: «Похоже опухоль. Там прощупываются какие-то уплотнения, Так, а что анализы?» В слух он выдал. - Похоже, ничего страшного, просто что-то съели не то, а печень не приняла, - Влад улыбнулся больной. - Все не страшно, не волнуйтесь. Кивнув головой Виктору, Влад вышел из палаты. Он посмотрел на Виктора и вздохнул: - Я посмотрел на анализы. Понимаешь, там анализ ГГТ нормальный. - ГГТ? - Анализ ГГТ применяется в диагностике заболеваний печени и других органов желудочно-кишечного тракта. Так называемый анализ гамма – глутамилтрансферазы. Если все в пределах нормы, значит, никакой механической желтухи нет. А с учетом результатов пальпирования,… все, я лечу к Варшавскому. - Уверен? - Думаю, да. - Лучше еще поговори с больной, может, она забыла что-то рассказать. Ну, например, куда-то ездила, что-то ела,… подумай, покрути тетку. Моя интуиция подсказывает, что врачи что-то упустили. - Думаешь? Давай еще раз глянем рентген, - ребята подошли к окну и стали рассматривать снимки. - Слушай, Влад, по рентгену – цирроз. - А я о чем? Надо бы биопсию провести. - И? Если положительно, то каюк, а если доброкачественно? - Доброкачественно, говоришь? Тогда… - Влад задумался. - Тут понимаешь, есть один вариант, более привлекательный и менее опасный… надо сделать эозинофилию и проверить кожную реакцию Каццони. Тогда… Витек, тогда у тетки есть шанс не помереть! Подожди меня тут! Влад вернулся в палату. Он подошел к больной Егоровой и спросил: - У Вас есть домашние животные? - Конечно, и собачки, и кошечки. Я живу в частном доме. - Вот и отлично, скоро будете бегать! - Влад сиял, у его больной появился шанс. Влад практически выскочил из палаты, размахивая руками, и тут же столкнулся с Варшавским, отчитывавшим Виктора. - Поэтому доктор Игнатов, Вы должны быть сейчас у своего больного, - в этот момент на Юру налетел Влад. - О как! Воронцов, отчего такая радость? - Юрий Михайлович, тут Егорова… в общем у нее дома и кошки, и собаки, надо бы сделать эозинофилию и проверить кожную реакцию Каццони. Похоже у нее эхинококк. - Эхинококк? - Юра внимательно посмотрел на Влада. - Ну, да, ГГТ в норме, а на рентгене – цирроз, я пропальпировал больную там уплотнения. Если есть опухоль, эозинофилия и положительная кожная реакция Каццони решают нашу диагностическую задачу. - Отлично, доктор Воронцов. Идите к Пион, сошлитесь на меня, и пусть делают анализы. Будем лечить. Юра пожал ребятам руки и ушел. Влад и Виктор стояли, глядя друг на друга, не понимая, с чего это «Я лечу» такой милый прямо с утра.
В общем и целом первая неделя практики прошла достаточно нормально. Студенты плавно втягивались в распорядок и правила хирургического отделения. Медперсонал привыкал к ребятам. Куратор вроде бы смирился с необходимостью обучать «этот детский сад, эту белую биомассу». Подведение недельных итогов было назначено на четыре часа. Студенты собрались в учебном классе. Ребята болтали, ожидая грозного куратора. Юра ворвался, как обычно, громко: - Рассаживаемся быстренько! Итак, господа студенты. Неделя пролетела в одно мгновение. Буду предельно краток и корректен. Я на первом занятии обрадовался тому, что среди вас не увидел хирургов. Если честно, то и врачей тоже. Но! Признавать ошибки – удел сильных. Поэтому, доктор Орлович, признаю, Ваши энциклопедические познания достойны уважения. Далее, доктор Воронцов, мои поздравления. Диагноз абсолютно правильный, у больной действительно эхинококк. И еще, чисто по-человечески, Вы молодец, - куратор загадочно улыбнулся. - Далее. Доктор Воронцова, нейрохирургом Вы станете врятли, но хирургом хорошим Вы стать можете. У Вас руки растут оттуда, откуда надо. Остальные пока еще не проявили себя ярко, но вы только неделю здесь, и, я думаю, у группы 13-М-666 все впереди. Вопросы есть? - Есть, когда операция у больной Егоровой? – Влад удовлетворенно покачивался на стуле. - Операция у больной Егоровой? – Варшавский улыбнулся. – А какая? - Вообще-то, удаление эхинококкового пузыря. - Доктор Воронцов, а известно ли Вам о возможных последствиях такой операции? - Юрий Михайлович, последствий будем избегать. В идеальном варианте удаление проходит без вскрытия полости пузыря, тем самым исключается возможность инфицирования брюшной полости. Да, я еще тут вычитал, что в последнее время очень перспективным направлением является закрытая эхинококкэктомия под УЗ – контролем. В этом случае лечение проводится без травматичной операции. - Вы думаете, что с больной Егоровой… - Юрий Михайлович, я не уверен, что можно обойтись без полостной операции, но уверен, что Вы можете обойти последствия, возможные при этом, - перебил Юру Влад. - Даже так? Доктор Воронцов, готовьтесь, в понедельник, в два, Вы мне ассистируете Егорову. - Не подведу, Юрий Михайлович, я подготовлюсь, обязательно, - глаза юноши засияли. Ему доверил САМ Варшавский. - Еще вопросы? – ребята молчали. – Ну, вот и замечательно. Всем спасибо все свободны до понедельника, – ребята стали собираться. Юра на секунду задумался. – Да, доктор Воронцова, завтра операция Вашей Рублевой, надеюсь на Ваше присутствие. - Конечно, Юрий Михайлович, я обязательно буду. - Вот и отлично. Операция в 12, Вы в бригаде, быть в 10, - Юра хлопнул в ладоши, потер довольно руки. - Остальным – до понедельника, - он вышел. Ребята переглянулись. Снежана обнимала за плечи довольного Влада, Игнатов и Рожко, как всегда, слились в поцелуе. Инна, пожав плечами, заметила: - Что-то с куратором ни того. Говорят все, что Варшавский – зверь, а он вроде как нормальный. - Инночка, - Влад улыбался, расслабленный массажем, который начала делать Снежана. - Староста ты наша неугомонная. Просто завтра у него операция с результатом на грани дубль – пусто. Другой на его месте просто бы сошел с ума, а этот на нас успокоился игрой в благородство, а сейчас в отделении все будут летать. Пора быстро сматываться из больницы, пока Фантомас не разбушевался. Ребята рассмеялись и потянулись в комнату отдыха собираться по домам.
Пятница заканчивалась весьма спокойно. Юра сидел в ординаторской. «Завтра я снова ее увижу. А потом воскресенье, ночное. А в понедельник – занятия до пятницы». В открытое окно ординаторской влетел крик с улицы. Юра подошел к окну, чертыхнулся и быстро побежал вниз. Ребята вышли на крыльцо, пока парни курили, девушки оживленно обсуждали, куда сходить вечером. В это время подлетела «скорая», дико воя сиреной. У входа в больницу разыгрывалась драма. Санитары быстро выкатили больного и оставили его у крыльца. Студенты с любопытством наблюдали за происходящим. Вдруг Аня подлетела к больному, схватила его руку и начала быстро делать искусственное дыхание и непрямой массаж сердца. Девушка на вдохе возмущенно бросила врачам «скорой»: - Вы все ослепли? Он же умирает! – подлетевший к Ане Витя стал помогать подруге. Врачи «скорой» замерли. Вылетевший Варшавский, громко ругаясь, подхватил руку больного и, нащупав пульс, облегченно заметил: - Рожко, Игнатов, больной жизнью обязан вам, - он посмотрел на врачей скорой, зло выругался и выдохнул. - Я со второго этажа увидел то, что вы в упор не видели прямо под носом. Скажите спасибо студентам. - Юрий Михайлович, - Аня опустила глаза. - Так не заметили остановку сердца у моего дедушки год назад. Мне сначала просто показалось… когда я не нашла пульс… - Не оправдывайтесь, Вы спасли его, - он обвел студентов глазами. - Так, 13-М-666, переодевайтесь, день продолжается, все готовятся к операции, -– он бросил врачам «скорой». - Что с ним? Ну, кроме того, что он чуть не умер? Пока больного завозили в отделение, молодой доктор огрызнулся: - Перитонит, кажется не первой свежести. И нечего кричать на нас, Михалыч. Это уже пятый за сегодня. Мы просто… - Что? - глаза Варшавского налились кровью. - Что Вы сказали? Я даю слово, такой врач здесь работать не будет! Студенты среагировали быстрее Вас, а они целый день со мной! Поверьте, это не проще, чем выезжать к больным! - Варшавский орал на всю больницу и окрестности. - Игнатов, Рожко, ассистируете мне, - бросил на прощанье Юра и полетел готовиться к операции. Ребята переглянулись, они быстро вернулись в отделение готовиться к операции. Когда выключили в операционной лампу, Аня, Витя и Варшавский вышли к остальным студентам, следившим за работой. - Игнатов, Рожко, - устало выдохнул куратор. - Я же говорил, это только начало. Вот и вы отличились. Всем спасибо, надеюсь, теперь точно прощаемся до понедельника. Юра устало побрел из операционной. Работа была не сложной, но злость на халатность молодого врача переполняла его.
Вечер плавно укрыл город у моря. Она стояла у моря и вспоминала их последний разговор… …Он не особо подбирал слова. Голос был жестким и холодным. Слова отбивались молоточками в голове. - Ты обманула меня. Подставила. И теперь просто говоришь, что ничего не произошло! Сколько раз ты меня обманывала? Три, пять, сто пять раз? А, может, вообще правды не было? - Послушай, - девушка старалась не смотреть мужчине в глаза. – Да послушай же ты! Я просто тебя люблю! - Любишь? Поэтому постоянно врешь? - Я боюсь тебя потерять, слишком вокруг много желающих быть с тобой! – крикнула в сердцах девушка. - Ты меня никогда не находила! Я, идиот, просто повелся на твое очередное вранье! - Ты – мой! - Что?! – его глаза загорелись злобным огнем. - Ты – мой, и всегда будешь моим! - НИ-КОГ-ДА! Слышишь меня? Никогда! Из-за тебя сегодня погиб человек! Ты понимаешь, что стала убийцей? - Не докажут! - Докажут, я помогу. Тебе место в «психушке»! Даже не в тюрьме! - Мой папа никому не позволит меня обидеть, даже тебе! - Не позволит? Он уже купил тебе билет на самолет! Я с ним говорил еще вчера! Будь ты проклята! Надеюсь, никогда тебя не увижу! – он замахнулся, но, задержав руку, махнул и ушел… - Ты – все еще мой! Только мой!.. «Не обманывай себя, он никогда не был твоим. Возможно, у него получится задуманное, и тогда… кроме банальной катастрофы, ты можешь залететь в тюрьму»…
Юра сидел у окна своей холостяцкой «двушки» и курил. «Это уже вторая пачка… Глаза… Черные бездонные… Скорее бы разрешить все свои проблемы… Господи, она такая маленькая, нежная!.. Эти золотые ручки… Черт, я совсем сошел с ума». Вдруг в голове нарисовалась картина, не дающая спать уже много лет… Варшавский закончил операцию. Все прошло на удивление хорошо. Такого он еще не совершал! Опухоль в основании ствола головного мозга. Ни один нейрохирург не взялся за этого больного. Ему отказали ведущие клиники мира. Жена больного плакала в коридоре, когда зав отделением нейрохирургии отказался делать эту операцию. - Поймите, я не могу Вам гарантировать, что все пройдет успешно. Это головной мозг! А вдруг Ваш муж умрет во время операции? Подумайте, как врач будет жить с таким грузом. Случай Безнадежный! - Олег Павлович, но шанс есть! – Юра в упор посмотрел на заведующего. – Я берусь за эту операцию. - Варшавский, Вы сошли с ума? - Нет, просто сейчас, для этих людей я - первый после Бога. - Юрий, от скромности Вы не умрете. - Я берусь! Женщина с мольбой смотрела на Юру. Она вытерла слезы и сказала: - Я подпишу любые бумаги, если муж… Я не буду Вас ни в чем винить! Пожалуйста! – женщина встала на колени перед заведующим. – Разрешите доктору! Умоляю! Зав отделением сдался, Юра оперировал безнадежного и вырвал его из объятий смерти. Через месяц больной уже мог сжимать руку жены, открывать и закрывать глаза, слегка приподнимать голову. Все шло к выздоровлению. В тот роковой день навестить больного пришла его дочь, эффектная девушка лет 25-ти. Она расспрашивала Юру об операции, они шутили, смеялись, девочка радовалась выздоровлению отца. А вечером того же дня ее сбила машина. Кто-то сообщил отцу о смерти дочери и больной умер. Медсестра слышала низкий неприятный голос в палате, произнесший роковые слова: - Вашу дрянь – дочь сегодня насмерть сбила машина. Когда врачи прибежали в палату больного, им предстала страшная картина: мужчина ударился виском о край кровати. Отец не захотел жить, зная, что дочери нет на свете. Когда приехала в больницу его жена, случилась еще одна трагедия – женщина скончалась от обширного инфаркта. Три смерти вместо счастливой семьи. Расследование ни к чему не привело. Машина, сбившая девушку оказалась угнанной, сообщившего больному о смерти дочери тоже не нашли. Следователи все связали с бизнесом жены больного, но так как она умерла, то дело закрыли. В больнице облегченно вздохнули все, кроме Юры. Он догадался, откуда подул ветер смерти… «Никто не должен знать пока о моей маленькой Сказке. Даже она. Пока я не закончу начатое».
Москва. Максим Максимович Ржавый гордо выхаживал по кабинету заведующего нейрохирургическим отделением одной из столичных клиник. Почти десять лет он мечтал стать ведущим нейрохирургом этой клиники. Небесталанный доктор много трудился, много учился, но успех так и не замечал Ржавого. Постоянно везло другим. Сначала однокурсник, сын главврача больницы, во всем опережал его. Но в одно солнечное утро судьба улыбнулась, и главврач отослал сынулю в Германию. Только замаячило крыло славы, как выскочка из провинции перешел ему дорогу. Этот провинциал брался за все: любой, самый безнадежный случай, не задумываясь о последствиях для клиники, он оперировал и побеждал. Самые красивые женщины падали к ногам этого серого нахала. Ни один симпозиум не проходил без него. Даже зав нейрохирургией и главврач называли его не иначе, как «первый после Бога». А потом снова засияло солнце Ржавого. Что-то случилось у Черного моря и этот зазнайка, бросив все, уехал домой. Максим стал самым лучшим из имеющихся в клинике нейрохирургов. А сегодня, главврач вызвал к себе Максима и объявил, что назначает Ржавого заведующим отделением. Старый зав ушел на пенсию, и Максим остался единственной кандидатурой. Правда, была с утра одна ложка дегтя в бочке меда славы… Главврач улыбался и поздравлял Максима: - Дорогой ты мой, доктор Максим Ржавый. Сегодня ты возглавишь нейрохирургию! Вот приказ о назначении тебя заведующим отделением! - Я? – Максим не верил своим ушам. Сначала он даже растерялся – А я справлюсь? - Конечно! А кто ж еще? Не Димка же, мой сын работает в Германии, опыта у него больше, но ты же понимаешь, ГЕР-МА-НИ-Я! А Варшавского я приглашал, так он отказался, сказал, что в столице слишком шумно. - Я справлюсь! – уверенно отрубил Максим. Упоминание фамилии главного соперника вселило в Ржавого стократные силы. … И вот он миг славы, вот она удача собственной персоной! У него свой кабинет, мягкое кресло, большой диван! Что еще надо то в сорок лет? Вдруг раздался телефонный звонок. Номер не определился, но любопытство и возможность похвастаться достижениями взяли верх: - Алло, зав отделением нейрохирургии Максим Ржавый слушает! - на том конце раздался злобный смех. Максим похолодел. Он узнал, он все понял! – Что Вам нужно? - Ты помнишь, как стал убийцей? – проскрипел голос. – Ты помнишь, сколько горя ты принес людям, подонок? Вспомни! – в телефоне раздались гудки. Максим упал на диван. Лоб доктора покрылся холодным потом. Этот скрипучий голос вернул его в прошлое, которое он так хотел забыть.
Влад, Витя, Аня и Снежана развлекались в ночном клубе. Малинины ушли, как обычно, в девять. Орлович и староста, попрыгав до десяти, тоже собрались домой. С ними ушла и Вика. Завтра братик будет спать, а ей рано вставать и в больницу: операция Рублевой. Вика устало развалилась в кресле. Она посмотрела на часы, стрелки показывали начало двенадцатого ночи. Ее удивило отсутствие мамы. «Влад сказал, что в восемь ее уже не было. Сейчас полдвенадцатого. Ее еще нет. Странно все это». Девушка достала мобильный и набрала мамин номер. Ответили не сразу. От услышанного Вика чуть не скатилась на пол: - Алло, Викочка, мама до понедельника остается у меня. Надеюсь, ты с братом тоже скоро сюда переедешь, - голос отца был тихим и как никогда ранее нежным, добрым и мягким. - Да, пап, - все, что смогла ответить Вика. - Тогда спокойной ночи, и не волнуйтесь, с мамой все хорошо. Гудки в телефоне пищали еще несколько секунд, пока Вика пришла в себя. Она быстро набрала брата. - Влад, мама переехала к папе. Они хотят, чтоб мы тоже переехали жить в Царскосельский! Как тебе? – на том конце Влад молчал. – Ау, Воронцов – младший, ты что, язык проглотил? – кроме тяжелого дыхания других звуков брат издать не мог от удивления. Через минуту он пришел в себя: - Вика, это шутка? - Нет, я только что маме звонила, ответил папа. Надеется, что мы тоже туда переедем. - Та-а-а-ак! Кажется, мне улыбнулась удача, сестренка! Я очень рад за предков! Поговорим утром! Дело к тебе нарисовалось! – голос Влада просто звенел, выдавая радость. «Не думала, что его так обрадует альянс родителей! Братик всегда прохладно относился к отцу, и вдруг так обрадовался. Ладно. Утро вечера мудреней», - подумала Вика и пошла спать. Рано утром Вика вскочила под звенящий будильник. Как всегда, зарядка, душ, завтрак. Войдя на кухню, Вика чуть не упала от удивления: на столе стояла ее любимая овсянка с шоколадом, крепкий ароматный кофе, а за столом ее ждал брат. - Владик, что это? - Взятка, Викуль, банальная взятка брата сестре. - Зачем? - Ну, раз предки опять вместе, в большом доме, в крутом месте, ты тоже переедешь туда, а я поживу тут, ну… ну, ты меня понимаешь? - Кажется, понимаю, - Вика улыбнулась и села завтракать. - А мама тебе разрешит Снежанку перевезти сюда? Или вы с ней сами с усами? - Ты же знаешь, мама у нас неисправимый демократ! Останется мне только адмирала очаровать и увести у него дочь. - Не боишься, что он тебя… - Зарэжэт? – перекривил кавказский акцент Влад. – Не боюсь, я просто люблю его дочь. Это же так прекрасно! Любовь, семья, а там и дети… - мечтательно потянул Влад. - Эй, братик, ты о чем? – Вика чуть не подавилась кашей от смеха. - Как о чем? Я – о вечном! А ты о чем подумала, маленькая развратница? – Влад рассмеялся. – Только тебе, думаешь, можно в ночном клубе танцевать?! Я тоже хочу! – брат картинно закатил глаза. - Ну-ну, братик. Не забывай, у нас еще есть два деда и две бабушки. И если Воронцовым будет эта ситуация весьма параллельна, то рассчитывать на понимание Смирновых не приходится. Дед тут же будет нудить своей адвокатской терминологией, а бабуля правильностью суждений о нашем поведении даже Статую Свободы доведет до инфаркта. - Поэтому и взятка, Вик, ты будешь меня поддерживать, если на меня все нападут! - Понятно, ладно, тогда ты моешь посуду, убираешь дома, а я на операцию Рублевой. Осталось мало времени. Не хочу опаздывать. - Давай, наша надежда нейрохирургии. Я все сделаю. Вика быстро собралась и убежала в больницу. Влад, тяжело вздохнул и засунул посуду в посудомоечную машину. - Будь благословен, придумавший сей механизм! – провозгласил Влад и нажал кнопку «пуск».
В больнице с утра все гремело! Варшавский носился по больнице и на всех орал. Сначала ему попались двое больных с язвой, куривших втихаря на лестнице. Юра налетел на мужчин как коршун. Море ненормативной лексики, конфискованные сигареты, и прописанные срочно капельницы. Следующей оказалась медсестра, которая должна была эти капельницы ставить. Затем Юра вызверился на Бухтеева, мирно дремавшего в ординаторской. Далее под руку попалась тетка, навещавшая кого-то из больных. Пыл Варшавского остудило появление Вики. Запыхавшаяся девушка вбежала в отделение и тут же столкнулась с Торнадо по имени Юра. Варшавский резко затормозил, посмотрел на часы и спокойно бросил: - У Вас десять минут, доктор Воронцова. Ровно в десять вся бригада собирается в ординаторской. - Юрий Михайлович, я буду вовремя. - Надеюсь, - остывший гений мирно поплелся по коридору. Ему уже не хотелось ни на кого кричать. Рядом была ОНА! Вика быстро влетела в комнату студентов, переоделась, и отправилась в ординаторскую. Было без трех минут десять. - Вы пунктуальны, доктор Воронцова, - Юра, сидевший рядом с Георгием Марковичем на диване, нахмурился. – Чего не могу сказать о реанимационной бригаде и анестезиологе. - Тишман будет через пять минут, - не открывая глаз, выдал Бухтеев. - Михалыч, ураган прошел? Или детей пугать будем? - прошептал он прямо в ухо Юре. - Все в норме, ждем этих прохвостов и начинаем подготовку. Спустя десять минут вся бригада была в сборе. Бухтеев и Вика стояли у экрана со снимками, реаниматоры присели на диван, внимательно выслушивая рекомендации и наставления Варшавского. Анестезиолог что-то записывал. - Итак, надеюсь, я доходчиво объяснил основные моменты. Реанимация, вы меня поняли? Кровь, дефибриллятор, адреналин, все должно быть под рукой. Какая группа крови? - Варшавский посмотрел на старшего бригады реаниматоров. Тот молчал. Глаза Юры зло блеснули. - Вторая, положительная, - Вика посмотрела Юре в глаза. - Спасибо, доктор Воронцова, Яша, - он посмотрел на Тишмана. - Юра, - анестезиолог понимающе кивнул. - Виктория, к вам личная просьба – внимательно следить за всем происходящим. Операция сложная, случиться может все, что угодно. Вы еще молодая, глаз не замылен, внимание не рассеяно. И в конце шьете. - Я поняла, Юрий Михайлович. Все будет хорошо, - голос Вики звучал очень уверенно и по-взрослому. - Тогда, - Варшавский посмотрел на часы. - Господа, с Богом, половина двенадцатого. Все мыться. Последняя подготовка, Вика одела операционный «наряд». Остались только глаза и руки. Она тщательно помылась, посмотрела на Юру и Бухтеева. Варшавский кивнул в сторону последних дверей операционной. Там уже лежала больная Рублева. Хирурги вошли, зажглась операционная лампа. Анестезиолог тихо сказал больной: - Считайте от десяти в обратном порядке, - на цифре «пять» она заснула. Юра обвел взглядом бригаду, посмотрел на Вику, улыбнулся под маской и выдохнул: - Скальпель, тампон, все готовы? - бригада закивала. - Тогда поехали, - он сделал надрез. - Зажим... Еще зажим… Пот… расширитель, еще зажим… Хорошо, тут не так и страшно… Маркович, ну и как тебе? - Нормально, - Бухтеев очень внимательно осмотрел «полигон для работы». - Не так страшно, как на рентгене. - Давление? - Варшавский работал быстро и точно. - Норма. - Хорошо, так, а вот и оно… сушить… еще, сушить… Молодец, доктор Воронцова. - Юрий Михайлович, правее очаг, - голос Вики дрогнул. - Вижу, девочка, вижу. Иду на Вы!.. Так, суши… еще, суши, молодец!.. Операция шла спокойно. Осложнений и кровотечений удалось избежать. В конце Юра выдохнул: - Ну что, ревизия и шьем, - он быстро проверил работу и улыбнулся в повязку. – Доктор Воронцова, шьем, шьем в темпе. Вика быстро зашивала. Бухтеев и Юра улыбались. Георгий Маркович заметил присутствующим: - Вот вам, господа, мастер-класс по вязанию узелков. Не швея, а ювелир! - Георгий Маркович, - Вика смущенно опустила голову. - Виктория, не нужно стесняться, у вас отлично получается, - Юра улыбнулся. - Так, не расслабляться. Рублеву сейчас в реанимацию, я прошу Вас подежурить немного, думаю, скоро она отойдет от наркоза. - Хорошо, Юрий Михайлович, я подежурю.
Влад набрал номер Снежаны. В мобильном заиграла приятная музыка. Девушка ответила: - Приветик, дорогой - Привет, Счастье мое. Тут такое произошло! Прикинь, мои предки опять вместе, мама уже переехала к отцу, в ближайшие дни там же окажется и моя любимая сестричка. Так что территория Любви будет полностью в нашем распоряжении! - Влад, - голос девушки мягко лился из телефона. - А если Вика… - Она со мной согласна, Снежинка, Викулька у меня не просто замечательная сестра, она – наш Ангелочек! Так что я лечу за тобой. Сестренка работает в поте лица под надзором «Я лечу», маман с папан вспоминают, что они муж и жена, а мы с тобой… ого-го! - Жду! Влад собрался за минуту. Еще пять минут занял поиск букета, и вот уже Воронцов летел на такси к любимой девушке с букетом роз. Снежана ждала его возле дома. Не выходя из машины, Влад втащил любимую девушку и скомандовал: - Шеф, обратно! Дорога по мраморной лестнице до дверей квартиры Воронцовых стоила ребятам всего двух прыжков. Снежана осторожно вошла в распахнутые Владом двери. - Ну, принцесса, прошу! - Влад, у вас так красиво! Мне после гарнизонных квартир, пусть даже адмиральских, кажется, что я в музее. - Не, это не музей, как-нибудь я тебя по дедушкам проведу, вот там музей! У одного картинная галерея, у другого оружейная палата. - Интересно, - девушка рассматривала старинную лепку на четырехметровом потолке. В это время ее кавалер, тихо подкравшись сзади, подхватил Снежану на руки и закружил ее. - Влад, что ты делаешь? - Снежана рассмеялась. - Поставь меня на ноги! Воронцов! - Не поставлю. Я тут подумал, может мне тебя выкрасть? - Зачем? Папа тебя убьет! - Не сможет. Мне надо будет порешать тут кое-какие вопросы, и мы пойдем с тобой знакомиться с папой-адмиралом. - Влад, а если он… - Тогда я точно тебя украду! И мне ничего не будет! Знаменитый адвокат Смирнов – мой дед! И всякие там Биллевичи и Марковы, работающие на него, тоже мне помогут. - Ах, так! Ну, тогда… - Снежана поцеловала Влада. - Все, Снежинка, сама виновата! - Влад рванул в свою комнату. Еще мгновение, и ребята слились в единое целое. Не зря говорят, счастливые часов не наблюдают. Снежана бросила взгляд в окно и дернула Влада за руку: - Владик, а там уже темнеет, скоро Вика придет. Пора нам собираться. - Зачем, у Вики своя комната, она девочка умная, тактичная, сюда ломиться не будет, - рука Влада шаловливо пробежала по бедрам девушки. - Ну, вот что ты со мной делаешь, Воронцов? - Делаю все, чтоб тебе было хорошо, - Влад сгреб Снежану в свои объятья и поцеловал ее. - Мн в н муну, - невнятно промычала девушка. - Лучший способ закрыть рот женщине – это поцеловать ее, - Влад рассмеялся и снова поцеловал подругу. Снежана настойчиво пыталась освободиться из его объятий. Она стала бить Влада по спине кулачком. - Тебе не нравится? - Влад заглянул в ее изумрудные глаза. - Нравится, но я не хочу, чтоб отец прибил тебя прямо сегодня. Хочу продолжения, например, завтра, послезавтра и после послезавтра. - Ладно, красавица! Чудовище вернет тебя временно Адмиралу! - пафосно выдал Воронцов. Ребята стали собираться, Снежана оделась, причесалась, подкрасилась и, подойдя к Владу, толкнула его бедром: - Поторапливайся, пусть все будет чинно и красиво. Хочу, чтоб ты произвел приятные впечатления на строгого папочку. - Ох, Снежанка, одним словом – Смерть! Специально меня заводишь, а потом говоришь о строгом папочке?! - Воронцов подхватил девушку и закружил ее. Закончив сборы, влюбленные вышли в теплый осенний вечер.
Отправлено: 08.08.12 23:44. Заголовок: Юра, курил на крыльц..
Юра, курил на крыльце, когда Вика без куртки выбежала на улицу и радостно закричала: - Юрий Михайлович, Юрий Михайлович! Рублева пришла в себя! Юра обернулся на любимый голос. Вот она совсем рядом, в легком хирургическом костюме, в коротеньком халатике. «И без куртки, маленькая балда». - Доктор Воронцова, - Юра обнял Вику, набросив на нее свою ветровку. - А я Вам «двойку» поставлю. - За что? - удивилась Вика. - За то, что на улицу бегаете раздетая. Рублева пришла в себя – это замечательно, а вот если Вы заболеете, мне не с кем будет оперировать. Что не есть very good. Мне не нужны проблемы с несостоятельностью швов. - Юрий Михайлович, - Вика от волненья дорожала в его объятьях. - Я больше не буду. Но там… - Идемте, доктор, показывайте Вашу Рублеву, - перебил ее Варшавский, заметив краем глаза, что за экзотической парочкой стали наблюдать посторонние. Вика и Юра поднялись на второй этаж, Варшавский забросил куртку в ординаторскую, и они пошли в реанимацию, где пришла в себя больная Рублева. Юра измерил пульс, температуру, давление, поговорил с больной и обратился к Вике: - До понедельника больная побудет здесь, а там будет видно. Виктория, на сегодня Вы свободны, - Юра улыбнулся. - Спасибо, Юрий Михайлович, я завтра обязательно проведаю больную. У меня ночное. «Знаю, зайка, знаю, вот тут мы завтра и встретимся», - подумал Юра, а вслух сказал: - Доктор Воронцова, так у Вас завтра ночное? Какое совпадение! Я тоже завтра дежурю. Вот мы с Вами вместе и проведаем Вашу больную! До завтра, доктор, - улыбаясь, Варшавский кивнул головой и ушел. Вика поправила подушку Рублевой, еще раз проверила пульс и, попрощавшись, ушла. Она зашла в студенческую, переоделась и, мурлыча под нос какую-то песенку, выбежала на улицу. На улице уже стемнело. Вика вышла за ворота больницы и пошла на остановку.
Маршрутки не было уже минут десять. Вика стояла одна у дороги, ожидая транспорт. Вдруг возле нее затормозила иномарка. Через опущенное стекло какой-то небритый тип бросил Вике: - Ну, что, кукла, сколько? Вика испугалась. Она одна, темно, девушка отшатнулась от машины и прошла несколько шагов по направлению к больнице. Мужик выскочил из машины и быстро догнал девушку. Он схватил ее за руку и, дыша перегаром, захрипел: - Ты чо, не поняла, шалава, поехали, развлечемся! - Отпустите! - Вика попыталась вырвать руку. - Не смейте ко мне прикасаться! - О, недотрога! Так еще веселей, - заводился ублюдок. Девушка безумно испугалась, ноги уже плохо слушались хозяйку, сердце билось с такой скоростью, что казалось, вот-вот и выпрыгнет. Мужик пытался затащить ее в машину. Вика заплакала, как вдруг она услышала голос, которому безумно обрадовалась. Это был голос Провидения! - Доктор Воронцова, у Вас уникальная способность встречать уродов, которые хватают Вас за руки, - движения Варшавского были молниеносны. «Пациент» оказался в луже с вывернутой рукой. - Слышь, мужик, тебе лучше очень быстро отсюда исчезнуть, а то можешь утро встретить в реанимации, - голос Юры не предвещал ничего хорошего Викиному обидчику. Тот попытался встать, с третьей попытки пьяный ублюдок укатил. Варшавский подошел к девочке, сидящей на земле. Он присел рядом на корточки и тихо спросил: - И что мне с Вами делать? Поднимайтесь, земля холодная, не дай Бог простудитесь, а это, кажется, мы с Вами сегодня уже обсуждали, не есть хорошо. - Юрий Михайлович… - Вика попыталась встать, но ноги ее не держали. Девушка размазывала ладошкой слезы по лицу. - Ну, так не годится, Виктория, - Варшавский помог девушке встать. - Идемте. Юра практически волок еле держащуюся на ногах Вику. Они прошли квартал от больницы, Варшавский подхватил девушку на руки и тихонько ей сказал: - Ничего не бойтесь, просто так будет быстрее. Сначала надо успокоиться, а потом я отвезу Вас домой. Он перенес Вику через дорогу, подошел к серой «хрущебе» и толкнул ногой двери. Поднявшись на второй этаж, Юра поставил Вику на ноги у стены, и, открывая двери квартиры, пошутил: - Прошу принцессу в скромную берлогу, - он протянул Вике руку. Девушка послушно вошла. - Значит так, Виктория, проходите в комнату, я сейчас, - Юра исчез на кухне.
Девушка огляделась: дверей в «большой» комнате не было, симпатичная арка разделяла пространства коридора и гостиной. Вика села на большой мягкий диван. Варшавский вошел с подносом: рюмка с какой-то жидкостью, конфеты, лимон. - Итак, начнем лечение, пострадавшая, быстренько берем стаканчик и залпом его. - Что это, - всхлипывая, спросила Вика. - Банальная настойка валерианы, а Вы чего хотели, Виктория? - Ничего, - она расплакалась. Юра поставил поднос на столик возле дивана и сел рядом с Викой. Он осторожно обнял ее за плечи и прошептал: - Не надо плакать, все будет хорошо, - он вдыхал запах ее волос, наслаждался ее теплом. Вика инстинктивно прижалась к Юре, с ним было так надежно и спокойно! Юра слегка коснулся губами ее волос, но тут же остановил себя. - Виктория, надо выпить лекарство. Вы же не маленькая девочка, Вы – врач, и должны понимать, лечение это не игрушки. - Я еще студентка, - рыдала Вика. Она уткнулась носом в его плечо, прижалась к груди, Юре на секунду показалось, что это маленький беззащитный котенок, ищущий тепло и безопасность. Варшавский сгреб свое сокровище в охапку. - Ладно, раз так легче, реви…те, доктор Воронцова, - прошептал Юра. Сколько они так просидели, никто не помнил. Юра случайно скользнул взглядом по часам. Стрелки показывали без пяти минут одиннадцать. Как он не хотел, чтоб ОНА уходила. Вика все еще всхлипывала, прижимаясь к Юре. - Юрий Михайлович, - вдруг выдала девушка, - Простите меня, я такая дура! Столько Вам доставила неудобств, - Вика снова разревелась. - Ну вот, опять ревете, Виктория. И как это называется? Мне казалось, Вы сильная личность. А тут из-за какого-то пустяка так реветь! Не бойтесь, Вы не доставили мне никаких неудобств. - Правда? - Вика посмотрела в его глаза. В них прыгали лукавые чертики. Юра добродушно улыбался и гладил ее по голове. - Правда. Улыбнитесь, Вика. У Вас такая красивая улыбка. Воронцова смущенно улыбнулась. Ее взгляд случайно упал на часы. - Ой, Юрий Михайлович, мне домой пора! - Я Вас отвезу домой, а то еще кто-нибудь пристанет. - Юрий Михайлович, - Вика опустила глаза в пол. - А можно Вас попросить… - О чем, Виктория? - Не рассказывайте брату… ну про это. - Хорошо, - рассмеялся Юра. - Пусть это будет нашим маленьким секретом. - Спасибо, а то Влад меня за руку будет водить, как маленькую, - Вика нахмурила брови. «Ну и рожица вышла», - подумал Юра и улыбнулся. Какая она милая! Они вышли на улицу. Юра подошел к серебристой «мазде», открыл машину и пригласил Вику. Они ехали по ночному городу и молчали, каждый о своем.
Наташа сидела на веранде, прикрывшись пледом. Андрей тихо подошел сзади и обнял жену. С веранды открывался красивейший пейзаж: ночное море, огни кораблей на рейде, лунная дорожка. - Андюш, ты чувствуешь, как пахнет морем? - Конечно, дорогая. Наташка, я помню, ты так любишь море, наверное, когда строился этот дом, я подсознательно веранду планировал с таким видом. - Вику сюда один раз пусти, так не выгонишь. - А зачем ее выгонять? - Андрей поцеловал жену. - Натуль, как ты думаешь, Влад согласится переехать сюда? - Воронцов, ты только не злись, но я думаю, что он захочет остаться в нашей квартире. - Почему? - Потому что ему уже почти 20 лет. У него есть любимая девушка, да и вообще, за квартирой надо присматривать. Я тебе дословно говорю то, что скажет он. Андрей посмотрел на ночное море. Он пропустил в жизни очень многое: дети выросли без него. «Дочь, какая она, эта маленькая принцесса? Узнаю ли я ее? Даст ли сын мне шанс быть ему другом? Наташа так хорошо знает их, как они поведут себя, что они скажут. Я столько потерял!» - О чем задумался? - О детях. Мне впервые страшно из-за того, что я потерял слишком много времени. Потерял то время, когда они росли, когда учились в школе. Ты всегда говорила, что я пожалею об этом. И ты оказалась права. Я даже не знаю, как наверстать потерянное время. - А ты не наверстывай, ты просто не теряй его больше. - Совет психолога? - Совет матери. Воронцов присел рядом с женой, они обнялись. Андрей коснулся губами ее щеки. Он до сих пор не верил, что Наташа вот так просто простила его, вернулась к нему, но самое удивительное для человека, еще вчера влюбленного только в работу, она любила его все долгих 12 лет. Она верила, что однажды все начнется сначала, и они будут счастливы. Легкий ветерок с моря ласкал ночной прохладой. Они сидели, обнявшись и завернувшись в плед. Идиллия. Такая долгожданная ею и такая забытая им.
Отправлено: 09.08.12 21:34. Заголовок: Москва. В туманное в..
Москва. В туманное воскресное утро невысокий паренек лет двадцати пяти стоял на одном из московских кладбищ, грустно рассматривая большой гранитный памятник. Он заботливо протер плиту, поправил цветы и тихо прошептал: - Я нашел виновных. Они мне ответят за все. Обещаю, - скупая мужская слеза скатилась по щеке. Память вернула парня на много лет назад… Отца врачи приговорили. Опухоль не операбельна. Отпускали немного времени. Последняя надежда – еще раз проситься у своих, российских эскулапов, вдруг хоть какой-то шанс. Сестра позвонила ночью, он решил, что уже все, и вдруг в трубке радостный крик: - Завтра операция! - Не может быть, они же отказались? - Братик, они – да, а доктор Варшавский готов рискнуть! Следующий день казался вечностью. Было почти шесть вечера, когда уставший доктор практически вывалился из операционной и небрежно бросил: - Будет жить долго. И потянулись дни после операции. Отец быстро шел на поправку, доктор оказался волшебником. А потом… эта нелепая авария, сообщение отцу о смерти дочери, инфаркт матери… Он остался один. Когда семью хоронили, парень на могиле дал слово отомстить. Он отслужил армию, вернулся и пошел работать в милицию, надеясь вычислить убийцу его семьи. Долго бился он с этим делом. Результатов никаких не было. В машине, сбившей сестру, было много отпечатков, но по картотекам они не проходили. Версия с причастностью к смерти семьи бизнеса его матери не выдерживала критики: спустя полгода после ее смерти фирма развалилась. Так прошло почти пять лет. Однажды рано утром телефон разорвал тишину, и парень подумал: «Ну, вот, хотел поспать, а тут – опергруппа на выезд!» Каково же было удивление молодого человека, услышавшего в трубке: - Меня зовут доктор Варшавский, надо поговорить. Это касается истории смерти Ваших родных. То утро полностью перевернуло старую трагедию. Когда все факты сложились, как пазлы, в единую картину, парень ужаснулся: в этой истории было так много пострадавших! На много больше, чем он мог предположить… Парень еще раз поправил цветы, смахнул слезу и медленно побрел к выходу.
Воскресенье началось достаточно весело. Витя Игнатов потянулся и открыл глаза. От удивления они стали квадратными: два года он встречается с Аней, и ни разу не просыпался утром рядом с ней. Она была девушкой очень красивой, им любимой, но достаточно правильной, чтоб оставлять на ночь в квартире подаренной предками мужчину, пусть даже любимого. Нет, он был здесь ни раз, и они с Аней явно не рыбок кормили. Но никогда она не позволяла ему остаться на ночь! «Я ничего не помню!» - пронеслось в голове у Вити. Рядом на подушке, улыбаясь чему-то во сне, спала ОНА! «Какая же ты красивая!» - подумал Виктор и осторожно, чтоб не спугнуть Анину улыбку, осторожно направился в кухню. Витя быстро приготовил завтрак. «Вот Анька обрадуется!» Он красиво сервировал кухонный стол, и, чтоб не разбудить подругу вышел на балкон покурить. «Что же вчера было? - мысли галопом неслись в голове Игнатова. - Влад со Снежанкой были вчера у Воронцовых, это я помню, мы пошли в клуб, это я тоже помню. Потом мы гуляли по набережной… так, а вот теперь не помню, - Витя напряг воображение. - Я признался Ане очередной раз в любви, мы купили шампанское в ларьке… так, все, я понял. Банально траванулся шампусиком. Видать, паленка! Надо Аню будить, как она узнать» - Витя затушил окурок и вошел в комнату. Он осторожно склонился над Аней. - Анютик, - тихо позвал Витя подругу. - У! Еще рано, - пробурчала сквозь сон Аня. - Анечка, подъем! - рявкнул Игнатов, и девушка подпрыгнула на кровати. - Что ты тут делаешь? - глаза Ани округлились от удивления. - Это я и хотел у тебя узнать. Проснулся утром, рядом ты. Я в шоке. Стал вспоминать – ничего не помню. - И… как… куда… - Аня ничего не могла понять. - Думаю, теперь, как честный человек, я должен на тебе жениться! - победно провозгласил Виктор. - Витя, ты дурак? - Сейчас – да! Простой российский влюбленный дурак! - Все, я схожу с ума, - Аня обхватила голову. - Витя, мне так болит голова! Что же вчера было? - Думаю, нет, я даже уверен, было паленое шампанское. Потом, скорее всего, было хорошо, зато сейчас… тебе голова болит, а моя ничего не помнит. Поэтому я предлагаю, во-первых, позавтракать, все готово, Ваше Величество! Во-вторых, и, в-третьих, будет несколько позже. - Игнатов, я тебя убью! - простонала Аня. - Я готов! - он встал на колени перед девушкой и положил голову ей на колени. - Рубите, Ваше Величество! Но сначала давай позавтракаем, я старался. Аня слегка ударила Витю по голове, и попыталась встать. Голова закружилась, во рту – медный привкус. Девушка ойкнула и села на кровать. - Все ясно, доктор Рожко, прописываю Вам постельный режим! - торжественно заявил Виктор. - Ложись, я принесу все сюда. Витя сходил на кухню, собрал завтрак на поднос и экстравагантно «обслужил» Аню. Они сидели на кровати и ели тосты с повидлом и ароматным кофе. Витя положил тост на тарелку и обнял любимую девушку. Ее волосы белыми локонами спадали с плеч. «Такая она сейчас нежная и беззащитная!» - подумал Витя, а вслух сказал: - Ань, выходи за меня замуж. - Чего-о-о-о-о? - Аня удивленно повернулась к Вите. - Я прошу тебя стать моей женой. Вот сейчас доешь, я тебе дам таблетку от головной боли и пойдем покупать кольцо! - Витя, шампанское точно было паленым, - Аня повернула голову и посмотрела Игнатову в глаза. - Шампанское тут не при чем! Просто я не хочу больше оставлять тебя одну. А лучше способа всегда быть с тобой, по-моему, нет. Аня ухмыльнулась. Доев тост, девушка выпила кофе, ткнула Витю кулачком и «злобно» заметила: - Ну, так ты сам нарвался, доктор Игнатов! Я буду готова через час.
Воскресное дежурство Татьяны Мальцевой началось сразу с конфликта. Она сменила Ирину, не забыв съязвить на прощанье: - Доктор Старцева, говорят, сильные женщины по ночам плачут у окна. Как отдежурили? - Доктор Мальцева, а не пошли бы Вы! - Ира набросила красивое светлое пальто, и, хлопнув дверью ординаторской, ушла. - Значит, в песне спета правда! - порадовалась Татьяна Ирининым переживаниям. Она надела элегантный белый халат, поправила прическу, подкрасилась и пошла в хирургию. Первое что слегка прибило Мальцеву – отсутствие вечно дежурного Варшавского. Доктор Пашкин, улыбаясь красивой женщине, сообщил, что Юрий Михайлович будет гораздо позже. У него сегодня ночное. - Неужели доктор Варшавский престал дневать и ночевать на работе? - удивилась женщина. - Понимаете, Юрий Михайлович не может так безответственно относиться к своему здоровью, - с умным видом заметил Пашкин. - У него студенты, операции, причем только тяжелые, и крайне неправильно недосыпать в таком ритме. Так можно и пациента зарезать, понимаете? - Понимаю, - наигранно умно согласилась Татьяна. - Если Вам будет что-то нужно, Вы можете обратиться ко мне. Я, конечно, не Варшавский, но он мне доверил и дежурства и операции. - Замечательно, юноша, - съязвила Мальцева. - А как Вас зовут, доктор, который конечно не Варшавский? - Петр Петрович Пашкин, - не уловив тона Татьяны, представился доктор. - Здорово-то как, Петрович. Когда объявится «светило», сообщи мне, вот номер мобильного, - Татьяна сунула Петру бумажку и, вскинув голову, ушла. Воскресенье в больнице оказалось тихим. Юра пришел на работу на полчаса раньше. Доктор Пашкин обрадовался и совершил то, что Юре сэкономило километры нервных клеток. - Юрий Михайлович, тут заходила доктор из терапии, Татьяна, кажется, Семеновна, оставила телефончик, - улыбнулся Петя. - Петр Петрович, - заговорщицки прошипел Юра. - Если она еще раз придет или позвонит, скажите, что я сегодня не работаю, и вы дежурите вместо меня всю ночь. - Понял, - Петя довольно улыбнулся, он прикинул, сколько проблем для себя он избежал, не позвонив Татьяне. Юра собрался в реанимацию к Рублевой. Он бросил взгляд на часы и подумал, что неплохо было бы, если Вика придет пораньше проведать свою больную. Когда Юра вышел в коридор и проходил мимо дежурной медсестры, его сердце сжалось от злости. Медсестра болтала с кем-то по телефону, разговор, услышанный Варшавским, просто прибил «светила». - …Ну и, ты понимаешь, он взял и ушел с этой черненькой… нет, блондинка с другим, она с однокурсником, а черненькая на препода запала… да, они и пошли прямо к нему домой… - услышав такое, Юра готов был убить болтливую медсестру. Кто-то распускал сплетни о его маленькой Сказке. Он тихо подошел сзади и рявкнул: - Вам нечем больше заняться? Целый день только болтаете! - Юрий Михайлович, я сестре сериал рассказывала, - с перепугу выдала медсестра. - Какой сериал на рабочем месте? - «Я лечу», там про хирургов, - растерянно промямлила девушка. - Еще раз увижу, что Вы на рабочем месте болтаете по телефону – уволю! - Варшавский облегченно вздохнул. Юра подошел к дверям реанимации. На мгновение он остановился и прислушался.
Илона Штурм, начальник отдела рекламы компании «Империал» все воскресенье посвятила поискам своего шефа Андрея Владиславовича Воронцова. Уж больно интересно было девушке, почему Воронцов не был на работе в пятницу, в день, когда проводится еженедельное совещание. Еще интересней Илоне было, кто же дышал рядом с шефом? Кто она? Илона со знанием дела объехала все места, где мог бы находиться Андрей. Девушка посетила элитный закрытый спорт – клуб, в котором несколько раз организовывались вик – энды «Империала». Она проехала яхт-клуб, боулинг-клуб, даже съездила на ипподром, куда Воронцов периодически ездил, чтоб оплатить занятия детей. Нигде его не было, и никуда он не приезжал. В ресторане, в ночных клубах, Андрей тоже не появлялся. Оставалось только одно место, где еще не была Илона. Ее серый «нисан» въехал в элитный жилой массив «Царскосельский». Припарковавшись недалеко от дома Воронцова, Илона задумалась, какой должна быть причина, чтобы она смогла войти в этот дом. План мероприятий, новый пиар – проект, эти вопросы Воронцова никогда не интересовали. Его интересовал только результат, а чтобы побеспокоить шефа дома – результат должен быть космическим. Судьба же преподнесла Илоне «подарок». Пока она думала, как проникнуть в дом шефа, окно на втором этаже, выходящее на улицу, распахнулось. На подоконнике устроилась красивая молодая блондинка, одетая в просторный мужской свитер. Она ела яблоко и смотрела на небо. «Так вот ты какая, соперница! – раздраженно подумала Илона. – Интересно, что он в ней нашел?» Мысли были прерваны появлением хозяина дома. Он нежно обнял женщину, сидевшую на подоконнике, поцеловал ее. Они о чем-то оживленно заговорили. Женщина рассмеялась, Воронцов подхватил ее на руки, и они исчезли. Через минуту Андрей вернулся и закрыл окно. Никто, работающий в «Империале», никогда не видел шефа ТАКИМ! Заботливый, любящий, нежный… Илона не узнавала строгого и неприступного Воронцова. «Кто же ты такая? Почему ты? Я все равно буду бороться!» - упрямо размышляла Илона. Она завела машину и медленно поехала в город. Здесь ей сегодня больше делать было нечего.
Вика пришла в больницу пораньше. Она переоделась, приготовилась к дежурству, до которого осталось полчаса, и отправилась в хирургию. Там в реанимации приходила в себя ее больная Рублева. Дежурная сестра куда-то отошла, и Вика тихонько вошла в реанимацию. Больная Рублева улыбнулась, когда Вика подошла к ней. - Как Вы себя чувствуете? - Воронцова проверила пульс, измерила температуру. - Вы замечательно поправляетесь. Результаты хорошие. Сегодня у Юрия Михайловича ночное дежурство. Он Вас обязательно посмотрит. В это время Варшавский подошел к дверям реанимации и прислушался к родному голоску. Сначала Юра хотел устроить скандал по поводу отсутствия медсестры на посту у реанимации, а потом передумал: ее не было весьма кстати. Постояв еще минуту, Варшавский вошел в реанимационную палату. - Добрый вечер, милые дамы, - поприветствовал Вику и Рублеву Юра. - Как у нас дела? - Юрий Михайлович, все очень хорошо. Динамика улучшений стабильная. Больная быстро приходит в себя. - Хорошо, доктор Воронцова, очень хорошо. Думаю, в среду можем перевести Вашу больную в обычную палату, - Юра посмотрел на Вику и улыбнулся. - Виктория, когда закончите здесь, подойдите в ординаторскую, пожалуйста, - Юра слегка кивнул головой на прощание и вышел. - Викочка, спасибо, - прошептала больная. - Иди, детка, я посплю. - Хорошо, выздоравливайте. Я еще зайду сегодня. Я дежурю всю ночь. Вика вышла из реанимации, она посмотрела на часы, до дежурства еще минут десять, а надо зайти еще в ординаторскую. Вика быстро подошла к двери ординаторской и постучала. - Войдите, - голос Юры был веселым. Он с кем-то говорил по телефону, пригласив рукой Вику присесть на диван. - Да… Света, не морочь голову, зачем тебе она нужна, тебе других мало?.. у меня столько историй болезней скопилось!.. Света, я прошу тебя!.. ну, так наберешь меня, я сегодня тоже дежурю!.. Вот и договорились! - Юра отключил мобильник. - Все, Виктория, пользуясь данной мне властью, забираю Вас из приемного покоя на это дежурство сюда. Опять скопились бумаги, а я терпеть не могу заниматься этой бюрократией. Так, что будете мне помогать. Иванская Вас отпустила! Идите, забирайте вещи, а я пока сделаю кофе в качестве маленькой взятки за Вашу будущую работу. Вика удивленно посмотрела на Юрия. Он вот так просто взял и забрал ее ковыряться в бумагах, вместо – спасать людей! - Юрий Михайлович, но так ведь неправильно! Светлане Александровне в любой момент может понадобиться… - Виктория, для этого придуман мобильный телефон. И не спорьте с начальством! Я же это так не люблю! - Юра свел брови и состроил злую гримасу. - А если не будете слушаться, я расскажу Владиславу наш маленький секрет. Это шантаж, Виктория! - Хорошо, - рассмеялась Вика. Как можно было сердиться на Варшавского, похожего на большого плюшевого медведя! Вика покачала головой и вышла из ординаторской. Иванская встретила Вику гневной тирадой: - Звонил твой куратор, по-моему, он специально подстроился под наши ночные, чтоб ты ему истории болезней разбирала. Ох, Юрка, я как разойдусь! И чего он задумал – единственную нормальную санитарку увел у меня! - Светлана Александровна, так Вы ему скажите, что я тут нужнее, - смутилась Вика. - Ага, а то ты еще не знаешь, что у Варшавского есть только два мнения: одно – его, другое не правильное! - Знаю, поэтому придется мне опять пол ночи печатать. - Ночь обещает быть спокойной. Так что давай, пленница, дуй печатать. Вика заводила в компьютер последнюю историю болезни. Варшавский лежал на диване и читал медицинский журнал. Ничего не предвещало бури. Вдруг в ординаторскую влетела эффектная дама лет двадцати пяти, с явно дорогой прической и с порога начала орать на Юру: - Тоже мне еще доктор! Не можете вылечить элементарный аппендицит! Мой ребенок уже третий день у вас валяется! Юра удивленно посмотрел на кричавшую. Потом его взгляд перешел на часы, показывавшие половину первого ночи. Юра медленно встал и тихо закипая начал говорить по нарастающей: - Во-первых, что Вы делаете в хирургии ночью в таком виде? Во-вторых, Вас учили стучать в двери? - голос Варшавского к концу фразы уже гремел на всю больницу. - И, в-третьих, кто Вы такая! Юрин напор произвел должное впечатление, дамочка притихла и, запинаясь, начала объясняться: - Понимаете, я жена вице – мэра Егорова, и в пятницу, в детское, привезли нашего сына. Острый аппендицит, Мне сказали, что самый хороший в больнице хирург – это Вы. Вот я к Вам… - Понятно, - Варшавский не сбавлял оборотов. Он быстро набрал детское отделение и спросил. - Что там у вас за проблемы с больным Егоровым?.. Что?.. Я понял, готовьте операционную, сейчас буду,… нет, у меня своя бригада… Хорошо, анестезиолог сегодня у вас кто?.. Черт, все, уже летим, - он бросил трубку и зло посмотрел на мамашу. - Почему Вы не сказали мне, что у ребенка многочисленные побои? - Мне сказали, что у него аппендицит! А Вы лучший хирург, - голосила женщина. - Ясно, дура, - зло бросил Варшавский. - Вика, бросайте все, и бегом в детское. Мыться. Я сейчас прихвачу с собой нашего анестезиолога и тоже подтянусь. Кажется, там проблемы. - Паренхиматозное кровотечение? - Похоже. Привезли аппендицит, а сейчас пацан весь избитый. Все, бегом. Вика быстро убежала готовиться к операции. Юра вышел из ординаторской, выталкивая впереди себя горе-мамашу. В операционной Варшавский быстро готовился к операции. Хирург из детского отделения не мог объяснить, что произошло с мальчиком. Еще в восемь вечера все было нормально, аппендэктомию планировали на завтра на утро. А уже в полночь начались проблемы. Когда началась операция Вика немного нервничала, как воспримут в детском, что Варшавскому ассистирует студентка, но когда Варшавский приготовился делать первый разрез Вика сразу выдала: - Юрий Михайлович, это селезенка. Уверена, разрыв маленький, но… - Вы правы, доктор Воронцова, как всегда правы. Скальпель. - Спленэктомия? - Вика посмотрела на Юру. - А что, есть другой вариант? - Нет. - Тогда поехали, тампон, - Юра сделал разрез. - Зажим, еще зажим, Вика, убирайте кровь. - Уже собираю, гемотрансфузия? - А как же без нее. Мы и зашьем, и перельем. Так, хорошо, еще здесь… так…молодца, пот… еще зажим, убираем… сушить, еще сушить, так… Замечательно… Прошло около часа, Варшавский работал аккуратно, проверяя каждую мелочь – на столе лежал ребенок. - Ну, все, ребята, ревизия… вроде чисто… да, все в порядке. Виктория, Ваш коронный выход. Шьем. Они вышли из операционной уставшие. Ответственность на операциях всегда высокая, но когда пациент – ребенок, ответственность возрастает до небес. Вика прислонилась к стене. - Устали, доктор Воронцова? - Угу, - у Вики от переполнявших эмоций не было сил говорить. - Это хорошо, значит, спать будете хорошо. Они пришли в ординаторскую. Варшавский уложил Вику на диван, укутал ее пледом, и тихонько вышел.
Иванская удивленно посмотрела на Юрия. Удивленно, именно по тому, что грозный «светило» не влетел с очередным скандалом, не устроил цунами с торнадо, а тихо вошел в приемный покой и предложил Светлане кофе. - Варшавский, что случилось? Ты заболел? - Нет, просто немного устал. В ординаторской дрыхнет после операции моя верная швея, а я вот пришел скоротать с тобой ночку. - Ба! «Я лечу», ты делаешь успехи по изучению нормальных форм поведения в медучреждениях, - Светлана рассмеялась. - Светка, не дразнись. Была операция не простая, кто-то отметелил в больнице сына Егорова, ну, вице – мера. Результат плачевный – разрыв селезенки, кровотечение, ну и все остальные последствия. Привезли с аппендицитом, не досмотрели и вот результат. - А в детском, у них, что нет хирурга? - Хирург есть, но я лучше. И Тишман лучший анестезиолог, и Воронцова шьет лучше всех, пришлось поработать. - Повезло Вике. На социальных больных шить научилась, теперь на остальных совершенствуется. - Повезло мне, а не Виктории, за последнюю неделю у меня не было проблем с несостоятельностью швов. - А остальные студенты? - Остальные? Один – ходячая энциклопедия. Знает столько, что аж страшно. Брат Виктории хорошо дружит с логикой, неплохо диагностирует, сказывается опыт скорой. Ну, одна талантливая красотка доктор Рожко с того света пациента вернула: пока скорая хлопала ушами, она с кавалером провела реанимационные действия на крыльце больницы. Остальные пока еще не раскрыли мне своих талантов, но скоро, уверен, еще порадуют. - Варшавский, ты же не любишь студентов. - Не верно, Света, я их НЕНАВИЖУ! Но эти еще ничего. Они пили кофе, и болтали ни о чем, не заметив, как рассвело. Юра улыбнулся последней шутке Иванской и встал с дивана: - Все, я пошел будить спящую красавицу! - Он засунул руки в карманы хирургического костюма и, что-то мурлыча под нос, отправился в ординаторскую. По дороге он представлял себе, как будет будить Вику. Способов разбудить девушку много. Можно, например, громко крикнуть: «Доктор Воронцова, подъем!» А еще можно поцеловать спящее чудо, правда, тогда она может очень испугаться несдержанности, Сказка будет испорчена безвозвратно. Юра вошел в ординаторскую. На часах 7.15. Он тихо подошел к Вике и слегка подул на ее личико. Вика поморщилась во сне. Юра осторожно пощекотал Викино ушко перышком и тихонько сказал: - Доктор Воронцова, доброе утро! Вика сладко потянулась и открыла глаза: - Доброе утро, Юрий Михайлович.
Студенты собирались в своей комнате, готовились к занятиям, Влад с умным видом просматривал свой доклад по эхинококку. Общее спокойствие взорвало появление Рожко и Игнатова. Витя внес Аню на руках, торжественно провозглашая: - Господа, очаровательнейшая Анна Рожко согласилась сменить свою фамилию на мою! Завтра мы идем подавать заявление в ЗАГС, а сегодня все идем в EXIT отмечать это событие. Ребята радостно зашумели. Еще бы нарисовалась возможность хорошо погулять и не только сегодня! А в это время в кабинете зав отделения хирургии Варшавский говорил с главврачом по телефону. - Владислав Андреевич, поймите, мне нужен вменяемый ассистент на ночное. Я хочу взять нормального работника с руками, растущими оттуда, откуда надо... Да есть у нас в скорой нормальные, поэтому и хочу забрать в хирургию… С Иванской я договорюсь, она будет не против… Короче, Вы же не хотите, чтоб я перестал оперировать!.. Да, шантаж, зато результативный… Спасибо, дорогой Владислав Андреевич, - довольный Юра положил трубку и подумал: «Как хорошо иногда побыть начальником. Вот и заберу Вику сюда. Все, значит, звоню Иванской». Все формальности по переводу Вики из санитарок приемного покоя в операционные медсестры заняли у Юрия всего полчаса и стоили бутылки коньяка из заначки Долбачева. Когда на часах было ровно 9.00, Юра влетел в учебный класс и привычно начал шуметь. Возмущение Варшавского прервал Влад: - Юрий Михайлович, я, конечно, могу и промолчать, но сегодня у меня доклад по эхинококку, и я готовился к операции. Юра обрадовался возможности не проводить самому занятие. Он подошел к Воронцову, пожал ему руку и сказал: - Прошу, коллега, вещайте! Влад вышел к столу Варшавского и начал доклад: - Эхинококкозы – хронически протекающие глистные инвазии (гельминтозы) из группы цестодозов, вызываемые паразитическими личинками эхинококков. Основной источник инвазии – домашние собаки. Зрелые яйца выделяются с фекалиями животных, загрязняя их шерсть и окружающую среду. Заражение человека происходит при контакте с зараженными животными, при сборе ягод и трав, питье воды из загрязненных яйцами гельминта источников. Так как у нашей больной частный дом, где постоянно находятся домашние животные, то и путь заражения становится ясным. Влад с умным видом рассказывал о заболевании, о методах лечения, возможных видах операций. Варшавский мирно дремал в преподавательском кресле. Юру разбудил мобильный. - Да, Варшавский… и какого черта срывать мне такое милое занятие?.. Сами, пусть сами все делают… Я еще операционную бригаду не возил в соседнюю больницу!.. Не поеду, у меня студенты… как какие? 13-М-666. Во, какие!.. Согласен, я уже пошел туда со студентами вместе, - он сбросил вызов. - Черт знает что, - выругался Юра. - Доктор Воронцов, Вы закончили? - Да, Юрий Михайлович, - Влад протянул Варшавскому отпечатанный доклад. - Вот, я все тут законспектировал. - Молодец! Итак, все по больным, Воронцов дуй в ординаторскую, вот ключ, я сейчас приду, будем готовиться к Егоровой. Оперируем в 14.00. Ребята стали расходиться. В коридоре Юра остановил Вику и сообщил ей о переводе из приемного покоя в хирургию. - Виктория, мне пришлось, конечно, побегать с утра, но, хочу по ночам иметь вменяемую операционную медсестру. Так что, доктор Воронцова в среду жду Вас в ночное. Вика посмотрела на Юру своими огромными черными глазами, слегка кивнула головой, скорее от удивления, чем, соглашаясь, и, не веря в происходящее, тихо сказала: - Юрий Михайлович, неужели это правда? - Виктория, а я похож на шутника? - Юра улыбнулся, ловя себя на мысли, что уже тонет в ее глазах. - Нет, - удивлению Вики не было конца. - Спасибо, - она опустила глаза в пол и удивленная пошла по больничному коридору.
События понедельника разворачивались в хирургии в бешеном темпе. Юля Малинина шла в палату номер семь к своей больной Тумко. Бабулька стала вести себя прилично после вмешательства доктора Пашкина, хлопот у Юли с ней не было. Когда Юля проходила мимо одной из VIP - палат, оттуда выскочил юнец, лет двадцати и самым наглым образом попытался затащить девушку в палату, Юля стала кричать и отбиваться, но молодой подонок, решив прижать девушку к стене, не рассчитал и ударил ее со всей дури головой о двери палаты. Юля потеряла сознание, упав на пороге VIP - палаты. Когда мерзавец пытался ее втащить за двери, он почувствовал сильную боль в голове, руке и провалился в темноту. Придя в себя, он увидел склонившихся над ним мужчин. Один из них, постарше, потирал правую руку, тот, что помоложе что-то говорил. «Дон Жуан» прислушался: - … круто так, Юрий Михайлович, научите? - Доктор Игнатов, у Вас реакция тоже будь здоров, рука подлежит лечению в травматологии, - Юра осмотрел небрежно сломанную руку мерзавца, причинив тому немало боли. - Так перелом закрытый, но сложный, сдаем клиента Кузнецову. Виктор, сгоняйте в травму, а по дороге проведите доктора Малинину к нашему психоневрологу доктору Золотко. Она замечательный спец по таким делам! Когда Витя унес Юлю, Варшавский рывком поднял «пациента», затолкал в палату, закрыл двери и, врезав ему в солнечное сплетение, резонно заметил: - Перелом руки – это самое малое, что ты тут поимеешь, подонок, доктор Долбачев постоянно нам находит косяков от армии в неограниченном количестве, так что дорогой, ты пройдешь полный курс приятных процедур здесь, потом переедешь в травму, а потом… - Юра кому-то позвонил. - Алло, городской военкомат?.. На Ивана Николаевича переключите… Ваня, привет, Варшавский… слушай, ты случайно некоего Лапченко не ищешь?.. Именно Сергея Сергеевича… ну, а он в нашей больнице… Да нет почти здоров… Рука с переломом… Не, мой студент ему сломал… Пытался доктора изнасиловать, подонок… И я о том же, Кузнецов ему гипс наложит, и забирайте, пусть в дороге долечится… Отлично… Договорились, ждем! - Юра удовлетворенно потер руки. - Поздравляю с уходом в армию! А сейчас, - Юра выглянул в коридор и, увидев Инну Светлову, позвал ее. - Доктор Светлова, Вы не видели доктора Малинина. - Юрий Михайлович, он с Юлей у… - Понял, а кто свободен из парней? - Воронцов, Игнатов, Орлович. - Давайте их сюда. Через минут пять «больной» Лапченко катил на процедуры по наложению гипса и комплексной очистке организма под присмотром ребят из группы 13-М-666. Этот день молодой мерзавец запомнил на всю жизнь! Юлю Малинину положили во вторую палату. Игорек не отходил от жены все оставшееся время. Диагноз – легкое сотрясение мозга ребята восприняли, как неприятную мелочь по сравнению с тем, что могло случиться, не окажись Игнатова и Варшавского рядом.
Вечерний праздник решено было перенести из-за истории с Юлей. Студенты по очереди заходили во вторую палату, чтобы поддержать девушку. Игорек ни на секунду не отходил от жены. Доктор Золотко зашла в палату и попросила Игоря выйти: - Доктор Малинин, оставьте меня, пожалуйста, с Юлей, - когда Игорь вышел, она осмотрела еще раз Малинину, проверила пульс, и спросила. - Юля, часто в таких ситуациях девушки замыкаются и боятся говорить о случившемся. - Алена Игоревна, я даже не успела испугаться, Удар, потеря сознания… я же медик, все-таки, и понимаю, последствия могут появиться потом, ну там ночные кошмары и прочая чушь. - Судя по твоим рассуждениям, именно это тебе и не грозит. Будем считать, отделалась легким испугом и легким сотрясением. Сегодня ночуешь тут, завтра, если все будет хорошо, домой и три дня постельного режима. Короче, до понедельника я тебя освобождаю от вашего Юрия Михайловича. - Спасибо, но я не устала от него. Неделя только началась. - Шутишь? Это хорошо, значит, поправляешься! - доктор Золотко еще раз проверила пульс Юли и вышла из палаты. В коридоре она подозвала Игоря Малинина, дала ему рецепт, объяснила Юлин режим и отправилась в ординаторскую к Варшавскому. Юра изучал очередную историю болезни. Алена Игоревна вошла без стука и порога отчитала светила: - Юра, я понимаю, что остановить подонка надо было, но не до сотрясения мозга! Ты свои художества на его голове видел? - Видел, ну врезал по шее до легкого посинения, Так его через час заберет военком, пусть военные и лечат, тебе-то что? - Мне? Вообще, ничего, у меня дочь такая же, как твоя студентка. Но в следующий раз, бей не так сильно. Понимаю, рука тренированная, но это как надо было приложить, чтоб такой синяк оставить? - Алена Игоревна, я ведь от армии, как этот, не бегал, я честно трубил в морской пехоте. А мы, морпехи, иначе не умеем, приложить – так с душой и чтоб наверняка! - Вот уж точно, полосатые черти! - Именно! Так, говоришь, я его хорошо отделал? - Лучше не бывает, а почему рука сломана? - Так я был не один, с разных сторон увидели, подлетели, я по башке его, а студент мой руку ему за спину. Вот так и отоварили. - Молодцы, так и убить могли. - Неа, мы же медики! Мы только спасаем! - Иди ты к черту, Варшавский! - доктор Золотко махнула рукой и ушла.
Андрей припарковал машину и помог Наташе выйти. Вечер был тихим и прохладным. Воронцов поцеловал жену и спросил: - Может, все-таки, сегодня поговорим с детьми? - А не сильно ли поспешно? Да и вещи я не успею так быстро собрать. - Возьми самое необходимое, потихоньку заберем и остальное. Наташка, я не хочу терять ни одной секунды. - Ладно, папашка, пошли. Только не дави на них. Дети выросли, с ними так просто уже не проходит. Тут деликатность и терпение нужны. - У меня есть замечательный консультант по таким вопросам. - Идем, а то простудишься, ты свитер так и не одел, - Наташа усмехнулась и потянула Андрея к дверям парадной. Влад и Вика были удивлены, когда мама пришла домой не одна. Воронцов старался говорить спокойно, уверенно, только предательскую дрожь в голосе скрыть было сложно. Семья сидела в гостиной, решалось будущее. - Ребята, я наделал слишком много ошибок в жизни. Потерял 12 лет, потерял вас. Я очень хочу, чтоб мы жили все вместе. Я не хочу больше терять свою семью. - Пап, я очень рад, что вы с мамой помирились, что у вас все хорошо… - Влад подбирал слова, чтоб не обидеть Андрея. - Только, ты прости, но я…, я останусь жить здесь. Пойми, я – взрослый мужчина, мне сложно будет привыкать к новым условиям. Да и за квартирой присматривать надо. Андрей рассмеялся, он обнял сидевшую рядом Наташу и сквозь смех сказал: - Ты дословно предвосхитила речь Владика! Вика, ну ты-то хоть переедешь с нами? - Куда я денусь? Владу я тут явно буду мешать, а с вами веселей будет. - Ну, вот и решили. Влад караулит жилье, а Вика пакует вещи, - Наташа прижалась к Андрею. - Я возьму сегодня только вещи на пару дней. Викуль, до выходных собери наши вещи, а мы с папой заберем все сразу. Ты когда дежуришь? - В среду, в субботу, меня перевели в операционные медсестры. Дежурства пока сутки через двое, а там, скорее всего, будет через трое. - Вика, зачем тебе дежурить по ночам? - Андрей удивленно посмотрел на дочь. - Папа, я хочу стать врачом. Мне нужен опыт. Давай не будем поднимать этот вопрос. Я все равно не брошу работу. - Твоя дочь на 100%, - Наташа улыбнулась. - С тобой насчет работы спорить тоже сложно. Не спорь с ней, я точно знаю, это бесполезно. - Хорошо, - взгляд Андрея скользнул по часам. - Может, съездим все вместе в ресторан, отметим воссоединение нашей семьи? - Пап, давай вы с мамой пока САМИ, я лично еще не привык… не обижайся, хорошо? - Влад смотрел в пол. - Понял, не дурак, дурак бы не понял. Вик, а ты? - Вам надо побыть с мамой вместе. Без нас, а мы пока привыкнем к тому, что семья опять стала большой. Поражаясь мудрости выросших детей, Воронцовы, перешучиваясь, уехали.
Кузнецов зашел в ординаторскую хирургии и застал веселое зрелище: Варшавский орал на Долбачева. - … и твои косяки армейские сразу будут уезжать в военкомат! Мне здесь неприятности не нужны! Пока Майя Петровна болеет, ты, друг, готовься, я тебе каторгу устрою! Гошенька, за сегодняшние ляпы я тебя уничтожу! Гошеньке повезло, приход Кузнецова спас его от дальнейшего внимания разъяренного Юры. - Юрий Михайлович, простите, что отвлекаю, но мне очень надо с Вами переговорить, - Кузнецов загадочно улыбнулся. - Гоша, тебе повезло. Идемте в кабинет зав отделением, доктор Кузнецов. Друзья покинули ординаторскую, и перешли в кабинет Лавровой. Кузнецов подколол друга: - Понравился кабинет? - Ты что? Бог с тобой, на фига мне столько ответственности, Олежек? Я лучше недельку поиграю в начальника, а там пусть Лаврова опять расхлебывается. - Ну, ты даешь! - Какое дело тебя привело к презренным хирургам? - Юра уселся в кресло. - У меня вопрос: почему доктор Варшавский перестал ночевать в больнице. И что случилось в субботу, ты не брал мобильный два с половиной часа. - Ого! А не много вопросов Олежек? - Не много, друг такой у меня один, боюсь потерять. - Не бойся. В субботу задержал Сказку в больнице, пришлось проводить, так что было не до тебя, уж прости. А насчет ночевать в больнице, так у меня квартира есть, причем своя. И там пока никого, кроме меня, нет. Так что дома спать спокойней. Пока. - Меня настораживает слово «пока». - Закончу разборки с Челси, тогда посмотрим. - Понял! Юрка, горжусь, ты растешь в моих глазах! Ай да Сказка! - Олег извлек из-под халата бутылку коньяка. - Ну что, рабочий день уже закончен, пошли к тебе? - О! Коньячок хороший! Ну, Олежек, пошли.
Отправлено: 09.08.12 21:36. Заголовок: Дорога домой с друго..
Дорога домой с другом и коньяком всегда приятна, даже если ты – доктор Варшавский. Друзья быстро сменили больничную обстановку на холостяцкую «двушку». Юра достал из холодильника «ужин хирурга» – шпроты, маслины, сосиски, друзья открыли коньяк и… - Юрка, - Олега после пятой рюмки потянуло на романтику. - Ну, скажи старому другу, надо было тогда пригласить ее? - Надо, Олег, надо. Спасибо, что заставил. - Вот, значит, пригласишь на свадьбу меня первого. - Приглашу, осталось только разобраться со всеми проблемами, сделать все, как надо, рассказать Сказке, что старый дурак Варшавский влюбился в маленькую принцессу, и уговорить ее поменять фамилию. Все! - Не, не все! Еще теща, тесть, и вагон родственников невесты! - Олег, после того, как я ей скажу, что люблю ее,… мне уже никакие родственники страшны не будут! - Молоток! Юрка, наливай… Допив коньяк Кузнецова, ребята просидели еще пол бутылки водки из холодильника и треть бутылки вискаря, каким-то чудом, стоявшего на подоконнике. Когда Олег ушел, Варшавский разделся и залез под холодный душ. «Завтра студенты… Сказка… все, таблетку и спать». Выйдя из душа, Юра глотнул спасительное лекарство и мгновенно заснул.
Утро вторника для хозяина компании «Империал» началось не совсем обычно. Илона, приготовив очередной рекламный проект, вошла в кабинет шефа и сразу завела «деловой» разговор: - Андрей Владиславович, вот новый рекламный проект. Я расписала полный сценарий, прописала бизнес-план. Надеюсь, Вам понравится. - Я поручу финансовому директору все изучить. У Вас еще что-то? Илона собралась с духом и решила идти ва-банк, напомнить Воронцову об их танце на августовской вечеринке: - Да, Андрей Владиславович. После того танца, в августе… Я не могу не думать о Вас! Вы такой… - Что? – Воронцов от удивления откинулся на спинку кресла. - Да, Вы – особенный, не такой, как все мужчины, в Вас не возможно не влюбиться! - Понятно, - Воронцов зло ухмыльнулся. – Давайте сразу все проговорим, чтоб не возникало у Вас в дальнейшем проблем. - Проблем? Я просто люблю Вас… - Зря, потому что я человек не свободный, у меня семья, большая семья, и другой мне не нужно. - Нет! Вы давно с ними не живете! А я Вас люблю! Люблю, понимаете? - Не понимаю, это, во-первых, во-вторых, моя семейная жизнь вас не касается. У меня жена, и двое взрослых детей, которых люблю я. И другой семьи мне не надо. Я доходчиво все объяснил? - Но… - Еще слово, и Вы – безработная, понятно? - Да! Илона опустила глаза. Она медленно подошла к двери. «Ты еще будешь меня умолять о любви!» Она обернулась и грустным взглядом посмотрела на Андрея. Когда двери за ней закрылись, Андрей быстро набрал номер жены, и когда Наташа ответила, попросил ее о помощи: - Наташенька, тут такое произошло!.. Мне нужна твоя помощь, профессиональная!.. Спасибо, еду!
Воронцов влетел в кабинет жены и, размахивая руками, на повышенных тонах начал рассказывать ей об утреннем происшествии в своем кабинете. - Представляешь? Я чуть с ума не сошел! Она какая-то сумасшедшая! Наташа, у меня только жизнь стала налаживаться, я семью возвращаю, понимание детей, тебя, мне не нужна другая! - Остынь, Андрюша. Давай сначала все складывать в логическую цепочку. Во-первых, много лет одиночка Воронцов ни с кем и никогда. Девушка решила испытать судьбу. Во-вторых, никто еще не знает, что наша семья опять становится семьей, соответственно, она не считала себя разбивающей в чужую семью. - А если она не успокоится? Ну, уволю ее, а она… - Предупрежден, значит вооружен. Я не буду реагировать на ее выходки. - Зато я буду! Я никому не позволю влезать в нашу семью! - Андрюша, сейчас обеденный перерыв, давай сходим куда-то? И не думай о плохом, переживем! Воронцовы зашли в небольшое кафе. Они присели за столик, тут же подбежал официант. Сделав заказ, Андрей достал из кармана маленькую темно-синюю коробочку и протянул жене. - Наташенька, я хочу предложить тебе опять стать моей женой! - голос Андрея подрагивал. Наташа взяла коробочку, открыла ее и удивленно посмотрела на мужа. - Андрюш, это так неожиданно, - Наташа опустила глаза. Андрей надел ей на палец кольцо, поцеловал руку, и тихо спросил: - Так ты согласна? - Согласна… За семьей Воронцовых наблюдала Илона. Она слышала каждое слово, сказанное супругами, она видела, как он подарил жене кольцо, и слышала его просьбу. Слезы стекали по щекам девушки. Она никак не могла понять, чем эта женщина, уже не такая молодая, как Илона, была лучше, чем она. И тут до ее ушей долетела фраза из разговора за соседним столиком. Молодая эффектная дама с кем-то говорила по мобильному: - … мне это не интересно… я хочу, чтоб Воронцова ушла с моей дороги!.. У нее есть муж, двое детей! Пусть с ними и остается, пусть оставит Его! - она отключилась. Илона задумалась. Если жена Воронцова будет с Тем, значит Андрей будет свободен. Девушка решила проследить за эффектной дамой и выяснить, кто он, Тот, благодаря которому, она может заполучить Андрея.
Утро вторника в больнице началось как обычно. Варшавский на всех накричал, провел занятия у студентов и разогнал их по больным. Когда Юра уже расслабился с чашкой кофе в кабинете, зазвонил его мобильный. Юра посмотрел на номер и удивленно выгнул брови. Приняв звонок. Юра услышал в трубке приятный мужской голос: - Добрый день, это доктор Варшавский? - Добрый, это я, Вы решили, наконец, приехать ко мне? - А Вы узнали меня? - Ну, тут все просто, из Москвы мне могут звонить только пять человек, голоса которых я хорошо помню и не спутаю с чужими никогда. - Хорошо, Юрий Михайлович, я приеду в четверг. - Отлично, Ваше дело, как нельзя, кстати, сплелось с одним моим. - Замечательно все складывается, вот и порешаем все срезу. - Договорились, жду, вы самолетом? - Да, прилечу в четверг, в два часа дня. - Я Вас встречу. Покажу город, заодно все обговорим. - Спасибо, до встречи, Юрий Михайлович. - До четверга. Отключив мобильный, Юра еще раз порадовался тому, что он временно начальник, он сможет без лишних объяснений порешать свои проблемы. В этот момент в кабинет Лавровой влетел Долбачев и практически прокричал на Юру: - Там привезли больного с перитонитом! Ни одного хирурга нет! Я его не смогу прооперировать, у меня плановая! - Ты, чего орешь, друг любезный, твою плановую давно расписали на Пашкина, он уже заканчивает, а еще есть я, так что вали, Гоша, деньги сшибать! - последнее слово Юра рявкнул, и Долбачева сдуло. Выйдя из кабинета, Юра бросил дежурной медсестре: - Доктора Воронцову во вторую операционную, там перитонит, оперирую я, она ассистирует. Через десять минут Юра, улыбаясь в повязку, наблюдал за Викой. В какой-то момент Вике показалось, что в глазах куратора промелькнуло что-то особенное, но, испугавшись своих мыслей, Вика опустила глаза и тщательно мыла руки. Операция не предвещала ничего неожиданного, все шло, как обычно, вдруг Вике показалось, что у больного что-то не так. - Давление в норме? - Вика посмотрела на анестезиолога. - В норме. - Уверены? - через мгновение глаза анестезиолога округлились. - Девочка предвидит будущее? - Тишман посмотрел на Юру? - Виктория, что случилось? - Юра посмотрел ей в глаза. - Мне показалось, мы не все сделали, левее у него кровотечение и абсцесс, запах… - Черт! Расширяемся, быстро! Виктория, чистим! Быстрей, хорошо, девочка, давай, умница! Теперь суши, а я поковыряю… Хорошо… суши, еще суши… Вика, Вы молодец! Когда Вика зашивала больного, анестезиолог Тишман, тяжело вздохнув, косвенно похвалил Вику: - Юрий Михайлович, поздравляю, смену готовишь высококлассную! - А я причем? - Юра устало посмотрел на коллегу. - Это не я, это Виктория у нас талант – самородок! Девушка дошила и, смущенно глядя в пол, тихо сказала: - Я не самородок, просто я хочу стать настоящим врачом. - И Вы им станете, Вика, обязательно, - Юре захотелось крепко обнять это сокровище, прижать к себе и никуда не отпускать. Варшавский еле сдержался.
В комнате студентов было оживленно. Воронцов со Снежаной обсуждал переезд мамы и сестры к отцу, Малинин о чем-то спорил с Орловичем, Инна пыталась разговорить уставшую после операции Вику. - Ну и как, Воронцова, кроме тебя он никого не берет в операционную, рассказывай. - Инка, я устала. Не морочь голову! Варшавский меня берет, потому что опыт на ночных наработала. Иди, бомжей позашивай по ночам, он и тебя возьмет, - Вика прикрыла глаза. - Кстати, он брал и Влада, и Аньку с Игнатовым. - Вик, я не особенно туда и стремлюсь, - Инна опустила глаза. - Мне просто очень интересно! Я думаю специализироваться по терапии, но практику-то сдать по хирургии надо… Вик, ну не спи! Вику спасло появление Вити Игнатова и Ани Рожко. Витя внес подругу на руках, толкнув ногой двери. Появление этой пары сразу взвинтило атмосферу в студенческой. - Ого! Какие люди! - Влад радостно приветствовал друга. - Господа! - Витя посадил Аню на диван. Рядом с Викой. - Ура! Господа! Все, мы подали заявление в ЗАГС! Теперь я совсем пропал для мужских компаний! Анечка, - он стал перед девушкой на колено. – Я люблю тебя Анюта! Теперь я только твой! Ребята дружно взорвались хохотом и аплодисментами. Вика обняла подругу и тихонько прошептала ей на ухо: - Анька! Ты такая молодец! Как я тебе завидую! - Вика, ты тоже встретишь свою половинку! И будешь счастлива. Бурные изливания эмоций прервала Инна. Она, как всегда, как истинная староста, была на посту. Посмотрев очередной раз на часы, Инна крикнула: - Ребята, пора на занятие, уже без пяти четыре. Варшавский нас убьет! - группа, повинуясь ее распоряжениям, вылетела в учебный класс. Подведение итогов было любимым развлечением куратора. Как можно было накричать на ребят! Сколько шпилек можно было подколоть! Студенты ждали куратора. Все понимали, милой пятничной беседы в начале недели не бывает. Юра влетел в класс. - Итак, господа студенты. Вроде бы вы сегодня умудрились не напороть косяков. Поэтому занятие будет коротким. Всем спасибо, всем до завтра. Доктор Воронцова, задержитесь. Завтра у меня плановая, Вы шьете. - Юрий Михайлович, - Орлович встал. - А мне вот интересно, почему Вы на операции берете только Воронцову? Мне это кажется странным. Группа рассмеялась, Юра удивленно выгнул брови, посмотрел на Орловича и прыснул со смеху: - Доктор Орлович, во-первых, знания энциклопедий недостаточно для проведения операций. Тут нужен опыт, либо простая операция. Я делаю только сложные. Во-вторых, мне в операционной удобно, когда рядом человек разбирается в хирургии, а не в энциклопедиях. И, в-третьих, вы когда-нибудь швы накладывали? - Нет, но я и в операциях не участвовал. - Вот, а доктор Воронцова тренировалась на скорой. Сходите к доктору Иванской, попроситесь подежурить с ней пару неделек, тогда я и Вас возьму. - Понятно, - Орлович о чем-то задумался. Уже придя в студенческую, он высказал предположение, поддержанное Инной Светловой. - По-моему, наш куратор запал на Воронцову, и она не против, - ехидно выдал Антоша. - Вот-вот, - Инна гадливо ухмыльнулась. Тут же Орлович ощутил под ребром кулак Влада. Антон согнулся пополам. Инна, испугавшись, прикусила язык и с опаской посмотрела на Воронцова. - Значит, так, господа хорошие, - голос Воронцова грянул, как гром. - Если кому-то охота обсудить мою сестру, пожалуйста, я готов представлять ее интересы. Мне надо напомнить кому-то о предмете «этика»? Мне показалось, Юрий Михайлович привел веские аргументы в пользу рук растущих не из ж**ы. Учитесь лучше, проявляйте себя и вам тоже что-то доверят. А пока будете на учебные ходить и смотреть через стекло. Еще вопросы есть? Орлович и Светлова быстро засобирались по домам. Они, как всегда, о чем-то тихо спорили.
Влад нервно скакал по студенческой комнате, Снежана пыталась успокоить его. Игнатов и пока еще Рожко тоже старались как-то успокоить друга. Игорь Малинин подошел к Воронцову и, крепко сжав его плечо, резко сказал: - Смирись, Влад, с тем, что ходячая энциклопедия будет всегда завидовать Вике, потому что она умнее и целеустремленней. Он может все только зазубрить, а Вика на практике пашет, чтоб стать специалистом. И успокойся ты, в конце концов, от твоих прыжков рябит в глазах. В это время открылась дверь. Оглянувшись, ребята увидели уникальную картину: Варшавский стоял на пороге, держа за шиворот Светлову и Орловича. Он втолкнул ребят в студенческую и достаточно сухо заметил: - Значит так, занятие придется продолжить. Тема – этика. Постараюсь объяснить быстро и внятно, а то крови, боюсь, не избежать. Я прав, доктор Воронцов? - Абсолютно, Юрий Михайлович, - глаза Влада горели злостью и гневом. - Итак, господа студенты. Пример прост. Доктор Варшавский и будущий доктор Воронцова. Их отношения, точнее видимость происходящего. Дело не в том, доктор Орлович, что кто-то что-то там себе придумал, придумал, насмотревшись сериалов, доктор Светлова. Дело в том, что вы себе позволили напридумывать пошлостей о вашей однокурснице, о вашей подруге. Вы позавидовали чужим успехам, не думая, почему сами этого не добились. Вы сразу связали это, согласно вашей логике, с тем, что доступно вашим мозгам. Надеюсь, что по глупости, иначе, это низость и подлость в одном флаконе. Я доходчиво объясняю? - Да, - тихо, потупив глаза, выдохнули Инна и Антон. - Засранцы! - Варшавский мотнул головой, махнул рукой и, хлопнув дверью, ушел.
Влад злобно посмотрел на «парочку». Снежана предусмотрительно подошла сзади, обняв любимого. Воронцов медленно подошел к Орловичу и прошипел: - ТАК! Значит вы, орлы, еще где-то своими языками трепали? - Мы ничего не трепали! - Инна испуганно сжалась. - Откуда Варшавский узнал про ваш бред? - Влад закипал. - Мы разговаривали между собой, а он в это время мимо шел, - Орлович опустил глаза. - Так Юрий Михайлович вдруг нас прихватил и… - Дальше я видел, - прошипел Воронцов. - Если только из-за вас Викино имя трепать будут по больнице, я вас убью обоих! - Влад плавно перешел на крик. Инна и Орлович сжались и попятились.
Весь день Илона обдумывала свой план поиска того, кто мог бы освободить шефа от жены. Она проследила за красивой загадочной дамой из ресторана. Оказалось, она остановилась в плавучей гостинице «Повелитель моря». «Наверное, она приехала издалека, где нет моря, - подумала Илона, - живущие в ближайших местах на море жить не станут, скорее, выберут отель «Лонг» на набережной. На корабле жить… хм, странновато». Вечером Илона решила подъехать на морвокзал и посмотреть, может, повезет увидеть загадочную даму. Любопытство не порок, любопытство дурная привычка, Илона убедилась в этом. Как только она подъехала на набережную и стала искать место для парковки, тут же ее машину ударил лихач, вылетевший со стороны отеля. Юноша выскочил из машины и с криком налетел на Илону: - Ну, овца, ты посмотри, что из-за тебя получилось! Какого ты тут вертишься, знака не выдела, тут парковаться нельзя до 22.00! Все, дура, я вызываю инспекторов! - Зачем? Я Вам все компенсирую! Не надо! - Ты хоть понимаешь, сколько это будет стоить? - Сколько? - Илона немного испугалась. - Не меньше штуки баксов! - Послушайте, давайте, как-то уладим все, мне очень надо на морвокзал, - Илона нервничала, и это было заметно. Из машины вышла та самая дама, которую искала Илона. Она подошла к водителю и спокойно сказала: - В машину, быстро, - она посмотрела на Илону. - Девушка, в следующий раз надо смотреть на знаки, - она посмотрела на разбитую фару, села в машину, и они уехали. «Черт! - выругалась про себя девушка. - И машину теперь надо делать, и красотка укатила… черт!»
Юра шел домой по вечернему городу. Все его мысли были только о Вике. Ее черные глаза не отпускали его сознание, даже когда он пытался отогнать от себя мысли об этой девочке. Глаза… глаза… глаза… Юра открыл двери и вошел в свою квартиру. Дома было пусто и неуютно, неуютно без ее глаз. Скинув обувь, он упал на диван, закрыл глаза и задумался. Жизнь еще недавно шла изо дня в день монотонно и обычно, а потом появилась она. Появилось желание решить все проблемы, расставить все точки над I, разобраться в себе и быть счастливым с ней! Повернувшись, Юра почувствовал, что-то давит под ребра, нащупал рукой неудобство и прошептал: - Ну, вот и пульт, что там у нас по телевизору? - наугад нажав кнопку, Варшавский посмотрел на экран: больница, бегают врачи, медсестры, какой-то черт орет на всех. Юра хихикнул: - Прям, как у нас перед операцией. Что за чушь? - он решил посмотреть. На экране носился Владислав Галкин в хирургическом костюме и на всех кричал. Юра встал с дивана, сходил на кухню, принес коньяк, шпроты с маслинами. - Кажется, Юрий Михайлович, это любимый сериал юной Сказки! - сам себе сказал Варшавский. - Ну, что ж, посмотрим, почему она меня с Галкиным сравнивает! Юра смотрел и смеялся, как это все было похоже на его студентов, как все было похоже на их больницу, и до чего ж Гордеев напоминал Юре его самого! - Ба, так они ж все правы! Неужели со стороны я тоже такой чокнутый! Не, меняться я не буду! Ха-ха-ха! Во! Он тоже любит девочку! А она хорошенькая, черненькая, на мою Сказку похожа! Ха-ха-ха! - Юра просто расслабился и с удовольствием смеялся над самим собой. Когда серия закончилась, Юра допил коньяк и, чертыхнувшись, побрел в душ. День заканчивался на позитивной ноте.
Середина недели начиналась вроде бы спокойно. В среду сутра Светлова всем сообщила, что с октября добавляются утренние пары в Медине. График занятий переходит в режим: 8.15-10.00, пара, 11.00 – вечер, больница. Новый график особых изменений не внес в жизнь студентов, медин и областная больница находились рядом. Главным событием среды для Вики стало напоминание куратора о том, что теперь она операционная медсестра в хирургии. Юра курил на крыльце, когда Вика, задумавшись о чем-то своем, спешила в больницу. Когда они поравнялись, Юра поздоровался, оторвав девушку от размышлений: - Доброе утро, доктор Воронцова. - Ой, доброе утро, Юрий Михайлович! - она очаровательно улыбнулась. - Виктория, надеюсь, Вы не забыли, что сегодня мы с Вами дежурим? - Конечно, нет! Как можно забыть о работе? - Вика удивилась. «С тобой обо всем забыть можно!» - подумал Юра, а в слух сказал. - Отлично, теперь я спокоен! У меня появился надежный напарник. - Ну что Вы, Юрий Михайлович, я же только учусь! - Помните, Виктория, на первом занятии я Вам лично сказал, что Вы можете стать фотомоделью, но не врачом. Так вот, я ошибался, и ошибался очень сильно в Вас. - Юрий Михайлович… - Вика опустила глаза и покраснела. - Ладно, не буду Вас больше смущать, идите. Доктор Воронцова. Вика, смущенная и покрасневшая побрела в больницу. Юра, довольный собой докуривал сигарету, когда услышал знакомый голос: - Юрка, ты, что с ума сошел? Зачем ребенка мучишь? - Олег Кузнецов тихо подошел сзади. - Она же в тебя и так влюбилась, посмотри на ее глаза! - Не могу, Олежек, как только смотрю – тону и теряю голову. А я еще не решил все свои проблемы. Кстати, а с чего ты взял, что она в меня влюбилась? - Ну, это только слепому не видно, когда вы разговаривали, она на тебя так смотрела! - многозначительно поднял указательный палец Олег. - Как? - Как смотрят девочки на любимых мальчиков! Понятно? - Не совсем, я понаблюдаю, дай Бог, голову не потеряю и не наделаю глупостей. - Смотри, Варшавский, слышал, у нее брат есть, он тебя убьет! - Не убьет, я же не дурак, - Юра выбросил окурок. – Идем Олежек людей спасать! – Юра обнял друга за плечо, и они вошли в больницу.
Занятия начались как обычно, Юра влетел в класс, на всех накричал из-за больных, потом поинтересовался здоровьем Юли Малининой. - Доктор Малинин, как там поживает доктор Юлия Ивановна? - Спасибо, Юрий Михайлович, нормально в пятницу идем к доктору Золотко, думаю в понедельник… - Отлично. Доктор Малинин, значит, в понедельник группа будет в полном сборе. А сейчас записываем тему занятия: грыжа. Итак, доктор Орлович, энциклопедия Вы наша. Что есть грыжа? - Грыжи – выпячивание внутреннего органа, его части или глубоких тканей через отверстия в покрывающих их анатомических образованиях под кожу или межмышечные пространства. Местом выхождения грыжи могут явиться нормально существующие у человека отверстия или промежутки (щели), расширившиеся в патологических условиях (похудание, ослабление связочного аппарата) или возникшие на месте дефекта ткани, истончения послеоперационного рубца. В зависимости от локализации различают мозговые грыжи, мышечные, диафрагмальные и, наиболее частые, грыжи живота. - Спасибо доктор Орлович, в энциклопедиях Вы разбираетесь лучше, чем в жизни. И так, продолжим. Под грыжами живота понимают выпячивание внутренностей вместе с пристеночным листком брюшины через отверстия или дефекты брюшной стенки, таза и пр. Различают наружные грыжи живота, когда брюшные органы выходят через отверстие брюшной стенки под кожу, и внутренние грыжи, когда внутренности выходят в сумки и карманы брюшины. В зависимости от происхождения грыжи делят на врожденные и приобретенные. Кроме того, различают грыжи вправимые и невправимые. - Юрий Михайлович, а у нас будут операции на эту тему? - Орлович внаглую перебил куратора. Варшавский удивленно выгнул брови и шипящим голосом спросил: - Доктор Орлович, кажется, я чего-то не понял? У нас теперь занятие ведете Вы? - Нет, я просто спросил! Я хочу стать хирургом! Я хочу учиться! И не на словах! А Вы… - Так! - Варшавский закипел. - Кажется у доктора Орловича врожденная глухота, помноженная на приобретенную глупость! - голос куратора гремел. - Мы с вами вчера, по-моему, уже обсуждали возможности попадания на операции! Я не играюсь в операционной! Я оперирую! Оперирую тяжелых больных! Но для Вас, Орлович, я сделаю исключение! Я прооперирую Вас! И это будет нейрохирургическая операция! - Я только… - Вы только решили поиздеваться надо мной! Но это, если помните, моя прерогатива, доктор Орлович! Ничего! Я Вам устрою операцию! - Юра посмотрел на часы, на мгновение задумался и продолжил кричать. - Сегодня, ровно в три часа дня, всем быть в операционной номер три! Всем, кроме доктора Воронцовой. - А я? - А Вы, доктор Воронцова, ассистируете мне на плановой язве в час дня. В три пойдете к больной, Рублеву пока еще не выписали. А остальные – я покажу вам, кузькину мать! - злобно закончил Юра. - Так на завтра все готовят реферат на тему «оперативное лечение грыжи», 30 листов. И марш по больным, Воронцова, готовиться к операции. Юра вскочил, вылетел из учебного класса. Влад подошел к сестре, и обнял ее. - Вик, не обращай внимания. - На что? - Вика удивленно посмотрела на брата. - Это Юрий Михайлович к операции готовится. Он всегда перед сложной работой на всех орет, а тут еще Орлович его разозлил. - А я вот за тебя волнуюсь. Зверь наорал, я переживаю. - Влад, все в порядке. Хуже если он до операции не орет, потом в операционной все летают. Сейчас «Я лечу» в ординаторской будет орать на меня и Пашкина. - Подготовка? - Ага, там проблемная язва, будет резекция, надеемся, экономная, анастомоз, короче геморройная операция. Вот Варшавский и бесится. А еще Бухтеева сегодня нет, только Долбачев и Пашкин. Сам понимаешь, Долбачева он к операции не допустит,… а на мне сегодня опять шитье. Все, ушла, - Вика опустила голову и вышла.
В операционной все шло своим чередом. Варшавский как всегда был на высоте. Четко. Аккуратно, без лишних движений. - Сушить,… еще сушить… так, получилась экономная, поехали, сушим… еще… так, хорошо, а теперь анастомоз по Варшавскому… ну, что пара узелков и готово? - Юра посмотрел Вике в глаза, в операционной все молчали, опасаясь гнева светила. - Доктор Воронцова, я, что не по-русски говорю? - Юрий Михайлович, Вам виднее, - Вика опустила глаза. - Не, вы это кино видели? - Юра рявкнул на Вику. - Шейте, доктор, шейте! Я же сказал, пара узелков… - Юрий Михайлович, я еще никогда такое… - Виктория, первый раз бывает всегда, шейте, время, доктор Воронцова, быстренько! Вика тяжело вздохнула, на секунду прикрыла глаза, и… руки работали автоматически. Вика быстро и аккуратно сделала все, что было необходимо. - Ну вот, а Вы мне тут начинаете! Так ревизия, господа… ну… вроде все… зашиваем, Виктория, соло! Когда выключили лампу над операционным столом, Вика отошла к стене и медленно сползла от усталости на пол. Варшавский подошел к Вике и спокойно заметил: - Виктория, у Вас хобби сидеть на холодных поверхностях? - он помог ей встать, вывел из операционной и усадил на стул. Как же ему хотелось обнять ее прижать к себе и защитить от усталости! «Боже, держи себя, Юрка, в руках! Она такая!» - Спасибо, Юрий Михайлович, - Вика посмотрела в его глаза, покраснела и тут же опустила глаза в пол. «Кажется, мой друг прав, - подумал Юра. - Такой взгляд… ну, почему я не могу быстро решить все проблемы!» - а в слух сказал. - Вика, сегодня Вы можете до вечера отдыхать. На дежурстве вместе осмотрим Рублеву. Можете сходить домой, выспаться. - Спасибо, Юрий Михайлович, я сейчас посижу, схожу к Рублевой, а потом буду отдыхать. Работа есть работа. - Хорошо. Доктор Пашкин, - Юра обратился к коллеге. - Будьте так добры, помогите мне провести Викторию в студенческую! - ему хотелось просто взять Вику на руки и отнести отдыхать, но он не имел права напугать и дискредитировать девушку. Когда процессия подошла к комнате отдыха студентов, Вика поблагодарила врачей и тихонько проскользнула за двери. Ей было тяжело находиться рядом с НИМ! Постоянно хотелось прижаться к его груди, спрятаться от всего в объятьях, сильных и нежных! Вика вытащила из сумки плед, приготовленный для ночного дежурства, и устроилась на диване. Она свернулась клубочком, словно маленький котенок, ищущий тепла, и задремала.
Варшавский, выпив по дороге кофе, направился в третью операционную. Не зря он вчера посмотрел любимый сериал своей маленькой Сказки! Идея была специально для занудного энциклопедиста! Юра быстро приготовился и стал ждать. Ровно в три часа в предоперационной он услышал студенческую возню. Ребята готовились к операции, особенно Орлович. Парень тщательно мылся, одевался, короче старался «быть хирургом». Когда медсестра, еле сдерживаясь, открыла двери операционной, Варшавский в обычном «наряде» встретил студентов. Девочки, сообразив суть ситуации сразу, залились хохотом. Ребята с недоумением смотрели на операционную: куратор не готов к проведению операции, а на операционном столе… МА-НЕ-КЕН! - Ну, так, как называется кино, доктор Светлова? - Юра был доволен произведенным впечатлением. - «Я лечу», Юрий Михайлович! - Инна еле сдерживала себя, давясь смехом. - Итак, доктор Орлович, прежде чем пустить Вас гробить больных, я даю Вам шанс зарезать на аппендэктомии учебный манекен! - Юра улыбнулся студентам. Еще минут десять он упивался повторением сериала здесь, в реальной операционной. Полезно иногда посмотреть кино, чтоб удачно поиздеваться над студентами! Когда Орлович закончил теоретические и практические издевательства над манекеном, Варшавский довольно заметил: - Ну, доктор Орлович, неплохо. Ваш пациент умер всего два раза! Сначала Вы не уточнили у анестезиолога можно ли резать, а потом зашили в больном ворох салфеток. Поздравляю, у Вас первый труп, правда, благодаря мне – резиновый! - Юра похлопал в ладоши. - Что ж, господа студенты, на этом учебная операция окончена, всем спасибо, особенно доктору Орловичу! - Юра счастливо улыбался. Орлович стоял, опустив голову с похоронным выражением лица. Варшавский продолжал веселиться. - Доктор Орлович, кажется, после сегодняшней операции Вам стоит задуматься о специализации, предлагаю Вам патологическую анатомию. Итак, патологическая анатомия – медицинская наука, изучающая изменения строения органов и тканей в больном организме, а также этиологию и патогенез заболевания. Объектами исследования являются трупы людей. На этом занятие окончено, всем спасибо, все свободны! Довольный куратор, потирая руки и вспоминая глаза студентов, радостно направился в ординаторскую.
Наташа вошла в деканат и столкнулась у двери в свой кабинет с… «привидением». Этого человека она меньше всего хотела бы встретить тогда, когда ее семейная жизнь стала налаживаться. Антон Эрастович Резаков, статный мужчина лет около 50, мило улыбнулся Воронцовой. - Добрый день, Наталья Викторовна, как я рад Вас видеть! - Чего не могу сказать я, - Воронцова посмотрела презрительно на мужчину и мысленно порадовалась отсутствию своей секретарши. – Каким ветром занесло? – голос Наташи был раздражительным и холодным. - Узнал недавно, что Вы у нас защитились, заняли пост декана, вот, решил приехать и лично поздравить. - Ну, так, события давние, почти пять лет, как защитилась, и больше двух, как декан. Что же все-таки Вас привело в нашу провинцию? – ее стала раздражать неясность ситуации. - А Вы сама любезность, - губы мужчины скривились в подобии улыбки. - Какая уж есть, люди не меняются. - Наталья Викторовна, может, мы с Вами пройдемся, побеседуем, - Антон Эрастович протянул Наташе руку. - О чем нам беседовать? По-моему, все было высказано очень давно. - За эти годы не мало воды утекло. Вы повзрослели, я поумнел. - Вы опять о том же? Так вот, Антон Эрастович, воды действительно утекло много, я помирилась со своим мужем. У меня, если помните, двое уже очень взрослых детей, скоро, не ровен час, бабушкой могу стать. А в моей жизни так и не освободилось место для мимолетных романов. - А Вы все та же романтическая максималистка, Наталья Викторовна… - Я же говорю, люди не меняются. - Да? А если… существует много способов заставить женщину измениться, - его тон из любезного перешел в злобный и угрожающий. - Существует множество способов превратить женщину из милой кошечки в разъяренную тигрицу, - голос Наташи плавно переходил в рычание. - Мне всегда нравилась Ваша независимость и стремление делать вид, что все в Вашей жизни зависит только от Вас. В этот момент у Наташи зазвонил мобильный телефон. Она бросила взгляд на номер, зло ухмыльнулась Резакову и ответила на звонок: - Да, любимый… как сказать… пока ничего… да, нет, тут такое!.. Господин Резаков прикатил меня поздравить лично со вступлением в должность декана,… и я ему о том же, а он… Андрюшенька, с удовольствием!.. через 15 минут?.. Конечно, буду, родной! – она отключила мобильник. – Господин Резаков, до свидания, у меня больше нет времени выслушивать Вас, - и Наташа скрылась за дверью своего кабинета. Глаза Резакова горели злобным огнем. - Я всегда получаю желаемое! – прошипел он.
Отправлено: 11.08.12 19:51. Заголовок: В уютном ресторане В..
В уютном ресторане Воронцов пытался успокоить жену: - Наташенька, а кто мне говорил: «предупрежден, значит, вооружен», не ты ли? - Андрюша, он такой мерзкий тип… я же могла защититься сразу после аспирантуры, он тогда мне все испортил, я потеряла столько времени! - И ничего тогда не сказала мне… - Андрей ухмыльнулся. – Муж – дурак, руководитель – подонок, как ты все это выдержала… - Я всегда любила только одного мужчину. Злилась, обижалась, ругалась, но любила и люблю, - Наташа прижалась к мужу. - А я всегда делал глупости. Наташ, я договорился со своим начальником безопасности, ребята попасут этого урода. Если вдруг что, он сильно пожалеет обо всем. - Андрюша, мне почему-то страшно. Какое-то такое чувство… не так все, как всегда. Я боюсь чего-то. - Не бойся, Малыш, никто тебя не обидит, хватит меня, идиота. - Ты не понял Андрей, что-то со мной происходит не понятное: мне страшно, тревога не проходит… - Я же тебе говорю, не бойся, я рядом, - Воронцов прижал жену к себе.
Вика дремала в студенческой. Вдруг с хохотом, бурно обсуждая происшедшее в операционной, ввалились ребята. Заметив Вику, они притихли, но девушка уже открыла глаза. Аня подбежала к подруге, хохоча, стала рассказывать: - Представляешь, наш куратор, оказывается, тоже смотрит «Я лечу»! Прикинь, мы заходим в операционную, а там… короче серию про операцию на манекене Варшавский поставил специально для Орловича! Мы так насмеялись! - И как Орлович? - Вика с трудом понимала происходящее. - Ни как! Дважды зарезал резинового больного! - Игнатов хохотал от души. - С вами все ясно, Варшавский поиздевался, вы посмеялись… - Вика прикрыла глаза. - Сестренка, а ты чего, такая замученная? - Влад присел на диван и обнял Вику. - Резекция и анастомоз по Варшавскому. - Что? - Как, что? Он резал, я шила. - Что, прям там? - Угу, прям там, первый раз, вроде все хорошо, а ощущение, что вагон разгрузила, - Вика сидела с закрытыми глазами. Орлович с завистью посмотрел на нее и злобно выдал: - Кому-то анастомоз доверяют, а из кого-то посмешище резиновое делают!
До половины восьмого Вика проспала в студенческой. Будильник в телефоне разбудил ее сразу. Девушка встала, собрала вещи, причесалась и отправилась в ординаторскую. Варшавский рассматривал томографию, когда Вика постучала в двери. - Входите, - он обернулся. - Виктория, это уже Вы? Проходите. Вещи можете оставить в шкафу. - Юрий Михайлович, я зашла сказать, что… - Даже не думайте сидеть с медсестрами и болтать про кино, - Юра перебил Вику, предугадав ход ее мыслей. - Я Вас брал, как ассистента, а не как болтушку - медсестричку. Таких тут полно. А мне нужен человек с руками и мозгами. Понятно, доктор Воронцова? - Понятно, - Вика смущенно посмотрела в пол. - А теперь устраивайтесь и давайте-ка работать. У нас есть что обсудить. Вика быстро убрала свои вещи в шкаф ординаторской и села рядом с Юрой. Вдруг дверь распахнулась и рабочую тишину разорвала тирада дежурного терапевта Татьяны Мальцевой. Не стесняясь Вики, доктор Мальцева чуть ли не повесилась на шею Варшавского. - Юрочка, как я по тебе соскучилась, дорогой мой! - она пыталась поцеловать Юру. Вика заметила, как исказилось лицо Варшавского от неприязни. Юра попытался культурно выпроводить Татьяну, но та мертво приклеилась к нему. - Татьяна Семеновна, покиньте ординаторскую, - медленно закипал Варшавский. - Вы мешаете работать. - Детка, посмотри, какой у нас Юрочка грозный, когда женщины его любят! - Татьяна рассчитывала, что Вика тут же уйдет. Но Воронцова почему-то решила подыграть куратору: - Юрий Михайлович, а почему в ординаторской посторонние? - наивно спросила Вика и слегка подмигнула Варшавскому. - Кто тут посторонний? - Татьяна ослабила хватку, и Юре удалось практически вытолкать ее за двери. - Доктор Мальцева, посторонняя здесь Вы. Как исполняющий обязанности заведующего хирургией, настоятельно требую покинуть отделение, так как Вы одеты не по правилам этого отделения! - Что? - глаза Мальцевой округлились. - Таня, мне вызвать охрану, или сама уйдешь? - тихо прошипел Варшавский. Мальцева удивленно посмотрела на Юру, пожала плечами и ушла. Вернувшись в ординаторскую, Варшавский с благодарностью посмотрел на Вику. Девушка засмущалась, покраснела и, опустив глаза, тихо сказала: - Мне показалось, что Вам неприятно ее общество. - Вы абсолютно правы, Виктория, Юра подошел ближе. - Большое спасибо Вам, Вика, - Юра осторожно обнял сзади девушку за плечи. Она вздрогнула, но Юра почувствовал, как Вика прижалась к нему. На секунду она закрыла глаза, руки Варшавского крепче притянули Вику, она расслабилась, и вот уже она тонет в его сильных объятьях. Его губы коснулись черных волос, Юра вдохнул ее аромат… «Стоять, Варшавский!» - скомандовал внутренний голос. «Что ты делаешь?» - промелькнуло в голове у Вики. Она повернулась и посмотрела в его глаза. Слов было не нужно,… они стояли и не могли оторвать взгляды друг от друга. «Я схожу с ума!» - неслось в голове у Юры. «Что он подумает обо мне?» - волновалась Вика. Юра первый взял себя в руки. Он осторожно усадил Вику на диван, нежно обнял ее и тихо шепнул на ухо: - Виктория, надо немножко подождать. Совсем немножко, а потом все будет хорошо. - Я подожду, - выдохнула она. - Я знал, что ты умная девочка, - он коснулся щекой ее волос. - Моя маленькая Сказка! - Мне так хорошо! - Вика от счастья теряла контроль над собой, прижимаясь к нему, сильному, надежному. - Только… - Я никому не расскажу, это наш маленький секрет, - прижав к себе Вику, Юра улыбался. Как он боялся этого момента! А оказалось, чувства взаимны. - Никому! - Спасибо, а то мне почему-то страшно, - Вика боялась посмотреть на него. - Вика, давай перейдем на «ты», когда мы одни. - На «ты»? - она осторожно посмотрела на Юру. Он искренне улыбался ей, нежно обнимая. - Ага, называй меня просто Юра. - Юра? - Вика тихо и немного испуганно повторила заветное имя. - Да, - он кивнул головой. - Хорошо, - Вика улыбнулась и покраснела. Он провел ладонью по ее лицу, и тихо сказал. - Какая ты у меня красивая, Сказка. - Сказка? - удивилась девушка. - Ну да, ты моя маленькая волшебная Сказка. - Я уже не маленькая, - Вика сдвинула брови, при этом ее «сердитое» выражение лица было очень смешным. Юра улыбнулся. - Какая ты смешная, когда сердишься, - он погладил Вику по голове. - Знаешь, а я ведь очень боялся тебя напугать своими чувствами. Не верил, что могу понравиться такому сокровищу. - А я боялась, - Вика немного осмелела, - что Вы меня… - Ты, Викочка, ты. - Что ты меня не заметишь, такой важный, строгий, ты – Мастер, а я… - А ты моя Маргарита, - Юра уткнулся носом в ее волосы. Они не заметили, сколько времени просидели, вот так обнявшись. Вика дремала в его объятьях. Юра размышлял о том, что сегодня ночью произошло. Вот так просто за каких-то полторы недели неприступный доктор Варшавский сдался без боя, просто влюбился в очаровательное создание. А ведь практика только началась! Еще три с половиной месяца! А он уже готов! Взгляд Юры скользнул по часам. 02.47. Он достал подушку, плед, аккуратно уложил Вику. Сам Варшавский заснул, сидя за столом.
Ровно в шесть Варшавский открыл глаза. Его привычка, как у Штирлица, выработалась с годами. Он тихо вышел из ординаторской, чтоб не разбудить свое сокровище. Юра сбегал в супермаркет, набрал булочек и йогуртов для Вики, пачку сигарет для себя и вернулся тихо в ординаторскую. Часы показывали 6.52. Он сходил к автомату за кофе, и решил, что пора будить Вику. Юра присел рядом с диваном, и осторожно подул на ее личико. Вика открыла один глаз, улыбнулась и прошептала: - Юрий Михайлович, мне такой сон приснился! - Если будешь мне «выкать» наедине, я тебе поставлю «двойку», - Юра улыбнулся. - Так это был не сон, - Вика сладко потянулась. Девушка осторожно посмотрела в его глаза, такие синие, такие глубокие, и такие счастливые сейчас! - Нет, это был не сон, Сказка, - Юра тонул в черных омутах ее глаз. Он нежно обнял Вику и прижал ее к себе, уткнувшись носом в ее волосы. Через минуту он собрался с мыслями. - Так, доктор Воронцова, - выдал Юра серьезным тоном. - Если не хотите получить «двойку», быстренько – подъем, завтракать и на обход. - Слушаюсь, доктор Варшавский, - промурлыкала Вика и вылезла из-под пледа. Она быстро привела себя в порядок, не забывая о зарядке, Юра с умилением наблюдал за девочкой. «Как же мне повезло с ней! Такое сокровище! Надо побыстрее заканчивать с Челси, разруливать все вопросы и… Юра, надо бы сходить к профессиональному психологу!» В это время Вика села завтракать, она посмотрела на йогурты, принесенные Варшавским, выбрала вишневый и клубничный, взяла шоколадную булочку и, улыбаясь Юре, спросила: - А откуда В.. – девушка запнулась. – Откуда ТЫ знаешь, какие йогурты и булочки я люблю? - Молодец, «двойки» ты избежала. А я просто выбрал самые свежие. - Здорово, - Вика была на седьмом небе от счастья. Она доела булочку, выпила кофе и улыбнулась своей очаровательной улыбкой. Вдруг тень набежала на ее счастливую мордашку. – Юра, а что будет, когда все узнают про нас? - Что будет? Ничего, мы будем счастливы, а все… это уже будут исключительно их проблемы, - мечтательно размышлял Варшавский. - Главное, сначала рассказать маме, она с остальными сама все решит, - задумчиво сказала Вика. – Я знаю, ты маме понравишься, останутся только папа, Владик и бабушки с дедушками. С папой мама решит все за минуту, - продолжала серьезно Вика. - С ба-де решу я, они знают, меня злить нельзя. А вот Влад… - Ну, а с доктором Воронцовым решу все я, - уверил Вику Юра и рассмеялся. Так это было трогательно и умилительно – Викины рассуждения о семье. Юра даже не подозревал, как все в итоге обернется, и какие карусели ждут их с Викой.
Когда закончился утренний обход, и они вернулись в ординаторскую, Юра тихо шепнул Вике на ухо: - Так, вести себя сегодня хорошо. Доктора Бухтеева не обижать, а мне надо удрать по делам. Вернусь внезапно, буду ругаться. - Хорошо, - Вика заглянула в его глаза. - Ну и что ты со мной делаешь, - Юра прижал Вику к себе. - Все, бегом на занятия, сейчас придут врачи. - Уже исчезла, - Вика улыбнулась, взяла сумку и, подмигнув Юре, убежала в студенческую. «Я сошел с ума! Пора на прием к психологу! Потом в аэропорт, а потом к адвокату». В ординаторскую вошли доктор Бухтеев и Долбачев. Юра зло посмотрел на Гошу, поздоровался со всеми и обратился к Георгию Марковичу: - Доктор, можно Вас на минутку, - они вышли из ординаторской. Юра скроил умное выражение лица и тихо попросил. – Жора, прикрой, надо побыть со студентами. Пока нет Лавровой, мне надо решить сто и одну проблему. Спасай, брат. - Юра, не вопрос. Какая у твоих тема? - Любую бери из твоих плановых, можешь погнать этих бездельников тебе поассистировать, есть там энциклопедия - Орлович. Воронцову не грузи, мы с ночи. - Понял, твою персональную швею отправлю к Рублевой. Ее вчера перевели в обычную палату? - Да, все вроде бы хорошо. Потрудились мы с ней на славу, Георгий Маркович. - Ну, вроде бы все, Юрий Михайлович, указания принял, можешь лететь. - Спасибо, Жора, мне сегодня точно летать весь день.
Юра быстро поднимался по ступеням пединститута, а вот и заветная дверь. Он быстро выложил шоколадку секретарше, и тихо шепнул: - Я к Наталье Викторовне, этакий сюрприз! - и влетел в кабинет Наташи. Челюсти Юры застыли в попытке сказать «добрый день»: Наташа сидела за столом, у окна стоял Андрей. Воронцовы не ругались. Юра, за секунду придя в себя, поздоровался. - Привет семье. Кажется я не вовремя? - О! - Андрей повернулся на голос. - Какие люди! Юрка, сто лет не видел тебя! - Привет, привет, рад видеть, - Юра был удивлен. - Мальчики, я так понимаю, что Юра ко мне по делу? Так бы ты просто с работы не ушел, - Наташа усмехнулась. - Андрюш, заберешь меня в четыре. - Хорошо, родная, - он поцеловал жену, пожал Юре руку и ушел. - Кроха, я что-то пропустил? Или мне пора с глюками в психиатрию? - Юрка, мы просто помирились, - Наташа улыбнулась. - Т-а-а-ак! Я знал, что ты Андрюху любила всегда, не смотря ни на что. - Ладно, о нас, что у тебя стряслось? Опять проблемы с доктором Челси? - Ну и с Челси тоже, - Юра сел напротив Наташи. - Тут такое случилось… Наташка, я признался своей Сказке. Оказалось, что все взаимно. - И что же тебя беспокоит? - Наташа нажала кнопку селектора. - Кофеечек организуй нам. И конфеток. - Одну минутку, - раздался голос из селектора. - Наташа, я не знаю, что теперь делать, я сказал Сказке, что нам нужно немного подождать, но сам не знаю, как все пойдет в суде. Как долго это все будет тянуться. Мне, наверное, надо поговорить об этом с моим сокровищем, объяснить ей все, не хочу, чтоб вдруг для нее это стало шоком. - Ты имеешь в виду, мир не без добрых людей? - Вот именно, тем более в больнице. В этот момент секретарь Воронцовой внесла кофе. Она аккуратно расставила маленькие перламутровые чашечки, конфеты, и спросила: - Еще что-то, Наталья Викторовна? - Нет, спасибо. Пусть нас час никто не беспокоит. - Хорошо, я поняла, - секретарь вышла. Юра отпил кофе, и закурил. Он уставился в потолок, задумавшись, о чем еще рассказать Наташе, как разобраться в себе. - Варшавский, если бы на месте твоей Сказки была моя дочь Вика Воронцова, я бы доктора Челси сама порвала на кусочки для ускорения решения твоих проблем, а вас погнала бы в ЗАГС. Прямо уже. - Вика Воронцова… - Юра на автомате повторил за Наташей. Вдруг его пробило, словно током. - Что ты сказала? - Не поняла? - Как зовут твоих детей? - Виктория и Владислав, а что тебя так удивляет? Влад в честь деда, твоего главного, Вика в честь моего отца, что-то не так с именами? - Нет, все в порядке, - про себя Юра чертыхнулся. - Где твои детки учатся? - Вообще, Андрей хотел из них бизнесменов сделать, в Англию отправить, но я, взяла сторону детей и теперь они уже на 3 курсе в Медине. Как раз сейчас на практике у деда в больнице. Там еще куратор какой-то сумасшедший. Кстати, надо Вику спросить, кто он, может, поможешь моим чадам? - Куратор сумасшедший? А говорили однофамильцы! - Юра перешел на крик. - Наташка, ты меня только не бей, моя Сказка и твоя дочь… - Юра обхватил голову и стал ругаться. - Однофамильцы! Партизаны, блин, как я сразу не понял, черт, черт, твою мать! Ну, Воронцовы! - Юра, я правильно понимаю, - Наташа откинулась на спинку стула, и потихоньку начала заливаться хохотом, - ты был не в курсе, в кого влюбился, Вика и ты… - Я и Вика! – Юра боялся посмотреть в глаз подруге. - Варшавский, я тебе сочувствую. Кажется, скоро у меня на одну головную боль в виде Вики будет меньше, - Наташа рассмеялась от всей души и нажала на кнопку селектора. - Оленька, тащи коньяк. Меня до часу нет ни для кого! - В смысле, сочувствуешь? - Ну, ты у нас сумасшедший куратор, а вот Вика!.. Ты просто еще не знаешь, что это за ураган! Думаю, доктор Варшавский, ты очень сильно попал, - она смеялась, не сдерживая эмоций. Оля принесла коньяк. Когда она вышла, Наташа, хохоча, продолжила. – Наливай, Варшавский, это надо обмыть. Не каждый день дочку так уводят! Ну, Воронцова – папу я беру на себя. С Владиком тоже разберемся,… а вот с Викторией разбирайся сам! - Наташа, какова была вероятность того, что Вика окажется твоей дочерью? Я на первом занятии спросил Владислава, кем ему приходится главврач, он сказал, что просто однофамилец. Нет, сегодня схожу к психиатру. Боже! Я влюбился в твою дочь, Кроха! - Варшавский, психиатр – это лишнее. Думаю, мы с тобой пока об этом никому не скажем. Я сегодня поговорю с отцом, по доктору Челси пора ускоряться. Тут уже задеты мои интересы. Хотя… - Что хотя? – Юра залпом глотнул коньяк. - Когда задеты интересы Вики, на ее пути лучше не стоять. Я хорошо знаю свою дочь. Вика сродни локомотиву, разгонится, не остановишь! - Ага, я знаю это, - Юра вспомнил первый день практики: Вика со стулом, Вика кричит на него в ординаторской. - Тогда наливай. Коньяк закончился в без пяти час. Юра держался за голову, Наташа посмеивалась на «зятьком». Она представляла, как будут злиться бабушки и дедушки, узнав о выборе Вики и согласии родителей. Юра ни о чем уже думать не мог. Он бросил взгляд на часы и выдавил: - Бутылка коньяка, а я даже не опьянел. Картина маслом! - Юрка, ты в таком состоянии за руль не сядешь. Ключи, - Наташа протянула руку. Юра послушно отдал ключи от машины. Наташа опять воспользовалась селектором. – Оля, водителя моего, быстро. Через несколько минут вошел водитель. Наташа, продолжая смеяться, скомандовала: - Так, поручаю лучшего хирурга города тебе, Сережа, сегодня возишь его, сколько надо и куда надо. - Хорошо, Наталья Викторовна. Я буду в машине, - водитель вышел, Наташа похлопала Юру по плечу. - Варшавский, ты пока не говори Воронцовым, что «заговор однофамильцев» раскрыт. У меня есть задумка одна, пока играем, я все обдумаю и предоставлю возможность поквитаться с молодежью за их розыгрыш. - Наташка, и чтоб я делал без такого друга, как ты? - Страдал бы еще больше, - она потрепала его «ежик». - Юрка, теперь ты должен меня называть мамой, - Наташа рассмеялся.
Отправлено: 15.08.12 23:34. Заголовок: Рейс из Москвы приле..
Рейс из Москвы прилетел вовремя. Юра сидел в ожидании своего гостя, обхватив голову и прикидывая, когда бутылка выпитого коньяка стукнет по полной. От размышлений Варшавского оторвала трель мобильного. Он бросил взгляд на телефон и ответил: - Варшавский, слушаю… Да, я в аэропорту… где?.. стойте у входа, я уже иду. Юра вышел из здания аэропорта, у входа его ждал московский гость. Невысокий парень двадцати пяти лет пожал Юре руку. - Добрый день, Юрий Михайлович. - Здравия желаю, Артур Сильвестрович. Идемте, я с водителем. Простите, что выпивши, у меня ситуация сложилась просто смертельная. - Не страшно, у меня не лучше состояние. Опять окунаться в старые воспоминания… - Понимаю, для меня это тоже будет не просто. Однако ситуация требует решения, не побоюсь сказать, хирургического. Вы к нам надолго? - Утром улетаю. У меня есть информация для Вас, надеюсь на взаимный подарок. - Подарок уже готов. Там очень хорошие отпечатки, - они сели в машину и поехали на встречу морю и городу. - И что это? – Артур с интересом слушал Юру. - Во-первых, это личная помада особы, которая говорила с Вашим отцом. Голосом скрипеть можно сколько угодно, занижать его, но… - Тогда на простыни был отпечаток помады, но на это не обратили внимания, потом сделали анализ, но результата это не дало. - Зато когда есть оригинал самой помады с отпечатком пальцев, дело круто меняется. - Здорово, а откуда она у Вас? - Помните, когда мы говорили в первый раз, я сказал, что перерою всю планету, чтоб найти улики для Вас. - Помню. И я тогда не поверил. А когда Вы позвонили мне два месяца назад… - Вы перезвонили только в понедельник. - Юрий Михайлович, я был в командировке, вы оставили сообщение соседке, а в субботу я вернулся, сходил на кладбище, и вот я у Вас. - Артур Сильвестрович, я случайно разбирал старые вещи в гараже и нашел в куртке, которую хотел выбросить помаду и... - Есть еще что-то? - Да, старые операционные перчатки. Там, я уверен, хорошие пальчики. Их одевал человек, сидевший за рулем машины, сбившей Вашу сестру. - И это маленькие штрихи большой картины. - Именно, - Юра обратился к водителю. - Сергей, возле областной больницы припаркуйся. Мы на минут пятнадцать отойдем, подожди. - Хорошо, Юрий Михайлович, - ответил водитель. Когда машина остановилась, Юра и Артур вышли на улицу. - Отличная погода, Юрий Михайлович, - улыбнулся солнцу парень. - Согласен, хотя мне лично сейчас начинает сильно болеть голова, - Юра горько ухмыльнулся. - Идемте в мое царство. Они вошли в здание больницы. Юра здесь чувствовал себя, как дома. Войдя в ординаторскую, Юра предложил Артуру кофе. - Может, по кофеечку? – Юра выглянул в коридор. - Не откажусь. - Тогда, минутку, - Юра позвал дежурную медсестру и попросил принести два кофе. - А теперь, мои подарки! - Юра подошел к своему столу и достал из верхнего ящика два кулька с помадой и перчатками. Артур взял кульки и сел на диван. Вот и все, сейчас он стоит в одном шаге от разгадки смерти своей семьи. Завтра лаборатория даст ответ, кто они – убийцы. Парень с благодарностью посмотрел на Юру. Столько лет он шел к разгадке смерти семьи, сколько ночей в архивах и лабораториях! Артур вздохнул и обратился к Юре: - А теперь мои подарки, доктор Варшавский. Интересующие вас особы находятся сейчас в этом городе. Доктор Лео Челси – уже неделю, а Рената Альбас – уже пол года. - Ну, раз все в этом городе еще живы… - Ренату Альбас мы арестуем, как только будут результаты экспертизы помады. А зачем вам доктор Челси, я не спрашиваю, просто берегитесь! Хотя их присутствие в этом городе наводят на мысли, на Вас охотятся. - Предупрежден, значит вооружен. Но, все равно, спасибо, за заботу. - Юрий Михайлович, спасибо за кофе, пожалуй, мне пора. - Я провожу Вас, - Юра быстро запил таблетку кофе и мужчины вышли. На улице Артур еще раз поблагодарил Юрия, они попрощались. Юра обратился к Наташиному водителю: - Сергей, отвезите, пожалуйста, Артура Сильвестровича в гостиницу. И Вы свободны. - Хорошо, я пригоню Вашу машину ближе к вечеру. - Спасибо, Сергей, до свидания, Артур Сильвестрович. Машина тронулась и через минуту исчезла, Юра мотнул головой, чертыхнулся про себя, и пошел в больницу.
Наташа сидела в кабинете, и думала о том, что сегодня рассказал Юра. Ирония судьбы! Первой любовью Варшавского была она, Наташа. Но в ее сердце кроме Андрея других мужчин не было никогда. С Юркой они навсегда остались друзьями. И вот, сегодня она узнает, что ее дочь влюбилась в ее друга! «Интересно, что скажет Андрей?» Вдруг ее отвлек от мыслей телефонный звонок. Наташа бросила взгляд на мобильник и засмеялась. На дисплее мигало: «дочь». Наташа ответила: - Слушаю, Викуля. - Мама, у меня катастрофа! Я влюбилась, мамочка, нам надо сегодня обязательно поговорить тет-а-тет! - Хорошо, мы с папой заедем сегодня за уже собранными вещами, во сколько ты будешь дома? - Ма! Не знаю, я сошла с ума! Влюбилась в своего преподавателя! Ма! Это взаимно! Что мне делать? - Люби, а поговорим дома. - Может быть, я буду поздно. Ма, я к тебе сейчас приду, можно? - Давай в кафе возле больницы. - Ма, я тебя обожаю, давай! - Буду через 15 минут. - Мамочка, спасибо! Наташа отключила телефон, усмехнулась, набросила пальто и вышла. - Олечка, у меня сумасшедший день, - обратилась к секретарю Наташа. - Я ушла минут на сорок, буду где-то ближе к четырем. Пусть Андрей Владиславович меня подождет. - Хорошо, Наталья Викторовна.
В это время в больнице. Вика осторожно постучала в ординаторскую и, услышав родное: «Войдите!», вошла. Юра лежал на диване с закрытыми глазами. Вика прикрыла двери и присела рядом с диваном. - Виктория, - не открывая глаза, выдал Юра. - Не вздумай мне сейчас «выкать», - он улыбнулся. - А откуда ты узнал, что это я? - Вика улыбнулась в ответ. - Просто почувствовал, - Юра открыл глаза. - Юра, - Вика смущенно посмотрела на любимого. - Юр, мне надо убежать на полчаса. Очень надо! - И куда ты убегаешь? - Юра сощурил глаз. - Юрочка, мне надо с мамой встретиться. Прямо уже. Пожалуйста! - Дуй, только мобильный свой оставь мне. Вдруг внеплановая. - Уже пишу, - Вика набросала на бумажке свой номер, чмокнула лежащего на диване Варшавского в щеку, и убежала. Когда дверь в ординаторскую закрылась за Викой, Юра усмехнулся и сказал. - А вот насчет последнего действия, можно было и подольше.
В кафе Вика сразу же подлетела к столику, за которым ее ждала Наташа. Девушка села за столик и с места в карьер начала рассказывать. - Ма, представляешь, вчера на ночном дежурстве… короче, мама, мы любим друг друга! Что мне делать? - Как что? Раз вы любите друг друга, значит, сначала будете встречаться, потом, глядишь, поженитесь, а потом я стану бабушкой… - Мама, я не шучу! Он взрослый… - А ты маленькая девочка? - Нет, просто он старше меня, наверное, на лет пятнадцать! Мне страшно, потому что он такой!.. Ма, его женщины знаешь, как любят! А он любит меня, - Вика опустила глаза. - Вика, не морочь мне голову. Если ты любишь – люби, потому что рай без любви называется адом. - Ма, а что будет, когда папа узнает… - Воронцовых я беру на себя. Смирновых тоже. А вот со своим любимым разбирайся сама, - Наташа рассмеялась. - Вика, давай на занятия, и… люби, потому что лучшего чувства еще не придумали.
Вика поцеловала маму и убежала. Когда она вернулась, в больнице назревала буря. Юра носился по отделению и на всех орал! Вика столкнулась с ним в коридоре. Увидев ее, хирург немного успокоился и бросил на ходу: - Виктория, нейрохирургическая операционная, бегом мыться! Уже в операционной Вика узнала, что в городе произошло ДТП, три машины, семь пострадавших. Всех привезли в областную. Двое с сотрясением сразу отправили в неврологию, пятерых с внутренними кровотечениями и кучей переломов скинули Варшавскому. Три операционные, поток. В первой уже мылись Бухтеев и Влад Воронцов. Им предстояла спленэктомия, осложненная множественными переломами. Во второй готовились хирурги из детского, один из пассажиров – девочка тринадцати лет. В третьей готовились Пашкин, Кузнецов из травмы и Игнатьев, там тоже было весело. Множественные сложные переломы, кровотечение. Варшавскому предстояло самое сложное – нейрохирургия. Две операции подряд. Кроме Юры нейрохирургов квалифицированных в городе не было. А тут… Он влетел с незнакомым нейрохирургом, бригадой реаниматоров и анестезиологом Тишманом. Увидев Вику, Юра рявкнул на остальных: - Во! Студентка, готова, а Вы? Быстро, я сказал! - Юра начал готовиться к операции, второй нейрохирург, прибывший из Медина, возмутился: - Юрий Михайлович! Что Вы себе позволяете! А Вам еще и студентов доверяют! - Что? - Юра закипел. Вика решила «взять огонь на себя». - Юрий Михайлович, а что нам предстоит делать? - Доктор Воронцова, у нас две операции подряд! В первом случае – вдавленный перелом черепа, это серьезно, но не смертельно. А вот вторая операция… там острый отек мозга. Я созвонился с медином, прислали вот помощника. Не знаю, что будем делать… - Как что, Юрий Михайлович, будем оперировать! - Викины глаза округлились от удивления. - Сочетание малой ударной поверхности поражающего объекта, движения его с большой скоростью в условиях пониженной эластичности черепа обычно и приводит к формированию импрессионных переломов. Но Вы же, Юрий Михайлович, высококлассный нейрохирург! Для Вас это как по учебнику! - Доктор Воронцова, и как по учебнику? - Юрины глаза «впились» в глаза Вики. - При наличии незагрязненной раны и небольшой площади повреждения кости возможен доступ через эту рану после освежения ее краев. При этом мобилизацию кости лучше всего проводить с помощью высокооборотных систем, таких как "Stryker", применяя шаровидные фрезы малого диаметра, с окаймлением места вдавления. Так обеспечивается костесберегающий доступ. В большинстве иных случаев необходимы окаймляющие разрезы скальпа. Костный доступ быстро и малотравматично выполняется с помощью высокооборотного краниотома. - Ого! Виктория, а Вы серьезно наметились на нейрохирургию, - Варшавский оглядел бригаду. Все были готовы. - Так, все! Пошли. Операция шла уже третий час. Вика внимательно следила за работой Юры. Такой опыт на третьем курсе – подарок судьбы! И вдруг… - Юрий Михайлович, кровотечение из синуса! - Юра посмотрел на Вику, потом на «поле битвы», чертыхнулся и, покачав, головой сказал: - Молодец, Воронцова, вовремя, - он работал быстро, отдавая четкие короткие команды. Когда кровотечение было остановлено, Юра заметил мединовскому коллеге. - А куда смотрели Вы? - Не понимаю Вашего тона, - нейрохирург отошел от стола. Варшавский еле сдержался. - Коллега, Вы устали? У нас еще реконструкция. - А у Вас талантливая студентка! Пусть она и работает! - Вот как? - глаза Юры метали молнии. Реаниматоры готовы были провалиться, Тишман нервно следил за пациентом, Викой, Юрой. - Доктор Воронцова, ушиваем твердую оболочку по контралатеральному краю синуса и обязательно вводим между листками оболочки полоски мышцы. - Я поняла, - Викины руки на секунду дрогнули, но она отогнала все посторонние мысли и делала все, что говорил Юра. Он страховал каждое движение, а она в этот момент слышала только его голос. - Такой реконструктивный прием необходим. Он возможен при ранении именно задней трети стреловидного синуса, как в нашем случае, где доступ в межполушарную щель облегчен отсутствием значимых вен и лакун. - Юрий Михайлович, готово. А как быстро перекрытие просвета синуса привело бы к гибели пострадавшего? - Очень быстро, Виктория, очень быстро. Операция заканчивалась. Вика держалась у стола на честном слове. Последние швы, и лампа над столом погасла. - Всем спасибо, перекур полчаса, я готовлю следующего, - Варшавский облокотился на стену. - Виктория, выпейте кофе, следующая операция не легче.
В ординаторской собрались все: Бухтеев хвалил Влада, Кузнецов поздравлял Пашкина и Витю, когда уставшие и измученные ввалились Варшавский и Вика. - Как у вас? - Кузнецов уступил Юре место на диване, Влад подхватил Вику и усадил на стул. - Тяжело, - Варшавский закурил прямо в ординаторской. - Вторую операцию мне не с кем делать. Ребята, нам «скорая» передала, в машине везли тетку в больницу с инсультом, ну и сопутствующее: отек головного мозга. Виктория уже не стоит, она делала реконструкцию. Мединовский ублюдок просто безрукий. Думал ребенком прикрыться, меня поучить в операционной у стола! А доктор Воронцова взяла и смогла. Бухтеев, налей-ка ей валерьянки дагестанского разлива, а то она сейчас на нервной почве совсем свалится, - Георгий Маркович тут же засуетился возле Вики, которая залпом выпила налитый Бухтеевым коньяк и прикрыла от усталости глаза. - Вика делала реконструкцию? - у Влада глаза полезли на лоб. - А что Вас удивляет, Владислав? Ваша сестра – талант, - в это время вошла Алла Львовна и передала Варшавскому результаты КТ (компьютерная томография – прим. автора). Юра встал с дивана, подошел к экрану. - Вы бы сестру на диван переместили, а то… - пока Влад был занят Викой, Юра посмотрел снимки и нервно рассмеялся. - Юра, что-то серьезное? – Кузнецов подошел к другу. - Серьезное? Как сказать. Инсульт есть, острого отека нет! Все, тетку в неврологию, пусть ее очухивают сами. Олежек, ты ее осмотри, вдруг там какие-то ушибы – переломы по твоей части. По моей тут ничего, слава Богу, нет! Я этих баранов со «скорой» поубиваю! - Ну и отлично, - в ординаторскую зашел нейрохирург из Медина. - Я могу возвращаться к себе? - А Вы еще здесь? - Варшавский злобно рявкнул. Доктор быстренько испарился, взрывной характер «светила» был известен не только в областной больнице. Уставший Юра быстро набрал номер на мобильном и еле ворочая языком выдохнул. - Тишман, реаниматоры и ты свободны. Пациент переехала в неврологию. Слава Богу, не моя, - он отключил телефон и спокойно сказал присутствующим. - Студенты все на сегодня свободны. Олег, Петр Петрович, Георгий Маркович, вы мне пока не нужны, - Юра посмотрел на заснувшую, сидя на диване, Вику, вытащил плед и бросил Владу. - Уложите Викторию. Девочке надо хоть полчаса отойти. А я пошел к Лавровой в кабинет. Всё, все брысь отсюда.
Отправлено: 15.08.12 23:35. Заголовок: Юра свалился на дива..
Юра свалился на диван в кабинете заведующего, Олег присел рядом с другом. Он посмотрел на Варшавского и спросил: - Как ты оперировал? - В смысле, - промычал Юра. - Уточняю вопрос, как много ты выпил сегодня? Когда привезли аварию, ты спал на работе, а это значит, что ты выпил. - Олег, сколько не скажу, предвосхищая следующий вопрос, говорю с кем – с будущей тещей. - Не понял? - И не надо, пока. Олег, у меня болит голова. Больше ничего не расскажу, - в двери постучали. - Войдите, - Юра повернулся в сторону двери. На пороге стоял Сергей, водитель Наташи. - Юрий Михайлович, вот Ваши ключи. - Спасибо. Серега, кинь на стол, - Юра устало откинулся на диван. Когда водитель ушел, Олег насел на друга. - Нет, это что за происшествия, Варшавский? Ты где напился? - Какая разница, Олег, мне сейчас очень хорошо, вот еще бы голова не болела! - Я тебе дам таблетку. Но ты мне расскажешь, где водятся тещи, спаивающие зятьев. - Не скажу. Надо места знать. - Юрка, я же твой друг! - Олежек, я пил коньяк с мамой моей Сказки. Мама у нас такая замечательная! Осталось папе рассказать, что я люблю его дочь. А лучше сразу дедушкам. Тогда вообще все будет улет! - Юра, ты пьяный, я пока лучше пойду, а ты поспи. Поговорим вечером. - М-угу! - Варшавский закрыл глаза.
Юра открыл глаза. В голове проводил учения танковый корпус. Он вскочил с дивана, мысли готовы были разорвать голову. «Как я мог! На Долбачева наезжал, а сам, козел! Еще и Вику потащил, ребенка подставил! А вдруг…» Юра вылетел из кабинета Лавровой и быстро направился в реанимацию. Когда он, взвинченный до предела, влетел в палату, возле больного он увидел ЕЕ. Вика сидела и что-то писала в карту больного. Юра тихонько подошел и улыбнулся: Вика записывала показания приборов, чтоб он потом смог в динамике увидеть послеоперационную картину. Такой сознательности от студентки, пусть даже и любимой, Юра не ожидал. Он осторожно коснулся губами ее волос и прошептал: - Викусь, ты же устала. - Юрий Михайлович, - голос Вики был очень строгим. - Мы здесь не одни. - Молодец, Виктория, он нежно обнял ее плечи. - Только больной нас не видит и не слышит, - Юра еще раз посмотрел на приборы. - Юра, - Вика смущенно посмотрела на любимого. - Юр, а можно вопрос? - Какой? - Важный. - Конечно можно, - он улыбнулся. Варшавский даже не подозревал, что сейчас произойдет. - Юра, как ты мог оперировать в таком состоянии? - Вика обиженно смотрела на него. - Тем более нейро? - В каком? - еще два дня назад за такой вопрос он убил бы любого, а сейчас… - Ты был выпившим, так не правильно. А если бы… - Вик, я больше не буду, честное слово, - он оправдывался, как школьник. Он даже поймал себя на мысли, что ему стыдно смотреть в эти черные бездонные глаза. - Просто больше было некому, а еще у меня есть ты. Моя маленькая гениальная Сказка. Ты была на высоте, а я … зазнавшийся дурак. Слава Богу, в этот раз обошлось. - Юра, не надо так больше. Я там, в операционной, ничего не поняла, а потом, мне потом стало так страшно! - Обещаю, больше не пугать мое сокровище, - голос Юры дрогнул. Он прижал к себе Вику и зарылся в ее волосах. - Идем, надо сделать разбор операции, заодно посмотрю динамику больного. У тебя осталась Рублева, расслабляться не дам. Будешь курировать стукнутого. - Хорошо, - в Юриных объятьях было так надежно и спокойно!
Когда они вышли из реанимации, Варшавского перехватил Кузнецов. Он крепко прихватил друга за руку. - Доктор Воронцова, простите, что отвлекаю от процесса спасения пациентов от нашего гения, но Юрий Михайлович мне очень нужен! - Я пойду, - Вика осторожно посмотрела на Юру. - Да, Виктория, идите, через минут десять жду Вас в ординаторской. Там будут Петр Петрович, Георгий Маркович, а, заодно, и доктору Кузнецову будет интересно и полезно послушать разбор нашей операции. И динамику, захватите. Когда Вика ушла, Олег потащил друга в кабинет зав отделением. Закрыв двери на защелку, Кузнецов налетел на друга: - Юрка, ты ненормальный! Проспался? Алконавт – любитель! В таком виде я тебя не помню с похорон твоей матери! - На которые я опоздал, - грустно заметил Юра. - Ладно, ты, а зачем ее подставлял! Твоя Сказка еще ребенок! Разве можно так? Юра, а если бы мединовский заметил? Чтобы ты тогда делал? Не, ты совсем сошел с ума! И где ты только так набрался? Из-за чего? Раньше ты столько не пил! - взвинчивал темп беседы Кузнецов. - Олег, слишком много вопросов, ответы на которые дать не могу. Да, я ненормальный. Да, Вика еще ребенок, да, я не подумал. Надо было тебя брать. Мединовский, козел безрукий, ничего не понял, есть такие волшебные таблетки, катят для езды за рулем и прихода на работу после... Но так больше не буду! - Юра сидел, опустив голову и обхватив ее руками. - Олег на меня столько сразу навалилось… старые московские привидения, новые местные похождения… будущая теща… Короче, Кузнецов, с сегодняшнего дня я пью не больше полбутылки на двоих в твоем присутствии и не в этих стенах. - Вот это новость! Варшавский! Запишу этот день в мобильный. Хочу видеть! А как же будешь после операций расслабляться? - Увидишь. И еще, друг, сбавь крик, это моя привычка орать. У меня раскалывается голова. Таблетки не берут, значит надо всех построить и валить домой баиньки. - Так! Варшавский, ключи от машины, отдай. - А они вон там, на столе валяются. Неужели ты думаешь, что я с такой головной болью сяду за руль, тем более что до дома два квартала. Олег, я дурак, но не совсем. У меня жизнь только начинается. - Ладно, пошли в ординаторскую, будешь лепить из себя большого начальника, - Олег похлопал друга по плечу и помог встать.
Операцию обсуждали недолго. Юра похвалил Вику, потом похвалил докторов, работавших в хирургии, поблагодарил Олега за помощь и всех отпустил. Ночью дежурил Бухтеев, Юра со спокойной душой стал собираться домой. Олег шепнул другу на ухо: - Юрка, я тоже на ночном сегодня, смотри мне… - Иди ты! Когда Юра вышел на крыльцо и закурил, он заметил как Вика, уже за забором больницы медленно брела на остановку. «Во, идиот! Если б не был «трезвым» в стельку, сейчас отвез бы Вику домой»! Юра быстро загасил окурок, и решил догнать свою Сказку. Вылетев за ворота, он быстро направился к остановке. Юра догнал Вику уже возле автобуса. - Доктор Воронцова, - позвал девушку Варшавский. - Виктория, срочная операция, нам надо возвращаться, - Юра говорил с серьезным видом. Вика ни на секунду не засомневалась. - Юрий Михайлович, а Вы уже в порядке? - она внимательно посмотрела в его глаза. - В полном. Идемте? Вика улыбнулась и послушно пошла за Юрой. Когда он прошел мимо проходной, Вика сказала: - Юрий Михайлович, мы прошли проходную. - Прошли, Вик, мы идем на операцию под кодовым названием «вечерняя прогулка», - Юра рассмеялся. - Понятно, это такой стиль приглашать на свидании? - Вика наклонила голову и, сощурившись, посмотрела на Варшавского. - Вик, это не свидание, это просто прогулка, давай-ка, от больницы подальше уйдем, а то… - Раскроется наш маленький секрет? - Именно. Викусь, мне очень болит голова, и так хочется, чтобы рядом был профессиональный медик! - А я еще только учусь! - Так я себя имел в виду, а ты меня просто поддержишь, если я упаду! - Юра рассмеялся. - Понятно, доктор Варшавский, - Вика надула губки. - Не обижайся, мне действительно плохо, а еще стыдно перед тобой, а еще я хочу с тобой просто погулять по вечернему городу, - Юра обнял Вику за плечи. - Идем? - Идем, - Вика улыбнулась. - Я тоже не хотела ехать домой. Они шли по вечернему городу. Легкий осенний ветерок обдувал влюбленных, Вика прижалась к Юре, она вдыхала вечерний морской воздух, наслаждаясь Юриной силой и надежностью. А он прижимал к себе свою Сказку, мечтая, как они будут счастливы, когда разрешатся все его проблемы.
Вика пришла домой поздно, Влад с порога налетел на сестру. - Ну и где мы лазили? - А тебе-то что? - Вика удивленно посмотрела на брата. - Вика, мама просила за тобой присматривать, если помнишь. - Владик, будешь много наезжать, я не перееду к родителям. - Не понял? - А еще расскажу Снежанке, что ты сумасшедший тиран и деспот. Понял? - Понял, так, где мы ходили? - Дрыхли в ординаторской. Я сегодня, между прочим, первый раз в жизни зашла в нейрохирургическую операционную, ты сам видел, в каком виде я оттуда вышла. - Да, видок еще тот был. Особенно, когда ты «дагестанскую валерьянку» хлопнула. - Можно подумать, Бухтеев тебя не так в чувство приводил? - Так же, и меня, и Витьку. А вот Орловича на операцию не взяли. Бухтеев сказал, что я оперировал уже с Варшавским, а там кровотечение, сломанные ребра, короче, и опыт «скорой» тоже пригодился. - А как Витька на операцию попал? - А Витя, он молодец, Пашкину под руку стал давать совет, как лучше останавливать внутренние кровотечения. И профессионально так загнул, а тут Кузнецов прибежал, он так Витьку смерил и, ну, точно, как Варшавский, рявкнул: «Мыться! Быстро!» - Ясно, Владик, я хочу в душ и спать. - Понятно, кстати, а что у тебя с куратором? Сон и усталость Вики, сняло как рукой. Она посмотрела на брата огромными от удивления глазами: - Ты с ума сошел? - Я – нет, а вот вы оба сошли. Он смотрит на тебя так! Хотя ты на него смотришь тоже весьма красноречиво. Сестренка, больница – это не детский сад. Ладно, ты – балда, а он-то хоть понимает, что афишировать в больнице это не стоит? - Что это? - Ваши отношения. Вика, я же не совсем дурак. Я же все вижу, сестричка. - Даже то, чего нет, - Вика стала закипать. - О, уже набралась у «Я лечу» замашек? - Влад, я тебе сейчас как врежу, - Вика замахнулась на брата, и кода тот перехватил ее руку, со всего маху ударила его по коленке ногой. - А! Пять баллов! Воронцова, я прокололся! - Влад от боли выпустил руку сестры и схватился за ногу. - Только я уже все равно все понял, - Влад присел в кресло. - Еще в ночном клубе, Вика, не дерись, черт с вами, но если он тебя обидит!.. - Доктор Воронцов, иди ты, - Вика махнула рукой и ушла в свою комнату. - Сестренка, ты сердишься, значит, я прав!
Наташа раскладывала привезенные вещи. Как Андрей воспримет то, что Вика выросла. Выросла на столько, что может уже сама решать, как жить дальше? Воронцов тихо подошел к жене, его рука скользнула по ее груди, осторожно забираясь под шелковый халат. Наташа положила голову на его плечо и усмехнулась: - Андрюша, что ты делаешь? - его рука настойчиво ласкала ее тело. - Я хочу тепла, любви и ласки, - прошептал Воронцов. - Да? - руки Наташи тут же оказались в его брюках. Эта игра заводила обоих: их руки жили отдельной жизнью, нежно и аккуратно передвигаясь по телам, освобождая от ненужной одежды. Вот уже на полу валяются брюки, рубашка, шелковый халатик. В отблеске света матовый блеск ее кожи, частое дыхание прерывается поцелуями, такими страстными и долгими! Андрей подхватил жену на руки и осторожно положил на белоснежные простыни. Он ласкал ее тело, покрывая каждый миллиметр поцелуями, наверстывая упущенное, наслаждаясь неповторимым медовым запахом ее волос и кожи. Вот он сладостный момент: осторожно, словно в первый раз он проникает в заветное лоно, их тела сливаются о единое целое и движутся плавно, в такт дыхания. В какой-то момент она ускоряет движения бедрами, и вот он уже ничего не ощущает, кроме безмерного блаженства. Еще одно движение, и она заливается смехом наслаждения, их губы слились в поцелуе… Уставшие и счастливые они лежат на белоснежных простынях, упоенные друг другом. Он обнимает ее, шепчет что-то нежное и приятное… - Андрюша, - ее голос больше похож на выдох. - Я тебя люблю. - Я тебя тоже очень люблю, родная, - он с трудом выдыхает слова. Следующую фразу они произносят хором: - Я хочу ребенка. Глаза в глаза… она осторожно, чтоб не спугнуть этот восхитительный момент повторяет: - Я хочу ребенка. - Я тоже, - он не отрывает взгляда от ее бездонных глаз, эта серая синева уже не пугает холодом, она такая родная, как небо. - Ты, правда, хочешь еще одного малыша? - Правда. Дочку. Я не буду больше таким дураком, обещаю. - Я знаю, - Наташа прижимается к мужу, закрывает глаза. Им хорошо, счастье возвратилось.
Ночь приносила ей только страдания. Звездное небо располагало к воспоминаниям и бесплодным мечтаниям. Точеная фигура, холодный взгляд, роскошные волосы. Многие мужчины готовы были дорого платить за ее красоту и страсть. Многие, но не он. Он был недоступным далеким, чужим и холодным. Когда-то она мечтала покорить этого сильного обаятельного и талантливого мужчину. А он думал о другой. Он любил другую. В его сердце не было места для нее. Та другая была далеко, ей не было дела до его чувств. А он думал и мечтал о той другой, так тогда ей казалось. Ее мечты были уже много лет только о нем. Красивая молодая, она жила только мечтой. Мечтой о мести. Кому больше хотелось отомстить, ему или той другой? Вопрос риторический, ответ прост. Ему, той, другой, и… на этом свете есть еще кое-кто, кому смерть была бы лучшим лекарством! Такие мысли последние пол года постоянно по ночам посещали обитательницу комфортабельного номера гостиницы «Лонг». Она сидела на балконе, смотрела на звезды, пила мартини и мечтала о том дне, когда они заплатят за ее слезы, переживания и безответную любовь. Девушка медленно вошла в номер, достала фотографию, погладила бережно рукой и прошептала: - Я им отомщу, а ты… или со мной, или…
Отправлено: 19.08.12 18:43. Заголовок: «Пятница! Какой это ..
«Пятница! Какой это замечательный день! Впереди два выходных, а значит, можно просто получать удовольствия от жизни! Особенно, если остаешься один в четырехкомнатной квартире практически в центре города!» С такими мыслями проснулся Владислав Воронцов. «Пятница, и два выходных. Переезд в большой дом! А там мама с папой! Правда, в субботу дежурство, но там!.. Юрочка!» - сладко потянулась Воронцова Виктория. «Пятница. Еще день мучений со студентами. А там суббота, ночное! Сказка и законный выходной!» - Юра влез под холодный душ. Влад забежал в душ, пока сестра делала зарядку. «Скоро я тут буду сам!» Тугая струя воды приятно била по плечам. Влад мечтательно закрыл глаза. «Надо поговорить со Снежинкой, а потом с ее папой. Пора нам серьезно отнестись ко всему происходящему, - Влад представил себе, о чем он будет говорить с адмиралом. Мысли путались. – Да, мне предстоит еще один разговорчик! Он мужик, вроде нормальный, но я должен с ним поговорить!» В двери постучала Вика. - Влад, давай быстрее, а то я опоздаю. - Викусь, тебя-то зверь не накажет! - Воронцов, иди к черту! Мне надо в душ! - Выхожу, сестренка! - Влад вышел из ванной и подмигнул Вике. - Вик, я уже убегаю, ты сама доберешься до больницы? - Доберусь! Слава Богу, ты меня не будешь пасти.
Вика, радуясь хорошей погоде, быстро проскочила больничную проходную. Она спешила, спешила туда, где был Он, ее Мастер. Юра носился по отделению, в понедельник выходит Лаврова, напоследок надо пошуметь, как следует. В это утро досталось и медсестрам, и Долбачеву, и пациентам язвенникам, курившим на крыльце. Пыл Варшавского охладил Влад. Он, уже готовый к рабочему дню, остановил Юру в коридоре. - Юрий Михайлович, можно с Вами поговорить? - Поговорить? – Юра удивленно посмотрел на Воронцова. - Да, только, пожалуйста, не в коридоре. - Идемте, - Варшавский пожал плечами и повел Влада в кабинет заведующего отделением. Когда дверь закрылась, Влад ошарашил Юру. Парень говорил, глядя в глаза грозному куратору, то, что не каждый решился бы даже подумать: - Юрий Михайлович, Вика, конечно, может мне весить лапшу на уши, но я не ребенок. Ваши отношения меня, как бы не совсем касаются, вы оба не дети, но прошу Вас, как взрослого и умного мужчину, не афишируйте это в больнице. Она еще, балда маленькая, многого не понимает. Зато если ее имя начнут в больнице трепать, Вика очень расстроится. Ей будет больно и неприятно. - Владислав, я очень рад, что именно Вы нас понимаете, я не собираюсь афишировать наши с Викой отношения здесь. Больница, как Вы правильно заметили, не то место. Однажды я уже Вам говорил, что никогда не обижу Вашу сестру. Повторюсь, добавив, что не обижу, и никому не позволю ее обижать. Она слишком чиста и прекрасна, чтоб ее имя кто-то посмел трепать. - Спасибо, Юрий Михайлович, за то, что поняли меня. - Это Вам, доктор Воронцов, спасибо, за то, что заботитесь так о сестре, - Юра подошел к Владу, протянул ему руку. Когда разговор логически завершился рукопожатием, Юра заговорщицким тоном спросил студента. - Неужели мы с Викой так спалились? - Пока нет, - Влад улыбнулся. - Только не пяльтесь так друг на друга постоянно. - Понял, - Юра рассмеялся. - Постараюсь! Воронцов и Варшавский, смеясь, вышли из кабинета Лавровой, эту картину удивленно наблюдала Вика, которая, приготовившись к занятиям, шла в учебный класс. Она остановилась у стены, с интересом наблюдая, как Влад и Юра, хохоча и о чем-то переговариваясь, шли по коридору.
Занятия закончились быстро, Варшавский надиктовал кучу материала, задал написать реферат, и торжественно объявил об окончании теории: - Итак, господа бездельники, лентяи, тунеядцы! Задание получили все, а теперь, марш по больным, а то, не дай Бог, без вас повыздоравливают! Да, доктор Воронцов, а Вы останьтесь. Вика удивленно посмотрела на брата, потом на Юру, пожала плечами и отправилась в реанимацию к новому больному. Когда все ушли, Варшавский подмигнул Владу и, смеясь, поинтересовался: - Ну и как взгляды? - Нормально! Кажется, наша общая знакомая слегка обалдела! - Влада забавляла эта ситуация. - Хотя я, лично, рискую получить от сестры за все! - Получить за все? И насколько «получить за все» от Виктории серьезно? - Юра решил узнать от брата максимум о сестре. - Ну-у-у-у-у-у-у! - Влад задумался в поисках понятных для Юры образов. - Вот представьте себе, что Вы готовитесь к очень сложной нейрохирургической операции, только при этом Вы утром встали с головной болью, ломкой в суставах и… вчера долго и весело гуляли! А еще, какой-то урод побил Вашу машину! Во! - Понятно, - Юра заливался хохотом, представляя себе эту картину. - Значит, если, что, предоставлю политическое убежище! Неужели такая хрупкая и нежная Вика может быть такой грозной? - Юрий Михайлович, однажды в детстве, я имел несчастье взять без спроса Викину куклу и поломать ее. Так вот, - Влад приподнял рукав халата, демонстрируя шрам на руке, чуть выше локтя. - Это ее нежные зубки, а прошло уже без малого двенадцать лет. - Знатный укус! - Юра профессионально осмотрел старый шрам. - Ага, ядовитый! У меня почти месяц тогда швы расходились, гноилась рана. Думали, что все может плохо закончиться. Но обошлось. С тех пор я стараюсь не попадать Вике под горячую руку. - Точнее под горячий зуб, - Юру насмешил рассказ Влада. - Ладно, доктор Воронцов, дуйте к больной, а если что, милости просим! Когда Влад ушел, Юра подумал: «Подобное ищет подобное! Кто б мог подумать, что нежное маленькое создание, моя волшебная Сказка, может быть так похожа на меня, самонадеянного, упертого, помешанного на работе болвана!»
Илона Штурм сидела в своем кабинете. Она просто смотрела в экран. «Почему она? Почему? Мне двадцать четыре, я молодая, фигура у меня, вроде, нормальная, внешность тоже. Почему его тянет на эту подержанную старуху?» В голове женщины все путалось. Она никак не могла понять, почему шеф предпочел ей, молодой, свою бывшую жену. В этот момент в двери постучали. - Войдите. – Илона собралась с мыслями. В кабинет вошла бухгалтер Лиля, полненькая невысокая блондинка, лет 45-ти. Все знали, что когда-то Лиля училась вместе с шефом, потом семья, дети, уже и внуки. Воронцов Лилю взял на работу недавно, когда ее внук пошел в детский сад. Бабушка решила помочь детям материально и вышла работать. - Илона Генриховна, главная подписала Вашу справку по проекту. - Спасибо, Лиля Дмитриевна, - тут девушке пришла в голову мысль. - Лиля Дмитриевна, вот Вы хорошо знаете шефа, - Илона подбирала каждое слово. - С ним последнее время происходит что-то странное, он никогда не бросал работу, а тут… не хочется в один день остаться на улице. - Илоночка Генриховна, а что ж тут удивительного. С возрастом человек начинает ценить простые вещи – семью, детей, счастье. Когда-то Андрей Владиславович был очень счастлив: жена – красавица и умница, детки, дом, достаток. Потом все сожрала работа. А в какой-то момент человек останавливается, задумывается и понимает, что пропустил двенадцать лет жизни. - Двенадцать? - Да, они с Наташей расстались двенадцать лет назад. Тогда и появились правила: «сначала работа, потом работа, и только потом работа». - За это время я бы точно уже нашла себе другого, - Илона хмыкнула. - Ну, наверное, они все-таки друг друга любят до сих про, раз других не появилось. Тем более двое взрослых детей… - Взрослых? - Ну да, двойняшкам Воронцовым уже девятнадцать, они ровесники моего младшего сына. Такие ребята хорошие! - Да! Дела! Как бы шеф дома про работу не забыл, - зло бросила девушка. - Вы еще молоды, Илона Генриховна, не поймете, а вот я рада за Андрея и Наташу, они такая пара! - Лиля Дмитриевна положила подписанную справку и ушла. «Красивая пара! Двойняшки Воронцовы! Да она его просто детьми шантажирует!» - тут же придумала Илона. Она решила бороться за шефа. Как? Еще не знала, но решила бороться до конца!
Андрей расхаживал по кабинету с мобильным и ждал ответа. Вот уже минут десять он не мог дозвониться до жены. Вдруг раздался звонок. Андрей тут же ответил: - Привет, любимая… сколько?.. а что ты хотела, я не мог ни как дозвониться!.. на паре? Прости, забыл, что ты еще и пары ведешь… Натик, у меня есть предложение на вечер!.. Ты же не знаешь какое?.. Все равно согласна, хорошо, тогда будет сюрприз!.. я тебя тоже очень люблю, родная! Андрей отключил мобильник и вызвал секретаря. Кода Вячеслав появился в его кабинете, Воронцов вручил ему деньги и распорядился: - Вячеслав, сейчас же летишь в драматический театр, берешь два билета в центральной ложе на гастрольный спектакль, покупаешь большой букет белых роз, и пулей обратно, на все тебе полтора часа. Хватит? - Понял, хватит. Когда секретарь испарился, Андрей вызвал начальника безопасности. Высокий мужчина, бывший полковник ФСБ, вошел в кабинет шефа и сразу отчитался: - Андрей, короче, мужик он гнилой, постоянно торчит под институтом в сером бумере. Мне он не нравится. - Мне тоже, не сводить с него глаз. Если вдруг… - Поля орошения примут его в нежные объятья. - Так радикально? - Это фигурально. Я ему просто оторву голову и все. - Оставь это удовольствие мне. - Хорошо. Кстати, я еще и к детям приставил ребят. Правда, там все тихо. - Сразу видно – специалист! - Андрей, пойду-ка я выполнять свою работу, а то разговоры хорошо, а дела есть дела, - начальник безопасности вышел, Воронцов задумался. Опять он глава семейства, жена, дети… «Она ждала меня 12 лет! Ни разу мне не изменила, вырастила замечательных детей. Как я мог столько времени потерять?! Идиот!»
Юра сидел в кабинете зав отделением и, прикрыв глаза и пытаясь упорядочить путающиеся мысли, думал: «С «мамой» договорился, с братиком тоже, остались папа и дедушки. С адвокатом или с главврачом, с кем будет больше проблем? Вика сказала, что с дедушками и бабушками она разберется быстро, а с Андреем все решит Наташа. Интересно, что Кроха придумает, чтоб посмеяться над «заговором однофамильцев»? Засранцы маленькие, провели меня дурака! Думают, что я не знаю про деда – главврача. Блин! А если бы я знал об этом раньше? Не, против этих глаз ни дедушки, ни главврачи не помогут!» Стук в дверь прервал процесс. - Войдите! - Юра открыл глаза. - Можно? - в кабинет заглянула Вика. - Проходи, я один, - Юра улыбнулся, потянулся и поманил к себе Вику. Девушка вошла, захлопнув за собой двери. Она подошла к столу и, опустив глаза, спросила: - Юра, а что это у вас за секреты с моим братцем? - Никаких секретов, просто у него больная с характером. Пристает к парню. - Не обманывай меня, - Вика заглянула в глаза Юры и обиженно надула губки. - Не обманываю, просто пытаюсь наладить отношения с твоим братом. - Я поняла. Ну не хочешь, не говори, я из него вытряхну. - Викусь, иди ко мне, - Юра улыбнулся. - И не дуйся. Знаешь о таком понятии, как мужская солидарность? Так вот, я налаживаю эту солидарность с будущим родственником. - С кем? - Вика подошла к Юре вплотную и удивленно посмотрела на него. - С будущим родственником, - Юра притянул Вику к себе, усадил ее на колени, обнял и уткнулся носом в ее волосы. - Юрка, ты… - Ага, я такой, - его губы коснулись ее шеи. Вику прошило, словно током, девушка напряглась. Рука Варшавского прошлась по ее спине, доставляя неведомые ранее ощущения. Юра еле сдержал себя. Он прижал Вику к себе и прошептал на ухо: - А ну, марш к больным, что ты со мной творишь? - он рассмеялся.
Андрей заехал за женой. Он быстро поднялся на второй этаж, зашел в деканат и без предупреждения распахнул двери. Наташа оторвалась от учебных планов, которые подписывала. Вот он, ее герой! Красавец брюнет в дорогом черном костюме «с иголочки» с огромным букетом белых роз. Наташа улыбнулась. - Госпожа декан, собирайтесь, нам еще надо в магазин съездить, - Андрей улыбался той белоснежной улыбкой, которая двадцать лет назад покорила ее сердце. - И где мы идем? - рассмеялась Воронцова. - Сюрприз, давай собирайся, а то не успеем. Наташа удивленно выгнула брови, еще раз бросила взгляд на мужа, покачала головой и стала собираться. Они подъехали к дорогому салону, Андрей помог жене выйти из машины, распахнул перед ней двери. Консультант подлетела к Наташе и затараторила: - Добрый день, чем я могу Вам помочь, - ее болтовню перебил Андрей. - Девушка, моей жене надо подобрать вечерний наряд, цвет от электрик до индиго, думаю, что-то из Луи Виттон. - У нас имеется широкий вы… - Девушка, меня не интересует широкий выбор, - Андрей в упор посмотрел на консультанта. - Еще раз повторяю по-русски: темно-синяя гамма, Луи Виттон, вечернее длинное платье и к нему шарф! Наташа и консультант удивленно смотрели на Воронцова. Безупречный вкус мужа не удивил Наташу, ее удивило то, с каким знанием дела он выбирал ей вечерний наряд. Девушка – консультант практически улетела за заказом строгого покупателя. Через минут пять она принесла элегантное вечернее платье цвета индиго, и роскошный шарф, в котором перемешался весь темно – синий сегмент цветового спектра. Когда Наташа вышла из примерочной, девушка – консультант просто села на стул, стоявший у окна. - Натали, ты не отразима… - Андрей коснулся губами ее щеки. - Девушка, мы берем этот ансамбль, - он протянул кредитку. В машине Наташа молчала. Андрей аккуратно вел машину, периодически поглядывая на жену. «Интересно, как ты будешь реагировать на «вторую часть марлезонского балета»? Малыш мой, ты совсем отвыкла от таких подарков. Какой же я козел!» Приехав домой, Воронцов повел Наташу в спальню, на тумбочке она увидела большой конверт, и удивленно спросила: - Андрей, мы куда-то едем? - Пока нет, мы просто идем в театр. Сегодня гастрольный спектакль. Ленкомовский. - Андрюша! - Наташа аж подпрыгнула. - Давай собирайся, а то начало в семь, а уже четыре. Сборы заняли практически два часа. Наташа с трудом вспомнила, когда последний раз выбиралась в театр. Пока дети были маленькими, она еще рвалась привить им любовь к искусству. А когда повзрослели, появилось множество забот, хлопот переживаний, стало не до походов в храмы искусства. И вот она идет в театр с мужем в роскошном вечернем платье… - Натали, ты скоро? - голос Андрея вернул ее в реальность. - Иду! - Наташа спустилась в гостиную. - Ты сегодня – королева, - Андрей восхищался женой: роскошный темно-синий наряд, легкие черные лаковые туфельки, такой же клатч, белые локоны спадают с плеч, в ушах блестят роскошные серьги, его подарок на рождение детей, одним словом – богиня. - Натали, закрой глаза, - Андрей загадочно улыбнулся. - И что дальше, - спросила Воронцова, исполнив просьбу мужа. - А дальше! - руки Андрея колдовали на ее шее. - Ну, вот, открывай. Наташа подошла к зеркалу и открыла от удивления рот: ее шею украшало дорогущее бриллиантовое колье! - Андрей, - слов не было, в зеркале она увидела роскошную светскую даму, готовую покорить даже Первопрестольную. - Карета, подана, моя Королева, - слегка склонившись в поклоне, выдал Воронцов. Он был доволен собой. Сюрприз удался.
Вика собиралась домой, в студенческой остались только она, Влад и Снежана. Вика решила воспользоваться ситуацией и выяснить у брата, утреннюю ситуацию. Она подошла к Владу и, прихватив его сзади за шею так, чтоб он не смог резко разогнуться, спросила: - Так о чем ты там любезничал с куратором, братик? - Вика, отпусти, - ее пальцы больно сдавливали шею. – Отпусти, Вик, мне же больно. - Владик, а ты расскажи Вике, что там случилось, она тебя и отпустит, - Снежана улыбнулась, наблюдая за беспомощностью любимого. «Надо бы у Вики поучиться!» - подумала про себя Смерть. - Ага, еще ты ей подыграй! Снежанка, она же меня сейчас задушит! - Да? – Снежана подошла ближе к Воронцову и прошептала на ушко. – Я, Смерть твоя, а она только сестра! Вик, я схожу, сдам истории болезней Алле Львовне. А вы тут пообщайтесь. Когда Снежана ушла, Вика в лоб спросила Влада: - О чем ты говорил с Юрой? - Ого, - осторожно прохрипел Влад. - Уже Юра! Когда свадьба, сестренка? - О чем вы говорили? – Вика злилась. - Так Юру спроси, Викуль, он тебе расскажет. И отпусти меня, а то Снежанке не достанется любви, тепла и заботы. Ты как Варшавской станешь, мне ее в Воронцовы переводить придется. Отпусти! - от речей брата Вика покраснела, отпустила Влада, села и заплакала. - Ну, чего ты, - Воронцов сел рядом с сестрой и обнял ее. - Вик, не реви, я же вижу, как вы смотрите друг на друга, я же вижу, что вы влюбились, как дети малые. Да перестань же ты плакать! - Влад, не смей насмехаться надо мной, - всхлипывала Вика. - Чего? Я похож на врага самого себя? Нет, я не хочу, чтоб меня твой Юра прибил. Я не насмехаюсь, я просто тебя оберегаю, а он, между прочим, оказался мировым дядькой, - Влад вытащил платок и протянул сестре. - На, вытри слезы, а то сейчас моя Смерть придет, увидит, что ты ревешь, и будет мне счастье! - Я не реву, - Вика вытерла глаза, посмотрела на брата и спросила. - Так что вы обсуждали с Юрой? - Во, упертая! - Влад прижал к себе сестру. - Мы просто договорились тебя оберегать от больничных сплетен. Ты же нам не чужая. И мы не хотим, чтоб о тебе тут лишнее болтали. - Ага, я им поболтаю. В студенческую вернулась Снежана. Она с порога налетела на Воронцова: - Не поняла! Почему у Вики красные глаза? Ты с ума сошел? Зачем сестру довел? - Так, что такое мужская солидарность, я узнал сутра, что такое женская отгреб только что, - Влад рассмеялся. - Снежинка, полетели. Вика еще идет к больной на прощанье. Дома увидимся, Викусь, - Влад чмокнул сестру в щеку, обнял Снежану, и Вика осталась одна.
Юра посмотрел на часы. Шесть. Пятница. Дежурит Пашкин. Значит, пора домой. Он достал мобильный, набрал заветный номер и, услышав родное «алло», сходу отдал распоряжение: - Значит так, я сейчас переодеваюсь, и через десять минут жду тебя в машине. Давай, - он отключился, быстро сменил хирургический костюм на джинсы и рубаху, по дороге вниз наорал на всех «для профилактики» и отправился на стоянку. Вика вышла на улицу. Легкий вечерний ветерок приятно обдувал ее лицо. Девушка оглядела стоянку. Увидев Юру, она подошла к его машине. - Привет, ну как денек закончился? - Юра обнял девушку. - Ничего, истории болезней я заполнила. У Литвака, которому нейро делали, все в норме. Динамика положительная, уже глазами моргает на «да» и «нет». - Я не о больных, я вообще, - Юра прижал к себе Вику. - Вообще тоже все нормально. - А чего плакала? - он смотрел ей прямо в глаза. - Я не плакала. - А обманывать некрасиво. Я же вижу, глаза красные. - Это я с братом отношения выясняла, - Вика опустила глаза. - Доктор Воронцов жив? - Жив. У него есть своя персональная Смерть! - Вика улыбнулась. - Тогда, бегом в машину и поехали кататься. Они ехали по вечернему городу, Вика мечтательно смотрела в окно, Юра пытался держать себя в руках и следить за дорогой. Когда за окном окончательно стемнело, Вика наивно, по-детски спросила: - Юр, а давай где-нибудь посидим, уже темно, кататься не интересно. - Хорошо, - Юра на секунду задумался, усмехнулся, дал себе слово держаться и посмотрел в ее глаза. - А давай-ка ко мне. Я приготовлю ужин, и мы просто посидим в тепле и с музыкой. - Хорошо, - Вика улыбнулась. Дома Юра быстро готовил ужин из только что купленных в магазине продуктов. Вика сидела в комнате на диване и слушала музыку, прикрыв глаза. Она не заметила, как пролетело полчаса. Варшавский вошел в комнату с подносом. Он осторожно поставил еду на столик и, чтоб не напугать Вику, нежно погладил ее по голове. Девушка открыла глаза, улыбнулась ему, их взгляды встретились. Юра присел рядом и осторожно обнял свое сокровище. Вика прижалась к любимому. В его объятьях ей казалось, что мир создан только для них. Губы мужчины осторожно прикоснулись к ее виску, потом к щеке. Эти едва ощутимые прикосновения доставляли Вике неведомое ранее удовольствие. Она приоткрыла губы, ожидая продолжения, ощущая его дыхание. Рука Юры нежно ласкала спину девушки, плавно оказавшись под ее блузкой. Вика закрыла глаза, откинула голову. Его губы тут же прикоснулись к ее шее, опускаясь ниже. Вдруг Юра резко притянул к себе Вику, прижимая ее к себе так, что она уткнулась прямо в его грудь. Это были стальные объятья, Вика растворилась в них, а Юра, вдыхая аромат ее волос, пытался успокоиться, чтоб не наделать глупостей. Он с трудом взял себя в руки и прошептал ей на ухо: - Сказка моя волшебная, какая же ты у меня замечательная! - Юра, я люблю тебя, - прошептала Вика. - Я тебя тоже, и именно поэтому спешить мы не будем. Пусть все случится вовремя. А сейчас мы будем ужинать. - Ты такой!.. - Вика посмотрела в глаза Юры с восхищением и благодарностью. Когда ужин был уничтожен, они еще час просидели на диване, обнявшись. От переизбытка эмоций, Вика стала засыпать. Юра улыбнулся, чмокнул ее в щечку и шепнул: - Принцесса, а давай-ка я тебя отвезу домой. Ты устала, а я боюсь натворить глупостей. Давай, Малыш, вставай, поехали. Уже очень поздно.
В театре собрался весь городской бомонд. Не часто в провинцию с гастролями приезжают московские звезды. Дамы в роскошных нарядах, часто аляповатых и несуразных, мужчины не отставали от провинциальных красавиц. Супруги Воронцовы на этом «празднике» выглядели явно вызывающе правильностью и уместностью своих туалетов. Наташа разглядывала окружающих, часто сдерживая рвущийся смех. Андрей постоянно кивал головой, выражая приветствие. - Андрюша, ты бы меня предупредил, что мы в цирк идем, - прошептала Воронцова мужу. - А то мне как-то неловко, не хватает клоунского носа! - Натали, ну не у всех же в нашем городе безупречно идеальный вкус. Зато спектакль тебе понравится. Спектакль действительно Наташе понравился. Столичные звезды есть столичные звезды. В антракте Воронцовы спустились в фойе, где к ним тут же подошел депутат Барыгин с женой. Более комичной пары Наташа еще не видела: несуразно одетая в яркое короткое платье полная дама лет сорока пяти, и не менее смешной депутат в малиновом пиджаке. Барыгин поприветствовал Андрея, представил жену и, улыбаясь, спросил: - Андрей Владиславович, Вы нам представите свою очаровательную спутницу? - Конечно, - Воронцов натянуто улыбнулся. - Это моя жена, Наталья Викторовна Воронцова. - Не может быть! - Барыгин был удивлен. - И Вы скрывали от общества такой бриллиант? - Просто я не люблю публичные выходы, - Наташа улыбнулась уголками губ. - Дорогуша, но мы, светские дамы, должны поддерживать наших мужей! - из уст жены Барыгина сочетание «светские дамы» звучало более чем нелепо. - Андрей у меня очень стойкий и знающий, мне не обязательно посещать эти рауты. - Нуууу! - непонятное слово «раут» напрягло Барыгину. - А как там наши детки? - Барыгин решил перевести разговор. - Как там Викочка поживает. Эдик мне ничего не рассказывает. - Кажется, они не сошлись характерами, - Воронцов не хотел вдаваться в тему о детях. Тем более при Наташе. - А мне казалось, из них выйдет замечательная пара, - Барыгин немного погрустнел. - У нашей дочери несносный характер. Девочка уже выросла, не каждый сможет выдержать ее. Не расстраивайтесь, Ваш сын найдет себе достойную партию, - Наташа скроила «дипломатическую» улыбку. - Да, а мы слушали своих родителей, - депутатша неодобрительно посмотрела на Воронцовых. - Что ж поделать, «О, времена! О, нравы!», Виктория слушает только себя в таких вопросах, - про себя же Наташа подумала: «не дай Бог, такую родню». Третий звонок спас Воронцовых от дальнейших переговоров с депутатом и его половиной.
Пятничные приключения четы Воронцовых продолжились после спектакля. Они вышли из театра, к ним подбежала Наташина однокурсница, Андрей оставил жену возле входа общаться и отправился на стоянку за машиной. Когда «Бентли» подкатил к тому месту, где Воронцов оставил Наташу, глазам Андрея предстала картина: какой-то урод схватил Воронцову за руку и что-то ей шептал на ухо. Наташа пыталась вырвать руку, ее подруга растерянно стояла рядом. Андрей быстро выскочил из машины, подлетел к жене и освободил ее от неприятного спутника. - Какого черта, ты пристал к моей жене? – глаза Воронцова метали молнии. - Жене? – усмехнулся мужчина. – А не поздно ли Вы вспомнили, что она Ваша жена? - Что-о-о-о-о-о? - Андрей схватил «соперника» за шиворот. – Да я тебя сейчас!.. - Отпусти эту мразь, Андрюша, - Наташу трясло. - Кто это? – Воронцов обнял жену, нежно прижавшись губами к ее виску. - Кто я? Я профессор Резаков! Антон Эрастович Резаков! Профессор МГУ! - Отлично! – губы Андрея искривила победная улыбка. Он со всего маху врезал профессору по зубам. Резаков свалился на театральные ступеньки. Воронцов потер руку и злобно процедил. – Еще раз увижу возле жены – убью! Дамы, карета подана! Однокурсница Воронцовой после такой сцены быстренько попрощалась и испарилась. Наташа села в машину, бросив сочувствующий взгляд на профессора.
Аня Рожко и Витя Игнатов гуляли по набережной. Они любовались звездным небом и обсуждали свою будущую свадьбу. - Я хочу, чтоб ты был во фраке. Обязательно в светлом, и шарф такой молочный. - Тогда ты обязательно с фатой. Длинной. - Хорошо, тогда в свадебное мы едем… - Летим. Например, в Египет, там тепло. - Хорошо. Да, а свидетели? - У меня будет Влад, я уже с ним договорился. - А я вот не знаю. Вика в облаках витает, кажется, она в «Я лечу» влюбилась. - Только братцу ее не проболтайся, а то мы без куратора останемся. - Не проболтаюсь. Наверное, попрошу Снежану. Гармонично будет, у них с Воронцовым с первого взгляда и, сдается, навсегда. - Ну, прям, как у нас, - Витя сильней прижал к себе Аню и поцеловал ее. - Они будут следующими. Влад готовится к разговору с адмиралом. Думаю, что до Нового Года наша группа пополнится семейками Адамсов. - Да уж! Малинины летом лихо распечатали это дело! - А кто тогда поймал букет невесты? - Юлина сестра, она в августе замуж вышла. - А ты в кого будешь метать цветочную бомбу? - Конечно же, в Вику. Со Снежанкой и так все ясно. - Понятно. Слушай, а если Вика и «Я лечу» поженятся, это что ж такое будет? - Хана больнице, - Аня рассмеялась. - Прикинь, Варшавский готовится к операции: крик, ор, все летают. Тут привозят еще больного, и к операции готовится Вика: крик ор, летают все, включая Варшавского, - девушка звонко смеялась, представляя картинку. - Ага, потом в травме летают все: после операций в хирургии готовится к работе травматолог Воронцов, - Витя ухмыльнулся. – Воронцовы оба взрывные. А ты прикинь, если Вика и «Я лечу», как ты говоришь, будут вместе, у них родится бэбик, так это мелкое весь город перевернет! - Вот уж точно будет семейка Адамсов! - Ань, я тебе говорил, что я люблю тебя? - Говорил. - Я тебе говорил, что буду тебя на руках носить? - Говорил. Витя подхватил любимую на руки и закружил ее. Аня крепко обхватила его шею, закрыла глаза. Ей казалось, что она птица. Девушка сильней прижалась к Вите и закричала: - Я ЛЕЧУ!
Влад нежно обнял Снежану. Губы скользнули по ее шее, рука оказалась под блузкой. Влад прижал девушку к себе и выдохнул: - Снежинка, я люблю тебя. И хочу поговорить с твоим отцом. Прямо уже! - О чем, - Снежана поддалась ласкам Влада, дыхание участилось, руки девушки обвивали его шею. - Я хочу, чтоб ты стала моей женой. - Так сразу? - Угу! - губы парня впились в сладкие губы возлюбленной. Казалось, этот поцелуй будет вечным. Влад подхватил Снежану на руки, и, не отрываясь от ее губ, в одно мгновение влетел в гостиную адмиральской квартиры. Одним глазом он следил за реакцией отца своей девушки. И это стоило того! Глаза адмирала Анатолия Смерти стали в секунду квадратными. Он привстал с дивана, пытаясь понять, что происходит в его доме. Когда Снежана, наконец, поняла, что сделал Воронцов, она зажмурилась и приготовилась выслушать отцовскую бурю. Адмирал собрался с мыслями и громко рявкнул: - Что это такое? Влад аккуратно поставил любимую на ноги, поправил ворот рубашки и спокойно сказал, глядя адмиралу в глаза: - Ничего особенного, товарищ адмирал, кроме того, что я, Владислав Воронцов, люблю вашу дочь и хочу на ней жениться. - Что? – отец Снежаны от неожиданности упал на диван. – Дочь, я хочу знать, что это значит? – адмирал, придя в себя, начал закипать. - Нуууууууууууу, - Снежана опустила глаза. - Анатолий Борисович, я прошу у Вас руки Вашей дочери, - отчеканил Влад. - Молодой человек, вы знакомы всего две недели! – отец злился. – Неужели за две недели… - Извините, что перебиваю, но иногда и одной минуты достаточно, я люблю Снежану. Я хочу быть с ней всегда рядом, заботиться о ней, в конце концов, - Влад улыбнулся. – Я целовал Вашу дочь у Вас на глазах. Как порядочный человек, теперь я должен на ней жениться! - Юноша, вы сошли с ума! Сколько Вам лет? - Скоро будет 20. - И как Вы намерены содержать семью, где Вы намерены жить? - Как раз эти вопросы у меня решены. Отличная квартира в центре города, работаю на скорой, заканчиваю медин. Ну, и родители мои помогут. - Вот времена пошли! – всплеснув руками, Анатолий Борисович посмотрел неодобрительно на ребят. – А родители уже в курсе, юноша, что они будут помогать? - Родители всегда в курсе. Завтра мы идем со Снежаной подавать заявление в ЗАГС - А я еще вам не дал добро! – адмирал встал с дивана и подошел к дочке, недобро сверкнув на нее глазами. Влад прикрыл Снежану спиной, заметив будущему родственнику: - Товарищ адмирал, если возникло желание провести воспитательную работу физическими способами, так лучше на мне. - Не понял, - отец Снежаны удивленно смотрел на Влада. - Просто я даже Вам не позволю поднять на нее руку, - на одном дыхании выдал Влад. Он стоял перед военным моряком, закрывая собой любимую девушку, готовый защищать ее до последнего. Эта ситуация рассмешила отца Снежаны. - Все, сдаюсь, идите хоть в ЗАГС, хоть к черту! - адмирал хохотал. Никто еще и никогда не запрещал ему воспитывать дочь. Наглость и бесстрашие Влада подкупили строгого отца. - Снежана, и где ты такого нашла? Смотри, он меня сейчас сожжет взглядом! - Пап, мы просто любим друг друга, - наконец решилась высказаться девушка. Адмирал протянул руку Владу. После рукопожатия Анатолий Борисович предложил парню посидеть и поговорить серьезно. - Снежана, давай быстренько чай организуй, а мы тут по-мужски пока поболтаем, - когда Снежана ушла на кухню, адмирал уже спокойно спросил Влада. - Ну, так что вы там себе нарешали? - Ничего особого. Анатолий Борисович, я ведь серьезно. Таким не шутят. Я люблю Снежинку, хочу жениться на ней. Хочу, чтоб у нас была семья. - Это я уже понял. Вы учитесь вместе? - Да, и я работаю на «скорой». Когда Вы познакомитесь с моими родителями, увидите, семья у нас хорошая, достаточно обеспеченная. Снежана со мной ни в чем нуждаться не будет. - А почему, юноша, Вы решил стать врачом? Нынче мода на юристов, экономистов. - Отец хотел, чтоб я учился бизнесу в Англии, но я с детства мечтал стать врачом. Как дед. Он у нас классным хирургом был. - Ага, значит врач вместо бизнесмена? - Да, воплощаю детскую мечту. - Это похвально, целеустремленность хорошее качество для мужчины. - Анатолий Борисович, я прошу Вас отнестись ко мне и моей просьбе серьезно. - А я очень даже серьезен, - адмирал пристально посмотрел на парня. Влад не отвел взгляда, глаза в глаза мужчины изучали друг друга. «Уверенность и смелость целеустремленность и любовь. Для юноши много, много даже для мужчины» - подумал отец. Мысль оборвала вошедшая с подносом Снежана. - А вот и чай! – она поставила поднос на столик. – Вы оба живы, значит… - Значит, Владислав знакомит меня со своими родителями, мы общаемся с ними, а потом решаем, когда и куда вы несете заявление. - Отлично, - Влад улыбнулся. – Значит, завтра я говорю с родителями, и в воскресенье будем знакомиться! Суровый адмирал улыбнулся.
Утро субботы началось весело. Кода Наташа с Андреем приехали за вещами, Вику дома они не застали. Влад мечтательно пялился в потолок, а когда водитель вышел с приготовленными вещами, парень начал разговор с родителями. - Ма, па, я женюсь, - быстро выпалил младший Воронцов, с интересом наблюдая за родителями. Наташа удивленно посмотрела на сына, села в кресло и спокойно спросила: - Когда знакомимся с родителями невесты? - Завтра, - Влад нагло улыбнулся. - Я знал, мамуль, что ты меня поймешь и поддержишь. - Влад, а не рановато? - Андрей не знал, что говорить сыну. - Может, еще хоть годик подождете? Как там сейчас принято, пожили, посмотрели… - Воронцов - отец пожал плечами, растерянно глядя на сына. - Андрей Владиславович, а вы с Натальей Викторовной долго думали, когда нас ваяли? - сын рассмеялся. - Владик, я тогда был уже взрослым мальчиком. Мне было 27, бизнес, возможности… нет, мы конечно с мамой вам поможем, но мне кажется, что как-то рано, что ли, - таким растерянным отца Влад еще не видел. - Короче, родители. Завтра я вас познакомлю с адмиралом Анатолием Борисовичем Смертью. Заодно посмотрите на будущую невестку, ее зовут Снежана. - Влад, а где вы собираетесь жить? - Наташа склонила голову на бок и прищурилась. - А я с Викуськой договорился. Она сваливает к вам, я остаюсь тут, на первое время. А там, стану классным доктором, купим свою берлогу. - Понятно, а если завтра, твоя сестра соберется замуж? - Так у них есть, где жить! - Не понял? - в разговор вернулся Андрей. - Вика выходит замуж? За кого? Что тут, в конце концов, происходит? - Ша! Папа, она еще никуда не выходит! Ну, влюбилась моя сестренка, пусть будет счастлива! Он классный чувак! - Влад рассмеялся, наблюдая за родителями. «Подождите, «однофамильцы», будет вам еще прикол нашего городка!» - подумала Наташа, улыбнулась, а вслух сказала. - Так, детки, ваши влюбленности – ваши проблемы, а вот свадьба – это серьезно. Во сколько завтра у нас знакомство с семьей Смертей? - Ну и фамилия! - Андрей закатил глаза. - Поэтому, пап, я и спешу. Хочу своей Снежинке дать попрезентабельней фамилию. - Ладно, ты взрослый, сам знаешь, что творишь. В котором часу я увижу Смерть? - Пап, ты шутишь, и это хорошо! Завтра в четыре. Мне Вика со Снежинкой помогут. Если вы не против, то соберемся здесь. - Как быстро ты вырос, Владик, а мне казалось, что ты еще ребенок, - Наташа подошла к сыну и обняла его. - Да, еще вчера, вы капризничали, не хотели идти в детский сад, а уже сегодня планируете свои семьи. - Значит завтра в четыре, - Андрей тяжело вздохнул, покачал головой и вдруг спросил. – Владик, а где Вика? Сейчас десять утра, а ее уже нет. Или еще? – Андрей сверкнул глазами, словно молниями. - О! Она сегодня утром на мой вопрос, где убегает, глазами сверкала точно так же, - Влад усмехнулся отцовскому гневу. – Пап, не надо молний из глаз. Вика взрослая и мне не докладывает. Вот заберете ее к себе, там и воспитывайте, выясняйте, что и где. А я не хочу остаться без руки, ноги, или головы. Для нее свобода мысли и действий – святое. - Понятно, - Воронцов обнял жену и обменялся с ней взглядами, понятными только им двоим. Вдруг Влад расхохотался и, давясь собственным смехом, выдал родителям: - Слушайте, предки, я тут подумал, и, как врач, вам советую, вы ж еще о-го-го! Родите нам сестру или брата, а то воспитанием укатаете! Нас перевоспитывать бесполезно, а малого можно будет лепить, как захотите. Говорят, дети укрепляют семью, иногда,- в конце съязвил Владик. Воронцовы рассмеялись. Наташа потрепала сына по голове, улыбнулась и, вздохнув, сказала: - Все, мы поехали, а то ты договоришься, жених!
Вика сидела на берегу моря и мечтательно смотрела на воду. Волна быстро набегала на песчаный берег и тут же сглаживала все шероховатости птичьих следов, отпечатков чьих-то ботинок. Когда ей хотелось побыть наедине со своими мыслями, девочка приходила к морю. Вот и сегодня утром она проснулась и пришла сюда. Юра медленно брел по песку. Всю ночь он не сомкнул глаз. Вот и сейчас она постоянно перед глазами «Что ты со мной сделала, Сказка! Я совсем перестаю думать, когда вижу тебя! Вик, так хочется тебя забрать и укатить куда-нибудь далеко, где будем только мы!» С этими мыслями Юра пришел к своему любимому месту. Он забрался на большой камень возле воды. И стал смотреть на море. Вдруг правее от него, по воде запрыгал камешек, Варшавский повернулся и… он чуть не свалился в воду. В десяти шагах от него, облокотившись на соседний валун, сидела Вика! Юра осторожно спрыгнул с камня и медленно, чтоб не напугать любимую подошел к ней. Вика задумавшись, не заметила, как за ней наблюдают. От мыслей девушку оторвал знакомый и родной голос: - Доктор Воронцова, а Вам «двойка»! – Юра рассмеялся реакции Вики, которая посмотрела на него сияющими глазами, а когда поняла про «двойку», взгляд наполнился обидой. - За что? – она надула губки, свела свои черные брови и посмотрела на Варшавского снизу вверх. - За то, что опять уселась на холодное. А ну-ка, поднимайся! – Юра не дал Вике опомниться, и она оказалась на его руках. – Вика, сколько раз тебе говорить, на холодном сидеть нельзя! – строго вещал Варшавский. – Ты к моему брату в отделение захотела? - В какое? – девушка испуганно смотрела в его голубые глаза. - В страшное! – Юра свел брови и строго посмотрел на Вику. - Вадим заведует у нас гинекологией. Не хватало еще, чтоб ты простудилась и вместо хирургии изменила мне в его отделении. Значит так, - Юра нес Вику вдоль берега и поучительно вещал, как на лекции. – Персонально для тебя вводятся новые правила. Я тебе запрещаю сидеть на холодном, бегать раздетой по улице, и не слушаться меня! Нарушение этих правил грозит «двойками»! А, значит, и несданным зачетом! Понятно? - Понятно, - тихо выдохнула Вика. Она так и не поняла, шутит Варшавский или говорит серьезно. Но спросить не решилась. Она просто уткнулась в его грудь, обхватила шею руками, прижимаясь к любимому, и прошептала – Я больше не буду. - Другое дело. А сейчас мы идем ко мне пить горячий чай.
Вика разглядывала старую фотографию в дорогой рамке. Красивая женщина с большими грустными глазами и мужчина в военной форме, как две капли воды похожий с Юрой. «Наверное, родители. А Юра очень похож на отца». Сильные родные руки сзади обняли Викины плечи. - Это папа с мамой. Отец был военным врачом. Погиб в Афгане. А мама… - от его дыхания Вика замерла. - Ты очень похож на отца, - выдохнула тихонько девушка. - Он был намного лучше меня, - Юра взял фотографию, сощурил глаза и тяжело вздохнул. – А на мамины похороны я опоздал. - Юр, - Вика повернулась к любимому. Она заглянула в его глаза, сколько боли доставили воспоминания! – Юрочка. – Вика провела рукой по его лицу, встала на носочки и в одно касание поцеловала родные губы. Ее прикосновение вернуло Варшавского в реальность. Он улыбнулся, поставил фотографию на место и чмокнул Вику в щеку. - Пошли пить чай, а то остынет. На маленькой кухне было очень уютно. Вика сидела у Юры на коленях, они пили чай с ее любимыми шоколадными конфетами «Белочка». Вика аккуратно разворачивала конфету, держа пальцами обеих рук, и маленькими кусочками поглощала ее. - Сказка моя родная, ты сама как белочка, - Юра улыбнулся и прижал девушку к себе. Он нежно поцеловал ее шею и провел рукой по ноге. - А потом будешь спрашивать, что я с тобой делаю, - Вика обернулась и лукаво подмигнула Варшавскому. - Ты меня сводишь с ума, Малыш, мне очень тяжело держать себя в руках, - он улыбнулся. - А ты не держи, - склонив голову на бок, Вика провела рукой по его груди и стала расстегивать пуговицы на рубашке. - Вика, прекрати, мы же с тобой договорились, надо чуть-чуть подождать, - Варшавский коснулся губами ее носа. - А я не хочу ждать. Юр, мы же взрослые. - Вот именно поэтому, все надо делать по-взрослому, - он говорил спокойно, и только Богу было известно, как тяжело давалось ему спокойствие. Юра крепко прижал к себе любимую, зарылся в ее волосы. – Викусь, ты же у меня умница. Мы с тобой будем очень счастливы, но сначала надо порешать проблемы. У меня висит на шее один очень тяжелый хомут, много лет я решаю эту проблему, уже даже в суде. Осталось немного потерпеть, и тогда все нам с тобой будет можно. - Юрочка, у тебя все получится, я знаю. - Конечно, получится, у меня же есть ты.
Воскресенье. Снежана и Вика хозяйничали на кухне. Влад торчал перед открытым шкафом в раздумьях, в каком виде предстать перед адмиралом. Вика заглянула в комнату брата и рассмеялась. - Владь, надевай костюм с галстуком, но сначала открой маслины и грибы. - Ты думаешь? - Я знаю, - Вика смеялась.- Папа приедет в костюме, ты будешь достойно сочетаться с ним. Тем более что под платье Снежаны джинсы явно не пойдут! Влад тяжело вздохнул, достал из шкафа костюм белую рубашку, галстук, ухмыльнулся и пошел на кухню помогать девчонкам. Ровно в половину четвертого стол был готов. Вика критично осмотрела брата, поправила галстук и вынесла приговор: - Ну, копия Андрей Владиславович! - Вик, давай без этих твоих!.. – пререкания брата и сестры прервал звонок в двери. - Ладно, жених, пошла-ка я предков встречу. Родители пришли не с пустыми руками, торт шампанское, хороший коньяк. Вика представила им Снежану, Влад нервно дергался в ожидании адмирала. - Влад, папа может немного задержаться, он все-таки военный. Не нервничай так! – Снежана обняла парня и нежно его поцеловала. Воронцовы и Смерть сидели в гостиной, ожидая грозного адмирала. В четверть пятого раздался звонок в дверь. Влад аж подпрыгнул. Парень вылетел в коридор, открыл входную дверь. - Добрый день! - на пороге стоял отец Снежаны с букетом роз и увесистым кульком. - Проходите, Анатолий Борисович, - Влад немного нервничал. В гостиной обстановка была не менее нервной. Снежана очень хотела понравиться Воронцовым. Вика наблюдала за родителями, она заметила, что маме девушка понравилась. Андрей сидел рядом с женой, слушал разговор Наташи со Снежаной и кивал головой. Когда вошел адмирал, Воронцов – отец встал с дивана, пожал руку отцу девушки и представился - Андрей Владиславович Воронцов, а это моя супруга Наталья Викторовна. - Очень приятно, Анатолий Борисович. - А давайте к столу, - Вика решила ускорить события и помочь брату. За столом было весело, после второй бутылки коньяка Андрей и Анатолий обнялись, поцеловались и решили, что раз дети уже выросли и решили жениться пусть идут в ЗАГС. Свадьбу отгулять решили в ресторане гостиницы «Лонг», там же снять молодым номер. Наташа смотрела на папаш и улыбалась. Всегда строгие и чопорные, они были такими смешными сейчас, когда планировали праздник для детей.
Вика скользнула глазами по часам. Наташа заметила, что дочь стала волноваться. «Наверное, не знает, как смыться к Юрке», - подумала мать. Улыбнувшись очередной шутке адмирала, Воронцова решила помочь дочке. - Вик, а ты разве не должна проведать пациента в реанимации? - она подмигнула Вике. - Должна, - дочь послушно кивнула маме. – Просто неудобно как-то… - Да, ладно, - Влад сразу понял, в чем дело. – Давай беги, а то тебя завтра наш зверь съест! – парень рассмеялся. Вика попрощалась и быстро убежала. Влад многозначительно поднял палец вверх и изрек: - Во! Будущее светило медицины! Сказали следить за больным, так она и в выходные в больнице! С ночного на кухню и опять к пациенту! – на последнем слове Влад рассмеялся. - А мне такое отношение к работе импонирует, - строго сказал отец Снежаны. - Это она в меня, - горько усмехнулся Андрей. Только мать и брат знали истинную причину заботы о «пациенте»!
Юра прохаживался вдоль газона, нервно поглядывая на часы. Сигарета за сигаретой, он смял пустую пачку, распечатал новую и снова закурил. «Варшавский, ты пришел на полчаса раньше! А вдруг она не придет? Чего ты, как пацан скачешь? Она так сладко вчера дрыхла на ночном…» - мысли в голове Юрия носились хаотично, не особо способствуя спокойствию. Вдруг в конце аллеи он увидел знакомый силуэт. Вика, заметив его, побежала на встречу и влетела прямо в расставленные для нее руки. Самые сильные, самые родные. - Как я соскучился! – он крепко прижал к себе Вику. - Я тоже, - уткнувшись в его грудь, прошептала девушка. - Где пойдем? – Юра заглянул в любимые черные глаза. - Идем к морю, я люблю гулять у воды. - Бродить и успокаиваться… - Юра улыбнулся. – Идем, принцесса, только у воды капюшон набросить! - Зачем? – Вика удивленно посмотрела на Юру. - А затем, что по вечерам уже холодно, не хватало, чтоб ты простудилась. - Ладно, идем, - девушка улыбнулась и подумала: «Он такой заботливый, строгий и смешной!» Они шли по берегу молча. Юра нежно обнимал ее за плечи, Вика улыбалась, прижимаясь к нему и футболя камешки. С первыми звездами они вышли на набережную и еще долго бродили по залитому фонарями городу. Юра осторожно бросил взгляд на часы, светившиеся на вывеске одного из кафе. 23.45. Он тяжело вздохнул. Вика тут же испуганно спросила: - Что-то случилось, Юр? - Случилось, - Юра опять вздохнул. – Тебе пора домой. - Я не хочу домой. Тем более что теперь мне придется ездить в Царскосельский, мы вчера переехали! Я хочу еще гулять! - Вик, ты сейчас капризничаешь, как маленький ребенок, уже очень поздно, и если завтра кто-то заснет у меня на паре… - Ты влепишь мне «двойку», - грустно закончила Вика. - Вот именно, поэтому, я сейчас завожу машину и везу тебя домой. - Ладно, Ты прав, надо выспаться, завтра у меня два нелегких больных. А еще куратор, который любит ставить «двойки». - Вот, больные – это работа, а куратора я хорошо знаю, не будешь учиться – получишь «пару». Препираясь и перешучиваясь, влюбленные подошли к стоянке возле дома Варшавского. Юра быстро завел машину, и они умчались в ночь.
Отправлено: 21.08.12 20:56. Заголовок: Понедельник начался ..
Понедельник начался весело. Вышедшая на работу зав хирургией Лаврова и сразу попала в круговорот событий. У кабинета Майю Петровну ждала неприятная дама с «базарным» лексиконом. Как только заведующая подошла к кабинету, дама начала орать на весь коридор: - Мой сын … к вам в отделение попал … провериться на язву, а вы тут … что с ребенком сделали? Да я вас … всех сейчас тут… - ее спич прервал появившийся, очень кстати, Варшавский, спасший Лаврову от «базарной» крикуньи. Его крик прервать уже не мог никто! - А! Это Вы мамаша урода, который чуть студентку не изнасиловал! Ваш сынуля – ублюдок поехал в армию! Скажите спасибо, что не в тюрьму! И тут он больше «косить» не будет! А гонорар Вам вернет доктор Долбачев! С ним договаривались? Ему и орите! – дама в шоке смотрела на Варшавского. Юра перевел дыхание и продолжил. – И еще, пока я не вызвал милицию, исчезните из отделения! – вид Юрия Михайловича красноречиво «рассказывал» о возможных последствиях. Дама благоразумно исчезла. - Юрий Михайлович, что за история? – Лаврова удивленно посмотрела на хирурга. - Кофе нальете, расскажу, - усмехнулся Юра. В кабинете Лавровой пахло хорошим кофе. Варшавский, развалившись на диване, подробно описывал неделю в отделении без Майи Петровны. - …а в общем и целом, сегодня Малинина выходит на занятия, у меня есть хорошая операционная медсестра, один хороший и один вменяемый хирурги, ну, я – гений, и Вы – начальник. - А Долбачев? – Майя Петровна в упор посмотрела на Юру. - Долбачев? Клоун? А кто нам будет делать нычки из колбаски, коньяка и конфет? И VIP-ов кто-то должен разводить! – Варшавский рассмеялся. – Да и мне перед операциями покричать на кого-то надо. - Ясно. За то, что за полторы недели, Юрий Михайлович, ты не разнес отделение, награждаю тебя отгулом. - Э, нет, у меня детский сад №13-М-666. Я этот цирк не могу оставить. А за отгул спасибо, я позже Вам о нем напомню! - Ладно. Спорить с Вами, Юрий Михайлович… - Только себе вредить, Майя Петровна! – Юра поставил чашку на стол. – Спасибо за кофе, убежал я, работы – во! – он провел ладонью по горлу и скрылся за дверью. Занятие шло спокойно, вдруг в конце, когда Юра уже раздавал задания студентам, в учебный класс влетела терапевт Татьяна Мальцева и выдала жестко и с «улыбочкой»: - Твою Ирочку везут к нам! Разбилась красавица на машине, не пережила статуса «твоей бывшей»! – Татьяна мгновенно заметила результат новости, довольно хмыкнув, вылетела и исчезла. - Все по больным, - жестко сказал Юра. Его глаза горели недобрым огнем. Студенты быстро покинули класс, только Вика сделала вид, что у нее расстегнулась заколка. Когда в классе они остались одни, девушка молча подошла к Юре, взяла его за руку и тихо сказала: - Все будет хорошо. Эта тетка специально тебя злит, ей хочется быть с тобой. - Да! – Юра посмотрел в любимые черные бездны. – Я знал, что девочки взрослеют быстрее мальчиков, но не настолько же! - Юр, я тебе помогу, я все буду делать, что ты скажешь. - Вик, она все-таки моя бывшая, - он смотрел ей прямо в глаза. – Ты сможешь? - Она – пациент, а я – будущий врач. Ты же можешь! - Я могу, а ты уже стала врачом, девочка моя, - он нежно обнял Вику. – Тогда бегом готовиться к операции. Когда привезли доктора Ирину Алексеевну Старцеву, операционная бригада была готова: Юра, Бухтеев, на всякий случай травматолог Кузнецов, анестезиолог Тишман, Вика, реаниматоры. Ирину вкатили и стали готовить к операции, на входе врач скорой быстро что-то говорил Варшавскому, Юра выслушал, рявкнул: «пошел вон», и вошел в операционную. Он закрыл глаза, сосредоточился, глубоко вдохнул и спокойно сказал: - Скальпель, тампон, поехали. Операция длилась уже три часа. Множественные внутренние повреждения, сломанные ребра, абдоминальное кровотечение. Он работал, как робот. Ни одного лишнего слова, ни одного лишнего движения. - Анастомоз, Виктория, давайте. Вика шила быстро и аккуратно. Она старалась, ведь, ему сейчас было очень тяжело. Хоть как-то поддержать! Все, что она сейчас могла, это хорошо делать свою работу. - Олег, твой выход, ребра. Кузнецов работал мастерски, удалил нижнее левое ребро, быстро собрал «осколки». - Я закончил. - Георгий Маркович, ревизия. Бухтеев быстро проверил «поле боя», и тихо выдохнул: - Чисто, шьем. - Виктория, - Юра просто посмотрел ей в глаз. Без лишних слов она зашивала больную. Когда выключили свет, бригада молча отправилась в ординаторскую. Лаврова уже была там. Она обняла Юру за плечи, усадила на диван и просто посмотрела в его глаза. - Все прошло нормально, без осложнений. Меня беспокоит только ушиб мозга, - голос Юры был ровным, но уставшим. - Что там, тяжелый случай? - Не знаю пока, до утра понаблюдаем. Там будет видно. - Юрий Михайлович, на ночь оставаться вам не надо. Сегодня дежурит доктор Пашкин. Если вдруг что, он Вас наберет. - Спасибо, Майя Петровна. Но я тут побуду часов до восьми. Во избежание эксцессов. - Ясно, расслабляйтесь, хирурги, - Майя Петровна усмехнулась и вышла. Бухтеев тут же достал коньяк, анестезиолог Тишман сбегал за бутербродами. Юра встал и дивана, подошел к Вике и тихо сказал: - Доктор Воронцова, как мы с Вами не устали, а пить «валерьянку» нам еще рано. Мы идем в реанимацию к Вашему больному с проблемами головы. Вика посмотрела в глаза Юры и поняла все без слов. Он не хотел сейчас обсуждать свою бывшую женщину.
Студенты в кафе обсуждали происшедшее на паре. Они никак не могли понять, с чего это какая-то докторша так наехала на «Я лечу», почему он не послал ее. - Да просто не успел, она испарилась, как пар! – Игнатов ухмыльнулся. – Не, ну, бывшая! Ну, попала в аварию, но какого черта нам занятие срывать! - А что это ты так воспылал любовью к учебе? – подозрительно посмотрела на Витю староста. - Светлова, ты чего, тормоз? Нам зачет сдавать. А Варшавский это не кино, и не сериал, это реальность! - Витька прав, надо возвращаться в больницу. Кстати, мы со Снежинкой идем завтра в ЗАГС! – Влад улыбнулся. – А потом закатим вечеринку в честь события. А то Витек с Аней проказенили из-за того урода, ну, что в армию попал! - Отлично! Влад, такое закатим! – глаза Вити радостно заблестели. Студенты рассчитались и отправились в больницу. Только ребята переоделись и собрались по больным, как по коридору прокатилась послеоперационная волна «Юрий Михайлович Варшавский». Юра летел в реанимацию, за ним практически бежала Вика. По дороге куратор бушевал: под его горячую руку, как всегда, попались медсестры, больные – нарушители режима и Долбачев, поселявший очередного VIP – больного. Как только смерч влетел в реанимацию, студенты быстро растеклись по больным. В реанимации Юра внимательно посмотрел показания приборов, заглянул в историю болезни, изучая динамику, и спокойно сказал: - Думаю, завтра к вечеру он уже придет в полный порядок, - он обернулся к Вике. – Извини, Малыш, что кричал по дороге. Мне сейчас так погано на душе, - в его глазах было столько боли и разочарования! - Юр, - Вика прижалась к нему. – Все будет хорошо. Не вини себя ни в чем. - Спасибо, Сказка, - он грустно улыбнулся и поцеловал Викину макушку. - Юра, хочешь, я посижу с Ириной Алексеевной, пока она оклемается? - Не надо, она дозавтра в себя не придет. А там посмотрим. Просто побудь со мной до вечера. Ты умеешь утешить зазнавшегося гения. А сейчас, - Юра взял Вику за руку. – Я тебя отведу в кабинет к Лавровой и попрошу Майю Петровну сдать тебе ее большой диван. Даже не спорь, - Юра на корню пресек возражения.
Рабочий понедельник Андрея Воронцова начался ужасно. На его стол легла папка с контрактом, от которого он уходил уже не первый год. Хозяин «Империала» посмотрел на первый лист, тяжело вздохнул и вызвал начальника безопасности. Когда в кабинет вошел полковник Лозинский, Воронцов молча передал ему папку. Ознакомившись с титульным листом, начальник безопасности изрек: - Я – «против». - Иван Иванович, я тоже «против». Каковы последствия отказа? - Не знаю, но последствия согласия еще хуже. - И тут я с тобой, Ваня, полностью согласен. - Андрей, могу, конечно, пробить варианты, но советую уже подарить жене и детям новые телефоны. - Радиомаяки? - Именно, эти могут все! - Что будем делать? Меня не прельщает перспектива рисковать семьей. Я их только начал возвращать! - Андрей, поговори с женой, объясни ей ситуацию. Это случилось бы не сегодня так завтра. «Империал» им не нужен, им нужны наши каналы, им нужны наши связи. - Я готов отдать все! Только не трогать семью. - Их не интересует все, сам знаешь. - Ладно. Давай решать все по порядку. Пробей их, приготовь телефоны, а там посмотрим. Я поеду к Наташе. - Удачи, я все приготовлю.
Наташа задумчиво глядела в окно. Вот и первые проблемы ворвались в только что вернувшуюся семейную жизнь. Андрей рассказывал о контракте, о проблемах. - … я готов отдать «Империал», если они согласятся, но, похоже, что от меня им надо совсем другое. - Андрей, меня интересует только безопасность детей. Мы с тобой переживем все. - Поэтому я и хотел поговорить с тобой. Наташа, я готов отдать все за ваше спокойствие. - Хорошо, пробивайте своих деятелей, дари нам телефоны, только детям ничего не говори. Кстати, телефон для Снежаны тоже приготовь. Подбери два крутых одинаковых один черный для Влада, другой цветной для девочки. Да, мы с Викой кроме Nokia других не признаем, не хочется переучиваться. - Понял, сейчас же поедем обедать и покупать технику. - Воронцов, ну почему тебе не живется спокойно? - Наташа улыбнулась.
Андрей смотрел на четыре новых телефона. Всё, готовы радиомаяки, пробиты причины «странного» контракта. Осталось выяснить последний момент. Лозинский вошел в кабинет без стука. Он упал на стул и выдохнул: - Сначала хотят разорить, потом забрать. - Ясно, когда они хотят говорить? - Сегодня, через час. - Хорошо. - Не хочешь спросить, кто за этим стоит? - Я догадываюсь. Маршал? - Не угадал. Некто доктор Челси. - Не понял? Какой еще доктор? Это не Ледя Маршал? - Нет! Я сам обалдел! Прикинь, Андрей, Ледя мне помощь предложил, боится, что может стать следующим. - То есть? - Я и сам не понял, Ледя с тобой встретится завтра. Кто такой доктор Челси, пока не знает никто, ни имени ни отчества. Просто доктор Челси. Представитель прибудет через час. Я поприсутствую, если ты не против. - Я даже настаиваю. Доктор Челси,… что за птица? – Андрей откинулся на спинку кресла. – Черт знает что! Иван Иванович ухмыльнулся и удобно устроился ждать переговоров в кресле у окна.
Юра зашел в реанимационную палату, проверил показатели приборов. Ира лежала бледная, под глазами синяки, во рту – трубки. Он тяжело вздохнул, проверил пульс и ушел. В коридоре он столкнулся с Владом. Увидев парня, Варшавский на секунду задумался и обратился к студенту. - Владислав, у меня к Вам дело, идемте в учебный класс, там сейчас свободно. - Юрий Михайлович, что-то случилось? - Нет, просто у меня к Вам просьба и предложение. Влад улыбнулся и с радостью пошел за «парнем» сестры. В учебном классе Юра присел на стол и сразу же начал: - Я предлагаю Вам перейти операционным медбратом в хирургию, на смену Бухтеева Георгия Марковича. Здесь будет немалый опыт, а там глядишь, к Олегу Анатольевичу перейдете. - Отлично! А что за просьба? Думаю, непросто так предложение. - Точно, я просто так ничего не предлагаю. Вашу больную завтра выписывают. Я Вам дам больную Ирину Старцеву. - Мне? - Ну не Вике же я поручу за моей бывшей пассией наблюдать, а Вы за ней присмотрите, заодно эту пациентку, если все будет хорошо с головой, возьмет Георгий Маркович. Кстати, тогда попадете на операции Кузнецова, у Старцевой переломы. Еще операции две – три будет Олег Анатольевич делать. - Купили, Юрий Михайлович! Согласен, вот уж точно, не Вике же! - Договорились! – довольный Варшавский покинул учебный класс. Влад довольно потирал руки. «Неплохо быть братом любимой девушки «Я лечу»! Ха! Он меня заберет в операционные медбраты! Карьерка растет!»
В кабинет Воронцова вошел секретарь и сообщил: - Андрей Владиславович, к Вам представитель доктора Челси, говорит, что ему назначено. А у меня не записано. - Вячеслав, давай сюда его, он по форс-мажору. - Понял, проходите, - в кабинет вошел мужчина средних лет и представился: - Меня зовут Лопатин Николай Никифорович. Я представляю интересы доктора Лео Челси. Вы посмотрели наше предложение? - Да, оно мне не кажется приемлемым. - Почему? Ваша прибыль составит почти пол миллиона долларов. - А меня условия работы не устраивают. Слишком много проблем возникнет. Зачем браться за контракт, который может похоронить мой бизнес? - Ваш бизнес? Хоронить? Позвольте, а зачем? - Так это у Вас, Лопатин Николай Никифорович, надо спросить, - Андрей вел беседу спокойно, давая понять, что истинные мотивы ему известны. Лозинский внимательно наблюдал за Лопатиным. - Андрей Владиславович, я уверен. Вы уже знаете, что Ваши основные конкуренты не имеют отношение ни к этому контракту, ни к доктору Челси. - Знаю. Чего Вы добиваетесь? - Мы хотим, чтоб Вы заработали. - Не смешите. - Лопатин Николай Никифорович, - начальник безопасности включился в беседу. – Кто такой доктор Лео Челси? - Лео Челси? Это неважно. Лео Челси проживает заграницей, здесь практически не бывает. Так что, это не имеет значения. - Ладно, я понял, - Иван Иванович усмехнулся. – «Пробьем», - подумал он про себя. - Итак, господа, сколько времени вам нужно для принятия решения? – представитель «мифического» доктора. - Андрей Владиславович, я думаю, через три дня мы сможем дать ответ. - Иван Иванович, не сомневаюсь в Ваших прогнозах, - Воронцов посмотрел на Лозинского, потом перевел взгляд на Лопатина. – Давайте мы назначим встречу на пятницу, на двенадцать. - Хорошо, я приду в пятницу в полдень, - представитель доктора Челси встал, кивнул присутствующим и ушел.
Довольный Влад ввалился в комнату отдыха. Студенты уже разошлись. Остался он, Снежана у больной с панкреатитом и Вика, где-то бегавшая по своим больным. Проведя мини – расследование, он узнал, что его пациентка терапевт Ирина Алексеевна Старцева села за руль нетрезвой после веселого девичника. Воронцов сел на диван, бросил взгляд на часы и прикрыл глаза. Есть минут десять, если «Я лечу» не просквозит, значит, завтра он уже не выходит в ночь на «скорую». Заканчиваются ненормированные дежурства, все будет стабильно ночь через две. «Варшавский, кажется, может все! А вот Бухтеев, чувак спокойный, может многому научить, а там и с Кузнецовым поработать получится…» - мечтал Воронцов. Вика, посетив Рублеву и реанимацию устало забрела в студенческую. «Подремать бы минут десять» - подумала девушка, но, увидев брата, поняла, отдыха не получится. Влад открыл один глаз, посмотрел на сестру и улыбнулся. Он просто распирался от желания все рассказать Вике, но решил это удовольствие растянуть. - Вик, иди сюда, - когда девушка присела рядом, брат обнял сестру и тихо шепнул на ухо. – Твой «Я лечу» совсем не зверь. - Знаю, он… - Вика закрыла глаза и улыбнулась. - Сестренка, ты на ту идиотку из терапии не обращай внимания. Я тут справки навел, эта автомобилистка была за рулем выпившая, не справилась на мокрой дороге и… Ее к нам привезли, а еще двоих, из машины, в которую она врезалась, во вторую городскую. - Она была пьяной? – Вика удивилась. – Но Ирина – врач, как она… - Вик, женщина за рулем – это обезьяна с гранатой, - Влад усмехнулся - Да ну тебя, мама тоже водит машину, и я научусь. - Ага, я твоему Юрочке расскажу про идею вождения! – Влад рассмеялся. – Посмотрим, какую машину ты будешь водить после этого! - И какую же? – Вика напряглась, ожидая подкола от брата. - Как какую, Вика? Стиральную! Ну, или швейную, тебе какая больше нравится? - Иди ты Воронцов к черту, я хочу отдохнуть, - она закрыла глаза, удобно устроилась на плече брата. Сказалась усталость трудного дня. Она мгновенно заснула. Снежана тихо вошла в студенческую и улыбнулась увиденному: брат с сестрой мирно сопели в обнимку сидя на диване. Девушка осторожно, чтоб не напугать спящих, переоделась, посмотрела на часы и решила, что компанию пора будить. Она подошла к любимому, чмокнула его в щеку и тихо сказала на ухо: - Доктор Воронцов, куратор вызывает! При этих словах мгновенно проснулись и Вика и Влад. Вика протерла глаза, посмотрела на Снежану и улыбнулась: - Все ясно, в семье Воронцовых добавился еще один приколист. - Моя школа! – гордо пробурчал Влад. – Вик, ты с нами? - Нет, мне еще надо в реанимацию зайти. - Понятно, – Влад наклонился к уху сестры и шепнул. – Надеюсь, довезет до дома? - Снежан, забирай этого зануду, а то я его сейчас… - Вика замахнулась, Влад, памятуя о стукнутой коленке, прикрыл ноги, и тут же заработал подзатыльник. - Так всегда, тебя сестренка предугадать невозможно! Быстро собравшись, Влад и Снежана ушли, оставив Вику одну. Девушка быстро достала мобильный и набрала номер Юры. Тут же она услышала родное: - Да, Варшавский. - Юра, я собираюсь в реанимацию сходить. Ты не против? - Малыш… я с тобой. Давай в ординаторскую дуй, Пашкина еще пол часа не будет. Вика улыбнулась, отключила телефон и быстро направилась в ординаторскую. Юра, уставший и задумчивый, сидел на диване. Он улыбнулся, когда вошла Вика, и тихо сказал: - Это со стороны может показаться глупым, но мне почему-то страшно заходить к ней. То ли какой-то комплекс вины, то ли опасение осложнений. - А мы вместе сходим. Тебе сейчас не надо быть одному, - Вика села рядом и обняла Юру. Она уткнулась в плечо Варшавского, вдыхая запах его силы и мужественности. - Какая ты у меня волшебная, Сказка, - Юра гладил ее голову. – За что мне такое счастье привалило? - За то, что в операционной ты – первый после Бога, - промурлыкала Вика. - Не говори так, а то зазнаюсь, - усмехнулся хирург. - Юр, а давай мы, потом, к морю сходим. Вода успокаивает… - Не, потом я тебя украду и… - в коридоре послышались шаги. Юра в мгновение ока пересел за стол. – И мы с Вами посетим больного с сотрясением, - улыбаясь, закончил он. В ординаторскую вошел доктор Пашкин.
Отправлено: 21.08.12 21:10. Заголовок: Юра и Вика вошли в р..
Юра и Вика вошли в реанимацию. Юра внимательно изучил показания приборов, тяжело вздохнул и набрал телефон Кузнецова. - Олег, тут проблема у Ирины. Надо срочно делать трепанацию. Вроде как не сложно, просто Бухтеева уже нет, Пашкин слишком молод. Дуй к нам. - Юр, нейро? - Да, собирайся, думал домой пойти пораньше, а теперь предстоит бессонная ночь. - Понятно. Готовить операционную? - Да, Алла Львовна еще в больнице, беги к ней. Нейрохирургическую готовьте, тут очень нехороший отек. Надо срочно работать. Пион и Вика стояли у дверей операционной и ждали Юру. Он прилетел с криками на Олега, Тишмана и бригаду реаниматоров. Увидев готовую операционную Варшавский наорал на старшую медсестру. - Алла Львовна, ну, Виктория еще неопытная, но Вы – то ей могли сказать, что уже надо помыться! - Юрий Михайлович, я буду готова через три минуты, - Вика пулей полетела мыться. Бригада готовилась. Варшавский явно нервничал. Олег следил за другом. Юра несколько раз посмотрел на Вику, вздохнул, закрыл глаза. Ему надо было настроиться. Операция не сложная, но он единственный нейрохирург в бригаде. Вика – ребенок, Олег травматолог, Пашкин просто начинающий хирург. Это самоубийство, но Юра рискнул. Промедление могло привести к необратимым процессам. Открыв глаза, он обвел взглядом операционную бригаду, выругался, посмотрел в любимые черные глаза и рявкнул: - Пошли! Времени ноль! Свет, звон скальпелей, вой дрели, ненормативная лексика, глаза в глаза, четкость и выверенность в движениях и действиях. Два часа работы, и финальные слова: - Олежек, ревизия… - Все хорошо… - Вика ушиваемся, быстро… Когда потух свет операционной лампы, Юра практически упал на стул в предоперационной. Он молча смотрел, как Ирину увозили в реанимацию. Вика молча стояла рядом. Олег вышел из операционной и сказал самые важные для Юры слова: - Жить будет. Кстати, она с девичника ехала, нетрезвая. Есть еще два покалеченных во второй городской. Так что вопли Мальцевой – мимо тебя. - Спасибо, Олежек. Успокоил. - Так, ребята, у нас это уже вторая операция за понедельник, а ну давай по валерьянке и мой сын по домам всех развезет, - анестезиолог Тишман устало вывалился вслед за Олегом. – Он приедет за мной через полчаса.
Андрей стоял на веранде и нервно курил. Наташа удивленная и озадаченная подошла к мужу. Она обняла его и спросила: - Что случилось, ты не курил больше двадцати лет. - Наташ, я не знаю, что происходит. Утром, казалось, мы точно знаем, кто нас ведет на контракт, а тут… Непонятно все. - Что же непонятного если знаешь, кто. - В том то и дело… думали на одних, даже очень опасались, а тут…какой-то доктор Челси вдруг нарисовался. Не ясно кто, откуда, какого черта. - Доктор Челси, говоришь? Опять доктор Челси! Кажется, я сама займусь Челси! – зло бросила Наташа. - Не понял? – муж удивленно посмотрел на жену. - У меня к доктору Челси старые счеты. Личные. Ты телефоны сделал? - Да, - Воронцов удивленно посмотрел на жену, чуть не проглотив окурок. - Мне нужен еще один телефон. - Да, но… Наташа, кто такой Челси и откуда ты его знаешь? - Садись, буду рассказывать. История старая и грустная. - Ты меня удивляешь!
Москва. 11 лет назад. Молодой 26-летний хирург шел по коридору одной из престижных Московских клиник. Главврач ждал его уже час Мужчина вошел в кабинет главврача. - О! А вот и Вы! – главврач встал. – Ну, что, мой юный гений, берите студентов. Пора учить помощников. Вы молоды, они тоже, найдете общий язык. - Но у меня же опыта мало. - Ага! Прооперировать за месяц пять опухолей головного мозга, провести две операции на поджелудочной, три на позвоночнике! На это – опыт есть, а передавать знания? Так, давайте, учите ребят. Третий курс пришел на практику. Неделю у вас, неделю в терапии, неделю в травме, кажется, еще кардиологию пройдут. Ну, не спорьте, всего два часа в день! - Ладно, только… ладно. Беру. Первое занятие прошло спокойно. Пятеро парней пятеро девушек. Вроде нормальные ребята. Неделя пролетела незаметно. Студенты переходили из отделения в отделение, но постоянно прибегали советоваться с первым куратором. Ему льстило внимание студентов, этакое благоговейное отношение к его рекомендациям и советам. Молодой хирург не заметил, как подружился с ребятами. Они стали часто вместе видеться в кафе, клубах столицы. Одна из студенток проявляла особый интерес к молодому таланту. Дочь богатых родителей, обеспеченная, она всячески старалась понравиться врачу. На одной из вечеринок она решила прямо высказаться о своем интересе. - Ты такой сегодня красивый, - девушка обворожительно улыбалась. – Пригласи меня на танец. - Зачем? Я не люблю танцевать. - А я люблю. И ты мне нравишься. Идем, - она потянула мужчину на данс – пол. Он ухмыльнулся и пошел за ней. Девушка двигалась очень сексуально. Она сыпала комплименты, подставлялась под поцелуй, но доктор был не пробиваем. – Неужели я тебе не нравлюсь? - Нравишься. - Почему же ты не поцелуешь меня? - Потому что я люблю другую. - Что? – в глазах девушки загорелся хищный огонек. - Я люблю другую женщину. А она замужем и любит мужа. Поэтому твои чары на меня не подействовали. - Слушай, ты же врач, сам знаешь, время лечит! А я помогу! - Мне не надо помогать, та женщина особая, ты не похожа на нее. Придет время, я смирюсь, но любить другую… Это из разряда фантастики. - Что ж, я согласна, не люби меня, я буду любить за двоих. - Так не бывает. - А ты попробуй! - Зачем? - Я так хочу! – она метнула хищный холодный взгляд на собеседника. - Зачем? Тебе же будет больно осознавать, что рядом мужчина, который любит другую, и, целуя тебя, занимаясь с тобой сексом, представляет себе ее. - Ты забудешь о ней. - Никогда! - Никогда не говори никогда! Прошел месяц. Девушка настойчиво «штурмовала» врача. Ее отец, богатый бизнесмен, живший заграницей, неоднократно предлагал талантливому хирургу место в любой заграничной клинке, соблазнял его лучшими возможностями роста карьеры. Молодой человек был верен себе. Еще через месяц девушка добилась результата с помощью одногруппников: напоив бывшего куратора, ребята помогли довезти его домой к институтской красавице. Утром, проснувшись в ее постели, он понял, что теперь, как честный человек, он женится и полностью закроет свое сердце и душу для всех и навсегда. Свадьбу он не помнил. Помнил только разрывающую душевную боль, пустоту и НЕНАВИСТЬ к студентам. В его жизни мало что изменилось. Он работал, полностью посвящая себя больным, редко бывал дома, редко выходил в люди. Молодую жену он не любил, ее это злило, постоянные скандалы не добавляли счастья в жизни. Они прожили три года, ругаясь, проклиная, ненавидя с одной стороны, ревнуя и требуя внимания с другой. А потом он ушел, просто собрал вещи и ушел. Три года молчаливой войны. Она пришла работать в ту же больницу, она старалась постоянно быть рядом. Она устраняла появляющихся соперниц, не задумываясь о методах. Девушка шла по головам. И только одну «соперницу» она не могла победить, ту что засела в сердце ее мужа навсегда. Три года он пытался получить развод, три года он воевал в судах, но возможностей у богатого заграничного папы было намного больше. А потом в его жизни случилось сразу два события, переломивших течение истории. Сначала она в войне с ним за него переступила границу дозволенного: на ее совести оказались жизни невинных людей, из-за того, что больному воображению нечто почудилось. А потом в его жизни случилась личная трагедия, он бросил Москву, карьеру и укатил домой.
- Андрей, - понимаешь, доктор Челси – опасная личность. Неуловимый фантом, этакая заноза. Это враг моего близкого друга. У Юры Варшавского проблемы с Челси уже много лет. - У Юрки? С доктором Челси проблемы? Много лет? Что ж это за привидение такое? - Вот такое опасное. Геморрой Варшавского еще с Москвы. Ему отец мой помогает уже пять лет, до этого, кажется, там шесть лет длилась эпопея неприятностей. Хочешь, я твоего безопасного полковника с Юркой состыкую, поможете друг другу. Там у Юры история темно-серая он вам сам все расскажет. Завтра утром с ним созвонюсь, опишу проблему в общих чертах, а Юрка все по полочкам разложит. - У меня не жена, а просто сокровище! – Воронцов обнял жену и нежно поцеловал ее. – Ну, почему я столько лет потерял? - Давай не будем терять его сейчас, - их губы слились в поцелуе. Вдруг зазвонил Наташин телефон. Она посмотрела на дисплей, там высветилось «дочь». Наташа ответила: - Да, Викуся,… что?.. папина дочка – трудоголик… ну, в больнице, так в больнице,… а, может, приехать?.. не хочешь, не надо. - Вика? - Да, там какую-то докторшу оперировали, она остается в больнице. - Точно, моя дочь. Жаль только, что она не бизнес – леди. Было бы кому дело передать, если после доктора Челси, что-то останется, - Андрей горько ухмыльнулся.
Вика сидела в студенческой. Юра, уже готовый уходить, осторожно заглянул и, увидев любимую в гордом одиночестве, улыбнулся. Он вошел, закрыл дверь на защелку и обнял девушку. Юра молча коснулся ее лба губами и шепнул: - Тишман всех увез. Пашкин принял дежурство. Так что могу тебя похищать. - Я позвонила родителям и сказала, что остаюсь в больнице. - И зачем тебе здесь оставаться? – Юра удивленно посмотрел на Вику. - Потому что не хочу домой. - Вик, у тебя что-то случилось? - Случилось, – она опустила глаза и прижалась к Варшавскому. – Юр, мы сегодня только на операциях виделись. Я хочу немножко побыть с тобой. Вот сейчас меня домой отправишь, а сам вернешься сюда, я тебя знаю, всю ночь просидишь в больнице. - Вот как? Знаешь меня? – Юра засмеялся. – Повезло, а вот я себя не знаю, поэтому сегодня не собираюсь ночевать в больнице. Ладно, Сказка, собирайся. Придется поддержать твою легенду о больнице. Только, чур, вести себя хорошо! Вика посмотрела в его голубые глаза, сколько в них было нежности и заботы! Девушка, коснулась губами щеки любимого и прошептала: - Я буду паинькой, - Вика улыбнулась. - Тогда быстро одевайся и через десять минут я жду тебя на проходной. - Через двадцать, - Вика потянулась за косметичкой. - Хорошо, давай. Варшавский быстро покинул студенческую, бегом направился в супермаркет напротив больницы. Там он купил продукты и подарок для своей Сказки. Через полчаса они вошли в Юрину квартиру. Варшавский отправился разбирать продукты, по дороге чмокнув Вику и шепнув: - Дуй в комнату, сейчас будем ужинать. Памятуя о своем обещании быть паинькой девушка пошла в гостиную, удобно устроилась на диване, включив телевизор. На одном из каналов она нашла свой любимый сериал. Вот, доктор Гордеев то кричит, то Леру целует, а она ищет убийцу родителей. Юра тихонько заглянул в комнату, на одном из романтичных моментов сериала Вика пустила слезу. Юра улыбнулся. Вдруг на кухне зазвонил его мобильник. Юра вышел из комнаты, бросил взгляд на дисплей и от удивления, выгнув брови, плотно прикрыл двери и тихо ответил. - Привет!.. у меня дела нормально… Наташка, я ее задержал в больнице, - Юра покраснел, врать не хотелось, но. – Да, тут терапевт у нас в аварию попала, а мы ей уже две операции сделали… Вика молодец, так что не волнуйтесь, она под моим присмотром, - про себя Варшавский чертыхался весьма ненормативно! – Так что… ЧТОООООО? – глаза Юры округлились. – Нат, это не шутка?.. Завтра я буду у тебя. Ровно в 10.00!.. Это очень опасно!.. Мы поговорим и поедем к адвокатам, они о многих делах Челси в курсе… хорошо… и вам не хворать. Отключив телефон, Юра упал на стул. «Доктор Челси! Сколько же будет еще длиться этот кошмар!» Отогнав тяжелые мысли, Варшавский быстро собрал на поднос ужин и, как ни в чем не бывало, вкатил в гостиную маленький столик. - Сказка, сериал закончился? – он нежно обнял Вику. - Угу, - девушка прижалась к любимому. - Тогда будем ужинать, - Юра подтянул столик. – Только не начинай говорить, что ты не хочешь. Надо! – он сразу пресек Викины попытки избежать ужина и сразу начать целоваться. – А потом!.. - А что потом? - Я знал, что женское любопытство победит! – Юра рассмеялся. – Вик, давай сначала поужинаем, а потом… я тебе приготовил мааааааленький подарок. - Какой? – Вика снизу вверх заглянула в глаза Варшавского. - Не скажу. Пока не поешь, никаких поцелуев, никаких подарков. - Ладно, - Вика взяла одну из тарелок и стала быстро уничтожать содержимое. Когда с ужином было покончено, Юра укатил столик с посудой на кухню, сел рядом с Викой, нежно прижал ее к себе и прошептал: - Малыш я очень-очень тебя люблю, никогда и никому я не позволю тебя обидеть, - он гладил ее волосы, вдыхая их медовый запах, наслаждался ее теплом, биением сердечка, такого уже для него родного и самого драгоценного на свете. Когда на часах засветилось 00.00, Юра чмокнул Вику в макушку и строго сказал. - Вот мой подарок, - он протянул Вике большой пакет лежавший в кресле. Достав подарок, девушка открыла рот от удивления: огромное мягкое махровое полотенце и роскошная теплая махровая пижама. Юра улыбнулся ее удивлению и скомандовал. – А теперь марш в душ, и спать. Спальня в твоем распоряжении. А я пока обживу диван. Вика поцеловала Юру в щеку и, улыбаясь, отправилась в ванную. Когда она вышла в его подарке, Юра уже приготовил себе диван. Варшавский посмотрел на ярко желтое махровое создание, мотнул головой и еще раз строго сказал: - Марш в спальню, а то сейчас домой отвезу!
Юра проснулся рано. На часах только запрыгали цифры 4.42, а сон, и без того беспокойный, ушел. Взяв пачку сигарет, Юра набросил халат и вышел на балкон. Затянувшись, он посмотрел на еще темный город. Предутренняя прохлада приятно освежала мысли. Почему так бывает? Стоит случиться в жизни чему-то хорошему, как там, наверху, сразу напоминают – жизнь похожа на зебру. Долго ли сумеют они с Викой скрывать свои отношения от больничных наблюдателей? Как быстро эти же милые люди, узнав обо всем, постараются сломать их отношения? А, может, он не имел права врываться в жизнь Сказки? Или это она ворвалась в его? Миллион вопросов, а ответ один: надо кончать с доктором Челси. Быстро, решительно и радикально. А еще надо бы об этом поговорить с Викой, но сначала с Наташей. «Боже, для чего Ты так со мной? А? Почему не дать нам просто быть счастливыми? Черт, побери, доктора Челси!» Вдруг дверь на балкон скрипнула, Юра обернулся и, увидев свою Сказку, расхохотался. - Вик, это что за ночные прогулки? А ну марш спать! Через пару часов пахать нам целый день и всю ночь! У нас ночное, помнишь? - Помню, - пробурчала Вика. – Мне просто приснился какой-то бред, и я решила… - Вылезти на балкон без куртки, чтоб простудиться и получить за это «двойку»! – Юра не мог сдерживать смех, глядя на свое сокровище. Вика стояла в лохматой пижаме, ее черные волосы беспорядочно разметались по ярко-желтой махре, глаза, большие и сонные, постоянно щурились то ли от желания заснуть, то ли от сигаретного дыма. Юра затушил сигарету, завел Вику на кухню и закрыл балконную дверь. Он обнял свою Сказку, уткнулся носом в ее волосы и прошептал: - Идем, я посижу рядом, пока ты заснешь. Сегодня будет очень тяжелый день. Идем. Уложив Вику, он сел рядом с ней. Юра гладил ее волосы, наблюдая, как она засыпает. Осторожно, чтоб не спугнуть легкий сон, он поцеловал ее в лоб и осторожно вышел из спальни. «Ну, что ж, Варшавский, а теперь – в душ!» Юра ухмыльнулся и быстро влетел в ванную. Тугая струя холодной воды быстро вернула его в нужную форму. «Нет, пора заканчивать с Челси, я так долго не продержусь!» - сам себе усмехался Варшавский. «Еще один такой визит дамы, и я рискую сойти с ума! Ну и утречко началось! Или это вчера еще не закончилось?» Надев халат, Юра вышел из ванной и пошел варить кофе.
Воронцовы проснулись рано. Андрей в ожидании выяснить, кто такой доктор Челси, метался по дому. Наташа молча сидела на кухне и думала. Свалилось как-то все сразу: и белое и черное. С одной стороны дети, вроде, как пристроены, ее жизнь налаживается, вот не было бы еще Челси, и как говорит Варшавский – картина маслом! «Еще с Юркой разговор намечается. Надо же этих «однофамильцев главврача» как-то поощрить за вранье! Да! Еще предстоит разговор с бабушками – дедушками о свадьбах. Они – люди старой закалки. Владу, скажут, еще рано, А у Вики и Юры разница большая! И как им объяснить, что такое любовь? Как объяснить, что дети выросли?» - О чем задумалась? – голос мужа вернул Наташу в реальность. - О главном! Думаю о детях, о том, что нашим родителям говорить, когда они взбунтуются против свадьбы. - Типа, рановато пацану в петлю? - Что-то в этом роде. - А какое, пардон, дело нашим родителям, что решают наши дети? - О! Воронцов, а не ты ли пытался недавно решить за Вику? - Каюсь, грешен, зато эта ситуация вернула мне мозги, семью, и тебя. - Просто иметь отцов юриста и врача накладно для психики. Это я, как психолог, диагноз поставила. А еще Вика… - А что Вика? - Вика? – Наташа посмотрела на мужа. – А Вика влюбилась. Причем серьезно. И он старше ее на 18 лет. - Ну и что? Он обеспеченный? - Вполне. - Нормальный? - Абсолютно. - В чем проблема? - Сам тебе расскажет. - Понял, когда знакомство? - Скоро. - Как быстро они выросли,… а я все пропустил… - Не переживай, я тоже, - Наташа допила кофе, посмотрела в зеркало, поправила макияж и прическу. – Я готова, можем ехать.
Влад проснулся рано. Он удивленно обнаружил рядом с собой спящую красавицу. Она ночевала у него? Так! И что теперь? Как все объяснять? Нет, ну, он-то человек слова! Он женится на Снежане, но… «Боже! Что я ей скажу? Как это случилось? Я ничего не помню!» Девушка сладко потянулась и открыла глаза. - Доброе утро, Владик! - Привет… - он смотрел в пол.- Слушай, а что вчера было? - Не помнишь? - Не помню… - О! Воронцов, ну и нажрался же ты вчера в клубе на радостях! – Снежана рассмеялась. – Что будет в воскресенье, когда все отмечать будут наши грядущие свадьбы? Придется грузовик заказывать? Мне Витя с Аней помогали тебя тащить. Ты упирался, хотел сразу в ЗАГС и на работу, короче, потом задрых без задних ног, как суслик. - Что я теперь скажу твоему папе? - Ничего, он отбыл на учения, а бабушке я сказала, что ночую у Ани. - Черт, башка гудит! - Рассольчику принести? – Снежана потрепала Влада по голове. - Мммм!- взвыл от боли Влад. – Тащи, Снежинка, спасай солдата. А то не за кого будет замуж выходить! - Ох, уж, эти мужчины! – Снежана встала и, плавно покачивая обнаженными бедрами, продефилировала за спасительным рассолом. Когда Влада привели в чувство и вертикальное положение, Воронцов посмотрел в зеленые глаза любимой и прошептал: - Снежинка, даю слово, никогда так больше не напиваться. - Собирайся, герой, а то к «Я лечу» опоздаем. Ты вчера хвастал, что тебе сегодня, возможно, на операцию с травматологом Кузнецовым, - Снежана рассмеялась. - Мне сегодня, скорее, в интенсивную терапию. - Поехали, Воронцов, - Снежана достала что-то из сумки. – Вот держи, я для папы всегда в сумке ношу. Немецкое изобретение – «к начальнику после пьянки». Влад выпил таблетку и послушно пошел за Снежаной.
Аня растолкала Игнатова. Витя плохо помнил вчерашний вечер, но по тому, как Аня улыбалась, понял, Влад был явно в худшем состоянии. Прищурив глаза, он осмотрелся. Столик, поднос, какая-то мутноватая жидкость в стакане. - Аня, что со мной? - Ничего, ты с Воронцовым соревновался, кто больше выпьет. - И кто выпил больше? - Воронцов. На три по пятьдесят коньяка. - Позор! - Зато домой его практически тащили. - А я? - А ты сам дошел, а вот дома уже… - Все больше не говори ничего! – с трудом сползая с кровати, Витя встал на колени перед Аней и, уткнувшись в ее колени, выдохнул. – Анечка, прости меня козла! Я больше не буду, королева моя! - Пей рассол, алкоголик, на занятия опоздаем! Вам сегодня «Я лечу» мозги вправит. Прикинь только, два нормальных чувака приперлись на пары пьяные и еще кого-то лечить хотят. Подожди, он за нас отыграется на ваших «здоровых» головах! Витя залпом выпил рассол, съел приготовленный Аней завтрак, и быстро оделся. Аня вошла в спальню, неся кофе и какую-то таблетку. - Пей, балбес. Это Снежанка военную таблетку для тебя дала. Чтоб «Я лечу» убил не сразу. Пей! Горячий кофе, спасительная таблетка, спустя полчаса по Вите сложно было предположить, что он всю ночь провел в клубе и изрядно при этом выпил
Вика выползла из-под одеяла и пошла на кухню. Увидев желтое чудо, Варшавский рассмеялся: - О! А вот и мой цыпленок! - Юра встал, подошел к Вике сзади и обнял свое сокровище. - Не дразнись, а то… - Вика прижалась к Юре и провела по нему бедрами. Его словно прошили током. Юра напряг всю свою волю, но девушка почувствовала – она добилась желаемого результата. - И что ты творишь? - притворно разозлился Варшавский. Его губы скользнули по Викиной шее, он слегка прикусил мочку ее уха и шепнул. - Садись завтракать, хулиганка. - А ты? - Вика повернула голову, заглядывая в его глаза, прищурилась и улыбнулась. - А я в душ! – Юра мотнул головой, отгоняя наваждение желания, и скрылся в ванной. «Вот чертенок! Одно движение, и все!» Когда он вышел из ванной, Вика допивала кофе, лукаво поглядывая на любимого. Юра строго посмотрел на нее. - Значит так, доктор Воронцова. Я отвожу тебя на занятия, сегодня с вами будет Георгий Маркович. Потом еду решать миллион проблем сразу. А когда возвращаюсь в больницу,… тогда посмотрим, что будет дальше. - У тебя дела? - Да, хочу побыстрее развязаться с хомутом, который висит у меня на шее, Бог весть знает, сколько времени. Думаю, сегодня получится придать делу ускорение. - Расскажешь, что за хомут? – Вику слегка испугал взгляд Юры, когда он говорил об этом. - Расскажу, обязательно расскажу. Может быть даже и сегодня, - Юра посмотрел на часы. – Так, девушка, тебя десять минут, бегом собирайся. Пора ехать.
Отправлено: 21.08.12 21:30. Заголовок: В деканате собрался ..
В деканате собрался консилиум. Воронцов и начальник безопасности Лозинский нервно мерили шагами Наташин кабинет. Декан тоже нервничала. Разговор предстоял длинный тяжелый и практически семейный. Она уже успела еще раз переговорить с Варшавским, которого все ждали, обговорить ход беседы, договориться в каком порядке излагать факты. В этой истории затронуты были все: Юра, Наташа, ее дети, и, конечно же, доктор Челси! Варшавский влетел в кабинет ровно в 10.00. Он поздоровался со всеми, Андрей представил ему полковника. Секретарь принесла кофе. - Олечка, - Наташа нервничала. – Пусть нас никто не беспокоит. Тут разговор серьезный и надолго. - Хорошо, Наталья Викторовна, - девушка вышла и плотно прикрыла за собой двери. - Итак, мужчины, начнем. На повестке дня доктор Челси и как с этим бороться, - Наташин взгляд был жестким и решительным. Казалось, что эта хрупкая женщина готова сама перевернуть весь мир. – Иван Иванович, начните Вы. - Доктор Лео Грей Челси, - ухмыльнувшись, начал Лозинский. – Состояние достаточно внушительное, интересы – недвижимость, авиаперевозки, морской бизнес, фармакология. Ни один партнер не видел доктора, все, кто имеет дело с Челси, отзываются сдержано и неоднозначно. Пробил нам предложенный контракт, на первый взгляд, ситуация такова: хочет кинуть нашего конкурента Лёдю, чтоб мы заработали денег, причем, не мало. На первый взгляд. - А на второй? - Андрей напрягся. - А на второй, Андрей, так не бывает! Никто не будет делать просто так подарок на полмиллиона долларов. - Это откуп, - Юра опустил голову и обхватил ее руками. – Доктор Лео Грей Челси покупает за полмиллиона долларов гарантию, что семья Воронцовых будет вместе. - Не понял? – глаза Андрея округлились от удивления. Он привстал и посмотрел на Юру. - При чем тут семья Воронцовых? - Ты готов услышать все? Без Воронцовского гнева и крика? Мы с тобой знакомы много лет, я знаю взрывной характер «графа» - Готов, - Андрей впервые за последние лет двадцать услышал свое детское прозвище. - Андрей, ты помнишь, как познакомился со своей женой? - Помню. - И я помню. Ты опередил меня, - Юра посмотрел в глаза Андрея, Воронцов открыл рот от удивления. - Когда я понял, что Наташа любит тебя, тихо ушел в сторону, я не мог разбить ее счастье. Со временем я смирился с этой ситуацией. Я отпустил свою Первую Любовь. Но полюбить другую уже не мог. Слишком высокую планку поставила Натали. - Поэтому ты уехал в Москву? - Андрей слушал Юру и не мог понять, как он за столько лет не заметил, что Варшавский любит его Наташку! - Москва подвернулась кстати. Я уехал, стал тем, кем стал. А потом, уже в Москве, одна милая студенточка решила меня женить на себе. Зная, что я люблю другую женщину, зная, что никогда не полюблю ее. Она подстроила все просто гениально! Вот только через себя не перепрыгнешь. Я ненавижу, когда меня заставляют что-то делать против моей воли. Наша семейная жизнь превратилась в трехлетний кошмар, потом я ушел и подал на развод. Развожусь уже давно, три года в столице, пять уже здесь, моя драгоценная супруга постоянно куда-то пропадает, хотя недавно появилась в нашем городе. Адвокат сказал, что суд, намеченный у меня на ноябрь, будет последним. Дама достала уже даже судей. У папаши Челси денег не меряно, он никогда ничего не жалел для дочери, даже когда она убила молодую женщину, подумав, что та моя любовница. Так что Леонора Грей Челси дама опасная, психически не здоровая, а ваш контракт… Андрюха, она тебя покупает, чтоб ты жену не отпускал. Никак, дура, не поймет, что мужчина и женщина могут быть просто друзьями! Таковы уж медицинские особенности Первой школьной Любви.
- Значит, бояться контракта должен конкурент? - Лозинский осторожно вставил фразу, ему было неловко присутствовать на разборе семейных полетов. - Бояться надо Челси. Если Лео решит, что ей кто-то мешает,… я слишком хорошо знаю эту гадюку. Она способна на все. Даже после развода я буду опасаться ее сумасшествий. У меня есть одна идея, но для этого надо созвониться с Москвой. Там есть один следователь, он может помочь устранить мою женушку. Пока она считает своей главной соперницей Натали, никто не пострадает. Небезосновательно Лео уверена, если что-то случится с Наташей… - Я ее убью! - глаза Андрея горели, как у вампира. - Не успеешь, - Юра усмехнулся. - Я в этом вопросе опережу любого, даже не дожидаясь, чтоб кто-то пострадал. Хватит меня дурака. - Черт! - Воронцов не предполагал, что его жизнь в одно мгновение вот так взяла и превратилась в «Санта – Барбару»! - Господа, - Лозинский взял слово. - Отбросим эмоции и подведем итоги. Леонора Грей Челси, пока еще жена Юрия Михайловича, ревнует пока еще мужа к Наталье Викторовне. Она решила, что если Андрей Владиславович заработает прилично денег, Наталья Викторовна не будет думать о том, чтоб уйти к Юрию Михайловичу. Вывод, берем контракт, зарабатываем денег, выводя при этом Лёдю из-под удара, а он мне поможет за это разобраться с дамочкой. Как не скажу. Юрий Михайлович, сведите меня с Вашим московским другом. - Хорошо. Позвоню ему сегодня. - Отлично, а я завтра вечерком в стольную и махну! Люблю детективы! – Иван Иванович рассмеялся. - Все, ребята, улетел работать. - А мне вот не смешно! – Андрей бросил в след ушедшему Лозинскому. Он метался по кабинету. – У меня только жизнь стала налаживаться! - Андрей, у меня ситуация та же, - Юра бросил взгляд на Наташу. Она кивнула. - Только встретил девушку, влюбился, а тут опять доктор Челси! - Слушай, Варшавский, а зачем тебе какая-то там девушка? - Воронцов на секунду остановился. - Может тебя на моей дочке женить? Грохну, к черту, твою Челси. Ты мужик надежный, обеспеченный, хороший врач, вроде нормальный, с родителями невесты в хороших отношениях! А, Юрка? Правда, дочь у меня слегка того… характер тяжелый, и на работе помешана. Но зато красивая, умная! Подумай! - Уже подумал, - Юра улыбнулся. - Я знаю и Вику, и Владика, курирую их практику. Правда, твои детки мне сказали на первом занятии, что они вашей семье просто однофамильцы! - Что? Однофамильцы? То есть? - Наверное, думали, что так я их буду гонять не меньше остальных. Но наш город – большая деревня. Так что теперь гоняю их в три раза больше. - Так как насчет Вики? - А я вот собирался как раз развестись и придти к тебе за дочкой. Андрюха. Ты только не падай, но мы с Викой любим друг друга. Правда, она пока не в курсе, что «заговор однофамильцев» раскрыт. Не знает, что мы все знакомы, тем более с детства. - Так, я понял, примерный папа из меня не вышел, обо всем я узнаю последним! – Воронцов рассмеялся. – Ладно, решаем проблемы по мере их поступления. Сначала Челси, потом свадьба.
Занятия у студентов прошли без эксцессов. Георгий Маркович не обратил внимания на слегка уставший вид Влада и Вити. Влад получил от Бухтеева официально новую пациентку. Студенты разошлись по больным. - Вик, ты в реанимацию? – брат догнал сестру. - Да, иду проверить больного. Надо утреннюю динамику записать. Ты в курсе, что Ирине Алексеевне сделали трепанацию? - Я читал историю бегло, Бухтееву Пашкин говорил, что вы вчера весь вечер колдовали. - Колдовали? Это точно, показатели были плохими, выбора не было, отек, кровотечение, короче, букетик еще тот. Юрий Михайлович отличный специалист. - Вика, - Влад рассмеялся, - ты своего специалиста, когда целуетесь, тоже Юрий Михайлович называешь? - Влад, какой ты дурак! – вспылила Вика. – Да ты… - Все прости, я не хотел тебя обидеть, сестренка, он классный чувак, просто ты так серьезно себя ведешь, я же твой брат. Я увидел все самым первым, Вик, ну кто ж еще вас поддержит и вам поможет? – он нежно обнял сестру. – Ви-и-ик, ну что ты как маленькая? - Влад, не дразни меня, хорошо? Я первый раз в жизни влюбилась, а ты все время смеешься надо мной. - Я смеюсь? Нет, я просто пытаюсь тебя рассмешить, - ребята подошли к реанимации. - Влад, не надо меня смешить, мне моментами реветь от твоих шуток охота! Идем к больным. В реанимации лежали двое. Больной Литвак, прооперированный еще в четверг после аварии, и больная Старцева. Вика подошла к своему больному, быстро записала показания приборов, проверила пульс, улыбнулась и тихо сказала брату. – Думаю, к вечеру уже откроет глаза! Как раз пятые сутки! - Я рад, за тебя, - прошептал в ответ Влад, а я лично вот тут ни фига не понял! - Сейчас подойду, - Вика еще раз глянула на приборы и подошла к брату. – Смотри, это активность мозга, – Вика показала на один из приборов. - Запиши три серии с интервалом в три минуты. Это – сердце, а пульс и так прощупаешь. Остальное доктор посмотрит сам. - Ее ведут сразу четыре врача. Бухтеев, Варшавский, Кузнецов и кто-то из неврологии. - Ну, для Кузнецова тут ничего нет, для Бухтеева общие показатели, а мозги для нейро и невро. Судя по показателям, Кузнецов будет делать первую операцию на ноги не раньше, чем завтра. - Ясно, я так и запишу! Спасибо доктор Воронцова за обстоятельную консультацию! - Не за что, доктор Воронцов!
Молодая красивая одинокая хищница вышла на балкон отеля «Лонг». За последние полгода она привыкла одиноко сидеть на этом балконе и мечтать о мести. Она смотрела на море, вдыхала прохладу черноморской осени и строила планы на будущее. Ее мысли прервал телефонный звонок. Женщина посмотрела на дисплей, сбросила звонок, и подумала: «Вот слизняк, я же просила не звонить мне! Одним словом – Ржавый! Как только он смог стать нейрохирургом? Черт, какой же он настырный!» - ее мысли прервал снова тот же звонок. Выругавшись про себя, она ответила: - Какого черта? Я же просила мне не звонить!.. Ты мне не нужен!.. Я тебя ненавижу!.. Да иди ты ко всем чертям!.. Что?.. Кто?.. Идиот, я никому не скажу где я!.. Какая статья?.. «Доведение до самоубийства»! – она рассмеялась. – Да ты полный идиот! Это не доказуемо! Меня там не было!.. А кто сможет доказать, что я хоть раз туда зашла?.. Вот и я говорю – НИКТО! Все! Разговор окончен, и прекрати, Ржавый, мне звонить! – женщина отключила мобильник, швырнула его в кресло. Она достала из нагрудного кармана маленькое цветное фото. На старом снимке было трое: высокий широкоплечий молодой мужчина, справа – эффектная блондинка с красивой модной стрижкой обнимает мужчину, слева – красивая брюнетка, длинные локоны спадают с плеч, она держится за сильную мужскую руку бережно и осторожно. «Будь ты проклята! Это ты разрушила все! Ты сломала его жизнь, мою, и сколько еще? А может…» - женщина задумалась. Спустя мгновенье, отогнав мысли наваждения, она резко бросила в пустоту: - Я уничтожу тебя! А потом и его! Когда вы не будете у меня под ногами путаться, я решу последний вопрос, я убью и ЕЕ!
Воронцовы молча сидели в Наташином кабинете. Андрей задумался. Оказывается, так тоже бывает в жизни. Сначала ты от нее убегаешь, а потом она тебя догоняет и бьет. Бьет наотмашь, превращаясь в банальную мыльную оперу. Наташа посмотрела на мужа, тяжело вздохнув, подошла и обняла его. - Андрюша, не переживай ты так. Мы вместе съедим эту Челси. Ты же знаешь, я за семью… - глаза Наташи недобро заблестели. - Нат, я только начал жить, только все стало с головы на ноги, мне бы сейчас заняться свадьбой сына, планировать Викину свадьбу, а тут… - Давай всем заниматься по порядку. Первое на очереди – поездка твоего начальника безопасности в Москву. Они с Варшавским пообщаются, Лозинский решит все проблемы в стольной, тогда будем думать дальше. Сегодня дети подадут заявление. Когда сообщат нам о дате, будем думать дальше. А пока, дорогой мой, пора нам поработать. У меня через полчаса должна быть пара. - Ты права, я сегодня совсем отключился от работы. Столько сразу всего,… Нат, а ты… ну про Юру… - Воронцов не мог подобрать слова. - Знала. Но любила всегда только тебя. Даже когда мы расстались, Юрку стоило только позвать, он бы все бросил и прилетел, и ты бы ничего не сделал, и не было бы доктора Челси, но сердцу ведь не прикажешь! Кроме тебя у меня не было другого мужчины. Даже в мыслях. Да и не могло быть, - Воронцова улыбнулась. - Я себя чувствую просто козлом. У меня жена – святая, а я… - Андрюша, хватит заниматься самобичеванием, пора работать – Наташа поцеловала мужа и провела его.
Влад заглянул в ординаторскую. Варшавского еще не было, доктор Бухтеев изучал какие-то анализы. - Георгий Маркович, у меня к Вам деловой разговор, - Влад улыбнулся и протянул доктору историю болезни Ирины. - И чем могу помочь, доктор Воронцов? - Мне очень надо отлучиться с доктором Смертью, - Влад опустил глаза. - На долго? – Бухтеев посмотрел на студента. – У вас проблемы какие-то? - На час надо убежать, проблем нет, мы заявление в ЗАГС идем подавать. - О! Дело святое! Идите, прикрою! - Спасибо! – Влад пулей вылетел из ординаторской и тут же практически столкнулся со Снежаной. - Любимая, нас отпустили, бегом, у нас час, - скороговоркой выдал Воронцов. - Владик, ты сошел с ума, я чуть не упала! – притворно злилась девушка. - Снежинка, давай в студенческую, быстренько. - А ключи? Они же у Инны и Вики. – Снежана выгнула брови и слегка повернула свою очаровательную головку. - Ты забыла, что у Вики, это значит, у меня! – победно провозгласил Влад. – Все, пошли, а то час проболтаем, а до ЗАГСа не доедем. - Идем, жених! – ребята отправились переодеваться.
Заведующий гинекологией Вадим Михайлович Варшавский зашел в ординаторскую хирургии и, не застав там брата, поинтересовался у Бухтеева: - Георгий Маркович, а Юра где? - Он уже должен прийти. Присаживайтесь, Вадим, кофе будете? - Не откажусь, - Вадим присел на диван. Пока Бухтеев делал кофе, Варшавский – старший позвонил брату. – Алло… Юра, когда ты будешь?.. отлично. Я у вас в ординаторской, жду… Юра, очень срочно! - Вадим Михайлович, кофе, - Бухтеев передал чашку и присел за стол, уткнувшись в историю болезни. Спустя пять минут в ординаторскую влетел Юра. Увидев старшего брата, Варшавский выпалил: - Привет, что еще случилось? - Приехала наша сестренка. - Что? – глаза Юрия расширились от удивления и ужаса. – Марина? Какого черта ее сюда принесло? Что, в Европе все миллионеры закончились? - Не знаю. Она мне позвонила, сказала, что прилетает сегодня домой. Юра, я ее к себе в дом не пущу. Мне хватило в прошлом сестричкиных скандалов. - Мудрость твоей Алены сохранила вашу семью. Но к себе я ее тоже не пущу. Мне не хочется выброситься из окна или напиться снотворного от ее приходов. - Я завтра схожу в квартиру родителей. Через неделю у квартирантов истекает срок. - Отлично, а недельку поживет в гостинице! – злобно бросил Юра. - Да, братик, привалило нам с тобой счастья… - Видать, в Европе в тираж вышла, раз вернулась. Как - никак скоро сороковник. - Любишь ты сестру! Прям еще больше, чем я! - А у нас это взаимно. Ты же знаешь. - Знаю, поэтому и предупредил, - Вадим тяжело вздохнул. – Ладно, хирургия, пора мне. Роженицы и прочие абортницы заждались. Георгий Маркович, спасибо за кофе, - Варшавский – старший ушел. Юра рухнул на диван. Он обхватил голову руками и простонал: - За что все и сразу на мою голову? Почему к миллиону проблем приехала сразу еще тысяча? Маркович, ну почему к сволочной Челси добавилась еще и сестра? - Юра, когда в последний раз она приезжала к тебе в Москву, ты женился, так может быть, наконец-то разведешься? - Твоя правда, Бухтеев, может.
Снежана с Аней рассматривали кольца, подаренные женихами, листали свадебный журнал, обсуждая модные тенденции в платьях, костюмах и фраках. Влад и Витя молча сидели на столе, наблюдая за своими невестами. Тишину в студенческой нарушила влетевшая и, как всегда менторским тоном чеканящая слово, староста Светлова. - Рожко, Смерть, вы тут чего расселись? По больным! «Я лечу» уже в больнице! Воронцов, Игнатов, для вас особое приглашение? - Светлова, не ори. Я, может, сегодня сложил голову на алтарь семейного благополучия. А ты орешь, как живая. - Инка, - Игнатов грустно посмотрел на старосту. – Может Орловичу дать по шее? - За что? – удивилась Инна. - За то, что ты на людей кидаешься! – раздраженно бросил Влад. - Вот повел бы он тебя в ЗАГС, ты б делом занялась, умные журналы почитала бы, а то бегаешь без дела, на чужих женихов кричишь! – веско заметила Аня, оторвавшись от журнала. Девушки рассмеялись. Покрасневшая Инна зло бросила: - Посмеетесь на зачете. Я не заметила, чтоб Варшавский к таким, как вы снисхождение проявлял! Берите пример с Воронцовой! Вот кто пашет: и на операциях, и с двумя больными! Да ну вас! – Инна убежала, хлопнув на прощанье дверью. - Слушайте, - Витя спрыгнул со стола. – Девчонки, вы бы в нее на свадьбах букетами покидали, а то она совсем невменяемой стала! - Да, уж! – Аня закатила глаза. – Сколько помню Светлову, столько она на всех орет. Видно, будет главврачом больницы! - Не, главврачом буду я, - рассмеялся Влад. – Я ее главным реаниматором сделаю. Инка любого поднимет своим криком и нудностями. - Это все здорово, - Снежана отложила журнал и встала с дивана. – Только Инна права, если Юрий Михайлович уже вернулся, значит, пора по больным, а то получим… - девушка, приподняв брови, посмотрела в потолок. – И до свадеб нас отчислят. Неохота получить именно такой свадебный подарок. - Снежинка, ты такая умница! – Воронцов обнял невесту. – Все, идем лечить всех тех, кто не успел убежать! Ребята рассмеялись и, перешучиваясь, разошлись по больным.
Отправлено: 22.08.12 20:44. Заголовок: ох, ну наконец-то я ..
ох, ну наконец-то я добралась. точнее, не добралась, а банально бросила работу. Ой не зряяя!!!!! Потратила несколько часов. Не пожалела. Сюжет красивый, что говорить. К героям уже прониклась любовью, болею за них... Еще раз спасибо за этот рассказ! История Воронцовых-старших больше всех из второстепенных понравилась. Ну люблю я зрелую любовь, уважаю...
Варшавский молча шел по коридору в поисках Вики. Из реанимации она уже ушла, у Рублевой ее не было. Юра психовал из-за того, что не может найти свою Сказку. Навстречу ему попался Орлович, тащивший огромную энциклопедию. - Доктор Орлович! – обрадовался Юра возможности хоть на кого-то разрядиться. – Почему Вы не у больного? - Так его выписали сегодня. Я все сделал, Алла Львовна приняла историю болезни, завотделением подписала все документы, и он ушел. - Ага, он ушел, а Вы рады стараться, книжки читать побежали! – Варшавский плавно переходил на крик. – А у нас уже все больные выписались? - Юрий Михайлович, я вообще-то к Вам шел, за новым больным, - попытался оправдаться Орлович. - Замечательно! – хирург прихватил железной рукой Антошу за шиворот и поволок по коридору. – Сейчас я Вам назначу больных! У Вас, доктор Орлович, их будет аж трое, и такие, чтоб не выписались все в один день! – подлетев к стойке старшей медсестры, Юра понизил крик до разговора и, мило улыбаясь Алле Львовне, спросил: - Кто у нас есть из тех, что потяжелее? - В социальной палате есть новенькие. Двое, там и язва, и панкреатит, и аппендицит. Вчера скорая доставила. На базаре торговцы подобрали, так нам их и привезли. - Отлично, а еще есть кто-то интересный? - Есть, в шестой палате бабулька лежит, подозрение на некроз кишечника. Ее Пашкин принял. Вроде как оперировать собирается завтра. - Здорово! – глаза Юры сияли. – Доктор Орлович, принимайте больных! И чтоб сегодня Вы мне доложили о них все! От А до Я! Понятно? - Понятно, - Антон грустно потупился, а про себя подумал: «попал, так попал!» - Если все сделаете как надо, разрешу Петру Петровичу взять вас на операцию бабушки, - бросил Варшавский и тут же «улетел» - Не расстраивайся, Антоша, у Юрия Михайловича последнее время все во всем виноваты. Видать, из-за Ирины Алексеевны психует, там все не так хорошо, как хочется. Владику с этой больной тоже достанется, когда Варшавский дойдет до реанимации. - Мне от этого не легче. Два бомжа и старушенция… - Орлович тяжело вздохнул, взял истории болезней и поплелся «знакомиться» с больными. - Ну-ну, - Пион посмотрела в след студенту. – С таким отношением быть врачом тяжело, разве что Степанюгой из «Я лечу».
Вика вернулась из лаборатории в отделение и тут же наткнулась на Юру в «хорошем» настроении. Варшавский летел по коридору, ничего не видя вокруг себя. Девушка, глубоко вздохнув, выпалила на одном дыхании: - Юрий Михайлович, готовы анализы больного Литвака. - Что? – Юра остановился, посмотрел на говорящую. Гримаса недовольства на его лице тут же сменилась улыбкой. – Доктор Воронцова, я не сомневался, что Вы все отследите. Мимо прошла медсестра, Юра недобро посмотрел на нее, но не нашел, к чему придраться. - История болезни Литвака у Вас на столе, я записала динамику. А потом сходила в лабораторию. Вот – Вика протянула Варшавскому результаты анализов. - Я все посмотрю, спасибо, Виктория. – Юра окинул взглядом коридор. Не найдя свидетелей разговора, он продолжил. – Нам с Вами нужно будет очень серьезно поговорить. Думаю, часика в четыре мы сбежим в кафе «Черный кот». На втором этаже там есть замечательный кабинет для приватной беседы. Буду ждать там. - Хорошо, - Вика улыбнулась. – А куратор меня ругать не будет? - За что? - За то, что бросила больных и ушла в кафе. - А Вы у Бухтеева отпроситесь, Виктория, - Юра улыбался. – Сегодня куратор вас на Георгия Марковича сбросил. - Тогда договорились! – Вика посмотрела на часы. – Время так летит. Иду отпрашиваться, - улыбаясь, девушка пошла в ординаторскую.
Высокая эффектная дама лет сорока вышла из здания аэропорта. Яркие медные волосы развевал ветерок. «Вот что значит иметь двух братьев – врачей! Ни один не встретил, потом расскажут, что было много больных, еще всякую околесицу. Нет, надо будет высказать им свое мнение по этому поводу!» Размышляя, женщина подошла к стоянке такси. Первая мысль – приехать к одному из братьев домой. «А дома-то их и нет! Скорее в больницу надо с чемоданами трястись. Нет, не дождутся моего унижения!» Подойдя к машине, женщина строго бросила: - Отель «Лонг». И желательно побыстрее. Водитель окинул пассажирку с ног до головы, ухмыльнулся и покачал головой. Он вышел из машины, загрузил чемодан в багажник, помог сесть в такси даме и, улыбаясь, сказал: - Марина, а ты не меняешься. Женщина посмотрела удивленно на водителя такси. Высокий, крепкий, в бейсболке, не лишен обаяния. Она напрягла память и через минуту удивленно спросила: - Валерка Лычков? - Ну, вот и встретились, - мужчина завел машину. Такси плавно покатило в город. - Ты изменился, я даже не узнала тебя. - Еще бы, когда в последний раз виделись? На выпускном? - Да, давно, - сухо сказала Марина. – Как поживаешь? - Нормально, жена, двое обормотов, один уже в институте учится, младший школьник. Я после школы закончил политех, как раз автомобильный факультет, вот, работаю по специальности! – Валерий рассмеялся. – А ты как, Марина, пропала после школы, только слухи ходили. - Я вышла замуж, уехала в Питер. Потом жила в Москве, после столицы – в Европе. - У нас была встреча выпускников год назад, надеялись, что ты будешь. - У меня не было времени приехать. Европа не признает наших правил, там законы бизнеса, - речь Марины была сухой и жесткой. Спустя минут двадцать такси остановилось у отеля. Валера помог выгрузить чемодан, провел Марину у администратору и попрощался: - Если нужна помощь, звони, - на прощание он протянул женщине визитку. - Да, спасибо, - Марина положила визитку в карман, даже не посмотрев на нее.
Юра сидел в кафе и нервничал. Надо все объяснить Вике. И про Челси, и про сестру, иди знай, на долго ли вернулась Марина. Он выкурил третью сигарету и посмотрел на часы. «Без двух минут четыре!» - пронеслось в его голове. В этот момент официант распахнул дверь кабинета, и Юра, наконец, увидел свою Сказку. - Что будете заказывать? – официант галантно помог Вике присесть и посмотрел на Юру. – Шампанское? Вино? - Нет, нам сегодня еще на ночное дежурство. Так что несите два кофе, ваши фирменные эклеры, штук пять, и мороженое с сиропом и шоколадом для маленькой сладкоежки. - Заказ будет через пять минут, - официант удалился. Пять минут они болтали ни о чем, улыбались и смотрели друг на друга. Когда официант, принеся заказ, исчез за дверью, Варшавский начал тяжелый разговор. - Малыш, помнишь, я сказал, что у меня на шее висит тяжелый хомут. - Помню, ты еще рассказывал, что пытаешься разобраться с этим в суде. Что-то серьезное? – Вика напряглась. - Вик, - Юра присел поближе к девушке и обнял ее. – Я развожусь со своей бывшей женой. Уже почти восемь лет. Последний суд будет в начале ноября. - А почему вы разошлись? - Вика опустила глаза. - Потому что когда-то она меня обманула, мне пришлось жениться не по любви. Три года в аду, больше я не выдержал. Она делала все, чтоб я не получил развода. Но у меня очень хороший адвокат. Скоро я опять буду абсолютно свободен. - Юра, а меня ты любишь? – девушка прижалась к нему - Тебя люблю, Викуся, ты у меня особенная, не такая, как все. Ты чистое, нежное создание. Рядом с тобой я даже кричать не могу. Боюсь обидеть мою Сказку. - Правда? - она посмотрела в его глаза. Варшавский на мгновение задержал дыхание, боясь спугнуть очарование ее глаз, в которых предательски блеснули слезы страха. - Конечно, правда, - Юра прижал к себе Вику и поцеловал нежно ее в лоб. – Знаешь, когда-то очень давно, еще в школе, я любил одну очень замечательную девочку. Но так получилось, я не успел сказать ей о своих чувствах, она полюбила другого, вышла замуж. Мы остались друзьями. Я думал, что в моей жизни любви уже не будет. А потом появилась ТЫ! Странно, я не хотел брать вашу группу, а главный меня заставил, - Юра зарылся лицом в волосы Вики. Он вдохнул этот неповторимый медовый запах волос, слушал, как бьется ее сердечко. - А почему ты ненавидишь студентов? – Вика решила выяснить все «тайны» любимого. - Потому что мои первые студенты меня предали. Я читаю лекции иногда в вашем медине, беру интернов, ординаторов, а студентов не беру. - Наши не предадут. У нас особая группа. - Знаю, номер на вас повлиял, - Юра засмеялся. – Интересно, а с чего вас так пронумеровали? - Ну, 13 - это собственно код нашего потока, М – это маркер лечебного факультета, G – это маркер сан - гигиены, S – стоматологов, F - фармацевтов. А вот 666 - это код нашего эксперимента. - Как все запутанно и страшно, - Юра посмотрел на Вику и рассмеялся. – Малыш, давай пить кофе, а то он остынет. И мороженое твое растает.
Андрей заехал за женой. Воронцовы катили по вечернему городу, Наташа улыбалась, Андрей внимательно следил за дорогой. - Воронцов, у тебя в воскресенье день рождения. Давай соберем друзей у нас, заодно Юрку позовем, Вику с Владом надо проучить за вранье. - Идея мне нравится, но мы устроим это в ресторане. Не хочу домой шумные компании приглашать. - Ресторан? Пожалуй, так даже лучше. Пригласим родителей, друзей, Снежану с адмиралом. - А у детей не будет дежурства? - Вика дежурит сегодня, значит, следующее дежурство – пятница, а у Владика завтра и в субботу… - Наташа задумалась. – В воскресенье они свободны. Юра дежурит с Викой, значит, он тоже придет. Развлечемся немного, - Наташа загадочно улыбнулась. - Судя по улыбке и взгляду, ты что-то задумала. - Ага! Есть идея. Надо собраться с Юркой и отработать стратегию. - Наташ, я начинаю ревновать тебя… - Я дочке не соперница, - перебив мужа, рассмеялась Воронцова. – Варшавский друг, друг детства, будущий зять. Ну, ты чего, Андрюша? - Не смейся надо мной. - Я не смеюсь, 12 лет тебя не было рядом, я забыла, что ты ревнивый, забыла, что по утрам ты любишь крепкий кофе, забыла, что ты любишь быстро ездить за рулем. - Не страшно, теперь у нас уйма времени вспомнить, что мы любим. Машина подъехала к дому. Андрей помог выйти жене, он открыл ворота, Наташа прошла во двор. Загнав машину в гараж, Воронцов подошел и обнял жену. - Идем в дом, я так по тебе соскучился, - прошептал ей на ухо Андрей.
Ночное началось весело. Вика вводила в компьютер истории болезней, когда в ординаторскую вошла медноволосая дама лет сорока и, не поздоровавшись, довольно нагло поинтересовалась: - Варшавский где? Вика удивленно посмотрела на гостью. Женщина была крайне неприятной, с бегающим взглядом и постоянно барабанящими по сумке пальцами. - Юрий Михайлович в реанимации, - ответила девушка и продолжила свою работу. - Так сходи и позови, - раздраженно бросила дама. - Извините, во-первых, Юрий Михайлович не переносит, когда его отвлекают, - Вика говорила, не отрываясь от компьютера. - Во-вторых, я занята. А Вы можете пройти к реанимационной палате, там есть дежурная медсестра, она позовет доктора, - на последней Викиной фразе Варшавский заглянул в щель приоткрытой двери ординаторской и стал с интересом наблюдать за происходящим. - Детка, не хами, а пойди и приведи мне его! – женщина перешла на повышенный тон. – Ты что, меня не поняла? - Не мешайте мне работать, - начала закипать Воронцова. – Юрий Михайлович в реанимации не играет, а Вы, на первый взгляд, не нуждаетесь в экстренной хирургической помощи! – бросила Вика, ударив рукой по столу. - Нахалка! Ты вылетишь отсюда! – медноволосая перешла на визг. Вика оторвалась от ввода документов, зло посмотрела на женщину и поцедила сквозь зубы: - Вон из отделения! Вы нарушаете своим внешним видом все правила хирургии! Вон! – девушка привстала. - Что ты сказала, мерзость маленькая? – от удивления женщина облокотилась на стену и стала тяжело дышать. - А то, что слышала, сестренка, - Юра вошел в ординаторскую. - Виктория, Вы абсолютно правы. Марина Михайловна нарушает все, что можно, причем по жизни. Госпожа, как там тебя нынче величать, вон из отделения! – Варшавский перешел в «предоперационное» состояние. – Если еще раз увижу Вас здесь, я просто вызову охрану. - Ну, спасибо за встречу, братик, - съязвила Марина. – Не ожидала. - Зато я ожидал. Меня Вадим предупредил, что ты вернулась. Предупреждаю, я не намерен терпеть твои выходки. Я не Вадим. - Поэтому я должна жить в гостинице? - Недельку поживешь. А там освободится квартира родителей, - Юра был на пределе. – Ты все поняла? – женщина молчала. – Тогда вон отсюда! Мне еще всю ночь работать! - Я все поняла, - бросила Марина. – Ты еще пожалеешь, что так унизил меня перед этой малолеткой. - Не пугай, сестричка, уж кого-кого, а тебя я не боюсь. Вон! – рявкнул хирург. Марина презрительно посмотрела на Вику, перевела взгляд, полный ненависти, на Юру и, хлопнув дверью, удалилась. Когда в ординаторской Вика и Юра остались одни, Варшавский выдохнул: - Вот и познакомилась ты с моей сестричкой. Как тебе? - Извини, крайне неприятная особа. - Да, что есть, то есть, - Юра тяжело вздохнул. – Не обращай на нее внимания. Она скандалит, мешает жить, рычит, но не кусается. - Мне с братом повезло больше, - Вика улыбнулась. Она подошла к Юре и прижалась к любимому. Варшавский нежно обнял свою Сказку, поцеловал в макушку. - А мне повезло с тобой, давай быстренько заканчивай с историями, и будем пить кофе с пирожными. Я для тебя специально купил. - Ты меня балуешь! – улыбнулась Вика. Она села за компьютер. Юра включил чайник, достал пирожные, но тут в ординаторскую с криком влетела медсестра: - Юрий Михайлович, Старцевой плохо!
Влад галантно пригласил Снежану войти. Только дверь за ними закрылась, как губы слились в страстном поцелуе. Влад уверенно освободил девушку от сумки, быстро стянул с нее куртку, подхватил на руки и через минуту они уже целовались на большом уютном диване. Избавляясь потихоньку от лишней одежды, влюбленные не отрывались друг от друга. Их поцелуи были страстными и требовательными. Влад подхватил Снежану и закружил. Девушка смеялась от удовольствия, ее руки крепко обхватили мужскую шею, губы, достигнув цели, слились с его губами. Новый поцелуй захлестнул их страстью. - Снежинка, я тебя люблю! – между поцелуями выдохнул Влад. - Я тебя тоже люблю! – Снежана целовала парня. Ласки и поцелуи плавно перенесли ребят в спальню. Наслаждаясь друг другом, они не замечали течения времени. В реальность ребят вернул телефонный звонок. Влад ответил: - Алло… мама, ты не можешь быть не вовремя… Ага, понял… воскресенье, 16.00… хорошо… завтра сообщу адмиралу!.. понял, мам, все будет о’кей! – он отключил мобильник, нежно обнял Снежану и сообщил ей.- В воскресенье у моего папы день рожденья. Ты и твой папа приглашены, возражения не принимаются. - Понятно, я согласна. Папа с учений прибывает в пятницу, так что мы будем! – Снежана улыбнулась, притянула к себе голову Влада и страстно поцеловала его. - Ну, Снежинка! – Влад обнял невесту. – Все, держись! Новая волна страстей захлестнула ребят.
Варшавский влетел в реанимацию. Приборы показывали нестабильную работу сердца, пульс прощупывался слабо. Юра бросил медсестре: - Кардиолога быстро! И реанимационную бригаду сюда. Он сел рядом с Ириной взял ее руку, засек время. Вика молча стояла в стороне. Через пять минут пришел кардиолог. - Юрий Михайлович, проблемы? - Да, пульс нитевидный, еле прощупывается, 43 удара в минуту. - Ну-ну, кажется, сердечная недостаточность. Не пойму, в реанимации какого отделения ей сейчас надо быть раньше… - Рудольф Карлович, ей вчера сделали две сложнейшие операции. Днем, сразу после аварии, штопали внутри все, что могли. А вечером… отек мозга, кровотечение, успели, как говорится, захватить процесс в зародыше. Сердце могло и дать сбой. - Понятно. Тогда, думаю, что мы имеем дело с острой сердечной недостаточностью. Сейчас мои девочки возьмут анализы, сделают ЭКГ, а там посмотрим. - Хорошо, а пока нитроглицерин? - Он родимый. Юрий Михайлович, Вы пока идите, не переживайте, я побуду здесь, а получу результаты ЭКГ и анализов, я позову Вас. - Хорошо, - Юра встал, подошел к Вике, улыбнулся ей и тихо сказал. – Виктория, идемте, в любой момент нас могут вызвать, - они вышли из реанимации. До ординаторской шли молча. Когда дверь закрылась, Варшавский упал на стул и выдохнул: - Еще одну операцию в ближайшие три дня Ирина не переживет. Показатели активности мозга плохие. А Кузнецову ей ноги собирать. - Юра, чем я могу тебе помочь сейчас? - Тем, что ляжешь на диван и постараешься уснуть. - А если… - Я тебя разбужу, - Юра достал подушку, плед, взял Вику за руку и подвел к дивану. – Ложись, и не спорь, а то влеплю тебе «двойку», и ты будешь долго и нудно сдавать мне зачет. Давай, Вик, хоть ты мне не устраивай веселую ночь. - Ладно, - Вика надула губки, послушно улеглась, Юра заботливо укутал ее пледом и сел рядом. Он нежно гладил девушку по голове. Нервное начало дежурства сказалось, и она быстро уснула. Юра тихонько вышел. Взяв кофе в автомате, Варшавский пошел в реанимацию. Рудольф Карлович колдовал над кардиограммой. Юра заглянул через плечо кардиолога. Посмотрев на зубцы ЭКГ, Юра спросил: - Вроде бы ни тромбов, ни проблем, как таковых? - Юрий Михайлович, а Вы кардиохирургом не работали? – удивленно посмотрел на Варшавского кардиолог. - Нет, я просто хорошо учился, - Юра улыбнулся. – Так что там у нас плохого? - Вроде бы ничего. Были прямые несердечные провоцирующие факторы в виде обширных операций. Поэтому ограничимся ингибиторами ангиотензинпревращающего фермента, для начала - эналаприлом, сейчас посмотрим еще анализы, если с кальцием все хорошо, на всякий случай сделаем лазикс, мочегонное не помешает. - Хорошо, только с мочегонным не переусердствуйте. - Я проконтролирую. Это постоперационное явление. Сколько еще планируется операций? - Кузнецов предполагает две. Правая нога – сложный перелом, там ему колдовать часа три – четыре, собирать по частям. Левая нога проще, но операция тоже нужна. - Завтра соберем всех причастных врачей, проведем консилиум. Я против операций в ближайшие три-пять дней. - Я тоже против. У нее показатели активности мозга пока не те. Наркоз давать нельзя. Не знаю даже, как быть. - А я знаю. Идите отдыхать. Меня здесь достаточно. - Спасибо, Рудольф Карлович, - Юра пожал руку кардиологу и ушел.
Утро Наташи началось весьма странно. Проснувшись, женщина встала, но, подойдя к двери спальни, почувствовала сильное головокружение. Она облокотилась на стену и присела. Закрыв глаза, она задумалась. Вчера вечером начались приступы головокружения. «Не хватало еще мне заболеть. Мало проблем!» Собравшись, Наташа встала и пошла в ванную. Голова кружилась, словно она только сошла с карусели. С горем пополам умывшись и приведя себя в порядок, Наташа с трудом дошла до кухни. Андрей удивленно посмотрел на жену. - Что с тобой? – Воронцов подхватил жену. - Андрюша, мне кружится голова, я практически не могу ходить. - Я тебя сейчас же везу к врачу! – Андрей испугался не на шутку. - Зачем? – Наташа села за стол, но тут к ее горлу подкатил комок. Она зажала рот рукой и застонала. - Господи! Я вызываю «скорую»! - Не надо! – Наташа глубоко вздохнула. - Лучше отвези меня к Варшавскому. - А зачем тебе понадобился Юра? – в голосе Воронцова проскочили нотки ревности. - Мне не к Юре, мне к Вадиму, - Наташа согнулась пополам. - Зачем? – Андрей удивленно смотрел на жену. - А-а-а-а! Мамочка, - Наташа подскочила и, не смотря на головокружение, убежала в туалет. Выйдя оттуда через минут семь, она вернулась на кухню. – Все, Воронцов, кажется, я беременная, это токсикоз, - выдохнула женщина. – С тобой так всегда, только начни - тут же декрет! - Что ты сказала? - То, что слышал, поехали к Вадиму. В больницу Андрей не ехал, а летел. Наташа села сзади, на всякий случай, прихватив большой пакет. Выйдя из машины, она крепко взяла мужа за руку, и они отправились в отделение гинекологии. Варшавский – старший удивленно встретил друзей в коридоре своего отделения. - Ого! Андрюха, какими судьбами? Натали! Идемте ко мне в кабинет! Я вас вместе сто лет уже не видел! По коньячку? - Вадик, я к тебе по делу, - Наташа опустила глаза. - Что случилось? – Вадим открыл кабинет и пригласил супругов войти. - Головокружение, утренняя рвота, покалывание и рези внизу живота. - Та-а-а-ак! Воронцов, пошел вон за двери! – Вадим без церемоний выставил друга. – Натали, момент, вот тебе тест, дуй в мой туалет, - Варшавский достал чистую простыню, застелил диван, надел перчатки. Когда Наташа вышла, он положил тест на стол и скомандовал. – Ложись, мамаша. Осмотр длился не долго. Вадим усмехнулся, бросив взгляд на тест и увидев две полоски, спросил одевающуюся Наташу: - Когда вы только успели? - С Андрюхой это быстро, а нам еще и сынок пожелал на днях. - Понятно, - Вадим протянул Воронцовой направления на анализы. – Сдавай кровь, завтра придешь ко мне в 101 кабинет. Думаю, у тебя недели полторы. Не боишься, что опять двойня? - Мне уже все равно сколько, мне так «хорошо»! – Наташа рассмеялась. - Понятно, тогда тебя тоже выворачивало, чуть ли не с первого дня. - И не говори, меня вчера стало беспокоить головокружение, а сегодня утром… - Раз приехали сразу, значит, свернуло не по-детски. - И не говори. Думала, что из дому выйти не смогу. - Так, пошли, Воронцова обрадуем. Выйдя в коридор, Вадим крикнул на весь коридор: - Воронцов! Папаша, блин, бери жену, и дуйте анализы сдавать, снайпер! - Вадим, ты не шутишь? – Андрей растерянно смотрел на друга. - Андрей, таким не шутят, как думаешь, опять двойню настрелял? - Вадик, ты меня добить хочешь? - Не, просто шучу, - Варшавский рассмеялся. – Ты такой смешной сейчас. Это тебе попытка номер два стать примерным папочкой. - Точно, у меня сын заявление в ЗАГС подал, а я вот… - Во! Будут невестка и свекруха катать коляски вместе! – разошелся в прогнозах Вадим. – Да, Андрей, ты даешь! Ладненько, вы на анализы, а я на осмотр, супруги, - смеясь, Варшавский – старший ушел.
Занятия у студентов начались весело. Утром Вика проснулась, привела себя в порядок и решила не будить спящего на каталке Юру. «Прям, как в кино! Ну, точно Гордеев!» - улыбнулась Вика, тихонько выходя из ординаторской. По дороге она встретила Бухтеева и Пашкина, предупредив докторов, что Юрий Михайлович спит, девушка отправилась в студенческую, оставила там свои вещи и пошла в учебный класс. Когда веселая компания студентов ввалилась, и ребята поздоровались, Вика с улыбкой обратилась к группе: - Ребята, у Юрия Михайловича была сумасшедшая ночь. У больной Старцевой проблемы. Сегодня консилиум соберут после двенадцати. Давайте побудем людьми сегодня, Орлович, расскажи нам, например, о язве. А мы послушаем тебя. Запишем, принесем завтра рефераты, пусть куратор отоспится, а то нам же хуже будет. - Ну…- Орлович сомневался. - Давай, Антон, - строго выдала староста. – Воронцова права. Если «Я лечу» будет не в духе… - Короче, Орлович, хватит ломаться! – Игнатов хлопнул Антошу по плечу. - И вправду, чего тебе тяжело побубнить часок? - Влад строго посмотрел на однокурсника. - Тогда садитесь, - Антон подошел к столу. – Записывайте, - Орлович с умным видом начал лекцию. - Язва – длительно не заживающий гранулирующий дефект тканей, возникший в результате омертвения их, при отсутствии или слабой выраженности процессов регенерации. Язвы необходимо отличать от эрозии, при которой погибает только поверхностный слой тканей, а глубже лежащие слои не поражаются. В происхождении язв играют роль многие причины. К язвам, обусловленным общими заболеваниями, сопровождающимися нарушением обмена веществ, относятся: язвы при цинге, диабете, лучевой болезни, резком истощении и др. В зависимости от характера причин, вызвавших образование язвы, различают язвы: травматические, термические, электрические, химические, и др. Инфекционные язвы бывают специфическими (туберкулезные, сифилитические, актиномикотические и др.) и неспецифическими. Язвы, развивающиеся в результате расстройства кровообращения и лимфообращения (эндартериит и атеросклероз, венозный застой) или иннервации (нейротрофические язвы, трофические язвы); изменения стенок сосудов при атеросклерозе, облитерирующем эндартериите и др., бластоматозного процесса (бластоматозные язвы), местного действия проникающей радиации. Орлович монотонно рассказывал о язвах, а в это время в ординаторской проснулся Варшавский. Не увидев своей Сказки и посмотрев на часы, он подлетел с каталки и тут же наткнулся на Бухтеева, принесшего ему кофе. Увидев сердитый взгляд коллеги, Георгий Маркович протянул ему стаканчик и, улыбаясь, сказал: - Остынь, куратор, я проходил мимо учебного. Все сидят и учатся, там энциклопедист всем рассказывает про язвы. Расслабься, у тебя сознательные студенты. - Вот не подумал бы… - удивился Юра. Он сел на диван и отпил глоток горячего кофе. – Георгий Маркович, у Старцевой добавились проблемы с сердцем. - Серьезные? - Рудольф Карлович сказал, что решаемые. - Тогда не спешим. Пусть кардиологи поработают. Кузнецов сегодня дежурит, вместе проконтролируем. В ординаторскую вошла Майя Петровна. Она улыбалась. Варшавский с опаской посмотрел на завотделением и спросил: - А чего это Вы, Майя Петровна, так улыбаетесь? - Ваши новаторства порадовали. Захожу в учебный класс, а там Ваш студент лекцию читает. Я спросила, где Вы, так мне студенты хором выдали, что Вы заняты, а у них самостоятельный семинар. Ай да, Юрий Михайлович! Молодец! Так с ребятами сработался! – Лаврова искренне радовалась. Юра понял – студенты прикрыли. - Да, они у меня сознательные! – гордо выдал Юра. – А меня-то зачем искали? - Как Ирина? - Плохо. В двенадцать собираем всех лечащих. Ночью Рудольф Карлович добавился. - Ого! Зильберг? Так серьезно? - М-угу, - Юра тяжело вздохнул. - Показатели ни к черту! А еще две операции у Кузнецова. НОГИ! - Та-а-а-ак. Что будете делать? - Соберемся, помозгуем, и решим. Скорее всего, ноги будем делать по живому. - Юрий Михайлович! – Майя Петровна удивленно посмотрела на Варшавского. – А Олег Анатольевич готов на это? - Не знаю, придет, спросим. Наркоз ей делать ни я, ни кардиология не дадим. - Понятно. Тогда в 12.00 побеседуем, - Лаврова грустно улыбнулась и вышла. - Поздравляю, ты говорил, что ненавидишь студентов, а они… - Мои первые меня предали, а эти, одно название 13-М-666. Все, пошел хвалить студентов. Варшавский тихо подошел к двери учебного класса. Он дослушал бубнеж Орловича про язвы и их лечение. Юра уже хотел входить, но услышал голос Сказки: - Ребята, на завтра пишем реферат по язве страниц на 15-20. Приносим, сдаем, Лаврова уже, наверное, сообщила Юрию Михайловичу, что у нас был семинар. Все вроде. Через пять минут тихо расходимся по больным. Юра ухмыльнулся и влетел в класс. Он оглядел аудиторию «нежным» взглядом и поинтересовался: - И на какую тему у нас сегодня был семинар? - Язва, в...иды язв, ле...чение и профила...ктика, - Орлович слегка запинался от волнения. - Понятно. Спасибо, что прикрыли. Ночь была сумасшедшей. Доктор Воронцов, сейчас мы с Вами идем в реанимацию, у Вашей больной проблемы. - Я в курсе, мне доктор Воронцова рассказала. - Отлично. Тогда, господа студенты, семинар окончен, все по больным! - Юра вылетел из класса и отправился в реанимацию.
Наташа и Андрей вышли на улицу. Воронцов помог жене дойти до машины, усадил ее и спросил: - Плохо, Котик? Ты такая бледная… - Андрюша, нормально, мы с тобой хотели ребенка? - Хотели, - Воронцов посмотрел в глаза жены и взял ее за руку. - Ну, вот через 9 месяцев исполнится это желание. - Нат, я тебе обещаю, я буду самым примерным папой на свете! - Хорошо, Андрюша, поехали, у меня сегодня пары. Я не могу бросить студентов. - Уже летим, - Воронцов завел машину, и они медленно поехали. Припарковавшись у пединститута, Андрей провел жену до деканата. В приемной их ожидал сюрприз. - Добрый день, - Воронцовых поприветствовала эффектная женщина с черными волосами, собранными в косу, и такими же черными глазами. - Ого! – Наташа удивленно посмотрела на гостью. – Сколько лет, сколько зим… - Ну-ну, - Андрей передернул плечами, встреча явно не доставила ему удовольствия. - И все-таки, это я, - гостья чуть прищурилась. - Проходи, Сабина, - Наташа открыла дверь кабинета. - Оля, ко мне никого не пускать. Да, и найди Матвиенко, пусть возьмет мою группу на семинар со своими студентами вместе. У моих сегодня две пары. - Хорошо, - секретарь встала. - Вам чай, кофе? - Мне зеленый чай, и два крепких черных кофе. Сабина, я правильно помню твои предпочтения? - Абсолютно. Воронцовы и гостья прошли в кабинет. Оля, принеся чай и кофе, закрыла за собой дверь. Наташа, практически упав в кресло, выдохнула: - Какими судьбами, Сабина? Чем стольная тебя уже не устраивает? - Решила вернуться. Хочу кандидатскую закончить. А там жизнь покажет. - Резаков уже у нас не работает. - Знаю, он в Москве шишка. Я не хочу у него писать. Хлопотно. Сама ведь знаешь! - Знаю. Сейчас могу предложить только профессора Глебова. Он читает и у нас, и в медине, и в политехе. Загрузка большая, но специалист хороший. Восстанавливайся в аспирантуру и… - Отлично. А еще у меня личная просьба к тебе, Натали. - Личная? - Наташа удивилась. Она посмотрела на мужа. Андрей нервно дергал пальцами, глядя в окно. - Личная. Вижу у тебя в семье приятные перемены. - Да, мы помирились с Андрюшей. У нас все хорошо. Так что за личная просьба? - Помоги мне помириться с братом и отцом. - Сабина, у меня слуховые галлюцинации? - Наташа прикрыла глаза и снова их открыла - Нет, я потому и здесь. Хочу вернуться в семью. Наверное, я достаточно повзрослела, чтоб осознать это. Богемная жизнь в столице, мальчики богатенькие, все это хорошо. Но мне не хватает родных людей, не хватает близких. За пятнадцать лет я это, наконец, поняла. - Ничего обещать не буду. Мужчины – загадочные создания, - Наташа улыбнулась. - Спасибо и за это. Когда я смогу начать восстановление? - Сабина опустила глаза. - Пиши заявление. Возьмешь у моего секретаря образец. Занятия начинаются у аспирантов с 1 октября. Сдашь минимумы, допишешь работу, и будешь защищаться. - Поможешь? - С учебой помогу. С защитой не успею. - Почему не успеешь? – Сабина удивленно посмотрела на Воронцову. - Если у тебя все будет по плану, защита примерно через год в августе – сентябре. Я в это время буду не здесь и очень занята. - Спасибо, Натали, извини, что помешала. Еще один вопрос можно? - Можно, - Наташа устало улыбнулась. - Твой муж раньше был «женат» на работе. С 6.00 до 24.00. А сейчас… - А сейчас я вспомнил, что у меня самая замечательная жена на свете! - резко бросил Андрей. - Сабина, я надеюсь, ты не станешь нам мешать? - Ни в коем случае. Я вернулась мириться, а не разрушать. Сабина встала, поблагодарила Наташу, грустно посмотрела на Андрея и ушла.
У главврача больницы собрались врачи, лечившие Ирину. Консилиум шел уже час. Решение принять не могли. С одной стороны больной нужно было делать еще две операции на ноги, с другой стороны, наркоз для нее мог стать смертельным. Вика нервно ходила по студенческой. С ее больными все было хорошо, Рублева поправляется, Литвак полностью пришел в себя, и его уже перевели из реанимации в общую палату. А вот с Юрой было все непросто. Ирина никак не шла на поправку, с ней все было сложно. Юра переживал, Вика чувствовала это. Нет, это не было чувством вины, это было бессилие врача, который не может помочь своей пациентке. Вика еще пару минут металась по студенческой, и, не выдержав неизвестности, пошла в реанимацию. Влад сидел у кровати пациентки, записывал показания приборов. Вика подошла к брату и тихо спросила: - Ну, как? - Не знаю, вроде пока без изменений. Вот снял показания. Там сейчас у деда в кабинете переговоры идут. - Понятно… - Вика кинула взгляд на приборы, вдруг на одном из них появилась прямая, и раздался поражающий ужасом писк. Вика схватила руку пациентки: пульс не прощупывался. - Адреналин! - рявкнула Воронцова. Влад удивленно посмотрел на сестру. Секунду он находился в ступоре, но тут же рванул к стеллажу с препаратами и подал сестре шприц. Вика сделала укол. Влад выскочил к дежурной медсестре и бросил: - Остановка сердца, реаниматоров! - он вернулся к Вике. - Давай дефибриллятор, тебя на «скорой» учили? - Вика задыхалась от волнения. - Да, - Влад быстро готовил прибор. - Давай, триста, разряд! - толчок. Тишина… - Еще! - тишина. - Давай, Владик! - толчок, по экрану побежали зубцы. - Владька, живет, - выдохнула Вика и села на пол. Влад присел рядом с сестрой. Через минуты три в палату влетела реанимационная бригада и лечащие врачи Ирины. - Воронцовы, что случилось? - Бухтеев нервно дергал свой халат. - Была остановка сердца, - ответил Влад и помог Вике встать. - Вкололи адреналин, применили дефибриллятор, - Вика от волнения еле ворочала языком. - А кто разрешил студентам применять реанимационные средства? - удивился невролог. - Юрий Михайлович, это наруше… - Заткнись, - тихо, но очень зло сказал Варшавский. - Пока мы все дошли сюда, ребята вытащили Ирину с того света. Они действовали, как настоящие врачи. - По-моему, они просто молодцы! - старший реаниматор пожал руку Владу и похлопал Вику по плечу. - Молодцы. Варшавский смену готовит, что надо. А все ваши инструкции – бюрократия. Больная жива, значит, все правильно! - он подошел к Ирине, проверил показания приборов, пульс. - Господа, с больной все в порядке. Покидаем реанимацию. Слишком много народа. Ребят хватит здесь с головой. Врачи и реанимационная бригада вышли из палаты, обсуждая произошедшее. Юра задержался. Он смотрел на Вику, а она боялась посмотреть на него, но, приподняв глаза, поймала ледяную синеву тут же растаявшего айсберга. Варшавский подошел к девушке и обнял ее. Они молча стояли, глядя друг другу в глаза. Влад хихикнул про себя и тихонько вышел.
Воронцов нервно посмотрел на часы и тут же достал мобильный. Он быстро нашел нужный номер, когда ему ответили, Андрей стал четко отдавать команды: - Вячеслав, Лозинский вечером улетает в Москву, приготовь ему все, что скажет… далее, финансовому скажи, чтоб к трем приготовил предварительный отчет, месяц заканчивается, бухгалтерия тоже пусть готовится на три… все, буду не раньше половины третьего. Андрей отключил телефон и посмотрел на жену. Наташа, прикрыв глаза, сидела в кресле, бледная и спокойная. - Наташенька, не молчи, я сейчас просто взорвусь! - Воронцов с мольбой в глазах смотрел на жену. - Андрюша, что я могу сказать? - она посмотрела на мужа и тяжело вздохнула. - Зачем она приехала?! Зачем?! Я не хочу, чтоб у нас начались проблемы! - Проблем не будет, - Наташа была очень спокойна. - Ты же слышал. Сабина приехала мириться с семьей. Так что… - Ты ей веришь? - Андрей чуть не подпрыгнул от переполнявших его эмоций. - Сабина всегда тебя не любила, завидовала тебе! Сабина такой человек! Она не умеет быть искренней. Вспомни, сколько слез ты пролила из-за нее. - Это в прошлом. Тем более, тогда ты был со мной, мы все пережили вместе. - Она не изменилась. Я знаю, что она не изменилась! - Прекрати. Нельзя так, Андрей. Человек со временем начинает понимать, что без семьи жить очень тяжело. Или я не права? - Права. Но я не верю Сабине. НЕ ВЕ-РЮ! - Андрей, а если ей дать шанс? Ты же, как никто другой, понимаешь, что это значит. - Я согласен с тобой по поводу любого другого человека, но… - Я пообещала Сабине. Мне все равно придется говорить с отцом, думаю, разговор получится. А с братом... буду стучать в двери, пока их не откроют. - Долго же придется стучать, - Воронцов подошел к окну. - Андрей, у меня сейчас есть один козырь. Я беременна, значит, отказывать мне нельзя. Отцу и брату Сабины просто необходимо набраться терпения и поискать в своих душах прощение. И времени у них до воскресенья. - Да, в этом вся ты! Тебя обижают, бьют, а ты прощаешь, - Воронцов с удивлением и восхищением смотрел на жену. - Потому что я люблю. - Нат, я боюсь, что она опять захочет влезать в нашу жизнь. - Не захочет. Звони отцу, сегодня мы ужинаем у Воронцовых. - Ты думаешь… - Андрей, звони отцу, я обещала Сабине. И чего бы мне это не стоило, я вас помирю, причем еще до воскресенья!
Марина Варшавская нервно мерила шагами гостиничный номер. В голове метались мысли. «Встретили! Унизил! Да еще, козел, при какой-то малолетней дуре! Ай да братик! А Вадим тоже хорош! Даже не пригласил к себе! Дом отгрохал, а я живу в гостинице!» От мыслей Марину оторвала идея. Она нервно схватила телефон и быстро нашла нужный номер. Когда абонент ответил, она радостно защебетала в трубку: - Алло, подружка, как дела?.. Что?.. И ты здесь?.. Давно?.. А где остановилась?.. Я тоже! У меня номер 314… Что ты говоришь?.. Все жду! «Ну, вот, хоть одна хорошая новость! Сейчас мы посидим, поболтаем! Хорошо, что она вернулась!» Мысли прервал стук в дверь. - Входи, открыто! – радостно крикнула Марина. В номер вошла эффектная брюнетка и поздоровалась с подругой: - Привет, Марина, каким ветром? - Решила вернуться домой. Правда, мне здесь не рады. Один брат меня избегает, другой просто послал. - Ну, так и меня тут никто не ждал. Я решила дописать кандидатскую, помириться с отцом и братом. А меня тут не ждали. - Сабина, таких девочек, как мы никогда не ждут, мы сами приходим. - Да уж! Я сегодня была у Наташи. - И как эта дурочка поживает, еще Воронцову рога не наставила? Удивляюсь, почему он с ней не развелся? Такой мужик, а вцепился в эту романтическую идиотку. - Она далеко не идиотка, они помирились. Сегодня брат меня чуть не съел, когда я спросила об их примирении. Андрей любит ее на подсознательном уровне. Тем более, у них двое детей. - А мои братья любят все то, что ненавижу я. Вадик – свою Алену, обезьяну. Юрка – работу. Надеюсь, он хоть забыл уже свою Натали. Раз она помирилась с Андреем… да, наши с тобой интересы в счастье наших братьев не вписываются. - Было бы неплохо, чтоб Юра не бредил своей чистой детской влюбленностью. А вот с Андреем, подруга, тебе не повезло однозначно. - Мне уже не интересен Андрей Воронцов. Дети у него взрослые, много вливаний в них надо. А я не привыкла делиться. Я просто устала от суеты столицы. Хочу тишины, моря и… - Марина вздохнула. - А я хочу помириться с братом. Отец, он на то и отец, А вот Андрей… он мне никогда не забудет наших с тобой фокусов. - Да, мы тогда с тобой зажигали, что надо! Помню, как ревела эта дура, застав меня без тряпок на коленях у спящего от клофелина Андрюхи! Жаль, что он сумел ее убедить в подставе. А то была бы я сейчас Воронцовой Мариной Михайловной. - Сколько мы тогда гадостей наделали, даже вспоминать не хочу! – Сабина передернула плечами. - Сколько? Можно подумать. Все равно он ее потом бросил. Еще и с двумя выродками. Зачем только себе жизнь испортил тогда с малолеткой? - С малолеткой? Ты же нас всего на два года старше, - Сабина рассмеялась. - Есть в ней что-то. И Юрка твой тоже ее безумно любил. Даже в Москву после института сбежал, чтоб не видеть, как она счастлива с другим. - Юрка – идиот еще больший, чем она. Жена у него была умная, красивая, с хорошим папой, а он… все дуру свою забыть не мог. Там развестись не смог, когда мама умерла, сюда прикатил разводиться. Карьеру бросил, квартиру продал, машины… у него было три машины! Все продал, вернулся в эту дыру. - И как он сейчас? - А, ну его! Вчера сходила в больницу, хотела с ним поговорить, думала поживу у брата, как человек, так меня какая-то молоденькая докторша чуть ли не матом выгоняла, а он ее поддержал! Видать, нашел себе очередную. - А может, просто работают вместе? - Мне все равно. Со своими подстилками пусть разбирается сам. Мне важно заехать в родительскую квартиру. Ее через неделю освободят! - А ты не меняешься, Маринка. - Сабина, зачем мне меняться? Денег мне после моего покойного миллионера хватит, квартира родительская есть, буду наслаждаться жизнью! - А я хочу наладить свою беспутную жизнь. Надоело все. Хочу семью, может, еще смогу родить… - В тридцать семь? Не боишься? – Марина удивленно посмотрела на подругу. - Я боюсь, что не смогу. Все-таки ошибки молодости сейчас могут больно ударить по голове. Мне до сих пор снится ссора с родителями из-за аборта. - А зачем тебе этот геморрой? Живи в свое удовольствие! Дети – это кактусы на чужих подоконниках! - Я сегодня впервые позавидовала жене брата, - Сабина смахнула слезу. - Из-за детей? - Да. У нее двое детей, даже когда не было рядом Андрея, у нее был смысл жизни, думаю, дети их и помирили. Он так ее оберегает… - Сабина мечтательно посмотрела в окно. - Так, подруга, нам срочно надо выпить! – Марина достала бутылку дорогого вина. - Наливай, подруга, нам срочно надо залить все обиды и ошибки, - грустно сказала Воронцова, глядя на Варшавскую.
Влад шел по коридору, когда в кармане завибрировал мобильник. - Алло… Вик, я иду отдыхать,… да не хотел мешать… понял, поворачиваю на 180 градусов и быстро возвращаюсь к больной. Вернувшись в реанимацию, Воронцов вопросительно посмотрел на сестру и сделал заключение: - Так, все ушли на консилиум по Старцевой, ты сбегаешь к своим двоим, а я буду тут сидеть и бояться, правильно я понял? - Правильно, только сейчас придет дежурный реаниматор, будете вместе сидеть. - Хорошо. Да, кстати, я с этим всем забыл тебе передать – на воскресенье ничего не планируй, предки устраивают в «Блефе» папин день варенья! Соберется куча народа. Будут адмирал и Снежинка, ты, я, бабули, дедули. Короче, держись! - Ну вот, а я думала в воскресенье к морю прогуляться… - Вика грустно посмотрела в пол. - Так пригласи своего на день варенья, познакомишь сразу со всеми! Во, дед обрадуется! А как твой удивится «однофамильцу»! - Иди ты, сначала скажешь всем про свою свадьбу. Если тебя Смирновы не съедят, я познакомлю Воронцовых с Юрой. - Хитра сестренка! Ладно, иди к больным, а я буду докторшу караулить, - Влад рассмеялся. Вика вышла из реанимации и направилась во вторую палату к Рублевой.
Воронцов сидел рядом с женой и обзванивал друзей и знакомых, приглашая гостей на воскресенье. Наташа дремала в кресле. После очередного звонка, Андрей сообщил ей: - Всех обзвонил, все пригласил. Остался только Юра, - по глазам Андрея Наташа поняла, он ревнует. - Не только, - Наташа в упор посмотрела в глаза Воронцова. - Кто еще? - Сабина. И даже не начинай искать отговорки. С отцом ты договорился, сегодня я поговорю с Владиславом Андреевичем. А в воскресенье будет примерный семейный праздник. Многих это удивит, но я очень тебя прошу, а нервничать мне нельзя, поищи где-то там, в глубинах души и сердца немножко тепла для сестры. - Я боюсь ее. Мне клофелиновые шутки Сабины и ее подружки до сих пор кошмаром вспоминаются. - Андрюша, нам тогда было по семнадцать лет, она боялась потерять брата, хотела помочь подруге… - Поэтому ты чуть не потеряла детей, - начал заводиться Воронцов. - Я простила ее, это была простая детская ревность, - Наташа улыбнулась. - А вот я… - И ты простишь, - перебила Андрея жена. - Наташка, ну вот объясни мне, как у тебя получается быть практически святой? - Я не святая, просто у меня есть все: любимый муж, дети, работа. А у Сабины ничего нет. Ее уже наказала жизнь. Зачем усугублять? - Да… - Воронцов, - Наташа усмехнулась. – Ты себя вспомни, еще пару недель назад. - У меня было все, кроме счастья. - А теперь? - А теперь у меня благодаря тебе есть даже больше! Андрей подошел к жене и нежно обнял ее за плечи. Он уткнулся в ее волосы, вдыхая их медовый аромат, наслаждался вернувшимся счастьем. Как он мог забыть, им ведь так хорошо вместе! Наташа прикрыла глаза. Как она мечтала, чтоб все вернулось! Долгими холодными ночами, когда только луна и звезды были свидетелями ее слез, она мечтала, чтоб он вернулся, мечтала, чтоб он вспомнил, как они были счастливы когда-то. И как все в жизни иногда парадоксально! Примирением двух любящих сердец стала очередная ссора. «Когда у тебя есть все, кроме любви, у тебя нет ничего!» Эта фраза всплыла в памяти Андрея. Наташа бросила эти слова после одной из их ссор. Только сейчас, через почти пятнадцать лет, он понял ее смысл. Понял тогда, когда судьба дала ему еще один шанс на счастье. До него, наконец, стало доходить, почему Наташа так легко согласилась помочь Сабине. - Я люблю тебя, Наташенька, - прошептал Воронцов и поцеловал жену.
Консилиум плавно переехал в ординаторскую хирургии. Варшавский доказывал всем, что операции на ноги можно делать под местным наркозом, Кузнецов пытался докричаться до Юры, объясняя, что повреждения слишком серьезны. Весь этот базар прекратил главврач. - Все! Я на три дня запрещаю проведение операций! Никаких изысканий! - Но, Владислав Андреевич, это же… - Кузнецов пытался подыскать цензурные слова для выражения «врачебной» мысли. – Короче, когда Варшавский со студентами Ирину Алексеевну вылечат, сообщите ей сами, Владислав Андреевич, почему она не может ходить! - Олег, - Юра чуть не подпрыгнул. - Давай, ну, хоть левую сделай, там тебе на часа два работы! Перелом не осколочный… - Юра, смотри сюда! – Олег повесил снимки на экран. Говорил он нервно, словно читал лекцию двоечнику. - На рентгенограмме изображён перелом большеберцовой кости, нуждающийся в хирургическом лечении. 4 снимка в 2 проекциях. На первой паре снимков - верхняя треть голени и коленный сустав. Смотри, сустав, расположенный проксимальней места перелома, на второй паре снимков - голеностопный сустав, он расположен дистальней места перелома. Большеберцовую кость надо фиксировать антероградно вводимым в костномозговой канал гвоздём, блокированным 5 винтами. Такая конструкция позволит фиксировать сломанные кости и обеспечит адекватную регенерацию. После формирования костной мозоли металлофиксатор удалю. - Олежек, но известно еще с института, такие операции можно делать и с местной анестезией! - Напомню доблестной хирургии, что местная анестезия при переломах требует отточенной техники исполнения, следует еще напомнить один момент, поддерживать местную анестезию более сложно и трудоёмко, чем общее обезболивание. - Я поговорю с Тишманом, Олег! – Юра перешел на крик. – Сделай левую ногу! - Юра! - Не сделаешь, возьму Воронцовых, и сделаю сам! - Варшавский, - Олег тоже перешел на крик. - Ты сошел с ума! Еще студентов пошли переломы оперативно лечить! - А что мне делать, если пациентке надо репозицию костей ног делать, а ты не хочешь? Значит, кто-то это должен сделать! - Ты сумасшедший, псих! Юра, ты хирург, а не травматолог! - кричал Олег. - Чокнутый! Это же сумасшествие! - Или ты, или… - Юру перебил вопль Кузнецова: - Ладно! Операция завтра! Варшавский, но на операции ты мне нужен! - А я буду в любом случае. И я, и Зильберг! Надо же контролировать мозг и сердце! - Я это и имел в виду, - немного успокоился Кузнецов. Когда вопли и крики друзей прекратились, главврач осторожно, боясь спровоцировать продолжение скандала, вставил реплику: - А что будет с травмами правой ноги? Олег Анатольевич, Вы говорили, что там… - А правую ногу делать будем после левой, но не раньше, чем через дней пять. Там перлом шейки бедра, переломы бедренной кости, букет неслабый. Надо и осколки удалять, и сустав менять. Тут не пройдет местная анестезия. Операция часа на три – четыре. Буду ждать общего наркоза. - Хорошо. Надеюсь, базар на сегодня закончен. Да, Юрий Михайлович, что за история с реанимацией? Неврология в шоке! - Никакой истории. Была простая остановка сердца у больной. Доктора Воронцовы превосходно реанимировали больную: вкололи адреналин, применили дефибриллятор. Пока мы дошли, ребята справились, - Юра говорил спокойно. - То есть вкололи, применили? - Владислав Андреевич от удивления сел на стул. – Вы понимаете, что говорите? – Воронцов рявкнул на Юру. - А чего Вы так нервничаете? Вместо того чтоб гордиться талантливыми помощниками, Вы кричите, - Юра рассмеялся. – Вы же Сами мне всучили детский сад, вот я смену и готовлю! - Варшавский! Они же еще дети! - Ага, надо мной издеваться они не дети, а больных спасать… Вы определитесь, кто они, а то я аж вспотел, пытаясь понять ход Ваших мыслей! Все, я пошел детей гонять! Картина маслом! – Юра поклонился и, хлопнув дверью, ушел. - «Я лечу»! Сериал в моей больнице! – главврач всплеснул руками и засмеялся.
Андрей подъехал к больнице и набрал телефон сына. Когда Влад ответил, Воронцов, как можно спокойней попросил сына о встрече. - Владик, я бы хотел тебя увидеть минут на десять… Хорошо… я жду возле входа в больницу… да, сынок. Через минут десять Влад вышел на крыльцо, увидев отцовский «Бентли», он подошел и постучал в окно. - Привет, пап, что случилось? Андрей вышел из машины, обнял сына и достал два пакета с телефонами. - Вот, решил тебе сделать маленький презент. Это новенькие «Samsung» DUOS, тебе и Снежане. Думаю, новый телефон не помешает. Да и девушке сделаешь подарок, - Андрей смущался, не зная, как себя вести с повзрослевшим сыном. - Спасибо, пап, не ожидал… - Влад удивленно смотрел на отца. Он взял подарки и пожал плечами. - Если честно, то я не ожидал. - Сынок, я столько лет потерял. С мамой мы… понимаешь, сынок, мы любим друг друга, и… ну, у нас все хорошо, даже замечательно, а вот… вас, тебя, Вику, я практически не знаю… я хочу… - Пап, - Влад опустил глаза, подумал и посмотрел на Андрея, - а давай завтра вечером просто пойдем в бар, возьмем по пиву и поговорим. Как отец и сын, а то вот так на крыльце как-то не по-человечески. - Спасибо, Владик,… ты не представляешь, что… это для меня… значит. У меня нет слов, - Воронцов смахнул скупую слезу. - Пап, ты чего, - парень обнял отца. - Я бы сегодня сходил, только дежурю ночью, у нас еще докторша в реанимации лежит, а я курирую ее. - Сынок, я подожду дозавтра, - Андрей улыбнулся.
Вика брела по коридору. Больных она посетила, истории записала, брату помогла. Вдруг в конце коридора она услышала знакомые крики. - Майя Петровна, да, в конце концов, я понимаю, что Галкин гениальный актер, а этот сериал смотрите даже Вы и главврач, но моя нервная система не выдерживает глупости наших медсестер! Сколько еще мне терпеть смешки за спиной? Или вы это прекращаете вверенной Вам властью, или я отказываюсь обучать эту белую биомассу, специфически промаркированную номером 13-М-666. Сами будете их учить! - Юрий Михайлович, - пыталась вставить слово Лаврова, - Подождите! - Что ждать? Чтоб меня еще как-нибудь прозвали? Или сразу обозвали? - вдруг Юра увидел улыбающуюся Вику. - Короче, Майя Петровна, решите этот вопрос! - рявкнул Варшавский и направился к студентке. «Так, попала Вика под горячую руку!» - подумала Майя Петровна. Однако следующая картина сразила ее наповал. Варшавский летел на Вику, а та сходу, не дожидаясь столкновения с хирургом, скороговоркой выпалила: - Юрий Михайлович, Литвак говорит! У Рублевой стремительно положительная динамика, в реанимации все спокойно! Варшавский резко затормозил, открыл рот, чтоб очередной раз накричать, но тут же взял себя в руки и тихо сказал: - Спасибо, доктор Воронцова, хоть кто-то в этой психбольнице занят делом, - он улыбнулся Вике и добавил шепотом, так чтоб не слышали посторонние, - 18.15 на стоянке, - Варшавский быстро исчез в направлении палаты реанимации. Шокированная Майя Петровна подошла к девушке. Она смотрела на студентку с восхищением. - Вика, я просто не понимаю, как тебе это удалось? - Что, Майя Петровна? - девочка покраснела. - Наш «Я лечу» ни с кем не церемонится, а тут прямо застыл, успокоился, выслушал! Просто невероятно! - А я ничего не делала, - Вика опустила глаза. – Просто сказала, что у больных все хорошо. А Юрий Михайлович пошел, наверное, в реанимацию. - Да Бог с ним, пусть идет, а то мы с ним договоримся до очередного скандала. - Майя Петровна, а что решили с Ириной Алексеевной? - Завтра Кузнецов будет ее оперировать. - Ей же нельзя наркоз давать! А там травмы серьезные… - Олег Анатольевич под местной анестезией проведет репозицию костей левой ноги, а там жизнь покажет. Думаю, что завтра наш гений потащит тебя на очередную операцию. - Почему? - Потому что тебя уже окрестили его персональной швеей. - Так операцию делать будет не Варшавский, - Вика удивленно смотрела на Лаврову. - Зато он будет контролировать состояние ее мозга. - Понятно. Лучше бы Влада взял, брат мечтает стать травматологом. - А реаниматологами стать никто не мечтает? - к Вике и Майе Петровне тихо подошел главврач. - Наслышан о студенческих подвигах! - Воронцов говорил строго, даже немного сердито. - Кому из вас пришла в голову мысль проводить реанимационные действия самостоятельно? - Какая разница? Мы спасали больную, - Вика опустила глаза. - А если бы вы неправильно это сделали? - Владислав Андреевич повысил голос. - Мы сделали все правильно, - Вика посмотрела деду в глаза. - Существует методика проведения реанима… - Существует правило – вызывать реанимационную бригаду! Понятно? - главврач чеканил каждое слово, давая понять, что действия в реанимации им расценены, как неправильные. Он практически кричал на внучку. - Ты хоть понимаешь, что такое врачебная ошибка? Что такое жить с трупом на руках? - А кто Вам давал право кричать на мою студентку? - рявкнул непонятно откуда появившийся Варшавский. - Второй раз мои студенты спасают пациентов, когда рядом нет врачей либо стоят курящие бездари! А Вы, главврач, вместо того, чтобы их похвалить, кричите! Между прочим, доктор Воронцова моя операционная сестра, она прекрасно знает, как и что надо делать в таких ситуациях! Понятно? - крики Юры разлетались по всей больнице. - И вообще, Вы мне лично вручили этот детский сад, вот и не вмешивайтесь в учебный процесс, а то сами будете с ними возиться, - Юра от злости раздувал ноздри, как кобра свой воротник. - Виктория, марш к больным, до конца рабочего дня еще целый час! Вика тут же пулей улетела во вторую палату к Рублевой. Главврач, отойдя от демарша Варшавского, удивленно спросил: - Что это было, Юрий Михайлович? - Готовлюсь к завтрашней операции. Долбачева послали на лекции в горздрав. Ночью дежурят Бухтеев и доктор Воронцов. Поэтому через час я уйду домой. Завтра с утра у меня студенты, а Вы еще не определились дети они, или нет. Значит, на них кричать я пока не могу. А на Вас!.. Это совсем другое дело! Вы же не ребенок, Вы взрослый, к тому же врач! Владислав Андреевич, что-то не так? - гадливо улыбнулся Юра. - Варшавский, ты просто хам и нахал, - выдохнул главврач. - А еще я гениальный хирург, единственный нейрохирург, и воспитатель детского сада, так что терпите! - Юра еще раз скривил улыбку и «улетел» в ординаторскую. - И что с ним делать? - Майя Петровна посмотрела на главврача. - Он прав – терпеть! - покачал головой Воронцов
Отправлено: 30.08.12 22:07. Заголовок: День закончился без ..
День закончился без происшествий. Студенты собирались домой, весело перешучиваясь в комнате отдыха. Влад подгонял Снежану и сестру. - Снежинка, давай, хорошая моя, мне надо тебя отвезти к папе, потом заскочить домой, забрать сумку и возвращаться на работу. - Мне надо еще минут десять, - Снежана колдовала над собой перед зеркалом. - Ладно, Вик, а ты готова? - Владик, - Воронцова, ткнула кулачком брата в плечо. - Владь, я живу в другой стороне, если ты помнишь. Я к родителям переехала! - Понял, - Влад улыбнулся и шепнул сестре на ухо. – На свидание? - Брат, иди к черту, - в ответ шепнула Вика, взяла сумку и попрощалась с однокурсниками. – Ребята, до завтра. - Пока, пока, - Аня чмокнула подругу. – Мы с Витей сегодня едем в сторону Царскосельского, проводить? - Спасибо, Аня, я еще не домой, хочу по воздуху пройтись, - эти слова Вики вызвали хохот Влада. - Воронцов, ты досмеешься, - Снежана обняла жениха. – Все, я пришла за тобой! - Смерть ты моя! – театрально вскинул руки Влад. – Скоро поменяю тебе фамилию, и ты перестанешь меня пугать! – парень рассмеялся. Вика улыбнулась и вышла. Она быстро покинула больницу. Вечерний осенний воздух приятно пах морем. Вика посмотрела на часы и пошла на стоянку к дому Варшавского.
Юра ушел из больницы пораньше. Он сидел в машине, курил и ждал. Ждал свою маленькую Сказку. На сидении рядом с ним лежал букет белых роз. «Когда все закончится, я ее никогда никуда не отпущу, она всегда будет рядом со мной! Боже, и как же меня так угораздило влюбиться?» Мысли прервал любимый голос: - Привет, а вот и я, - Вика подошла к машине и чмокнула Юру в щеку. - Привет, Сказка, - Юра улыбнулся, он резко притянул девушку к себе, и Вика оказалась у него на коленях. - Это тебе, - Варшавский кивнул на розы. - Юрка, они такие красивые! - девушка прижалась к любимому. Она обвила руками шею гениального хирурга, заглянула в его глаза и с издевкой спросила. - А ты всем девушкам даришь белые розы? - Я вообще не дарю девушкам цветов. - Как? - глаза Вики расширились от удивления и непонимания. - А я? А как же… - А ты – моя Сказка, - Юра рассмеялся. – Ну, чего ты надула губки? – он нежно коснулся ее губ своими. – Так, доктор Воронцова, быстренько улыбнись, а «двойку» поставлю! - веселился Варшавский. - Юра, не надо меня все время «двойками» подкалывать, - Вика опустила глаза. Юра лукаво улыбнулся. Рука Варшавского прошлась по девичьим ножкам, плавно оказавшись под курткой. Он стал щекотать свою любимую Сказку. Смеясь, Вика пыталась вырваться, но опытные руки хирурга крепко удерживали «пленницу». – Улыбайся, а то… - Юра перестал щекотать ее, коснулся губами Викиной шеи. Он осторожно прикусил мочку ее ушка и шепнул, - Вик, я тебя люблю. - Я тебя тоже, - выдохнула Вика. - Тогда пересаживайся, и поехали кататься, - Варшавский набрал побольше воздуха, стараясь успокоиться. - Юр, - Вика лукаво улыбнулась. – А может… - девичья рука скользнула по его бедру, но Варшавский ловко перехватил ее. - Не хулигань, поехали. Я знаю на берегу одно очень романтичное место. В багажнике торт, сок и свечи. - Поехали, - Вика улыбнулась, пересела на пассажирское сидение, и влюбленные уехали в опускающуюся на город ночь.
Наташа вышла из дома и села в машину. Андрей посмотрел на жену, их глаза встретились. Твердость и решительность серых глаз не оставляли пути назад. Воронцов завел машину и тяжело вздохнул. - Наташ, а насчет ребенка… - он медленно и аккуратно объехал яму. - …или возможно детей пока говорить не будем. Проблем и так с головой на два сериала. Не жизнь, а мыльная опера. - Да уж… Влад со Смертью, Вика с Юркой, мы… - Про свадьбу Влада пока тоже не особо распространяйся, не говоря о Вике и Варшавском. Мне нервничать нельзя. - Ты имеешь в виду мою маму? - Скорее отца. Владислав Андреевич всегда был личностью авторитарной. Наш брак он тоже не одобрял. Только рождение детей нас примирило. - Помню. Зато маме… - Андрей вздохнул. - Твоей маме всегда было по барабану, что с тобой. Кроме Сабины, она никем не интересовалась. - Только Сабине это не помогло. Скорее даже навредило. - Поэтому сегодняшний вечер посвятим твоей сестре. Всю дорогу они говорили о предстоящем ужине в доме Воронцова – старшего. Когда машина остановилась у старого красивого дома с чугунными решетками на воротах, Наташа взяла мужа за руку и выдохнула: - Мне страшно. Как в тот первый раз. - Не бойся, я с тобой, - Воронцов поцеловал жену. Выйдя из машины, он помог Наташе, и они отправились на «семейный» ужин с родителями Андрея. Двери открыл Владислав Андреевич. Он не скрывал удивления. Допрос Воронцов – старший начал с порога. - Вот это новость! В честь чего вы приехали к нам вдвоем? - В честь того, что мы муж и жена, - Андрей помог Наташе снять пальто. – Пап, а ты не рад, то мы вместе и не ссоримся? - Рад, а еще был бы рад, если ты вспомнишь, что у тебя… - Папа, мы с Наташей помирились, уже две недели живем вместе. Я помню обо всем. Еще вопросы? Или можно пройти в комнату? - А… ну… Наташа, это… - Владислав Андреевич растерянно смотрел на сына и невестку. – Это правда? - Правда, мы решили с Андрюшей начать все сначала. - Ну,… э,… так, проходите, давайте, - отец Андрея распахнул двери гостиной. – Мать, принимай гостей! Дети помирились! – торжественно объявил Воронцов - отец. Наташа с Андреем вошли в большую просторную гостиную. В центре стоял стол, ломившийся от еды. Хозяйка молча встретила гостей, не разделяя энтузиазма мужа. - Проходите, - она присела за стол. - Эльвира Леонардовна, это Вам, - Наташа протянула свекрови красиво упакованный подарок. - Спасибо, - мать Андрея была скупа на слова и суха на эмоции. Ужин прошел в тихой, слегка напряженной обстановке. Наташа с Андреем отвечали на вопросы Владислава Андреевича, которые сыпались, как из рога изобилия. Эльвира Леонардовна промолчала весь вечер. Когда она принесла чай, Наташа осторожно сказала: - Мы с Андрюшей помирились, нашли в себе мудрость и силы, чтоб начать все сначала. Владислав Андреевич, Вы должны помириться с дочерью. В гостиной повисла тишина. Мать Андрея смахнула слезу и выбежала из гостиной. Наташа кивнула мужу, и он отправился за матерью. Оставшись один на один со свекром, Наташа посмотрела в его глаза и настойчиво повторила. - Владислав Андреевич, Вы должны помириться с дочерью. Сабина вернулась, живет в гостинице. Это неправильно. - Удивительно, что об этом говоришь ТЫ. - Неудивительно. Прощать – удел сильных и мудрых. Мне тоже было тяжело поверить Андрею. Но я люблю его. А Сабина – Ваша дочь. - Вот именно – дочь! Как она могла… - Прекратите, не может отец не простить дочери даже самого тяжелого проступка. - А я не могу ей простить того уби… - Я не оправдываю аборт, но она тогда была еще девчонкой! - Девчонкой? Ты во сколько стала матерью? В восемнадцать? Ей было двадцать три! - И что? У меня был муж, который меня любил, а что было у Сабины? Вы постоянно требовали от нее высоких жизненных результатов, а ей надо было просто немного понимания. По-ни-ма-ни-я! - Наташа, я рад, что вы с Андреем помирились, но не вмешивайся в мои отношения с дочерью. Это… - Вы любите свою жену? – перебила Воронцова невестка. - А при чем... - А при том! Владислав Андреевич, Вы должны помириться с дочерью, из-за этой ссоры страдает в первую очередь не Сабина, а Ваша жена, посмотрите, она сегодня не рада нашему счастью, потому что несчастна ее дочь! – мотнув головой, Наташа заметила наблюдавшую за разговором свекровь. Эльвира Леонардовна стояла в дверях гостиной и смотрела на Наташу. В глазах женщины стояли слезы, руки дрожали, подбородок подергивался в такт скрываемым всхлипам. Она смотрела на невестку, не понимая, почему Наташа делала то, что никто не делал столько лет. Андрей обнял мать и обратился к отцу: - Пора воссоединить семью. Если у тебя есть все, кроме любви, у тебя ничего нет. Владислав Андреевич налил в коньячный бокал водки и залпом осушил его. Опустив голову на руки, он молча просидел минут пять, потом стукнул по столу кулаком и обратился к невестке: - Дай мне телефон. Нечего по гостиницам бегать. У Сабины есть дом!
Серебристая «мазда» притормозила у самой воды. Юра помог Вике выйти из машины. Пока она любовалась лунной дорожкой, он разложил на огромном прибрежном валуне свечи, торт, налил в стаканчики сок и позвал любимую: - Викусь, я жду! - Иду, - когда она подошла, Варшавский набросил на любимую плед, подхватил Вику на руки и закружил. - Сказка моя волшебная, девочка ты моя золотая! Я люблю тебя, Викочка! - Юрка, ты сошел с ума, - обхватив любимого руками, девушка смеялась. Юра поставил Вику на землю и, галантно взмахнув рукой, пригласил ее к «столу»: - Прошу, красавица, прошу, родная. Они подошли к «столу». Юра протянул Вике сок, выбрал ей кусок торта, самый красивый, украшенный розочками. - Мы с тобой, как Робинзоны, - Вика улыбнулась и откусила кусочек торта. - Почему? - Варшавский удивленно выгнул брови. - Потому что одни и на берегу. А вокруг никого. Юра подошел к девушке вплотную и осторожно обнял ее. «Девочка моя, как же мне хочется, чтоб решились поскорее все мои проблемы!» Губы коснулись ее макушки. Руки прижали ее крепко. Он вдыхал ее аромат, наслаждаясь чистыми и нежными чувствами. В жизни Юрия было много женщин: одних он помнил, других вспоминал, были и те, кого не вспомнишь – так, прошли транзитом. Но так, как с маленькой Сказкой, с ним еще не было никогда. Они стояли у моря, прижавшись друг к другу, их дыхания слились. Вика боялась пошевелиться, чтоб не спугнуть этот миг счастья – рядом с любимым она была на седьмом небе от счастья. Вика осторожно проскользнула в дом, стараясь не шуметь. Она осторожно прошла в свою комнату, но тут же поняла, родители не спят! - И где мы ходим? – отец строго посмотрел на дочь. - Ну… - Вика не знала, как реагировать на отцовскую заботу. Не привыкла она еще к тому, что отец вот так просто мог войти в комнату и выяснять, где она была. - Вика, ты уже взрослая, и пора поступать по-взрослому, - отец присел в кресло. – Могла нам позвонить, предупредить… - Па, я еще… ну, понимаешь… - Вика, мама только десять минут назад задремала, сидя в кресле, а уже полвторого. - Пап, я больше не буду, - Вика виновато опустила глаза. - Меня привезли под самые ворота. Все же нормально. - Хорошо, иди и скажи маме, что ты дома. Ей спать надо. И сама бегом спать. Вика тяжело вздохнула, опустив голову, подошла к двери комнаты, но вдруг развернулась и бросилась на шею к отцу. Она прижалась к нему и прошептала: - Папочка, где же ты был так долго? – девочка заплакала. Андрей крепко обнял дочку, уткнувшись в ее волосы. Он не сдерживал слезы, навернувшиеся на глаза. Его маленькая принцесса не оттолкнула его, вот она рядом в его объятьях. Воронцов подхватил дочку на руки и понес ее в кабинет, где в кресле дремала Наташа. Войдя в кабинет, он сел на диван, прижимая к себе дочь, которая всхлипывала на его плече. Движение разбудило Наташу. Увидев картину «папа с дочкой», она улыбнулась и тихо спросила: - Вернулась, принцесса? - Вернулась, - Андрей чмокнул дочку в макушку. – Котенок мой, - Воронцов погладил дочку по голове. - Мама, вы никогда больше не бросайте друг друга, - Вика растерла слезы по лицу. - Не бросим, - Наташа подошла к дивану и села рядом с мужем. Она погладила дочку по голове и улыбнулась. – Ты так любила к папе на колени забираться, когда была совсем еще маленькой. - Ма, я вас люблю. - Мы тоже тебя любим, - Андрей одной рукой обнял жену. – Наташ, а где наш подарок? - В ее комнате. Я положила его на стол. - Подарок? – глаза Вики мгновенно высохли и округлились от удивления. Женская любовь к подаркам и любопытство сделали свое дело. – А что за подарок? - Мы тебе новый телефон купили, - Наташа рассмеялась. – Вик, ты не меняешься, слезы в карман при слове «подарок»! - Так, давай беги смотреть телефон и спать, завтра еще рабочий день, - строго сказал Андрей. - Па, ма, вы у меня такие!.. – Вика улыбнулась и пулей улетела в свою комнату. Когда она убежала, Андрей крепко обнял Наташу и прошептал жене: - Наташка, я чуть с ума не сошел, когда она меня обняла и разревелась. Я сам… - Я вижу, - Воронцова губами аккуратно сняла слезу с ресниц мужа. – Ей тебя очень не хватало. Внешне Вика сильная, упертая, но копни глубже – дите дитем. - Я сегодня говорил с Владиком. - И как? Он тебе, наверное, предложил куда-нибудь сходить, поговорить… - Ты так их знаешь,… мы завтра идем с сыном пить пиво. - Знаю, но не знала, что он пьет пиво. Думала, на «скорой» Влада приучили к другим напиткам. А тут пиво… - Наташа улыбнулась. – Пошли спать, папаша. - Пошли, - Воронцов подхватил жену на руки. – Я тебя люблю, Наташка.
Утро четверга началось весело. В пединституте все летали: совещание у ректора! Молодой преподаватель Сергей Иванович Савельев сидел в приемной декана факультета психологии и ждал возвращения Воронцовой. Вдруг в приемную вошла эффектная дама лет 30-ти с хорошей фигурой и модной прической. Она посмотрела на Сергея и жестко бросила: - Савельев, выйдем на минуту. - Привет! Какими судьбами? – опешив, мужчина не заметил, что с ним даже не поздоровались. Он встал и покорно вышел за дамой в коридор. - Здравствуй, Сережа, - дама обняла мужчину за шею и страстно поцеловала. – Как я ждала этой встречи! - А ты разве не в Москве? Говорили, что ты персональная помощница профессора Резакова, в МГУ работаешь, - Савельев удивленно смотрел на женщину. - А я в Москве и работаю. Здесь я недавно, всего недели три. С Резаковым и приехала. Он меня обещал к вам пристроить. В ректорат. - Понятно, не ожидал тебя увидеть. Регина, а ты променяешь Москву на нашу провинцию? Так не похоже на тебя! - Не похоже? Почему же? В Москве таких, как я много, а здесь… - Здесь хороших психологов практически трое. - Глебов, Воронцова и? - И ты. - Спасибо за комплимент, Сережа. Вот только я не буду заниматься психологией, я приехала на руководящую работу. - Ах, да, я забыл. Если Воронцова декан, ты меньше чем на проректора не согласна… - Точно! Кстати, недавно в ресторане видела, как она с мужем что-то отмечала. - Наташа с мужем в ресторане? Они общаются уже много лет только в ресторане и только решают проблемы. Не удивительно. - Сережа, я – женщина и вижу, когда решают проблемы, а когда целуются так, что чертям в аду жарко! - Воронцовы в ресторане целовались? - Сереженька, а что тебя так удивляет? Они – муж и жена! - Но… - Сережа, Воронцова помирилась со своим мужем и тебе там ничего не светит, собственно, тебе никогда ничего и не светило. - Регина, ты… - А я свободна. Я моложе Воронцовой, и люблю тебя. - Что? - Савельев, я люблю тебя, и приглашаю сегодня вечером на романтическое свидание. В это время мимо них прошла декан. Она с кем-то говорила по телефону. Савельев напрягся. - …да, Андрюша,… а в котором часу?.. забери меня в четыре... только вы там не долго… лучше бы к нам приехали сразу… ой, что ты, что сынок, два сапога – пара!.. хорошо, жду, - Наташа заметила Савельева и его спутницу. – Вы ко мне? - Наталья Викторовна, я принес учебные планы, - Сережа протянул папку. - Я посмотрю. Сергей Иванович, у Вас еще что-то? - Когда мне зайти за утверждением? - Завтра в 9.00 у моего секретаря все будет подписано. - Спасибо, - Сергей проводил Воронцову грустным взглядом. Когда за ней закрылась дверь деканата, Регина спросила Савельева: - Ты еще думаешь, что сможешь завоевать ее? - Ты права, - обреченно выдохнул Сергей и опустил голову. Вдруг он резко выпрямился и посмотрел на свою спутницу. – Во сколько наше свидание? - Сегодня в шесть, ресторан Блеф! - Договорились.
Юра пришел в больницу рано утром. Первым делом Варшавский, переодевшись, отправился в реанимацию, где застал Влада, дремавшего на стуле. - Доктор Воронцов, - Юра тихо позвал студента. - Владислав, доброе утро! - О! Юрий Михайлович, доброе, Вы уже пришли? - Влад потянулся и встал, пожав руку куратору. - А у нас все тихо. - Это хорошо. Устали? - Немного, здесь не очень удобный стул, а у Георгия Марковича в десять плановая. Пришлось мне покараулить. - Молодец, - Юра просматривал ночные записи Влада. - Сегодня и Вы, и Вика будете на операции Ирины Алексеевны. - Понял, буду, - Влад мгновенно проснулся. - Я освобождаю Вас от занятия, поспите в студенческой, и в 12.00 быть готовым. - Понял, пошел выполнять! - Влад театрально «отдал честь» и вышел из реанимации. Юра стоял и смотрел на Ирину. «Зачем же ты пила, зачем села за руль? Зачем? Медицинская карьера закончилась, жизнь к чертям, придется учиться всему с нуля… Ирка, Ирка, какая же ты дура!» Варшавский еще раз проконтролировал приборы и вышел. По дороге в ординаторскую к нему подошел Долбачев, непонятно как так рано оказавшийся в больнице, и заискивающе начал: - Юрий Михайлович, у меня к Вам конфиденциальный разговор. - Не понял, - Варшавский удивленно посмотрел на «коллегу». - Гоша, а чего это ты так рано на работе? - К нам в отделение поступила больная… - Так! Это уже интересно! Гоша, а с чего тебя эта больная заинтересовала? VIP? - Нет, она обычная больная в десятой палате. Но… - Гоша замялся. - Так, Егор Александрович, ты меня заинтриговал: пришел на работу в…, - Юра глянул на часы, - в 7.57, говоришь о больной из обычной палаты, да еще и конфиденциально. Пошли на крылечко, в ординаторской Бухтеев спит. Когда они вышли на улицу, Долбачев протянул Юре историю болезни. Бегло пробежавшись по страницам, Варшавский удивился еще больше. «Ложкина Анна Александровна, 57 лет, подозрение на прободение язвы желудка». - Гоша, если у больной перфорация, надо срочно оперировать. - Я хочу попросить Вас, Юрий Михайлович, сделать эту операцию. - Гоша, а как же развести больную, с три короба сказок рассказать? И с чего такая забота о простой пациентке? Долбачев, сел на парапет крыльца и опустил голову на руки. Он тяжело дышал, стараясь успокоиться поскорее и собраться с мыслями. Наконец он выдохнул: - Юра, это моя сводная сестра. Мы не общались уже лет двадцать, но… она моя сестра. Операция вроде и для меня не сложная, разрезал, ушил, но… Юра, у меня руки дрожат. Я прошу тебя… - Понял. Готовь больную, и вторую операционную. В 9.30 оперируем. Ты – второй ассистент, понял? - Да, - Долбачева трясло от волнения. - Спасибо, - он медленно встал и на автопилоте пошел в отделение.
Занятия студентов начались весело. Когда ребята переоделись, Влад выставил всех из комнаты отдыха и плюхнулся спать. В учебном классе их ожидал новый сюрприз. Юра улыбаясь, поприветствовал студентов и, тут же изменившись в лице, рявкнул: - Через две минуты всем помыться и быть готовыми к наблюдению за операцией. Доктор Воронцова, ушивание и зашивание за Вами. Вторая операционная, быстро! Удивленные студенты смотрели на дверь, за которой исчез Варшавский. Вика улетела за ним следом, догадываясь, чем грозит промедление. - А что сейчас было? - Светлова огляделась и вопросительно вскинула брови. - Не понял, - Орлович пожал плечами. В класс заглянула старшая медсестра. Она посмотрела на ребят и, пожимая плечами, спросила: - А вы чего еще здесь? Варшавский уже орет. Бегом в операционную. Студенты еще раз переглянулись и покорно побрели в операционную. А там уже бушевал ураган! Долбачев летал, как мячик, Вика молча мыла руки. Юрий Михайлович орал! Осторожно войдя в предоперационную, ребята стали готовиться. Юра зло сверкал глазами и кричал. - Егор Александрович, - рявкнул он на Долбачева. - Вы сегодня отвечаете за студентов, будете им комментировать операцию, как ассистент. Виктория, бегом в операционную, время, доктор Воронцова, время, у нас еще одна операция в полдень! Когда все оказались в операционной, Варшавский впился своими глазами в Викины, глубоко вздохнул и спросил Тишмана: - Анестезия, готов? - Можете начинать. - Скальпель, тампон, начали… Операция длилась недолго. Долбачев следил за каждым движением Варшавского, тихо бубня студентам комментарии. Вика слышала только команды Юры: - Сушить… хорошо, Виктория, ушиваемся… отлично, еще справа… замечательно, перфорация не страшная… сушите, отлично… пот… доктор Воронцова, ревизия… - Чисто, Юрий Михайлович. - Хорошо. Тишман, давление? - Норма. - Так, еще раз смотрим… все, шьем, Виктория не спим. Когда выключили операционную лампу, Варшавский посмотрел на студентов и бросил: - Завтра реферат на тему прободения язв. Все свободны, Марш по больным. Воронцова, а Вы идете за братом, и оба готовиться к операции. Когда студенты ушли, Юра посмотрел на Гошу, хмыкнул и констатировал: - Из тебя получился бы неплохой препод, если бы ты кроме денег еще думал о повышении квалификации. - Варшавский, большое тебе спасибо, - Гоша не отреагировал на подкол коллеги. - Не за что. Надо будет еще раз прооперировать Лаврову, и тогда я займусь твоей квалификацией. Зря талант пропадает. Серьезно, Гоша, ты классно бухтел про операцию. Меня это даже успокаивало. Орать не особо хотелось, - Юра рассмеялся. - Ну, если надо тебе будет что-то покомментировать… - Все, решено, будешь у меня бухтеть на учебных операциях, - Юра, улыбаясь, хлопнул Долбачева по плечу и вышел из операционной.
Полдень в областной больнице был жарким. Операция по репозиции под местным наркозом вроде, как и не сверхоперация, но с учетом сердечно-мозговых проблем пациентки… Анестезия от Тишмана – виртуозное поддерживание местного наркоза, колдовство на уровне гения. Кузнецов оперировал автоматически. Влад держал крючки и восхищенно наблюдал за его работой. Варшавский молча смотрел на приборы, постоянно держа пациентку за запястье. Тут же стоял кардиолог. Вика стояла рядом с Юрой, она не смотрела за работой травматолога, Вика следила за приборами, готовая в любую секунду выполнить распоряжения Варшавского. Время тянулось долго. Операция шла без осложнений. Не зря Тишмана считали лучшим анестезиологом в городе. Так сработать мог только мастер! Наконец бригада услышала заветные слова травматолога: - Доктор Воронцов, ревизия. - Чисто, - Влад внимательно осмотрел «поле битвы». - Отлично, - Кузнецов прикрыл на секунду глаза. - Яков Натанович, сколько еще? - Сколько надо, столько будет. - Понял. Все чисто. Шьем, - на секунду в операционной повисла тишина. Вика не отрывалась от приборов. - Виктория, доктор Кузнецов сказал шить, - услышала девушка шипение Юры и тут же приступила к работе. Вика старалась делать аккуратные швы, максимально «стыкуя» края. Кузнецов наблюдал за ней, шепнув тихонько Варшавскому: - Она – ювелир! Я тебя понимаю. Последний узелок, гаснет свет, Вика тихонько выходит из операционной, Влад что-то обсуждает с Кузнецовым, Тишман и Зильберг обсуждают возможности проведения следующей операции. Ее догоняет в коридоре Юра. Его рука на плече, тихий шепот: - Устала? - Угу, - Вика оборачивается и смотрит в его глаза. - Доктор Воронцова, - шепчет Юра, оглядывается, никого не увидев, улыбается ей. - Не смотри так на меня, а то я работать не смогу. А до вечера еще куча дел. - Юр, - шепотом, опустив глаза, отвечает она. - Юра, а давай вечером к морю пойдем. - Пойдем, и к морю, и торт кушать, ты сегодня умница. - Я тебя люблю, - краснеет Вика. - Я тебя тоже. Марш отдыхать. Через полчаса посмотришь Литвака, потом сходим вместе к Рублевой. - Хорошо, - она улыбается и уходит в студенческую. - Вот и славно, - довольный Варшавский двинул по пустому коридору в ординаторскую.
Отправлено: 30.08.12 22:08. Заголовок: Сабина брела по набе..
Сабина брела по набережной. Мысли постоянно возвращали ее в прошлое. Туда, где было много ошибок, исправить которые ей еще предстояло. Сегодня утром она вернулась домой. Отец ее встретил сухо, Сабина видела, что папа рад, но скрывает свои эмоции, зато мама радовалась, как малое дитя. Она щебетала, как теперь все наладится, как Сабина устроится, как все будет замечательно. А в голове молодой женщины, словно червь, крутилась только одна мысль: смогу ли я стать матерью? Размышления были бесцеремонно прерваны грубым мужским голосом: - Сабина Владиславовна, вот так встреча! - в голосе явно слышалась озлобленность. Сабина посмотрела на говорившего. Дыхание на миг перехватило, ей стало не хватать воздуха, но, взяв себя в руки, Сабина ответила: - Добрый день, - она тут же отвела взгляд и сделала вид, что смотрит на море. - Так не любезно, отворачиваетесь, госпожа Воронцова? - высокий русоволосый мужчина с красивыми грустными серыми глазами подошел к Сабине. Она чувствовала его дыхание, его запах, каждая клеточка ее организма ощущала его присутствие. Его голос горячо обжигал Сабину. - От чего такая холодность? - Я не уверена, что наш разговор надо продолжать, - женщина попыталась уйти. - Э, нет, однажды решение, Сабина Владиславовна, Вы уже приняли самостоятельно. Я узнал обо всем только после Вашего отъезда. И, признаюсь, был шокирован. - Что? - Сабина обернулась и посмотрела на собеседника. - Сэби, какое ты имела право решать за меня и нашего ребенка? - глаза мужчины горели злым огнем. Он схватил Воронцову за руку, чтоб она не смогла уйти. - Дэн, так было правильно. - Правильно было поставить меня в известность. - Но ты… Я не хотела ломать твою карьеру. - Поэтому сломала мою жизнь, убила нашего ребенка, скиталась, хрен знает где столько лет. Я готов был тебя убить, когда узнал. А может, я просто не вышел родом для Вас, Сабина Владиславовна? - Перестань, Кречетов, не начинай, - Сабина попыталась освободить руку. - Сэби, Сэби, как же погано на тебя повлияла Маринка Варшавская, у таких братьев хороших такая гадина – сестра. - Марина здесь ни при чем. - Ну, да, я забыл, у тебя своя голова. Только где она была тогда? - Дэн, отпусти руку, мне больно. - Ого! Знаешь, а мне тоже больно, много лет больно. Ты меня лишила всего. - Не говори так, у тебя хорошо сложилась карьера. Я знаю, ты уже полковник и крутой начальник. - Какая же ты дура, Сэби. Я вырос в детском доме, для меня семья значила все, не говоря уже о ребенке. К черту работу, к черту погоны, должности. К черту все, когда здесь пусто, - Кречетов ударил себя по груди. - Дэн, я вернулась исправлять свои ошибки, но еще не готова к разговору с тобой. Тем более к такому. - Не готова, - мужчина рассмеялся. - Она не готова! Сабина, если бы я случайно тебя здесь не встретил, никакого разговора никогда бы не состоялось! - Ты прав, - Сабина отвела взгляд. - Я бы не говорила тебе о своих ошибках. Я даже не знала, что ты все знаешь, - в голове звенела одна мысль: «дура, проси прощения, он любит тебя!», - но вслух сказала. - Зачем бередить прошлое, тем более такое болезненное? Кречетов резко притянул к себе Сабину, крепко прижал к себе, свободной рукой развернул ее голову так, чтобы видеть глаза и, склонившись, прошептал: - Хотя бы за тем, что мы еще любим друг друга, - его поцелуй был неожиданным, требовательным и страстным. Сабина не сопротивлялась, она не верила тому, что услышала, ее губы горели, разум отключился. Закрыв глаза, она полностью доверилась Дэну. Вернувшись в реальность, Сабина не смогла сдержать слез. - Реви, слезы смывают все, - Кречетов крепко обнимал Сабину, не отпуская. - Реви. Сколько времени она рыдала у него на груди? Сколько времени она себя грызла сквозь слезы за тот бездумный поступок? Сколько они так простояли на набережной? Мобильник Кречетова прервал тишину. - Кречетов, слушаю… лейтенант, тебе мозги для чего?.. Вот и решай… у меня до понедельника отпуск… молодец, правильно понял! - отключив телефон, Дэн посмотрел Сабине в глаза. - Так, говоришь, приехала ошибки исправлять? - он усмехнулся. - Поехали. - Куда, - испуганно спросила Воронцова. - Ошибки исправлять. Здесь недалеко, - он кивнул в сторону новенькой «калины», припаркованной возле кафе. - Дэн… - в глазах Сабины читался испуг. - Поехали, я сказал. Теперь моя очередь решать за тебя. - Я не поеду. - Поедешь, - полковник Кречетов рассмеялся. Он подхватил Воронцову на руки и понес к машине. - Вот, усаживайся, не «мерин» и не «бумер» но ездит. - Послушай, Дэн… - Кречетов бесцеремонно оборвал ее речь поцелуем. - Помню, мой старшина всегда говорил: хочешь закрыть женщине рот – целуй. Все, у меня времени мало, - он усадил Сабину в машину, сел за руль, и «калина» послушно тронулась. - Куда мы едем? - Сабину не отпускало чувство страха. - Да, Сабина Владиславовна, Москвы ты не боялась, аж бежала в Златоглавую. А меня боишься. - Просто… понимаешь… - Понимаю, мы едем ко мне домой. Надо же тебе увидеть будущее место жительства. - Что? - глаза Сабины округлились. - Сабина, ты будешь моей женой. Сама сказала, что приехала исправлять ошибки. - Но как… мы же… ты,… а я… - Сэби, расслабься, ты даже не сопротивлялась во время поцелуя. Не возражала, когда я сказал, что мы любим друг друга. Да, когда не любят, так не целуются, - Кречетов рассмеялся. - Дэн, я… не знаю, как… ты меня… - Я тебя люблю, я тебя простил, а сейчас мы будем делать работу над ошибками.
Андрей Воронцов нервно расхаживал по кабинету. Он слушал по мобильному отчет Лозинского. В Москве все было крайне запутано. Всплывали еще какие-то люди, которые могли прямо или косвенно повредить Воронцову и его семье. - Короче, Иван Иванович, ты когда возвращаешься?.. Отлично, я сегодня же позвоню одному своему знакомцу из нашего спецназа… точно, полковнику Кречетову. Он мне не откажет в помощи… Хорошо, пусть москвичи готовят свои захваты, здесь я им помогу… Отлично… завтра в десять, в аэропорту будет машина,… понял. До завтра, Иваныч. Андрей сел в кресло и задумался. История оказалась покруче Санта – Барбары. За будущим зятем охотятся две неадекватных дамы, одна из них пытается купить Андрея, чтоб он не отпускал жену к Юре, и они еще не в курсе, что у Варшавского новая любовь – Вика. «Почему все так сложно? Юрка, Наташа, Вика, просто мыльная опера!» мысли Воронцова прервал стук в дверь. В кабинет вошла Илона с огромной папкой. - Илона Генриховна, у Вас что-то важное? - Андрей с опаской посмотрел на сотрудницу. - Мне Иван Иванович перед отъездом поручил сделать анализ последних десяти рекламных компаний фирм «Челси Ко» и «Фарма Челси». Результаты просил передать Вам лично. Вот они, - Илона положила папку на стол. - Хорошо, вкратце самое интересное по анализу этих реклам. - Традиционные рекламные линии, в меру агрессивно, в меру лояльно. Интересно другое, - Илона достала из папки фотографию яркой улыбающейся женщины. - Эта дама проживает в гостинице «Властелин моря», ездит с охранником на дорогой серебристой иномарке. - Что? - Воронцов удивленно посмотрел на Илону. - Я уже доложила это Ивану Ивановичу, еще до его отъезда. Он мне дал исходные данные, а я случайно видела эту особу на морвокзале, выходящей из отеля с охранником. Дама яркая, запоминающаяся. Тогда мне еще пришла мысль в голову, она могла бы стать лицом какой-нибудь компании. - Отличная работа, Илона Генриховна, Вы заработали в этом месяце премию не только для себя, но и для всего рекламного отдела. - Спасибо, Андрей Владиславович, - девушка грустно улыбнулась и подумала: «лучше бы ты меня…», - она отогнала эти мысли. - Я могу быть свободной? - Да, идите, еще раз большое спасибо, - Андрей взял фото и посмотрел на пресловутую Леонору Грей Челси. «Боже, это же демон! - подумал Андрей. - Глаза такие злые, циничные…» Бросив еще раз взгляд на фото Лео, Воронцов взял мобильный и стал просматривать список абонентов. Дойдя до записи «Кречет», он набрал номер. Абонент долго не отвечал, а когда, наконец, ответил, Андрей тихо выдохнул: - Привет, это Воронцов. - Ого! Какие люди! - ответил собеседник. - Ты мне решил о сестренке поведать? - Не совсем. Но, я так понимаю, спецназ обо всем всегда в курсе, - Андрей усмехнулся. - Конечно в курсе, я уже встретил Сэби и везу ее к себе. - Ну и темпы у тебя, полковник. - А как же, меня Чечня и юги (так при СССР называли югославов прим. автора) научили не терять времени. Ваш папа из меня лично первый грозненский подарок вытаскивал! Так о чем еще ты хотел поговорить? - Дэн, у меня проблемы по твоей части, но это не телефонный разговор. - Понял, ты на работе? - Да. Только, Дэн, если ты занят, это терпит. - Андрей, я хорошо помню, кто оплатил немцев после Белграда. А там все было серьезней, чем в Чечне. - Брось, я же просил не вспоминать… это называется дружбой, а у меня не так много друзей. - Именно дружба, поэтому я буду у тебя через… пятнадцать минут. Жди.
«Калина» притормозила возле офиса «Империала». Кречетов заглушил мотор, протянул Сабине журнал, и улыбнулся, сверкнув глазами: - Не вздумай сбежать, все равно найду и женюсь. - Дэн, - Сабина опустила глаза. - Вот и отлично. Посиди, почитай журнал. О, вот еще плеер, можешь послушать музыку. А я пообщаюсь с Андреем. Надо налаживать родственные отношения. Кречетов был пунктуален. Когда в приемную Воронцова ввалился двухметровый здоровый мужик спортивного телосложения, лет сорока, опешивший Вячеслав быстро нажал кнопку внутренней связи и доложил: - Андрей Владиславович, тут… - Пропусти, это полковник Денис Владимирович Кречетов. Я его жду. - П-проходите, - слегка запнулся секретарь. Оказавшись за закрытыми дверями, друзья обнялись. Они присели за стол, Андрей достал бутылку «боржоми» и ухмыльнулся: - Оба за рулем… - Точно. Сколько лет, Андрюха… - Много Денис, много. Вот и Сабинка вернулась… дети выросли. Прикинь, иду сегодня с сыном вечером пиво пить. - Круто, - Кречетов хлопнул друга по плечу. - Завидую. А как… ну, с… - А с Натали мы помирились, она с дочкой переехала ко мне. Сын женится скоро, квартиру ему оставляем. Жизнь кипит. - У меня тоже закипает, Решил сегодня к морю съездить, в отпуске был неделю, смотрю – Сэби. Короче, сидит уже в машине, ждет меня. Сгоняем ко мне, потом к твоим предкам. Тогда она решила за всех, а сегодня все решил я. - Надеюсь, у сестренки хватит мозгов не делать глупости. - А я ей не дам их сделать. Андрюха, мне уже сорок. Пора, брат, пора. Наша встреча неслучайна. Хочу семью, хочу детей, хватит ей слоняться по свету. - Знаешь, вот слушаю тебя и возвращаюсь к одному и тому же вопросу: каким х… я страдал 12 лет. - Раз все наладилось, старайся просто не терять больше времени. - Стараюсь, кстати, ты приглашен в воскресенье в 16.00 в «Блеф». - В воскресенье, в «Блеф»? Понял, мы будем. - Отлично. А теперь к делу, Дэн, тут такая история… Андрей рассказывал все хитросплетения ситуации, Дэн внимательно слушал, периодически поглядывая в потолок, что-то продумывая на ходу. Через полчаса и еще две бутылки «боржоми» Воронцов, тяжело вздохнув, закончил: - Так что для этой дамы москвичам понадобится твоя профессиональная помощь. - Не вопрос. Тем более, что мне знакомо название «Фарма Челси». За этой фирмочкой хвостик интересный, Лёдю Маршала кинуть пытались, кажется в Калининграде, но не срослось, там вмешался мэр, еще кто-то вписался, нас тогда привлекали для оперативной разработки челсинского хвоста в нашем тихом городке. Но кто-то из Москвы спустил все на тормозах. - Ясно… завтра приедет из Москвы мой начальник безопасности. - Кто? - Лозинский. - Мастер, сработаемся. Когда у вас будет сбор? - Завтра в полдень. - В десять я буду здесь. - Спасибо. - Не за что. Все бегу, пока твоя сестра не сбежала, - рассмеялся Кречетов и ушел.
Влад постарался освободиться пораньше, ровно в пять часов он отпросил себя и Снежану у Варшавского, отвез ее домой, вернулся в центр города и отправился в бар «Черный кот». Заняв удобный столик на втором этаже, парень позвонил отцу. - Алло, пап, ты уже свободен?.. отлично, а я уже в баре, тебя жду… ага… «Черный кот», это возле больницы. Я на втором этаже… жду, пап. Влад удобно развалился на диванчике и сделал заказ. О чем они будут говорить? Последний раз «задушевный» разговор с отцом состоялся после школы, когда решалось, где продолжат учебу Влад и Вика. Все закончилось скандалом. Отец решил одно, дети – другое. Урегулировала взрыв, как всегда, мама. И вот он ждет отца. Ждет, чтобы понять, какой он, отец. Ждет, чтобы показать отцу, какой он, Влад. Андрей пришел вовремя. Он нервничал, и это было заметно. Как сложится этот разговор, насколько сын откроется перед отцом? Как себя правильно вести? Андрей поднялся на второй этаж и подошел к столику, за которым сидел Владик. «Какой же он взрослый…» - пролетело в голове у Андрея. - Привет, пап, - Влад встал и пожал отцу руку. - Привет, сынок, - ответив на рукопожатие сына, Андрей сел за стол. - Пап, я сначала думал пиво заказать, но потом решил, что «дагестанская валерьянка» сегодня для нас уместней. - Какая валерьянка? - отец удивленно смотрел на сына. - А это так у нас в больнице коньяк называют, - рассмеялся Влад. - А, понятно, медицинский юмор, - в ответ улыбнулся Андрей. Минут пять папа и сын шутили, смеялись, а когда официант принес заказ, Влад взял бокал и тихо сказал: - Пап, давай за нас, ну, чтоб мы были вместе, - он опустил глаза, тяжело вздохнул. - Тебя очень не хватало… Звон бокалов, первый вздох облегчения, первое осознание того, что отец нужен сыну, первая выпитая доза «валерьянки», и первый «взрослый» вопрос Влада: - Па, а как все начиналось у вас с мамой? - С мамой… - Андрей задумался, расплывшись в улыбке. - Сынок, это было,… это было так спонтанно…
...Андрей и Вадим как обычно сидели в субботу у Варшавских дома и болтали о жизни. - Вадь, вот скажи, как тебе, женатому человеку, удается сохранять такой оптимизм? - А ты женись на хорошей девушке, сам узнаешь. - А где ж ее взять? Такая как твоя, она же одна на миллион! - А ты свою найди. О! Идея! Приходи ко мне на работу, там широкий выбор дамочек, - рассмеялся Вадим. - Спасибо, друг, я еще в гинекологии не искал жену. А вы когда переезжаете в свою берлогу? - Завтра. Ремонт закончили, Мама, теща и жена сегодня там субботник закатили, меня выгнали, сказали, чтоб не мешал. - Круто, даже в этом тебе повезло. - Еще бы! Кстати, ты просил телефонный справочник. - Мне на пару деньков, сейчас достать их тяжело, перестройка съела все! А домашний папа в больницу унес. - Да, перестройка, перестройка… идем, он в гостиной. Молодые люди вошли в гостиную, Вадик поздоровался с младшим братом и его одноклассницей, сидевшей на подоконнике. Андрей, увидев эти серые глаза и сияющую улыбку, на секунду замер. Что-то в девушке было такого, необычного, солнечного! Она улыбнулась, заметив, что симпатичный брюнет буквально впился в нее глазами. Весь оставшийся день и весь вечер ее глаза преследовали его. Словно заколдованный, он видел их постоянно. Не выдержав этой пытки, Воронцов позвонил другу. - Вадь, я сошел с ума. Как мне найти одноклассницу твоего Юрки?.. Ага, понял… спасибо друг… да, Вадь, я влюбился!.. Хорошо, завтра увидимся. Воскресенье прошло в тумане. Встреча с другом, три часа разговоров, две бутылки коньяка, вечер в одиночестве. Андрей ждал понедельника, чтоб найти ее, посмотреть в ее глаза, такие волшебные! Понедельник. Ровно в половине второго он стоял у входа в школу и ждал. Звонок сообщил об окончании уроков, и школьный двор за минуту превратился в муравейник. Она шла с двумя ребятами, Юрка нес ее сумку, а второй парнишка, пытался уговорить друга сходить с ним на какую-то выставку. - Мальчишки, я уже устала от ваших споров. Дуйте на выставку, - она забрала свой портфель, - Юрка, Олег, вечером жду, завтра сочинение. Мальчики удалились в противоположную сторону, а ОНА продолжила свой путь домой. Андрей дождался, чтоб ребята скрылись за поворотом, и быстро догнал свою нимфу. Он подошел к ней с букетом роз. - Привет, меня зовут Андрей, - он протянул девушке цветы. - Я друг Вадика, брата Юры. - Ага. Это мне? - она удивилась. - Спасибо, - лицо красавицы озарилось улыбкой. - И как зовут прелестное создание? - Наташа, - она опустила глаза, не выдержав его взгляда. Он провел ее до дома. Потом были прогулки в парке, походы в кафе, кино и театры. Он пытался завоевать юную красавицу, а она и не сопротивлялась. Через месяц он пригласил ее на прогулку на катере, где и признался в своих чувствах. - Малыш, - он обнял Наташу, и коснулся губами ее виска, она вздрогнула. Андрей осторожно повернул ее голову и заглянул в глаза. - Остался месяц до конца экзаменов, ты уже взрослая девочка… - он запнулся, боясь ее реакции, боясь ее ответа. - Наташка, я тебя люблю, очень люблю… я хочу,… стань моей женой, - выдохнул Андрей. - Ан… - он поцеловал ее, не так, как обычно, по-взрослому, страстно, требовательно, и в то же время нежно. - Подумай сначала, - прошептал он, оторвавшись от ее губ. - Андрюша… - она посмотрела на море, прижалась к нему и прошептала. - Я согласна. Экзамены, выпускной, поступление. Родители, уговоры, споры: десять лет разницы. И, наконец, заявление в ЗАГС, сентябрь, свадьба…
- Вот такая история, сынок, - Андрей посмотрел на сына. - А потом узнали, что будем родителями, появились вы, а потом… - Не надо, пап, потом все наладилось, - Влад посмотрел на пустую бутылку и крикнул официанту. - Повтори! Воронцовы ввалились в дом, держа друг друга. Наташа посмотрела на картину «папа с сыном пили вместе», рассмеялась, и спросила: - Хорошо посидели? - Ка-каже-ца две бу-тылки… - с трудом выдавил Влад. - Ага, третья ос-та-лась, - добавил Воронцов - папа. - Понятно, оба в душ и спать!
Юра нервно курил на стоянке. Он ждал свою Сказку, и каждая минута ее ожидания казалась Варшавскому вечностью. Наконец ее руки обвили его шею, и Юра услышал ее нежный шепот: - Юрка, я так по тебе соскучилась! - Сказка ты моя, - губы коснулись ее лба, руки крепко прижали к себе любимую. – Как же я долго ждал тебя, - Варшавский уткнулся носом в ее волосы, вдыхая нежный медовый аромат. - Я тебя люблю, Маленькая моя, - подхватив на руки Вику, он закружил ее. Она смеялась, крепко прижавшись к любимому. Когда парочка надурачилась, Юра усадил Вику в машину, и они покатили к морю. Вечернее море было темным и загадочным. Оно напоминало волшебный ковер-самолет, лежащий перед взлетом и слегка покачивающийся в такт ветру. Прогулка вдоль моря была недолгой. Осенний ветер по вечерам холодный. Коснувшись Викиного носа губами, Варшавский скомандовал: - Так, а теперь домой, там тортик с розочками, твой любимый, чай горячий… - И ты, - перебила девушка. - И я, так что поехали, а то простудишься. Дома было тепло. Вика, забравшись с ногами на диван, наклонила голову набок, прищурила глаза и улыбнулась. Сев рядом со своей Сказкой, Юра отломил кусочек торта ложечкой и поднес к ее рту. Вика аккуратно съела сладкое и, глядя ему в глаза, провела кончиком языка по верхней губе, слизывая остатки крема. - Интересно, - поднося второй кусочек, сказал Варшавский. - И где это учат так кушать торт? - Нигде, - Вика съела еще кусочек, и, не облизываясь, коснулась его губ. - Так, - Юра отложил тарелку в сторону и съел с губ остатки крема. – Ты это специально? – он заглянул Вике в глаза и тут же поймал себя на мысли, что уже утонул в них. Он задержал на секунду дыхание, приходя в себя. - Да, - честно призналась Вика. - Хулиганка, - Юра обнял девушку и осторожно поцеловал. - Вик, не заводи меня. Мы не должны наделать глупостей, все должно быть вовремя. Мы же договорились. - Юр, понимаешь… ну… - Вика никак не могла найти нужных слов. - Ничего не говори, я все понимаю. Но сначала мне надо решить все проблемы, потом ты меня познакомишь с родителями, - Юра мысленно хихикнул, вспомнив Наташин воскресный план. - А потом ты станешь доктором Варшавской, и можешь делать со мной, что захочешь. Вика прижалась к Юре и закрыла глаза. Его объятья дарили ей ощущение абсолютной защищенности. Он вдыхал ее аромат, нежно обнимая и поглаживая.
Отправлено: 30.08.12 22:11. Заголовок: Пятница началась «ве..
Пятница началась «весело». Главврач вызвал Варшавского и «торжественно» объявил, что «награждает» его еще одной группой студентов. - Эксперимент продолжается, Юрий Михайлович, но к нам 1 октября на месяц в хирургию приходит еще одна группа, по обычной программе. Пока ребята из 13-М-666 будут на парах, эта группа будет в больнице. Два часа в день, час лекций, час практики, в общем, как-то так. - Владислав Андреевич, я согласился на один детский сад. Второй подарите, например, Долбачеву, у него классно получается теория. Недавно он комментировал моей белой биомассе с интересным номером одну операцию, здорово получилось! - Юра плавно переходил на крик. - Я не возьму студентов! - Юрий Михайлович, но Вы… - Есть еще Петр Петрович, молодой талантливый, есть Бухтеев, опытный и абсолютно спокойный. В конце концов, Вы и Майя Петровна тоже хирурги! Возьмите на недельки три-четыре «деток малых», а мне хватает своих головорезов, этаких «волшебников» в белых халатах! Других НЕ ВОЗЬ-МУ! - Юра вылетел из кабинета главврача и столкнулся в приемной с Лавровой. - Очень хорошо! Майя Петровна! - Юра практически втолкнул заведующую хирургией в кабинет Воронцова. - Раз мы все в сборе, повторюсь еще раз! Я не возьму вторую группу студентов! - Юрий Михайлович, - Лаврова посмотрела на Варшавского и спокойно сказала. - А я уже группу 13-М-1 поручила Бухтееву Георгию Марковичу, чего Вы кричите? - Спасибо, Майя Петровна, а то мне тут предлагали профессию поменять, нянькой заделаться! - зло бросил Юра и вылетел из кабинета. - Что это с ним? - Лаврова удивленно посмотрела на главврача. - Я хотел, чтобы Варшавский повозился с новыми ребятами, так он… - Не стоит, его студенты ребята хорошие, Варшавский с ними нашел общий язык, подход, пусть новенькими займется Георгий Маркович. А то мы без отделения хирургии останемся. - Хорошо, Майя Петровна, что с Ириной? - Пока ничего. Ночь прошла без приключений, Кузнецов своей операцией доволен, Зильберг сказал, что сердце стабильно, неврологи тоже довольны течением процесса, а вот хирургия… - Хирургия или Юрий Михайлович? - Бухтеев тоже против операции под общим наркозом. - Понятно, поэтому Варшавский такой нервный. - Он всегда такой нервный, когда ему студентов предлагают, - Майя Петровна улыбнулась. - Не завидую сейчас ребятам. Разошелся наш «Я лечу»! - Да ладно, студенты у него те еще подарки, - Воронцов ухмыльнулся. - Знаю этих героев! Посмотрим, кто и куда полетит!
В офисе Андрея Воронцова всю пятницу заседал «консилиум». Иван Иванович приехал не один из Москвы. С ним приехали два молодых следователя, готовые закончить старое дело с цепью странных смертей в одной из клиник и около нее. Полковник Кречетов проработал со своими московскими коллегами до пяти вечера, несмотря на свой отпуск. Обсуждение закончилось ближе к вечеру, решение было принято. - Итак, я предлагаю все-таки брать милых дам с поличным. Ренату Альбас можно спровоцировать, - Кречетов говорил уверенно и спокойно. – Насколько я могу судить, это будет сделать просто. Например, письмо или анонимный звонок, можно ее московского друга заставить, он тоже подозреваемый, захочет все на нее спихнуть. А вот с доктором Челси… сегодня должен был прийти ее представитель за ответом, я правильно помню? - Да, но он перенес на понедельник встречу, - Иван Иванович вздохнул. – Я догадываюсь, почему. С Лёдей Маршалом не все так просто, они его уже кинули один раз. Он мне звонил и предупредил, что время постарается потянуть, даст нам день-два на подготовку. - Отлично, - Кречетов улыбнулся. – У меня есть один сотрудник… короче, девочку «подсадку» сделаем не прикопаются. Рыжую, красивую! - Хорошо, - московский следователь вздохнул. – А согласится ли… - Юра согласится, мы уже приготовили радиомаяк для мобильного, моя служба безопасности все сделает, как надо, - Андрей мерил шагами кабинет. - Тогда нам осталось согласовать только технические моменты и переговорить с господином Варшавским, - следователь улыбнулся. - Завтра в обед вас устроит встреча с ним? – Воронцов остановился и сел. - А сегодня нельзя? - Нет, у доктора Варшавского ночное дежурство. - Хорошо. Завтра так завтра. - Жду всех, господа, завтра к часу, - Воронцов устало вздохнул.
Когда в кабинете остались только Андрей и Денис, Кречетов посмотрел друг в глаза и спросил, чуть прищурив глаза: - Андрюха, что случилось? Чего не знают ушедшие? - Дэн… я не знаю… просто… - Так, я не доктор, не священник. Но я друг. Что тебя так напрягает в этой истории? - Дэн… тут такое… Санта-Барбара просто отдыхает! Ты же знаешь, в нашем городе вечно все так сложно… - Ты из-за жены так переживаешь? Мы ее изолируем на время операции, Наташа не пострадает. Я не раз проделывал такие операции. - Не в Наташе дело… она как раз… нет, я за нее очень переживаю, но… - Андрей нервничал, он метался по кабинету и не знал, как объяснить это другу. - Фактор «Х». Что неизвестно большинству? – Кречетов усадил друга на диван, сел рядом и сжал его руку. - Моя дочь. - Вика? Причем тут Вика? - Она и Юрка… они после его развода… короче, он мой будущий зять, - выдохнул Андрей. - Ни чего себе! – присвистнул Кречетов. – Так! Значит, гения хирургии угораздило влюбиться. И это пока что секрет. Ого! - Вот тебе и ого! Я от этого сериала на дому сойду скоро с ума. - Понял, значит, и мама, и доченька будут изолированы на время проведения операции. Этим займусь я лично. Есть у меня идейка, поговорю с твоей женой, не обижайся, тебе не скажу. Когда речь идет о 105 статье УК РФ, безопасность превыше всего. Понятно? - Да. Спасибо. - Не за что. - Как моя сестра? – Андрей тяжело вздохнул, задав этот вопрос. - Нормально, вчера к вашим предкам заехали, поставил их перед фактом, что Сабина будет моей женой. - И как наш папа? - Даже он был рад. Мама плакала, Сабина рыдала, зато потом спала, как убитая. Хочу ее к Вадиму свозить. Твоя сестра хочет рожать. - Шутишь? - Серьезно. Я тоже хочу ребенка, можно не одного. - Ну, ты даешь, полковник. Темпы у тебя! - Не все же так могут, как ты – бах и двойня, пацан и дочка. - Это точно, не все так могут. Дэн, только это между нами… - Андрей глянул в пол. - Могила, друг, ты ж знаешь. - Наташа беременна, мы опять ждем ребенка. - Воронцов, ты не успел с женой помириться и опять ее в декрет? - Так вышло, - Андрей улыбнулся. - Ясно! Поздравляю! – Дэн глянул на часы. – Все, дружище, полетел, а то Сабинка сбежит куда-нибудь. Попрощавшись, Денис Кречетов ушел. Андрей набрал на мобильнике номер, когда абонент ответил. Воронцов нежно спросил: - Как ты, Малыш?.. Я уже еду домой… Хорошо, целую, любимая.
Конец недели не предвещал ничего плохого. В больнице после утреннего «спарринга» в кабинете главврача до обеда все было тихо, а потом, как пишут в романах, началось. Ровно в два часа дня привезли мэра города с прободением язвы. Мэр, будучи еще в приемном покое, уже орал кто и как должен его оперировать. Когда городской глава оказался в хирургии, на него налетел Варшавский и выдал все, что он думает о больном и его поведении. Через десять минут сольного коридорного крика «светила» прилетел главврач. Воронцов с ужасом наблюдал за сценой «воспитания» мэра минуты две. Высказавшись, Юра скомандовал санитарам: - Бухтеев уже там, катите во вторую, пусть готовят больного, а я возьму свою сестру и анестезиолога. Боюсь, что там не только прободение, там, кажется, еще тот «букет». Варшавский оказался прав. Аппендицит, язва, панкреатит, холецистит, и куча терапевтической ерунды. За одну операцию пришлось удалить аппендицит, который мог разлиться в любой момент, желчный, забитый камнями, как Урал самоцветами. А на закуску ушивали язвенную перфорацию желудка. Вика из операционной вывалилась, Бухтеев первый раз за все время работы выругался матом. Зато Варшавский был в хорошем настроении: еще бы, не каждый день можно мэру города прописывать овсянку, запрещать пить, курить, и еще кучу всего веселого. Когда мэр пришел в себя после наркоза, Юра не пропустил момента поиздеваться над «болящим». - Ну, и как мы? – ехидная улыбочка скривила губы Варшавского. – Пришли в себя? - А, это Вы, Юрий Михайлович, - с трудом прошептал мэр. - Значит так, пока Вы находитесь в больнице, и я Ваш лечащий врач, будете делать все, что я скажу. - Хорошо, - прошептал пациент. - Во-первых, никаких сигарет, пока в больнице. Никаких домашних супов и прочего. Каша! Овсянка! На воде! - Пить, - выдохнул мэр. - Э нет, пока нельзя, - зло улыбнулся Юра, он промокнул влажной губкой губы больного и продолжил. - Я лично прослежу, чтоб Вы строго все выполняли. - Я тут надолго? - А я подумаю! – Варшавский разошелся. – Пора Вам заценить качество жизни простых людей, я Вам устрою «санаторий»! Поверьте, даже в палате VIP Вы оцените, как питаются больные не Вашего уровня. - Юрий Михай… - Даже не начинайте, теперь парадом командовать буду я, а когда выйдете отсюда «на волю», подумаете, на что нужно тратить деньги налогоплательщиков. Мэр тяжело вздохнул, Варшавский вылетел из палаты и тут же увидел сидящего мэрского охранника. Варшавский аж заулыбался, переходя на громовой ор: - А ты что тут расселся? Это больница, а не мэрия! А ну брысь отсюда! Охранник не отреагировал на Юру, он с каменным лицом молча сидел у палаты. Варшавский недобро улыбнулся и уже спокойно сказал: - Юноша, у тебя есть пять минут покинуть хирургию. На это сокровище никто не позарится. Поэтому своим «нехирургическим» прикидом микробов разводи за пределами отделения. Не положено здесь в таком виде сидеть. - Я не уйду, я на работе, - монотонно ответил охранник. - Я тоже, - глаза Варшавского метнули молнию. - А по сему, - несколько выверенных движений, и охранник оказался на лестнице. - Юноша, или сам топай вниз, или я помогу, - крепкие руки хирурга, мертвая хватка бывшего морпеха, Юра, улыбаясь, смотрел на ошарашенного охранника. - Ну, так сам? Или как? - Сам, - охранник спешно покинул хирургию. Довольный Варшавский потер руки и, весело напевая какую-то мелодию, пошел в ординаторскую.
Вторая часть «марлезонского балета» не заставила себя долго ждать. В районе шести часов вечера в больницу прикатил эскорт охраны мэра. Наслушавшись рассказов о «чокнутом» докторе, начальник мэрской безопасности пригнал в больницу десять здоровенных мужиков. Варшавский из окна ординаторской с улыбкой наблюдал за этой комедией. Пока «безопасность» разбиралась, что да как, Юра сходил к мэру. Гадливая лыба Варшавского внушала почему-то страх городскому начальнику. - Я смотрю, наш больной домой собрался? - А разве мне уже можно домой? - еле ворочая языком, удивился мэр. - По-моему мнению нельзя, а вот, по мнению вашей охраны - в самый раз. - При чем тут охрана? Врач же Вы! - мэр от удивления аж привстал. - Просто когда здесь один под дверью разводил антисанитарию, я его культурно выкинул из отделения, а сейчас он вернулся с подмогой, человек десять. Поэтому выход один – выкинуть Вас. - Как выкинуть? - Ну, это образно, я Вас выпишу прямо сейчас. А долечит Вас охрана, - Варшавский довольно улыбнулся. - Я все понял, - мэр говорил с трудом. - Слухи в городе ходили, что Вы хирург гениальный, но несносный. Вы еще и принципиальный. - Это есть, - Юра улыбнулся. - Поэтому решайте: или Вас лечу я, или Вы едете уже домой, - в дверь палаты постучали. - Я все понял, Юрий Михайлович. Войдите, - мэр посмотрел на дверь. В палату вбежали трое охранников с пистолетами, за ними вошел начальник безопасности. Он посмотрел на смеющегося Юру и зло спросил: - Смешно? Сейчас будет грустно! - А ну-ка вон отсюда все, - Варшавский перестал смеяться и еще раз посмотрел на мэра. Тот устало прикрыл глаза и выдохнул: - Юрий Михайлович, делайте все, как надо. Варшавский подошел к начальнику охраны и еле заметным движением прихватил его за руку чуть выше кисти. - Еще одно движение, и Вы, любезный, пациент травматолога. Быстро забрал этот цирк и вон отсюда. Это больница, понятно? Грозный рык хирурга, болевой шок и послушание мэра сделали свое дело. «Спецназ» мэрской охраны быстренько покинул больницу. Тишина и спокойствие были восстановлены.
Инна Светлова сидела в студенческой, задумавшись. Когда вошла Вика, староста тут же насела на нее. - Воронцова, ты же работала в приемном покое? - Работала в ночь, - Вика удивленно посмотрела на Светлову. - Воронцова, помоги мне туда устроиться работать, я хочу стать врачом! А тут практики мало, «Я лечу» сам говорил, что на операции возьмет, только если мы научимся хоть чему-то. - Хорошо, я попробую, подожди, - Вика достала мобильный и стала искать номер. - Ага, вот, сейчас, - она позвонила, когда абонент ответил, девушка поздоровалась. - Добрый вечер, Светлана Александровна, это Вика… с Вами было легче… спасибо… Светлана Александровна, тут мои однокурсники хотят поработать в приемном покое на ночных… нужны двое сегодня? - Вика вопросительно посмотрела на Инну, та согласно закивала головой. - Сегодня будут… хорошо, подойдут пораньше… спасибо,… а мне за что?.. А!.. До вечера. - Ну что? - Сегодня в половине восьмого в приемном покое. Доктор Иванская Светлана Александровна. Да, Инка, а кто второй? - Как кто? Орлович! - уверенно выдала Староста. - А он согласен? - А кто его спрашивает? Пойдет, как миленький, - уверенно сказала Инна. - Кто это кого и куда запрягает? - в студенческую вошел Антон. - Орлович, очень вовремя, мы с тобой сегодня дежурим в приемном покое в ночь. Я договорилась. - Что? - Антон удивленно посмотрел на Светлову. - Как что? Ты хочешь стать врачом? - Хочу. - Так вот в приемном покое Вике давали все делать самой и не на резиновом чучеле. Мы с тобой тоже будем там работать. - А кто нас туда возьмет? - Орлович поправил очки. - Уже взяли. Я договорилась, - Инна сверлила Антона глазами. - Попал, - вздохнул Орлович. - Тогда я в магазин, и домой позвонить. - Давай, давай, - строго выдала Инна. - Одна нога там, другая в приемном покое! - Теперь покой мне будет только сниться, - грустно сказал Антон и, тяжело вздохнув, пошел в магазин. Вика улыбалась, наблюдая за этой сценой. Через минуту студенческая заполнилась ребятами. Игнатов и Рожко, переодеваясь и собираясь домой, как всегда целовались, Влад и Снежана не отставали от друзей, Малинины, как обычно, быстро собрались и ушли первыми. - Вик, у тебя ночь? - Влад на секунду оторвался от Снежаны. - Да, вы свалите, а я постараюсь подремать немножко. - Так, все помнят, воскресенье, 21.00, EXIT, - Витя и Аня снова слились в поцелуе. – Да, Инка, Малининым напомни! – уже из-за двери крикнул Игнатов. Влад и Снежана, попрощавшись, тоже убежали. Вика осталась в студенческой с Инной. Глянув на часы, Воронцова сказала: - Инка, сиди тихо, мне надо вздремнуть. Придет Орлович, пусть не шумит. Вам Иванская даст пару часов поспать. А я не знаю, что у нас ночью будет, - Вика устроилась на диване и закрыла глаза.
Андрей вошел в дом и тут же почувствовал невероятно вкусный запах. Тихонько пройдя на кухню, он застал такую картину: на столе романтический ужин, свечи, в духовке пирог, а жены нет. Удивленный Воронцов громко возвестил о своем приходе. - Натали, я уже дома! Ты где, любимая? – в ответ тишина. Андрей обошел первый этаж, заглянул в ванную, в туалет, в кладовую. Жены нигде не было, Поднявшись на второй этаж, Воронцов зашел в спальню и рассмеялся: Наташа заснула в обнимку с огромной плюшевой собакой – подарком детей на день рожденья. Андрей подошел к кровати и поцеловал жену. Она открыла глаза и удивленно посмотрела на мужа. - Андрюша? Уже утро? - Привет, родная, еще вечер, ты просто заснула. - Как? Я прилегла на секунду, - Наташа посмотрела на часы. - Андрюш, я спала двадцать минут. - Зато как! Крепкий здоровый сон! - М-да, когда я носила Владика и Вику, я не спала вообще. Ладно, идем ужинать, я думала тебе сюрприз приготовить… - Сюрприз пахнет очень вкусно. Идем. Ужин прошел прекрасно, вкусная еда, свечи, романтика… - Не могу никак успокоиться, почему я двенадцать лет питался бутербродами и кофе? Почему я отвык от всего нормального? - Воронцов, не начинай, - Наташа улыбнулась. - Сейчас пирог достану. Он еще горячий. Кстати, твой любимый, с засахаренной вишней. - Наташка, ты еще помнишь, что я, дурак, люблю? - Конечно, может быть, ты и дурак, зато любимый. Как прошел ваш совет? - Нормально, - Андрей откусил кусочек пирога, и на глазах блеснула слеза. - Натуся, - он взял жену за руку. - Натка, я тебя никогда и никуда не отпущу. Я только сейчас понимаю, как мне было без тебя плохо. Она подошла к мужу, села на колени и поцеловала его. Горячие губы, коснувшись виска, скользнули по щеке. Проведя кончиком языка по губам, она открывала «дорогу» дальше. Обжигая дыханием, она продолжала свою игру. Сладкий от вишни язычок касался нёба, ласкал его язык, заводя и дразня. Прильнув к его губам, она буквально упивалась этим поцелуем. Андрей напрягся, его дыхание сбилось, одной рукой он придерживал жену, вторая уже ласкала ее грудь. В какой-то момент, не выдержав этой пытки, он схватил жену на руки, и через мгновение они оказались в гостиной на диване. Еще миг и одежда разлетелась по дому. Он ласкал ее нежную кожу, целовал и наслаждался обладанием ТАКОЙ женщиной! Осторожно, словно в первый раз он брал ее, растягивая удовольствие, продлевая это волшебное ощущение единства ДВОИХ. Он был нежен и страстен, она была прекрасна и обворожительна. Волна сумасшедшего наслаждения накрыла их. Придя в себя, Наташа тихонько сказала мужу: - Андрюха, знаешь, почему у нас дети такие «послушные»? - Знаю, потому что мы их так делаем, - рассмеялся Воронцов.
Ночь в больнице обещала быть спокойной. В приемном покое обживались Инна и Антон. Светлова, как вредная бабулька, постоянно бурчала на Орловича, одергивала его. Иванская, улыбаясь, наблюдала за парочкой. После очередной придирки старосты Орлович взмолился: - Светлана Александровна, да что она от меня хочет! - Антоша с мольбой в глазах посмотрел на доктора. - Антон, - серьезно ответила Иванская, еле сдерживая смех. - Инна очень ответственно относится к работе, поэтому тебе кажется, что она придирается. - Но я не выдержу ночью такой серьезности! – в отчаянии крикнул Орлович. В это время с улицы послышался вой сирены «скорой». Иванская тут же собралась, отбросила веселое настроение, созданное студентами, и строго сказала: - Игры окончены, больного везут. Санитары вкатили больного, водитель и врач помогли войти женщине, держащейся за живот, которая была готова упасть, как только ее отпустят. - Светлана Ивановна, - врач говорил, укладывая пациентку на кушетку. - Авария, у водителя перелом ребер, внутреннее кровотечение, у сбитой женщины шок, ушибы, но я подозреваю еще и приступ аппендицита, она упала на дороге от боли. А этот, - он кивнул на каталку, - резко тормозил. - Я поняла. Орлович, каталку на рентген и к Варшавскому. Инна, бегом к нашим санитарам, даму по тому же маршруту, - Иванская быстро звонила в хирургию. - Алло… готовьте операционную, ДТП, двое пострадавших, анализы и рентген везут. Вика сидела на диване в ординаторской, прижавшись к любимому. Его губы блуждали где-то в районе ее шеи. Вдруг раздался звонок. Юра оторвался от поцелуя и ответил на мобильный: - Варшавский, слушаю,… понял,… жду во второй! - отложив телефон, он помрачнел и бросил Вике. - Готовь вторую операционную, спать отменяется. Я пока гляну, что там надиагностировали. Юра улетел, Вика быстро побежала готовить операционную, по дороге бросив дежурной медсестре: - Оля, - девушка задремала на посту. - Сорокина, Варшавский идет, - Оля подпрыгнула, сон прошел мгновенно. - Вик, что стряслось? - Оля, я готовлю вторую операционную, давай туда Тишмана и дежурного из травмы. Юрий Михайлович уже кричит. - Поняла, - Оля быстро стала набирать номер на внутреннем телефоне, а Вика ушла в операционную. - Алло, Яков Натанович, «Я лечу» оперирует… вторая, Воронцова уже там… возьмите дежурного из травмы,… спасибо,… Вика сказала, что кричит… да, ждем. Варшавский влетел в рентген-кабинет и, увидев студентов, обрадовался: есть на кого накричать. Бросив испепеляющий взгляд на Антона и Инну, он спросил рентгенолога: - Готово? - Еще пару минут, Юрий Михайлович. Только сделали. Не теряя времени, Варшавский быстро пропальпировал больных, по дороге высказав студентам свое мнение о них в громкой и доходчивой форме, выяснил характер боли у пациентов и бросил ребятам: - Значит так, Орлович. Тут тебе не книжки читать. Этого во вторую операционную, дамочку под капельницу, и готовьте ее к операции. Она следующая, - рентгенолог вынес Юре снимки. Быстро посмотрев их, Юра на ходу отзвонился. - Виктория, травму во вторую… отлично, Тишман?.. мойтесь, иду.
Операция прошла быстро. У больного от удара сломались два ребра, одно из них повредило селезенку. Варшавский, как всегда, действовал безупречно. Когда выключили лампу, Юра скомандовал: - Травма, свободен, у второй пациентки касательный ушиб предплечья, она упала из-за приступа аппендицита. Доктор Тишман, доктор Воронцова переходим в первую операционную, у нас есть двадцать минут на отдых и подготовку. Поэтому быстро моемся и сидим, отдыхаем. Когда привезли вторую больную, Варшавский решил поиздеваться над Антошей. Пошептавшись с Викой и Тишманом, он что-то шепнул дежурной сестре. - Орлович, Варшавский сказал вернуться, - вдогонку студенту крикнула сестра. Антон остановился и удивленно посмотрел на Инну. - Беги, а то убьет! - сказала серьезно Светлова. Антон тут же побежал в операционную. Когда он влетел, Варшавский быстро бросил: - Мойтесь, Орлович, мы не железные, кто-то должен крючки держать! - А Вика? - удивился Антон. - А доктор Воронцова - моя персональная вышивальщица. Не дай Бог, пальцы затекут, так она мне нашьет. Мойтесь, у Вас две минуты, - Юра повысил голос, что придало действиям Орловича ускорение. Когда все было готово, Варшавский скомандовал: - Пошли. В операционной Антон не мог никак сообразить, как стать, что делать, Юра от души наорал на растерявшегося студента. И как только Тишман «дал добро», хирург скомандовал: - Скальпель, тампон, работаем, ребятки. Как только Юра сделал разрез, в операционной раздался грохот. Тишман посмотрел на Юру, Юра на Вику, Вика на упавшего в обморок Антошу. Варшавский расхохотался. Сквозь смех он скомандовал: - Вика, пот… суши, и держи крючки. А это чудо оклемается – встанет! Все, - он перестал смеяться. - Работаем. Орлович пришел в себя, когда Юра заканчивал операцию. Не понимая, что происходит, где он и почему на полу, Антоша тихонечко отполз под стенку. - Сушим,… еще,… хорошо. Ревизия, доктор Воронцова. - Чисто. Можно шить? - Давайте, Виктория, Ваше соло. Когда операция закончилась, Антон осторожно спросил у Вики: - Воронцова, а что со мной было? - Ничего, - Вика улыбнулась. - Ты свалился в обморок, когда разрезали больную. - А почему? - Ты меня спрашиваешь? - Вика рассмеялась. - Что за веселье? - Юра серьезно посмотрел на Антона. - Были бы Вы дамой, доктор Орлович, я бы решил, что Вы беременны, но так как Вы все-таки не женщина… - Юрий Михайлович, я не боюсь крови, я делал перевязки, брал кровь, ставил уколы, я не понимаю… - Объясняю, доктор Орлович, одно дело на муляжах играть в доктора, а другое дело в операционной людей спасать. - Но я... - В понедельник Вы сразу после обхода больных идете к Пион и проходите недельную практику в перевязочной. А Светлану Александровну я предупрежу, чтоб Вам почаще социальных больных давала, захотите еще раз в операционную к столу, а не просто посмотреть, стоя у двери, переборете свою любовь к кровавым зрелищам. Ясно? - Да. - Тогда бегом к Иванской, и проситесь тренироваться! Антон быстро убежал из хирургии. Юра устало посмотрел на анестезиолога и сказал: - Все, надеюсь, больше операций не будет. Мы – спать, и Вам, Яков Натанович, good night, дай Бог. - Спокойной ночи, - Тишман ушел. Когда в операционной никого не осталось, Юра нежно обнял Вику, поцеловал ее в макушку и прошептал: - Пошли спать, пока ничего не стряслось.
Отправлено: 30.08.12 22:29. Заголовок: Когда Вика с Юрой пр..
Когда Вика с Юрой пришли в ординаторскую, он быстро достал плед и подушку для Вики, скомандовав: - Так, быстренько ложись, а я посижу с тобой. - Юра, - Вика смотрела в его глаза, - я спать не хочу. Завтра суббота. Занятий не будет… - Вик, давай ты не будешь со мной спорить. Я сказал спать! Мне завтра после дежурства надо съездить по одному делу на пару часов, и если ты хочешь интересно провести вечер, то быстро на диван. Вика сверкнула возмущенно глазами, подошла к Юре и нежно чмокнула его в щеку. При этом ее бедро на прощанье прошлось чуть ниже Юриной талии. Девушка обернулась, глянула на любимого и, ухмыльнувшись, подошла к дивану. Варшавский стоял злой, закусив нижнюю губу, в его глазах бушевал ураган. Вика легла на диван, укрылась пледом и закрыла глаза. Сквозь незаметную щелочку, скрытую, пушистыми ресницами, она следила за Юрой. Он грохнул кулаком по столу, чертыхнулся и закрыл двери в ординаторскую на защелку. Потом присел рядом с Викой, крепко обнял ее и прошептал: - Ах ты, мой маленький чертенок! Что же ты творишь! – его дыхание обжигало лицо девушки. – Вик, мы же на работе, а вдруг… - Вика резко повернула голову и коснулась кончиком языка его губ. – Ах, так! К черту все, - прошептал Варшавский. Он притянул к себе Вику, в его стальных надежных объятьях ей было так спокойно и хорошо! Он коснулся ее губ осторожно, нежно, и в то же время требовательно, его губы, такие желанные и ласковые, слились с ее. На вздохе, поймав момент, он углубил свой поцелуй. Теперь он хозяйничал в сладком ротике, лаская нёбо и язычок, требуя покорности и подчинения. Вика закрыла глаза, ей уже не хватало воздуха, Юрины руки «по-хозяйски» блуждали под хирургическим костюмом Вики. Когда он стал гладить ее грудь, слегка прижимая соски, она крепче прижалась к нему, и Юра почувствовал дрожь, пробежавшую по девичьему телу. Оторвавшись от ее губ и чуть отстранившись, он тихонько спросил: - Испугалась? – он посмотрел ей в глаза. Вика уткнулась носом в его грудь, пряча свой взгляд. Аккуратно убрав руки из-под ее одежды, Юра прижал Вику к себе и, пытаясь успокоиться и успокоить ее, прошептал. - Не бойся. Я больше не буду тебя пугать, Малыш. Мы продолжим, когда ты будешь готова к этому. - Спасибо, - всхлипнув, прошептала немного напуганная страстью Вика. - Извини. - Ты мое чудо, - Варшавский поцеловал ее в макушку. - А теперь быстро под одеяло и спать. Вика посмотрела на Юру снизу вверх, улыбнулась и зарылась в плед. Он сидел рядом и гладил ее волосы. Через минут двадцать девушка уже спала.
Субботнее утро началось криками Варшавского. Надеясь, что доктора в субботу не будет, охрана мэра решила наведаться в больницу. Начальник безопасности с огромным пакетом «запрещенного» поднялся в хирургию, напугав своей наглостью дежурную медсестру Олечку Сорокину. Та, понимая, что остановить здорового мужика не сможет, не покидая пост, позвонила Юре. Обрадовавшись, что есть повод и на кого «слить» ночное напряжение и «издевательства» любимой, словно смерч, вылетел из ординаторской, влетел в палату мэра и с порога начал сольный концерт под названием «Дороги, что ведут домой». - Доброе утро! - ор хирурга было слышно на всю больницу. В коридорах тут же исчез медперсонал на всякий случай, больные, уже знакомые с доктором лично тоже постарались сделать все, чтобы им не влетело «за компанию». - Доброе, - мэр испугался не на шутку: выздороветь охота, а вот соблюдать правила питания по Варшавскому не особо хотелось. Все-таки больничное питание не для мэра! - Я поздравляю Вас с полным досрочным выздоровлением! – Юра набрал в легкие побольше воздуха. – А вот и носильщик пришел! – хирург зло сверкнул глазами в сторону начальника безопасности. – Я выписываю Вас! - Как? – мэр привстал, в его глазах читались удивление и страх. - А вот так! Я предупреждал, что не потерплю нарушения режима? Предупреждал. Я обещал Вас выписать, если вот это еще раз придет сюда нарушать порядки отделения хирургии? Обещал. Так чему Вы удивляетесь? Начальника безопасности стал напрягать этот вечно орущий доктор. Не совсем умный «качок» решил «наказать» доктора и заставить его успокоиться. Подойдя к Юре сзади, он попытался провести какой-то прием, но вдруг оказался на полу. - Никогда не пытайся делать то, что ты не умеешь, - зло рассмеялся Юра. - Значит так, расклад такой, - держа заломанную руку лежащего на полу начальника мэрской безопасности, философствовал присевший рядом Юра. - Мэру стоит поменять охрану. Это раз. Хорошо подумать, где долечиваться, это два. И три, не злить меня! - рявкнул Юра. - Это чревато последствиями. А теперь ты, - он отпустил руку «болезного», - убирайся вон, и если я только узнаю, что ты сюда сунулся до понедельника… - Валера, ты свободен. Я тебе перезвоню, когда понадобишься, - прошептал перепуганный мэр, провожая взглядом уходящего начальника безопасности. - Другой разговор! - улыбнулся Юра. - Юрий Михайлович, - с опаской начал мэр. - А где Вы так… - А это я в морской пехоте отдал священный долг Родине, которую у нас украли. - Понятно, - тяжело вздохнул мэр. - Обещаю вести себя согласно расписанного Вами режима. - То-то же! - довольный Варшавский покинул палату.
Вику разбудили крики Юры. Девушка не на шутку испугалась: учитывая ее «ночное поведение», последствия для окружающих могли быть непредсказуемыми. Она быстро причесалась и осторожно выглянула в коридор. Абсолютно пустое пространство, сотрясаемое криками хирурга, говорило о том, что кто-то уже попал. Оля Сорокина увидела испуганную Вику и поспешила успокоить коллегу. - Вик, не дрожи, это к мэру охрана приперлась. Качок тут на меня наехал, хам конченый, так я Варшавскому позвонила. - А-а-а! Понятно, Юрий Михайлович «пар выпускает», - Вика улыбнулась. - Точно, - Сорокина рассмеялась. - «Я лечу» разошелся. Сейчас кто-то летать будет. В подтверждение слов медсестры по коридору к выходу из хирургии быстро шел начальник мэрской безопасности, потирая руку и чуть прихрамывая. Сорокина довольно прокричала вслед: - До свидания! - мужчина прибавил шагу, а девушки рассмеялись. Их веселье было не долгим. Из VIP – палаты мэра вылетел Юра и направился к сестринскому посту. Улыбки девушек в миг растворились, они стали серьезными. Подлетев. Юра бросил: - Так, Сорокина, по сменам передать, если к мэру кто-то сунется, сразу звонить мне, - хирург явно был очень зол. Не подбирая выражений, он продолжил. - Жрать будет со всеми то, что тут дают, Понятно? - Слушаюсь, Юрий Михайлович, - как солдат ответила Сорокина. - Виктория, у Вас пять минут выпить кофе и быть готовой к обходу. - Слушаюсь, Юрий Михайлович, - Вика, как солдат повторила за Сорокиной. - Вот, блин…, - Варшавский прыснул со смеху и быстро испарился. - И что это было? - Оля удивленно посмотрела на Вику. - Кажется, кто-то получил раньше нас, - девушки рассмеялись. - Держи кофе, горячий, - Сорокина протянула Вике стаканчик. - Я себе потом еще сделаю. Пей, а то еще не успеешь на обход, так будет крику. - Спасибо, - Воронцова отпила глоток и посмотрела на часы. - Все, через час больница успокоится. - Точно. Ты не знаешь, Долбачев и Лаврова когда приступят к ночным? – Сорокина вздохнула. – А то «Я лечу» через каждые две ночи… это так громко! - Не знаю. Долбачев, наверное, нескоро. Ему вроде не доверяют после «дня рождения», а Майя Петровна после операции, ей Варшавский не разрешает. Так что терпите! Мы и так стараемся Юрия Михайловича не злить, - Вика опустила глаза, вспоминая, как «не злила» Юру ночью. - Вам вообще повезло, учиться пришли, а тут – «Я лечу», все серии сразу, - Оля рассмеялась. - Ладно, - Вика допила кофе. – Все, полетела я, пока больница не улетела. - Давай, а то Варшавский таки все разнесет!
Дежурство закончилось без приключений. Бухтеев и Влад приняли смену, Варшавский дал наставления по поводу мэра, обговорил положение доктора Стацевой, раздал указания по ночным пациентам и довольный вышел из ординаторской. Бухтеев ушел с ним, обговаривая предстоящие операции. Влад улыбнулся, обнял Вику и тут же поддел сестру: - Что ты с ним сделала ночью? - Влад, - Вика ткнула брата локтем. - Не начинай свои плоские приколы. - У твоего ненаглядного мешки под глазами, смотри, Вик, укатаешь куратора, зачет сдавать некому будет, - Воронцов рассмеялся. - Я тебя сейчас как тресну, - Вика стала злиться. - О! «Я лечу» второй сезон! Все, беги к своему Юре, а то Снежанка не успеет стать моей женой, - отпустив сестру, Влад отошел от нее и рассмеялся. - Да ну тебя, - Вика вышла из ординаторской. Тут же в кармане зазвонил мобильный. – Алло… уже иду… я тебя тоже. Юра ждал ее на стоянке. Вика быстро села в машину и обняла любимого. - Ты не сердишься на меня? - она смотрела на него виноватым взглядом. - Сержусь, - Юра нежно поцеловал ее в щеку. - Викусь, ты взрослая девочка, на работе так нельзя. Я же не железный… - он улыбнулся. - Ты меня так до инфаркта доведешь. - Юрочка, - она прижалась к Варшавскому. – Любимый мой, я так больше не буду, Юр, ты не сердись на меня, - в глазах девушки блеснула слеза. - Вот только не реви, я уже не сержусь. Поехали, - он поцеловал Вику в макушку и завел машину. – Сейчас приедешь домой, выспишься, я сделаю все дела и приеду за тобой где-то часиков в шесть. Хорошо? - Угу, я буду себя хорошо вести, - девушка говорила как провинившийся маленький ребенок. - Вот и договорились. А то наделаем глупостей, потом будем жалеть. А ты у меня такая замечательная, красивая, умная и самая-самая любимая. - Правда? - Вика немного успокоилась. - Правда. И все у нас будет за-ме-ча-тель-но.
Суббота обещала быть спокойной. Вика сидела в своей комнате и задумчиво смотрела в окно. От мыслей девушку оторвал голос матери: - Викуся, сейчас папа приедет, и будем обедать. - Да, мам, - Вика отошла от окна. – Мам…, можно я сегодня…, ну…, может, я не буду… ну… - Так, девушка, а ну колись, что ты там себе уже придумала? Что за несвязный набор слов? Ты собираешься на свидание? - Да, но… - И собираешься ночевать не дома, - утвердительно закончила Наталья Викторовна. - Ну… - Вика, ты уже взрослая, но… - Ма, у нас ничего не будет, он не такой… Просто мне не хватает времени,… я хочу быть с ним рядом! - Для начала, познакомь Его с нами, – Наташа выделила «его». - Я боюсь папиной реакции,… за дедушек я просто молчу,… если еще дед Влад… то Витя… и бабушка… ма, что мне делать? – на глазах Вики появились слезы. - Ну, для начала, завтра у папы день рождения, было бы логично пригласить твоего ухажера в ресторан, познакомить нас. Дедушки и бабушки будут дома у нас часов с 12-ти до 2-х, а потом Смирновы и Воронцовы в три часа дня уезжают на три дня за город, папа им купил путевки в «Зеленую Рощу», а в ресторан мы пригласили друзей. - Хорошо, я сегодня скажу Юре. - Ага, значит, его зовут Юра, - Наташа улыбнулась, а про себя подумала: «ну-ну, «однофамильцы», завтра вы у меня попрыгаете!» - Мам, так если сегодня я… - Завтра познакомишь нас со своим Юрой, а потом посмотрим. - Ма, а если па… - Если твой Юра хороший, то все будет хорошо. - Ма, он замечательный! Женские разговоры прервал звук хлопнувшей двери. Вернувшийся с работы Андрей крикнул: - Девчонки! Я уже дома! Обед пахнет очень вкусно! За столом, отец объявил, перемигнувшись с Наташей, когда она подала сладкое: - Вик, ты мечтаешь стать хорошим врачом, я решил тебе помочь. Завтра тебя познакомлю с классным доктором. Он тебе понравится! Хороший парень! - Па! Я не хочу ни с кем знакомиться! - Викочка, - Андрей «удивленно» посмотрел на дочь, готовя почву для воскресного спектакля. – Он очень хороший специалист, симпатичный, обаятельный, хорошо стоит на ногах! Он тебе понравится! Я точно знаю. - Папа, давай-ка я сама решу, кто мне нравится, - Вика начала злиться. - Так, дочь, давай с тобой поспорим, - Андрей еле сдерживал смех. – Если он тебе понравится, ты выйдешь за него замуж, а если нет… - Ты больше ни с кем не будешь меня знакомить! – отрубила Вика. - Хорошо, - Андрей посмотрел на жену и улыбнулся дочке. - Ма, а почему ты молчишь? – Вика возмущенно посмотрела на маму. - Папа же тебя не заставляет завтра замуж выходить, он просто сказал, что хочет тебя познакомить с хорошим человеком. Не понравится, никто настаивать не будет. Я тебе обещаю. - Хорошо, - Вика доедала пирожок, когда позвонил мобильный. Глянув на номер, она улыбнулась и убежала. Когда на втором этаже хлопнула дверь Викиной комнаты, Андрей рассмеялся: - Надо было с Викой спорить на что-то материальное! - Не честно! Ты же знаешь, что выиграешь. - Знаю, сегодня все решили по дамочке. Думаю, Варшавский разведется раньше, чем предполагает. - Ну и, слава Богу! А то эти двое… как дети малые, что Вика, что Юрка. - Да! Представляю, как Юрка меня будет папой называть! – Андрей и Наташа расхохотались. Вдруг в двери появилась довольная Викина мордашка, она улыбнулась на 32 зуба и сказала: - Все, родители, меня уже нет!
Вика удобно расположилась на диване. Юра вкатил столик со сладостями и улыбнулся: - Так, Сладкоежка, это тебе. Осторожно, чай горячий. - Ммм! Мои любимые пирожные, - глаза Вики блеснули. Она взяла и откусила один эклер. - Юр, тут такое… завтра у папы день рождения, все соберутся в ресторане… - Вика замялась. - И я хочу тебя познакомить с родителями. - Во сколько? – Варшавский мастерски скрывал желание рассмеяться. - В четыре. - Малыш, - он обнял Вику и поцеловал ее. – Завтра не могу. У друга день рождения, и он меня пригласил. Давай-ка я тебя лучше часиков в семь заберу тебя, и мы просто без всех побудем вместе. А когда приеду за тобой, познакомишь с родителями. - А раньше? В девять у нас поход в EXIT. Влад со Снежаной и Витя с Аней подали заявления в ЗАГС. В конце октября в нашей группе две свадьбы. - Хорошо, заеду в шесть. А в девять отвезу тебя в клуб. Брат встретит. Потом могу домой отвезти. До которого часу вы там будете? - Я сбегу часов в двенадцать. - Отлично, так и сделаем. Он осторожно прижал Вику к себе и коснулся ее лба губами. Нежно поглаживая девичью спину, Юра слегка прикусил мочку ее ушка, губы заскользили по шее. Вика чуть приоткрыла губы, и он тут же воспользовался этим. Лаская язычок нежно и требовательно, он упивался поцелуем. Вика прикрыла глаза, растворяясь в любимом. Мир в этот миг принадлежал только им. Оторвавшись от любимых губ, Юра тяжело вздохнул: - Как же я тебя люблю, Малышка, Сказка ты моя волшебная! - Я тебя тоже люблю, - Вика прижалась крепче к нему, уткнулась в грудь, вдыхая Юрин запах. – Ты самый лучший. - Нет, Малыш, я не самый лучший. - Самый, не спорь! - Ладно, не спорю, но за что-то Бог меня наградил таким сокровищем, как ты. Они сидели, обнявшись, вдыхая ароматы друг друга, наслаждаясь моментом единения их сердец.
В больнице дела разворачивались весело. «Скорая» привезла уникального больного. Сначала никак не могли решить, куда его определять: сотрясение мозга, обострение язвы, перелом ребер. Неврологи настаивали на травме или хирургии. Первыми красавца приняли хирурги. Влад отвез алкаша на рентген, и когда выяснилось, что прободения нет, торжественно доставил больного в травматологию. В травме дежурил Кузнецов. Увидев студента своего друга Юры, Олег Анатольевич обрадовался: - Так, доктор Воронцов, кажется? - Да, Олег Анатольевич. Это я. Вот, привез Вам подарок от «скорой». - Бухтеев уже звонил. Что тут? – Кузнецов подошел к больному и поморщился. – Ничего себе, набрался, красавчик! Неудивительно, что он до сих пор спит. Где снимки? - Вот, - Влад протянул Кузнецову конверт. - Кати его в социальную, и пусть девчонки привяжут. А то придет в себя – сразу можно доктора Золотко звать. Алкогольный делирий здесь обеспечен! - Думаете, белочку словит? - Уверен. Идем в ординаторскую, рентген гляну. Ты ж вроде на травму нацелен? - Точно, Вам Юрий Михайлович сказал? - Да, сдал куратор тебя, студент! В ординаторской Кузнецов быстро посмотрел снимки больного, показал Владу переломы ребер и спросил: - Что предлагаете делать, доктор? - Ну, - Влад задумался, глядя на рентген. – Думаю, правое нижнее придется удалять, сколы небезопасные, остальные срастутся. Повязочка, постельный режим, сухой закон, и через месяц будет готов продолжать ловить белок. - Молодец. В понедельник заберу тебя от твоего куратора. Будем делать операцию. А пока клиент скорее сильно пьян, нежели жив. Через минут тридцать обсуждений Влад собрался возвращаться в хирургию. Вдруг в коридоре раздался сумасшедший грохот. Кузнецов и Влад выскочили из ординаторской. Дежурные медсестры испуганно смотрели в ту часть коридора, где располагалась социальная палата травмы. По коридору, пьяно шатаясь, бродил больной с привязанной к рукам частью кровати! Кузнецов посмотрел на Влада, потом на сестер и расхохотался. - Так, девочки, бегом за охраной, и позовите доктора Золотко, она сегодня дежурит. Через полчаса больной был отловлен, усыплен, уложен и привязан к кровати, которую сломать было очень сложно.
День рождения отца для Вики и Влада был праздником из далеких детских воспоминаний. Последние 12 лет в этот день они сухо поздравляли отца по телефону. А сегодня… Влад прилетел к родителям прямо с дежурства. Он торжественно вручил отцу дорогой коньяк и красивую зажигалку. - Па, я тебя поздравляю. Желаю тебе никогда нас больше не терять, - Влад пожал отцу руку, и они крепко обнялись. - Спасибо, сын, я никогда больше вас не потеряю! – в глазах Андрея блеснули слезы. - Дорогие предки, я полетел выспаться и привести себя в порядок, - Влад засобирался. – Буду в ресторане ровно в четыре с будущими родственниками. Бабушкам и дедушкам большой пардон! - Давай, Гиппократ, - Наташа рассмеялась, подумав про себя: «посмотрим, как вы в ресторане будете выкручиваться!». Сонная Вика спустилась в гостиную. Увидев брата, она пробормотала: - Привет, чего так громко? Вы с Бухтеевым всю ночь спали? - Да нет, сестренка, нам кореша с алкогольным делирием привезли, так он кровать сломал, чуть больницу не разнес. Я Кузнецову помогал, и Олег Анатольевич меня в понедельник берет ассистентом на операцию! - Нормально, - Вика зевнула. - А вы с Юркой всю ночь обнимались? Зеваешь, сестренка, в 10 утра! – шепотом подколол сестру Влад. - Да ну тебя, - еще раз зевнув, Вика махнула рукой. - Все, загнал куратор сестренку, - хихикнул Влад и быстро покинул дом родителей.
Варшавский проснулся и бросил взгляд на часы. 10.00. «Да, Юра, ночные посиделки с поцелуями явно способствуют здоровому сну! Когда бы ты еще проспал до десяти утра?» Встав, он отправился в душ. «Ну, Викусик, держитесь с братцем, будет вам сегодня праздник!» - ухмыльнувшись, подумал Юра и встал под тугую струю холодной воды. «Однофамильцы, блин!» Дальше день катился по плану: завтрак, магазин, покупка подарка. Когда Варшавский подошел к кассе супермаркета, он вдруг увидел большую ярко-желтую пчелку с красным бантиком на черном чубчике. Как она была похожа на его Сказку! Юра тут же прихватил игрушку, расплатился и вышел на улицу. Яркое солнце и предвкушение «веселого» вечера способствовали хорошему настроению. Забросив домой пчелку, Юра переоделся в костюм, и стал с грустью рассматривать галстуки. Их было только два – однотонный, темно-синий и черный с тонкой белой полосой. Еще раз оценив, что костюм все-таки черный, Варшавский надел галстук и отправился в ресторан, улыбаясь приближающейся развязке в истории с «однофамильцами»
Воронцовы приехали в ресторан к половине четвертого. Проверив подготовку, убедившись что в пять часов, гости сядут за стол, Андрей с удовольствием наблюдал за своими спутницами. Наташа и Вика сидели на банкетке и о чем-то болтали. Обе в роскошных вечерних платьях, очаровательные улыбки, даже сложно было поверить, что это мать и дочь, а не сестры. Блондинка в темно-синем и брюнетка в темно-вишневом… Без пяти четыре приехал Влад, адмирал и Снежана. Влад гордо вел под руку рыжую красавицу. В четыре стали подтягиваться гости. Первыми приехали Кречетов и Сабина. «Знакомство» тети с повзрослевшими племянниками, дружеские рукопожатия полковника и адмирала… Гости собирались. Андрей гордо представлял жену, дочь, сына, его невесту и адмирала гостям. Ближе к половине пятого приехал Вадим Варшавский с семьей, Влад быстренько прихватил Снежану и Вику и вытащил девушек в холл ресторана. Спрятавшись за колоннами, Влад, тяжело дыша, сказал: - Вик, я не знал, что брат нашего «Я лечу» папин друг! - Неудивительно! Мы 12 лет мало, что знали о папе, - Вика нервно теребила сумочку. - А если он расскажет брату, что мы не однофамильцы? - Будет веселей, если сюда приедет сам «Я лечу», - Снежана ухмыльнулась. - Снежинка, это будет совсем не весело, - Влад вздохнул. – Ну, что сестренка, ты готова к буре? - Так, я вернусь к отцу, вам явно надо придумать план спасения, - Снежана чмокнула Влада и тактично ушла. - ОН приедет сюда, - Вика тяжело вздохнула. – Мы договорились, что он мне позвонит, заедет и,… я собиралась его знакомить с родителями… Влад… я думала, он знает только деда, которого тут не будет… как я… - девушка с мольбой посмотрела на брата. - Вик, что будем делать? - Я скажу, что у меня болит голова, и ты меня отвезешь домой. Потом позвоню Юре, вытащу его в Царскосельский, а ты сюда вернешься! - Викусь, а ты гений! - Так, идем быстренько к папе. Когда ребята вернулись в банкетный зал, гостей было достаточно много, чтоб затеряться в толпе. Вика подошла к отцу и тихо шепнула: - Пап, у меня так разболелась голова, - она скорчила трагическую рожицу. – Не обижайся, можно Влад меня отвезет домой? - Доченька, зачем домой, - Андрей обнял Вику, - у нас тут как раз есть врач, помнишь, я тебе говорил, сейчас, - он позвал жену. – Наташенька, бери гостя-доктора и иди к нам! Когда Наташа подошла с гостем, у Вики действительно разболелась голова от волнения. Под руку с ее мамой, улыбаясь, шел ее Юра! Влад чертыхнулся и тут же попытался затеряться среди гостей, прикрываясь Снежаной. Но Андрей задержал сына. - Владик, для тебя это знакомство тоже будет полезно! Вика стояла рядом с отцом, смотря на улыбающегося Юру. До нее с трудом доходили слова Андрея: - Викочка, а вот и доктор, с которым я тебя обещал познакомить! Он отличный специалист в хирургии. Знакомься, Виктория, это Юрий Михайлович Варшавский! Вик, замечательная партия для тебя, - последнюю фразу Андрей шепнул дочке на ухо. - Если ты его очаруешь… Вика что-то промямлила в ответ и упала в обморок. Юра ловко подхватил Вику. - Ну что, «однофамилец», - смеясь, Юра смотрел на Влада. - Иди, открывай двери, здесь душно! Вику надо вынести отсюда. В холле Юра присел на банкетку, аккуратно держа Вику. - Что, думали, я вас буду меньше гонять, если бы сказали, кто ваш дед? Не дождетесь! Теперь семь шкур спущу, вы у меня хирургию, не то слово, знать будете. Дуй к невесте, «однофамилец», - Юра рассмеялся. Влад пулей вернулся в банкетный зал, где гости уже рассаживались за стол. Наташа, заметив возвращение сына, что-то шепнула мужу и вышла. Юра сидел на диванчике, держа на руках свое сокровище, слегка обдувая ее лоб. Увидев Наташу, он прошептал: - Скоро придет в себя. Переволновалась! - Может ей лучше… - Как только придет в себя, я ее тут же увезу. - Я тебе сейчас принесу ключи. - Зачем? Мы поедем ко мне, верну в целости и сохранности, - Юра улыбнулся. - Ладно, давай, жених! – Наташа улыбнулась, потрепала Юру по голове и вернулась к гостям.
Отправлено: 30.08.12 22:45. Заголовок: Когда Вика пришла в ..
Когда Вика пришла в себя, рядом был только он. Юра улыбался, нежно поглаживая Вику по голове. - Ну, что «однофамилица»? - он поцеловал Вику в лоб. - Испугалась? - Юра, - Вика опустила глаза. - Юр… - Я тебя понимаю, Малыш. Помнишь операцию, когда я был, мягко говоря, не совсем трезвым? Так вот, в тот день я узнал, что ты дочка моей бывшей одноклассницы Наташи Смирновой, дочка моего друга Андрея Воронцова, внучка главврача. - И ты все это время… - Да, я все знал. Мы решили вас немножко попугать сегодня, но я даже не думал, что ты вот так… - Юра склонился над девушкой. Он нежно поцеловал ее и прошептал. – Все, поехали, папа с мамой тебя отпустили. «Однофамилица»! - Ты теперь все время будешь прикалываться? - Конечно, это же так весело! Все, поехали домой. А то тебя еще в клуб везти потом. - Домой? Я не хочу домой! - Так, «однофамилица». А ну-ка капризы прекратить! Поехали! Забрав в гардеробе Викино пальто, они вышли из ресторана. Юра быстро усадил Вику в машину, и они понеслись по городу. Возле одного из магазинов молодежной моды Юра припарковался. Вечер сюрпризов продолжался. Варшавский очень серьезно спросил: - Скажи, пожалуйста, ты на дискотеку собираешься идти в вечернем наряде? - Ты же меня домой везешь… - Вика недоуменно посмотрела на Юру. - Домой, но у меня в шкафу, увы, пока еще нет твоих нарядов. Поэтому быстренько вылезай. Пошли, подберем тебе что-то более подходящее для ночного клуба. Вика смотрел на любимого квадратными глазами. «Домой» означало к нему! Да еще и приодеть ее на дискотеку решил в одном из самых крутых молодежных магазинов. Через час примерок и подколов они вышли, груженые кучей пакетов.
Через минут пятнадцать влюбленные вошли в квартиру Варшавского. Юра сразу отвел Вику в спальню, открыл полупустой шкаф и, улыбаясь, сказал: - Располагайся, думаю, места для начала хватит. - Юрка, - Вика смотрела на любимого с открытым ртом. Это явно раззадорило доктора, и он решил просто воспользоваться ее удивлением. Мгновение, и он завладел ее ротиком, сладкий и требовательный поцелуй, крепкие объятия… Вика сидела на кровати, Юра нежно обнимал ее, поглаживая по голове. - Я люблю тебя, моя маленькая Сказка. - Юр, я тебя тоже люблю. - А я тебе приготовил подарок. - Правда? Еще подарок? – Вика улыбнулась и прижалась к Варшавскому. - Давай, быстренько раскладывайся, переодевайся, дуй на кухню, я пока приготовлю чай, - Юра встал. - Ты меня разбалуешь, - рассмеялась Вика и быстренько стала выкладывать вещи из пакетов в шкаф. Когда Вика вошла на кухню, Варшавский сел: обтягивающий топ ярко желтого цвета, светло-голубые джинсовые «капри», такая же курточка, вечерняя прическа безжалостно разобрана и переделана в «пальмочку». Девушка солнечно улыбалась. «Копия пчелки», - подумал Юра. - Как я? - Вика сияла. - Просто Пчелка! - Это как? - Идем в комнату, покажу, - загадочно улыбнулся Юра. В комнате Юра показал Вике утреннее плюшевое приобретение. Вручив любимой игрушку, он «представил» Вике «подружку»: - Твоя тезка, ее зовут Викки. - Какая прелесть! – Вика разве что не прыгала от удовольствия. - Нравится? - Юрка! – Вика повисла на его шее. - Осторожно, задушишь! – Варшавский, смеясь, подхватил девушку, и они завалились на диван. В объятьях за поцелуями время пролетело незаметно. Юра глянул на часы и тихонько шепнул на ухо Вике: - В клуб едешь? - Надо, а то Владька обидится. - Тогда собирайся. Полчаса в ванной, и «пчелка» вылетела, солнечно улыбаясь. Вика набросила поверх наряда симпатичное полупальтишко и обула яркие ботиночки из недавнего шоппинга. - Какая ты красивая, - Юра не мог насмотреться на любимую. - Правда? - в глазах девушки запрыгали чертики. - Вик, или в клуб, или целоваться, иначе не получится. - Тогда поехали сначала в клуб, а потом… - А потом, если завтра заснешь на занятии, я тебя… Смеясь и целуясь, парочка спустилась к машине.
В ночном клубе собиралась группа 13-М-666. Влад договорился со Снежаной, не рассказывать ребятам о случае на дне рождения отца. Малинины и Витя с Аней пришли одновременно со Снежаной и ее женихом. - Так, не понял, - возмутился Витя, - Влад, где сестра? - Вика своим ходом, скоро будет, только что звонила. - А Орлович со старостой? – Виктор посмотрел на часы. - Вон, идут, - Аня махнула рукой в сторону входа.
Вика с Юрой подъехали к ночному клубу. Варшавский помог девушке выйти из машины, и тут их окрикнул Олег Кузнецов: - Юрка! Вы в клуб? - Привет, Олежек. Я Викусика привез, у них групповуха намечается. - А ты? - Пока домой. Потом заберу Вику… - Так, какое домой. Ты со мной в боулинг! Я жену жду с девичника. - Ладно, уговорил, заодно за Викой присмотрю! – он посмотрел на свою Сказку и улыбнулся. Проводив Вику до входа в дискотеку, доктора отправились в боулинг.
- Смотрите, это Вика, или у меня в глазах рябит? – Витя ткнул пальцем в сторону приближающейся Воронцовой. - Так, сестру я не узнаю в упор! – Влад удивленно смотрел на нее. Аня на ухо объясняла Снежане удивление остальных: - Вика так ярко никогда не одевалась. Модно, да, стильно, да, но так! Первый раз! Воронцова подошла к одногруппникам, их удивлению не было предела, когда вечно серьезная и почти неулыбающаяся Вика весело поздоровалась: - Всем приветики! Зажжем небо в алмазах?! - Э, Вик, ты чо веселящего газа надышалась? – Игнатов удивленно посмотрел на Вику. Влад быстренько оттащил сестру и, удивленно заглядывая в ее глаза, спросил: - Вик, это что? - Это Юра выбирал, мы с ним в «Пан-Моду» заезжали. Не могла же я в вечернем платье сюда прийти на шпильках. - Понятно, а домой заехать? - Так мы и заехали, домой, - Вика выделила слово «домой». - Не понял? - Меня родители отпустили с Юрой на все четыре стороны и уже все разрешили. Ты же, братик, не в курсе! Меня папа собирался на именинках с очередным «женихом» познакомить, а «жених» - Юра. - Понял, так ты теперь… - Ну не совсем, понимаешь, Владик, Юра он такой… м-м-м… правильный, что ли, он меня никогда не обидит! - Понятно, идем ко всем, а то нас заждались.
В боулинге Варшавский и Кузнецов ждали своих дам. Безалкогольные коктейли, шары и задушевная беседа… - … Прикинь, как все сложилось, а ты на меня тогда наехал… да, я выпил с тещей, будущей… - Варшавский, ты всегда умел найти приключения на свою задницу. Кстати, а внучек у главврача талантливый малый. Я его завтра заберу на пару часов. - Да хоть на целый день забирай. Этот «однофамилец» теперь долго будет помнить папин день рожденья. Только Олежек, ты не в курсе, и погоняй его так, чтоб уши отвалились, - Юра рассмеялся. - Понял, только если мы с тобой объединимся, пацан из Медина сбежит! - Этот не сбежит, - Варшавский мысленно представлял, как Влад будет теперь летать из травмы в хирургию и обратно. - А как на все отреагирует главный? – Олег усмехнулся и посмотрел на друга. - Не знаю, боюсь, деду это все не понравится. Он мужик жесткий, но… Вика тоже не сахарная принцесса. Этой пальчики в рот не ложи – отжует, не поперхнется! - Да уж, я так понял, нашли вы друг дружку, - Кузнецов прищурился. - Точно. Нашли. Осталось Челси потерять. - Когда суд? – отпив глоток коктейля, поинтересовался Олег - Первого ноября, - Юра вздохнул. - Прогнозы? - Для меня 100%. - Уверен? – сжав руку хирурга, Кузнецов посмотрел в его глаза. - Теперь – да, - в голосе Варшавского не было ни тени сомнений. - Здорово, значит, у тебя намечается скорая свадьба? - Не загадываю на счет скорой, но свадьба будет. Родители невесты дали добро. - А невеста? – в глазах Олега появился азартный огонек - А куда она денется? – Варшавский рассмеялся. – А давай в соседний зал заглянем. Там есть балкончик небольшой, посидим, за девчонками понаблюдаем. - А пошли, - Олег хлопнул друга по плечу. Вика на данс – поле была неотразима! Девушка не пропустила ни одного танца, такой ее еще никто не видел: яркой, эмоциональной, светящейся изнутри, летящей над миром. Одногруппники были очень удивлены. И только один человек, наблюдая за девушкой с балкончика, летел рядом с ней.
«Понедельник день тяжелый, и кто с этим не согласится, будет последним идиотом!» - думая таким образом, Витя Игнатов, нежно обнимая Аню, плелся в больницу. «Господи! Зачем ты изобрел понедельники! Это же так несправедливо!» - Влад буквально висел на Снежане, когда они поднимались по лестнице в хирургию. «Понедельник, ночное, Светлова, … а, может, сразу в морг?» - Орлович задумчиво сидел в учебном классе. «Блин, к черту этих студентов, у меня сегодня еще и ночное, - Юра перевернулся на другой бок и снова провалился в сон, но нежная ручка почесала за ухом, прокричав: Доктор Варшавский, внеплановая!» От неожиданности хирург подлетел и, удивленно глядя на Вику, спросил сонным голосом: - Что случилось? - Завтрак готов, вставай, а то опоздаем! - Вик, а давай прогуляем сегодня? - С ума сошел? А занятия? А ночное? - Во, черт, невеста у меня сознательная! – «возмутился» Юра и побрел в душ.
Занятия пролетели в тумане. Юра что-то пытался объяснять о правилах при экономных резекциях, рассказывал про анастамозы, студенты делали вид, что слушают, даже Вика моментами прикрывала глаза. Воскресная ночь ни для кого бесследно не прошла. Когда занятие закончилось, Варшавский объявил: - Значит так, доктор Воронцов, сегодня я Вас подарил Кузнецову, марш в травму. Игнатов, Рожко и Смерть дружно идут в приемный покой, вас я подарил туда. Орлович и Светлова в перевязочную, Пион тоже нуждается в подарке. Малинины, вы – подарок процедурному кабинету. Подарки расходятся, доктор Воронцова, а Вы – подарок зав отделением. Идемте. Когда студенты разошлись, а Юра и Вика подошли к кабинету Лавровой, Юра загадочно улыбнулся. - Вик, Майя Петровна уехала в горздрав. Кабинет свободен. Поэтому, не спорить и быстро на час заснуть. У нас еще ночь, а я в ординаторскую. - Юр, так не честно! Ребята будут пахать, а я… - А ты – подарок дивану Майи Петровны. Я тебя через час разбужу. Все, спать.
В приемном покое Игнатов развлекал девушек и врача Марию Павловну, когда на «скорой» привезли девушку. Мария Павловна строго обратилась к студентам. - Итак, доктора, пациентка, 18 лет с болями внизу живота. Прошу! - Ну, - Витя пропальпировал девушку. С учетом Щеткина – Блюмберга, подозрение на аппендицит. - А вот мне кажется, - Аня прищурилась, кивнула Снежане, и девушки, пропальпировав пациентку, согласно друг другу кивнули. Аня уверенно заявила. – Девушка, а Вы уверенны, что не беременны? - Что? – мать пациентки от удивления села на стул. В присутствии матери юная особа клялась, что половых контактов у нее не было. - Она без нас ездила отдыхать в Египет, - обреченно выдохнула мама. - Понятно, Игнатов, звони в гинекологию, кажется, Аня права. Когда прибыл гинеколог и осмотрел горе-отпускницу, диагноз подтвердил предположение Рожко: у девушки все-таки не аппендицит, а беременность сроком в 4-5 недель. После вердикта гинеколога мама девушки упала в обморок, а у нее самой началась истерика - Он же не русский, я не хочу такого ребенка!.. – вопли пациентки летели по больнице, когда санитары под ругань матери везли ее в гинекологическое отделение. - Ань, - удивленно посмотрел на любимую невесту Игнатов, - как ты догадалась? По всем показателям… - Ты – мужчина. Для тебя может и аппендицит, а я женщина! Вот и догадалась.
Пока ребята геройствовали в приемном покое, Малинины «играли в конвой». Мужчина 35 лет из VIP-палаты панически боялся уколов. Медсестра в процедурном устала воевать с этим типом и скомандовала студентам: - Ребятки, давайте-ка мне этого фрукта из особой палаты. Мне его каждый день под конвоем пациенты водят. Раз Варшавский вас мне сегодня командировал, вперед, помогите моим девчонкам! А теперь представьте картину конвой: по бокам идут Юля и Игорь Малинины, что-то шепча пациенту, крепко держа его за руки. Спереди и сзади медсестры помогают конвоировать больного в процедурный кабинет, мужик пытается вырваться и убежать. - Ну что Вы, как маленький, - Юля нежным голосом пыталась успокоить мужика. – Сейчас комарик укусит и обратно в палату! Доведя перепуганного до процедурного, ребята буквально втащили его туда. Облегченно вздохнув, Малинины улыбнулись.
Влад ассистировал Кузнецову воскресного «ночного Геракла». Операция прошла без осложнений. Когда пациент пришел в себя после наркоза и увидел Воронцова, обрадованный мужик с трудом, но сказал: - Пацан, сгоняй за «поллитрой»! - Ага, а может за «литрой» сразу? – пошутил Влад. - Пацан, можешь литру принести, тащи, и третьего захвати! – серьезно ответил мужик. Проверив пульс больного, покачав головой, Влад вышел из палаты.
Юра тихонько вошел в кабинет Лавровой и присел рядом с Викой. Она спала, шкодно морща носик во сне. - Викуся… Подъем, - прошептал на ухо Варшавский. Открыв глаза, Вика улыбнулась и потянулась губами к любимому. Юра с удовольствием ответил. Нежный поцелуй оборвала трель мобильника Юры. - Варшавский… Что?.. Иду! - Юр, что-то случилось? - Так, бегом за мной. Привезли в приемный покой пациента после драки, вроде с несильными порезами, - по дороге Юра продолжил рассказ. – Его стали оформлять, а тут второго избитого порезанного привозят. - Сразу двое с одним и тем же? – Вика удивленно посмотрела на Юру. - Да. А там и выясняется, что они как раз друг друга и избили – порезали. Соответственно продолжают прерванную драку уже в приемном покое. А тут женщины и один Игнатов, - влетая в приемный, закончил Юра. Подлетев к дерущимся мужикам, он схватил их за шиворот и стукнул лбами. Стукнул с душой так, что оба сразу и отключились. - Мария Павловна, дописывай сотрясение. Игнатов их ко мне в отделение, В РАЗНЫЕ ПАЛАТЫ! – рявкнул Юра. – И привязать! Виктория, когда их транспортируют, позовете меня, швы наложим на месте, нечего ради них операционные занимать!
До вечера происшествий не было. Студенты благополучно закончили еще один понедельник. Орлович и Светлова готовились к ночному дежурству в приемном покое. - Послушай, Инна, если ты опять будешь всю ночь бубнить и воспитывать меня, я попрошу, чтоб меня перевели на другую смену! – пошел в атаку на старосту Антоша. - Орлович, молчать! – строго отрубила Инна. – Я тебе перейду на другую смену! Не зли меня! – боевой запал старосты остудил Орловича мгновенно. - Ну, хорошо, у нас еще есть время. Я лично хочу почитать в тишине, - Антон удобно устроился на стуле с книжкой. - А я попробую подремать. Пока Вика не прилетела. Однако вместо Вики в комнату отдыха влетел Влад и бросил: - Сестру не видели? – он все еще был в хирургическом костюме и явно чем-то взволнованный - Нет, наверное, с Варшавским на обходе, они же сегодня дежурят, - сказала Инна. - Во, черт, - Влад схватил мобильный и попытался дозвониться к Вике. Когда ему, наконец, ответили, Влад заорал в трубку. – Вика, скажи шефу, Старцева пришла в себя! Я в реанимацию!
Юра влетел в реанимацию и тут же стал проверять приборы. Активность мозга и сердца были стабильны. Пульс ровный. Ирина медленно открыла глаза и тут же их закрыла. Свет в палате причинял боль глазам. - Ира, если ты меня слышишь, моргни, - Юра внимательно следил за Старцевой. Она моргнула. - А теперь сожми мою руку, - он взял женщину за руку, и она слегка сжала его пальцы. - Отлично, Ирка, все будет хорошо, - глаза Варшавского загорелись. Юра отошел от кровати больной и прошептал тихонько Вике на ухо: - Вик, мы сделали это! Доктор Старцева будет жить! - Ты – молодец! - Вика осторожно поцеловала любимого в щеку. - Все, доктор Воронцов, сообщите Георгию Марковичу, а я звоню Кузнецову, завтра можно оперировать ногу! Пока Влад общался с Бухтеевым, Варшавский стал обзванивать травматолога, кардиолога, невролога, свершилось чудо! Никто не верил, что Старцева так скоро сможет прийти в себя, и только Варшавский надеялся на чудо.
Инна и Антон располагались в приемном покое, готовясь к дежурству. Светлана Ивановна, как всегда обещала спокойную ночь. До двух часов ночь была тихой. А потом привезли смеющегося мужика. Врач «скорой» поведал: - Света, прикинь, с третьего этажа навернулся, ни одного перелома, но я подозреваю, что внутренности пострадали, ну и сотрясение. - Ясно. Орлович, на рентген! Антон с санитаром увезли пациента на рентген. Когда они вернулись со снимками, Антоша, уверенно тыча в снимок пальцем, заявил: - У него прободение язвы, думаю, на нервной почве. - Думаешь или уверен? – Иванская внимательно посмотрела на студента. - Уверен! - Тогда звони в хирургию, как раз ваш куратор дежурит. - Светлана Александровна, а чего я? - удивился Орлович. - Ты же диагноз поставил, тем более правильный, - глядя на снимки, ответила Иванская. - Звони, не бойся. После звонка Варшавскому Антон отвез больного в хирургию. Юра принял смеющегося больного, посмотрел опросный лист, прочел про полет с 3-го этажа, увидел незаполненную графу «имя» и спросил: - Пациент Радужный, а звать-то Вас как? - Теперь Икар, - тихо смеялся мужик.
К четырем утра та же бригада «скорой» привезла еще одного «клиента». - Света, принимай, - доктор «скорой», хохоча, вкатил с санитаром больного, который все время стонал. - Еще одно «чудо»! - следом за врачами влетела жена стонущего. - Что у него? - Иванская посмотрела на Инну. - Предполагаю, травма головы. Держится за голову и стонет, - отчеканила Инна. Жена пострадавшего выслушала студентку и четко заявила: - Эта скотина шляется, где не попадя! Так я его сковородой чугунной слегка приложила. У него сотрясение мозжечка! - Что? - хором спросили Иванская и студенты. Доктор «скорой» рассмеялся и ответил: - Я вам сегодня только коллекционные случаи привожу! Этот болван с любовницей в квартире тещи забавлялся! Так что абсолютно ясно, что кроме мозжечка у него точно больше ничего в голове нет! Ребята рассмеялись. Иванская посмотрела на врача «скорой» и спросила: - Надеюсь, это – последний подарок на сегодня! - Света, а это, как Бог пошлет, - рассмеялся врач и ушел.
Операция пациента «Икара» прошла успешно. В ординаторской Юра незаметно закрыл дверь на защелку и крепко прижал Вику к себе. - Ты сегодня большая умница, - прошептал Варшавский. Его рука осторожно прошлась по Викиной груди. - Я старалась, - Вика вздрогнула от его прикосновений. - Я люблю тебя, Малыш, - его губы коснулись шеи, кончиком языка он ласкал ее ушко. Девушка слегка прогнулась и рассмеялась. - Ты чего смеешься? - Юра развернул ее к себе лицом и удивленно посмотрел в черные глаза. - Потому что ты сейчас заведешься, а потом скажешь, что виновата я, - Вика сощурила глаза и потянулась к его губам. Он ответил долгим и нежным поцелуем. - Я не буду говорить, что ты виновата. Просто ты меня сводишь с ума, я рядом с тобой превращаюсь в… - Молчи, - она прижалась к нему, нежные руки обвили крепкие накачанные плечи, пальчики заскользили по спине, и она требовательно поцеловала любимого. - Я люблю тебя, просто люблю… Варшавский подхватил Вику на руки и закружил ее. Она смеялась, запрокинув голову, а он кружил ее, целуя шею, грудь, прижимая к сердцу свою бесценную ношу. До утра они обнимались, целовались, дразня друг друга ласками, это была их самая веселая ночь!
Отправлено: 30.08.12 22:59. Заголовок: Вторник начался без ..
Вторник начался без происшествий. Студенты учились, врачи лечили, больные выздоравливали. А в обед началось веселье. Первыми отличились Орлович и мэр. Варшавский сидел в ординаторской, когда к нему пришел Антон Орлович. Жалобная физиономия страдальца «умилила» грозного хирурга. - Что случилось, доктор Орлович? - спросил Юра. - Юрий Михайлович, всех моих больных из социальной выписали. Осталась Анна Ивановна, ну, бабушка с некрозом кишечника, которую доктор Пашкин оперировал… я вчера целый день пробыл в перевязочной! Я уже не падаю! - И чем я Вам могу помочь, доктор Орлович? - Варшавский удивленно посмотрел на Антона. - Юрий Михайлович, дайте мне ответственную работу! Дайте мне такого пациента… - Ага! Пациента… - Юра на секунду задумался. - Дам я Вам пациента, - злобно ухмыльнулся куратор. - Идемте. Когда они подошли к палате мэра, Варшавский оскалился самой зверской улыбкой и тихо спросил Орловича: - Вы мэра не боитесь, доктор Орлович? - Нет, - не понимая ситуации, удивился Орлович. - Отлично! - Варшавский «мило» улыбался. - Тогда прошу! В этой палате как раз и лежит мэр, Ваш пациент, доктор! От неожиданности Антон замер и уставился на Юру. Куратор, не переставая улыбаться, поинтересовался: - Доктор Орлович, с Вами все в порядке? - Да, - обреченно ответил Антон, облокотившись на стену, чтоб не упасть.
Злоключения Орловича осложнились тем, что мэру, несмотря на распоряжения Варшавского, кто-то пронес его любимый «энергетический напиток». Мэр напился любимой отравы, и результат появился, как говорится, сразу на лицо, точнее, на лице! Увидев отекшего и задыхающегося мэра, Орлович тут же побежал к Алле Львовне, боясь гнева Варшавского. Пион осмотрела больного чиновника, улыбнулась, вывела Антона в коридор и тихонько сказала: - Китайский пчеловод! - Кто, простите, - не понял Орлович. - Да так у нас называют больных с отеком Квинке. Тут на фоне аллергической реакции отекли подкожная клетчатка на лице и все слизистые, из-за этого и возникло удушье. Открой окно, а я сейчас ему укол поставлю. - Супрастин внутривенно, дексаметазон также, 100 мг, все разводится физраствором. - Правильно. Студент, - улыбнулась Пион. - А… - Антон замялся, - китайский, потому что глаза узкие из-за отека лица? - Орлович строил догадки. - Точно, а пчеловод, потому что лицо напоминает последствие нападения пчел. - Понятно, - обрадовался Орлович. - Ой, спасибо огромное, Алла Львовна, я Ваш должник! - Сочтемся. Будешь в субботу мне в перевязочной помогать. - Хорошо!
Приключения мэра и Орловича откровенно рассмешили Юру. Веселье куратора длилось недолго, ему пришел конец, когда Варшавского вызвали в кабинет главврача. Юра вошел в кабинет главного, улыбаясь, но, увидев там Майю Петровну, зама Воронцова, начальника горздрава и эффектную брюнетку лет 25, тут же напрягся. Интуиция подсказывала – ничего хорошего здесь его не ждет. - Майя Петровна, а что Владислава Андреевича нет? - Юра пытался тянуть время. - Нет, он пару дней на отдыхе. А у нас новость… - И, кажется, неприятная, - Варшавский недовольно поморщился. - Почему же? Знакомьтесь, это наш интерн Перова Изабелла Эдуардовна. - Надеюсь, не мой, потому что интернов я не беру. Мне студентов хватает, - Варшавский тихо закипал. - Юрий Михайлович, - начальник горздрава удивленно посмотрел на хирурга. - Что значит… - А то и значит! - закричал Варшавский. - Ближайшие три с половиной года я не возьму ни одного интерна! - А через три с половиной? - Лаврова удивленно смотрела на Юру. - Мои студенты закончат медин. И если кто-то из них рискнет стать хирургом, и придет к нам интерном, я подумаю, как сделать так, чтоб они передумали! - Значит так! - рявкнул начальник горздрава. - Вы возьмете интерна, и это не обсу… - Майя Петровна, я увольняюсь! - Юра злобно посмотрел на присутствующих и молча сел за стол писать заявление. - Доктор Варшавский... - Лаврова явно нервничала. - Давайте так, - она задумалась. - Изабеллу Эдуардовну возьму как интерна я. А Вы будете мне помогать. - Не раньше, чем через полгода, - Юра тяжело дышал, желваки бешено ходили. - Через полгода? - зам Воронцова посмотрел на взбешенного хирурга. - Именно, сдам детский сад, возьму продленку. И то временно. - А почему Вы не хотите меня курировать? - девушка вставила реплику, удивленно посмотрев на Варшавского. - Первые признаки паренхиматозного кровотечения? - Юра в упор посмотрел на интерна. - Не поняла? - красотка смотрела на Юру, словно ее спросили о полетах на Луну. - А мои студенты на такие вопросы отвечают слета. Далее, назовите полые органы. - Что? - глаза девушки расширились. - Не половые, а полые, - издевательски повторил Юра. - Вот поэтому Вас я и не беру, - Юра встал, гадливо улыбнулся и спросил Майю Петровну. - Разговор окончен? А то меня талантливые детки ждут, у нас занятие итоговое за день, Майя Петровна. - Идите, Юрий Михайлович. Надеюсь, мы договорились, и Вы будете мне помогать с Изабеллой Эдуардовной. - Надейтесь, - «мило» улыбнулся Варшавский и ушел.
Полковник Денис Кречетов, разобравшись с делами и пообщавшись с московской следственной группой, подошел к окну и посмотрел на вечерний город. «Значит, теперь то делаю, о чем никто не должен знать,… а это ведь повод свозить сестру к брату», - он ухмыльнулся и достал мобильник. - Алло, Сэби, у тебя полчаса собраться… мы едем в гости… не скажу. Это сюрприз… я выезжаю. В доме Воронцовых было уютно и хорошо. Сабина сидела на диване в гостиной и молча наблюдала, как общаются брат и Денис. Наташа вкатила красивый столик, сервированный для чаепития, и обратилась к мужчинам: - Хватит о делах, давайте чай пить. Сабина, помоги мне, поухаживай за джентльменами, а я пирог принесу. - Да, конечно, - Сабина аккуратно разливала ароматный напиток в чашки. - Натали, я помогу тебе, - Денис вышел на кухню следом за Наташей. - Пусть брат с сестрой пообщаются, - Кречетов улыбнулся. - А ты только для этого вышел со мной? - Наташа улыбнулась. - Ты психолог до мозга костей! - полковник усмехнулся. - Нат, я знаю о ребенке, знаю о Вике и Юре. В планируемой операции по освобождению вашего будущего зятя от проблем эти моменты – обстоятельства, которые я не могу не учитывать. - И как будем все это учитывать? - Во-первых, маячки в мобильниках отслеживают не только спецы Андрея. По его письменному запросу я взял их на контроль моей службой. Пришлось повозиться с бумагами и разрешениями, но, слава Богу, городок у нас небольшой и тут все свои. - Денис, насколько вся эта ситуация опасна? - Наташа присела. - Сложно сказать. Доктор Челси, конечно же, дама непредсказуемая, но она – это еще полбеды, ну, или три четверти. Есть еще одна красотка. Некто Рената Альбас. Юра имел глупость, будучи уже с Челси, крутить роман с этой Альбас. А она еще та… причастна к нехорошим делам в московской больнице, где Юрка работал. С его коллегой частенько пыталась подставить Варшавского, чтоб потом «спасти» своего героя! - Ого! Как все закручено! А откуда о ней узнали? - Ее подозревал во всех этих фокусах Юра, да и друг московский сдал, когда его прижали тамошние следователи. Та еще девочка. Живет в гостинице Лонг. Уже полгода. Я своим орлам поручил пробить ее планы. - Ясно. А что от меня требуется? - Нат, вам с Викой надо будет на пару дней уехать, когда все будет готово у нас. Скажем, в пятницу уехали, в понедельник приехали. А тут уже все чисто! - Хорошо, но Вика – твердый орешек. Она не захочет бросить практику, работу. Хотя, если поговорить с Юрой… - Нет, ваше место пребывания знать должен только я. Утечки быть не должно. Я не могу ловить на живца, которым будешь ты. А Вика… она слишком молода и горяча, может помешать операции. - Давай так. Меня можно прятать, где скажешь. А вот Вика,… придется вколоть ей во сне максимально допустимую дозу снотворного и вывезти. Посоветуйся с Юрой о том, что лучше применить, а увезешь нас, куда сочтешь правильным. - Хорошо. Завтра поговорю с ним, - Денис задумался на мгновение. - Так, давай пирог и пошли, а то что-то там подозрительно тихо. - Идем, генерал! - Наташа улыбнулась и открыла Денису двери. Когда они вошли в гостиную, картина предстала просто волшебная: непримиримые «друзья» – брат и сестра Воронцовы – сидели обнявшись. Сабина рыдала на плече Андрея, а тот утешал ее.
Среда для Марины Варшавской началась с существенных перемен. Марина вышла из салона красоты, где она кардинально изменила внешность: медноволосая «медуза Горгона» перекрасилась в спокойный светло-русый цвет. Такая перемена была, как нельзя кстати придавая мягкости образу Варшавской. Так, на удивление легко Марина скрыла свою истинную сущность. Она шла по улицам осеннего города, размышляя, как бы отплатить братьям за их «теплый» прием. Вдруг женщина заметила, что в отель, где она остановилась, входит особа из прошлого Юры. В надежде насолить брату, Марина прибавила шагу. В холле, догнав женщину, Варшавская тут же начала разговор: - Какая встреча в Богом забытой дыре! - Разве мы знакомы? – брюнетка удивленно посмотрела на Марину. - Конечно! Я сестра Юрия Варшавского Марина. - Мне это ни о чем не говорит, - спокойно ответила женщина. - Не говорит? – Марина рассмеялась. – Да ладно, имя у Вас еще такое экзотическое, м-м-м-… а! Рената! Вы были у Юрки интерном в Москве. - Вы меня с кем-то путаете. - Ни разу. Братец Вас бросил, так вот, мне он тоже нагадил по жизни. Я хочу ему отомстить, - тихо закончила Марина. - Не понимаю, о чем Вы говорите, - настаивала брюнетка. Про себя Рената Альбас, а именно она была той самой грустной постоялицей отеля «Лонг», подумала: «Как здорово улыбается судьба… месть,… а виновата сестра… Отлично!» - Да все Вы понимаете, милочка! Вы – брошенная любовница. Я обиженная сестра, разве вдвоем мы не отомстим Юрке? - А может Вы и правы, - Рената натянула улыбку, театрально подыгрывая Марине. - Вот и я о том же, идемте-ка в кафе, дорогуша, нам есть о чем поговорить! – Марину радовала перспектива отомстить брату.
Среда для студентов началась приходом декана. Занятие у Варшавского было в самом разгаре, когда в учебный класс вошел профессор Абрамов, декан лечебного факультета. - Добрый день, не помешаю? - Абрамов вопросительно посмотрел на Юру. - Нет, проходите. Вы с проверкой? – Юре было явно все равно. - Да, вот решил посмотреть, чему ребята учатся, чему их учит в прошлом наш лучший студент. - Студентом я был давно, и однозначно не лучшим, - Варшавскому не польстил комплимент профессора. - Не скромничайте, Юрий Михайлович. Вы даже в Москве канди… - Профессор, - Юра бесцеремонно прервал Абрамова, – присаживайтесь, а я продолжу. Итак, доктор Воронцова, еще раз напомните нам, что есть экономная резекция. - Экономная резекция – удаление возможно меньшей части пораженных тканей, - дала четкий ответ Вика. - Отлично. Доктор Орлович, когда проводится обширная резекция? - Резекция может быть обширной, когда производят удаление в возможно больших пределах, например, при новообразованиях желудка, толстой кишки. - О какой резекции мы еще не говорили, доктор Смерть? - Это секторальная резекция — удаление части органа в пределах пораженной ткани, например, части доли легкого при его заболевании. - Отлично. Сегодня у нас операция в 13.00. Правда, ее будет проводить травматолог, но вы заранее познакомитесь с вашим следующим куратором. Сегодня вы увидите вариант резекции, когда она может быть закончена соединением сохраненных частей анатомического образования, в нашем случае суставных концов костей, замещением резецированного участка сустава трансплантатом. В операции участвуют доктора Воронцовы. Всем спасибо, марш по больным. Воронцовы – со мной готовиться к операции. Когда студенты вышли, Абрамов подошел к Юре и спросил: - Юрий Михайлович, я смотрю, ребята делают успехи. - Не без этого. Вон Рожко с Игнатовым и Воронцовы уже имеют открытый счет спасенных жизней. - Даже так? – декан удивился. – А по какому критерию Вы ребят на операции берете ассистировать? - А по элементарному. Воронцовы работают уже не первый день, опыт есть, их и беру. На днях Светлова с Орловичем пошли работать в приемный покой на ночные дежурства, глядишь, и они смогут что-то сделать, кого-то спасти. - Даже не думал, что Вы так на ребят повлияете, - Абрамов улыбнулся. - Это они на меня повлияли, профессор. Кстати, нам тут интерна прислали, что за птица такая пренеприятнейшая? - Перову сюда направили? – удивился Абрамов. - Ну, да, сам начальник горздрава полчаса моего увольнения добивался. - В смысле? - Хотел, чтоб я эту … - Юра выругался, - взял. - Ну и как? – рассмеялся декан. - Никак, ее Лаврова взяла. Мне пионеров хватает. Те еще подарки, - Юра усмехнулся, вспомнив свою Викторию. - Скажу честно, Изабелла была не самой лучшей студенткой, но она племянница какого-то дяди из Москвы, так что… - Мне это индифферентно. Клоун и в Африке клоун, - Юра улыбнулся. – Все, пошел студентов гонять, у нас сегодня совместная операция с Олегом Кузнецовым, помните? - Помню, вы с ним были… - Самыми наглыми и самоуверенными студентами. Поэтому и стали профессионалами. Все, убежал. Попрощавшись с деканом, Варшавский ушел. Абрамов улыбнулся в усы…
… Первую учебную операцию по удалению аппендицита проводил лично доцент Абрамов, лучший хирург в городе. Ребята собрались в предоперационной, бурно обсуждая предстоящее. Только двое стояли чуть в стороне и о чем-то шушукались. - Готовы, студенты? – прогремел голос хирурга. - Готовы, - вразнобой ответили ребята. Вдруг из группы раздался голос: - А присутствие всех обязательно? – вопрос задал крайне наглый и самоуверенный студент Варшавский. - А Вам не интересна операция? - Эта? Не интересна. - Почему? - Я на ночных уже насмотрелся и наассистировался. Вот если бы Вы нас повели на нейрохирургическую операцию, ну, или что-то по ревизии поджелудочной… - Варшавский, ты либо станешь гениальным хирургом, либо вылетишь из института! – разозлился Абрамов. - Первое мне нравится больше. Так мы с Кузнецовым можем идти? - Нет! Вы будете держать крючки! ОБА!..
Абрамов улыбнулся воспоминаниям и пошел в кабинет завхирургией.
Операцию по замене бедренного сустава Кузнецов провел мастерски. Влад принимал участие в операции, Вика, как всегда, шила, Варшавский следил за состоянием Ирины, Долбачев, как ему и обещал Юра, монотонно комментировал ребятам происходящее в операционной. Уже в студенческой, собираясь домой, ребята обсуждали день. - По-моему, куратор наш исправился. Мне кажется, он учит нас неплохо, - выдала Светлова. – Смотрите, на операции берет, показывает процесс. - Светлова, Варшавский – гений, а гениям свойственна некоторая неадекватность в поведении, - умно вставился Игнатов. – Он нас научит только тогда, когда мы сами захотим учиться. - Ты прав, Витек, - Влад хлопнул друга по плечу. – Всем пока, Снежинка, полетели! - Полетели! – Снежана поцеловала жениха, и ребята ушли. Следом за ними ушли Малинины. Аня и Витя никак не могли закончить с поцелуем. Вика переоделась и, складывая в шкафчик вещи, ждала звонка Юры. Наконец, ее мобильник зазвонил и, ответив: «Уже бегу», - Воронцова умчалась. - Орлович, не забудь, завтра у нас ночное, - назидательно сказала Инна. - Светлова, а может мне сразу в морг? – жалобно заскулил Орлович. В его голове созрел «страшный план мести» старосте. «Ну, подожди, заноза, я тебе устрою!» С этой мыслью Орлович направился домой.
В четверг утром после обхода Лаврова вызвала к себе Юру и осторожно начала разговор об интерне. - Юрий Михайлович, у нас тут пациент один появился, он просит доктора-женщину. - Это Вы Карпова имеете в виду? Так возьмите его. - Он просит молодую, - Лаврова улыбнулась. - Майя Петровна, ну, что это за подкаты? Мне некогда с Вашей этой бездарью возиться! - Юрий Михайлович, а Вы ее на занятия к студентам возьмите. - Сами попросили! – глаза Варшавского заблестели мстительным огоньком. – Даю слово, она сама уйдет отсюда. - Юрий Михайлович! – умоляюще посмотрела на хирурга завотделением. - Майя Петровна! – Варшавский рассмеялся и ушел. Куратор, влетевший в учебный класс не один, «ласковым» взглядом обвел студентов и торжественно объявил: - Тема занятия «Фурункулез». Доктор Перова учится сегодня с вами. А то некоторым больным только женщин подавай! Записываем быстренько. Фурункулёз – множественное высыпание фурункулов. Фурункулёз может возникнуть на ограниченном участке кожи, чаще в области шеи, поясницы, предплечий или ягодиц (локализованный, или местный), или диссеминированно, на различных участках кожного покрова (общий, или распространенный), - на секунду Юра задумался. Гадливо усмехнувшись, он продолжил. – Доктор Перова нам поведает о развитии сего заболевания. - Я? – интерн удивленно посмотрела на Юру. - Понятно, я так и думал, - довольно усмехнулся куратор. – Доктор Орлович, прошу. - В развитии местного фурункулёза, - пафосно начал Антон, - особое значение имеет постоянное загрязнение кожи и трение одеждой, раздражение кожи химическими веществами, микротравмы, а также нерациональное лечение одиночного фурункула – несоблюдение туалета окружающей кожи, круговые повязки, применение согревающего компресса и прочее, - Антон перевел дыхание и нудно продолжил. – Общий фурункулёз возникает часто у ослабленных людей (недостаток питания, гиповитаминоз А, С и группы В), перенесших тяжелые общие инфекции или страдающих хроническими заболеваниями и нарушениями обмена веществ (диабет, колит, анацидный гастрит, нефрит, анемии), у людей, подвергающихся резкому переохлаждению или перегреванию, при длительном физическом переутомлении и функциональных нарушениях нервной системы. - Отлично, доктор Орлович. Фурункулёз может протекать остро и хронически. При острой форме фурункулы возникают одновременно или в течение короткого отрезка времени, часто сопровождаясь недомоганием, головной болью, повышением температуры тела. При хроническом фурункулёзе высыпания возникают повторными вспышками в течение многих месяцев в результате резко сниженной сопротивляемости организма. Каковы прогнозы при фурункулезе, доктор Малинин? - Прогноз зависит от энергичного лечения общих заболеваний, повышения сопротивляемости организма, а также правильного местного лечения фурункула, - быстро и четко ответил Игорь. - Ай, молодца! А о лечении нам поведает доктор Малинина. Не спим, итак? - При остром фурункулёзе — пенициллин 50 000 ед через каждые 3 часа до общей дозы 1 500 000— 2 000 000 ед, другие антибиотики менее эффективны. Показаны также сульфаниламидные препараты, аутогемотерапия. - Хорошо! А теперь все идут за мной! Пациент, 52 года, вес 112 кг, диагноз – фурункулез! – Юра добродушно улыбнулся и вышел. Следом продефилировала Перова. Зная характер куратора, студенты не стали расслабляться и быстренько отправились за ним к пациенту. В палате их ожидал невысокий кругленький дядечка, стоявший у окна и интерн Перова, жадно пожиравшая глазами Варшавского. Ее присутствие напрягло Вику. Но родной голос… - Пациент Карпов, разрешите Вам представить доктора Перову Изабеллу Эдуардовну, будущее нашей науки! – от души прикалывался Варшавский. – Она Вас осмотрит, Вы не «против»? - От чего же быть «против»? Мне даже нравится, что доктор столь эффектная дама! - Здорово! – улыбнулся Юра. – Приступайте, доктор Перова, не бойтесь! Мужчина подошел к Изабелле, и спустил спортивные штаны. Орлович тут же умно заметил: - Фурункулез распространен симметрично на внутренних поверхностях правого и левого бедер. - Доктор Перова, - Варшавский гнусненько засмеялся. – Вам уже все описали, осталось осмотреть пациента и назначить лечение. Изабелла присела на корточки и стала осматривать фурункулы. Надо заметить, что интерн Перова плохо понимала, что туфли на высоких каблуках – не очень удобная обувь для хирурга. Осмотр пациента закончился курьезно. Изабелла в процессе осмотра несколько неудобно наклонилась, что привело к потере равновесия. Падая, девушка схватила пациента за его самый важный орган. Когда пациент Карпов заорал, Варшавский засмеялся и выдал: - Карпов, другого врача-женщины у нас в штате пока нет. Так что вот Вам эта, развлекайтесь! Студенты за мной!
Курьезы четверга продолжились, когда Варшавский узнал о «противомышином распоряжении». В областной больнице, как в любом старом здании, всегда были мыши. И вот в чью-то умную голову в горздравотделе пришла мысль: в каждом отделении завести по кошке, ибо слишком частые услуги санэпидемстанции обходились непозволительно дорого городскому бюджету. Узнав, что в хирургию поселят кошку, Юрий Михайлович даже не закипел,… он просто взорвался! Его крики были слышны даже в отделении офтальмологии, находившемся через дорогу от основных корпусов. - Это черт знает что, а не больница! Кошка в хирургии! – Варшавский летел в палату мэра, но тут под руку гениального хирурга попалась старшая медсестра Пион. – Алла Львовна, вот Вы мне скажите, какой придурок решил здесь кошку поселить? - А тот самый, в палату которого Вы идете, - спокойно ответила Пион. - Понятно! Сейчас я… - Юра улетел, нецензурно выражаясь себе под нос. К старшей сестре подошли Аня со Снежаной, ставшие свидетелями этого разговора, и осторожно поинтересовались: - Алла Львовна, а что это Юрий Михайлович такой «добрый»? – глаза Рожко выражали всю гамму эмоций студентки, услышавшей «позитивный» настрой куратора. - А мэр экономит средства на борьбе с мышами. Нам сегодня в больницу десяток кошек привезли, одну «прописали» к нам в хирургию. - Серьезно? – Снежана рассмеялась. - Смешно, - грустно заметила Пион. – Я так думаю, что больше студентов «Я лечу» не любит котов. - А у меня есть идея, - Снежана что-то прошептала на ухо Ане. Девочки рассмеялись. – Алла Львовна, можно мы возьмем эту кошечку и уйдем на обед с ней? - Да хоть домой забирайте, она в сестринской. Девушки, усмехаясь и перешучиваясь, ушли. В это время в палате мэра бушевал ураган «Варшавский». Юра орал на бедолагу - язвенника, объяснял, какими местами думают в мэрии, а когда через полчаса сольного крика хирург успокоился, перепуганный мэр клятвенно заверил Юру: - Доктор, даю Вам слово, что как только отсюда выйду, я решу этот вопрос и накажу в горздраве того, кто это придумал. - Хочу верить, - Варшавский сверкнул недобро глазами и покинул палату мэра. После обеда вся больница собралась в хирургии: по коридору отделения важно гуляла киса в хирургическом костюме, который за обед сшили Снежана с Аней из старого халата, в шапочке и с бахилами на лапках и хвосте. Шум в коридоре привлек внимание Варшавского. Когда «гроза хирургии» выглянул из ординаторской, мимо него продефилировала кошка в спецкостюме. Юра не удержался и прыснул со смеху. - Ладно, дисциплина у кошки лучше, чем у некоторых врачей, - гаркнул он на весь коридор. – Но если увижу ее без наряда – выкину в окно!
Юра и Олег Кузнецов курили на ступеньках, обсуждая состояние Ирины Старцевой, когда с воем сирены подлетела «скорая». Из машины вылетела девушка с воплями: - Помогите, спасите, Боже, ну, кто-нибудь! - Девушка, а что с Вами? – Кузнецов удивленно посмотрел на кричавшую. - Да не со мной, с ним! – в этот момент из машины «скорой» выгрузили мужчину, у него между ног на причинном месте висел... пекинес! - Ребята, эта собачонка защищала хозяйку от пьяных приставаний, - пояснил врачам доктор «скорой». – Куда его лучше? - Ну, если песик откусит ему… - Юра рассмеялся, - то ко мне – пришью. - Юрий Михайлович, не смешно, мы не смогли отцепить собачку, башкой так мотает… - чертыхнулся врач «скорой». - Еще бы, - веселился Варшавский. – Дай-ка мне тряпку. Пока доставали подручное полотенце, Кузнецов погладил песика, Олег просто хотел успокоить собачку, но пекинес вдруг стал злобно мотать головой, причиняя алкашу дополнительно массу «приятных» ощущений. Это обстоятельство еще больше развеселило Варшавского. Когда, наконец, врач «скорой» дал Юре полотенце, хирург ловко накрыл собачку и зафиксировал ей голову. - Олег, держи башку этому «защитнику», а я пока зубы разожму. Через минут пять горе-ухажера освободили. Собачку вернули хозяйке, а мужика, осмотрев прямо на крыльце, отправили в хирургию. - Давай ко мне этого болвана, - скомандовал Варшавский. – Пусть помоют, поставят противостолбнячный и от бешенства, для профилактики. Я дежурю ночью, заштопаем красавца. Там два шва, и будет, как новый. - Надо же, - улыбнулся Кузнецов, - такой маленький песик, а как хозяйку охранял! Доктора прыснули со смеху.
Отправлено: 17.09.12 19:54. Заголовок: Вика сидела в ордина..
Вика сидела в ординаторской и забивала в компьютер истории болезней больных Варшавского. В голове постоянно вертелась сцена в палате у больного с фурункулезом. «Как она на него смотрела,… а она красивая…» Юра вошел тихо и нежно обнял девушку. - Юрий Михайлович, - Вика говорила серьезно, - Вы сегодня так были заняты целый день, - не отрываясь от компьютера, сухо выдала Воронцова. - Вик, ты что? – Варшавский зарылся носом в ее волосы. - Ничего, - спокойно ответила девушка. - Ви-и-и-к, - глаза Юры расширились от удивления, - ты ревнуешь меня к работе? – Юра рассмеялся и попытался поцеловать девушку. - У меня еще много работы, - она кивнула на стопку бумаг. - Понятно, - смеясь, Юра устроился на диване. – Вот уж не подумал, что ты будешь меня ревновать! Тут в ординаторскую вошла доктор Перова. Она бросила недовольный взгляд на Вику и обратилась к Варшавскому: - Юрий Михайлович, что будем делать с Карповым? Там так все серьезно! – она театрально закатила глаза. - Доктор Перова, кажется, Ваш куратор – Лаврова Майя Петровна. Больной Крапов – это Ваш больной, а не мой, - Юра гадливо улыбался. – И вообще, - он кинул взгляд на часы, - уже без десяти восемь. Рабочий день окончен. Причем давно. - А я сегодня решила остаться на ночь, - улыбнулась красотка. – Надо же набираться опыта. Тем более, сегодня дежурите Вы. - И что? – удивился Юра. - Вы же самый лучший специалист, - Перова улыбнулась. - Понятно, - Варшавский стал медленно закипать. – Доктор Перова, когда я дежурю, со мной дежурит моя бригада. Вы не входите в число этих людей. Поэтому… - Детка, выйди на минутку, - бросила Перова Вике. – Нам с Юрием Михайловичем необходимо поговорить. - Выйти? – Вика посмотрела на Юру, ее возмутил тон этой наглой докторши, но девушка заметила складку над переносицей на его лице. «Сейчас будет взрыв!» - Вика улыбнулась и быстро выпорхнула из ординаторской. В следующее мгновение за дверью раздался крик Варшавского: это была непередаваемая игра слов на медицинском диалекте, непереводимая на русский язык. Через пять минут наступила тишина, еще через минуту доктор Перова вылетела пулей из ординаторской. Следом выглянул Юра и улыбнулся Вике: - Заходи, теперь нам никто не помешает! - Да, а Вы, Юрий Михайлович, сама любезность! – ухмыльнулась Вика. Варшавский буквально втащил ее в ординаторскую. Он быстро закрыл двери на ключ и, крепко прижав к себе любимую, тихонько спросил: - Ты еще меня ревнуешь? – его губы прошлись по Викиной щеке. - Ревную, - капризно ответила девушка. - А так? – он осторожно коснулся кончиком языка ее губ. - Не подлизывайся, - прошептала Вика. - А я не подлизываюсь, - губы хирурга требовательно потянулись к Викиным губам. «Поцелуй – лучший способ прервать женские возмущения в устной форме!» - подумал Юра, наслаждаясь процессом. Руки плавно переместились под Викин хирургический костюм, губы гуляли по ее шее, девушка закрыла глаза, утопая в объятьях любимого. Сколько времени так пролетело?.. Идиллию влюбленных прервал звонок мобильного телефона. - Слушаю, Варшавский!.. – Юра нехотя оторвался от Вики. – Понял,… иду! - Что-то случилось? - Случилось. Пошли в приемный, там уже часа два черт знает что!
В приемном покое «страдала» Светлова. Бедняжку то рвало, то проносило, она побледнела. Иванская с порога выдала Варшавскому: - Смотри, то рвет, то несет, уже похоже на обезвоживание. Дала ей активированный уголь, на минут десять полегчало, и по второму заходу. - Отравление, - Варшавский был категоричен. - Еще бы! Она хотела покончить жизнь самоубийством! – заявил Антон. - Не понял? – Варшавский удивленно выгнул брови. - Так Инка две шаурмы два часа назад съела! – возмущенно заметил Орлович. - Доктор Светлова, - Варшавский скроил «заботливую» физиономию. – Вас не учили в институте, что фаст-фуд крайне опасен для здоровья? Инна в ответ только слегка мотнула головой. - Значит, не учили… - Юра задумался. – Что же, сейчас доктор Орлович везет коллегу на зондовое промывание желудка, потом на обычное, ну, чтоб все вымыть окончательно, после чего на рентген, а потом, по блату, в хирургию, палату я найду. - А … я… - попыталась что-то сказать Инна, но ее перебил Антоша: - Инна, Юрий Михайлович прав! В организм из-за этой гадости могли попасть и сальмонеллы, и прочие болезнетворные опасные микробы! – пулей вылетев в коридор, Антон нашел каталку и вернулся за старостой. Процедура зондового промывания крайне неприятна. Представьте, Вам запускают трубку, как при гастроскопии, только еще туда и воду льют! После этой процедуры Инна стала не просто бледной, она стала белой! А после клизмы на нее жалко было смотреть. Орлович вез ее на рентген, улыбаясь и прокручивая в голове свою месть старосте... …Пока Инна готовилась к ночному, Антоша приготовил ей неприятный сюрприз, мстя за ее придирки и постоянные доставания. Орлович знал пристрастие старосты к шаурме и объяснял ей много раз, как это вредно. Инна постоянно отшучивалась от Антона, иногда весьма обидно. А сегодня… он решился на «месть»! Пока Светлова бегала и «руководила» Антоном перед дежурством, он в одну шаурму накапал лошадиную дозу слабительных капель, а во вторую засыпал рвотный порошок! «Ты никогда в жизни больше не съешь эту гадость! А я хоть одно дежурство проведу спокойно!» - подумал Антон. Когда Инна съела любимую «отраву», и ей стало плохо, Антон «заботливо» помогал Светлане Александровне, а потом с удовольствием выполнил распоряжения куратора… На рентгене никаких отклонений не обнаружили. Светлову поместили на ночь в одну из пустых палат, Орлович удовлетворенно укатил в приемный покой дежурить, А Юра с Викой быстренько закрылись в ординаторской, чтобы продолжить прерванное занятие.
Больше приключений на ночном дежурстве не было. Выспавшись в палате после промывания, Светлова молча пришла в учебный класс. Увидев Орловича, Инна осторожно спросила: - Антон, ночью кого-то привозили? - Доктор Светлова, ты ничего не пропустила, ночь без тебя была тихой и спокойной, - серьезно выдал Антон. – А ты как? Что-то бледноватая, - «заботливо» поинтересовался Орлович. - Да ну тебя, - Инна села во второй ряд, подальше от стола Варшавского. Занятие началось с «торжественного» выступления куратора и распределения больных. Юра влетел в класс и объявил ребятам: - Итак, лекции не будет, потому что сегодня заканчивается первый месяц вашей террористической деятельности в хирургическом отделении. За этот месяц, слава Богу и мне, не умер ни один больной, хотя вы очень старались! – куратор рассмеялся. – Некоторые даже спасли больных, которые не успели от них удрать! Речь Юры прервал стук в дверь. В учебный класс вошел Вадим Варшавский и, поздоровавшись со всеми, обратился к брату: - Юрий Михайлович, здорово живешь, у тебя целых девять «специалистов», а у меня катастрофа. - Что стряслось в нашей гинекологии? - Медсестры на больничном, у меня некому работать. Поделись-ка счастьем с братом! – Вадим театрально закатил глаза. - Хорошо живете, как это все медсестры… - Не все, две на работе, но это же несерьезно! Мне некому уколы ставить, процедуры там простейшие… - Ладно, дам тебе двоих, - Юра задумался. – Так, Малинины, ваши выписались, … нет, вы возьмете двух сестричек в двуместном люксе. А в гинекологию спасать моего родного брата пойдут… Игнатов и Рожко! Во, парочка, в гинекологии эти еще не целовались! Обновите территорию. Все, ушли с Вадимом Михайловичем. Когда Варшавский – старший с ребятами ушли. Светлова подняла руку и спросила куратора на свою голову: - Юрий Михайлович, а моего больного еще вчера вечером выписали. - Доктор Светлова, как знатный шаурмаед, сегодня курирует пациентку Светлову. А именно, идет сначала в лабораторию, сдает анализ крови общий, печеночную пробу, кровь на сахар, надо все проверить. У Вас же было падение кровяного давления после ночных процедур? - Было… - напряглась староста. - Значит… потом в процедурный и получает, например, внутривенно с 20 мл 40% раствора глюкозы. А после идете в свою палату и до вечера там лежите. Понятно? - Понятно, - Инна не стала спорить с Варшавским. - Остальные по своим больным. Итоговое занятие в 16.00.
А в гинекологии Витя с Аней сразу попали в фейерверк событий. Санитары прикатили в отделение дамочку, за которой бежал муж и что-то пытался сказать медперсоналу. Варшавский – старший тормознул «процессию» и резонно спросил: - Что тут происходит? - Вот привезли Вам по «скорой»… - Юрий Михайлович, у женщины отек Квинке, это в терапию, - умно вставился Игнатов. - Молодец, студент, - улыбнулся Вадим. - Так эта дамочка, - рассмеялся санитар, - решила полечить застой малого таза пиявками! - И что? – удивился зав гинекологией. - Врач «скорой» все написал, - санитар протянул Варшавскому сопроводительные бумаги. Прочитав их, Вадим Михайлович расхохотался на все отделение. Он ткнул ребятам пальцем в историю болезни, и Аня четко в слух прочла: - Предполагается аллергия на герудотерапию, пациентка применила медицинские пиявки интровагинально, что соответственно вызвало отек половых органов из-за близкого взаимодействия с аллергеном - Доктор говорил, что лицо и шея тоже отекли, но с этим врачи «скорой» справились. - Ясно! А это кто? – Варшавский – старший кивнул на мужа пациентки. - А я муж, моя Клава – герудотерапевт! Доктор, что с ней? Ведь они даже не присосались там, они сразу выползли! - Думаю, не все. Так, студенты, даму в отдельную палату. Я так понимаю, сейчас отеки будут сходить, остальные пиявки повылазят. Соберете их, возьмете у нее кровь, и в лабораторию. Думаю, у нее аллергия на рабочий инструмент! Вот блин, Дуремар в юбке. В палате Витя с Аней «отдохнули» не долго. Вскоре отек действительно сошел полностью, и на постели пациентки появились еще пять пиявок. Аня тут же запрыгнула на подоконник, а Витя, подкалывая невесту, стал собирать пиявок в пробирку. Когда он закончил, Аня осторожно подошла к пациентке и взяла у нее кровь на анализ. - Аня, давай так: я в лабораторию с пиявками, а ты к медсестрам в процедурный. - Давай, а то эти «тварюшки» такие противные, - скривилась Аня.
Не желая вылеживаться в палате, староста Светлова, не послушав куратора, самостоятельно получив у Аллы Львовны новую пациентку, тут же отправилась к своей больной. Инна провела опрос по поводу болей, пропальпировала больную, прочла историю болезни и удивленно переспросила: - Вы уверены, что Вам так не больно? – Инна придавила низ живота пациентки. - Конечно, мне Изабелла Эдуардовна дала таблеточку, и все прошло! - Что? – глаза Инны округлились от удивления. Светлова быстро побежала к Варшавскому в ординаторскую и с порога выпалила: - Юрий Михайлович, там… - Что случилось? Кто-то съел Вашу шаурму, доктор Светлова? – пошутил куратор. - Не смешно, - огрызнулась Инна и быстро продолжила, - поступила пациентка, острые резкие боли внизу живота, анализы не сделаны. Ей Перова поставила диагноз «аппендикулярный инфильтрат» и дала обезболивающее. А врач «скорой» пометил – «экстренно в хирургию». Думаю – опухоль слепой кишки! - Так! – Варшавский тихо закипал. Уже через минуту в хирургии бушевал Юрий Михайлович. Он выяснил, что в приемный покой позвали единственного на тот момент свободного хирурга. Им оказалась интерн Перова. Приняв больную, Изабелла напортачила: она просто пожалела пациентку и дала ей обезболивающее. Когда Варшавский «на радостях» нашел Перову, в хирургии попрятался весь персонал. - Послушайте, Перова, неужели в институте за шесть лет Вы не усвоили простейшее правило: боли в животе не обезболивают, так как это смазывает клиническую картину и осложняет постановку точного диагноза! - Но Юрий Михайлович, там простой аппендикулярный ин… - Представьте себе, если сумеете, - Юра перевел дух, набрал в легкие побольше воздуха и разорался с новой силой. - Врач «скорой» привозит пациента, предварительно ставит диагноз. Пишет «экстренно в хирургию», а Вы…, - выругался Юра. – Вы, «пожалев» больную, дали ей обезболивающее, и тем самым острую клинику перевели в похожую на нечто хроническое. Вы думаете, что это аппендикулярный инфильтрат?! - Я не хотела… - испугано вставила фразу интерн - Что? Вы не хотели? Да у меня студенты третьего курса знают и понимают больше Вас! Теперь мы вынуждены провести массу обследований, анализов только для того, чтоб определить делать операцию больной или нет, и что вообще оперировать! Еще раз выругавшись, Варшавский полетел в ординаторскую перепоручать больную доктору Пашкину. Многочисленные исследования и анализы подтвердили подозрения Инны: опухоль слепой кишки. Взбесившийся Варшавский влетел в кабинет Лавровой. - Майя Петровна, Вы взяли эту… - Юра сцепил зубы, чтоб не выругаться. – Так вот, эта бездарь не соображает в элементарном. Если она еще раз подойдет к больным без квалифицированного врача, я ее… своими руками… - Варшавский чертыхнулся, и, не выслушав Лаврову, вылетел, хлопнул дверью.
Пятница продолжалась более – менее тихо. Вика уже привыкла к тому, что новоявленная докторша Перова преследует Юру, а он на нее постоянно орет, но Изабелла явно не нравилась девушке и раздражала ее. После скандала с опухолью Варшавский носился по хирургии в поисках Вики. Единственный способ успокоиться – увидеть ее черные глаза, утонуть в них и забыть обо всем хотя бы на пять минут. Юра заглянул во вторую палату, он не ошибся: Вика сосредоточенно выписывала динамику больной Рублевой. Юра улыбнулся и спросил: - Ну, как Ваше самочувствие? - Спасибо, доктор, все хорошо. Вот Викочка мне сегодня сама поставила укол, такая заботливая, такая внимательная. Говорит, что я иду на поправку даже быстрее, чем рассчитывали. - Отлично. Доктор Воронцова, а Вы мне нужны, - Юра кивнул головой на двери. Когда они вышли в коридор, Юра улыбнулся и тихо сказал: - Вик, если я сейчас не побуду пять минут наедине с тобой, больницы через десять минут не будет. - Юр, - Вика покраснела и опустила глаза. - Идем, - он потянул девушку за руку. – Я нашел классное местечко. Они шли по коридору в сторону нейрохирургической операционной. Вика с трудом скрывала улыбку, Юра «сосредоточенно» оглядывался по сторонам, присматривая жертву для «наезда». Но предыдущее «соло» Варшавского настолько напугало персонал, что на своем пути Юра никого не встретил. Оказавшись возле операционной, Варшавский, словно фокусник, достал из кармана ключ, и шепнул Вике на ушко: - Спасай больницу! Когда дверь за ними закрылась, его сильные и нежные руки обхватили Викину талию. Прижав к себе любимую, Юра зарылся в ее волосы, вдыхая их медовый аромат. - Юрка, я тебя люблю, - прошептала девушка. В ответ, ничего не говоря, Юра нежно поцеловал любимую. - Вик, ты самая волшебная девушка на свете. Я тебя очень-очень люблю, - его руки нежно обнимали девушку, лаская ее. Они простояли, обнимаясь и целуясь почти полчаса, не зря говорят: влюбленные часов не наблюдают! - Юр, - Вика заглянула в его глаза. - Юр, ты только не смейся, но мне … - Не смеюсь, просто говорю – не ревнуй, не к кому. - А я все равно боюсь этой дуры, - Вика надула губки. - Зря, потому что я люблю только тебя. - Правда? – в глазах девушки блеснула слеза. - Правда, - Юра улыбнулся. – Так, а что это за слезы? – он губами аккуратно коснулся Викиных ресниц. – Все, марш к больным, а то я… - он рассмеялся.
Наталья Викторовна визировала учебные планы, когда секретарь по селектору сообщила: - К Вам Сабина Воронцова. - Оль, пусть заходит и сделай нам чай и кофе. Сабина робко вошла в кабинет. Она стояла у двери, не зная с чего начать. Слишком много ошибок было сделано в прошлом, слишком много боли осталось там. - Привет, Сабина, присаживайся, - Наташа говорила как всегда спокойно и улыбалась. - Спасибо, - присев на краешек стула, Сабина слегка улыбнулась. – Хочу тебя поблагодарить, за… - Не стоит, ты же знаешь, для меня семья – это святое. Да и отцы детей всегда простят. Они на то и отцы. - Все равно, спасибо. Ты сделала для меня столько… Андрей… - слезы предательски заблестели в глазах Сабины. - Не плачь, - Наташа подошла к сестре мужа и обняла ее. – Андрей твой брат, родной тебе человек, по-другому и быть не могло. Ты вернулась, у тебя есть семья, есть любимый. Вы с Дэном поскорее детку рожайте. Сабинка, поверь, дети это так здорово! – при этих словах глаза Наташи особенно заблестели. - Я сегодня была у Вадима Варшавского. Сдали анализы, ждем приговора, - вздрогнула Сабина. - А я почему-то уверена. У вас все будет хорошо, все получится. - Думаешь? - Уверена. Когда человек осознает старые ошибки и принимает решение их исправить, ему Вселенная помогает. Так что, надеюсь, скоро на одного Кречетова станет больше, - Наташа улыбнулась. – А с восстановлением как? - Вроде, все в порядке. Жду приказа. - Приказ по идее уже есть, сейчас, - Наталья Викторовна нажала селектор и спросила секретаря, - Олечка, приказ на восстановленных аспирантов уже пришел? - Да, - через минуту Оля принесла приказ в кабинет. - Так, - декан бегло просмотрела список. – Ага, вот, факультет психологии. Антонский А.В., Воронцова С. В., Логан К. Н. Ну, все добро пожаловать в Альма Матер. - Спасибо, - Сабина опустила глаза.
В 16.00 в учебном классе собирались студенты. Новости о «хорошем» настроении куратора, быстро разлетевшиеся по больнице, добавили ребятам настроения: «Я лечу» в гневе в конце недели – это не предвещало ничего хорошего. Юра влетел в класс, «мило» улыбаясь. Он удобно развалился в преподавательском кресле и обвел студентов «нежным» взглядом. На секунду его взгляд задержался на любимых черных глазках, Юра усмехнулся, мотнул головой и, посмеиваясь, выдал: - Итак, в честь благополучного окончания первого месяца ваших зверств в отделении хирургии сегодня вы сдаете на проверку истории болезней. Светлова, соберите-ка быстренько этот высокохудожественный бред! Инна быстро собрала истории болезней и передала их Юрию Михайловичу. Куратор смерил стопку бумаг, улыбнулся людоедской лыбой и продолжил: - Ну что, студенты, а сейчас… - он, растягивая улыбку до ушей, на мгновение замолчал, наблюдая, как побледнели ребята. – Так, мне тут из приемного покоя звонили, интересовались, не хотят ли Мои студенты, - Юра выделил слово «мои», - поработать в приемном покое. Есть две ночных смены. Желающие? - А я бы не отказался! – встал Игнатов. - Только одного тебя на дежурство не пущу, - тут же поддержала жениха Аня. – Иди, знай, с кем ты там будешь. - О как! В приемном не успели нацеловаться? Смерть в тот день помешала? – рассмеялся Юра. - Опыт надо нарабатывать, - скривился Витя. - Отлично, значит, будете дежурить сразу за Орловичем и Светловой. На этой смене в хирургии дежурит Воронцов. Да, сегодня как раз и заступите. Одна смена обеспечена руками. А что у нас Малинины? Пойдете на последнюю вакансию? - А можно? – в глазах Игоря загорелся радостный огонек. Работа не простая, зато опыт, да и не «скорая», на месте сидишь. - Нужно, доктор Малинин, нужно. Рук в больнице не хватает. - Тогда мы согласны! – обрадовалась Юля. - Вот и отличненько! – Юра потер руки. - Сегодня вы мне помогли выиграть ящик коньяка у зама главврача! Он не поверил, что я укомплектую дежурными приемный покой за один день! Ребята переглянулись и засмеялись. Вдруг Снежана подняла руку и спросила Варшавского: - Юрий Михайлович, а в кардиологию не нужна ночная медсестра? - В кардиологию? – Юра удивленно посмотрел на невесту будущего родственника. – Ничего себе, жаль я с Зильбергом на коньяк еще не забивал, - удивленно выдал Юра, - минутку, - он быстро набрал номер на мобильном. – Рудольф Карлович, тут вопрос возник, Вам не нужны медсестры на ночные… так… о! Самое то, что надо!.. Сейчас пришлю… да, они у меня все сознательные… уже сегодня? – он посмотрел на Влада и то одобрительно кивнул. – Хорошо, девушка через полчаса к Вам зайдет. - Значит, да? – с надеждой спросила Снежана. - Почти. Зильбергу нужна дежурная медсестра на пост у реанимации. - Я согласна! – обрадовалась Снежана. - Тем более, нужна сегодня, уже на это дежурство. - Снежинка, будем вместе дежурить, - тихо шепнул Воронцов. - Итак, - подвел итоги Варшавский. – В активе сегодняшнего дня: все студенты при деле, я при ящике дагестанской «валерьянки», а больница при вполне работоспособных руках. Поздравляю! Игнатов, Рожко и Малинины зайдите в приемный покой, сегодня до вечера их начальник дежурит, сразу оформитесь, Снежана, а Вы бегом в кардиологию, зав отделением Зильберг Рудольф Карлович, скажете ему, что от меня дежурить в реанимацию. Все свободны. Доктор Воронцова, задержитесь, как больной Литвак? Вика что-то рассказывала о больном, а Юра ждал, когда они останутся одни. Влад плотно прикрыл за собой двери. Юра подошел к Вике и шепнул: - Я все прочту в истории, - он обнял свою Сказку и коснулся губами ее носа. – Вик, до шести еще целый час. А я уже совсем не хочу работать. Лавровой нет, сейчас договорюсь с Бухтеевым, и быстренько убегаем. Дуй переодеваться. Через десять минут жду в машине на здешней стоянке. - Бегу, - Вика мимолетно коснулась Юриных губ и мгновенно исчезла. «Вот чертенок!» - улыбнулся про себя Юра и полетел в ординаторскую.
Отправлено: 17.09.12 19:55. Заголовок: Договорившись с Бухт..
Договорившись с Бухтеевым, Юра быстро направился в кабинет зама главврача. Открыв дверь без стука, Варшавский заорал с порога, не заметив, что зам не один: - И где мой ящик коньяка? Вместо ответа проигравшего, Юра услышал удивленный голос главврача: - Юрий Михайлович, а у нас тут что, ликеро-водочный? - Владислав Андреевич? – Юра удивленно вскинул брови. – Извините, не заметил, - он на всякий случай огляделся и продолжил. – Итак, Барсуков, приемный на ночные укомплектован полностью. Реанимация Зильберга – тоже. Это тебе бонус от моего детсада. Давай, бегом за коньяком, ты проиграл! - Я не понял, что значит, «бегом», что значит «проиграл»? – главврач повысил голос. - А мы с Вашим замом поспорили сегодня в обед. Он не поверил, что ночные дежурства можно укомплектовать до вечера, причем вполне работоспособными людьми. Ну, это такие с руками, и головой, - съязвил Варшавский. – Барсуков был уверен, что в приемный покой персонал набрать сегодня при низких зарплатах не реально. - А Вы, значит, Юрий Михайлович… - Удовлетворил пожелания будущих врачей на счет практических занятий в ночное время. Еще и Зильбергу помог, теперь туда не надо на вторую ночную искать дежурную сестру. Моя студентка с экзотической фамилией Смерть с удовольствием подежурит у кардиологической реанимации. - Бред! – Воронцов от всего услышанного просто сел. – То Ваши студенты плохие, то сознательные… Вы меня совсем запутали, Юрий Михайлович! - Так и Вы меня тоже, Владислав Андреевич. Сначала дали детский сад, потом сказали, что они врачи, потом, что они дети, вот опять не можете определиться: практиковаться им или нет. Владислав Андреевич посмотрел на Юру, тяжело вздохнул и зло бросил: - У Ваших студентов с дисциплиной плохо. Мне тут на некоторых жалуются. - Кто? – Юра, сцепив зубы, зло посмотрел на главного. - Неважно, кто. Что это за разврат по больнице? Что за постоянные поцелуи? Они вместо учебы… - А! - Юра рассмеялся. – Вы имели в виду эти две парочки! Так молодые же! Им самое время целоваться. Кстати, эти попугаи – поцелуйщики уже людей спасли. Пусть целуются. Кажется, они еще и женятся, - Юра гадливо усмехнулся, наблюдая, как вылезли из орбит глаза главврача. - Кто женится? – удивился Воронцов. Юра понял, что главный не в курсе о свадьбе внука, и решил пока не подставлять будущего родственника. - Я, как куратор, должен следить за нравственностью. Вот, студент Игнатов и студентка Рожко женятся, поэтому не вижу причин запрещать им целоваться, - усмехнулся Юра. - А, эти… - Воронцов с явным облегчением вздохнул. - Барсуков, так как с коньяком? – Варшавский в упор посмотрел на зама Воронцова, не собираясь прощать ему проигрыш. - Держи, вымогатель, - выдохнул зам и подошел к большому шкафу у двери кабинета. Открыв его, Барсуков достал картонную коробку коньяка «Шустов» «*****» и вручил Варшавскому. - Ого! – Юра аж присвистнул. – «Шустов», говоришь! Да еще и целых 5 звездочек! Неплохо живете, господа начальники. - Варшавский, я с тобой больше не спорю, - грустно заметил зам. - А мне на ближайшее время и этого хватит! – рассмеялся Юра. – До свиданья, Владислав Андреевич, пока Барсуков, - довольный Юра, посвистывая, ушел, унося коробку коньяка.
Марина Варшавская спустилась в ресторан гостиницы, села за столик у окна, улыбаясь своим мыслям. Рената не заставила себя долго ждать. Брюнетка появилась в ресторане через пять минут после Марины. - Добрый вечер, - поприветствовала брюнетка Варшавскую. – Как прошел день? - Добрый, день прошел скучно! Как может пройти день, если я хочу отомстить брату, но еще ничего для этого не сделала. - Вот как? – Рената хищно улыбнулась. – А как, например, Вы ему собираетесь мстить, Марина? - Не придумала, еще. Можно, конечно, дать по башке, засунуть в машину, вывезти за город, подержать дня два где-нибудь. Так чтоб работу пропустил, для него это самое страшное. А потом также вернуть. Без слов, просто страшно и непонятно, - рассмеялась Варшавская. - Хороша идейка, - тихо сказала Рената, а про себя подумала: «только возвращать его я не собираюсь!» - Так давай найдем отморозка, который оглушит Юрку, - Марина вошла в раж. - Я знаю за городом одно местечко – заброшенный склад, там когда-то хранили стройматериалы дачники соседнего поселка, а сейчас просто свалка. - Нам не нужен никто. Пригласите лучше брата пообщаться к морю, вечером, в тихое место, - Альбас говорила медленно, уже продумывая похищение Варшавского. - Я врач все-таки и знаю, как и чем надо его отключить. - Хорошо. Я на машине, так что загрузим тело, - Марина хихикнула. – Увезем… Варшавская мечтала, как брат будет мучиться, не понимая, что с ним, и как он будет пару деньков «скучать» по работе. Рената же представляла, как удивится Юра, придя в себя в постели с ней. - Итак, Марина, идея отличная, но склад за городом мне не нравится, я найду помещение и дам Вам знать, а Вы пока готовьте почву для беседы с братом вечером у моря. Улыбаясь о своем, заговорщицы пили кофе, строя планы мести, каждая - свой.
Воронцовы пили чай на веранде, когда зазвонил телефон Андрея. Ответив на звонок, Воронцов улыбнулся. - Конечно, … да, Дэн, мы будем… даже так?.. Здорово! Жду. - Кречетов звонил? – Наташа прижалась к мужу. - Да, они едут к нам в гости. Везут приглашение на свадьбу. - Вот как? – Воронцова улыбнулась. – Я рада за твою сестру. Денис надежный человек, он сможет удержать ее от глупостей. - Представляю, как обрадуется мама. - Отлично. Да, мне сегодня звонил Вадим, - И что хорошего сказал наш доктор? - Сказал, что анализы в норме, но мне не мешало бы на недельку лечь в больницу, все-таки мне уже не двадцать лет. - Хорошо, когда собираешься меня бросить? - Думаю, в середине октября. Заодно детей буду чаще видеть. - Они такие взрослые… скоро сами родителями станут… а ты как думаешь, кто у нас будет? - Не знаю, может девочка, может мальчик, а может… - Наташа рассмеялась. – Иди тебя знай, снайпер! Андрей нежно прижал к себе жену и поцеловал ее. Он с наслаждением вдыхал медовый аромат ее волос. Воронцов до сих пор не мог поверить, что его Наташа рядом, что он просто обнимает ее, они не ссорятся, и ее серые глаза больше не блестят голубоватым холодом. Как мало нам надо для счастья, и в то же время, как много!
Юра подошел к машине и забросил коньяк в багажник. Он огляделся по сторонам в поисках Вики. Девушки нигде не было. Достав мобильник, он быстро набрал ее номер, но телефон монотонно сообщил, что абонент недоступен. Чертыхнувшись, Юра сел в машину. Ожидание длилось уже полчаса. Варшавский нервно курил сигарету за сигаретой, постоянно набирая ее номер. Не выдержав, Юра позвонил Владу. - Да, Юрий Михайлович, - ответил Воронцов-младший. - Влад, а ты случайно не знаешь, где Вика? – стараясь скрыть нервозность в голосе, спросил Юра. - Не знаю, она ушла минут двадцать назад. Вышла из больницы с Малиниными. Я в окно видел. - Спасибо, Влад. Буду ждать, - выдохнул Юра. - Не за что, если понадоблюсь, звоните. Юра вышел из машины, обошел стоянку, Вики не было. Варшавский даже сходил в супермаркет. Потом он подошел к своему дому, заглянул там на стоянку. Час он ждал и искал ее. Но Сказка испарилась. «А может, я ей не нужен? Старый пень с кучей проблем… Сказка, Сказка, моя принцесса…» Мысли Юры крутились в бешеном темпе.
Вика сидела в незнакомой машине. Руки связаны, рот заклеен скотчем. Кто-то сидел рядом. Голова очень болела. Она попыталась освободить руки, но тут же услышала знакомый голос: - Крошка моя, не дергайся! – депутатский сынок Барыгин больно ткнул Вику кулаком в бок. Его губы коснулись ее виска. Вика мотнула головой, стараясь отклониться от Эдички как можно дальше. Но парень притянул ее к себе и влепил непокорной девчонке звонкую пощечину. Вика заскулила от боли и бессилия. Одна рука Барыгина стала гладить Викины колени, плавно подымаясь все выше и выше, другая воевала со змейкой куртки, пытаясь добраться до девичьей груди. Воронцова стала сопротивляться, она попыталась ударить «ухажера» головой. Но попытки сопротивления только раззадорили мерзавца. - Вик, я все равно сильнее, - прошептал Эдик. – Раздвинь ножки, детка. Резкий удар головой в висок, хватка Эдички ослабла. В голове Вики пронеслось: «Спасибо, братик, научил, куда бить!» Вика быстро стала дергать кистями рук, ослабляя узел. Минуты три – и руки свободны. Она выскочила из машины, вытирая слезы, и сорвала скотч с лица. Быстро достав мобильник, Вика поняла – Эдичка предусмотрительно отключил его. Вдруг кто-то ее обнял, и за спиной она услышала знакомый голос: - И где ты была все это время?
Юра еще раз обошел стоянку, уже не надеясь найти Вику, как вдруг из неприметной серой иномарки выскочила Вика. Ее рот был заклеен скотчем, девушку трясло, она плакала и рылась в рюкзачке. Юра осторожно подошел и заглянул в открытую дверь машины: на заднем сидении без сознания сидел мерзкий тип, который однажды приставал к Вике возле больницы. Варшавский осторожно приобнял свою Сказку за плечи и тихо спросил: - И где ты была все это время? Вика обернулась и, увидев Юру, разревелась, уткнувшись ему в грудь. Варшавский крепко обнял свою Сказку. Он погладил ее по голове и шепнул: - Пошли, а то я его убью Когда они сели в машину Варшавского, и Вика немного успокоилась, девушка стала рассказывать: - Я подошла к твоей машине, ждала тебя, вдруг стало темно, потом машина… - она опять расплакалась. – Этот козел, он хотел… он скотина… Юра-а-а-а-а, он меня ударил, - рыдала Вика, потирая горевшую щеку. - Все, успокойся, - Юра приложил к ее щеке холодный брелок и нежно поцеловал Вику. – Я сейчас ему раз и навсегда объясню, что к тебе подходить нельзя, - Варшавский «закипал». – Посиди. Юра вышел из машины и подошел к серой иномарке Барыгина. Эдичка, чуть наклонившись вперед, отходил от Викиного удара в висок, пытаясь при этом понять, куда исчезла сама Вика. Варшавский подошел ближе и спросил: - Потерял что-то? - Девка сбежала, - бросил мерзавец. – Еще и по голове меня ударила, стерва. - Во как! – Варшавский скривил губы в улыбке и вдруг молниеносно врезал Барыгину под дых. Когда тот разогнулся и удивленно посмотрел на Юру, хирург нанес второй удар в челюсть и вдогонку третий по печени. - Мужик, ты чо? Ты рехнулся? – пытался закрыться от ударов депутатский сынок. - Не-а, - Юра встряхнул правую руку. – Это подготовительная работа, для того, чтоб ты меня внимательно услышал и все понял сразу. - Чего? – Барыгин выпрямился с трудом и посмотрел на Варшавского. - А того самого. Еще раз подойдешь к Вике, я тебя просто убью. Ни папа не поможет, ни мама не защитит. Понял меня? - Мужик, а ты кто? – Барыгин удивленно смотрел на Юру. - Я – твой страшный сон, - Варшавский врезал еще раз в челюсть «кавалеру» – неудачнику и на прощанье улыбнулся. – Ты меня понял? - Понял, - выдавил из себя Эдичка. В голове ублюдка пролетела мысль: «и на х**а мне эта Воронцова сдалась, другие сами хотят». Вернувшись в свою машину, Юра прошептал Вике, обняв ее: - Котенок, он никогда больше к тебе не подойдет. Давай-ка домой, я тебя горячим чаем напою.
«Ночной дозор» приемного покоя в составе доктора Бобровича и студентов Игнатова и Рожко принял смену. И тут же они получили подарок от скорой помощи: в областную привезли сразу пятерых цыган с отравлением. Причем, не просто цыган, а семью местного барона. Глава семейства – фигура колоритная, метра два ростом, с роскошной окладистой седой бородой. Его жена, яркая брюнетка с большими черными глазами, обвешанная золотыми украшениями, как новогодняя елка. И, конечно же, их сыновья, три черноволосых богатыря соответственно 23, 25 и 30 лет. Мужскую часть этой компании осмотрели доктор Бобрович и Витя, а баронессу – Аня. Диагностировав отравление спиртным, Витя ухмыльнулся, посмотрел на своего «начальника» и спросил: - Промываем и в гастроэнтерологию? - Руководствуясь здравым смыслом и медицинскими показателями – да, но стоит сначала уточнить у главы семьи, - вздохнул умудренный жизненным опытом Бобрович. - Сыновей можете промыть, - отрезал барон, - а мы с женой сами вылечимся. - Но это же… - Витя хотел развить мысль, но его прервала Аня. - Не всегда по научному правильно, пусть попробуют, - улыбнулась она цыганке. - А ты не по годам умна, - улыбнулась баронесса Ане. – Делайте как надо! – она строго зыркнула на мужчин. – Я сказала, делайте! Вызвав санитаров, барона и сыновей отправили на промывание желудка. Баронессу Аня повезла сама. Когда процедура была сделана и «табор» разместили в палаты, доктор Рожко вошла в палату к цыганке и спросила: - Может, Вам что-то нужно? - Да нет, красавица, завтра нам все принесут, - цыганка улыбнулась, прищурила глаза и, подумав, сказала. - Аня, ты очень хороший человек, но есть одна заноза, которая тебе завидует. Еще до свадьбы она попытается отбить у тебя жениха. Не верь никому, кроме любимого. Вот, - баронесса вытащила из волос шпильку с жемчужиной и протянула ее Ане. – Если станет страшно и больно – брось в море. И все пройдет. Аня слушала цыганку с открытым ртом. Она на автомате взяла шпильку и заколола в свой «колосок». Заплетающимся языком она поблагодарила цыганку: - Спас-сибо, - удивлению не было предела. - Не за что, детка, иди, больше у вас сегодня ночью приключений не будет. Аня вернулась в «дежурку», задумчиво вздыхая. Ночью, как и предсказала цыганка, ничего больше не случилось. Ребята даже смогли поспать. А доктор Бобрович остался очень довольным «ночными помощниками».
Влад Воронцов нагло воспользовался тем, что реанимации хирургии и кардиологии находятся рядом. Всю спокойную для хирургов ночь он провел в бдениях больной Старцевой, чтобы быть рядом со Снежаной. - Снежинка, прикинь, как кстати я курирую больную из реанимации – есть железный повод быть рядом с тобой! - Тогда иди ко мне, я поцелую тебя! За этим занятием ребят застал доктор Бухтеев. Он тактично кашлянул и поинтересовался: - Тренируете реанимационный прием «искусственное дыхание рот-в-рот»? - А… мы… э… тут... – Влад покраснел. - Ладно, репетируйте, может, еще не одну жизнь так спасете, - ухмыльнулся Бухтеев и ушел в ординаторскую. Когда шаги Бухтеева стихли, Влад подмигнул невесте и спросил: - Продолжим? - М-угу, - томно согласилась Смерть. Следующим зрителем страстного изучения «искусственное дыхание рот-в-рот» стал зав кардиологией доктор Зильберг. Минут пять он наблюдал за ребятами, улыбаясь, и уже хотел незамеченным уйти, но зацепился за стоявшую у стены каталку. Оторвавшись от Снежаны, Влад посмотрел, кто причина шума, и, заикаясь, быстро отрапортавал: - Тренируем реанимационный прием «искусственное дыхание рот-в-рот»! Рассмеявшийся Зильберг махнул рукой и сквозь смех выдавил: - Зато вы точно не уснете на посту!
Юра, нежно обнимая свое сокровище, усадил Вику на диван, принес ей горячий чай с лимоном и стал поить с ложечки. Когда с чаем было покончено, девушка прижалась к любимому, она дрожала и постоянно всхлипывала. - Не плачь, малышка моя, - Юра обнял ее и осторожно поцеловал. - Юрка, за что он меня так? Я же не какая-то там… - Вика заревела с новой силой. - Викусь, ну, не реви, не надо, ты у меня самая замечательная, - Юра аккуратно повернул голову любимой лицом к себе и слегка коснулся ее губ. - А этот козел меня-а-а… - Юра завладел губами девушки, требовательно и страстно поцеловал Вику, плач плавно перешел в слегка солоноватый поцелуй. - Так лучше? – он улыбнулся. - Да, - Вика всхлипнула и уткнулась в плечо Юры носом. – Я не понимаю, почему ко мне постоянно пристают всякие уроды? Я что, похожа на … - она опять заплакала. - Все, слезы прекращаем, - он гладил ее волосы, вдыхая медовый запах. – Ты самая красивая, добрая, и лучшая на свете! Я люблю тебя, Малыш, очень – очень, и никому не позволю тебя обижать. Еще немножко, и я развяжусь со своими проблемами. Ты станешь моей женой, и мы будем жить долго и счастливо. Рука Юры нежно поглаживала спину девушки. Вика послушно прогибалась под его ласками. Губы заскользили по ее шее, кончиком языка Юра ласкал мочку ее ушка, слегка прикусывая ее. Ласки любимого и любящего мужчины, наконец, упокоили Вику, и она не заметила, как заснула. Уложив свое чудо, Юра заботливо поправил одеяло и, усмехнувшись сам себе, отправился в душ.
Рената Альбас пила кофе в ресторане отеля, когда к ее столику подошла Марина Варшавская, бесцеремонно плюхнулась в кресло и, не поздоровавшись, выдала: - А я уже все подыскала. Вот, - она протянула Ренате бумажку. – Километров сорок от города. Домик небольшой, удобства минимальные, зато свежий воздух, и цивилизация далеко. - Отлично, а с братом не пытались еще отношения наладить? - Думаю, за выходные пообщаемся. Завтра у него ночное дежурство. Значит, уже часов в семь он будет в больнице. - Хорошо, - в голове Ренаты складывалась картинка похищения Юры. Брюнетка не собиралась ждать «наведения семейных мостов». В ее голове родилась идеальная, по ее мнению, идея. Улыбаясь и делая вид, что она слушает Марину, Рената обдумывала свой план. -… поэтому надо наказать этого упертого болвана! – завершила свой спич Варшавская. - Я полностью согласна с Вами, Мариночка. Мы его накажем, - хищно улыбнулась брюнетка. Уже в своем номере она достала старую фотографию и улыбнулась. В центре на снимке Юра, слева Рената, справа его жена, эта выскочка Челси... … Лео напилась очередной раз и стала изливать душу на окружающих, ими оказались Юра и Рената. В ординаторской повисло напряжение, предвестник очередного семейного скандала Варшавского и Челси. - Юрка, ну, чего еще тебе надо? – заплетающимся языком выдавила Леонора. - Мне? – Варшавский тихо закипал, бешено ходившие желваки выдавали его состояние. – Лео, мне от тебя нужен только развод, - как можно спокойней сказал Юра. - А вот этого ты не получишь! – закричала пьяная Челси. – Я тебя никому не отдам! - Все, на сегодня ты отдежурила, - зло прошипел Юра, он легко и быстро справился со своей «женой», уже через минут десять Челси мило дрыхла после порции снотворного. – Рената, присмотрите, пожалуйста, за доктором Челси. А я пошел на обход… Картинки из прошлого всплывали в памяти, прогоняя сон и бередя раны в душе… … Варшавский летел по коридору, он орал на любого, кто попадался ему под руку. Сегодня у него сложнейшая операция. Рената столкнулась с Юрой уже возле операционной. Рев хирурга слегка ее напугал: - Твою мать! Под ноги смотри! - П-прос-тите, Ю-юрий Ми-хайлович, - запинаясь, пролепетала ординатор. - А, это Вы, доктор Альбас. Давайте бегом мыться, лишние руки сегодня не помешают. Оперируем опухоль на позвоночнике. Как он оперировал! Рената была просто в восторге: четкие лаконичные движения, абсолютная уверенность, и еще одна спасенная жизнь. Они вышли из операционной, Рената смотрела на него влюбленными глазами, а он ничего не замечал вокруг. - Юрий Михайлович, - осторожно начала Рената. – Вы так красиво оперировали… это такая удача для меня… - Это наша работа, доктор Альбас, - бросил сухую фразу Варшавский… …Ночные для Юры были отдушиной. Его семейная жизнь была похожа на фильм ужасов. Вот и сегодня Варшавский после операции не поехал домой. Он быстро ушел в ординаторскую, полностью погруженный в свои мысли. Рената тихонько пошла за ним следом. В ординаторской Варшавский молча сидел на диване, уставившись в одну точку. Она села рядом, осторожно положила руку на его плечо. - Юрий Михайлович, я могу Вам чем-то помочь? Он посмотрел на нее каким-то странным взглядом, это был взгляд раненого зверя, которого загонщики уверенно гнали на убой. Ее рука нежно погладила его ежик, скользнула по напряженным плечам… - Рената, мы должны сразу все забыть, - Юра уставился в потолок. - А мы сможем все забыть? – ее губы коснулись его груди. - Я смогу, и тебе советую. - Я постараюсь, ради тебя, но… - Никаких «но», надо все забыть. И прости меня за эту мимолетную слабость. - Не извиняйся, это были лучшие часы в моей жизни. - У тебя еще все впереди, - горько усмехнулся Юра. – А у меня… Эти картинки прошлого окончательно «утвердили» план мести Ренаты Альбас.
Суббота пролетела незаметно, потому что когда рядом любимые, время летит слишком быстро. Наталья Викторовна, улыбаясь, наблюдала за дочерью. Вика, завернувшись в большой клетчатый плед, сидела в кресле-качалке на веранде и мечтательно смотрела на ночное море. - Викуся, ты не замерзнешь? – мама подошла к дочке. - Мам, не замерзну, плед теплый, - девушка мечтательно улыбнулась. - С тобой все понятно, - обняв дочь за плечи, Наталья Викторовна усмехнулась. – Вот уж не думала, что ты так быстро станешь взрослой. - Ма, я не быстро стала взрослой. Когда тебе было 19, нам с Владькой уже был годик. - Вика, - мама присела рядом с дочерью, посмотрела в ее задумчивые глаза и спросила. – А ты бы хотела еще братика или сестричку? - Чего? – Викины глаза стали похожими на блюдечки. – Вы с папой решили еще одну двойню соорудить? - Ну, может и двойню… - Так, - Вика вскочила с кресла-качалки и устроилась у мамы на коленях. – Рассказывай давай, срок какой? - Срок небольшой, первый месяц, токсикоз, правда, мучает по утрам. - Ма! Это же здорово! Вы опять будете молодыми родителями! Отлично! Ба, де, получат возможность малышню воспитывать с пеленок, и нас с братиком оставят в покое! - Ну, на это не рассчитывай особо, ты же знаешь, один дед юрист, другой врач… - Думаешь, диагноз? - Не думаю, уверена, они вам еще дадут жизни. Вика прижалась к матери, улыбнулась и спросила: - А вы кого хотите с папой? - А нам все равно, кто получится, - на веранду вышел Андрей Владиславович. – О чем, девочки мои, шепчетесь? - О жизни, - Вика рассмеялась. – Папа, а если будет две девчонки? - Тогда я буду жить в цветнике. Мама, ты, девчонки, Снежана. Вика прикрыла глаза и представила картинку: папа с мамой катят две крутых розовых коляски, в которых спят очаровательные куклы. - А Владик знает, что в семье пополнение? - Нет еще, мы завтра вечером собираем Смирновых, Воронцовых, сообщим о пополнении, как с нашей стороны, так и с Владика, надо же о свадьбе сказать старшему поколению, - Наталья Викторовна улыбнулась. - Ха! А у меня завтра ночное! – Вика потерла ладошки. – Я не услышу стона, что «песней зовется»! - Зато твой брат сразу оценит, что такое готовиться к свадьбе, - отец рассмеялся.
Воскресенье! Влад Воронцов все утро проскакал, как на иголках. И вот он – судный день! Сегодня родители устраивают первый совместный семейный ужин, где соберется вся семья, включая бабушек и дедушек: юристы Смирновы, врачи Воронцовы, - им сообщат о его решении жениться. Еще вчера Влад позавидовал сестре, дежурящей ночью. Вика «сбежала» из дому еще в четыре часа, сославшись на необходимость настроиться на дежурство. Глянув на себя в зеркало, самый младший Воронцов тяжело вздохнул: костюм, галстук, и мысли, которые метались в его голове. «Вика сейчас дрыхнет перед дежурством в «нежных» объятьях Варшавского, а меня сейчас распнут не хуже, чем Христа… и на «местную анестезию» (коньяк, мед. – прим. автора) рассчитывать не приходится, не поможет! С адмиралом было проще! Хотя… а если сразу пол-литра пригубить? Не, точно не поможет, они же мне по больной голове еще больше проедут!» Мысли бедного жениха оборвали голоса во дворе родительского дома. Это прибыла тяжелая артиллерия – старшее поколение. Виктор Валентинович и Анна Васильевна Смирновы уже о чем-то оживленно беседовали с Владиславом Андреевичем и Эльвирой Леонардовной Воронцовыми. Голоса плавно приближались к дому, и вот уже Влад услышал скрип входной двери… - Ну, привет, внук! – Виктор Валентинович пожал руку Владу. – Как жизнь? - Привет! – Влад обнял деда, поцеловал бабушку. – Живем! – и тихо добавил про себя, - пока еще… Чету Смирновых называть бабушкой и дедушкой было со стороны странно. Им было всего по 56 лет, но выглядели они намного моложе. Адвокат и нотариус Смирновы любили активный отдых и не спешили стареть. - Так, студент, выговор тебе за аморальное поведение в больнице! Что это за поцелуи по углам? - строго начал главврач Воронцов, но его перебила жена: - Владик, ну что ты к ребенку пристал? Тебе не было 19-ти? – роль заступницы очень удивила Влада, считавшего бабушку по отцу весьма безразличной к внукам особой. - Ба, ты хоть объясни деду, что он здесь не в больнице. А реанимационный прием «искусственное дыхание рот-в-рот» должен знать каждый врач! - Владислав!.. – попытался строго продолжить дед, но в холл вошла Наталья Викторовна и всех позвала к столу. Застолье началось с выяснения, куда подевалась Виктория, почему Влад живет не с родителями, зачем ребятам работать по ночам. Конец «наездам» дедушек положил Андрей Владиславович. - Так, многоуважаемые бабушки и дедушки, мы с Наташенькой хотим Вам сообщить, что скоро мы еще раз станем счастливыми родителями! В гостиной за столом повисла тишина. Первой пришла в себя Анна Васильевна. Она посмотрела на зятя, потом на дочь и строго выдала, «включив юриста»: - Я предлагаю вам, голубки, во избежание повторения ошибок прошлого заключить брачный контракт, где вы подробно распишете условия проживания и воспитания будущего пополнения семейства. - А я уже согласна помогать с маленькими, - улыбнулась Эльвира Леонардовна. Она была очень благодарна невестке за возвращение в семью своей дочери. – Я так мало уделяла времени Вике и Владику… - Так! – Виктор Валентинович строго свел брови. – А меня вот интересует, Андрей, ты не забудешь… - Не забуду, я только вернул свою семью, я только вернул доверие жены и детей, мне судьба дарит второй шанс стать настоящим, хорошим отцом. - Клево! У предков будет кукла Барби! – выдохнул Влад и опрокинул в себя коньяк. - А вы хорошо подумали? Вы понимаете, какой это шаг ответственный? – Владислав Андреевич аж привстал. - А как Вы думаете? – улыбнулась Наташа. – У нас все-таки есть уже двое сорви-голов, мы представляем приблизительно, что такое воспитание детей. Да и мое образование позволяет… - Наташа, мой сын, не смотря на твое образование и двоих детей, двенадцать лет дурью маялся! - Зато сейчас мы вместе, нам хорошо, и, как заметил Владик, у нас будет кукла Барби, - счастливая улыбка не сходила с Наташиного лица. - Если папик двойню не настрелял, - пошутил Влад, и тут же сидящий рядом главврач отвесил внуку подзатыльник. - Владислав, как ты выражаешься! - Да что ты на ребенка все время рычишь? – возмутилась бабушка Воронцова. – Что он такого сделал? - Он ведет себя не серьезно. В больнице меня позорит! - Дед, никто там не знает, что мы твои внуки! Для всех мы – однофамильцы! - Все равно, больница – не место для рандеву с девицей! – Владислав Андреевич «пылал праведным гневом». - Снежана не девица, она моя невеста, - выкрикнул Влад. – Я женюсь через месяц! И снова немая сцена… Элеонора Леонардовна прослезилась и обняла внука. - Как же быстро ты вырос, внучек. Владислав, - она присекла желание мужа опять накричать на парня. – Оставь Владика в покое! Ему уже девятнадцать! Мы с тобой поженились в восемнадцать. Так что не мешай мальчику взрослеть! Влад не рассчитывал на такого адвоката. С опаской он перевел взгляд на Смирновых, но Виктор Валентинович, опрокинув рюмку водки и обретя вновь дар речи, спросил внука: - Красивая? - Очень! Самая красивая, умная и замечательная после нашей Вики. - Ладно, только ваш брачный контракт составим мы с бабушкой. - И еще, Владик, - Анна Васильевна посмотрела на внука и усмехнулась. – Я не готова стать прабабушкой. Хватит, что ваши родители нас опять в пеленки окунают. Дальнейшее застолье было посвящено успокоению Владислава Андреевича, слишком близко принявшего к сердцу чересчур быстрое, по его мнению, взросление внука. Когда старшее поколение покинуло дом Наташи и Андрея, Влад усмехнулся и заметил: - Прикиньте, что будет с дедом, когда он узнает про Вику и Варшавского!
Вика вышла на балкон ординаторской и подождала, когда Юра выйдет на улицу, она помахала рукой любимому и крикнула: - Доктор Варшавский, а курение вредит Вашему здоровью! - Доктор Воронцова, двойку получишь, опять раздетая на холоде? – Юра шутливо погрозил ей кулаком. – А ну быстро зайди в ординаторскую. - Надолго? – Вика не хотела отпускать Юру. - Я за сигаретами и обратно, тебе купить что-то сладкое? - Ага! Я мороженое хочу с шоколадкой! - Тогда марш в помещение, а то… - Давай быстрее, а то я совсем замерзну! – Вика провокационно повела своим плечиком. Когда Варшавский скрылся за поворотом, Вика ушла с балкона. «А он перешел на малолеток!» - усмехнулась Рената, наблюдавшая уже минут сорок за больницей. Зная привычки Варшавского, она не сомневалась: без сигарет ночного не будет! Поход в супермаркет и обратно занял у Юры минут двадцать. Он возвращался с пакетом вкусностей для своей сладкоежки, когда кто-то ударил Юру по голове в двух шагах от входа в областную. На часах было 22.15. Вика высунулась на балкон и увидела Юру, подходящего к входу. Девушка уже хотела позвать любимого, но вдруг он упал, и кто-то оттащил Варшавского в сторону, туда, где не было света. Вика испуганно огляделась по сторонам, пытаясь понять, что же теперь делать. Она влетела в ординаторскую, схватила телефон и набрала номер. - Мамочка! – рыдала в трубку Вика, - Юрку ударили по голове и куда-то утащили!
22.15. Воронцовы проводили гостей. Влад уехал домой, о чем-то воркуя со Снежаной по мобильнику. Вдруг нервно завибрировал телефон Андрея. Он удивленно посмотрел на номер и ответил: - Да, Дэн… Что?.. Вот, черт! Я уже еду! В гостиную влетела Наталья Викторовна, белая, как полотно, она посмотрела на мужа испуганными глазами и пролепетала: - Вика звонила, Юрка… - Знаю, мне Дэн позвонил. Я еду в больницу. - Я с тобой. Вику надо успокоить. Это Челси? - Нет, вторая, кажется, Рената. Ну, ты посмотри, Юрка прямо медом намазанный. Всю дорогу до больницы Наталья Викторовна проговорила с дочерью. Когда Воронцовы подъехали, Вика уже стояла на крыльце. Одновременно с ними к областной подлетела «Калина» Кречетова. Полковник вылетел из машины, подошел к Вике и попытался спокойно объяснить все девочке. - Вика, за Юрием охотятся бандиты, мы следим за ними давно, ты только не волнуйся. Хорошо? Скоро вернем вашего доктора на работу. За ним уже целый спецотряд поехал. Целых десять бойцов. - Крестный, - всхлипывала Вика, - ну, почему он? - Потому что он лучший, - мать обняла дочку. - Идем в ординаторскую, покажешь, где вы с Юркой целуетесь, - Воронцова пыталась хоть как-то отвлечь дочку. Когда Наталья Викторовна увела Вику, Денис закурил, и тяжело вздохнув, сказал Андрею: - Опередила нас дрянь. Мне наружка отзвонилась по Юрке, они его ведут по твоему маячку. Катят, похоже, за город. - Господи, почему эта Санта-Барбара должна была свалиться на мою голову? - покачал головой Андрей и тоже закурил.
Юра очнулся на коротком жестком диване с очень низкой спинкой. Руки и ноги были смотаны скотчем, голова гудела. «Только Вику спасал от «похитителя», а теперь похитили меня», - промелькнуло в его голове. Комнату освещал только свет луны. Он попытался приподняться и рассмотреть похитителя, сидевшего напротив. Фигура была явно женской. «Неужели Челси пошла на… нет, фигура точно не Леоноры». Варшавский вдохнул воздух и вдруг его осенило - запах корицы! Именно запах корицы – запах Ренаты Альбас! Юра прокашлялся и бросил в темноту: - Рената, я столько раз тебе говорил, что надо обо все забыть. Неужели ты решила уподобиться Леоноре? - Ты узнал меня в темноте? Через столько лет? А говоришь – все забыть, - ее голос резал, словно бритва. - Рената, я не злопамятный, просто злой и память у меня хорошая. И я помню, кто сообщил моему выздоравливающему безнадеге, что его дочь погибла. Я все помню, Рената. - Это доказать невозможно, - нервно бросила Альбас. - Возможно. На простыни остался след от твоей помады … и этот запах корицы … - Запах к делу не пришьешь. - Зато твою помаду из моего стола очень даже, - Юра хмыкнул. - Никто этим заниматься не будет. - Зато меня будут искать. - Твоя ночная малолетка? Видела я это чудо на балконе. Юрочка, давно на такое потянуло? Она же тебе в дочки годится, - смех Ренаты был похож на шипение змеи. – Здесь нас не найдут. - Найдут, Рената, найдут, - Юра знал, что за каждым его шагом следят по «маячку» в мобильном. - Ты бы лучше меня отпустила, а то еще похищение человека пришьют. - К этой кукле захотел? Ее тоже потом попросишь все забыть? Вдруг тонкий слух Варшавского уловил легкий шорох за окном, и он заметил проблески алых огоньков. Юра резко дернулся, перекатился через спинку дивана и оказался под подоконником между диваном и стеной. Тут же раздался звон разбитого стекла и в комнату ворвались ребята Кречетова.
Витя и Аня мило ворковали на диване, когда телефон Игнатова разорвал тишину. Бросив взгляд на телефон, Витя застонал: - Ну что еще предкам надо! В такое время! – взяв телефон, Витя ответил. – Да… что?.. Ни за что!.. А мне плевать!.. Папа, я женюсь, поверь на слово, мне плевать, что там тебе сказал начальник! – Витя кричал в трубку. – Значит, найдешь себе другую работу, потому что я не собираюсь ломать свою жизнь!.. А ты на пенсию выходи. Выслуга позволяет!.. Нет! Я сказал нет! – Витя нервно сбросил вызов. Аня нервно поправила прическу, ее рука коснулась цыганского подарка, и в памяти сразу всплыли слова…
… цыганка улыбнулась, прищурила глаза и, подумав, сказала. - Аня, ты очень хороший человек, но есть одна заноза, которая тебе завидует. Еще до свадьбы она попытается отбить у тебя жениха. Не верь никому, кроме любимого. Вот, - баронесса вытащила из волос шпильку с жемчужиной и протянула ее Ане. – Если станет страшно и больно – брось в море. И все пройдет…
- Витя, что случилось? – Аня испуганно посмотрела на жениха. – На тебе лица нет. - Это отец, - Игнатов сел рядом с невестой и обнял ее. – Помнишь Лолу, дочку главврача военного госпиталя? - Эту дуру из параллельной группы? - Именно. Она папаше своему закатила истерику, что наложит руки на себя, если я на ней не женюсь. - И ее папаша стал давить на твоего? - Именно. Оказывается, это длится уже месяц. Сегодня они отцу позвонили, чуть ли не в полночь и сказали, что Лола пыталась покончить с собой. Требовали, чтоб он со мной поговорил. - Поговорил? - Ты же слышала. - Витя, - Аня улыбнулась и обняла жениха. – Витя, поцелуй меня. Они сначала осторожно коснулись друг друга губами, потом поцелуй стал глубже и требовательней, еще через мгновение мир существовал только для них двоих.
Варшавский лежал на полу за диваном, когда спецназовцы, надев наручники, вывели Ренату из дома. Старший группы включил свет и громко спросил: - Доктор, с Вами все в порядке? - Я за диваном, - откликнулся Юра. Капитан подошел к нему, освободил смотанные скотчем руки и ноги, помог встать и еще раз поинтересовался: - С Вами все в порядке? - Думаю, да. В больнице разберусь. - Хорошо, идти сможете сами? - Даже бежать, - Варшавский несколько раз подпрыгнул на месте, разминая ноги. Дорога в больницу пролетела незаметно. Правда, по дороге Юра попросил капитана остановиться возле магазина, он купил сигареты и сладости. Когда Юра вошел в ординаторскую, там его ждала хорошая взбучка. - Я же тебе говорила, что сигареты вредят здоровью! - Вика налетела на любимого с порога, не давая ему опомниться. Воронцова колотила Юру кулачками в грудь, ревела и причитала о вреде курения. Обалдевший Варшавский с трудом вставился в ее монолог: - Вик, Вик, я тебе мороженое с шоколадкой принес! - Мороженое? Какое мороженое к черту? Тебя могли уби-и-и-и-и-ить! - ревела Вика. - Вика, - рявкнул Юра прямо ей на ухо. - Со мной все в порядке! Успокойся! Девушка всхлипнула, посмотрела в глаза хирурга и обиженно отвернулась. Сидевшие на диване Андрей, Наташа и полковник Кречетов расхохотались. - И что тут смешного? – поинтересовался Юра. - Если Вика так реагирует на сладкое, - смеялась Наташа, - значит, Варшавский, ты попал. Поверь, это серьезно. - Да уж, Юра, крестницу мою ты разозлил, - Кречетов подошел к доктору. - Мне ребята доложились. Завтра тебе надо заехать ко мне, подпишешь заявление о похищении, москвичам подпишешь бумажки по экспертизе, и пакуем сокровище в камеру. - Спасибо. Осталась только Челси. - Ну, и с этой тоже разберемся, - Андрей похлопал Юру по плечу. - Все, мы пошли, лечите, Айболиты. - Вика, - Наташа обняла дочь за плечи. - Смотри мне, Юрия Михайловича не убей. Вика молча смотрела в окно. Когда дверь за уходящими закрылась, Юра подошел к своей Сказке, обнял ее за плечи и тихо прошептал: - Малыш, я так боялся, что никогда больше не увижу тебя. - А я как испугалась! – Вика резко развернулась, обхватила шею Варшавского, и ее губы жадно и требовательно потянулись к его губам. Задыхаясь от сумасшедшей страсти, они отрывались друг от друга лишь вдохнуть. Очередной раз, вдыхая воздух, Юра прошептал: - Чертенок мой, ты совсем свела меня с ума, - и его губы вновь завладели этим сладким ротиком.
Понедельник. Первого октября студенты начали свой день в институте. Пара по гистологии тянулась долго и нудно. Орлович, несмотря на воскресное ночное, постоянно перебивал преподавателя, Светлова, зевая, шикала на него, Малинины послушно писали конспект, остальные ждали окончания нудной теории. И вот, наконец, заветная фраза лектора: - Спасибо за внимание, до завтра, господа студенты. Группа 13-М-666 с радостным воплем покидала стены Альма-матер, словно выпущенные из пушки, студенты летели в больницу. Квартал от медина до больницы казался вечностью. На крыльце их удивленными взглядами встретили курившие ребята из первой группы. Староста 13-М-1 Алина Матвиенко, институтская красавица, спросила Светлову: - Инка, а чего это вы так радостно орете? Тут так нудно. - Что? – глаза Антоши Орловича стали квадратными, несмотря на ночной недосып. – В хирургии нудно? – экспериментальная группа залилась хохотом. - Ну да, нам с такой чуши начали, про повязки, узелки, типа в книжках этого нет, - Алина передернула плечами. - А куратор у вас кто? – Влад вспомнил, как «весело» началась их практика. - Должен был быть какой-то крутой доктор, но он вами занят, - по голосу Матвиенко было понятно, что первая группа явно недовольна тем, что экспериментальным доставалось все самое интересное. – У нас Георгий Маркович нудил целый час, а потом нас послали за каким-то цветком, я ничего не поняла, и вот стоим, курим. - За цветком? – Аня Рожко рассмеялась. – Пион – это особый «цветок»! Это старшая медсестра Алла Львовна Пион! - Боже, как все запущено! – Игнатов закатил глаза. – Анечка, они даже не знают, как им повезло, что «Я лечу» отказался от них! - Точно, - подхватил Витю Влад. – Вы б сейчас не курили, а летали! Вдруг на крыльцо выбежала медсестра Сорокина и заорала на всю округу: - Где доктор Воронцова? Там… там… - О! Я ж говорил! Вы б сейчас все летали! – рассмеялся Влад. – Оленька, - обратился он к медсестре, - никак Виктория должна лететь во вторую операционную? - Да, там уже… короче, «Я лечу» на всех орет, везут с аварии двоих с кровотечениями, сотрясениями, ну и … - Понятно, - Вика уже влетала в хирургию. - И что это было? – недоуменно посмотрела Алина на экспериментальную группу. – Куда это Вика ускакала? - Спасать больницу от погрома, - Снежана чмокнула Влада, - У нас есть часа два до моего появления, может, по больным пройдемся? - ребята из 13-М-666 рассмеялись ее шутке и пошли переодеваться.
Пока Виктория «спасала» больницу, Витя и Аня спасали себя. Лола Мартышко, дочка главврача военного госпиталя не на шутку взялась за Игнатова. Когда студенты 13-М-666 переоделись и разошлись по своим больным, дамочка устроила охоту на Виктора. Рожко и Игнатов, как обычно, целовались, деля пространство под лестницей с Воронцовым и Смертью. Вдруг идиллию влюбленных прервала появившаяся, как черт из табакерки, Лола. Девушка истошно заорала на Аню: - Ах, ты, шлюха! Ты моего будущего мужа не смей трогать! Реакция четверки из-под лестницы была предсказуемой. Игнатов даже не повел ухом, продолжая страстно целовать Аню, будущая чета Воронцовых, прервав на мгновение процесс, посмотрели на Мартышко, Влад хихикнул, а Снежана «пошутила»: - А может мне за ней прийти? Пока фамилию не поменяла. Ребята рассмеялись, Аня, оторвавшись от любимого, ехидненько спросила: - Витюша, а что это сейчас было? - Не знаю? Что-то такое непонятное… Лола, не добившись эффективного результата, отправилась пакостить влюбленным. Первым пунктом и последним стала попытка пожаловаться их куратору, что ребята не тем заняты. Варшавский только вышел из операционной после первой операции и готовился войти в соседнюю для продолжения работы, как на него налетела Мартышко с воплями: - Там ваши студенты под лестницей развратом занимаются! Реакция «Я лечу» была явно не просчитана Лолой. Юра сначала внимательно посмотрел на студентку, потом посмотрел на вышедшую за ним Вику, которая просто пожала плечами, и спокойно выдал: - Не волнуйтесь так, - хирург крепко прихватил девушку за руку. – Сейчас мы все решим, - он окликнул санитара и, передав ему Лолу, строго сказал. – Два кубика демидрола, и позовите доктора Золотко. У нас 12 палата свободна, да, привяжи, чтоб не удрала. Мне в хирургии психи не нужны.
Полковник Кречетов сидел в своем кабинете, разбирая рапорты, когда привели на допрос Ренату Альбас. Кречетов смерил взглядом арестованную и спросил: - И для чего Вы устроили весь этот цирк, милая дама? В ответ она только ухмыльнулась. Кречетов пытался разговорить Ренату, однако Альбас все время молчала, глядя мимо полковника. Через час к Денису Кречетову присоединились следователи из Москвы. Но разговор так и не получился. Денис готов был отправить Ренату в камеру, но тут в дверь кабинета постучали, и вошел Юра. Рената, увидев Варшавского, напряглась. - Господа, добрый день, - поздоровался Юра. – У меня мало времени, по экспертизе я ознакомился с документами, подписал все, что нужно. Заявление, Денис, у дежурного. Он зарегистрировал. - Спасибо, Юрий Михайлович, а давайте проведем очную ставку. Это не займет много времени. - Хорошо. Давайте. Для Ренаты все происходило, как в страшном сне. Он спокойно отдавал ее на растерзание правосудия… - Еще раз спрашиваю, гражданка Альбас, для чего Вы похитили гражданина Варшавского? - Я люблю тебя, Юра, - тихо сказала Рената, она опустила голову, из ее глаз потекли слезы. – Я люблю тебя с того самого дня… тебя и только тебя. Прости меня, если сможешь… - Я могу простить тебе мое похищение, могу простить тебе даже твои выходки в московской больнице, но я никогда тебе не прощу слез самого дорогого для меня человека. Я когда-то просил тебя забыть меня, ты не сделала этого, что ж… финал мрачен, - Юра смотрел в пол. Очная ставка состоялась, когда все формальности были соблюдены, протоколы подписаны, Ренату увели, а Юра устало посмотрел на Кречетова и спросил: - Что с ней будет? - Тюрьма. Похищение налицо, причастность к московскому убийству – тоже. Так что, думаю, получит она по полной программе. - Ясно, - Варшавский усмехнулся. – Еще одна проблема минус. Ладно, Денис, мне пора, студенты, операции… - Давай, Айболит – улыбнулся Кречетов.
За месяц практики студенты 13-М-666 стали неотъемлемой частью хирургии. К ним все привыкли, и никто не обращал уже внимания на талантливую молодежь. В хирургии, правда, стали шушукаться о том, что после прихода на практику студентов «Я лечу» стал каким-то не таким. Что-то изменилось в поведении Варшавского. Он стал меньше орать перед операциями, оперировал только со своей бессменной ассистенткой Воронцовой, стал уходить домой, особенно по ночам. Все шептались – Варшавский влюбился. И, кажется, в черненькую студенточку, ну, в эту самую, Воронцову, которая операционной медсестрой работает с ним. Юра летел в ординаторскую, когда к нему подошла Майя Петровна и, взяв «светило» под локоток, предложила попить кофе в ее кабинете. - Юрий Михайлович, поверьте, такой ароматный! – Лаврова расплылась в улыбке. - Разве я могу Вам отказать? – Юра бросил взгляд на часы, тоже улыбнулся, и они вошли в кабинет зав отделением. Майя Петровна приготовила вкусный кофе, открыла коробку конфет, все это доставило Юре дискомфорт. - Майя Петровна, дорогая, в честь чего Вы будете меня ругать? – интуиция Варшавского подсказывала, тут что-то не то. - Ругать? Вас? Ни в коем случае! Просто хочу услышать откровенный ответ на один откровенный вопрос. - Так. Уже что-то. И о чем Вы хотите меня спросить? - Юрий Михайлович, тут тема возникла, я бы сказала, специфическая. Слухи разные по отделению ходят. - А Вы их коллекционируете? - Ни в коем разе. Просто слухи специфические. Я не хочу Вас обидеть, возможно, это только досужие вымыслы персонала, обделенного вниманием, но. Но слухи ходят. - И о чем же они, Майя Петровна? Я мальчик взрослый, не обидчивый. - О Вас и студентке Воронцовой. - О как! И при чем же тут сие очаровательное создание с руками, растущими не из ж**ы? Ладно, я – скандалист, крикун, обезбашенный, как говорят мои студенты. А доктор Воронцова, она каким боком? - Слухи ходят о Ваших отношениях с этой студенткой. - Ну и пусть ходят, надо же чем-то медсестрам развлекаться. Они сериал этот, как его, «Вылечу» или «Отлечу», ну, Вы поняли, смотрят, а потом меня с Галкиным сравнивают. Там, видать, у людей отношения, так наши дамы решили меня потрепать. Валяйте, трепайте, с меня станется! А вот насчет Виктории, это уж Вы им объясните – некрасиво жизнь ребенка в сериал превращать. - Юрий Михайлович, знаете поговорку: «дыма без огня не бывает»? - Знаю, а еще я знаю про медицинскую этику. В нашем отделении, я так понял, о ней вообще знаю только я. - Хорошо. Я Вас поняла, откровенно поговорить не хотите, - Лаврова села на диван рядом с Варшавским. – Юра, просто это уже так видно! Ты влюбился и ведешь себя, как пацан. Если дойдет до главврача… - И что будет, - Юра посмотрел в глаза Лавровой. – Владислав Андреевич мне инкриминирует совращение студентки? Так ничуть не бывало! И какое дело главному до моей личной жизни? Насколько я могу судить, на работу это никак не влияет. На сегодня у меня решены практически все проблемы, висевшие хомутом по пять-десять лет. Я человек взрослый, обеспеченный, вроде не урод и не идиот. Виктория – дама совершеннолетняя… - Юра, ты же ей в отцы годишься! - У ее родителей разница в возрасте тоже будь здоров. Так что не надо это сюда приплетать. Как говорит моя студентка Рожко, любви все возрасты покорны. Отношения Виктории Воронцовой и Юрия Варшавского касаются только этих двоих людей!. Кстати, ее родители в курсе, они не против. И еще, Вы на эту тему попробуйте не меня, а Вику повоспитывать. Поверьте, я перед операцией таким не бываю, какой станет она, если затронут эту тему. И давайте закроем разговор. Тем более, что мне уже пора домой, - Юра посмотрел на часы. – Майя Петровна, четверть седьмого! Вика замерзнет! - Варшавский зло сверкнул глазами и, хлопнув дверью, вылетел из кабинета зав хирургией.
Андрей вышел на веранду и улыбнулся: она сидела, закутавшись в плед, о чем-то задумавшись, смотрела на первые звезды. Такая нежная, такая красивая, такая мудрая… - Я люблю тебя, Малыш, - его губы скользнули по ее шее, руки нежно обняли ее плечи. – Как же я жил без тебя? - Андрюша, не начинай самобичевание, – Наташа обернулась и, улыбнувшись, посмотрела на мужа. – Воронцов, я люблю тебя. - Как ты себя чувствуешь? – он заботливо поправил плел, укутывая плечи жены. - Хорошо, Вадим говорит, что вторая беременность обычно протекает проще. Правда, у меня перерывчик был… - она тихонько засмеялась. - Наташка, ты меня сводишь с ума, - губы коснулись ее виска. – Может, пойдем в дом? Уже холодно. - Холодно? - ее рука, скользнув по бедрам мужа, коснулась восставшей плоти. – По-моему, кому-то уже жарко! – она снова рассмеялась. - Нат, идем, - Андрей нетерпеливо потянул жену за руку. - Идем, мой вечный двигатель, - она сбросила плед, обняла мужа и страстно поцеловала его. До спальни они практически бежали, разбрасывая халаты и белье по дороге. Как же они соскучились за эти двенадцать лет!.. - Андрюша, как ты думаешь, как отреагируют наши «старички», когда узнают о Вике и Юре? – Наташа повернулась к мужу. - Думаю, что сначала они будут долго злиться, потом они будут кушать нас, потом… - А потом Вика разойдется, и тогда мало места будет и нам, и «старичкам», и Юрке. - Вика разойдется? – Андрей удивленно приподнял брови. - Именно. Она с детства воистину твоя дочь: для Вики есть два мнения – одно ее, другое неправильное. - Наташ, я изменился, - чуть обиженно сказал Воронцов. – Я стал другим. - Ты стал прежним. Ты стал моим Андрюшей, - Наташа улыбнулась мужу, ее рука под одеялом слегка поглаживала его. - И что ты со мной сделала? – вздыбившееся одеяло выдавало Наташины шалости. - Ну-у-у-у-у-у-у-у! – она потянулась к губам мужа. Андрей нежно обнял жену, осторожно вошел в нее, их губы слились в страстном поцелуе… Они принадлежали друг другу, мир принадлежал только им!
Аня нервно постукивала пальцами по журнальному столику. Витя нервно расхаживал по гостиной родительской квартиры. Родители Виктора молча сидели, глядя в пол. Напряженную ситуацию решила прервать мать Виктора. Невысокая полненькая шатенка тяжело вздохнула и решительно сказала: - Витя, отец подает рапорт. Пора ему на пенсию. Я не позволю, чтоб семейство Мартышко ломало судьбу моего сына и портило нервы моему мужу! - Мама, ты же меня понимаешь! – Витя говорил на повышенных тонах. – Мама, я люблю Аню, через месяц мы поженимся, какая тут может быть «Мартышка»? - Вот и я о том же. Славик, - она посмотрела на мужа. – Ты идешь на пенсию! - Но, Софочка!.. - попытался что-то сказать отец Виктора. - Полковник Игнатов, тебе эти деятели генерала не дадут, сам знаешь! – Софа была решительна. – А для меня ты всегда был маршалом. Так что, товарищ маршал, ты выходишь на пенсию, и мы едем с тобой в круиз! - Софочка… - полковник Игнатов еще раз попытался что-то сказать жене. - Славик, я хочу внуков, а не обезьянник! А еще я хочу в круиз, хочу зимой на лыжах покататься. И мужа видеть не после дежурств между службами, а дома. - Софа! Я всю жизнь посвятил армии и медицине! - А теперь посвяти ее мне! – строго закончила Витина мама. - Хорошо, - отец Вити развел руками. Аня слушала разговор родителей Вити, на душе с каждой минутой становилось легче. Они не стали в угоду начальнику Игнатова-старшего ломать жизнь Игнатова-младшего. Они не стали убеждать сына в том, что стерпится-слюбится. Родители Вити поддержали их любовь. Аня поправила выбившийся из прически локон, ее пальцы коснулись заколки, которую ей подарила старая цыганка. Девушка улыбнулась. По дороге домой Аня уговорила Витю сделать крюк, и они вышли на набережную. Девушка подошла к воде, вытащила шпильку из волос и, бросив ее в море, попросила у воды: «пусть уйдут все наши с Витькой проблемы, пусть Мартышка будет счастлива от нас подальше».
Вика удобно устроилась на диване. По телевизору шел концерт, она слушала вполуха песни, и ждала обещанный ужин. Как же она любит эти вечера с любимым в его маленькой холостяцкой «двушке»! Как здесь уютно и хорошо вдвоем! Юра вкатил маленький столик. Он подмигнул девушке и спросил: - Тебе какой соус принести к мясу? - Юр, я не хочу соус, я хочу, чтоб ты меня просто обнял, - глядя в сторону, тихо сказала Вика. Он улыбнулся, сел рядом с ней и нежно обнял свою маленькую Сказку. - Вик… тут такое дело… - Юра подбирал слова, чтоб рассказать Сказке о разговоре с Лавровой. – Викуся… - Юра, что-то опять случилось? – она испуганно посмотрела на Варшавского. - Вик, по больнице стали похаживать слухи… Вот Лаврова мне сегодня… - Юрка, - Вика улыбнулась. – Юр, а мне наплевать на слухи. Если я разойдусь… - она хихикнула. – Юрка, я их все съем, - девушка поцеловала любимого. - Иди ко мне, принцесса, - Юра в ответ нежно поцеловал девушку в щеку. Вика прижалась к любимому. Ей хотелось раствориться в нем, таком сильном, смелом, нежном и заботливом. Девушка повернулась к любимому, ее губы прикоснулись к его губам. Поцелуй вышел трогательно нежным и воздушным. Юра заглянул в ее глаза и тихо прошептал: - Вик, я могу не сдержаться, не дразнись, - его рука осторожно прошлась по ее спине, опускаясь ниже. - А я не дразнюсь, я хочу, но бо… - Т-с-с-с! Не спеши, - прошептал Юра и улыбнулся, приложив палец к ее губам. Его руки нежно ласкали спину и бедра девушки, осторожно проникая под свитер и джинсы. Губы коснулись Викиной щеки, он слегка прикусил мочку ее ушка, потом губы заскользили по шее. Вика потянулась к пряжке его ремня. Юра осторожно перехватил руку любимой, прижал ее к себе и прошептал: - Не торопись. Сладкое будет чуть позже, - он вдыхал медовый аромат ее волос, чувствовал дрожь желания в ее теле, и с трудом контролировал себя. – Не спеши, Малыш, я не хочу испортить нашу сказку. - Я хочу быть твоей, - краснея и отводя глаза, прошептала Вика. – Только твоей. - Ты и так моя, - Юра нежно целовал ее, прижимая к себе, не давая Вике довести его до точки невозврата. – Викусик, все будет вовремя. Подожди еще совсем немного. Ты же у меня умница! - Юра, а долго еще ждать? – капризно спросила Вика. - Неа, мне завтра надо встретиться с твоим крестным, он кое-что провернет, и все закончится. У меня больше не будет огромной – огромной проблемы. Я стану свободным. И тогда все будет можно. - Скорее бы уже крестный все провернул, - Вика грустно улыбнулась. – Юрка, я хочу того «завтра», когда все будет можно! - Оно скоро наступит, и тогда!.. - Что тогда? – Вика лукаво посмотрела на любимого мужчину. - Тогда держись! – рассмеялся Варшавский. Они ужинали, потом смеялись, целовались, обнимались весь вечер, ожидая заветного «того самого завтра».
Чета Малининых, поменявшаяся из-за истории с Мартышко, сменами с Аней и Витей, спокойно пили чай, когда в приемный покой влетел мужчина с женщиной на руках и стал истерически орать: - Мою жену укусил скорпион! Спасите ее! Я не переживу, если с ней что-то случится! Помогите! Спасите ее! Господи, ну, почему, все сидят? Спасите мою Лапусю! – его вопли сотрясали приемный покой. Врач, дежуривший с Малиниными, минуты три удивленно смотрел на орущего, потом посмотрел на ребят, подошел к мужчине, молча забрал у него «ношу», устроил ее на кушетке, а потом влепил крикуну пощечину. - Так что с Вашей женой? – спросил врач, когда мужчина успокоился. - Я – журналист. Был в командировке в Таиланде. Я жене привез фрукты из этой экзотической страны. А жена у меня, она…, когда она стала мыть фрукты, почувствовала укол, стала копаться во фруктах и нашла махонького скорпиончика, - он достал небольшую баночку из кармана куртки. Там действительно сидел маленький скорпиончик, сантиметра три-четыре. – Вот, я ее и привез к вам в больницу. - Анафилактический шок, - четко отрапортовал Малинин. - Вообще-то, - начал доктор, рассматривая скорпиона, - ее надо отправить в Москву в аллергоцентр. Там у них есть замечательная лаборатория, замечательные спецы по различным ядам. - Но мы же должны оказать ей первую помощь? Пока до Москвы… - рассуждала Юля Малинина. - Можем, - уверенно сказал Игорек. - Вот. Сразу после укуса ранку нужно прижечь. Для этого используют обычно 2-3 спички, одну из которых прикладывают головкой к укусу и поджигают второй. - Ты еще про уголек или головешку вспомни, - улыбнулся дежурный доктор. – Хотя ты прав. - Горящая сигарета подойдет? – переспросил муж пострадавшей, вытаскивая из кармана пачку «malboro». - Не надо, мы прижжем более цивилизованно, - ответил доктор, осматривая ранку. – Доктор Малинина приготовьте инъекцию противокаракуртовой сыворотки, слава Богу, этим летом нас обеспечили сыворотками, как никогда. Когда Игорек с доктором закончили процесс прижигания, дамочка пришла в себя то ли от боли ожога, то ли от воплей переживающего мужа. Юля, успокаивая пострадавшую, поставила ей укол, ребята обеспечили неподвижность руки, плотно перетянув ее жгутом выше места укуса. Пока дежурный врач созванивался с Москвой, рассказывал о случае, отсылал ммс-кой фото «виновника» ночного шума, ребята обеспечивали женщине рекомендованное в таких случаях обильное питье. - А может ей дать слабый раствор марганцовки? Где-то с полстакана, - Игорек еще раз осмотрел ранку на руке потерпевшей. - Не надо, мне тут ребята из Москвы квалифицировали это «злобное животное», ранку закройте повязкой смоченной крепким раствором марганцовки. И в хирургию ее. Завтра ваш куратор посмотрит, если абсцесс появится, вскроет и почистит. А утром нам из санстанции специальную сыворотку привезут. Москвичи поспособствовали. Уколем, и домой.
Новый день принес новые сюрпризы. Студенты 13-М-666 радостно влетели в свою комнату готовиться к занятиям у Варшавского. Их коллеги из 13-М-1 не понимали энтузиазма «экспериментальных». Алина Матвиенко очередной раз остановила старосту Светлову и набросилась на нее с расспросами: - Инка, ты мне можешь объяснить, что вы тут такого интересного нашли? Не понимаю! - Не понимаешь? Алинка, это же больница! Здесь людей спасают! Мы вот и в приемном работаем, и в реанимации, и в хирургии. Вон, Воронцовых уже на операции берут. У нас уже все отличились. - Не знаю… - Алина пожала плечами. – Тут так нудно… - Алинка, у нас куратор не то, чтобы зверь, он просто «Я лечу»!!! - Куда летишь? – не поняла Инну Матвиенко. - Да прозвище у него такое. Он на Гордеева из «Я лечу» похож. - Серьезно? - Даже первое занятие начал с того, что наорал на нас, сказал, что ненавидит студентов, - усмехнувшись, Инна вспомнила первое занятие…
Отправлено: 05.12.12 22:28. Заголовок: …В учебном классе эк..
…В учебном классе экспериментальная группа 13-М-666 рассаживалась в ожидании грозного куратора. Ребята шутили, смеялись. Вдруг в коридоре раздался крик: - Мало того, что я теряю время на детский сад с весьма сомнительным номером группы, так еще и Вы, Алла Львовна, мне козни строите! Что это такое, то меня с какими-то сериалами сравниваете, то истории болезней валяются непонятно где, я ничего не могу найти в отделении, ваши подчиненные ничего не делают и не знают. Мне это НА-ДО-Е-ЛО! Если в пятой палате не наведут порядок, я всех поубиваю! В кабинет влетел высокий крепкого телосложения мужчина, очень похожий на актера Владислава Галкина. Сбавив обороты коридорного крика, он сразу заявил: - Я – Варшавский Юрий Михайлович. Ваш куратор-зверь. Предупреждаю сразу, зачет у меня получить – это что-то фантастическое и малореальное. Если вы будете прогуливать, сачковать, халатно относиться к учебному процессу, мешать мне работать, а больным – выздоравливать, то сразу советую писать заявление об отчислении. Насчет внешнего вида: хирургический костюм, халат и сменная обувь – без этого можете сюда не приходить. Сегодняшняя дискотека – в первый и последний раз! Теперь познакомимся. Встаете, называете фамилию и имя с приставкой «доктор», - Варшавский сел за стол. – Прошу, господа студенты, начнем с дисциплинированных!..
- Понятно, - Алина ухмыльнулась. – Вам сериал достался, а нам - проза жизни. В это время по коридору пронеслась Оля Сорокина, что-то тараторя по телефону. Отключив его, она с воплями понеслась к операционным. - Вот, смотри, сейчас фейерверк будет! – Светлова рассмеялась. Коридоры хирургии вдруг стали тихими, все больные исчезли в палатах, а медперсонал исчез в неизвестном направлении. Инна на всякий случай прижалась к стене. - Светлова, что происходит? – Алина с недоумением смотрела на Светлову. - Ничего особенного. В больницу везут тяжелого больного, а может и не одного. - И что? – вопрос Алины перебил крик со стороны ординаторской хирургов. - Немедленно вторую операционную готовьте! Где Воронцова? Пашкина с его бригадой немедленно в первую. Лавровой передайте, остальные – ее, да, скажите, чтоб готовили нейрохирургическую, Алла Львовна, когда привезут с травмой черепа, срочно на КТ, результаты немедленно ко мне, я уже освобожусь. Где Воронцова, я спрашиваю! – Варшавский пронесся мимо девушек. – Доктор Светлова, Воронцову во вторую операционную! Быстро! Алина, не привыкшая к такому режиму работы, с перепугу медленно сползла по стенке. - А ты говоришь – нудно! – Инна усмехнулась. – В себя сама придешь? - Ага! – прошептала староста первой группы. - Тогда я за Викой, - Светлова испарилась.
Татьяна Мальцева прошла, виляя бедрами, мимо медсестринского поста хирургии. Ее слух привлек разговор подчиненных Аллы Львовны Пион. -… короче, Лаврова так на него наехала, я от любопытства прилипла к двери. А Варшавский ей выдал, мол, не Ваше дело, с кем я, ее родители знают, они не против, и так далее. - А Лаврова? - А что Лаврова может сказать Варшавскому? Что ему вообще могут здесь сказать? Он единственный в регионе высококлассный спец по мозгам и не только. Только он может успешно оперировать безнадегу. Майя Петровна попричитала, а он ей: «уже начало седьмого, Викочка замерзнет, мне надо домой». Представляешь! Викочка! - Черненькая студенточка, которая с ним работает? - Да, Воронцова. Вон, полчаса назад орал, как ненормальный. Только она зашла в операционную, Михалыча нашего как подменили. - Да, «Я лечу» не на шутку, кажется, влюбился! Мальцева, не теряя времени даром, отправилась в интенсивную терапию, где возвращалась к жизни ее извечная соперница на любовь Варшавского Ирина Алексеевна Старцева. Татьяна осторожно проскользнула в палату и сладким ядом стала лить слова: - Ну, как ты, Ирочка? - Как видишь, еще жива, - Ирина усмехнулась. - Как наш гений поживает? Говорят, он тебя с того света вытащил. - Не он, студенты Юркины, - Ира отвернулась. - Ах, студенты! – Татьяна язвительно хихикнула. – Слышала новость? Юрочка наш мутит со своей студенткой, с Воронцовой. На молодняк потянуло Варшавского. Девочке лет 18-19. - Ну и что? – Ира еле сдерживала слезы. - Да ничего, просто нас, дорогая, он списал по возрастным категориям, - Мальцева с удовольствием наблюдала, как мучается покалеченная в аварии коллега. - Это его жизнь. И не наше с тобой дело в нее лезть, - Ирина тяжело вздохнула. - Ладно, выздоравливай. Может, еще сумеешь вернуться в строй, - гадливая улыбка, сладкие словечки и пожелания, попахивающие злобой и желчью. Татьяна уже готова была уйти, как вдруг… - Вернется, не сомневайся, - в палату к Старцевой вошел Варшавский. – Привет, Ир, как сегодня? Старцева повернулась на голос бывшего любовника. Татьяна хмыкнула, скривила губы в улыбке и покинула палату коллеги. Дождавшись, когда за Мальцевой закрылась дверь, Ирина выдохнула: - Плохо, Юра, очень плохо. - Эта змеюка тебе наговорила кучу гадостей, - предположил Варшавский. - Наговорила. И про тебя тоже. - Ну, про меня полбольницы гадости несут. Я привык. - А мне до сих пор больно про тебя слышать, - Ира смахнула слезу. - Извини, но мы с тобой давно обо всем договорились, - Варшавский присел на кровать своей пациентки. - Договорились, Юра, только… - Ира вдохнула побольше воздуха и спросила. – А про тебя и твою студентку правду говорят, или просто слухи? - Ира, давай договоримся, моя личная жизнь никого не касается. Прости, но и тебя тоже. А больничные слухи… - Юра усмехнулся. – Как там вы меня прозвали? «Улечу»? - «Я лечу», - Старцева тяжело вздохнула. – Юра, я смогу вернуться к нормальной жизни? - Сможешь. С головой у тебя уже почти все в норме, Зильберг тебя с учета своего снял. Остались Кузнецов, Бухтеев и я. - Что Олежек говорит? - Через месяц снимет свои болтики. Бегать быстро не разрешит, но хромать не будешь. А что касается нового сустава, так через сто лет он будет все таким же новеньким, титан, понимаешь! - Ясно, И все-таки, Юр, что у тебя со студенткой? - Да что вы все заладили! Это новый сериал начался? Про который я еще не слышал? - Извини, это я по привычке, все еще надеюсь, что однажды ты придешь ко мне на горячий обед. - Ира, прости, но не приду. Я окончательно перешел на бутерброды. - Спасибо за откровенность, спасибо, что не врешь, не жалеешь. - Может, правильно было бы и соврать, пожалеть, вот только не умею. - Варшавский, Варшавский, ты не меняешься, - Ирина усмехнулась. – Бедная девочка! - она отвернулась. - Так, температура у нас нормальная, пульс тоже, - Юра проверил «показатели» рукой, - показания приборов в норме, студент твой придет после обеда. Выздоравливайте, Ирина Алексеевна. Когда Юра ушел, Ирина смахнула набежавшую слезу. «Вот он и нашел себе новую игрушку!» - подумала Старцева. Даже в ее голове, в голове женщины, любившей Варшавского, не укладывалась простейшая мысль – Юра влюбился, гроза всех и вся Варшавский любит, как простой смертный, вот только не ее.
Полковник Кречетов, раздав приказы подчиненным, ждал прихода Варшавского. Юра был пунктуален. Ровно в три он вошел в кабинет спецназовского начальника. - Виват Гиппократам! – поприветствовал Юру Денис. - Виват, полковник. Чем порадуешь? - Сегодня обо всем договорился с Иваном Ивановичем, Ледей и прочими товарищами - смежниками, завтра берем твою неуловимую Челси. - Во как! Привидение будет поймано? - Арестовано и посажено в камеру. Есть, правда, нюансы. - Какие? Что-то с безопасностью Наташи и Вики? – Юра занервничал. - Нет. Папа Челси. Меня мой шеф предупредил, что у нас три дня на все. Через три дня после ее задержания сюда прикатит импортный папаша и нам придется ее выпустить. Позвонят прямо оттуда, - Денис ткнул пальцем в потолок. – Так было в Калининграде, когда Ледю кинули. Хотя, выпустим не на долго, до суда, развестись и обратно, - Кречетов засмеялся. - Значит, есть три дня убедить милую мою женушку дать мне развод. - С учетом московских следаков, думаю, убедим. Они сумели идентифицировать отпечатки пальцев с места убийства той девушки в Москве, это отпечатки Челси, а убийство сроков давности не имеет. - Пусть даст мне развод и катит на все четыре стороны! – Юра сжал кулаки. - Не выйдет. На нее подружка Альбас дает показания. По тому убийству. Папе Челси придется министра покупать. Очень дорого ему дочка станет. А ты еще добавь, что убитая – сестра следака Артура. Короче, москвичи будут ее на полную катушку раскручивать. И папу тоже. Они ему попробуют сокрытие пристегнуть. Чтоб не сильно рыпался. - Значит, я имею удовольствие потерять эту семейку навсегда. - А как же. Я крестницу в обиду не дам! – Кречетов рассмеялся. – Будь готов завтра часов в шесть – семь сюда подскочить. - В шесть не обещаю, а к семи буду. - Отлично, Юр. Завтра жду.
Лопатин Николай Никифорович, представитель доктора Леоноры Грей Челси с удовольствием взял один из экземпляров договора между «Челси Фарма» и «Империалом». - Андрей Владиславович, поверьте, этот контракт сделает Вас очень богатым человеком. - Я и так богатый, - ухмыльнулся Воронцов. – У меня самая замечательная жена и двое гениальных детей. А остальное – заработаем. - Семья – это очень важно, - Лопатин улыбнулся. – Семью надо достойно содержать. - Вы абсолютно правы, - пожав руку представителю Челси, Андрей провел Николая Никифоровича до дверей. Когда дверь за Лопатиным закрылась, Воронцов устало вздохнул и быстро набрал номер Лозинского. Когда ему ответили, Андрей спросил: - Ледя готов? - Готов, Андрюша, я сейчас зайду. Через минут семь Иван Иванович удобно полусидел полулежал на кожаном диване в кабинете Воронцова. - Андрей Владиславович, я тут такую петлю закрутил… короче, если все сработает и ты, и Ледя срубите по миллиону, - начальник безопасности улыбнулся. - А Челси? – Андрей закурил. - А Челси срубит всего десятку, с учетом папиных адвокатов, - рассмеялся Лозинский. – Не долго ей бегать, с***е злобной. - Понял. Когда? - Уже завтра. Дамочка не знает, что контейнер ночью Ледя не примет. Контейнер пойдет прямо к ней на склад. - А доказать эту подставу? - Ноль! Это не подстава, подстава шла на Ледю, а вот на ее склад – не подстава, а справедливость. - Много? – еще одна нервная затяжка. - Чтоб ее грохнуть смежники захотели – хватит. Ей тюрьма за счастье покажется. - И все-таки? – Андрей поднял тяжелый взгляд на своего начальника безопасности. - Андрюш, как думаешь, за 25 кг чистейшего «герыча» что с ней будет? – Иван Иванович злобно усмехнулся. – Наш контракт с Ледей на перепоставку слегка скорректировали наши и его законники. Внесли пунктик один. Короче, твой друг полковник подсказал. Даме мало не покажется. - Да уж… - Воронцов закурил вторую сигарету. – Я за своих боюсь. - Мои мальчики контролируют со вчерашнего дня каждый вздох Натальи Викторовны, Виктории, Владислава, Снежаны и Юрия. И твои шаги они тоже контролируют. - Не видел. - Если бы увидел, я бы их уволил, - хмыкнул Лозинский. – Я на работу к себе в команду беру только профессионалов. - Спасибо, Иван… Я так устал от этой Санта-Барбары… - Верю. Завтра закончим. - Надеюсь…
Рабочий день больницы заканчивался весело. Студенты группы 13-М-1 получили еще одну возможность порадоваться, что куратор у них нудноватый доктор Бухтеев. Ровно в 17.30 по больнице прокатился смерч: в дежурную везли целый автобус пациентов! А дело в том, что ежегодно в пригороде, на берегу моря проходили маневры рыцарей - ролевиков (собрание молодежи, размахивающих мечами и т.п., прим. автора), естественно после их развлечений и «сражений» в травме и хирургии работы прибавилось. Варшавский и Кузнецов носились по больнице с криками, раздавая команды на принятие больных. - Воронцов, я тебя в травму подарил! – орал Юра на будущего родственника. – Дуй к Олегу Анатольевичу! Игнатов, Рожко, с Лавровой в третью! – его о чем-то на ходу спросила Алла Львовна, Варшавский бросил на лету. - Пашкин в первой плановую оперирует! Орлович, какого… вы тут прохлаждаетесь? – Юра нашел очередную жертву. – Светлову берите и в первую перевязочную. Малинины, во вторую, работы море! Живее, ноги в руки и вперед! Так, Смерть, а Вы что стоите? А ну, бегом в перевязочную «травмы», быстро! Порадуем умелыми руками коллег! Накричав на всех, Юра добежал до студенческой, где перепуганные не его студенты прятались от больничного переполоха. Варшавский, не особо церемонясь и подбирая слова, вызверился на ребят, которые очень пожалели, что не смылись еще утром, сразу после занятия у Бухтеева. - Я не понял, а тут что курорт? Кто староста? - Я, - белая, как мел выдавила из себя Алина Матвиенко. - Значит так, весь этот табор детсадовский организуйте быстро в приемный покой. Я и доктор Кузнецов будем там через минут пять. - Ага, - староста от крика Варшавского не могла прийти в себя. - Вы еще здесь? – взревел Юра. - Не «ага», а в приемный бегом марш! Когда он вылетел из студенческой, ребята переглянулись и тут же поспешили выполнить распоряжения куратора экспериментальных, во избежание последствий его «хорошего» настроения. Когда ребята и врачи пришли в приемный покой, там их уже ждала толпа молодежи, человек так за 30. Зрелище было весьма пестрым и колоритным: кто в доспехах, кто в костюмах, кто вообще на эльфов и гномов смахивает. Одни с мечами, другие с топорами, третьи с луками, и все порядком побитые. - Так, - громко рявкнул Юрий. – С инструментами вижу, с травмами тоже. А с мозгами есть? – он внимательно посмотрел на толпу и добавил. – Хотя последний вопрос был риторическим. - Что интересного? – Кузнецов обратился к дежурному врачу. - Ничего. В хирургию отправили двоих с внутренними кровотечениями, дотыкались копьями друг в друга. Три с переломами ключиц, вон, гномы, мать их… - ругнулся врач. – Есть перелом большой берцовой, уже к вам повезли. Остальные – мелкие трещины, порезы и сотрясения. В неврологию одного отправили, там ушиб мозга. - Для остальных – вот тебе дармовая рабочая сила, - кивнул на студентов Юра. - А этот с ушибом…, было что ушибить? – гадливо усмехнулся Варшавский. - Пусть на этот вопрос ответ дадут неврологи. Кстати, из медина везут сына ректора к тебе, Юра. - Не понял? – хирург приподнял брови. - А что непонятного. Такой же, - доктор кивнул на толпу. - По башке дали, аж с лошади упал, ну, а та по нему проскакала. Отвезли к папе, а там… короче букет: паренхиматозное кровотечение, отек мозга, если он конечно у него есть… - У таких лучше сразу перелом основания черепа. Травма, не совместимая с жизнью, - зло заметил Юра. – Когда ждем? - Через минут пять. Варшавский ухмыльнулся, достал мобильник, набрал номер и спокойно сказал: - Нейрохирургическую и вторую операционную, быстро, - еще раз посмотрев на горе - игроков, Варшавский улетел в хирургию.
Время за работой летит быстро. Когда посттурнирные баталии врачей закончились, Юра устало упал на диван в ординаторской. - Юрий Михайлович, может кофейка? – доктор Пашкин протянул «светиле» стаканчик. - Спасибо, - он отпил живительного напитка. – Ночка, Петр Петрович, будет у тебя веселой. - Я на ночь останусь с Пашкиным, - осторожно предложил Долбачев. Юра удивленно обернулся, посмотрел на говорившего, пожал плечами и спросил горе – доктора: - Гоша, ты? В ночь? Добровольно? - А что тут такого удивительного? - Долбачев посмотрел в пол. – Ты сам грозился заняться мной, - тихо промямлил Гоша. - Нет, я просто удивлен! – Юра привстал. – Долбачев, ты меня ущипни, а то я, кажется, заснул на работе! – Варшавский рассмеялся. - Юрий Михайлович, я, может, и оперирую намного хуже тебя, но опыта у меня больше, чем у молодого коллеги. Сегодня было много работы, значит, и ночь будет не простой. Лаврова наблюдала за этой сценой в дверях ординаторской. Она молча следила за тем, как Варшавский мечется с принятием решения по поводу беспокойной ночи. «Интересно, - думала Майя Петровна, - останется сам, или Егора оставит исправляться?» Варшавский, ухмыляясь, думал. - Ладно, - Юра посмотрел на часы. – Ого! Уже десять вечера! Ничего себе! – тут он увидел в дверях завотделением. - О! Майя Петровна, а Гоша наш перевоспитывается! – радостно выдал Юра. – Так что я спать, а Петру Петровичу в помощь оставляю Егора Александровича! - Отлично, значит, я тоже могу идти домой? – Лаврова старалась лишний раз не спорить со своим подчиненным гением. В хирургии все давно привыкли к тому, что слово Юры в основном – закон, и его решения не оспаривались, тем более с ним. Только Лаврова могла иногда повлиять на Варшавского. И только ИНОГДА. - Всем спасибо, все свободны! – театрально закончил Юра такой длинный рабочий день. – До завтра. Быстро переодевшись, Варшавский дал указания по больным Пашкину и Долбачеву, перезвонил по мобильному и тихо отдал распоряжение: - Котенок, через десять минут жду в машине.
Ночные приключения в хирургии себя долго ждать не заставили. Один из «рыцарей», молодой человек с явно интеллигентным видом в районе полуночи стал метаться по коридору, кричать что умирает, задыхается и что у него сердце сейчас остановится. Доктор Пашкин удивленно посмотрел на больного и спросил: - Что случилось? Что за крики по ночам? У Вас просто небольшое рассечение, осложненное сотрясением. Швы наложили, все уколы, нужные, сделали. - Да я после операции выпил десяток энергетических коктейлей, ну, чтоб лучше все заживало, мне энергия нужна была! В коридор вышел Долбачев. Посмотрев на «беспокойного» пациента, он скривил улыбку и шепнул молодому доктору: - Хорошо ему по крыше двинули! Надо же было так химии нажраться, - Гоша хихикнул. – Это он теперь не может уснуть. Надо было его в неврологию скинуть, Чудо в латах! -Я вообще умру сейчас! – вопил бывший рыцарь, а ныне пациент. Сжалившись над болящим, доктора осмотрели его, проверили давление, результатом питья химии в баночках стало повышенное давление. - Магнезию внутримышечно, - отдал распоряжение медсестре Долбачев. – И веропомила ему на всякий случай, - чуть тише сказал он. - когда «рыцаря» увели, Пашкин спросил коллегу: - Егор Александрович, Вы ему назначили магнезию, это понятно, но веропомил…, мочегонное зачем? - А чтоб ему повышенный столб лишней выпитой жидкости в виде мочи в мозги не бил, - рассмеялся Гоша.
Не менее веселой ночь оказалась и для доктора Леоноры Челси. Ровно в полночь ей позвонили с портового склада и сообщили, что согласно договору между фирмами «Империал» и «Маршалл» закупленное Воронцовым для Лёди оборудование, только что завезенное, будет принято фирмой «Маршал» завтра утром со склада «Челси Фарма». - Почему утром, а не сегодня ночью? Уговор же… - Лео задумалась. Почему Воронцов не забрал груз? Почему контрабандные лекарства еще не у Лёди? - Потому что Воронцов и Маршал так договорились. Завтра в десять приедут их представители. Они подпишут документы, «Империал» примет груз, и передаст его «Маршаллу» - ответил человек со склада. – Их представитель меня предупредил. - Хорошо. Контейнер с порошком для дезинфекций подготовьте и перевезите на «сухой» склад (склад не на территории порта, прим. автора). – Леонора тяжело вздохнула. Она почувствовала тревогу. Чувство не объяснимое, но ощутимое каждой клеточкой. Она нервно расхаживала по номеру. Вдруг она села на диван, взяла в руки старую фотографию, на которой смеющаяся счастливая невеста стояла рядом с красавцем – женихом. Фотография была очень красивой, только глаза жениха выдавали тоску сердца и нелюбовь к невесте. - А я тебя все равно люблю! – сказала Леонора мужчине на снимке. Женщина пыталась отвлечься, но тревога и беспокойство не покидали ее. И не зря. Ровно в 0.15. на ее портовый склад ворвались бойцы полковника Кречетова. Операция «маски-шоу», как шутливо называл захваты Денис Владимирович, заняла всего каких-то минут пятнадцать. В 0.30 полковник Кречетов лично стучал в двери номера госпожи Челси. - Кто там еще? – возмутилась Леонора. - Вам письмо, - «прикололся» полковник. - Какое к черту письмо? – Леонора открыла двери и замерла. - Полковник Кречетов, - представился Дэн, - склад «Челси Фарма», принадлежащий Вашей фирме опечатан согласно оперативной информации. Там сейчас работают эксперты. А это, - он протянул Лео повестку в суд, - меня просили Вам передать лично в руки, а то господин Варшавский никак не может дождаться Вас в суде, - Дэн защелкнул наручники, сковав свою руку с протянутой за повесткой рукой Леоноры. - А это – ордер на Ваш арест, - он показал ей еще один документ. - Мне нужно связаться с моим адвокатом, - Челси сжала пальцы обеих рук в кулаки. - Не нужно, мы обо всем сообщили Вашему батюшке в Италию, он там так хорошо отдыхал… - Кречетов усмехнулся. – Идемте, Леонора, не стоит привлекать внимание постояльцев отеля. Завтра Вас и Ваш склад и так покажут в новостях. - Зачем? – Челси в упор посмотрела на улыбающегося полковника. - Как зачем? – по дороге Денис решил поразвлечься, пугая до смерти Леонору. - Мои орлы там нашли целых двадцать пять килограммов чистейшего героина, контейнер контрабандных лекарств, это же такой сюжет для новостей! – Дэн «разошелся». – Представьте себе: «Спецслужбы не дремлют!», «На страже границы!», - ну или что-то в этом стиле. Как Вам? - Бред, - все, что смогла сказать неуловимая до сегодня Челси. В голове она уже прикидывала, что с ней сделают хозяева пропавшей наркоты. - Да, еще, Леонора, ваши сотрудники сказали, что оборудование на складе завтра должны забрать какие-то бизнесмены. - Это оборудование принадлежит «Империалу». - А по документам пока еще Вам, - уточнил Кречетов. - Завтра в 10.00 они приедут подписывать акты приема – передачи. Это оборудование легальное. - Мы видели документы на оборудование. После определенной процедуры представители «Империала» смогут забрать оборудование. - Как долго это продлится? – Лео стала нервничать. - Думаю, за неделю мы все закончим, - Дэн улыбнулся. Он понимал, что за просрочку поставки или за ее срыв Челси выплатит Воронцову немалую компенсацию. - Неделю? – женщина сникла. – Вы мне предоставите документ, что у меня возникли форс-мажорные обстоятельства? - Какой же тут форс-мажор, Леонора Гербертовна? Наркотики – это не форс-мажор, это контрабанда, - Кречетов был доволен собой. Когда они сели в машину, Челси была подавлена на все 100%. Тюрьма рисовалась все четче и четче. Она понимала, что даже если отец ее отмажет, хозяева конфискованного героина найдут ее и под землей.
Отправлено: 05.12.12 22:28. Заголовок: Третье октября начал..
Третье октября началось с приятной для Юры новости: арестована его неуловимая жена Леонора Грей Чесли. Ровно в 10.00 Юра, поручив студентов Лавровой, влетел в кабинет Кречетова. - Ну, что? Что скажешь, Дэн? – руки хирурга слегка подрагивали. - Взяли. Папу с адвокатом ждем. Прибудут к 11.00, - Денис явно был доволен ночной «прогулкой» своих подчиненных. - Что ж, я тоже подожду «папу», может, мы уговорим дочку вместе. - Так, Юр, у нее выхода не будет, придется решить все полюбовно. Мы ее в зал суда на «воронке» привезем, - полковник рассмеялся. – Теперь сие привидение будет пугать только сокамерниц. - Хотелось бы, - Варшавский потер затылок. – А папа ее не выкупит? - Нет, ближайшее время только здесь она в безопасности. - Уверен? - Да, тебе, - Дэн ухмыльнулся, - как «близкому родственнику» могу сказать: мы нашли у нее на складе 25 кг чистого героина, - полковник встал и прошелся вдоль стены.- За это хозяева порошка на воле ее уберут быстро и навсегда. Так что, пока папа с ними не рассчитается, придется ей посидеть у нас в одиночке под особым контролем. - Хорошо вы ее прихватили… - Юра задумался. - Старались, - Ден рассмеялся.
Пока Юра «гостил» у полковника Кречетова в ожидании «свидания» с «родственниками», Майя Петровна и студенты 13-М-666 развлекались по-своему. В хирургию привезли женщину с девочкой. Сначала Лаврова никак не могла понять, почему ребенка определили в отделение, где лежат взрослые. - Алла Львовна, у нас в больнице педиатрию закрыли? - Нет, - Пион удивленно посмотрела на зав хирургией. - А что? - Просто в десятой палате лежит пациентка Плашко с ребенком, девочкой лет шести. - А! - старшая сестра улыбнулась, - Это у нас проблемный случай. Пациентка Плашко – глухонемая, а дочка у нее переводчиком для мамы. Хорошая девочка. - Ясно, тогда, - Майя Петровна задумалась. - Случай непростой, лечить через переводчика холецистит – это серьезно. Лаврова отправилась в учебный класс, занятия у ребят прошли, как обычно: Орлович умничал, Воронцов и Игнатов прикалывались, девчонки хихикали. В конце занятия Майя Петровна задала традиционный вопрос: - Больные у всех есть? - Мой выписался, - рапортовала Светлова. - И пациентов Орловича выписывают сегодня. - Отлично, тогда Орлович берет пациентку Плашко, а Светлова – больную Раздайстепь из VIP-палаты. Занятия окончены, все к своим пациентам. Каково же было удивление Орловича, когда Пион проинструктировала его по поводу проблем его больной. Антоша долго думал, как ему общаться с этой дамой. Однако юная переводчица Любочка Плашко за считанные минуты объяснила маме, что хочет доктор, а потом перевела Антону ответы матери. А приключения Светловой начались с того, что ее пациентка с оригинальными фамилией, именем и отчеством наотрез отказалась, чтобы ее лечила студентка. - Послушайте, Магдалена Дормидонтовна, я Вас лечить не буду, я буду Вас курировать. Это означает – контролировать выполнение назначений врача, и только! – Инна тихо «закипала». - Врачей контролируют студенты – недоучки! - причитала больная Раздайстепь. – Может, вы и профессоров учите? - Послушайте, Магдалена Дормидонтовна, после обеда Вас осмотрит Ваш лечащий врач, поверьте, меня он только отругает за незаполненную карту, а вот Вас… - Светлова усмехнулась, представляя, что будет с этой пациенткой, когда вернется Варшавский. - Меня положили сюда не для того, чтобы студенточки на мне тренировались! – перешла на крик пациентка Инны. - Хорошо, сейчас я Вам приведу ассистента Вашего лечащего, кстати, внучку нашего главврача. Думаю, доктор Воронцова сумеет популярно Вам объяснить, что будет, когда ее шеф придет сюда на осмотр. Светлова нашла Вику в палате у пациента, которому несколько недель назад Варшавский делал трепанацию черепа. - Вик, - Инна тихо шептала Воронцовой в ухо. – Там такая история… Выслушав причитания старосты, помня, что вопросы в деканате еще не раз придется решать с помощью Светловой, Вика отправилась в палату Магдалены Дормидонтовны Раздайстепь.
В полдень в своем рабочем кабинете полковник Кречетов собрал веселую «компанию»: Юрий Михайлович Варшавский, местный хирург, следственная группа из Москвы в составе трех человек, две арестованные дамочки Рената Альбас и Леонора Грей Челси, бизнесмен из Евросоюза Герберт Грей Челси, три его адвоката и несколько работников консульства, представлявших страну мистера Челси. Кречетов усмехнулся, окинул взглядом собравшихся и начал «собрание»: - Господа, мы с вами собрались здесь по весьма интересным делам. Во-первых, всплыли подробности практически тройного убийства, совершенного несколько лет назад в Москве. Подозреваемые – Рената Альбертовна Альбас и Леонора Грей Челси. Несколько фигурантов по этому делу сейчас находятся в Москве, но основные, - Дэн улыбнулся и посмотрел на задержанных женщин, - основные сливки здесь с нами. - Мой клиент просил бы Вас, полковник…. – начал один из адвокатов, но Кречетов одарил его таким «нежным» взглядом, что все слова застряли у юриста папы Челси где-то по дороге. - Ваш клиент приглашен сюда с одной лишь целью – максимально оказать помощь своей дочери – основной обвиняемой Леоноре Грей Челси, - жестко отрезал Дэн. - И так продолжим. Помимо обвинений в убийстве на повестке дня обвинение госпожи Челси в торговле наркотиками. На складе фирмы «Челси Фарма» при проверке оперативной информации обнаружено 20 кг чистейшего героина. Не уверен, что госпожа Челси приобрела такое количество наркотиков для личного потребления. - Надо еще доказать, что эти наркотики Леонора… - снова попытался перебить Дениса адвокат. - Вот, пожалуйста, - Кречетов протянул старательному защитнику заключение экспертизы. – Прочтите внимательно, на полиэтиленовой поверхности упаковки обнаружены отпечатки пальцев госпожи Челси, а ее задержание произошло через пять минут после обнаружения героина. Леонора Гербертовна спокойненько отдыхала в гостиничном номере, заметьте, задерживал ее я лично. Так что, я надеюсь, выводы Вы сделаете самостоятельно: знала ли Леонора Грей Челси о наличии героина в складских помещениях ее фирмы. - Лео, ты понимать, что ты делать? – громыхнул в кабинете голос до сих пор молчавшего Герберта Челси. – Я не мочь тебе взять на порук, не мочь делать залог!!! – бизнесмен, кричал на ломаном русском языке. Присутствующие удивленно смотрели на разгневанного отца Леоноры. - Вы бы на дочурку кричали, когда она чужие жизни ломала, - злобно громыхнул в адрес «тестя» Варшавский. – Чего теперь-то причитать? Я Вас просил лично когда-то не покрывать ее «шалости», я лично с Вами говорил, когда всплыли подозрения о ее причастности к убийствам! Ей было мало моей сломанной жизни, так эта… - Юра еле сдержался, чтобы не выругаться матом. – Короче, я прошу прощения, но мне пора на работу. У меня в больнице пациенты, студенты, а с тобой, - он с ненавистью посмотрел на жену, - надеюсь в последний раз увидеться в суде. Тебе сообщат о дате, времени и месте, Уверен, теперь ты не испаришься в неизвестность, - глаза Варшавского полыхали гневом и злостью. - Юрий Михайлович, мы Вас, пожалуй, отпустим, - Кречетов ухмыльнулся, представляя, что будет, если не остановить бурю вовремя. - Спасибо, - Варшавский тут же с удовольствием покинул кабинет полковника, Юре не доставило удовольствия общение с Леонорой.
Наталья Викторовна с трудом провела пару. Так плохо ей еще не было: голова была похожа на свинцовый шар, завтрак колом стоял в горле, спина, казалось, разорвется от боли. Еле добравшись до кабинета, она позвонила мужу: - Алло, Андрюша, мне очень плохо, приезжай за мной, пожалуйста! – еле выдавила слова Наташа. Через минут десять в кабинет декана влетел испуганный Воронцов. - Родная моя, что случилось? - Мне плохо, Андрюша, очень плохо. Отвези меня к Вадиму, - жалобно простонала будущая мама. - Так, давай потихоньку, - Андрей подхватил жену на руки и осторожно понес к машине. Дорога заняла всего минут семь, Наташе она показалась вечной. Уже из машины Воронцов позвонил Вадиму Варшавскому, предупредил, что везет жену и что ей очень плохо. У приемного покоя Воронцовых встречал заведующий гинекологией с каталкой и санитарами. Наташу увезли на УЗИ, а Вадим и Андрей отправились в кабинет Варшавского. - Андрюха, давно ее так прихватыает? – Вадим сел за стол. - Вроде впервые, раньше подташнивало, немного спина побаливала, но чтоб так…- Воронцов явно нервничал. - Привезешь ей вещи, я сегодня дежурю. Оставлю ее понаблюдать. Это у нас уже почти пятая неделька пошла? – Вадим изучал карту Наташи. - Так глядишь, скоро узнаем, сколько чудиков ты настрелял. - Вадик, я так переживаю за Наташу, только же начали нормально жить, и на тебе, так ее… - Воронцов, беременность это не смертельно, это хуже! - Варшавский рассмеялся. - Вадя, мне не смешно, Наташке плохо, а я себя чувствую в этом виноватым! - Так правильно чувствуешь, дружище! - зав отделением отложил карту и посмотрел на друга. - Это же твои художества! - Мои, поэтому я так и… В кабинет вошла медсестра и протянула Вадиму результаты анализов и несколько снимков УЗИ. Вадим посмотрел анализы своих пациентов, рассмотрел снимки и спокойно бросил сестре: - Воронцову в палату - VIP. Взять анализы, вещи привезет муж через час, - медсестра ушла выполнять распоряжения заведующего гинекологией, а Вадим протянул Андрею один из снимков УЗИ. - Держи первые фотки. Даже не боюсь ошибиться, но у тебя будет опять двойня. Воронцов молча взял «картинки», посмотрел на них, улыбнулся и выдохнул: - Вадя, я буду самым правильным отцом, клянусь!
Вика с Инной вошли в палату Магдалены Дормидонтовны и ахнули: у беспокойной больной началось носовое кровотечение. Измерив давление, Вика покачала головой: - Магдалена Дормидонтовна, скажите, кроме язвы, Вас ничего не беспокоит по жизни? - Воронцовой пациентка не понравилась сразу. - Инна, у нее 250 на 110. Напоминает гипертонию. - Кроме того, что есть в карте, я не могу ничего добавить, не дала осмотреть ее, - Светлова тяжело вздохнула. Варшавский в явно плохом настроении искал свою Сказку. Не найдя Вику у ее больных, он заглянул в ординаторскую, прихватил анализы новой VIP – больной и отправился на ее осмотр. Подойдя к палате VIP – пациентки Раздайстепь, Юра услышал возмущенный голос своей Сказки и всхлипывания Светловой. - Как часто у Вас кровотечения случаются? - Воронцова перешла на повышенные тона. - Вам анализы крови сделали? - Вик, анализы у «Я лечу», - Светлова смахнула слезу. - Она меня достала, - Инна еле сдерживалась. - А кровотечения у дамочки не меньше недели! - в палату ворвался торнадо «Варшавский Юрий Михайлович». - Мы анализы не видели, - Светлова спряталась за Вику. - Зато я видел, - Юра уже бушевал. - Понижено количество железа в крови, и если Магдалена Дормидонтовна мне сейчас скажет, что я не прав, - он перевел дыхание, - то доктор Светлова окажется права, и я устрою здесь и «Полечу» и «Улечу»! - А я по врачам не хожу! Ваши «светилы медицины» терапевты кого угодно в гроб загонят! - возмутилась пациентка, что окончательно взбесило Юру. - Вам снижали давление внутривенными инъекциями, магнезией, например? - Вика попыталась «спасти» всех от взбешенного Юры. - Нет! - Раздайстепь честными глазами посмотрела на Вику. - Отлично, доктор Светлова, записывайте: магнезию внутривенно на физрастворе 10 к 10. Пусть Пион немедленно поставит укол. И следите за этим подарком, - зло бросил Юра и вылетел из палаты. Алла Львовна, подготовив лекарства, лично пришла в палату к проблемной VIP – пациентке. Но как только больной стали вводить лекарство, она потеряла сознание. Девочки бросились к пациентке. - У нее остановка сердца! Срочно зови Варшавского! - быстро переместив дородную пациентку на пол, Вика стала делать Магдалене Дормидонтовне непрямой массаж сердца, Алла Львовна схватила ручной аппарат для искусственной вентиляции легких, а Светлова побежала за Варшавским с криками на всю больницу. Пока Инна и Юрий бежали в VIP – палату, Раздайстепь уже привели в чувство. Когда «милая тетушка» оклемалась, она посмотрела на Юру невинным взглядом и выдала: - А я тут вспомнила, что мне уже подобное делали, и у меня тоже была остановка сердца, - Магдалена Дормидонтовна улыбнулась. На мгновение Юра замер, посмотрел на пациентку, удивленно вскинув брови, потом посмотрел на Вику и старшую сестру, у которых тряслись от волнения руки и ноги. Потом он вдохнул побольше воздуха, и на всю больницу прокатился его рык: - Алла Львовна, такие вещи надо на лбу записывать у таких больных, чтобы не забывали… - дальше пошла игра слов на медицинском диалекте. Студентки молча вжались в стенку, Пион нервно улыбалась, Магдалена Дормидонтовна спряталась с головой под одеяло.
Марина Варшавская гуляла по набережной в явно растрепанных эмоциях: план мести братику сорвался, подельницу арестовали, в любой момент та могла проболтаться про мечту сестры насолить брату, Сабина, лучшая подруга и соучастница всех ее авантюр, без пяти минут замужняя особа, интересующаяся только своим Дэном. Варшавская тяжело вздохнула и присела за столик прибрежного кафе. Эффектная дама не могла не привлечь внимания, и, когда официант принес заказанный кофе, он передал ей розу и записку. - Это от вон того господина, - улыбнулся парень в униформе, указывая на полноватого мужчину, лет 60-65, сидевшего за соседним столиком. - Спасибо, - Марина тоже улыбнулась, но не официанту, она сразу же оценила позолоченную оправу очков, часы, сверкнувшие на руке, костюм и туфли передавшего ей розу. Она развернула записку, где аккуратным почти печатным почерком было написано: «Приглашаю Вас на прогулку по морю». Марина мило улыбнулась незнакомцу, он расценил ее улыбку, как согласие, и тут же пересел за ее столик. - Разрешите представиться, меня зовут Виталий Скориков, я один из совладельцев местного яхт-клуба. - А меня зовут Марина Михайловна Штерн - Варшавская, - женщина хищно улыбнулась. - Мариночка… - Скориков улыбнулся и припал к ее руке. – Я могу Вас так называть? - Конечно, - запах денег кавалера вскружил голову Варшавской. - Замечательно, Мариночка, я предлагаю Вам совершить увлекательнейшую прогулку по морю на моей яхточке, - Виталий не отпускал руки Марины. - А почему бы и нет! – она кокетливо повела плечами. - Тогда я приглашаю Вас прямо сейчас. Октябрь выдался теплым, Марина и ее новый знакомый в обнимку шли к причалу яхт-клуба. Виталий рассказывал о своем увлечении морем, Марина делала вид, что ей это интересно. Подготовка к выходу в море не заняла много времени. И вот красавица – яхта отчалила, унося пассажиров на морской простор. Прогулка сначала показалась Варшавской очень увлекательной и перспективной в плане спутника, но уже через минут двадцать ей стало, мягко говоря, нехорошо. Сначала Марина побелела, потом позеленела, а потом просто потеряла сознание. А когда очнулась, увидела перепуганное лицо Виталия, какого-то доктора, вещавшего о необходимости срочной операции и бледно покрашенные больничные стены. - Где я? – шепотом спросила Варшавская. - Вы в больнице, - доктор стал надавливать на живот, и Марина взвыла от боли. – Все-таки надо оперировать, аппендицит – дело не страшное, но опасное, - с умным видом заявил Скорикову доктор. - Хорошо, только палату – VIP, все, что нужно для комфорта и… - Виталий опустил в карман халата хирурга деньги, - я не останусь в долгу. - Отлично! Тогда прямо сейчас и прооперируем! - Долбачев, а это был именно он, ускакал раздавать распоряжения. - Ты очень скоро поправишься, и мы обязательно покатаемся на яхте, - Скориков склонился над Мариной и поцеловал ее в лоб. «Вот, блин, старый хрен!» - подумала про себя Варшавская, но вслух сказала, - Виталий, прости, что я все… - Ничего не говори, дорогая, - прошептал ей новоиспеченный поклонник. – Тебе нельзя напрягаться, все будет хорошо, Мариночка. В палату влетел Долбачев, доктор активно руководил санитарами, чтобы быстро приготовить больную к операции, импортная фамилия покойного супруга Варшавской и деньги нового воздыхателя творили с Гошей чудеса. Когда Марину увезли, Долбачев рванул в операционную, по дороге встретив Антона Орловича, он любезно пригласил студента на операцию, бросив на ходу: - Будете курировать эту больную. После операции заполните ее карту и опросный лист. Заодно, расскажите ей парочку научных страшилок о возможных заболеваниях. - Хорошо, Егор Александрович, а Вы всегда пугаете VIP – больных? – Орлович удывленно посмотрел на Долбачева, поправив очки. - Нет, Только тех, кто достает меня очень сильно, - Гоша вошел в операционную. – Моемся, доктор Орлович, моемся, - Долбачев стал готовиться к операции.
Когда лампу над операционным столом выключили, Гоша пожал плечами и тихо выдал, убедившись, что пациентка еще под наркозом: - Ничего не понимаю, по всем признакам был острый приступ аппендицита… - Егор Александрович, если Вы меня пригласите еще на одну операцию, я напугаю эту тетку так, что она забудет, как ее зовут, - Антоша гадливо ухмыльнулся. - Хорошо. Завтра в два часа плановая грыжа, - Долбачев растерянно смотрел на спящую пациентку. Уже в палате, когда Марина пришла в себя, Антон старался выполнить обещание, данное Долбачеву. Опросив пациентку, Орлович заполнил ее карту и многозначительно заметил: - Егор Александрович спас Вас, Марина Михайловна, помимо острого приступа аппендицита у Вас, как ни странно могли возникнуть паренхиматозные кровотечения, что привело бы к резекции некоторых органов, к тому же надо понаблюдать, возможно, у Вас что-то аутоиммунное, например амилоидоз или красная волчанка. - Что-что? - Варшавской поплохело от услышенного. А раззадоренный Орлович продолжал нагнетать: - Ну, это класс разнородных по клиническим проявлениям заболеваний, развивающихся вследствие патологической выработки аутоиммунных антител или размножения аутоагрессивных клонов киллерных клеток против здоровых, нормальных тканей организма, приводящих к повреждению и разрушению нормальных тканей и к развитию аутоиммунного воспаления. - У меня? - От этого никто не застрахован, с нашей-то экологией, - умничал Орлович. - Да, у Вас, возможно, опухоль прямой кишки, очень похоже на аппендикулярный инфильтрат, но страшнее в сотни раз, а возможно, и что-то еще, я назначу Вам обследования, чтобы исключить все! Мы Вас вылечим, госпожа Штерн! Не дадим опухоли или чему-то аутоиммунному «съесть» Ваш организм! - тожественно вещал Антоша. Последнее слово Орловича Марина не услышала: с перепугу потеряла сознание, зато этот «театр одного актера» увидел один зритель – Юра еле сдерживал смех, наблюдая, как Антоша доводит его «любимую» сестру до обморока, Марина с детства была мнительной дамой, панически боясь болезней. Когда пациентка Орловича благополучно отрубилась, Юра вошел в палату и строго заметил Антоше: - Я оценил Ваши научные познания, доктор Орлович, от себя лично добавлю: если эта дамочка, придя в сознание, получит очередную порцию Ваших «страшилок», Вы имеете шанс получить у меня зачет, - Юра рассмеялся выражению лица студента и прежде, чем вышел из палаты, шепнул тихо Антоше. - С детства моя сестра страдает морской болезнью, - на фразе «моя сестра» Антоша «составил компанию» Марине. Юра рассмеялся и в пустоту закончил, - так что Долбачев зря ей аппендицит вырезал! Лучше бы язык ампутировал, - выйдя в коридор, «Я лечу» отдал распоряжение дежурной сестре. - Приведите в чувство компанию из VIP – палаты.
Ночное для Юры обещало быть веселым: сестричка лежала в VIP – палате, будущая теща – на сохранении, а пока еще «жена» сидела в тюрьме. Оставив Вику в ординаторской, Варшавский заглянул в приемный покой, и пригласил Орловича на вечерний обход. - Свет, одолжи мне энциклопедию, - улыбнулся Юра, протягивая Иванской стаканчик с кофе. - Юр, а у меня здесь книг нет, только телефонный справочник, - Светлана Александровна не поняла шутки Варшавского. Зато Инна сразу уловила, кто нужен «Я лечу». - Светлана Александровна, Юрий Михайлович Антона просит на время, - девушка хихикнула. - Молодец, доктор Светлова, - Юра улыбнулся. - Ну, что, Свет, одолжишь мне доктора Орловича на минут десять? - А у меня есть выбор? - Иванская ухмыльнулась. - Бери, только с возвратом. - Обещаю, - хирург поцеловал руку коллеги и кивнул студенту. – Доктор Орлович, нам с Вами предстоит операция «реанимация». Идем пугать пациента. - Я понял Вас, Юрий Михайлович, только Вы меня не пугайте больше, - Антон покраснел. - Договорились, идемте, пациентка заждалась, - на лице Варшавского появилась злобная ухмылка. В палате, где «отдыхала» сестра докторов Варшавских, разыгрался настоящий спектакль. Юра и Антон влетели в палату, Варшавский сразу же стал проверять пульс пациентки. - Доктор Орлович, записывайте, группа витаминов «В», внутримышечно, причем делаем В1, В6 утром, а В2 и В12 вечером, для лучшего эффекта пожалуй надо бы еще и что-то из группы Е проколоть, - Юра сделал умный вид. - Может, сразу А и Е? Правда они неприятные, - вступил Антоша. - А что делать? Сестра у меня одна, я не хочу ее потерять. - Юрий Михайлович, с новыми методиками современной медицины… - студент театрально опустил глазки. - И это Вы говорите мне? Человеку, который немного лучше Вас ориентируется в этих методиках? – Юра сел на край кровати Марины и опустил голову на руки, скрывая свое желание расхохотаться. И это желание было объяснимо. Наблюдая за перепалкой врачей, Марина медленно зеленела, белела, синела, пока наконец – то не выдохнула: - Юра, я умираю? - и, не дождавшись ответа, потеряла сознание. - Нет, сестренка, - засмеялся «Я лечу». - Тебя ж лопатой не добьешь! Но повеселиться можно! Все, доктор Орлович, я пошел, придет в себя, закатать ей группу витаминов В, А и Е по полной программе, на всякий случай, - Юра почесал затылок. – И чем больней, тем продуктивней! Помните, мой Гиппократ!
В ординаторской Юру ждало очаровательное зрелище: Вика, довольно улыбаясь вошедшему жениху, уплетала что-то за обе щеки. - Та-а-а-ак, а что это мы делаем? - Юра чмокнул Сказку в макушку. - А я тебя куфаю, - промычала Вика с набитым ртом. - Не понял? Как это? - удивленно вскинул брови светило хирургии. - Офень пъосто, - девушка продолжала жевать. - Сардельки Варшавские, хочешь? - проглотив очередную порцию, выдала Вика. - Отлично! - Юра засмеялся. - Значит Варшавские сардельки, говоришь? - он обнял девушку и прижал ее к себе. - Пожалуй, я поужинаю иначе, - Юра прильнул к губам любимой, его поцелуй тут же унес девушку в даль наслаждения.
Ночь прошла на удивление спокойно, дежурство в поцелуях пролетело незаметно, Юра с Викой даже поспать пару часов успели, а вот новый день начался весело. Сначала, когда студенты 13-М-666 ушли в институт, в больницу привезли троих после ДТП, потом Варшавскому сообщили, что в городе еще одна авария, в больницу везли водителя маршрутки с черепно-мозговой травмой. Ребята возвращались в больницу. На ступеньках их встретили студенты 13-М-1, и Алина, их староста, сообщила: - Там ваш куратор в хорошем настроении, орет с раннего утра. А только что еще и с черепно-мозговой привезли. Там такое!.. - Воронцова, низкий старт! - пошутил Влад. - Котик, - Снежана чмокнула жениха. - Милый мой Котик, ты сейчас у меня дошутишься! - она посмотрела на Влада в упор. - Ты в ресторане был? Костюм купил? А туфли? - О, Боже! Вот за что Бог создал не только женщину, а еще и женскую солидарность? - Воронцов закатил глаза. - Значит так, будущий главврач, пока Вика будет спасать больницу от погрома, мы идем проведать Наталью Викторовну, а потом к больным! - Снежана дернула жениха за руку и потащила в здание больницы. Вика убежала переодеваться, перспектива попадания в нейрохирургическую операционную была лучшим стимулом для нее.
К обеду Юра наконец-то разгребся с работой и решил спокойненько попить кофе. Как только он устроился на диване, в ординаторскую влетел Орлович и, чуть не плача, пожаловался: - Юрий Михайлович, та это… ну, - Антон нервничал. - Короче, Ваша сестра не дает ей уколы ставить! - Что?! - Варшавский аж привстал. - А ну-ка, пошли. Когда Юра влетел в палату сестры, Марина сразу стала жаловаться брату на студента, боясь неотвратимости болезненных уколов: - Юра, этот болван мне сделал утром уколы, так я теперь сидеть не могу! - завыла возмущенная сестра. - Марина Михайловна, здесь я не Юра, а Юрий Михайлович. Это раз, во-вторых, Ваш лечащий врач согласился с необходимостью курса общеукрепляющих витаминов, и третье, - Юра закипал, - Марина, ты меня достала, поворачивайся немедленно, доктору Орловичу нужно поставить тебе уколы! - Нет! - Марина демонстративно отвернулась. - Ах, так! - Юра зло усмехнулся. Он помнил, что сестра просто боялась уколов. Поэтому, не долго думая, Варшавский резко перевернул сестру на бок, слегка прижал ее коленом и без всяких церемоний задрал шелковый халатик, улыбаясь, он обратился к Антону: - Давайте, доктор Орлович, ставьте уколы, я подержу! От неожиданности Марина даже не шевелилась, злость, боль, унижение, она только слегка вскрикнула, когда Антоша втыкнул шприц. - Первый пошел, - комментировал Юра, - а вот и второй! О-о-о-о-па! Молодец, доктор Орлович, - Юру развлекали вздрагивания и всхлипывания сестры. - И, наконец, третий! - торжественно прокомментировав, Варшавский отпустил сестру. - Ты еще пожалеешь! - Марина плакала от боли. - Если честно, я жалею только об одном: тебе не показано ампутировать язык, - гадливо заржал Юра. - Вечерком я зайду, сестричка, вторую порцию поставим! - За что ты меня так ненавидишь? - глаза женщины были полны слез и страха. - Ненавижу? Много чести! Хотя, если все вспомнить… - хирург хихикнул и покачал головой. - Выздоравливай скорее. Доктор Орлович, грелку поставьте пациентке, а то она и лежать не сможет! - Издеваешься? - Варшавская обиженно посмотрела на брата. - Ни разу, просто веселюсь! - Юра поправил сестре подушку и довольный ушел.
Рабочий день, начавшийся бурно, закончился спокойно. Ровно в пять Варшавский закончил занятия со студентами. - Итак, господа студенты, на сегодня вы все свободны. Воронцова и Орлович, задержитесь, у вас пациенты проблемные. Когда, радостно толкаясь, ребята покинули учебный класс, Антон сразу же переспросил: - Юрий Михайлович, а что делать, если Марина Михайловна опять… - Позвать санитара, пусть держит ее, а Вы, доктор Орлович с душой поставьте ей уколы. Задача ясна? - Ясно, иду выполнять! - тяжело вздохнув, Орлович ушел «на войну». - А теперь Вы, доктор Воронцова, - Юра дождался, чтобы Антон закрыл двери. - Иди ко мне, Сказка моя, - он по-хозяйски сгреб в охапку свое сокровище, и коснулся губами ее носика. - Мы сейчас идем в реанимацию. Там у нас клиент, который ничего не видит, ничего не слышит… - Юр… - уткнувшись в грудь любимого, Вика потерлась носиком о его халат, - а вдруг он очнется… - Тогда я нагло буду тебя эксплуатировать, - Варшавский рассмеялся. - Дуй ко мне, приготовь чего-то пожевать, а я закончу здесь все дела и домой. - Хорошо, - девушка улыбнулась. Рука хирурга слегка сжала любимую попку. Она сильнее прижалась к нему. - Все, домой, доктор Воронцова, - Юра шлепнул Вику и, рассмеявшись, кивнул на дверь.
Отправлено: 05.12.12 22:29. Заголовок: Аня со Снежаной реши..
Аня со Снежаной решили устроить своим половинкам «легкую прогулку по магазинам». Влад с Витей обреченно брели рядом с девушками. - Аня, я имела в виду вот этот салон, - Снежана показала на красивый двухэтажный домик с витиеватыми вывесками «Все для мужчин» и «Все для женщин». - Отлично, - глаза Рожко засверкали радостными огоньками. Девушки уверенно затащили кавалеров сначала под вывеску «Все для мужчин». Сказать, что это была двухчасовая пытка – не сказать ничего. Сначала парней заставили перемерить дюжину серых и черных костюмов. Когда Вите и Владу показалось, что их дамы выбрали те самые, в которых они женятся, Аня строго сказала: - Снежанка, они оба брюнеты, значит, светлое будет контрастней. - Согласна, надо еще бежевые и белые посмотреть, - будущая Воронцова улыбнулась. Еще час примерок и удовлетворенные девушки вынесли свой вердикт: Владу Снежана выбрала фрак молочного цвета, а Вите Аня подобрала классический белый костюм, в котором он был похож на английского лорда. Обувь подобрали быстрее, всего-то за час. Рубашки, галстуки и шарфы девушки выбирали без участия парней. Оставив своих невест за этим занятием, ребята смылись в кафе напротив салона пить пиво. - Слушай, если мы так намучались, выбирая костюмы, что будет, когда девчонки платья будут выбирать? – закатил глаза Влад, отхлебнув пива. - Они привычные, - Витя тоже отпил живительной влаги. - Твою мать! - он посмотрел на часы. - Это мы с полшестого до полдевятого в магазине торчали? - А ты что думал? - к столику подошли девушки. Аня строго посмотрела на Игнатова. - Пиво пьете? - Не пьем, - Влад замотал головой, - запиваем. - Что запиваете? – не поняла прикола Снежана. - Запиваем усталость, как вы ходите по магазинам? Да еще и на каблуках! Да еще и пешком часами! - Воронцов наигранно закатил глаза. - Опять прикалываетесь, - Аня обняла Витю и нежно чмокнула в щеку. - Э! Снежинка, я так тоже хочу! - Влад обнял невесту и страстно поцеловал ее. Влюбленные занялись привычным для них занятием: целоваться, несмотря на место, время и окружение.
Юра с Викой вошли в квартиру. Как тепло и уютно дома после промозглого осеннего ветра. Вика тут же прижалась к любимому. - Устала? - губы Варшавского скользнули по Викиной щеке. - Немножко. Вроде бы ночное прошло тихо, - девушка улыбнулась. - А я устала. - Тогда дуй на диван, я сейчас ужин приготовлю, - Юра коснулся пальцем Викиного носа и подмигнул ей. Провозившись на кухне почти полчаса, Юра вкатил столик в комнату и улыбнулся увиденной картине: Вика зарылась в подушки и, свернувшись калачиком, заснула, шкодно чмокая во сне губами. Юра присел в кресло и тихонько, чтоб не разбудить спящую красавицу, стал есть. Какое же это было трогательное зрелище – спящая Сказка… Юру от ужина и наблюдения за любимой оторвал завибрировавший в кармане мобильник. Он осторожно вышел на кухню и ответил: - Варшавский, слушаю… Понял… Когда?.. Спасибо, Дэн… Передам, спасибо! «Ну, вот и все! Суд назначен на 25-е октября! Наконец-то я навсегда забуду об этом кошмаре под названием «доктор Челси»! 25 октября!» Юра вернулся в комнату, Вика все так же мило дремала на диване. Варшавский накрыл пледом любимую и коснулся губами ее лба. Девушка улыбнулась во сне. Снова завибрировал телефон, чертыхнувшись про себя, Юра вышел из комнаты. - Да, Варшавский… Что?.. Я буду через пятнадцать минут! - рявкнул Юра и влетел в комнату. - Доктор Воронцова, подъем! - от неожиданности Вика практически взлетела с дивана. - Что случилось? - девушка удивленно смотрела на любимого. - Твоего драгоценного дедушку с язвенной перфорацией везут в больницу, так что подъем, доктор Воронцова, и низкий старт, мы возвращаемся в больницу. - Я сейчас, - Вика собралась буквально за пять минут. - Давай, Викуль, сегодня смена Бухтеева поменялась со сменой Пашкина, а я не могу будущего родственника доверить молодому доктору.
«Бригада» Варшавского влетела в больницу одновременно с врачами «скорой». Вика озабоченно проверила пульс и задала дежурный вопрос: - Дедуля, как тебя угораздило? - она заботливо держала главврача за руку. - А что ты делаешь так поздно в больнице? - удивился Владислав Андреевич. - Доктор Воронцова, вторая операционная, мыться быстро! - ответил за Вику Варшавский. - Юрий Михайлович, меня оперировать будете Вы? - Я? - Юра решил повеселиться. - Нет, Вас оперировать будет доктор Воронцова, надо же когда-то начинать учиться! - Что? - боли у главврача мгновенно прекратились, а глаза стали квадратными. - А что Вас не устраивает? На Лавровой Виктория потренировалась, теперь Ваша очередь, - развлекался Варшавский. - Как мне говорила Майя Петровна? Учить хоть на самом себе? Так вот я почему-то не болею, а начальство… - главврача вкатили в операционную, - с завидной периодичностью норовит попасть ко мне под нож! - Вы серьезно хотите, чтобы меня оперировала студентка? - Заметьте, талантливая студентка! - Юра рассмеялся. - Тишман, врубай наркоз, а то клиент разговорчивый попался! - обратился к анестезиологу хирург. - Виктория, Вы готовы? У нас банальная язва желудка! - Готова, - в глазах девушки читалось удивление. Она слышала обрывки разговора деда и жениха. - Я готов, - Тишман улыбался в повязку. - Можете начинать. - Тогда прошу, начинаем, - он жестом показал Вике, как делать разрез. Вика посмотрела в глаза хирурга: он доверяет ей делать операцию… в глазах ни тени колебания… Девушка улыбнулась и уверенно сделала разрез. - Виктория, а теперь зажимами подготовьте поле битвы за деда, - Юра говорил спокойно, и это вселяло в девушку уверенность. Вика работала четко и уверенно, выполняя все, что говорил ей Варшавский. Наконец операция подошла к концу. - Ревизия, доктор Воронцова, - эти слова прозвучали для Вики, как песня. - Чисто, - осмотрев свою работу, сказала она. - Тогда шьем, шьем, доктор, - Юра усмехнулся, даже сквозь маску было видно: учитель доволен ученицей.
Вика сидела в палате, когда за дверью услышала голоса: Юра кому-то что-то объяснял, тихонько, чтобы не разбудить деда она вышла в коридор. - …так что Виктория поковырялась немножко внутри деда, и теперь знает, как он устроен, - закончил свои приколы Варшавский. - О, а вот и наш хирург. - Привет, Викуль, - в коридоре с Юрой стоял взволнованный Андрей Воронцов. - Привет, папа, дед спит, думаю, болтать с ним будешь уже утром, - серьезность дочери умилила отца. - Ты и в самом деле, как настоящий доктор! Позвони бабушке, а то она там с ума сходит. Сабина с ней осталась, когда деда увезли. - Хорошо, - Вика отправилась в ординаторскую. - А если серьезно, Юрка, как ты доверил ей резать главного? - А мне что жалко? Дал девчонке в больничку поиграть! - рассмеялся хирург. - Ну, а серьезно – она станет отличным врачом. Ничего не боится. Деда разрезала, заштопала, зашила, и курировать его будет сама. - Ты же знаешь моего старика, завтра оклемается, будешь иметь геморрой за эту операцию, - Воронцов тяжело вздохнул. - Не буду. В больнице главный – пациент из VIP – палаты, зато в хирургии у нас зав отделением Лаврова, а главный – я, - усмехнулся Варшавский. - Все, Андрюха. Давай домой, главный спит до утра, а мне еще Вику ужином кормить. - Да, мне звонил Дэн, у тебя 25-го день освобождения? - Андрей протянул руку для прощания. - И не говори, - крепкое мужское рукопожатие завершило этот непростой вечер.
Утренняя лекция в медине началась с того, что преподаватель цикла гинекологии поинтересовалась отсутствием сразу трех студентов группы 13-М-666. - Господа студенты, а почему сегодня отсутствуют Воронцова и Малинины? - Воронцова вчера деда оперировала, - Влад усмехнулся. - Сидит в больнице и ждет реакции Владислава Андреевича на то, чему нас на практике учат. - Понятно, поздравляю Викторию, - профессор мило улыбнулась. - А Малинины где? Куда эта сладкая парочка делась? - У нее трубу прорвало! - отчеканила староста. - Господи! - в ужасе преподаватель схватилась за голову. - Юля же два дня назад у меня консультировалась по поводу очень серьезного воспаления! И я настаивала на госпитализации, разве можно так запускать воспаление? И где она сейчас? В реанимации? - Да нет, в общежитии! У Малининых водопроводную трубу прорвало! - успокоила преподавателя Светлова. - А консультировалась она у Вас по поводу одной нашей пациентки. Ее в тот же день перевели в гинекологию. - Ну и, слава Богу! - профессор с облегчением вздохнула.
А в больнице разыгрывалось представление: в палате, где после операции приходил в себя главврач. Юра привез Вику в больницу пораньше: в 7.00 Вика, переодевшись, отправилась в палату к своему новому пациенту. Ровно в 7.30 главврач проснулся и огляделся по сторонам. Увидев сидящую рядом внучку, Владислав Андреевич только хотел открыть рот, чтобы выдать возмущение по поводу вчерашней операции, как Вика начала обработку «проблемного пациента»: - Меня зовут доктор Виктория Воронцова. Я буду курировать Вас. - Вика, - дед строго смотрел на внучку, - где Варшавский? Давай сюда его. - Владислав Андреевич, Вас курирую я, - отрубила девушка. - И я на работе. Поэтому, давайте без фамильярностей, - девушка невозмутимо записала показатели аппаратуры. - Виктория, немедленно позови своего куратора! - главврач попытался перейти на повышенные тона. - Значит, так, пациент Воронцов, - Вика мастерски копировала Юрины интонации. - С сегодняшнего дня Вы, во-первых, на строжайшей диете, а то слишком шумите по утрам. Во-вторых, Ваш больничный будет продлен на столько, чтобы Вы навсегда запомнили, что здоровье – это важно, и, в-третьих… - И, в-третьих, позови сюда этого деятеля… - главврач закипал, - куратора своего! - Владислав Андреевич, - Вика даже не повела бровью, - Вы – не единственный пациент в больнице. Обход в 9.00. А пока, отдыхайте. - Что? - дед попытался привстать, но тут же рухнул на кровать. - И не стоит так скакать, рановато, - сухо продолжила внучка. - Не дай Бог, швы разойдутся. - Вика, а не много ли ты на себя берешь? - главврач уже кричал. - Ты что не понимаешь, ты еще студентка! Ты еще ничего не знаешь! - Зато Вы много знаете, - спокойная, как танк, Вика взяла руку деда и стала считать пульс. - Столько знаете, что догулялись до язвенной перфорации, - она посмотрела в глаза главврача. - А еще хирург. Сейчас же ложитесь и не вздумайте доставать персонал, когда придут медсестры ставить уколы. - Ну, подожди, Варшавский, я тебе устрою, - прошептал главврач, когда Виктория гордо вышла из VIP – палаты.
Юра в ординаторской развалился на диване, ожидая Викиного отчета о «главном пациенте». Когда Воронцова вошла с кислым выражением лица, Варшавский скривил губы в улыбке и спросил свою Сказку: - Дедуля достал? - Еще как, он мне такое наговорил! - вспыхнула девушка. - Так давай деду витамины группы «В» пропишем, - прикололся Юра. - Причем сразу в язык. Он тебя требовал, я не устраиваю его, как врач, - надула губки Вика. - «Позови сюда этого деятеля… куратора своего» - внучка скопировала гневные интонации деда. - Так я в 9.00 сам приду, - усмехнулся хирург. - У нас обход в девять. - Я ему так и сказала. А он… - девушка выдала фразу, которую ранее в ее исполнении Юрий Михайлович еще не слышал. Его глаза округлились. - Вик, это ты сказала? - Юра рассмеялся. - Ай да, Владислав Андреевич!!! Надо же так мою Сказку разозлить! - хохотал от души врач. - Ладно, твой дед заслужил мое повышенное внимание! Варшавский залез в тумбочку, где Долбачев хранил журналы с гороскопами на неделю. Порывшись там, Юра достал свеженький журнальчик, заглянул в конец, где обычно печатался звездный прогноз и, ухмыльнувшись, отправился на «обход» VIP – палаты. - Доброе утро, пациент Воронцов, - гадливая улыбка, хорошее настроение, и журнальчик в руках, - так Юра вошел в палату к главврачу. - А, пришел, - Воронцов повернулся к Юре. - Ты что ж это творишь? А? Варшавский, ты в своем уме? Ты что за цирк вчера устроил? Я тебя уволю! - Заявление писать уже? Или позволите Вас осмотреть? - Юра улыбнулся. - Кто делал операцию? - ревел главврач. - Виктория Андреевна, - спокойно ответил Варшавский. - Пожалуй, соглашусь с ее предложением назначить Вам витамины группы «В» в самую подвижную мышцу, - съязвил хирург. - Юра, ты пользуешься тем, что лучше тебя хирурга нет, но это не значит, что ты можешь в операционной… - Да, пользуюсь. Кстати, наградить меня за это детским садом – Ваша идея! И я пока неплохо справляюсь с этим! - Варшавский рассмеялся. - Я же не виноват, что Вы и Лаврова лично решили проверить, как я учу ребят. Вон, самая талантливая Вас оперировала. Я же не предложил операцию ее брату, тот на травму нацелен, не предложил оперировать доктору Смерти, эта в кардиологии хирургии изменяет. Я выбрал Викторию, которая собирается стать нейрохирургом. - Варшавский! Прекрати ерничать! - Кстати, Владислав Андреевич, а я Вам тут познавательную пятиминутку подготовил, - Юра развернул журнальчик и стал читать. - По гороскопу "Воскресной газеты" Марс сегодня противостоит Меркурию, рекомендуется отменить все плановые операции на желудке. Поэтому желудочников будем резать только в пятницу. Прибавим сюда всех аппендицитников: их тоже не советуют трогать. Острых дотянем как-нибудь до полуночи… - Все! Мое терпение… - однако, главврач не смог закончить. - Сегодня еще и Солнце переходит «королевскую линию», планеты безобразно расположены, - Юра оторвался от журнала. - Поэтому надо сообщить Зильбергу, чтобы к сердечникам не дотрагивались! Кто из них уж совсем в критическом состоянии – пусть получает двойную дозу всех лекарств. - Юрий Михайлович! - главврач запустил в Юру тапком, но тот удачно увернулся. - После обеда в четверг, пока Сириус еще в зените, работают сосудистые хирурги и нейрохирурги, то есть я и Виктория Андреевна, - вздохнул развеселившийся Варшавский. - Больше некому. - Позвольте! - Воронцов схватился за голову. - Вы просто издеваетесь? - Что-то мы с Вами то на «ты», то на «вы»… так вот. А тромбоз глубоких вен это же не только сосудистое вмешательство, а еще и «ноги»! А ноги в четверг ни за что нельзя лечить, астропрогноз категорически запрещает. Какой ужас! Предлагайте что-нибудь, зачем я к Вам пришел, в конце концов? Вы же главврач! - закончил Варшавский. Главврач уже не сдерживался ни в выражениях, ни в комментариях к поведению Юры. Смех и крики в VIP – палате слегка напугали хирургическое отделение. Когда очередной взрыв эмоций прокатился по отделению, дежурная медсестра позвала Вику. Воронцова осторожно заглянула в палату, услышав окончание чтения гороскопа. - А давайте у венозников с 11 вечера обследовать вены, и только после полуночи перейдем непосредственно к операции на ногах, - строго выдала девушка. Юра и Владислав Андреевич удивленно оглянулись. - Весело? - строго спросила она у разошедшихся врачей. - Весело, Виктория! - Юра жестом пригласил ее войти. - Сегодня студенты имеют шанс стать «утконосами»! - пошутил главврач. - И почему это астрологи, черт их забери, не печатают, когда планеты не разрешают утки выносить? - в ответ пошутила Вика. - По-моему, пациенту еще рановато так веселиться. После таких упражнений мне необходимо осмотреть Вас и Ваши швы, - жестко выдала девушка, смотря главному прямо в глаза. - Юрий Михайлович, я Вам доложу результаты осмотра, - Вика кивнула на дверь. - Все, я ушел на обход, Вы, Владислав Андреевич, в надежных руках, - Варшавский испарился, оставив деда и внучку. - Ладно, - согласился со своим положением Воронцов. - Сдаюсь, Айболит, лечи.
В VIP – палату Натальи Викторовны Воронцовой вошла молоденькая доктор, дежурившая в гинекологии. Она быстро осмотрела пациентку, улыбнулась ей и быстро ушла. Спустя минут пять в палату влетел Вадим Варшавский. Быстро осмотрев ничего не понимающую Наталью, Варшавский – старший тяжело вздохнув, заключил: - Ну, что, Натали, я тебя перевожу в палату к особым мамам. - Что со мной? - Воронцова испуганно посмотрела на врача. - Ну, во-первых, у тебя вторая беременность после тридцати пяти, во-вторых, подозрение на двойню, и, в-третьих… - Вадим замолчал. - Ты хочешь нормально выносить детей? - Хочу! - глаза пациентки становились квадратными. - Значит, будешь слушаться меня. Поэтому сейчас, дорогая моя, приедут санитары, отвезут тебя на УЗИ, а потом… - Варшавский ухмыльнулся. - А потом заезжаешь на «койки Михалыча». - Куда? - Наташа ничего не понимала. - Это, как в сериале: если надо выносить, а это сложно, или там, забеременеть, когда невозможно, - Вадим улыбнулся. - Тогда я кладу пациенток под мой особый контроль в особую палату, на «койки Михалыча» – так мамочки мои шутят, - доктор улыбался. - И сколько я так должна лежать? - голос женщины дрогнул. - А это зависит от того, как себя Воронцовы самые мелкие вести будут. Судя по старшим деткам, ты меня своим присутствием «осчастливишь» надолго. - Вадик, - жалобно протянула Наталья, - мне страшно, - она всхлипнула. - Помнится, почти 20 лет назад ты говорила мне тоже самое. Только тогда и мне было страшно, я начинал, а сегодня могу точно сказать: да родишь ты, не дрейфь! Приход санитаров, УЗИ, переезд в другую палату… Наталью санитары переложили на кровать у окна и вышли. Воронцова, тяжело вздыхая, уткнулась сразу в подушку. Обитательницы палаты с интересом рассматривали новенькую. Самая старшая из них присела на стул рядом с Наташей и тихо спросила: - Привет, тебя как зовут? - Наташа, - буркнула Воронцова, не поворачиваясь. - А я – Алина. Еще тут есть Лариса и Любочка, завтра вернется Анюта. И сколько тебе? - беременная погладила Наталью по голове. - 37. И, кажется, у меня проблемы, - Воронцова всхлипнула. - Нат, я не возраст тебя спрашиваю, а срок! - рассмеялась Алина. - А, пять недель, я от волнения соображать перестала, - наконец Воронцова улыбнулась. - Срок маленький. А вот проблемы уже есть. - Так у нас проблемы у всех, - Алина встала и потянула слегка спину. - Вон, я забеременела только благодаря искусству Михалыча, а девчонки, даром, что совсем молодые, экология, стрессы… - Завтра Анютка вернется, - улыбнулась Лариса, симпатичная блондинка, - так ей только два дня назад сказали, что гемостаз нормальный, а сегодня утром она уже звонила и сказала, что опять к нам. - А у меня свекруха – большой оригинал, - рассмеялась рыженькая девчушка с мелкими кучеряшками. - Она мужа моего у Михалыча рожала 20 лет назад. Привела меня к нему, а у нас проблемки: нас двое, а я мелкая сильно. Теперь лежу, вес набираю. - Понятно, - Наташа повернулась к будущим мамочкам. - Я тоже – оригинал, как твоя свекруха, - она усмехнулась. - Почти 20 лет назад тоже у Михалыча рожала первую двойню, они уже практику здесь проходят медицинскую, а я со второй двойней опять к Михалычу. - ОГО! - хором воскликнули девушки. - Вот тебе и ого. В конце месяца у сына свадьба, глядишь, до Нового Года дочь замуж выскочит, а я попала, так попала. - Да ладно тебе! - Люба встала с кровати и, поддерживая слегка выдающийся животик, подошла к Воронцовой. - А ты счастливая, у тебя двое уже взрослых, а сама еще молодая. - Нат, ну так будешь с невесткой и дочкой коляски катать, знания о материнстве и детстве передавать из рук в руки! - Алину очень забавляла история новенькой. - И не говорите, - Наташа улыбнулась.
В ординаторскую хирургии вошел уставший заведующий гинекологией. Поздоровавшись с коллегами, он устало опустился на диван и грустно спросил: - Про комиссию горздравотдела слышали? - Слышали, - Лаврова нервничала. - Главный лежит у нас, язва не вовремя так его скосила… - Его зам сбежал совершенно бесстыдно на больничный с диагнозом «вегето - сосудистая дистония», - доктор Зильберг, заведующий кардиологией, потер переносицу. - Офтальмологи, гастроэнтерологи, отоларингологи и прочая мишура через дорогу засели, терапевты и неврологи – под крышей, и лифт не работает, - тихо закипал Юра. - Вот к ним не пойдут. Попали мы, травма, кардиологи и ты, братик. - Дали Кузнецову первый этаж, значит, комиссии все через него! - к собравшимся присоединился лучший травматолог. - Повезло отделению урологии, у них вход с обратной стороны. К ним никто не ходит. - А мы с Зильбергом на втором этаже – значит, и к нам надо прицепиться, буркнул Юра. - Ты на третьем, братишка, у тебя теток много, как же мимо пройти! А уже выше – лифт нужен! Там не интересно! - Юрий Михайлович, не кипятись, все равно придут к нам, - Лаврова тяжело вздохнула. - Они будут проверять, как ты, друг мой, за деньги оперируешь в нейро… - Что? Как я за деньги оперирую? Да я этим уродам трепанацию черепа устрою без наркоза! - Варшавский орал на всю больницу. - А потом придут ко мне считать платные койки, - Вадим покачал головой. - Им не дает покоя палата с «койками Михалыча». - Так и мне они тоже считают все бесплатные замены суставов, - Кузнецов пожал плечами. - Можно подумать, что учителя или те же врачи в состоянии оплатить такие операции. - Я вообще не понимаю, если я не буду мамочек своих проблемных выхаживать, будут ли бюджетники размножаться? - Вадим Михайлович качал головой. - Не понимаю, мы и так у них денег не просим, просто работаем. - А они хотят кормушку здесь иметь! - возмутился Рудольф Карлович. - А у меня лежит сейчас трое инвалидов войны с инфарктами. Я что, со стариков деньги должен брать? - Пусть только ко мне завтра припрутся… - рявкнул Юра. - Они еще и в диагностическое попрутся. Мы же при необходимости КТ, МРТ, и прочие УЗИ по направлению с пометкой «срочно» делаем бесплатно. И лаборатория у нас работает не за деньги, а на совесть! А они этого пережить не могут, - Кузнецов сжал руки в кулаки. - Так что, наш первый прошерстят, будь здоров, как. Завидую урологам… - Что делать будем? - спросила Майя Петровна. - Убивать! - кипел Юра. - Подождите, - Майя Петровна пыталась найти решение. - Варшавский и Бухтев завтра со своими студентами… - Ничего подобного! Завтра я на страже спокойствия моих пациентов! - Юра посмотрел на Бухтеева. - А ты как, Георгий Маркович? - обернулся к коллеге Варшавский. - Я как всегда – на работе! Студенты мне не мешают лечить, - ответил спокойный Бухтеев. - Давайте завтра спокойно придем на работу, а там посмотрим. - Согласна с Георгием Марковичем, - выдохнула Майя Петровна. - Так, я пошел домой, Варшавские, вы идете? - Олег улыбнулся братьям – врачам. - Идем, - зло прошипел Юра. - Я им завтра устрою лечение за деньги…
Комиссия горздравотдела появилась в областной больнице ровно в десять утра. Первым на пути чиновников оказалось отделение травматологии. Заведующий, молодой талантливый врач Олег Анатольевич Кузнецов сидел в своем кабинете, изучая рентген, когда без стука и приветствия вошли члены комиссии. Не отрываясь от снимка, Кузнецов монотонно без эмоций бросил: - Во-первых, нужно стучаться, во-вторых, вы бы хотя бы халаты и бахилы надели. Здесь все-таки больница. - Как Вы разговариваете с нами! - возмутилась неприятная худая дама, выкрашенная в рыжевато-зеленоватый цвет. - Что Вы сказали? - Олег оторвался от снимка. - А вы вообще кто такие? - он делал вид, что не понимает, кто перед ним. - Молодой человек, - невысокий чиновник в нелепых очках попытался придать значимости визитерам в глазах врача, - Вам, что не сообщили, что сегодня с проверкой придем мы – комиссия горздавотдела. - А мне как-то все равно, вы же не пациенты, - Кузнецов ухмыльнулся, - значит, моего повышенного внимания вам не нужно. Ходите, смотрите, только приведите себя в надлежащий больнице вид. У нас не все врачи такие спокойные, как я. - Да Вы что себе позволяете! - повысила голос рыжая дама. - Ну, - Олег улыбнулся. - Я себе позволяю лечить больных, собирать их руки – ноги, ремонтировать суставы. Еще я себе позволяю не обращать внимания на мешающие работе факторы, - врач кинул взгляд на часы. - Ого! Уже 10.25. Пардон господа, у меня в половине двенадцатого операция. Кузнецов демонстративно встал, собрал нужные снимки, бланки анализов, перезвонил старшей сестре и собрался покинуть кабинет, но его остановил высокий чиновник в дорогом сером костюме с огромным золотым перстнем на среднем пальце правой руки. - Вы отложите свои операции, покажете нам отделение, а мы потом подумаем, насколько Вы соответствуете занимаемой должности. - Вы в своем уме? - Олег рассмеялся. - Ребята, если я сейчас отменю операцию, домой вы сегодня не попадете полным составом! - Вы мне угрожаете? - чиновник чуть не подпрыгнул от возмущения. - Нет, предупреждаю. Хотя… - врач задумался. - Я, пожалуй, отменю операцию. Пора вас на более вменяемых чиновников менять, - Кузнецов быстро набрал номер на мобильном, а когда ему ответили, Олег четко выдал в телефон. - Дэн, я отменяю операцию твоего парня. Меня тут комиссия из горздрава проверяет…, сказали отменить и играться с ними в комиссию…, а главного Юрка прооперировал…, ага…, куда послать?.. Понял, так и передам. Чиновники удивленно наблюдали за разговором врача. Дама и очкарик непонимающе переглянулись, а высокий с перстнем надменно выдал: - Вы нас не запугаете! Я уволю вас за неуважение! - Серьезно? - Олег посмотрел функционеру прямо в глаза, и когда тот, не выдержав, отвернулся, рассмеялся. - Мне тут весьма компетентные товарищи порекомендовали послать вас по очень распространенному адресу, но я этого делать не буду, а пойду готовиться к операции. Когда Олег выпроводил комиссию из своего кабинета и ушел готовиться к операции, чиновники стали что-то быстро писать у себя в блокнотах. Затем очкарик тихо сказал: - Альбина Денисовна, мы быстро разберемся здесь. Этих, так сказать, гениев пора поувольнять по статьям, чтоб не умничали. - Согласна, Макар Степанович. А что Вы думаете, Вольдемар Альбертович? - рыжая посмотрела на высокого. - Думаю, что Вы правы, гении пусть в столицах козыряют, здесь мы решаем, кто – гений, а кто – нет. - Тогда мы идем на второй этаж! - гордо расправив плечи, скомандовала рыжая. - Здесь у них еще лаборатория, диагностика, - очкарик показал рукой в направлении правого крыла больнице. - А мы их на закуску оставим. Я лично проверю, почему здесь бесплатно делают МРТ! - Вольдемар Альбертович злобно стиснул зубы.
Отправлено: 05.12.12 22:30. Заголовок: В хирургии комиссию ..
В хирургии комиссию уже ждал жаждущий крови Варшавский. Нервно размешивая кофе, Юра развалился на диване в кабинете Лавровой. Майя Петровна сидела за столом, постукивая ручкой по столу. Заведующая прекрасно понимала, что будет сейчас, если комиссия не наденет на входе бахилы и халаты. Однако чиновников первой встретила Алла Львовна Пион. Она не долго церемонилась с «гостями», понимая, что Юрий Михайлович в гневе опасней. Весьма корректно ей удалось облачить комиссию в необходимые «аксессуары», и чиновники предстали «пред светлые очи» Варшавского весьма прилично. Все так же без стука и приветствий комиссия вошла в кабинет Лавровой и с порога Альбина Денисовна начала «обработку» врачей. - Мы уже были в травматологии, там стоит вопрос серьезно: мы уволим этого молодого заносчивого хама! Надеюсь, вы нас понимаете! - Добрый день! - демонстративно вставился Юра. Майя Петровна от его интонации тут же уронила ручку на пол: приближался торнадо! - Добрый, - Вольдемар Альбертович достал блокнот и что-то там стал искать. Через минуту он гадливо улыбнулся и спросил. - Скажите, Майя Петровна, при вашем отделении существует нейрохирургическая операционная. Почему же тогда Вы подаете регулярно заявки на дорогостоящие препараты? - А причем здесь операционная? - Лаврова опередила вопросом «взрыв вулкана». - А при том, если бы такие операции вы делали на платной основе, Вы смогли бы препараты закупать самостоятельно! - чиновник посмотрел на заведующую. - А мы теперь будем всех таких больных в медин отправлять, - Юра сжал кулаки. - В медин? - хором переспросили чиновники. - Да, - желваки Варшавского бешено ходили, - потому что лично я давал клятву Гиппократа, а там не говорилось, что я должен перед операцией с больного сдирать деньги. Вы знаете, сколько времени есть у нейрохирурга, когда на столе человек с отеком мозга? - Нет, - очкарик пожал плечами. - А какая разница? - А никакой, - хмыкнул Юра. - Просто у врача времени на выяснение социального статуса больного нет. Счет идет на доли секунд. И мне индифферентно, кто на столе, бомж или миллионер. Перед Богом все равны. - А вот перед бюджетом… - рыжая попыталась встрять в монолог Варшавского. - Лично вам я обещаю, если на моем столе окажетесь вы, я сначала попрошу оформить все документы на оплату, потом подожду, когда ваши родные рассчитаются с бюджетом, а потом лично скажу пламенную речь над вашими могилками! - в конце Юрий Михайлович уже орал. - Да что Вы себе позволяете? - Альбина Денисовна от удивления села на стул у двери. - Я Вас уволю! - Легко! - Варшавский улыбнулся. - Только мэра лечить будете сами. Да, и когда сюда прикатит ваш начальник, лично расскажете, кто сделает операцию его теще. А я для начала в отпуск схожу! По закону! - Юра стукнул кулаком об стену. - Я понял, - Вольдемар Альбертович хмыкнул и демонстративно блеснул перстнем. - Здесь все пользуются тем, что областная больница одна, что ж, я докажу всем в этом городе, что незаменимых людей нет! - А я с вами абсолютно согласен! - рассмеялся Юра. - Майя Петровна, я так понимаю, что антибиотики для социальных нам не дадут? - Бюджетный расход денег требует очень строгого подхода. Поэтому мы считаем нецелесообразным выделять вам средства на лечение социальных больных, - заключила рыжая. - Заработайте! - победно закончила она. - Вот как… - Варшавский задумался. Вдруг врач улыбнулся и набрал быстро номер на мобильном. - Алло… Козлов, у тебя намечается «незачет»…, ну, так не я же виноват, что ты аппендикс от грыжи отличить не можешь… Короче, Козлов, я тебе сейчас смс-кой скину список лекарств, ты у нас аптекарь, …, так вот, привезешь мне по три упаковки лекарств из смс-ки, допущу до зачета. Понял?.. Вот и замечательно, сейчас скину, - быстро набрав текст, Варшавский скинул смс. - Ну, Майя Петровна, вот я двоечника до зачета допустил, лекарств заработал! - рявкнул на всю больницу Юра. - На месяц антибиотиков хватит. Оприходуем, как благотворительность, - накричав на всех, Варшавский вылетел из кабинета, хлопнув дверью. Лаврова посмотрела на чиновников и веско заметила им: - Если мы все начнем переводить на деньги, люди у нас умирать будут быстрее мух. А если вы уволите Юрия Михайловича, я вам смогу только посочувствовать: такого специалиста во всем южном регионе нет.
В кардиологию комиссия шла уже весьма осторожно. То их пугают, то им сочувствуют. Что-то творится в областной непонятное: персонал хамит, не боясь ничего. Профессор Зильберг на комиссию отреагировал достаточно миролюбиво. Рудольф Карлович показал чиновникам отделение кардиологии, показал палаты, но уже в социальной, где после инфарктов отходили пенсионеры – ветераны войны, чиновники стали заводить «шарманку» о нецелесообразности их лечения. - Пусть дома выздоравливают, - веско выдал франт с перстнем. - Зачем на них деньги бюджетные тратить? - он посмотрел на профессора. - Что Вы сказали? - глаза Зильберга от удивления округлились. Милый профессор за секунду превратился в зверя, которого боялись все студенты мединститута. - Выйдемте, - прошипел он чиновникам. Уже в коридоре, не подбирая выражений, Рудольф Карлович разбушевался. - Эти люди свое здоровье оставили на дорогах войны, чтоб ты, урод, смог таскать дорогой костюм и перстеньком своим блистать! У вас хоть капля совести вот там осталась? - кардиолог кулаком ткнул высокого функционера от медицины в грудь. - Да как тебе не стыдно! Эти люди тебе в деды годятся! - Кричите, профессор, кричите, только я бюджетных денег на вот этих, - Альбина Денисовна ткнула в сторону палаты, - не дам! Это нецелесообразно! Слышите меня? Нецелесообразно! - Вон из моего отделения! - рявкнул Зильберг. - Я вам покажу еще, что целесообразно, а что нет! Я вас в тюрьму упрячу, мерзавцы! Деньги они бюджетные считают! Вы не о бюджете думаете, вы премии свои за счет этих стариков считаете!
Варшавский – старший встречал комиссию на лестнице. Уперев руки в бока, Вадим Михайлович сразу пошел на конфликт. - Значит так, комиссия, - жестко выдал гинеколог. - Мне глубоко плевать, какого вас сюда занесло, только у моих мамочек тихий час, а остальные девчонки просто отдыхают, поэтому сразу предупреждаю, дальше моего кабинета вы не пройдете. А посему, - он махнул на первую дверь справа. Когда чиновники отошли от первого шока приема в гинекологии, они молча проследовали в кабинет заведующего. Вадим Михайлович достал из стола бумаги, протянул их комиссии и, улыбаясь, начал: - Итак, раз уж к нам пожаловала полномочная комиссия из горздравотдела во главе с Вами, дорогая и милейшая Альбина Денисовна, позвольте вас ознакомить с тем малым перечнем необходимых нам препаратов и оборудования. Во-первых, диализ. Очень нужен, не все девочки могут сами выносить. - Отправляйте к нефрологам, - отрезала рыжая. - Пусть они решают эти проблемы. - Не решат, - Варшавский вздохнул, - беременные, которые с диагнозом «невынашивание» обычно на чистку отправляются. А потом вы спрашиваете, почему такая в стране демографическая обстановка. - Значит, переходите на платную основу, зарабатывайте на диализ! - «проповедовала» Альбина Денисовна. - Хорошо, тогда Вы сейчас идете со мной в палату, где лежат девчонки с генными патологиями. Я вам покажу одну из них, ее на днях «чисто» оплодотворили, это значит, ребенок родится без патологий, и Вы лично ей скажете, что диализа для нее нет. - Идемте! - рыжая была готова к бою за бюджетные деньги. Вадим привел чиновницу к палате, где лежали самые тяжелые пациентки Варшавского: женщины, которые не могли самостоятельно родить здоровых детей без генных патологий. Когда Альбина Денисовна и Вадим вошли в палату, врач строго сказал: - Юлия, вот к нам пришли из горздравотдела, сейчас эта милая дама объяснит Вам, почему нет диализа для нашей больницы. Мамочка, лежавшая спиной к вошедшим, медленно повернулась и, не глядя на чиновницу грустно сказала: - Михалыч, а может, где-то найдем? - молоденькая девушка лет 20-ти смахнула слезу. - Муж соберет денег, где-то же есть этот чертов аппарат, - мешки под глазами, печальный взгляд… - Юль, я-то нашел, мне мои студенты-двоечники сюда привезут сегодня вечером из частной клиники, но я хочу, чтоб эта особа тебе лично объяснила, как выживать таким, как ты. - А что они могут объяснить? - Юля посмотрела на чиновницу. На минуту в палате повисла тишина. А потом девушка рассмеялась. - А другим, Вадим Михалыч, умирать! Эта стерва внуку будущему без денег аппарат не дает, что о чужих говорить? - девушка слегка приподнялась. - То-то мой Альбертик про свою мать слышать ничего не хочет! Вот это да! Наградила, сволочь, нас генетикой голимой, а теперь даже лекарств и аппаратов не допросишься! А я все равно рожу! Здорового! Мне Михалыч обещал! - девушка сверкнув глазами в сторону оторопевшей свекрови. - Юля… - прошептала чиновница. - Ва-адим Ми-ихайлович, а почему Вы мне сразу… - Потому что Вы только деньги бюджетные считаете, как будто из своего кармана их достаете. Потому что кроме этой пациентки у меня еще целое отделение! - Варшавский перешел на повышенные тона. - Значит так, Альбина Денисовна! Если Вы хотите, чтобы у Вас были внуки, изыщите средства на диализ для областной больницы. Как такое вообще может быть? В областной больнице нет диализа! - Что будет с Юлей? - так же шепотом спросила чиновница. - А мне мои двоечники на три дня привезут оборудование для Юли. А потом заберут! Потому что в частных клиниках тоже люди больные лежат. Только богатые! - Я не знаю… - Альбина Денисовна опустила глаза и вылетела из палаты. - Юлька, не волнуйся, родишь! - Вадим улыбнулся. - Аппарат будет после обеда. - Спасибо, - девушка улыбнулась.
Комиссия в полном составе спешно покидала областную больницу. Однако на крыльце их ожидал «сюрприз». К троице чиновников подошел полковник Кречетов с тремя капитанами в милицейской форме, представился и строго спросил: - Господа, вас врачи предупредили, что ваши действия могли нанести непоправимый вред здоровью пациентов? - Что? - глаза Вольдемара Альбертовича округлились. - Да как вы смеете! Я на работе! Я проверяю, на что тратятся бюджетные деньги! - его перстень блеснул на солнце. - Серьезно? - Кречетов засмеялся. - Какое совпадение. Вот и ребята тоже проверяют это! - он кивнул на милиционеров. - Интересно будет проверить, почему областная больница не получает финансирования, установленного в бюджете, а вы получаете запредельные премии. - Вы не имеете права нас обвинять! - завопил очкарик. - Имею! Вы чуть не сорвали операцию моего подчиненного, а он мог и умереть! - рявкнул полковник. - Пацан свою голову за таких уродов подставлял, ему ребра переломали вооруженные бандиты! В машину их, я в ревизионное управление запрос по их деятельности сам пошлю. А врачей попрошу сделать подробный отчет о последствиях нехватки лекарств и оборудования в больнице. - Я на вас жалобу напишу! - вопил очкарик, которого весьма небрежно засунули в милицейскую машину. - Вы ответите за этот произвол! - пытался сопротивляться красавчик с перстнем. - Я могу позвонить мужу? - покорно спросила Альбина Денисовна, добровольно сев в машину. - В отделении позвоните, - отрезал милиционер и закрыл дверь машины.
В палате больного главврача шел отчет в том, как прошел прием комиссии. - Владислав Андреевич, комиссия уже ушла, - Лаврова улыбнулась. - Я слышал даже здесь, как кричал профессор Зильберг. Это было громче Юрия Михайловича, - главврач явно нервничал. - А я вообще не кричал! - веселился Юра. - Я сказал, что в отпуск уйду. А тещу начальника горздрава оперировать будут эти трое. - Они в отделение диагностики ходили? - главврач пытался улыбаться. - Не успели, - Кузнецов потер руки. - Эти психи мне предложили отменить операцию пацана из группы Кречетова. Я полковника предупредил, так мне Дэн предложил их так далеко послать! Я аж покраснел, - Олег рассмеялся. - А потом Рудольф Карлович позвонил зампрокурора и сказал, что его папу лечить после инфаркта нецелесообразно по мнению этих трех. - И что? - главный привстал. В палату влетела старшая сестра Алла Львовна Пион, ее глаза были квадратными, руки подрагивали, а голос сбивался. - Та-ам… там… Кречетов комиссию арестовал! - Вот и отличненько, я пошел работать! - Варшавский – младший улыбнулся присутствующим. - Господа, покидаем палату, больному пора баиньки, и так слишком много эмоций! Врачи, удовлетворенные новостью, покидали палату главного, они ухмылялись, обсуждали происшедшее сегодня в больнице.
До вечера все обсуждали приход комиссии, а главное, их «уход»! Алла Львовна и старшая сестра гинекологии, встретившись у кофейного автомата, обменивались впечатлениями. - Людочка, Юрий Михайлович был зол, как сто чертей! Хорошо еще, я этих деятелей в бахилы и халаты засунула. Если бы «Я лечу» их увидел в первоначальном виде… - Пион закатила глаза. - Это был бы последний день Помпеи! - А Вадим Михалыч их сразу на лестнице словил, - хихикнула Людмила Сергеевна и взяла в руки стаканчик из автомата. - А потом эту жабу крашеную к невестке в палату привел! Там такое было! - Да уж, повеселились братики - доктора, - хмыкнула Алла Львовна, отпив глоток горячего кофе. - Не то слово! А невестка этой рыжей у нас уже второй раз лежит, - заговорщицки поведала старшая сестра гинекологии. Она размешала сахар, улыбаясь коллеге. - Первый неудачный был? - уточнила Пион, помешивая свой напиток. - Еще какой! У ребеночка на 17-ти неделях такой букет обнаружили! Ужас! - Генетика? - Ага, как раз от этой тетки из горздрава. Михалыч девочку к искусственным родам неделю готовил, уговаривал, объяснял, - Людочка закатила глаза. - А потом год работал с ней и с ее мужем, чтобы искусственно девочку «чисто» мамой сделать. - И что? Получилось? - Алла Львовна напряглась, допивая кофе. - Получилось. Уже 22-я неделя. Все просто здорово, только проблема с почками. - Из-за первого? - Да, Но Варшавские - не Варшавские если не найдут все, что надо! - Людмила допив, выбросила стаканчик. - Не говори. «Я лечу» со своих двоечников лекарства для социальных больных берет. - А наш диализом на три дня разжился с тех же баранов! - Молодцы наши Михалычи! - констатировала факт Пион. - Еще какие! - согласилась Людмила Сергеевна.
В студенческой тоже бурно обсуждались события дня. Малинины тихо возмущались, вспоминая, сколько проблем из-за таких чиновников в маленьких городках и деревнях, а Орлович, готовящийся к ночному, мечтательно выдал: - Вот привезли бы ночью этих козлов к нам в приемный…, я бы им такой покой обеспечил, на всю жизнь запомнили бы. - Антоша, а что это ты такой кровожадный? - поинтересовался Игнатов, предварительно поцеловавший Аню. - Он не кровожадный! Антон справедливый! - прикалывался Влад. - Он бы бюджетные деньги на свое обучение оправдывал: порезал бы их слегка для практики! - Скорее, зарезал, как манекен! - веско заметила Светлова. - Староста, не нуди! Орлович, может, человечество спасать в будущем будет! Надо ж ему на ком-то тренироваться! - заржал Игнатов. - Вот-вот, не на тебе же ему учиться! - добавил Воронцов, и студенты рассмеялись. - Смейтесь, смейтесь. Наша сегодня ургентная, - в комнату отдыха вошла Вика. - Глядишь, на нервной почве язвы бюджетные откроются, к нам и попадут. - Сестра, ты шутишь по-черному? - глаза Влада округлились. - Это Викуська с «Я лечу» переобщалась! - Виктор продолжал смеяться. - Снежанка, Анюта, что-то эти двое… - Вика не успела закончить, как друзья получили по подзатыльнику. - Так, все, пора валить! - заметил Влад. - Витек, берем девчонок, ноги в руки, а то их тут плохим манерам научат. - Валим, Воронцов, а то травму раньше времени на себе изучим, - согласился Витя. Когда студенты разошлись, Вика улыбнулась Антоше: - Я знаю своего крестного, полковник Кречетов может напугать так, что и сердечко встанет. Он такой! - Было бы неплохо. Попрактиковаться охота! - Антону нравилась поддержка Воронцовой. - Инка, а ты бы хотела комиссию порезать? - Лучше сразу зарезать. Они все козлы. Эти чиновники… - буркнула Инна.
Ночное началось весьма спокойно. Антон читал книжку, Инна писала что-то в конспекте по общей гинекологии, Иванская пила кофе. Ничто не предвещало бури. - Ночь будет спокойной, - как обычно улыбнулась Светлана Александровна. - Надеюсь, - оторвалась от конспекта Светлова. - Главное, чтобы «Я лечу» ничего не придумал, - философски заметил Антон. Как только были сказаны эти слова, по коридору приемного пролетел крик Варшавского. Иванская удивленно посмотрела на своих подчиненных и спросила Орловича: - Это ты «накаркал» или предчувствовал? - Не знаю, - поежился Антон. В этот момент в кабинет влетел Варшавский, он с порога без особых приветствий начал «громкое соло»: - Света, про комиссию слышала? - Ну-у, по-моему, вся больница уже в курсе, - пожала плечами врач. - Так вот, в милиции слегка перестарались, - злобно оскалился Юра. - Везут к нам одного красавчика. Как раз я ему обещал над могилой речь двинуть. - Варшавский, не будьте таким кровожадным! - улыбнулась Иванская. - А я не кровожадный, мне просто нужны манекены для учебных операций. Орлович, Светлова, готовы? - Да! - хором отрапортовали студенты. - Отлично. Тогда готовность десять минут, они уже на подъезде, - бросив команду, «Я лечу» «улетел».
Рев сирены разорвал тишину засыпающего города. Когда в приемный покой вкатили пациента. Антон наглым тоном поинтересовался у врача «скорой»: - А у пациента страховой полис есть? - Понятия не имею, - усмехнулся усатый доктор лет пятидесяти. - Его из СИЗО привезли. Язва открылась. - Баланда не пошла, - «пошутил» санитар. - Ясненько, - Иванская поддержала игру студента. Когда врач и санитар «скорой» ушли, она сказала. - Тогда рентген делать не будем. Везите сразу в хирургию. Там как раз гений наш дежурит. Юрий Михайлович и без рентгена разрежет. - Да, Варшавский может, - подтвердила Инна. - Ему что язва, что аппендицит, рентген не нужен. Разрежет, а там видно будет. - Давайте, ребятки. Пусть Юрий Михайлович думает. А нам еще трупа здесь не хватало! - Светлана Александровна еле сдерживала смех, глядя на почерневшего от страха чиновника. Готовый к операции Вольдемар Альбертович в хирургию попал в глубокой уверенности, что назад в СИЗО он уже не вернется. Однако, как оказалось, самое веселое для него было еще впереди. Варшавский встретил пациента, радостно потирая руки. - Орлович, Светлова, молодцы! - на все отделение приветствовал студентов Юра. - Привезли мне учебное пособие? - Похоже на язву желудка, - умно заметил Антон. - Замечательно! Виктория, - позвал свою «швею» Варшавский, - готовьте вторую операционную. - Хорошо, - Вика убежала готовиться к операции. - Ну что, господин чиновник, жить хочешь? - злобно прошипел Юра. - Да, - выдохнул перепуганный работник горздрава. - Тогда готовься. Сейчас тебя студенты прооперируют. А то пока рентген, документы, оплата…, еще загнешься, не дай Бог! - веселился Юра. - А вы чего еще тут? - метнул на студентов «любящий» взгляд куратор. - Марш в операционную мыться! - когда студенты убежали в операционную, Юра продолжил любезный разговор с чиновником. - Вот сейчас я наглядно покажу тебе, деятель чертов, как экономить бюджетные деньги. Манекеном поработаешь! А я на тебе студентов поучу. Надо же им на ком-то учиться. - А может, мы как-то договоримся? - прорезался голос пациента. - Я жить хочу! - он с трудом, из-за боли и страха, выдыхал слова. - Не-а, мне ребят учить надо. А вы на оборудование учебное денег не даете. Вот на вас и поучу. Жаль, что ты один ко мне попал. А то ребят трое, каждому бы по чиновничку… - мечтательно потянул Юра, вкатывая Вольдемара Альбертовича в операционную. - Юрий Михайлович, все готово! - доложила Вика. - Яков Натанович даже с ассистентом. - Это интерн его, что ли? - Юра аж засветился. - Он самый, они уже там, - кивнула Вика. - Ясно, бери этого, я руки помою, - через две минуты готовый хирург вошел в операционную со словами, - Натаныч, пусть твой пацан учится делать общую анестезию, это – тренажер. Побелевший при этих словах пациент просто закрыл глаза. Интерн Тишмана со второго раза пристроил маску и дрожащим голосом сказал: - Считайте про себя от десяти до нуля, - помогая при этом пациенту со счетом. На цифре семь чиновник отключился. - У м-меня, вро-де г-гото-во, - неуверенно сказал «анестезиолог». - Орлович, готовьтесь держать крючки, Светлова, Вы сушите. Виктория, это то же самое, что у главврача. Вперед, студенты! Не бойтесь, пусть пациент дрожит! Вика удивленно посмотрела на куратора. Их глаза встретились, и уже не надо было слов: он доверяет ей, он рядом и всегда поможет. Воронцова четко скомандовала: - Тампон, …, скальпель, …, зажим, еще зажим, …, держать…, пот…, зажим… сушить, …, еще сушить, - час у стола, и вот уже команды более приятные. - Иглу, сушить... Еще сушить, резать, …, еще…, ревизия! - Виктория, Вы молодец, все чисто. Зашивайте! - глаза Варшавского улыбались Вике. Из операционной ребята выползали. Антон облокотился на стену и тихо спросил Вику: - Ты еще стоишь? - Стою, - Вика удивленно посмотрела на однокурсника. - А я нет! - он медленно сполз на пол. Уставшая Инна понимающе кивнула. - Я тоже! - и опустилась рядом с Антоном. - Понятно, - улыбнулась Воронцова. - Отходите, а я, пожалуй, до ординаторской своим ходом доберусь. Вылетевший из операционной «Я лечу» посмотрел на своих уставших студентов и усмехнулся: - Рано расслабились. В СИЗО забрали троих. Одного мы уже «починили», а вдруг еще двоих привезут? - И их починим, - устало улыбнулись ребята. - Молодцы! - Юра «улетел» в ординаторскую.
Ночное подходило к концу. Орлович и Светлова мирно дремали, Иванская пила кофе. Около шести утра за окнами послышался рев сирены «скорой». Ребята подскочили, Светлана Александровна улыбнулась: - Ну, что, работаем, студенты? - Работаем, - Орлович поправил очки. - Работаем, - Инна спрятала волосы под белую шапочку. Когда в приемный покой закатили носилки с пациентом, Антон стал нервно хихикать. - Что-то не так? - поинтересовался врач «скорой». - Да нет, - студент снова хихикнул. - Просто этот у нас сегодня был уже! - Да? - врач удивился. - А мы его привезли из... - Из СИЗО? - Инна тоже стала хихикать. - А откуда знаете? - доктор удивленно смотрел на ребят. - Это комиссия, которая сегодня Варшавских и Зильберга до белого каления довела, - пояснила Светлана Александровна. - С этим что? - Гипертонический криз. Кажется, ему не повезло, - ухмыльнулся врач. - Я помню Рудольфа Карловича по институту: вывести Зильберга... это нужен особый талант вселенской глупости. - И не говори. Антон, давай этого в «социалку» к профессору, а он утром придет и сам решит, что с этими дровами делать, - Иванская откровенно не взлюбила очкастого чиновника. Утро в кардиологии началось для некоторых пациентов весело. Придя на работу, профессор Зильберг с удовольствием узнал, что недавние проверяющие оказались на его попечении и Варшавского. На утренний обход профессор взял с собой молодого ординатора Федора и, когда они вошли в социальную палату, Рудольф Карлович «осчастливил» парня. - Итак, Феодор, - на античный манер обратился Зильберг к своему ученику. - Вот Ваш первый «самостоятельный» пациент. Теперь Вы - его лечащий врач. - Но, - ординатор замялся, - я же сам еще только учусь, а вдруг там что-то серьезное? - растерявшись, парень выдал свои сомнения весьма громко. - Надо, Федя, надо... - Зильберг улыбнулся, - когда-то начинать лечить без моих подсказок. Тем более, этот пациент у нас – «бюджетный» больной, ты у меня ординатор тоже «бюджетный». Отрабатывай, Феодор, затраченные на тебя бюджетные деньги! - закончил пламенную речь профессор. - Ну, ладно, - ординатор почесал затылок. - Пойду-ка я, почитаю литературку по кризу гипертоническому. Когда за ним закрылась дверь в палату, чиновник жалобно заскулил: - А если он меня не вылечит? - Тогда доктор Варшавский сдержит свое слово и скажет пламенную речь над Вашим хладным телом! - улыбнулся пациенту Рудольф Карлович, покидая палату.
Утро для студентов началось в институте. Нудная лекция по гистологии, на которой заснули Орлович и Светлова, закончилась шуткой Игнатова, рявкнувшего над ухом спящих: - Варшавский вызывает! Ребят аж подбросило, но, когда они поняли, что над ними просто смеются, Вика возмущенно заметила одногруппникам: - Не смешно, мы всю ночь не спали, - она кулачком погрозила брату, готовому что-то добавить. - Вик, но ты же не спишь на парах! - Витя пытался оправдаться. - Сплю, только проснулась раньше, - Воронцова усмехнулась. В больницу ребята, как всегда, летели. На занятиях Варшавский сразу же озадачил студентов. - Итак, сегодня мы рассмотрим с вами не совсем обычный случай. Доктор Орлович, просветите нас, что такое симптоматические психозы? - Ну, это психотические состояния, возникающие во время соматических неинфекционных и инфекционных заболеваний в связи с ними, - отчеканил Антон. - Смена обстановки, привычной для таких больных на голову, обычно вызывает глюки, - вставился Витя. - Правильно, доктор Орлович. Не смешно, доктор Игнатов. А вот вам и случай: острый калькулезный холецистит, помноженный на сей психотический подарок, господа студенты, - Юра улыбнулся. - Первое, что должен сделать в таких случаях хирург, это…, доктор Воронцова? - Вызвать психиатра или психоневролога, - Вика улыбнулась. - Совершенно верно! Итак, больной Лаптев, социальная палата, курирует доктор Игнатов, как физически сильный и морально устойчивый, - заключил хирург. - Итак, а теперь, острый калькулезный холецистит это… - Юра рассказывал студентам о заболевании, о методах его лечения, расхаживая о учебному классу, ребята что-то быстро строчили в тетрадках. Наконец, теория была окончена, и Варшавский, усевшись в преподавательское кресло, сказал. - Все, больше сегодня я вам ничего рассказывать не планировал, а значит…, брысь по своим больным, Игнатов идет со мной. Витя и Варшавский сходили за психоневрологом, и когда они с доктором Золотко вернулись в хирургию, зрелище пред светлые очи предстало еще то: посреди коридора стоял здоровый мужик, подпиравший стену. Когда он увидел врачей, пациент закричал: - Ребята, осторожно! Здесь стены падают! - Знакомьтесь, коллеги, - серьезно сказал Юра, дернув предварительно Витю и Алену Игоревну за халаты. - Наш больной Лаптев! - Послушайте, - Золотко сразу же «включила специалиста по голове». - А давайте я Вам помогу, Вы правой рукой перехватите за пожарный кран, а я пока здесь подержу, - врач подошла к стене. Как только больной, поверив Алене Игоревне, освободил правую руку, Варшавский моментально среагировал и скрутил пациента. Пока они с Игнатовым удерживали Лаптева, доктор Золотко позвала сестру, больному вкатали лошадиную дозу успокоительного и отправили в палату. - Игнатов, привяжите своего подопечного, - устало бросил Юра. - А то будете за ним бегать весь день. Когда Варшавский удобно устроился на диване в ординаторской, звонок мобильного сообщил, что его ждет не отдых, а поход в приемный покой. Зрелище там не добавило Юре настроения. Пациенткой оказалась весьма колоритная дамочка лет сорока, сопровождаемая мамашей. «Пациентка» истошно орала, что отрезала себе палец и вот-вот умрет от потери крови. При этом ее рука была по локоть перемотана бинтами. Юрий Михайлович вскинул брови и спросил: - И что тут за апокалипсис? - Да вот, говорит, что умирает, потребовала лучшего хирурга, - дежурный врач скривился. - Вот значит как! - Варшавский стал закипать. - И что случилось? - он метнул злой взгляд на кричавшую больную. - Я себе шампуром руку насквозь пробила, палец отрезала! Вены все повредила, я умру от потери крови, если Вы… - Ясно. Сестра, снимите эти километры бинта. Предполагаю, там обычный порез, - глаза хирурга метали молнии. Когда «повязку» сняли, оказалось, что Юрий Михайлович, как обычно, прав: две малюсеньких ранки на указательном пальце и запястье, которые даже ранками назвать было нельзя. - Сейчас взорвется, - прошептала сестра дежурному врачу. И тут же раздался крик Варшавского: - Зеленкой замажьте, пластырем залепите и запишитесь на консультацию к доктору Золотко Алене Игоревне! Специалист по чокнутым у нас она! А я мозги лечу только оперативно! Ясно? - «пациентка» с перепуга плюхнулась на койку. Варшавский выругался и в «хорошем» настроении ушел в хирургию. Влетев к себе в отделение, он заорал на всю больницу: - Доктора Воронцову ко мне, быстро! Услышав этот крик, Вика, сидевшая с историей болезни в учебном классе, поспешила в ординаторскую. - Юрий Миха… - Варшавский тут же перебил Вику, закрывая за ней дверь на защелку. - Если ты меня сейчас не поцелуешь, я разнесу больницу и кого-нибудь убью! Удивленная девушка нежно обняла Юру за плечи, ее губы слегка коснулись его щеки, и она улыбнулась. - Я тебя люблю, - прошептала Вика. - И ты хочешь сказать, что это был поцелуй? - губы Варшавского властно и беспардонно впились в губы Виктории, уже через мгновение, она оказалась на диване в объятьях любимого… - И ты хочешь сказать, что ЭТО был поцелуй? - спросила Вика, спустя два часа поправляя халатик.
Отправлено: 05.12.12 22:31. Заголовок: В палату главврача в..
В палату главврача вошел его заместитель. Барсуков улыбнулся Воронцову и сообщил: - Владислав Андреевич, из Москвы звонили. Послезавтра начинается конференция по абдоминальной хирургии. Будут обсуждать проблемы операционного вмешательства при панкреатитах. - И что? Пошли кого-нибудь туда. Например, молодого доктора пошли, ему послушать полезно, о чем врачи со стажем разговаривают, - пожал плечами Воронцов. - Хорошо, я подготовлю все и принесу Вам на подпись, а потом сообщу Пашкину, - Барсуков оглянулся на распахнувшуюся дверь. В палату вошла медсестра. - Владислав Андреевич, уколы ставить пора. Доктор Вам еще и витамины добавила. Вот сейчас укольчик поставим, а потом капельницу витаминную, - девушка улыбнулась. - Вот видишь, Роман Геннадиевич, внучка надо мной издевается, - усмехнулся главврач, пока медсестра проводила манипуляции. - Сначала Варшавский, а теперь еще и она. Девчонка совсем, а шов отменный! - Да, смена растет, - Барсуков покачал головой. - Да, еще по поводу комиссии, там из милиции запрос пришел… - Так пусть завотделениями и напишут по запросу все, что считают нужным. Медсестра вышла из палаты главврача, не закрыв за собой плотно дверь. И пока Барсуков еще что-то искал в папке для главного, бубня про необходимость поездки в Москву, до слуха Воронцова долетел обрывок разговора медсестер из коридора: - Так эта черненькая – внучка Воронцова! - Не может быть! А Варшавский в курсе? - Не знаю, но сегодня они часа два просидели в закрытой ординаторской. - Я видела, когда они вышли, оба светились. - Ага, на всех кидался, а потом ее позвал. Сразу ураган стих! - Ничего себе! «Я лечу» влюбился во внучку главного! - По-моему, девочка совсем не против. - По-моему тоже, - рассмеявшись, медсестры, перешептываясь, куда-то ушли. Лицо главврача побелело от услышанного. Он еле взял себя в руки, и тут же строго сказал заместителю: - Роман Геннадиевич, какая тема конференции, ты говорил? - Панкреатит, хирургические методы лечения, - Барсуков продолжал копаться в бумагах. - Знаешь, а пошли-ка ты Варшавского в Москву! Он как раз недавно панкреонекроз оперировал, - Владислав Андреевич с трудом сдерживался. - Как скажете. А кто будет неделю со студентами бодаться? У Бухтеева есть группа… - Лаврова возьмет, я с ней поговорю, - Воронцов сжал кулаки под одеялом. – «Надеюсь, еще не поздно, совсем мозги потеряли оба!» - мысленно кипел главврач. - Хорошо, пойду, обрадую Юрия Михайловича, Москва – это лучше, чем студенты, - Барсуков пожал плечами и отправился готовить документы. - Давай, принесешь, я подпишу, - довольный собой главврач усмехнулся.
Варшавский сидел в ординаторской, что-то записывая в историю болезни, когда в дверь постучали. - Войдите! – рявкнул Юра. - Привет, Михалыч, - в ординаторскую вошел Барсуков. - У меня для тебя новость. - Надеюсь, меня не хотят превратить в няньку детсада? - Юра красноречиво посмотрел на зама Воронцова. - Не хотят. Тут совсем другое… - Роман Геннадиевич замялся. - Ты едешь на конференцию в Москву. Пять дней. Послезавтра надо быть там. - Главный мстит за операцию? - Варшавский не удивился. - Не знаю, там тема панкреатита и оперативного его лечения. Вот тебя и решили… - Твою мать, - ругнулся хирург. - Больше студентов я не люблю город-гемморой Москву, - зло прорычал Юра. - Когда вылетать? - Завтра в 19.00. Полтора часа полета, и ты в столице, - осторожно ответил зам главного. – А в понедельник – конференция. - Блин… Кто берет мой детский сад? - Варшавский злился. - Кому передашь, тот и возьмет. - Тогда Лавровой передам на недельку деток. А ты, мерзавец, мне испортил единственный выходной. И так из-за комиссии в субботу работали. - Юрий Михайлович, если не хочешь, так сходи к Воронцову… - Барсуков осекся под Юриным взглядом. - Билеты мне домой привезешь, хрен с вами, - а про себя Юра уже материл все конференции, Москву и главврача. Когда Барсуков испарился, Варшавский вскочил, швырнул историю болезни и рванул в кабинет Лавровой. - Майя Петровна! Мало того, что о конференции меня предупреждают спонтанно, так еще и засылают черт знает куда! Теперь Вы отвечаете за моих бездельников. Плановые мои отдайте Бухтееву, а на ночное мое в понедельник выйдете сами! - Хорошо, Юрий Михайлович, я уже в курсе. Студентов и ночные заберу, плановые сделает Бухтеев. Не волнуйтесь так, - Майя Петровна улыбнулась. - Как же, не волнуйтесь, через неделю вы все будете мне сказки рассказывать, какие у меня плохие студенты и какие у нас сказочные пациенты, - Варшавский метался по кабинету. - Юрий Михайлович, а давайте-ка, отпустите студентов и идите домой, соберитесь, отдохните, продумайте, что на конференции будете делать, - голос Лавровой был тихим и убаюкивающим. - Ладно, - Варшавский сел на диван. - А Вы присмотрите за ребятами, не давайте их в обиду. А конференция… ну ее к черту, слетаю, встречусь с коллегами бывшими, и прилечу, - Юра быстро вскочил и вылетел из кабинета Лавровой.
Вика отвернулась к окну. Она старалась сдерживать слезы, но глаза предательски покраснели. Юра нежно обнял свою Сказку и прошептал: - Викусь, я ж не на Луну улетаю, а всего лишь в Москву на пять дней. Завтра днем отвезу тебя к родителям, а уже через недельку мы опять будем вместе. - Юр, давай я деда уговорю, чтоб другого послал, - она всхлипнула. - Кого? Бухтеева, так Георгий Маркович слишком мало у нас работает, а Пашкин еще совсем молодой, - Юра перевел дыхание, - Майя Петровна – зав отделением, она не может уехать, тем более, совсем недавно она была на больничном. - Целую неделю без тебя… я же с ума сойду! - уткнувшись носом в грудь любимого, девушка разревелась. Обняв Вику, Варшавский зарылся в ее волосы, ему не хотелось уезжать, он не хотел оставлять свою Сказку, но работа есть работа. Он крепко прижал к себе любимую и прошептал: - Я вернусь в субботу, и мы сразу же пойдем в Exit, согласна? - Я хочу, чтоб ты не уезжал, - упрямо твердила девушка. Диалог продолжился почти до утра, Вика так и уснула в объятьях Юры. Утро началось теми же словами, но лежавшие на столе билеты подтверждали неизбежность отъезда. Дорога в Царскосельский казалась Вике как никогда короткой, ехали они молча, только у ворот дома Воронцовых Юра строго сказал любимой: - Так, Вика, я уезжаю, но это не значит, что в отделении может твориться черт знает что. Я вернусь очень скоро, и тогда держитесь все! Понятно? - Понятно, - в глазах Воронцовой полыхнул огонек. – Поверь, никто не заметит твоего отсутствия! – глухой голос Виктории не предвещал ничего хорошего, однако Юра не придал этому значения. - Тогда, принцесса моя, пошли, сдам тебя папе под присмотр, пока я буду на конференции париться.
Понедельник в больнице начался весьма интересно. В одиннадцать студенты 13-М-666 прибыли на занятия и были очень удивлены отсутствием куратора. В учебный класс вошла Майя Петровна и сообщила: - Итак, господа студенты, на этой неделе вас курирую я. Тема нашего занятия… - А Варшавский где? – удивленно вставился Влад, заметив так же отсутствие сестры. - Не поняла? – Лаврова удивленно посмотрела на студента. – Владислав, по-моему, родство с главврачом еще не повод хамского поведения на занятиях, - возмутилась зав отделением. - Простите, - Воронцов опустил глаза. - Кстати, а Виктория где? – поинтересовалась зав хирургией. - Понятия не имею, на парах сидела злая, ни с кем не разговаривала, потом пошла деда проверить. Может, у него? – Влад пожал плечами. - Так. Если вы думаете, что отсутствие Юрия Михайловича – это свобода и безделье, то вы сильно ошибаетесь. Варшавский лично меня попросил гонять вас до обморока, - Лаврова строго посмотрела на ребят. Вдруг дверь распахнулась, и в класс влетела Вика. Она тяжело дышала, глаза горели недобрым огоньком. - Простите, можно войти? - практически выдохнула она. - Не догнали? – строго спросила Майя Петровна. - Кто? – Вика удивленно посмотрела на Лаврову. - Те, кто гнались за тобой. Садись, повторюсь, отсутствие вашего куратора – не повод нарушать дисциплину и порядок, - закончила Майя Петровна. Вика села на свое место и тут же уткнулась в конспект. Но мысли девушки были явно в другом месте. Она плохо слышала, что говорила Майя Петровна о правилах поведения с больными, о медицинской этике, все мысли были в Москве, там, рядом с любимым. Когда Лаврова уже хотела закончить занятие, дверь класса открылась, и Алла Львовна Пион прервала Викины размышления: - Майя Петровна, Владислав Андреевич просил Викторию зайти к нему. - А я как раз закончила занятие. Все идут по своим больным. Виктория, а ты… - А я к своему больному, - грустно выдала Воронцова и, опустив голову, поплелась в палату деда.
Полковник Кречетов сидел в своем кабинете, когда в двери постучали. Денис Владимирович удивленно посмотрел в сторону стука, отложил документ, который читал в сторону, и ответил: - Войдите. В кабинет вошли двое: Андрей Воронцов и высокий крупный мужчина лет сорока пяти – сорока семи, с короткой стрижкой и весьма специфической внешностью. Воронцов поприветствовал друга: - Добрый день, полковник. Как жизнь продвигается? - Да так, потихоньку. Присаживайтесь, - Дэн кивнул на стулья. - Денис Владимирович, мы с Леонидом Семеновичем, - Андрей кивнул на собеседника, - пришли уточнить на счет оборудования, арестованного на складах Челси. - Мои ребята практически все закончили, - Кречетов улыбнулся. – Там остались кое-какие формальности, думаю, уже в пятницу сможете получить все необходимые документы, а потом забирайте свое «железо», - Дэн улыбнулся. - Я бы это «железом» не называл, - Леонид Семенович усмехнулся. – Подскажите, Денис Владимирович, а я могу это, как Вы сказали, «железо» далее отпустить на благотворительность? - Вообще-то это Ваше дело, что делать с грузом, - Кречетов не понял сразу сути вопроса. - Поймите, полковник, - бизнесмен пытался подобрать русские слова для выражения своих мыслей, было видно, что для него был ближе другой «язык». - Я был готов потерять это оборудование, готов был заплатить таким образом за то, чтобы никогда больше не слышать фамилии Челси. А Вы еще и, - он хмыкнул, - «железо» возвращаете. - Чем я могу помочь? – Кречетов непонимающе посмотрел на собеседника. - Я хочу это оборудование подарить областной больнице, - выдохнул Леонид Семенович. - Дэн, - Воронцов рассмеялся. – Просто я и Ледя Маршал решили стать благотворителями. Раз оборудование ты нам возвращаешь, а мы на это не рассчитывали, так мы его в областную отдадим. Папане такой подарок даже в кошмарном сне не приснится! - Полковник, там два самых последних аппарата для диализа, которых нет в больницах города, там есть игрушки для нейрохирургии, для кардиологов. Такое им никто не даст. А мы подарим! Нам не жалко! – Ледя Маршал улыбнулся на все 32 зуба. Кречетов посмотрел на посетителей и на секунду задумался. Вот так бывает в жизни: воротила и криминальный авторитет Ледя Маршал, он же Леонид Семенович Маршал, готов отдать оборудования на почти два лимона зеленых в больницу. А еще пару дней назад он, полковник Кречетов, лично задержал трех чиновников, «экономивших» за счет больных бюджетные копейки, чтобы себе премии на штуку баксов выписать. - Ну…, - Дэн улыбнулся. – Пусть ко мне ваши бухгалтеры придут в пятницу, мы порешаем этот вопрос, а то еще областную на налоги выставят ни за что. - Вот и козырненько! – выдал Ледя. – Значит в пятницу моя Муся будет у Вас в десять! - Мои тоже будут, - улыбнулся Андрей. – Я представляю, как братцы Варшавские будут от счастья скакать, когда получат «подарки». Кстати, твоему пацану Кузнецов сможет небюджетно коленный сустав на немецкий поменять. Там же еще до фига мальчика ремонтировать? - Да… - полковник улыбнулся. – Спасибо, ребята, это не просто подарок… - Та ладно! – Ледя засмеялся. – Сколько той жизни? Раз живем! Я на другом подниму «бабки»! Пусть айболиты лечат! Мужчины рассмеялись.
Вика подошла к палате, где лежал главврач, уже на подходе к палате она услышала, как женский голос вещал главному: - … а медсестры, они же все замечают, поэтому и слухи ходят. - Ничего. Посидит в Москве недельку наш гений влюбленный, а пока девчонке мозги вправлю, родители ей слишком много позволяют! - Я Вас понимаю, Владислав Андреевич, беспокоитесь…, девочка молодая, красивая, тут у любого мужика голову снесет. А Варшавский – мужик! - Спасибо за информацию и за понимание. Вика влетела в палату, ее черные глаза полыхали диким огоньком. Она смерила с ног до головы сидевшую у кровати главврача уже знакомую ей терапевта Татьяну Мальцеву, ухмыльнулась и недобрым голосом заметила: - Почему в палате посторонние? Посещения у нас, между прочим, с 14.00 до 15.00, и вид у Вас явно не соответствует правилам хирургического отделения. Покиньте палату. - Вика, а тебе не кажется… - начала Мальцева, но Воронцова ее перебила: - Отсутствие в хирургии Юрия Михайловича – не повод нарушать дисциплину. Вон отсюда, или я сейчас позову охрану! – голос Вики громыхнул по отделению. От неожиданности Мальцева медленно попятилась к двери, а главврач инстинктивно накрылся одеялом. Когда терапевт исчезла, Воронцов отошел от шока и попытался воздействовать на внучку. - Виктория, что ты себе позволяешь? - Я? Я позволяю себе блюсти порядок в отделении, курировать своего больного, а еще… - она скривила губы в улыбке. – Я приду в 14.00, чтобы поговорить с любимым дедулей о некоторых аспектах медицинской этики, он у меня, знаете ли, врач! – с издевкой закончила девушка и направилась к двери. - Вика, я еще не окончил разговор! – Воронцов попытался повысить голос. - А я еще не окончила обход больных, - Вика улыбнулась. – Кто-то нашего куратора сослал в Москву, а Майя Петровна и Георгий Маркович не резиновые. Вот и приходится мне, как ассистенту Варшавского, бегать по его больным. До свиданья! - в глазах – огонь, на губах – улыбка. Такой Вика покинула палату главврача.
Ураган в хирургии только начинался. По дороге к Майе Петровне Вика по-Варшавски наорала на курящих под лестницей язвенников, утопила в ведре санитарки две пачки сигарет, вызверилась на всякий случай на ребят из параллельной группы, громко смеявшихся в коридоре отделения, и, наконец, рявкнула на брата, так, кстати, подвернувшегося на закуску. - Что это с Викой? – поинтересовался Игнатов у друга, предварительно спрятавшись за его спиной. - Ничего, это просто заместитель «Я лечу» на ближайшие пару дней. Хотя с сигаретами сестренка переборщила, - Влад грустно посмотрел в окно на пачку «мальборо» мирно покоящуюся на газоне. - Это типа, Варшавский Вике поручил на всех орать неделю? – уточнил Витя. - Это типа, Вика орать погромче него уже научилась, язвы штопать тоже, так что… - Воронцов ухмыльнулся. - Кажется, мы присутствуем при рождении нового гения отечественной медицины! - Понятно, хана больнице, - Игнатов покачал головой. - Надо митинг организовать с лозунгом «Верните куратора, больницу жалко!» - Точно, пошли плакат писать, а то ща вернется, так мы за сигаретами прям и полетим, - рассмеялся Влад и потащил друга в студенческую комнату.
В кабинете заведующей отделением маленькое симпатичное торнадо продолжило бушевать. Вика влетела к Лавровой покрасневшая и на взводе. - Майя Петровна, я понимаю, Юрий Михайлович в Москве, но это же не повод устраивать курилку прямо в коридоре хирургии! - Вика, - Майя Петровна удивленно смотрела на студентку. - Ты присядь, успокойся. Я распоряжусь, чтобы санитары следили за этим. - Отлично, а то превратили больницу в дурдом! - девушка шумно выдохнула. «Все, набралась уже замашек у куратора!» - подумала Лаврова, слушая Вику. Вслух она сказала, обняв за плечи Воронцову. - Вика, все будет хорошо. Только не нервничай, нам с тобой еще целую ночь айболитами быть. - Майя Петровна, да бросьте вы! Первый раз, что ли? - Вика сидела на диване мрачнее тучи. «Неужели все эти разговоры о Варшавском и Воронцовой – правда?» - Лаврова испугалась даже мысли об этом. - Вика, - обратилась она к студентке, - давай-ка, ложись у меня на диване, часок поспи, а то все-таки нам в ночь. Вот вернется ваш Юрий Михайлович, он меня съест, если ты будешь не в форме, - зав отделением достала подушку, и строго добавила. - Это приказ начальника. - Сейчас половина первого, - Вика посмотрела на часы, - мне еще… - До полвторого спать! Это не обсуждается, или мне Варшавскому в Москву позвонить? - Лаврова хитро прищурилась. - Хорошо, - девушка послушно легла и задумалась, а когда дверь за Майей Петровной закрылась, она прикрыла глаза, убегая в грезы, где они опять будут вместе.
Пока в хирургии все стихло, в травматологии разыгрывалась шекспировская драма. Ну, практически «Отелло на новый лад». Несколько дней назад в отделение поступила милая симпатичная девушка с вывихом голеностопного сустава и разрывом связок. Пациентка Олеся Машкова оказалась циркачкой, работавшей в паре со своим парнем. Когда Машкову госпитализировали, Кузнецов решил поручить этот случай Владу Воронцову. Согласовав все, друзья решили погонять парня на два отделения. Если бы они знали, чем все закончится! Парень - циркач почти каждый день навещал свою партнершу, приносил ей конфеты, фрукты. И почти каждый раз, когда он приходил, на выходе из палаты сталкивался с Воронцовым. Войдя в палату, парень свой разговор вместо «Здравствуй» начинал с «он к тебе не пристает?». И вот, наконец, цирковой ревнивец застал Влада и свою девушку мило беседующими. - Значит, и тебе тоже нравится эта группа? – Воронцов мило улыбнулся девушке и поправил ее подушку. - Очень нравится, - Олеся улыбнулась приятному брюнету в белом халате. - Тогда я тебе завтра последний диск принесу, - Влад еще раз улыбнулся, что-то записал в карту Машковой, и встал, чтобы уйти. Однако с порога на него налетел циркач: - Да я тебя, урод!.. - начинает вопить парень, отталкивая Воронцова, - Ах ты, б***ь такая, я так и знал что ты мне с этим докторенком изменяешь! Прав я был, когда не хотел пускать тебя в больницу, знал ведь, что ты тут себе хахаля найдешь! - А потише можно?!! – возмутился Влад такому поведению посетителя. - Да не изменяю я тебе! И так общаюсь только с теми, с кем ты мне разрешаешь, а тут заговорила с кем-то не из твоего круга, и ты сразу в измене подозреваешь! Как же я от этого устала, как же я хочу уйти уже от тебя! – выкрикнула девушка сквозь слезы. - Ты никуда от меня, маленькая шлюшка, не денешься, кто же с тобой выступать-то будет? – орал циркач. – Я запрещаю тебе общаться потому, что знаю, ты мне будешь изменять! И я подобрал тебе круг общения из проверенных друзей! – парень скривился, рассмеявшись. К несчастью нервного циркача из хирургии на первый этаж в лабораторию уже плавно двигался поспавший и отдохнувший торнадо. А шекспировские страсти в травматологии уже переросли в мини-потасовку. Повернувшись к Воронцову и взяв его за грудки, циркач зарычал на всю больницу: - А ты чего стоишь, докторенок, а ну катись отсюда, пока в морду не получил! - и вытолкал Влада за дверь, продолжив в палате орать на свою девушку. Свидетельницей этой картины стала Снежана, искавшая Влада. Когда нервный парень выкинул Влада из палаты, он практически налетел на свою любимую. - Снежинка, не знаю, что ты слышала, но у меня с ней ничего не было, - оправдывался сразу же Воронцов. - Слышала я предостаточно, и считаю, что надо спасать девочку от этого монстра, - заключила Снежана. - Надо собирать всех наших в кафе, и разрабатывать план спасения несчастной. Однако циркач так громко орал, что не только Снежана слышала предостаточно. Сбежалось все отделение травматологии и одно симпатичное торнадо из хирургии, шедшее в лабораторию. - Пожалуй, никого собирать не придется, - Влад смотрел куда-то в сторону. Снежана проследила за взглядом любимого и тихонько рассмеялась. В палату медленно входила Вика, похожая на грозовую тучу. Девушка молча подошла к орущему циркачу, молча прихватила его за кадык так, что он замолчал и выпучил от боли глаза. Потусторонним голосом девушка поинтересовалась: - Ну, что? Наорался, козел? – она зло смотрела в его перепуганные глаза, сверля насквозь крикливого ревнивца. – А теперь слушай сюда. Когда я тебя отпущу, ты извинишься перед пациенткой, перед доктором Воронцовым, и перед лежащими в этой палате. А после этого, - Вика повысила голос, - уберешься отсюда, и не дай Бог, чтобы я тебя, козла, здесь еще раз увидела. Понял? – парень моргнул, соглашаясь. Зрители, стоявшие в коридоре удивленно смотрели на происходящее в палате, и только Влад комментировал тихонько: - Повезло ему, Вика могла и сильнее придавить. Тогда, Снежинка, он на ночь мог стать и твоим пациентом, - Влад хмыкнул. Успокоенный циркач быстро промямлил извинения, удивленно и опасливо поглядывая на молоденькую докторшу, и испарился из больницы. Когда ревнивец исчез, Вика спокойно заметила: - Еще раз сюда сунется, его санитары по лестнице без страховки спустят! – девушка вышла из палаты и спокойно ушла в направлении лаборатории.
Андрей Воронцов удобно устроился в кресле VIP – палаты. Владислав Андреевич строго спросил сына: - Как жена? - Нормально, я только от нее. Вадим говорит, что скоро ее выпишет, - Андрей улыбнулся. – А ты как, главный? - Я? Да так, - главврач махнул рукой.- Доктор у меня вредная. - А ты как себе думал? Виктория Андреевна она такая! С характером! Вся в меня! - Вот именно! С характером! - Владислав Андреевич задумался. - Андрей, я хочу обратить твое внимание на то, что Вика выросла, сегодня она уже красивая девушка, на которую заглядываются мужчины. И это не всегда безопасно! - Пап, а ты не думай об этом. Я Вике уже нашел умного, состоятельного и перспективного мужа. Думаю, через месяц будет помолвка, а там и свадьба, - Андрей улыбнулся. - Пусть потом ему голова болит, чтоб жену не увели. - Это правильно, сынок, - Воронцов – старший в душе немного успокоился по поводу Варшавского и внучки. Главврач прикрыл глаза и улыбнулся. Вдруг расслабленность и умиротворение пациента слетели в одно мгновение, голос «лечащего врача» вернул Владислава Андреевича в реальность. - И что это за бардак! – отец и сын обернулись: в дверях стояла Вика, ее глаза метали молнии. - Привет, дочь, - Андрей подошел к Виктории и обнял ее. Однако эффекта успокоения его действия не имели. - Вот скажите мне, пожалуйста, Андрей Владиславович, который час? - рявкнула девушка. - Половина третьего, - Воронцов удивленно посмотрел на дочь. - А посещения у нас начинаются в три! Покиньте палату! - бушевала Вика. - Не понял? - брови отца взлетели от удивления. - Дочь, а что случилось? Тебя кто-то обидел? - Ага, ее обидишь, - хмыкнул главврач - Пусть попробуют, - буркнула Виктория. - Так, в хирургии существует порядок, Андрей Владиславович, покидаем палату немедленно, погуляете полчаса, а потом приходите. Режим надо соблюдать! - строго выдала Воронцова. - А Вас, Владислав Андреевич, я уже предупреждала, отсутствие Варшавского – не повод нарушать режим! Отец и сын переглянулись, Андрей усмехнулся, покачал головой и вышел из палаты. Вика ушла вслед за отцом. - Вик, - Воронцов обнял дочь. - Викусь, что случилось? - Папа, - Виктория прижалась к отцу. - Па, дед Юрку специально в Москву сослал. - Зачем? – Андрей удивленно посмотрел на дочку, крепче прижимая ее к себе. - Ему насплетничали, что мы с Юрой… - девушка всхлипнула. - Ему насплетничали про нас, и дед специально его туда послал, чтобы мы не были вместе! Я сама все это слышала! - Так давай я поговорю с дедом, чтоб вас не трогал, - Воронцов понял: проблема появилась не шуточная, для Воронцова – старшего роман Варшавского и внучки напоминание об ошибках сына! - Не надо, я сама, - упрямо пробурчала Вика. - Как хочешь, - Андрей чмокнул дочь в макушку. - А давай я тебе расскажу, почему я приходил к деду. А ему не расскажу, подождет, пока твой Юрка вернется. - И чего ты приходил? - Вика в момент вытерла слезы. - Я и мой партнер по одному контракту решили подарить деду кучу оборудования. Там и диализы, и аппаратура для нейрохирургии. Как тебе такой подарок? - Классно, - глаза Виктории загорелись огоньком. - Только деду пока не говори, вот приедет Юра…, приедет, и ты ему сначала скажи, а то дед не заслужил еще, - девушка вела себя, как маленький капризный ребенок. Но отец решил ее немного побаловать. - Договорились, я зайду к дяде Вадиму, а потом к Майе Петровне, заберу тебя домой пораньше. - Не выйдет, у меня сегодня ночное. Я сегодня – Айболит. - Хорошо, Айболит, тогда я тебе вечерком поесть привезу. Чего хочется моей принцессе? - Юрку! – Вика шкодно улыбнулась папиному удивлению. – Я имела в виду сардельки «варшавские», привезешь? - Конечно, привезу, - рассмеялся Андрей, обнимая дочь.
Отправлено: 05.12.12 22:34. Заголовок: Олег Анатольевич Куз..
Олег Анатольевич Кузнецов вышел на крыльцо, закурил и быстро набрал номер на мобильном. - Алло, - когда ему ответили, травматолог начал разговор. - Привет! Слушай, ты что хочешь вернуться на руины областной? - А что случилось? - не понимая Олега, спросил абонент на другом конце. - Варшавский, иди в баню, Вика сегодня чуть больницу не разнесла! - рассмеялся Кузнецов. - Как это? - находившийся в Москве Юра ничего не знал о понедельнике в больнице. - Да не тише Юрия Михайловича! Девочка целый день тебя на 100% заменяет. Тут и главный получил, и мое отделение за компанию! - Олежек, я через четыре дня вернусь, потерпите! – ржал Варшавский, представляя, как Вика копирует его поведение. Тут же в памяти всплыли откровения Влада о том, как Вика в детстве его покусала за куклу и объяснения, что такое Вика в гневе. По мнению Воронцова-младшего это выглядело так: «Вот представьте себе, Юрий Михайлович, что Вы готовитесь к очень сложной нейрохирургической операции, только при этом Вы утром встали с головной болью, ломкой в суставах и… вчера долго и весело гуляли! А еще, какой-то урод побил Вашу машину! Во!» Разговор с Кузнецовым стал только первым. Следом за Олегом Юре позвонил брат. Варшавский – старший вкратце рассказал, как Вика устроила погром в травме, доложил, что в хирургию лишний раз никто идти не хочет, даже за консультациями, а главный лишен даже права на внережимное посещение. А когда Варшавскому позвонила старшая сестра Пион, он с хохотом ответил: - Что еще стряслось, Алла Львовна? Кого еще загрызли мои студенты? - Пока никого, просто у Вас появился заместитель, - хихикнула Пион. - Тут Ваша Виктория такое творит!.. Юрий Михайлович, к Вашим крикам все уже привыкли, а вот к ее… Мало того, что в ведре санитарок постоянно плавают чьи-то сигареты, так и курилки под лестницей уже нет! - О, как! Я пытаюсь пять лет отучить ваших девиц и санитаров дымить в отделении, а доктор Воронцова за один день справилась! - веселился Юра. - Юрий Михайлович, возвращайтесь быстрее, - взмолилась Пион. - В субботу буду! - Юра в уме подсчитал что-то. - В воскресенье увидимся. Поверьте, я дуэтом тоже умею шуметь. Надеюсь, Виктория меня поддержит! Отключившись, Варшавский расхохотался. К нему подошел один из участников конференции, профессор – москвич, с которым Юра когда-то работал. - Что тебя так развеселило? - Да, так, я в командировке, а там моя ассистентка заменила крикливого доктора Варшавского на все сто! Не думал, что молоденькая девчушка может навести столько шороха! - Юра был в восторге. - Ну, молодежь сейчас такая, шустрая! - улыбнулся профессор. - Эта не такая, как все. Виктория у меня особенная, - довольно потянулся Варшавский, улыбаясь своим мыслям. - Да-а-а-а, не припомню, чтобы ты так говорил о молодых сотрудниках, - москвич похлопал Варшавского по плечу. - Ладно тебе, - Юра мотнул головой. - Прости, надо позвонить, а то таки некуда будет возвращаться. Осуществить задуманное Юра не смог, потому что его мобильник возвестил о том, что Вика достала еще кого-то. - Алло, - голос Варшавского выдавал бурное веселье. - Юрий Михайлович, что же ты с нами делаешь? – из трубки вырвался голос главврача. – Ты ж из меня не просто веревки вьешь! Ты же меня на тот свет дистанционно отправишь! Совесть у тебя есть? - У меня? Где-то была, - Юра, не скрывая эмоций, в открытую смеялся. - Варшавский, как тебе не стыдно? - За что? – Юра удивился? - За то, что твоя студентка тебя перекричала! - рявкнул Воронцов. - А Вы, Владислав Андреевич, не нарушайте режим, Виктория не будет злиться. Мое отсутствие – не повод нарушать режим. - И ты туда же! – главврач еле сдерживался. – Возвращайся побыстрее, а то приедешь на развалины Вавилона! – бросив последнюю фразу, главный отключился. Юра улыбнулся и стал искать Викин телефон, как вдруг мобильный нервно завибрировал. На экране загорелось «Кроха». - Привет, Натали, - ответил Юра. – Тебя Вадик попросил позвонить? - Привет, Юрка, я звоню спросить, надолго ли ты в город-гемморой Москву? - Думаю, что обстоятельства говорят о том, что возвращаться надо уже, - ухмыльнулся хирург. - Ясно, просто тут наша Виктория слегка неадекватно разлуку переносит, - «теща» усмехнулась. - Знаю, мне не звонил еще только Господь Бог! – рассмеялся Юра. – Ты, по-моему, пятая. Я перезвоню Вике, успокою Сказку. - Юрка, вы оба сумасшедшие, так что угомони это чудо. А то работать будет негде! - Слушаюсь, мама, и повинуюсь! – Юра, попрощавшись с Крохой, собрался звонить Вике, но его мобильный снова зазвонил. - Алло! – Варшавский еле сдержал смех. - Юра, привет, - голос Андрея Воронцова вызвал у Варшавского новый взрыв хохота. - Привет, Андрей, ты тоже из-за Вики? - Так я не первый? – голос Андрея был встревоженным. - И не последний. Насколько я понимаю. - Юр, она очень переживает твой отъезд, сегодня даже попросила на ужин ей привести «варшавские» сардельки! - Понял, моя Сказка готова съесть меня на расстоянии. Все, клянусь, что сейчас наберу ее и успокою. - Давай, а то станешь безработным! – Андрей усмехнулся на прощанье. Но Юру все-таки достали еще раз. Звонила Майя Петровна. Юра уже не сдерживался даже в приветствии: - Что еще Виктория разнесла в больнице? – вместо «здравствуйте» выдал Варшавский, надрываясь от смеха. - Юрий Михайлович, - голос Лавровой был напряженным. - Тут без Вас мы бессильны. Вика чересчур ответственно относится к своим обязанностям в Ваше отсутствие. - Если мне дадут минут пять времени, я дозвонюсь до доктора Воронцовой и успокою ее боевой пыл! – откровенно ржал Юра. – Я не хочу стать безработным, Майя Петровна, обещаю, до моего приезда больница устоит! Попрощавшись с заведующей хирургией, Юра быстро набрал номер любимой. Вика ответила мгновенно: - Юрка, любимый! – ее голос согрел сердце грозного врача. - Сказка моя, любимая девочка, я соскучился. - Я тоже, - щебетание этих двоих совсем не походило на разговор только что кричавших. - Что ты там натворила? Признавайся, - усмехнулся Юра. - Ничего, - Вика поняла, Юре уже рассказали о ее «подвигах» - Викусь, нельзя так пугать людей, я же не на Луну улетел, скоро вернусь, и если ты не будешь сдерживаться, мне некуда будет возвращаться. - Будет куда, - ее голосок такой нежный и ласковый. – А мы с папкой тебе подарок подготовили, тебе понравится! - Даже так? – Юра заинтересовался. – Ну, тогда я вернусь пораньше. - Чем раньше, тем лучше! – Виктория улыбнулась первый раз за целый день. - Я люблю тебя, - Варшавский чмокнул любимую. - Я тебя тоже! – Вика таяла от его голоса. - Веди себя хорошо, - строго сказал Юра. - Обещаю! – ответила девушка.
После разговора с Варшавским Вика стала немного спокойней. Ночное прошло тихо и спокойно, следующие дни Вика шумела в меру, она никак не могла смириться с отсутствием любимого. Зато остальные все смирились: у Варшавского появился заместитель. И если Юрий Михайлович только кричал, Виктория Андреевна при этом еще и отбирала сигареты, разгоняла нарушителей режима по палатам чуть ли не пинками, а медперсонал, узнав, что она внучка главврача, старался лишний раз не иметь дело с не в меру громкой девушкой. Четверг заканчивался относительно тихо: пациенты разогнаны по палатам, курильщики изгнаны из хирургии, студенты курируют больных, врачи лечат. Варшавский умудрился сбежать с конференции пораньше: в три часа закончился последний доклад, в пятницу намечался заключительный банкет, а проще – глобальная пьянка, поэтому Юра в четыре был уже в аэропорту. Еще вчера он заблаговременно приобрел билет домой. «Ну что, господа хорошие. Не ждете? А я сейчас припрусь! Полтора часа полета, и ночное с любимой Сказкой!». - Молодой человек, пристегните ремень, заходим на посадку! – милая стюардесса разбудила задремавшего Юру. Вот и родной город! Варшавский с удовольствием вдохнул морской октябрьский воздух и сказал сам себе: - С прилетом, Юрий Михайлович, а теперь в больницу! Надеюсь, еще есть куда!- усмехнувшись, он поймал такси. – В областную больницу. Такси остановилось перед проходной, Варшавский расплатился с водителем и, улыбаясь предстоящей встрече с любимой, вошел на территорию больницы. Первое, что шокировало хирурга, это стоящие кучки санитаров возле урн у входа в здание больницы. Подойдя ближе, Варшавский расхохотался: это были новые места для курильщиков! Увидев Юру, один из санитаров кинулся к нему с криком: - Михалыч, родненький, Вы вернулись!!! - Ну да, вернулся, а что? – Варшавский был шокирован таким приемом. - Да тут Виктория Андреевна такое творит! В помещении курить уже нельзя! – поведал «страшную тайну» санитар. – Она сигареты сразу в ведро с водой, ну, или в окно! - О как! Пожалуй, я на недельку в отпуск схожу, - усмехнулся хирург. – Пять лет не могу добиться порядка, а Виктория за три дня порядок навела! Молодец! – Варшавский вошел в больницу. Первое, что поразило Юру в хирургии, так это тишина и отсутствие в коридорах праздно гуляющих медсестер и студентов. На сестринском посту сидела Алла Львовна, что-то писавшая в журнале. - Добрый вечер! - рявкнул Варшавский. - Добрый, - не отрываясь от журнала, ответила Пион. - Посещения уже закончились. Приходите завтра. - Завтра? Алла Львовна, я дежурю сегодня! - заорал Варшавский. - О! Юрий Михайлович! Это Вы! Вернулись, родной Вы наш! - старшая сестра чуть не прыгнула от радости на хирурга. - Ну, слава Богу! Теперь все будет, как обычно! - Нет, Алла Львовна, мне нравятся новые порядки, - гадливо улыбнулся Юра. - Теперь я тоже буду швырять сигареты в унитаз, ну, или из окна! А заодно некоторым бездельникам буду ускорения пинками придавать. - Все! Теперь их двое, - удрученно заметила Пион, вернувшись на пост.
Отправлено: 05.12.12 22:35. Заголовок: Юра вошел в ординато..
Юра вошел в ординаторскую. Бросил сумку в шкаф, быстро переоделся и отправился в кабинет к Лавровой. Юра уже хотел войти, когда услышал разговор. - Майя Петровна, это же хирургия, а не бардак! – любимый голосок вещал с интонациями Варшавского. – Нечего курилку под лестницей устраивать! - Вика, но санитары нужны в отделении! – Майя Петровна пыталась защитить персонал. - Так пусть курить бросают, - рявкнул Юра, войдя в кабинет. - Всем здрасте! Я вернулся, Майя Петровна, Виктория, и рад тому, что бардак вынесен за пределы хирургии. Глаза Вики засветились от счастья. Заметив это, Юра решил, что пора бы им побыть наедине. Он подошел к Лавровой, улыбнулся и сообщил: - Майя Петровна, я готов к ночному, Вы сегодня свободны! - Отлично. Вот, Виктория, прибыл ваш куратор незабвенный, теперь тебе есть кому компостировать мозги. Юрий Михайлович давно хотел навести порядок, что ж, вперед! - Значит, теперь мне еще и мозги компостировать будут! – Варшавский притворно злился. – Что ж, пойдемте, Виктория, компостировать мои мозги, - Юра усмехнулся. Уже в ординаторской, закрыв двери, Варшавский усадил Вику на диван, сел перед ней на корточки и строго спросил: - И что ты тут натворила? - Я? - Воронцова захлопала глазами. - Ничего, - Вика пожала плечами. - Ага! А почему тогда на меня кидаются все с криками: «Михалыч! Родненький, вернулся!» - и санитары, и медсестры с врачами? - Нууууу, - Вика опустила глаза и уставилась в пол. - Понятно, у меня появился заместитель, - Юра улыбнулся. - Вик, ну нельзя же так людей пугать. Порядок – это хорошо, а перепуганные врачи – плохо. - А я больше не буду, - девушка что-то упорно рассматривала на полу. - Если бы я не знал таких, как я сам, я бы поверил, а так…, - Варшавский на минуту задумался, потом сел рядом с любимой, крепко обнял Вику и прошептал на ушко. - Я соскучился, Сказка моя золотая! - губы хирурга сначала осторожно коснулись Викиной шеи, потом переместились к губам… Он упивался поцелуем, понимая, что все это время он даже не подозревал, как же ему не хватало этой милой взбалмошной девчонки, пленившей грозного врача.
Утро пятницы началось для областной больницы чересчур громко. В половине одиннадцатого, за полчаса до начала занятий у группы 13-М-666, Владислав Андреевич, все-таки переживая за внучку и возможность ее отношений с Варшавским, решил передать студентов Майе Петровне. Воронцов к себе в палату вызвал Варшавского и Лаврову. Когда приглашенные прибыли, главврач начал свою речь: - Юрий Михайлович, я решил Вас немного разгрузить, - Воронцов улыбнулся. - Владислав Андреевич, Вы решили взять на работу еще двух – трех вменяемых врачей в хирургию? Или, не дай Боже, у нас нарисовался нейрохирург на горизонте? - К сожалению, Юрий Михайлович, таким Вас порадовать не могу. Зато ваших студентов я решил передать Майе Петровне. - Но… - Лаврова попыталась вставить слово, но ее тут же перебил Варшавский. - Студентов, которых я надрессировал? Вы решили меня лишить великолепной возможности ежедневно поправлять свое настроение путем крика на этих бездельников? Не-е-е-е-ет! Надо было мне их сразу не давать. А теперь – это мое лекарство от плохого настроения! Если у меня заберут эту говорящую игрушку, я уйду в отпуск! - Так, может, и надо Вам на недельку в отпуск? – Воронцов удивленно смотрел на «Я лечу». - Не на недельку. Я уйду в отпуск надолго! На все положенное мне за пять лет время! – Юра разошелся. - Вы же не хотели… - пытался аргументировать свое решение главврач, но Варшавский перебил его. - Когда я не хотел брать, не надо было мне навязывать! – Юра стал орать. – Я потратил месяц на то, чтобы из отмороженных болванов сделать приемлемые рабочие руки для ночных дежурств, они стали хоть что-то приблизительно понимать в общей хирургии и не только! И именно теперь, когда с ними можно говорить без переводчика, у меня забирают лекарство от стресса! Лаврова тихо сидела у кровати главврача, наблюдая за перепалкой Воронцова и Варшавского. Она знала, что откажется от ребят, но не знала, что местный гроза и гений по совместительству так болезненно будет переживать, если его студентов передадут кому-нибудь другому. Никто не заметил, что в начале этой дискуссии дверь в палату тихонько приоткрылась, и кто-то внимательно прислушивался к происходящему в палате главврача.
Староста группы 13-М-666, Инна Светлова, по распоряжению декана вместо второй полупары по гистологии отправилась в больницу с новым планом практических занятий, который должна была передать Майе Петровне до начала занятий. Не застав Лаврову в кабинете, Инна стала невольным свидетелем разговора главврача и хирургов. Староста влетела в комнату отдыха студентов и прямо с порога стала кричать ребятам: - У Варшавского забирают нашу группу! Представляете? А он не хочет нас отдавать! - Что? – глаза Вики полыхнули недобрым огоньком. – Кто и кого куда забирает? - Твой дед нас Лавровой передает, Сказал Юрию Михайловичу, что хочет разгрузить его, - выдохнула Инна. – Я только что сама все слышала! Варшавский там так орет! – Светлова была похожа на спортсмена пробежавшего, а точнее пролетевшего свою дистанцию: глаза горят, волосы растрепаны. - Я сейчас этому больному покажу, - Воронцова тихо закипала, - кого и куда надо передавать! – и тут же вылетела из комнаты отдыха. - Ну, все! Пора деду к Зильбергу! – веско заметил Влад. - Похоже, что-то наша Вика аж позеленела от злости! – хихикнул Витя. - Ну, так с Лавровой на операции так не походишь, как с «Я лечу», Майя Петровна никому из нас не доверит того, что может разрешить Варшавский, - Влад скривил губы в улыбке. – Предлагаю всем пойти и послушать старую добрую арию «Я лечу» в исполнении Виктории ВА-ронцовой, вовремя поправился Владислав. Быстро переодевшись, ребята направились к палате главврача, где уже закипали страсти. Подлетая к палате деда, Виктория услышала крики Юры, гремевшие на весь коридор, и попытки ее деда оправдать свое решение. - Я сегодня же пишу заявление на отпуск, пусть Майя Петровна играет в детский сад! Сколько можно надо мной издеваться! К черту эту больницу! - Юрий Михайлович, ну, что Вы так болезненно это воспринимаете! Отдохнете, не будете время терять на студентов, - Воронцов не заметил, как в палате появилась внучка. - Значит, наше обучение, Владислав Андреевич, это потерянное время? - голос Вики был угрожающе спокойным. - Помнится, раньше Вы обещали нам лучшего специалиста в городе, - девушка смотрела на главврача полными обиды и злости глазами. - Не хочу обижать Майю Петровну, но она – хирург-классик, а Юрий Михайлович берется оперировать даже тех, от кого отказываются все остальные врачи. - Виктория! - главврач прервал речь внучки, но это не возымело желаемого результата. Лаврова и Варшавский с улыбками наблюдали за происходящим. - Владислав Андреевич, по-моему, Ваше выздоровление лучше пройдет дома, под присмотром родных, - Вика включила доктора. - Юрий Михайлович, возможно, стоит выписать пациента Воронцова домой? Теплая атмосфера родного дома, близкие, забота… - Пожалуй, соглашусь с Вами, Виктория, - Юра решил подыграть Вике. - Тогда, пожалуй, я на прощанье осмотрю больного, вы не против? - девушка посмотрела на Лаврову и Варшавского. - Наверное, нам с Юрием Михайловичем пора, - Майя Петровна, улыбаясь, направилась к двери. - Да, пойдемте, доктору Воронцовой надо выполнять свои обязанности, не будем мешать, - Юра довольно лыбился, выходя из палаты. Когда за хирургами закрылась дверь, Вика подсела к кровати деда и начала выговаривать дедуле наболевшее: - Послушай, дед, зачем ты все это творишь? - казалось, внучка прожжет его взглядом. - Что? - непонимающе, спросил главврач. - ТЫ думаешь, я не слышала, что тебе наплела эта курица крашеная из терапии? Ты думаешь, я не знаю, для чего ты Варшавского в Москву сослал, для чего нас Лавровой передать хочешь? - зловещий шепот Вики слегка напугал Владислава Андреевича, он не думал, что Вика догадается об истинных причинах такой его «заботы». - Вика, я… - Дед, послушай меня внимательно, - девушка привстала и буквально нависла над «пациентом». - Когда-то ты мне, девчонке, говорил, что хороший врач умеет разделять личное и работу. Так вот, я научилась этому, благодаря тебе. А ты забыл свое же правило. - Но… - Никаких «но»! Мне противно, что ты слушаешь сплетни обиженных на Юрия Михайловича женщин, а после этих сеансов промывки твоих мозгов решаешь превратить нашу практику в жалкое подобие прогулки по палатам. Ты же знаешь, я мечтаю с детства стать нейрохирургом! И чему меня научит Майя Петровна? Грыжи и аппендициты оперировать? Так я уже и по язвам прошлась. - Вика, больница – это то место, где сплетнями могут очень сильно повредить репутации молодой девушки! - Воронцов пытался оправдаться. - А мне плевать на сплетни. Папа уже нашел мне мужа, пусть он переживает. - Вика… - главврач еще пытался сопротивляться. - Дед, по-хорошему прошу, не мешай учиться! - Но… - на мгновение Владислав Андреевич прикрыл глаза, он тут же открыл их и покачав головой, сказал. – Ладно. Черт с Вами, только я прошу тебя, Викочка, думай, прежде чем… - А вот насчет думать, это ты прав, - Вика улыбнулась. - Я тут подумала: постельный режим и больничный до свадьбы Владика тебе не повредит. Надумаешься дома… - подмигнув деду, внучка направилась к двери. - Да, я бабуле звякну, лично расскажу о режиме, - довольная Вика вышла из палаты деда. За углом «победительницу» ждала довольная группа 13-М-666. Только ребята собрались поздравлять Вику с «победой», как за их спинами раздался голос «Я лечу»: - Что-то не понял? Я у вас занятия вроде бы не отменял! А ну марш в класс! Студенты рассмеялись и быстро направились на занятия.
На «койках Михалыча» мило болтали дамочки, Алина упрямо выясняла у Наташи, ее ли дочурка бушует на этаж ниже. - Я на КТ ходила, а там такое!!! - Что-то веселенькое? – Анюта, девушка лет двадцати с большим животом с интересом приготовилась слушать. - А там «студенточка веселая» опять разошлась, - Алина присела возле Наташи. – Колись, подруга, твое чадо бушует? - Я же туда не ходила, откуда же мне знать, - Воронцова улыбнулась. Конечно же, она догадывалась, КТО разносит хирургию. - Да ладно! – Алина рассмеялась. – Однофамилица твоя, некто Виктория Воронцова, говорят, девушка заменяет вполне громко брата нашего Михалыча, когда тот занят. - Значит, мое чадо, - улыбнулась Наташа. В палату вошла Лариса, устроившись на кровати, очаровательная блондинка сообщила новость: - А нам новенькую ведут! - Ого! И кого? - Дочку главврача! – Лариса улыбнулась. - Сабину? – Воронцова удивленно приподняла брови. - А вы знакомы? - Алина от любопытства аж привстала. - Как тебе сказать, - Наташа улыбнулась. - Она – сестра моего мужа. - Ого! Ни че себе! - будущие мамочки дружно уставились на Наташу. - Так ты – невестка главного? - Ну, - Воронцова пожала плечами. – И главврачи болеют, и министры. В палату, тихо постучав, вошел Вадим Варшавский, деловито оглядел свой «веселый курятник» и объявил: - Ну, девчонки, принимайте пополнение! – мамочки обернулись, как по команде. - И кто к нам? – Алина встала и подошла к новенькой. - А это девушка по имени Сабина, - Вадим внимательно следил за реакцией Натальи. - Сабин, привет, - Воронцова спокойно улыбнулась. – Давай сюда, возле меня свободно. Сабина Воронцова стояла у двери палаты, не решаясь пройти дальше. Вадим вздохнул с облегчением, он помнил, какими «теплыми» были когда-то отношения Натальи и сестры ее мужа. - Спасибо, - наконец, ответила Сабина. Она прошла к свободной кровати и присела на край. - А ты чего как неродная… - рыженькая Любочка, поддерживая живот, подошла к новенькой. - Ну, девчонки, вы тут уже сами знакомьтесь, через час капельницы, все помнят? – Вадим погрозил мамочкам пальцем и ушел. Тут же все окружили Сабину. Женщины остаются женщинами и в больнице: любопытство не порок, оно выживать помогает!
В ординаторской Варшавский потешался над Лавровой. Уже минут десять Юра пугал ее перспективой своего отпуска. - Майя Петровна, родная, ну, я же пять лет в отпуске не был! – веселился Юра. - Я тоже в отпуске не была. Если не считать аппендицита. - А я хочу на море спокойно походить. С мыслями разобраться. У меня развод скоро, подготовиться надо! - А потом эти мысли у пирса плавать будут! - Лаврова строго смотрела на подчиненного. - Юрий Михайлович, прекратите издеваться! - Да ладно Вам! - рассмеялся Юра. - Я пошел готовить главного на выписку. - Не надо, я сама, отдыхайте, - Лаврова вышла из ординаторской. Варшавский развалился на диване. Студенты у больных, хирурги на операциях, Майя Петровна ушла…, прикрыв глаза, Юра надеялся подремать, но в ординаторскую кто-то вошел. Юра потянул воздух носом и улыбнулся: - Сказка, иди сюда, - он протянул руку, не открывая глаз. - Ты меня уже по запаху узнаешь? - Вика присела на край дивана. Халатик был отброшен в сторону. Ее губки коснулись лба хирурга. - Малыш, - рука Варшавского стала блуждать по ее спине, - я соскучился по тебе, - резким движением Юра притянул к себе любимую, и она оказалась на нем. - Юрка, а если кто-то войдет? – немного испуганно шепнула Воронцова. - Я тогда убью того, кто помешает мне быть с тобой, - рука плавно опустилась чуть ниже поясницы девушки, и Юра слегка сжал ее попку. Вика вздрогнула. – Не бойся, немножко пошалим и по больным, - его губы обожгли девичью шейку. Вдруг дверь в ординаторскую распахнулась и… - Что это здесь происходит! Юрка, я тебе сейчас… Вика взлетела с дивана, натянула халат, испуганно глядя на вошедшего. Юра, спокойно поправив хирургический костюм, набросил халат и усмехнулся, уставившись в пол. - Андрей, ну, я же взрослый мальчик! – Юра умело делал виноватый вид. – Мы немножко пошалили, - он лукаво посмотрел на папу любимой и улыбнулся. – Нечего было дочку такой красивой делать! - Смотри мне, жених, - рассмеялся Воронцов. – А ты чего так перепугалась? Я тебе жениха нашел, он тебе понравился. Теперь пусть ему башка болит, чтоб тебя не увели и не испортили! – Андрей обнял дочку и улыбнулся. – Вы деда домой выписываете? - Выписываем, а то он всех достал своей заботой неуемной, пусть бабушке мозги ковыряет, - буркнула Вика и улыбнулась. – Пап, Юрке про подарок сейчас скажешь? - Скажу, скажу, я уже всех заинтересованных предупредил, у вас в учебном соберемся через минут десять и все скажу! - Так, - Варшавский напрягся. – И что за подарок? Я не люблю подарки, - Юра был серьезен. - Не любишь? Не понял? – Воронцов удивленно вскинул брови. – А подарок по имени Вика? Тебя не устраивает? Пойдем дочка, нечего чужим мальчикам глазки строить, мы тебе другого найдем, который любит подарки! – Андрей потянул Вику к двери. - Пошутили и хватит, отдай... - как маленький потянул Юра. - С тобой все ясно. А теперь о главном: это не только тебе, вон, новые кадры подрастают, это и им подарок, и вам, старичкам, - Воронцов рассмеялся. – Давайте, заканчивайте целоваться, через 10 минут жду в учебке, - покачав головой, отец Виктории ушел. - И что за сюрпризы, колись, - Варшавский прижал к себе Вику, заглядывая в ее черные глаза. - Через десять минут, - она потянулась к его губам. - Вот бестия, - их губы слились.
В учебном классе собрались врачи: заведующие отделениями травматологии, кардиологии, хирургии и гинекологии. - Чем нас озадачит сын главврача? – пытался выяснить Рудольф Карлович Зильберг. - Сказал, что подарки будет раздавать, - усмехнулся Вадим Варшавский. - Зная твоего друга, думаю, что нам перепадет пара-тройка копеек на лекарства для пациентов, - Олег Кузнецов потер переносицу. – Майя Петровна, а Вы не в курсе? - Не знаю, судя по тому, что Андрей искал нашего гения, дело в лекарствах и оборудовании. - Ну, гения он искал по другому случаю, - усмехнулся Кузнецов, - хотя, если Юрке дадут какую-нибудь дрель или двулучевую трубку, чтобы в мозги целиться, так он будет рад, как ребенок! - Кто будет рад и чему? – в класс вошел Юра. - Вот, пытаемся угадать, какого нас тут собрали, чего дадут или по чему? – пошутил Олег. - Ну, Андрюха подарки раздать обещал, - Варшавский – младший пожал плечами. – Хотя я не люблю подарки, - философски потянул хирург. - Сейчас придет, узнаем.
Отправлено: 05.12.12 22:36. Заголовок: Пока врачи гадали, ч..
Пока врачи гадали, что да как, Вика быстро «сортировала» список оборудования для «подарков». - Это кардиологам, это Вадиму Михайловичу, суставы – в травму, брату надо тренироваться, а это – Юрке, мне тоже необходима практика… - бурчала под нос Вика, делая пометки для отца. - Вик, все расписала? – Андрей Владиславович заглянул через плечо дочери. - Да, я тебе все пометила, вот, - Воронцова протянула отцу исписанный лист, загадочно улыбаясь - Хорошо. Я пошел дарить подарки, - отец обнял дочку и поцеловал ее в лоб. - Давай, а я к самому «тяжелому» больному, приготовлю его домой. Завезешь деда? - Куда я денусь, - усмехнувшись, Андрей ушел к врачам.
Врачи, словно студенты перед зачетом, гадали, что же готовит Андрей Воронцов. Они спорили, смеялись, а кода дверь открылась, замерли с любопытством уставились на вошедшего. - Ну, господа гиппократы, я к вам, и вот по какому делу, - начал Андрей. - Все! Я догадался! - вдруг выдал, оскалившись улыбкой, Юра. - Андрей, ты хочешь, чтобы я твоих деток научил делать из собачек людей! - Варшавский стал откровенно ржать. - Ну, точно! Собачье сердце и первый нейрохирургический опыт!!! Андрей, но я – не профессор Преображенский, а ты – не Швондер! - Юр, я ж серьезно, - Воронцов не понял поведения будущего зятя. - Андрюш, это мой братец так радуется, - ухмыльнулся Вадим. - Особенно, когда не знает чему. - Тогда позвольте договорить, - улыбнулся Воронцов. - Тут кое-что с неба на голову упало, и ой как тяжело упало, - Андрей потер голову, - как раз по вашим профилям. Вот, - он протянул Майе Петровне список.
- 10 кардиостимуляторов, США, - прочла Лаврова. - Рудольф Карлович, это Вам. Импланты суставные для эндопротезирования, Израиль, Олежек, твое. Аппарат для гемодиализа "Dialog +", производитель B.Braun Avitum AG, Германия. Позволяет проводить гемодиализ с волюметрическим контролем ультрафильтрации, без рециркуляции диализата. - А это мне! Очень козырно! - веско выдал Вадим Варшавский. - Нефрологам не отдам! Пусть себе ищут сами, а у меня мамочки критические. - Твое, твое, мое сокровище Наташенька, и не менее любимая сестренка Сабина у тебя отлеживаются, конечно, твое! – Андрей был рад, что оборудование, так необходимое в больнице, обрело хозяев. - О! А вот это, Юрий Михайлович, твое, читай сам, - Лаврова протянула подчиненному список. Глаза Варшавского – младшего плавно полезли на лоб, он медленно шевелил губами, внимательно перечитывая список, где знакомым почерком была написана пометка «нейро». - Ультразвуковой аспиратор хирургический, производство Германия, - прошептал Юра. - Теперь и опухоли сложные оперировать можно. Наш голимый аспиратор местечкового производства для серьезных операций не годился… - хирург присел на край стола. - Андрюха, это царский подарок. За дрели, прочие сверла, скальпели и операционные диски я молчу вообще… - Юр, у меня дочь мечтает стать нейрохирургом, - Андрей улыбнулся. – Тебе оборудование нужно, чтобы людей спасать, а заодно и ее поучить. - Поучим, - бросил Варшавский, задумавшись о чем-то. - Юрий Михайлович, дай-ка перечень, там лекарства еще были, - Лаврова забрала список. Не обращая внимания на задумавшегося гения, врачи внимательно стали изучать, что еще им перепало «с неба» для спасения жизней пациентов.
«Раздача розовых слонов» прошла успешно: гиппократы остались довольными. Почти две недели больница жила эмоциями, и, несмотря на отсутствие главврача, врачи успешно приняли и применили подарки. В гинекологии гуляния развернулись по полной: Вадим Михайлович устроил для персонала не только курсы по осваиванию новой техники, но и праздничное обмывание двух новейших аппаратов для диализа. Бизнесмены – дарители на этом банкете пообещали еще подкинуть оборудования, лекарств и прочей медицинской ерунды. - Вадим, - Андрей опрокинул коньяк и улыбнулся. – А я вот договорюсь с Ледей, куплю у него для твоих девчонок еще и боксы для новорожденных, хочешь? - А хочу, тебе не помешает мне штучки три – четыре неонатальные цацки подарить! – Вадим рассмеялся. – А то и жена у меня, и сестра, скоро, глядишь, невестку ко мне приведете. - Все, договорились! – Воронцов выпил еще рюмку. – Будут тебе цацки для мелких. В таком же духе обмывались суставы в травме, кардиостимуляторы в кардиологии, новые аппараты в диагностическом отделении, и только оборудование для нейрохирургии еще не было отпраздновано. - Юрий Михайлович, - Лаврова попыталась подколоть Варшавского. – Что-то Вы зажали праздник. - Какой праздник? – Юра удивленно смотрел на свою начальницу. - Ну, насколько я помню, две недели назад Вам подарили новый ультразвуковой аспиратор для нейрохирургических операций. Лекарства для хирургии, скальпели и прочие иглы – нитки мы обмыли. А вот вашу игрушку… - Майя Петровна, а это не игрушка и ее обмывать еще рано. Дай Бог, чтоб и не пришлось, - сплюнул Варшавский. Вдруг двери ординаторской распахнулись, на пороге появилась дрожащая Пион. Перепуганная Алла Львовна пыталась что-то сказать, но у старшей сестры это плохо получалось. Подождав минуты две, Юра рявкнул: - И что случилось, Алла Львовна, что Вы язык проглотили? - Там привезли больного! – выдала пришедшая в себя от крика «Я лечу» Пион. - Замечательно! Живого? – Юра орал на все отделение. - Пока да, - промямлила старшая сестра. – Но… - Так готовьте операционную! И скажите, наконец, что с ним? – глаза хирурга метали молнии. И тут… - Привезли пациента, 19 лет, вдавленная травма головы, похоже, травма осложнена отеком, - четкое описание, любимый голос, Варшавский слегка успокоился. – Операционная готова, Юрий Михайлович. Тишман, Бухтеев и Кузнецов моются. - Спасибо, доктор Воронцова, бегом мыться, я сейчас приду, - Юра вздохнул и посмотрел на Лаврову. – Ну, что? Накаркали про обмывание? – хирург вылетел из ординаторской.
Четыре часа у стола, сложный вдавленный перелом, отек, реконструкция черепа. Когда Юра вышел из операционной, у дверей его встретили Андрей Воронцов и Ледя Маршал. Последний, был белым, как мел, руки подрагивали, ноги еле держали. Видя состояние делового партнера, Воронцов подошел к Юре. - Юра, как пацан? – голос Андрея был взволнован. - Нормально, вовремя подкинули оборудование, - Юра вздохнул. - Через дня два придет в себя. Все в порядке. Твой сотрудник? - Нет, Ледин сын. - Ясно, Леонид Семенович, с мальчиком все будет в порядке. Через недельку переведем его в обычную палату. - Спасибо, - голос авторитета Леди Маршала дрогнул. – Я готов оборудовать все необходимые палаты, только поднимите моего сына. - Ну, сына я и так подниму. Но если… - Я сказал слово, я отвечаю, - голос Маршала перестал дрожать. – Я оборудую все, что нужно. - Понял, идемте со мной, - Варшавский кивнул на коридор, за углом от нейрохирургической операционной. Переговоры со спонсором Юра провел в одном из помещений пустого отремонтированного крыла. - Ремонт здесь сделали, палаты если оснащать, то на четыре и на двоих, две випки, обязательно надо диагностику здесь свою иметь, там особенное оборудование идет. - Список составьте, я готов хоть завтра начать сбор оборудования, - Леонид Семенович выпрямил спину. – Это мое слово. - Хорошо, я завтра предоставлю список, - Юра улыбнулся. – В областной больнице должно быть полноценное нейрохирургическое отделение. - Согласен, оно будет. От Вас – список, с меня – все по списку. Сегодня у нас двадцать четвертое, до конца месяца управимся. - Договорились, - Варшавский довольно расплылся в улыбке. Мужчины ударили по рукам.
Отправлено: 20.12.12 10:31. Заголовок: Ну наконец-то я дочи..
Ну наконец-то я дочитала! Не скрою, самая любимая пара - все-таки главная!! Нэтвик, у тебя получается такой насыщенный фик! Это уже не роман, это уже почти что сага!!
Наташа причесалась и посмотрела на себя в зеркало. Молодая, красивая, счастливая мама! Она поправила свитер и вздохнула. - Нат, ты надолго? - за эти две недели Сабина и Наташа сдружились. Были забыты старые обиды, прошлое оставлено в прошлом. Сегодня они обе ждали, когда станут мамами. - Нет, меня Вадим на два часа отпустил по делам сходить. Скоро вернусь. - Удачи, - Сабина улыбнулась. - Она мне понадобится, - Наташа улыбнулась и вышла из палаты. Когда Воронцова подошла к зданию городского суда, Юра уже стоял под дверью и нервничал. Женщина похлопала друга по плечу и попыталась пошутить: - Ну что, зятек, волнуешься? - Наташка, ты еще шутишь! Я боюсь, чтоб эта стерва не испортила ничего. - Отец мне сказал, что кроме всех договоренностей и подстраховок, судья – мужчина наших лет, разведен дважды. Надежда и на мужскую солидарность! - Тем более что до этого она игнорировала повестки, выказала неуважение к Суду… да и ее статьи… спасибо Кречетову и Андрею с Лозинским.. - Варшавский, так чего дрожишь? - Не знаю. Страшно. - Брось, - Наташа огляделась и вдруг замерла. Юра проследил за ее взглядом. К залу суда на машине с мигалкой под усиленной охраной привезли Леонору. - Наташка, я – не трус, но я боюсь. - Юрка, помнишь кино «Не бойся, я с тобой!» - Спасибо, теща, - съязвил Варшавский. - Идем в зал, не хочу с ней общаться. Однако предмет недовольства, несмотря на милицейскую охрану, быстро подбежала к друзьям и, словно кобра, зашипела на Наташу: - Зачем тебе чужой мужик? Тебе своего мало? Зачем? - Доктор Челси, будьте осторожны, а то желчью захлебнетесь, - «мило» улыбнулась Наташа. - У Вас не то положение, чтобы чего-то хотеть. Даю Вам слово после суда рассказать, зачем мне Юрочка, - она обняла Варшавского, и они пошли в зал. Доктор Челси, позеленевшая от злости, злобно выругавшись в бок охраны, влетела вслед за ними. Спустя 10 минут началось заседание суда. - Слушается дело о разводе Варшавского Юрия Михайловича и Челси Леоноры Грей… Юре казалось заседание бесконечным. Когда секретарь зачитывал последние слова решения, он больно сжал руку Наташи, пальцы Воронцовой посинели, но она ни слова не сказала Юре, пока они не услышали: - …Брак расторгается… Далее слушать статьи и прочее было уже не интересно. Однако последняя фраза Юру обрадовала больше всего: - Госпожа Челси, к сожалению, для Вас, вынужден разъяснить следующее: Вы не можете опротестовать это решение, в свете обвинений, предъявленных вам по статьям Уголовного Кодекса РФ, Варшавский Юрий Михайлович имеет право на расторжение брака с Вами, как особой уголовно наказуемой по тяжким статьям. Юра улыбался, он обнял Наташу, поцеловал ее в лоб и прошептал: - Теперь мы будем абсолютно счастливы, и нам никто не помешает! Эта фраза разозлила Леонору. Она уже не контролировала себя, не смущаясь ни присутствующих в зале, ни судьи, ни милицейской охраны, Леонора истошно орала: - Зачем тебе мой муж? Зачем? Вы не будете счастливы вместе! Ты идиот, Варшавский, она тебя не любит, она любит мужа! - А знаешь, Лео, ты сейчас, как змея, которой вырвали жало, - Юра пожал плечами. - Дорогая, - Наташа улыбнулась «сопернице». – Я действительно люблю своего мужа. Ты абсолютно права, а еще я люблю своих детей. И я уверена, что они уж вместе будут не просто счастливы, они будут безмерно счастливы! - Мам, ты права! – Юра чмокнул Наташу в щеку. - Идем, зятек! – Наташа и Юра вышли из зала суда в обнимку.
Главврач пришел на работу и тут же узнал новость: Варшавский и Вика продолжают встречаться! Татьяна Мальцева в красках расписала главному отношения Вики и главного гения хирургии, несколько раз сделала упор на то, что у главврача есть перспективы не то, чтобы породниться с гением, он женат, но стать прадедом дитяти Варшавского. Наслушавшись терапевта, Воронцов упал в кресло, набрав телефон сына, Владислав Андреевич закричал, как только Андрей ему ответил: - Немедленно приезжай ко мне на работу! Или я не знаю, что будет! - Папа, у вас там апокалипсис? - Почти! Немедленно приезжай! – орал главный.
В кабинете главврача сидели Владислав Андреевич Воронцов, его сын и заведующий гинекологией Вадим Михайлович Варшавский. - Я не понимаю, Андрей, куда ты смотришь? Вика, она еще ребенок! – Воронцов старший нервно метался по кабинету. - Папа, ты это Вике скажи. - А она с вашим воспитанием кого-то слушает? Вы с Наташей распустили детей, они творят, что хотят! Вон, Владик, в больнице ни одного закоулка не осталось, где бы он не отметился со своей невестой! Вся больница на ушах, они постоянно целуются! - Пусть целуются, она его невеста, папа, у них свадьба через пару дней. Пусть себе целуются. - Ты мое мнение по этому поводу знаешь! Ему всего 19 лет! А эта свадьба… Вы совсем с ума сошли с Наташей? - Папа, ты меня и Вадима позвал, чтоб рассказать о том, как Влад в больнице с невестой целуется? Так я тебе могу поведать, что они дома творят. Еще пару кульбитов и ты прадедом станешь, - Андрей рассмеялся. - Что? – глаза главврача полезли на лоб. - А что тут такого? Когда я родился, тебе было двадцать, если подбить итог… - Ты на меня не спрыгивай, - бушевал Воронцов – старший. - Вадим, а ты что скажешь? Как твой брат решился на такое? Он же женатый человек! Зачем он Вике голову морочит?! Андрей, ты слышишь, что я сказал? - Юра уже практически развелся, - бросив взгляд на часы, Андрей посмотрел на отца, достал сигарету и пустил дымок прямо в кабинете. Он просто курил. Владислав Андреевич о чем-то спорил с Варшавским – старшим, постоянно дергая сына. Но в голове Андрея крутился главный аргумент в защиту дочки и Юры. - Рай без любви называется адом! - он не заметил, как сказал это вслух. - Что? - взревел главврач. - Андрей, мне надоела ваша с Наташей демократия! Теперь я сам решу эту проблему, - он нажал на кнопку селектора и обратился к секретарше. – Юрия Михайловича ко мне, быстро! Андрей встал из-за стола и подошел к двери. Он взялся за ручку надавил на нее, но обернулся и сказал: - Отец, я тебе не завидую. Не хочу сегодня увидеть ревущую пантеру, я пошел, - Андрей вышел и закрыл за собой дверь. - Вадим, сын меня твоим братом пугал? - Насколько я понял, нет, - Вадим улыбнулся. - Пожалуй, я тоже уйду. Если я правильно понял, то сегодня тут будет смерч покруче моего младшего братика. - В смысле? - главврач присел в кресло и удивленно посмотрел на Вадима. - Вероятно, что сюда ваша внучка прилетит, Владислав Андреевич, а это таки-да страшнее «светила» во много раз, - Вадим быстренько покинул кабинет. - Владислав Андреевич, Юрий Михайлович сегодня будет после обеда. Майя Петровна ему передаст Ваше приглашение, - послышалось из селектора.
Прошло больше двух часов. Владислав Андреевич прокручивал в голове различные варианты разговора с Варшавским. В дверь постучали. - Владислав Андреевич, вызывали? - в кабинет заглянул улыбающийся Юра. - Вызывал, проходите. Юрий Михайлович, Вам не кажется, что такой врач, как Вы, просто губит себя, прозябая в провинциальной больнице? Я могу Вам посодействовать с переводом в Москву. А если захотите, могу попробовать Вас рекомендовать даже в Германию, - голос главврача слегка подрагивал. - Ого! – Юра закинул ногу за ногу и облокотился на спинку стула. – И в честь чего столько заботы и официоза? Чем я заслужил столь высокую оценку моей работы? - Юрий Михайлович, я серьезно. Мне льстит, что Вы работаете у нас, но я тоже врач, я – хирург и понимаю разницу между провинцией и столицей. - Вы – хирург, - усмехнулся «Я лечу». - И все-таки, чем вызвана такая забота обо мне грешном? - Варшавский вскинул брови. - Понимаете, Юрий… Михайлович… - главврач старался подбирать слова. - Вы взрослый мужчина, которому пора подумать о карьерном росте. - Согласен, я подумаю. Тем более причин больше, чем достаточно. - Вот и отлично, я сегодня же позвоню в Москву! - рано обрадовался Воронцов. - Я не Москву имел в виду. Я нашел спонсора, и мы можем полностью оборудовать нейрохирургию. Операционная есть, к хирургии примыкает пустое отремонтированное крыло на десять помещений, вот и готовое отделение. Диагностику, процедурный, это я Вам организую. Палаты оборудуем. Есть желающий спонсор. А я, так и быть, могу возглавить новое отделение, - ухмыльнулся Юра. Мужчины не заметили, как у разговора появился безмолвный свидетель. Воронцов начал закипать от злости. - Юрий Михайлович, у меня нет формального повода Вас уволить, поэтому я предлагаю Вам рост. В Москву. В Германию! Хотите, в Штаты! - Не понял? - Юра удивленно вскинул брови. - Что тут непонятного? - главврач повысил голос. - Вы взрослый женатый мужчина!.. - Уже разведенный, но причем тут это? - перебил Юра главврача. - Не при чем! Это неважно! Вы морочите голову сопливой девчонке, пользуясь тем, что ее родители заигрались в демократию! - Воронцов перешел на крик. - Вика еще ребенок! Я не позволю Вам… - он не успел договорить. Кто-то со всего маху кулаком ударил по столу, да так, что все бумажные стопки беспорядочно разъехались, а на полировке появились мелкие трещинки. Владислав Андреевич и Юра повернулись на звук удара. Варшавский рассмеялся, откинувшись на спинку стула: - Да, Виктория, кажется, и нейрохирург из Вас получится тоже. Сила в ручках наших золотых еще та! Вика скривила губы в улыбке. Она злобно посмотрела на деда. В глазах девочки бушевали далеко недетские страсти и эмоции. - Значит так, уважаемый главврач, никто и никогда не будет вмешиваться в мою личную жизнь. Отношения операционной медсестры Воронцовой и хирурга Варшавского никоим образом не касаются Вас, главврача больницы, тем более что на нашу работу это не влияет. Что касается заботливого дедушки, так этот кабинет явно не место для выяснения семейных отношений, тем более таким способом, - Вика повысила голос. - Я почему-то уверена, что мы с Вами, Владислав Андреевич, друг друга поняли, - девушка была похожа на пантеру, готовую к последнему прыжку. Ее голос сочетал в себе уверенность, силу и злость. Черные глаза блестели загадочным огнем. Вика достала из кармана халатика несколько бланков с результатами анализов и протянула их Юре. Голос при этом резко изменился до елейного, а взгляд стал нежным и сияющим. - Юрий Михайлович, я Вас искала, чтоб передать анализы Рублевой, она утром поступила в дневной стационар на плановое обследование. Я ее курирую. Юра взял анализы, бегло посмотрел их и наградил Вику по-детски доброй улыбкой: - Спасибо, доктор Воронцова. Вы как всегда на высоте. Можете идти, - Вика улыбнулась и ушла. - Владислав Андреевич, Рублева – ее первая больная, а первый больной, это как первая любовь! Незабываемо и безвозвратно! А насчет нейрохирургии подумайте, спонсор готов, ждет отмашки. И еще, я не могу уехать в Москву, у меня невеста учится здесь. А этих студенток только оставь без присмотра! - Юра говорил, улыбаясь, а когда он ушел, Владислав Андреевич тяжело вздохнул вслед, бессильно упав в кресло.
Отправлено: 20.03.13 15:09. Заголовок: Юра догнал Вику уже ..
Юра догнал Вику уже в хирургии. Он подбежал сзади, обнял ее за плечи, поцеловал в макушку и тихонько сказал: - Малыш, суд закончился, я свободен уже на 100% и поэтому…я приглашаю тебя… - он бегло посмотрел на часы. – Успеем. Итак,… мы едем… на волшебную прогулку! - Юра, у меня еще осмотр больной, ее история болезни и куратор-зверь. - Так. Последнего монстра я беру на себя! Историю заполнишь через час. А больная не убежит, ей тут до 19.00 лежать и капаться. Быстро переодевайся, я жду тебя в машине. - Хорошо, - Вика улыбнулась любимому и побежала в студенческую комнату. Юра быстро направился в ординаторскую, где кроме доктора Пашкина, к удивлению хирурга, сидели его брат Вадим и Андрей Воронцов. - Опа! – Юра от удивления замер. – Ну что ж, наверное, это даже и к лучшему. Все в сборе. Андрей, жену я у тебя не увел 20 лет назад, поэтому сегодня официально прошу руки твоей дочери! - А Вика в курсе? – Андрей пожал хирургу руку. - Вот, сейчас тут кое-что заберу и пойду спрашивать! - Да, брат, ты даешь. Как разговор с главным? – Вадим похлопал Юру по плечу. - Надеюсь, в кардиологию он не попадет сегодня. - В смысле? - Андрей напрягся. - Да он поругался с моим ассистентом, - Юра рассмеялся. - С твоим ассистентом?- мужчины удивленно переглянулись. - Ну да, с доктором Воронцовой. Она так прямо, конкретно высказалась по поводу вмешательства в ее личную жизнь! Со стороны было забавно! Все, мужики спешу! - Юра быстро достал из верхнего ящика стола маленький сверток и умчался.
Вика села в машину. Юра обнял ее за плечи, заглянул в черные глаза, положил ей на колени маленькую коробочку и, улыбаясь, сказал: - Ну, вот теперь все можно. Мы сейчас быстренько смотаемся в одно местечко, потом вернемся в больницу, доделаем все дела и… - Он поцеловал Вику в щеку, завел машину, и они медленно поехали. – Так, Виктория, открывай. Девушка открыла коробочку и замерла. Глаза Вики стали огромными от удивления, она не могла оторваться: на темно-синем бархате роскошное кольцо с бриллиантом! - Юра! Это мне? - А ты в машине видишь еще кого-то, кому сие может подойти? - Не прикалывайся, оно такое красивое! - Прикалываться – это весело, - Юра притормозил на выезде со стоянки, взял правую руку Вики, аккуратно надел кольцо и коснулся ее пальцев губами. – А теперь с ветерком! Через минут десять они притормозили у красивого холма, на котором красовалось белое здание, построенное в стиле маленького средневекового замка. От подножия холма к «замку» вела длинная мраморная лестница. Юра подмигнул Вике, помог покинуть машину. Они подошли к лестнице, и он спросил: - Ну, что, доктор Воронцова, готовы? - Юра, - Вика удивленно посмотрела на любимого. – Это же… - Вик, мы идем? - Ага, - растерянно кивнула девушка. Юра подхватил Вику на руки и двинулся наверх. Ему казалось, что он летит. Сто пятьдесят ступенек до ЗАГСа Варшавский прошел легко, бережно прижимая к себе любимую. У дверей он опустил Вику на землю, чмокнул ее в щеку и повторил вопрос: - Идем? Она не ответила, только кивнула головой и прижалась к своему рыцарю. Юра легко распахнул перед ней тяжелые двери.
Вечер они решили провести вместе. Юра купил шампанское и огромный торт, украшенный розочками. «Сладкоежке понравится!» - подумал он, складывая продукты в багажник. Варшавский посмотрел на часы, достал мобильный и набрал Вику. - Ну и где мы ходим?.. Викусик, больной из-под капельницы уже не сбежит, а вот я… Вика, я уже заждался тебя… так, доктор Воронцова, распоряжения старшего надо выполнять: бегом в машину! Через час катания по вечернему городу они уже заходили в квартиру Варшавского. Юра быстро разделся и ушел на кухню. - Вик, проходи в комнату, я сейчас приду, - донесся его голос. Вика устроилась, как обычно на диване. Сегодня они подали заявление в ЗАГС, ее палец украшает роскошный подарок любимого, еще минута, и они будут вместе! Варшавский вкатил столик с тортом и бокалами с шампанским. Он протянул Вике один и тихо сказал: - Давай выпьем за нас. Вика встала, взяла бокал. Юра обнял невесту за талию. Вот он, миг счастья: звон хрусталя, шампанское, любимый, - что еще надо! Юра убрал в сторону опустевшие бокалы, и крепче прижал к себе свою Сказку. Он смотрел в ее глаза, черные, любящие, бездонные. Его губы прикоснулись к губам девушки. Сначала нежно и осторожно, потом требовательно и страстно, он слегка прикусил ее губу, открывая доступ к нежному язычку, крепко сжал в своих объятьях,… мир вращался только вокруг них! Юра подхватил невесту на руки, через мгновение они уже утопали в объятьях друг друга на диване. Его руки ласкали ее тело, она полностью доверилась ему. Эти поцелуи сводили ее с ума. Вика закрыла глаза. Ее разум уже не воспринимал ничего! Его ласки доводили девушку до изнеможения. Вот Юрина рука коснулась ее ножки, приподнялась вверх, он сжал девичье бедро…, она напряглась… и открыла глаза, Юра заметил испуг в любимых бездонных черных пропастях. Он улыбнулся и тихо прошептал: - Понравилось? - в ответ безмолвный кивок. Ей хотелось большего, но в то же время ей было страшно переступить эту черту, оделяющую сказку от взрослой жизни. Викина рука скользнула по его торсу и попыталась в очередной раз, переборов страх, преодолеть последнюю преграду – ремень на джинсах. Юра осторожно, чтоб не обидеть свою маленькую Сказку, взял ее ручку в свою и поцеловал. Он смотрел в глаза девушки и улыбался. – Вик, а можно мы это оставим на 15 ноября? Ну, я хочу растянуть удовольствие, - его губы коснулись ее лба. - Юр, ты же сказал, что сегодня все можно! - Вика, пытаясь скрыть свой страх перед последним шагом, наклонила голову на бок и отвела глаза. - Можно, только мне показалось… - он развернул ее голову и в упор смотрел на девушку. - Ты прав, - Вика покраснела и снова отвела глаза. - Мне все еще страшно, как тогда в ординаторской… я думала, если сразу… - Вот видишь, я прав, ты еще не готова, давай не будем спешить, - он говорил тихо, его голос успокаивал, а сила и надежность придавали уверенности. - Вик, осталось каких-то двадцать дней. Я и так на теток в ЗАГСе надавил, чтоб все максимально ускорить. Ты слишком нежное и чистое создание. Для тебя ведь очень важно, как это будет. - Угу. - Поэтому, когда ты станешь доктором Варшавской, я тебя научу таким фокусам! - заговорщицки закончил Юра. - Юр, - Вика осторожно посмотрела на жениха. - Я тебя люблю. - Я тоже тебя очень, очень люблю, Солнышко мое, - он нежно прижал к себе невесту, и они слились в поцелуе.
Пятница в больнице прошла тихо. На удивление персонала и студентов Варшавский в больнице не появился. Занятия провела Майя Петровна, показательные операции по язве и грыже провел Бухтеев. Уже вечером, собираясь домой, Снежана спросила Влада: - Владь, а с Викой что случилось? Ее не было, а мы даже не заметили, как-то некрасиво, - доктор пока еще Смерть пожала плечами. - Не понял? - Воронцов обвел глазами однокурсников. - Вам что, тишина не нравится? Так не волнуйтесь, скоро тут такой крик дуэтом стоять будет, что все одуреют. - Влад, а по-русски? - Игнатов удивленно посмотрел на друга. - Вчера два очень громких конспиратора подали заяву в ЗАГС. 15 ноября Вика Воронцова становится Викторией… - его перебил радостный хоровой вопль Ани и Снежаны: - Варшавской! - девочки радостно захихикали. - А дед твой в реанимацию еще не попал? - слегка шокированный этой новостью Витя попытался пошутить. - Ну, если он еще раз попробует сказать Вике, что Михалыч ей не пара, то… - Воронцов рассмеялся. - А как все начиналось! Вика нашего «Я лечу» стулом чуть не зашибла. - Между прочим, еще в ночном клубе было видно, что они влюбились, - улыбнулась Юля Малинина. - Игорек, ты мне проспорил торт! - девушка с нежностью посмотрела на мужа. - Хорошо, что не «Феррари» с тобой спорил, - улыбнулся Малинин. - Господа, - Витя вышел на середину студенческой комнаты. - Этих конспираторов мы в понедельник так поздравим… - Если после нашей свадьбы силы останутся, - обняла любимого Аня Рожко, - надеюсь, все помнят? В воскресенье в 11.00 девчонки у меня, ребята у Витьки. А завтра у нас девичник. - А у нас мальчишник, - Витя рассмеялся. - Воронцов, с тебя приглашение и доставка будущей четы Варшавских. - Если они трубку возьмут, - хихикнул Влад. - Я со вчерашнего дня не могу к ним дозвониться. - А представьте, что будет, когда родится маленький «Я лечу», - рассмеялась староста. - Вот это будет специалист! - Это будет ходячий взрывпакет, - уточнил Орлович, натягивая куртку. - Короче, завтра в клубе в шесть, послезавтра в 11.00, - уточнил Влад. - Пошли, Снежинка, родичей будущих искать. Весело перекидываясь приколами, студенты разошлись по домам.
Светлова и Орлович отправились на ночное в приемный покой, ночь обещала быть спокойной с учетом новости о Варшавском, однако ровно в восемь вечера больница огласилась громогласным криком Юрия Михайловича: - Твою мать! Я что, не могу выходной день себе устроить? Или я тут, как цепной пес, должен сидеть и лаять? Студенты опасливо подошли к большой двери, оделявшей приемный покой от холла больницы и сквозь прорези букв на матовом стекле увидели милую картину: В больницу на ночное в обнимку пришли «Я лечу» и Вика, и тут же застали на лестнице, ведущей на второй этаж в отделения хирургии и кардиологии курящих санитаров, расслабившихся отсутствием Юры. Четким выверенным движением под сольный крик светила медицины Вика отправила сигареты незадачливых курцов в ведро санитарки, мывшей лестницу. Ни говоря ни слова, санитары молча ушли на улицу. Юра подмигнул Вике и тихо заметил: - Ну что? Квалификацию кричать на подчиненных не потерял? - Не-а! – Воронцова улыбнулась и чмокнула любимого в щеку. – Ты, как всегда, неподражаем! – счастье парочки нарушил голос главврача: - Обязательно в больнице? Чтоб все видели? – недовольный вид главного давал понять влюбленным, что Владислав Андреевич не принял их союза. - Дедуля, не бурчи, свадьба 15 ноября! – Вика светилась от счастья. - Вы оба знаете, что я не одобряю это! – Воронцов был зол. - Ничего, привыкнете, - Варшавский улыбнулся. - Кстати, нам завтра завезут кое-что для нового отделения. В горздраве все согласовано. - Делайте, что хотите, - главврач махнул рукой. - Мне иногда кажется, что главврач не я, а Вы, Юрий Михайлович. - Владислав Андреевич, Вы можете со мной и на «ты». Правда, родная, - Юра демонстративно поцеловал Вику. Что-то раздраженно буркнув, Воронцов, качая головой, ушел домой. Вика и Юра переглянулись и рассмеялись, уходя наверх. Наблюдавшие этот спектакль Инна с Антоном переглянулись и тоже рассмеялись.
Юра ушел на обход, строго-настрого наказав любимой отдыхать. Но как только шаги и крик Варшавского разорвали коридорную тишину, Вика, плотно закрыв за ним двери, вытащила из сумочки книжку и удобно устроилась на диване. «Хорошо, что Юрка постоянно для меня «сердечко» вытягивает», - подумала девушка, удобно откинувшись на пушистое мягкое сердце – подаренную любимым подушку для ночных. Воронцова открыла книжку и тяжело вздохнула. Заглавие гласило «Школа секса». Для чистой и невинной Вики день 15 ноября, день свадьбы, должен стать самым запоминающимся, самым значимым и красивым, но одно маленькое обстоятельство очень пугало девушку. Она никогда не была еще с мужчиной, ее смущало неумение и незнание, как себя вести с ним там, за той чертой, которую Вике так страшно было переступать. Вика внимательно читала книжку, и не заметила, как в ординаторскую заглянул «зритель». Влад Воронцов, доставив Снежану домой, решил вернуться в больницу и все-таки встретиться с сестрой и будущим родственником. Решив не отвлекать сестру, Влад отправился искать «Я лечу». Поиски быстро закончились успехом. - Доктор Воронцов, и какого … скажите ради Вы находитесь в хирургии без бахил и халата? - рык Юры громовым раскатом пронесся по отделению. - О! - обрадовался «находке» Влад. - А я Вас ищу, Юрий Михайлович. Вика что-то слишком увлеченно читает, решил ее не отвлекать. Сразу, как говорится, решил к Вам с места в карьер. - О как! И в чем же дело столь неотложное до утра? - Юра упер руки в бока. - А у нас тут свадьба в воскресенье у Игнатова и Рожко, так я уполномочен пригласить на сие мероприятие Вас и сестренку. Вот, - Воронцов протянул пригласительный. - Так, значит, скоро доктор Рожко станет доктором Игнатовой? - как бы спрашивая сам себя, пробурчал Юра, читая пригласительный. - Именно, а вот это, - Влад протянул второй пригласительный, - приглашение на шоу «Доктор Смерть превращается в доктора Воронцову»! - Потрясающее шоу! - улыбнулся Юра. - Ну, так и у нас будет тоже шоу «Как из доктора Воронцовой сделать доктора Варшавскую». Премьера шоу назначена на 15 ноября. Билеты для группы 13-М-666 я гарантирую. - Спасибо! – Влад улыбнулся. – И поздравляю. Теперь, Юрий Михайлович, Ваша нервная система будет в состоянии пограничного шока. Так что я, пожалуй, пойду. - Давай, студент, привет коллегам, мы обязательно будем в воскресенье. Когда Влад ушел, Юра покрутил в руках пригласительные, улыбнулся и отправился в ординаторскую. Аккуратно приоткрыв дверь, Варшавский заглянул и увидел любимую девушку, сидящую с ногами на диване, сексуально облизывающую эскимо и внимательно читающую какую-то книгу. Юра на цыпочках подошел к Вике и заглянул через плечо. Глаза хирурга медленно поползли на лоб и он, не сдержавшись, расхохотался: его Сказка изучала приемы орального секса на мороженом! Девушка с испугу и от смущения чуть не подлетела с дивана, покрывшись красными пятнами. Она быстро спрятала книжку под подушку и спрятала лицо в мягком красном сердце. - Девочка моя, - Юра обнял невесту. - Я тебе даю слово, 15 ноября я преподам тебе такой мастер-класс, котенок мой, ты всему научишься! У тебя все получится! И не стоит терзать эскимо, мороженое надо кушать! - Не смейся, - буркнула Вика. - Я же хотела как лучше. - А ты и так у меня самая лучшая, - Юра вытащил любимую из-под подушки и крепко обнял. - Зайка моя, - рука хирурга нежно поглаживала девичью спину. - Ты самая красивая, самая замечательная Сказка на свете и я тебя люблю, - он нежно поцеловал Вику. - Я тебя тоже люблю, - она уткнулась носом в плечо Юры, боясь посмотреть в его глаза. - Я знаю, Викусик, - Варшавский улыбнулся и вытащил из кармана пригласительные на студенческие свадьбы. - Кстати, нас пригласили на свадьбы. Одна в воскресенье, вторая в пятницу. - Помню, Сначала Витька с Аней, - пробормотала Вика. - Потом Влад со Снежинкой. - А потом злой и страшный «Я лечу» и милая хрупкая Вика, которая все умеет и почти все знает, - проворковал Юра. - Прикалываешься? - наконец-то она посмотрела в глаза жениха. - Ага, это так весело! - рассмеялся Варшавский и закружил Вику по ординаторской.
Субботние посиделки студенток под названием «девичник» проходили в местном любимом молодежном клубе. Снежана, Юля и Инна бурно обсуждали происходящее в соседнем зале действо под названием «мальчишник», Аня, раскинув руки по сторонам, периодически поддерживала их обсуждение, обещая сотворить со своим благоверным «нечто, если он чего-то там», и никто из них не заметил, как за столиком появилась еще одна особа. - А потом я ка-а-а-ак брошу букет в нашу Викуську! – мечтательно прикрыв глаза, протянула Аня. – Так брошу, чтоб они с «Я лечу» на всю жизнь! - И я продублирую, - рассмеялась в ответ Снежана. - Отлично! – возмутилась подсевшая к подругам Вика. – Я попрошу своего жениха подарить мне три букета! Я вам устрою бомбардировку! Девушки обернулись на голос Воронцовой, минуты две удивленно смотрели на присоединившуюся подружку, а потом дружно рассмеялись. - Вик, и как это тебя Варшавский отпустил одну в столь людное место? – Снежана подмигнула Ане. - А я не одна, Юра к пацанам пошел, можете себе представить, что там сейчас будет! – хихикнула Вика. - О да! - закатила глаза Снежана. - Так только Влад и Витька соревнуются, кто кого перепьет, а теперь еще и чемпион больницы по «литр-болу» к ним присоединится! - Все, подруга, - Аня расплылась в улыбке. – Учись препровождать любимого в полугоризонтальном положении домой. - И не подумаю, - глаза Вики мстительно блеснули, - он у меня сам эволюционирует до прямоходячего! - Все, хана больнице, - рассмеялась от души Аня. – Я тебя с детского сада знаю, ты можешь! Вик, только давай сначала зачет получим, а потом уже можешь погром устраивать. В зале для боулинга разыгрывались не менее «веселые» события. Мальчишник был в разгаре, Влад, Витя и Антон весело катали шары, обсуждая будущую семейную жизнь Игнатова, а Игорь Малинин посмеивался над будущим «женатиком». - Итак, твой удар, жених! – провозгласил Влад. Витя приготовился к своему броску, но тут по дорожке пролетел шар, уложивший все до единой кегли с первого броска. - Учитесь, студенты, - рассмеялся Юра, присоединяясь к парням. – В боулинге главное глаз, расчет и рука. - Профессионально! – восхищенно выдал Влад. - Какой бросок! – Игорь Малинин протер очки и улыбнулся. – Юрий Михайлович, это профессиональная подготовка? - Это годами отточенный бросок, - усмехнулся «Я лечу». - А в чем секрет? – Орлович как всегда искал во всем логику. - А секрет простой: по 10 минут каждый день держу стул на вытянутой руке. Фокус Виктории на первом занятии помните? - Ясно, а теперь еще и Вика на этом стуле сидеть будет! – заржал Воронцов. - Не, Влад, стул с Викой на вытянутой руке… - Витя задумался. - Легко проверить, - усмехнулся Юра. - Девчонки в соседнем зале развлекаются. Перешучиваясь, Юра и студенты отправились в зал, где гремела музыка, и зажигали девчонки. Войдя в зал, Варшавский подмигнул ребятам, оставил их у барной стойки и под грохот музыки осторожно подошел к столику, за которым веселились девчонки. Снежана и Аня «отжигали» на данс-поле, Юля Малинина, прикрыв глаза, сидела на диванчике, а Вика с Инной, устроившись на стульях спиной к бару, что-то обсуждали. Юра обратил внимание, что Вика взялась руками за сидение, чтобы пододвинуться ближе к собеседнице. Тут же под восхищенные взгляды студентов «Я лечу», подхватил стул с Викторией одной рукой, поднял его на метр от пола и, перекрывая грохот музыки, закричал: - Я тебя люблю! Все произошло настолько быстро и неожиданно, что девушка не сразу сообразила, что с ней происходит, а когда уже под дружные аплодисменты парней мальчишник и девичник слились в общее веселье, тихо прошептала на ухо любимому: - Юрка, ты самый сумасшедший, самый безрассудный и самый-самый… - А еще я тебя люблю, - перебил Варшавский свою невесту, их губы слились в поцелуе.
Церемония бракосочетания Ани и Вити прошла без сучка и задоринки. Невеста в роскошном наряде, жених в белом костюме, подружки невесты все, как на подбор, умницы – красавицы. Друзья жениха достойно дополняли девчонок. Наконец, студенты вырвались из помещения ЗАГСа, где нужно было «вести себя хорошо». Уже на лестнице ребята устроили перегонки с девчонками на руках, и только Варшавский, подхватив свою невесту, не побежал вниз. Он прильнул к нежным и желанным губам, прошептав: - Как же меня достало общество! Я хочу остаться с тобой наедине! - целуя Вику, Юра медленно стал спускаться. Внизу их поцелуй был бесцеремонно прерван будущим родственником «светила», Воронцов подскочил к влюбленным и громко крикнул: - И вам «горько» тоже! Оторвавшись от Викиных губ, Варшавский зло прошептал Владу: - Я тебе на зачете это припомню, родственничек! - Юрка, не злись, - губы Виктории скользнули по его виску, девушка слегка прикусила мочку уха любимого, на что тот, глубоко вздохнув, буркнул: - Хулиганка маленькая, - Варшавский поставил Вику на ноги и прижал к себе. - Стой теперь смирно, мне успокоиться надо! Хихикая, Вика уткнулась в грудь Юры, очень хорошо чувствуя, к чему привели ее шутки. С горем пополам компания погрузилась в машины и отправилась в «EXIT» праздновать. Как обычно, молодоженов приветствовали хлебом – солью, они выпили шампанское, разбили бокалы, и веселье началось! Вначале был первый танец Ани и Вити, они плавно кружили в вальсе, как два белых лебедя. Милая тихая музыка дополняла красоту и нежность пары. Затем к ним присоединились подружки невесты со своими сопровождающими. Танцы, застолье, снова танцы… Захмелевшие слегка девушки собрались в дамской комнате. Аня со Снежаной бурно обсуждали предстоящую первую брачную ночь мадам уже Игнатовой. Юля и Инна поправляли прически, явно пострадавшие от долгих танцев. Вика, внимательно оглядев однокурсниц, слегка заплетающимся языком поинтересовалась: - А как оно в первый раз? - икнула Воронцова. - Вот у меня первая ночь будет первой! - А ты завтра на обед не смывайся в ординаторскую, - хихикнула Аня. - Мы под лестницей соберемся и научим тебя всему! Правда, Снежанка? - Ага, научим, - согласно кивнула Снежана. - Ловлю на слове! - Вика ухмыльнулась, стараясь ровно стоять на каблуках. - Я слегка выпила, но память у меня… - она снова хихикнула и погрозила подругам пальцем. Заждавшись любимую, Юра пошел на поиски. Из-за двери дамской комнаты он услышал девичий смех. Набрав побольше воздуха в легкие, Варшавский крикнул: - Девушки, вас все заждались! Если вы не хотите штурма вашего укрытия, выходите по-хорошему! Заливаясь смехом, девушки вышли в коридор. Посмотрев на свою невесту, Юра усмехнулся, подхватил ее на руки и строго заявил: - Пожалуй, вынужден откланяться. Моей даме пора в горизонтальное положение, а то завтра на парах не проснется. - Юрий Михайлович, а что будет, если завтра все заснут на парах? - Аня воспользовалась статусом новобрачной. - На парах можете отоспаться, а вот на моих занятиях… - Понятно, - строго ответила Инна. - Расходиться будем скоро, я как староста… Юра не стал слушать, что предпримет Светлова, как староста, и понес Вику домой.
Утро понедельника для студентов 13-М-666 началось тяжелым похмельем. Свадьба даром не прошла! Виктория, открыв глаза, никак не могла понять, почему потолок так странно качается. С горем пополам преодолев путь на кухню, она промычала: - Юра, а почему потолок стал качаться? Обернувшись, Варшавский внимательно посмотрел на растрепанную Вику в махровой пижаме, сдерживая хохот, и серьезно сказал: - Потому что ты сегодня – китаянка. - Кто? - заплывшие глаза Воронцовой тут же стали круглыми от удивления. - Вик, потолок не качается, и стены не падают, - уже смеясь, продолжил Юра. - Просто одна маленькая девочка вчера выпила почти бутылку шампанского, а потом до трех утра убеждала меня в том, что нас украли инопланетяне и везут на Плутон. - Серьезно? - Вика так и не поняла, кто и кому что-то говорил. - И ты ей поверил? - Не-а, - Варшавский уже еле стоял от хохота. - Я просто уложил ее спать, - он подошел к Вике обнял ее и шепнул на ушко. - Ну, ты вчера и напилась! - Я? - до нее, наконец, стало доходить, о какой девочке шла речь. - Я напилась? - Ага! - Юра еще раз чмокнул Вику. - Сейчас выпьешь кофеек, потом я тебя накормлю, дам таблеточку от похмелья, и поедем в больницу. На пары можешь не идти. - Спасибо, - прошептала Воронцова и медленно по стенке сползла на стул. - Я напилась! - она зажмурилась и покраснела, что рассмешило Варшавского еще больше.
Снежана проснулась как обычно и отправилась на кухню варить кофе, по дороге проглотив волшебную таблетку. Когда кофе и тосты были готовы, она вернулась в спальню будить Влада. Через минут десять безуспешных попыток, девушка склонилась над ухом любимого и проорала: - Влад, Варшавский пришел! Воронцов подпрыгнул на кровати, словно его ошпарили кипятком. Протерев глаза, он, не глядя по сторонам, тут же попытался проговорить: - Юрий Михайлович, простите, я сейчас! - и попытался встать. С таким же успехом попытку встать могла осуществить корова, стоя на льду. - Так, Воронцов, подъем! - командным голосом рявкнула Смерть. - Вот тебе таблетка, вот рассол, - Снежана протянула Владу стакан и пилюлю. - Кофе с тостами – на кухне.
Похмелье молодоженов не отличалось оригинальностью. Аня скормила мужу данную накануне Снежаной военную пилюлю, затем Игнатовы выпили кофе, но посмотрев на часы, Витя резонно заметил: - Ань, мы опоздали. Спешить уже поздно, так что идем на вторую полупару. - А если Светлова нач… - Я ее на правах молодожена просто задушу, - хмыкнул Витя. - Хочешь варенья к булочке? - заботливо спросил новоиспеченный муж. - Хочу, - кивнула Аня. Витя достал из холодильника варенье, подал жене ложечку, и долил кофе. Игнатова с обожанием посмотрела на мужа и проворковала: - Витюша, ты такой заботливый, а может, вообще никуда не пойдем? - Пойдем! - строго выдал Витя. - А то зачет нам «Я лечу» не поставит. - Ладно, тогда ко второй полупаре… - Аня притянула к себе мужа, и они утонули в поцелуе.
В аудитории, подложив под голову сумку с книжками, стонал Антон, стараясь не слушать выговор старосты. - Орлович, ну, предупреждал же вчера «Я лечу», что казнит сегодня всех спящих! - Светлова была в ударе. Инна, как человек не пьющий больше одного бокала за вечер, сутра была на посту – блюла нравственность группы. В аудиторию медленно, поддерживая друг друга, вошли Малинины. Было видно, что ночь в приемном после свадьбы явно отличалась от обычного дежурства. - Инка, если ты сейчас не заткнешься, - вместо «здравствуй» выдал Игорь, - я тебя задушу, - помогая присесть Юле, Малинин осторожно опустился на скамейку. - Посмотрим, что вы все в больнице запоете! - тихо буркнула Инна. Покосившись на красноречивое покачивание кулака Малининой у своего носа. - Светлова, у нас ночью было три «скорых», - Юля прикрыла глаза, - а после свадьбы – это очень много. Минут пять в аудитории было тихо. Затем появились более-менее вменяемые Влад и Снежана, следом за ними пришел преподаватель гистологии, началась лекция. В перерыве Светлова снова включила старосту. - Воронцов, где твоя сестра? - Варшавского спроси, - буркнул Влад и закрыл глаза. - А где Игнатов и Рожко? - не могла угомониться Инна. - Вопрос поставлен некорректно! - в аудиторию вошли Аня и Витя. - Староста, - возмутился Виктор, - теперь надо спрашивать, где Игнатовы. Отвечаю – здесь! Студенты рассмеялись. Аня со Снежаной включились в игру «угадай, где Вика», парни постарались подремать лишних пару минут, Юля, еще раз пригрозив Инне кулаком, тоже прикрыла глаза. Остаток лекции внимательно слушала только староста.
В больнице студенты вели себя уже более раскованно. Монотонная лекция благотворно повлияла на ребят: кто-то доспал, кто-то подремал, - на занятия к Варшавскому они пришли коллективно вменяемыми. Вика, прислонившись к стене, сидела в углу учебки, когда в класс ввалилась группа 13-М-666. Приоткрыв один глаз, Воронцова посмотрела на однокурсников. - Так, Воронцова, - Инна снова включила старосту, - вот скажи, ты сегодня целый день спать на занятиях будешь? - Светлова... Иди к черту, - загробным голосом выдавила Вика, закрывая глаза. - Вот это да! - восхитился сестрой Влад. - Послала Инку, спит на паре… - парень рассмеялся. - Вот до чего доводит студентку Воронцову злой куратор «Я лечу»! - Влад, прикинь, сейчас войдет Варшавский и скажет: «Идите все по домам! Я тоже устал!» - пафосно выдал шутку Витя. - Не дождетесь, доктор Игнатов, - Юра стоял в дверях и ухмылялся. - Кстати, господа студенты, Варшавский уже вошел, и что он видит? - «Я лечу» обвел ребят строгим взглядом. - Что мы – клоуны! - в сердцах бросила Инна. - Вот именно, доктор Светлова, - Юра ткнул пальцем в девушку. - Халатик выверните, староста! Орлович, подъем! Малинины, не спать! - разошелся в веселье Юра. - Доктор Смерть, разбудите подружку, - усмехнулся хирург, кивнув на дремавшую в углу Вику. - Юрий Михайлович, - хихикнула Аня, - думаю, у Вас это лучше получится! - ребята рассмеялись. - Очень смешно, - Варшавский сел в преподавательское кресло, - что ж, тема нашего занятия, исходя из вашего состояния, «Правила поведения в хирургическом отделении». Юра монотонно повторял в течение часа прописные истины, наблюдая за ребятами и улыбаясь: Светлова строчила конспект, Орлович и Малинины зевали, молодожены и Влад со Снежаной усиленно изображали заинтересованность в рассказе лектора, а Вика мирно спала в углу. Когда этот цирк Варшавскому надоел, он объявил: - Итак, воспитательное занятие на сегодня окончено, все по больным, - и быстро испарился из учебного класса. Когда дверь за куратором закрылась, девушки переглянулись, посмотрели на спящую подругу и рассмеялись. Потом они посмотрели на Влада, Снежана похлопала его по плечу и кивнула на Воронцову. - «Я лечу» хорошо устроился, - буркнул Влад, беря сестру на руки. - Вить, двери открой. - Владя, ты Вику в комнату отдыха неси, - командовала Снежана. - У нее сегодня ночное. - Куда только он смотрел вчера... - по дороге в студенческое убежище бормотал брат, «транспортируя» сестру. У двери комнаты отдыха он рыкнул на старосту. - Открывай, чего ждешь? Думаешь, я не видел, кто Вике вчера шампанское подливал? - А я тут причем? – глаза Инны округлились. - Притом, что ты, трезвенница, блин, Вике свой шампусик подставляла весь вечер, - прошипел Влад. – Так, Снежинка, давай мне карту своего еще живого пациента, а сама с Викой посиди, - раскомандовался Воронцов. - Светлова, бегом к больному, чего стоишь! - Точно, будущий главврач, - прокомментировал поведение друга Игнатов. Рассмеявшись, студенты разошлись по своим больным.
В ординаторскую хирургии вошел невысокий молодой человек в сером костюме, цепким взглядом окинувший врачей. - Добрый день, мне нужен Варшавский Юрий Михайлович, - монотонно, без интонаций выдал «серый костюм». Доктора, пившие кофе в ординаторской переглянулись, Бухтев слегка пожал плечами и так же безразлично ответил: - Доктор Варшавский обходит больных, так что ждите, - Георгий Маркович усмехнулся, - только набросьте халат, а то у нас Юрий Михайлович не любит нарушений дисциплины. - Спасибо, - гость взял протянутый доктором Пашкиным халат и присел на стул у двери. Ожидание продлилось не долго: через минут пять в ординаторскую влетел ураган с криком и возмущениями. - Видать студенческая свадьба прошла удачно, - шепнул коллегам Долбачев. - Похоже, - хихикнул Петр Петрович. - Очевидно, - согласился Бухтев. Покричав и помахав руками, Варшавский плюхнулся на диван, откинул голову на спинку и, наконец-то, заметил незнакомца. - Так, а что это за гости в хирургии без бахил? - продолжил ураганить Юра. - Вы – Юрий Михайлович Варшавский? – уточнил «серый костюм». - А разве не заметно? – губы хирурга скривила ухмылка. - Мне Вас таким и описывали, - незнакомец кивнул на дверь, - мы можем поговорить без свидетелей? - Легко, мои коллеги, - Варшавский многозначительно посмотрел на врачей, - уже расходятся на осмотр своих пациентов. Спустя минуту, в ординаторской остались Юра и незнакомец: коллеги Варшавского, ухмыляясь, растворились, не желая выслушивать очередные порции «хорошего» настроения больничного гения. - Да уж… - «серый костюм» усмехнулся, - а Вы, однако, быстро обеспечиваете себе желаемое. - Опыт общения, знаете ли, - Варшавский прикрыл глаза. - Итак, кто Вы и чем обязан? - Старший следователь прокуратуры Егоров Александр Сергеевич, - представился гость хирургии. - О как! – Юра приоткрыл один глаз. – Я кого-то зарезал и не заметил? - Шутите? – следователь пожал плечами. – Это хорошо, значит, проще будет пережить новость. - Не тяните, - Юра напрягся. - Я работаю по делу о Вашем похищении. Помните? - Еще как, - Варшавский скривился, - мне невеста чуть голову не оторвала, когда я вернулся. Перенервничала девочка. - Ясно, это все лирика, дело в том, что Рената Альбас показала на допросе, у нее был сообщник, мы проверили информацию и… - Не бось, моя женка бывшая, - безразлично бросил Юра. - Да нет, Юрий Михайлович, - Егоров замялся, - не бывшая жена, а действующая сестра, - он помолчал, прежде чем продолжить. - Варшавская Марина Михайловна. - Та-а-ак, - протянул Юра, - значит, сестренка, мать ее… - выругался хирург. - И много светит нашей милой Мариночке? - Сложно сказать... - следователь пожал плечами. - Во-первых, она покинула пределы страны с неким господином Мангусом. - Это в стиле Марины: богатый иностранный толстосум, - хмыкнул Варшавский. - Он местный, но выехали в Монако, - Егоров задумался, - у меня ордер на ее арест, как только Марина Михайловна вернется, мы ее арестуем. - Хорошо, что родители не дожили до такого, - Юра повел плечами, словно его пробрал мороз. - Хорошо, Юрий Михайлович, - Егоров встал и подошел к двери, - если вдруг что-то узнаете о Мари… - Господин следователь, я – врач, у меня нет времени гоняться за сестренкой, - Юра встал и подошел к Егорову. - Буду признателен, если Вы не станете привлекать меня к игре в детектив. - Я понял, простите, - следователь пожал протянутую руку Юры, - сестра… я Вас понимаю. Когда следователь ушел, Варшавский ударил кулаком в стену, смачно выругался и бросил в пустоту с горечью: - Маринка, сволочь, ну что ж тебе неймется-то по жизни?
Отправлено: 20.03.13 15:11. Заголовок: Вика открыла глаза и..
Вика открыла глаза и потянулась. Первое что она увидела – это пустая студенческая комната, и Снежана, что-то читающая возле окна. - Снежинка, а где все? - пробормотала девушка. - Пошли по больным, - будущая Воронцова оторвалась от книжки, - ну, что, Спящая Красавица, выспалась? - Угу, - Вика встала с диванчика. - А как же занятия? - Уже закончились, Михалыч всех отпустил по больным. А тебе прописал тихий час, - Снежана засмеялась, - меня тут посадили, как специалиста по сидению возле реанимации. - Так, на вашей свадьбе я пить не буду, - серьезно выдала Вика, потирая затылок. - Договорились, не пей, - подруга Вики снова засмеялась. - Я такая смешная? – буркнула Воронцова. - Ага, как медвежонок после зимней спячки, - Смерти было явно весело наблюдать за Викой. - Я поняла, приколы братика – вещь заразная, - еще раз потерев затылок, Виктория вдруг выдала, бросив беглый взгляд на часы. - Так, сейчас уже обед, а вы с Анютой обещали мне… - девушка прищурилась и посмотрела на подругу. - Поняла, идем под лестницу, думаю, все уже там. - И ребята? - глаза Вики стали квадратными. - А мы их на перекур выгоним, - веско заметила Снежана, - идем, Чудо спящее. Смеясь и подкалывая друг друга, девушки отправились на место кофейно-курительных студенческих сборов. Но там они никого не застали. Снежана быстро вызвонила Аню по мобильному, и когда она пришла под лестницу, Вика сразу же «пошла в атаку»: - Вы мне обещали рассказать, что делать в первую брачную ночь! Аня со Снежаной переглянулись, заговорщицки перемигиваясь. Игнатова взяла Вику за плечи и строго сказала: - Итак, Виктория, первое правило для первой ночи – не напрягайся, когда твой драгоценный начнет тебя целовать, потому что обычно эти поцелуи плавно перетекают в откровенные ласки его рук и губ. - Я уверена, - поддержала Аню Снежана, - что «Я лечу» –мужчина опытный, заласкает до потери разума. - А что мне делать? - Вика захлопала глазами. - Расслабиться и получать удовольствие, - пожала плечами Аня. - Во-вторых, - Снежана прихватила Воронцову за бедра, - этим местом надо будет поймать ритм, в котором будет двигаться к твоему оргазму твой Юрочка. - А как? - Викины глаза выражали познавательное любопытство и страх не понять главного. - А ты ладошку положи ему в район сердца, сразу ритм и помаешь, - «профессионально» констатировала Аня. - Главное, расслабься и доверься своему опытному королю, - еще раз напутствовала Вику Снежана. - Тогда и первый раз не страшный и приятный. - Мне почему-то кажется, что после первого раза с этой скромницей, - ухмыльнулась Аня, - мы имеем шанс остаться без куратора и зачета. - Почему? - Воронцова удивленно посмотрела на подруг, а они, не ответив, только рассмеялись, похлопали ее по плечу и ушли, оставив Вику догадываться самостоятельно о причине их веселья.
Юра приглаживал «ежик», рассказывая брату о разговоре со следователем, Вадим не удивился, он просто вздохнул и заметил: - К этому все шло, Маринка нас ненавидела всю жизнь. - Но за что? - Юра взмахнул руками. - Просто так, - усмехнулся Вадим, - да ну ее, ты лучше глянь туда, - он ткнул пальцем под лестницу. Юра посмотрел вниз, где обычно под лестницей пили кофе студенты. Там удобно расположились Аня, Снежана и его Сказка. Прислушавшись к разговору девушек, братья Варшавские прыснули со смеху. - Юр, а твои студентки весьма высокого мнения о тебе, - хохотал Вадим. - Да уж, - Юра смеялся не тише брата. - Думаю, что вот то милое создание, хлопающее невинно глазами, твоя потенциальная клиентка. - Ну, что ж, я только «за», жду твою Сказку у себя в отделении! Обменявшись дежурными шутками и рукопожатиями, братья разошлись по своим отделениям.
Неделя пролетела, как один день. Ребята готовились к следующей свадьбе, главврач ходил, как туча, мрачный и сердитый. В хирургии Майя Петровна вечером в среду провела «собрание» коллектива. На повестку дня она вынесла перераспределение дежурств. - Дорогие мои, - Лаврова улыбнулась. - Благодаря тому, что Юрий Михайлович готовит нам отличных помощников, а еще перевоспитывает так же удачно старые кадры, - она посмотрела на Долбачева, - я ввожу новый график дежурств. - И какой же? - Варшавский с интересом посмотрел на зав отделением. - А такой: берем за точку отсчета Вашу смену, доктор Варшавский. Затем, доктор Бухтев, за ним – доктор Пашкин, за доктором Пашкиным дежурю я, а после меня – доктор Долбачев. Возражения будут? - Не-а, - Юра откинулся на спинку дивана. - Я вообще нейрохирургию оборудую, мне даже очень подходит, что еще два дежурных появились. Хорошо же я Вас вылечил, Майя Петровна! - лыбился Варшавский. - Не спорю. Итак, новый график принят? - Лаврова обвела взглядом подчиненных. - Принят, - улыбнулся Бухтев. - Конечно! - обрадовался Пашкин. - Наконец-то, - потупился Долбачев. Майя Петровна довольно улыбнулась и продолжила «собрание», обращаясь к самым молодым сотрудникам: - Так, Владислав, у тебя в пятницу значимое событие, - Лаврова подошла к парню. – Поэтому в понедельник с 18.00 до 19.00 наш коллектив запланировал поздравление. Явка с женой обязательна. - Хорошо, - улыбнулся жених, - с меня причитается, Майя Петровна! - Я помню, что у тебя ночное в воскресенье, кстати, я договорилась с Зильбергом, Снежана будет в твои смены дежурить. В параллельной с вами группе нашлась девушка, желающая подежурить в кардиологии. Так что, празднуйте спокойно. - Спасибо, Майя Петровна, - Воронцов с благодарностью склонил голову. - Ну, вроде все вопросы охватили, - зав хирургией улыбнулась, - тогда все свободны.
Пятница для семьи Воронцовых началась весело. Рано утром Андрей забрал из больницы Наташу и сестру, привез будущих мамочек в Царскосельский, где их уже ждали парикмахер, визажист и полковник Кречетов. Пока дам приводили в свадебный вид, Андрей и Денис «нервничали» на кухне. В районе третьей рюмки полковник спросил друга: - Андрюха, вот скажи, как это было у тебя? - Когда малые родились? – пожал плечами Воронцов. – Было так прикольно, я протрезвел только через три дня. - Ни фига себе! – глаз Дэна округлились. - Меня папа чуть не прибил: все уже видели пупсов, а я только Натку в окне, - А когда их увидел, - он прикрыл глаза, вспоминая прошлое, - они такие маленькие были. Беззащитные, крикливые и мои! Особенно Вика старалась: кормить не надо было – дай покричать. - Здорово, - грозный полковник слушал друга, глаза горели. - Скоро и у меня будет кто-то, - мечтательно протянул он. - А у меня и кто-то будет, и кого-то уже не будет, выросли детки… - Андрей закурил в форточку. За разговорами время пролетело быстро, ровно в половине двенадцатого Наташа и Сабина были готовы. Когда они вошли на кухню мужчины тоже были «готовы». - Это как называется? – Наташа прыснула со смеху: Денис и Андрей в обнимку пели песни. - У меня нервное напряжение! – оправдался Воронцов. – Сын женится! - А я друга поддержал, - Дэн улыбнулся. - Понятно, - Наташа покачала головой. – Идем, горе-папаша, - она чмокнула мужа. – Сабина, бери своего героя, машины уже у дома. Когда родители и Сабина с Дэном приехали в квартиру Воронцовых, там разыгрывалась комедия в несколько действий. Сначала Витя, Игорь Малинин и Орлович помогали Владу облачиться в белый фрак. Воронцов пытался уговорить друзей, что и костюма хватило бы. Но на помощь пришла сестра жениха. Уперев руки в бока, Вика строго заявила: - Не дури, одевай то, что Снежинка выбрала! А то я сейчас «тяжелую артиллерию» привлеку. - Вик, зачем дергать куратора, пусть себе отдыхает, - бурнул Влад, натягивая фрак. - Вот уж мне эта женская солидарность… Когда жених был готов, из Викиной комнаты вышел Варшавский и, увидев жениха, расхохотался: - Доктор Воронцов, я, пожалуй, подумаю о том, чтобы хирургические костюмы заменить белыми фраками! - Типа, я как клоун? - Влад явно переживал на нервной почве. - Не-а, я типа смотрю, на кого я буду похож 15 ноября! - веселился Юра на нервах родственника. - Вам весело, мальчики? - Вика подозрительно смерила взглядом брата и жениха. - Весело, - Юра поцеловал невесту. - Вот смотрю на родственничка и прикидываю, на кого я буду похож, когда… - На пингвина, которому крылья общипали, - шепнула на ухо любимому Воронцова. - Черный фрак на повестке дня, - хихикнула Вика. - Кончай-ка, Юрочка, братика доводить до состояния «ночь до экзамена». - Понял, - так же тихо шепнул Варшавский. - Исправлюсь! С приездом родственников жениха шоу переместилось уже на улицу. Дедушки о чем-то спорили, бабушки пытались их успокоить, родители успокаивали жениха. Выкуп невесты, дорога в ЗАГС, лестница в новую жизнь… Для Владислава Воронцова все шло, как при замедленном повторе. Вот он стоит со Снежаной, пока еще невестой, и слушает слова регистратора, доносящиеся сквозь туман: - Согласны ли Вы, Воронцов Владислав Андреевич, взять в жены... – регистратор на мгновение замолчала, глядя на фамилию невесты. - …взять в жены Смерть… Снежану Анатольевну? - Согласен! – выкрикнул Влад, боясь, что регистратор его не услышит. - Согласны ли Вы, … Смерть… Снежана Анатольевна, взять в мужья Воронцова Владислава Андреевича? - Согласна, - голос любимой для парня прозвучал, как серебряный колокольчик исполнения желаний. Регистратор объявила молодых мужем и женой, огласила о том, что теперь супруги будут носить фамилию Воронцовы. - А теперь, - улыбнулась регистратор, - мо… Не дожидаясь продолжения, Влад откинул фату Снежаны и припал к губам уже жены. Мир на двоих… из этого мира молодых вырвал голос Андрея Владиславовича: - Ну что, сынище? Теперь ты совсем стал взрослым. Теперь ты – муж! - Да, пап. Теперь я совсем… - Влад улыбнулся. - Снежинка, - он заговорщицки подмигнул любимой, - у меня для тебя сюрприз, - его губы коснулись виска жены. - Какой? - удивилась Снежана. - Сейчас узнаешь, - Влад потянул девушку за собой. Процессия дружно двинулась из зала. Уже на выходе из ЗАГСа после общей фотографии на память Влад подхватил жену на руки и быстро побежал по лестнице вниз. Когда гости сообразили и отправились за молодоженами, они увидели сказочную картину: у подножия лестницы стояли два роскошных белых коня. Не дожидаясь гостей, Влад быстро усадил невесту на одного, сам лихо, как заправский наездник, вскочил в седло другого и, улыбаясь жене, заявил: - Я похищаю тебя, Снежинка, - Влад хлопнул коня жены по крупу, синхронно пришпорив своего, и кони умчались, оставляя удивленных гостей догадываться, что же сотворил жених. - И как далеко мы направляемся? - вцепившись в шею коня, практически лежа на нем, выдавила испуганная невеста. - Здесь рядом! - усмехнулся жених. - Меня не устраивает часами ждать уединения, - он дернул повод коня Снежаны, и тот покорно свернул следом за конем Влада в небольшой парк на берегу моря. - Приехали! Снежана, слегка напуганная скачкой, открыв рот от удивления, смотрела на маленький домик, похожий на сказочный дворец. - Вот здесь мы с тобой и проведем этот вечер и завтрашний день, - шепот любимого обжег шею девушки. - Это же настоящий дворец! – восхищенно прошептала в ответ Снежана. - Ага, наш с тобой свадебный терем, - Влад обнял жену. - А гости? - А для них предки в ресторане праздник закатили, - пожав плечами, жених поцеловал невесту и шепнул, - мадам Воронцова, идемте, там нас ждет наш первый танец и первая брачная ночь, - подхватив Снежану на руки, Влад понес ее в новую жизнь.
Праздники закончились, и веселая студенческая жизнь в хирургии снова забила ключом по нервам окружающих. Утро в институте, а затем снова в больницу! А в самой областной кипели страсти: Варшавский открывает новое отделение! Нейрохирургическое! Главврач уже смирился с тем, что по некоторым вопросам гений скальпеля советовался только сам с собой и действовал по своему усмотрению. Вот так и с новым отделением вышло. Алла Львовна Пион на сестринском посту беседовала с интересной брюнеткой лет сорока в зеленом костюме и белоснежном халате. Новенькая, улыбаясь, слушала старшую сестру хирургии, кивая головой. - …и тут он начинает орать. Почти матом! - Алла Львовна аж вспотела от своего повествования. - Короче, наш «Я лечу» та еще птичка! - Юрий Михайлович так зол и сердит? - новенькая пожала плечами, удивленно вскинув брови. - А вот примет нейрохирургию, тогда сами услышите, Алина Алексеевна, - ухмыльнулась Пион. Разговор медсестер был прерван громовыми раскатами Варшавского крика. «Я лечу» несся по коридору, раздавая распоряжения и выясняя происшедшее за ночь. Увидев у поста Аллу Львовну, Юрий Михайлович «радостно» набросился на старшую сестру. - А вот и я! Алла Львовна, что у нас в социальной палате происходит? - уперев руки в бока, начал Варшавский. - Доброе утро, Юрий Михайлович, - низкий приятный голос новой сотрудницы заставил Юру обернуться в ее сторону. - Ого! - Юрий Михайлович посмотрел на собеседницу так, словно увидел привидение. - Тефтель Алина Алексеевна… - он ухмыльнулся. - Ущипните меня, я глазам не верю, что Вы бросили столицу! - А мне Бухтеев сообщил, что Вы, Юрий Михайлович, развелись с этой ненормальной мегерой Челси, - Алина Алексеевна улыбнулась, - и очень скоро принимаете отделение нейрохирургии. - Да, вот так мы и живем, - Юра улыбнулся в ответ, - рад Вас видеть, Алина Алексеевна. - И я соскучилась по вашему крику, Варшавский. Любимая работа, причем на Черном море…. - Тефтель мечтательно закатила глаза. - Просто курорт! - А как же мой несносный характер и ненормативная лексика? - Юра в упор смотрел на старую знакомую. - Помнится, меня это не смущало. - Да уж… - Юра задумался. - Так, Алина Алексеевна, новое отделение за углом, начинайте собеседовать младший медицинский персонал, - еще минуту подумав и повернувшись к Алле Львовне, хирург продолжил. - Так, у Вас есть час разобраться с социалкой, через час я разнесу здесь все по кирпичам. Ясно?! - последнее слово Юрий Михайлович проорал и «улетел» в направлении учебного класса. - О! Наорал и побежал в свой «детский сад»! - Алла Львовна рассмеялась. - «Детский сад»? - Алина Алексеевна удивленно посмотрела на коллегу. - Ага, ему главврач студентов на шею повесил, - Пион рассмеялась. - Наш «Я лечу» скоро на одной из этих студенток женится, на внучке главного! - Если мне не изменяет память, в Москве Юрий Михайлович студентов ненавидел! - глаза новой старшей сестры нового нейрохирургического отделения стали квадратными от удивления. - Там ненавидел, тут женится… - хихикнула Пион, - жизнь, она непредсказуемая штука! - Понятно. У вас тут не скучно, - Алина Алексеевна улыбнулась. - Хорошо, Алла Львовна, пошла-ка я новое рабочее место осваивать, а то еще настроение у Михалыча испортится, так он таки тут все разнесет. - Не разнесет, - снова захихикала старшая сестра хирургии. - Сейчас у его студентов пара начнется, увидит наш Юра свою Сказку и тут же остынет, как чайник на морозе! - Даже так? - А как же! Рассмеявшись, старшие сестры попрощались и разошлись.
Владислав Андреевич удобно устроился в кресле и прикрыл глаза. Мысли главврача снова возвращались к звонку из горздрава. Кто бы мог подумать, что чиновники, еще вчера готовые распять Воронцова и его персонал, сегодня поздравляли Владислава Андреевича с открытием нового отделения, «экипированного» на миллионы долларов, к которому чиновники не имели ни малейшего отношения. Благотворительность одних и гениальность других дали невероятный результат! Из Москвы пришла бумага, подтвердившая освобождение от налогов миллионного подарка больнице, а главврачу прислали благодарственное письмо и грамоту от минздрава. Мысли Воронцова оборвал незваный визитер: в кабинет без стука ввалился Варшавский и бесцеремонно плюхнулся на стул. - Владислав Андреевич, старшей сестрой Вы меня удовлетворили. Алина Алексеевна уже собеседует младший персонал для нового отделения, - Юра улыбнулся. - Но еще в новое отделение и врачи нужны. - И где я тебе их возьму? - главный удивленно посмотрел на будущего родственника. - Так у нас главврач Вы, а не я, - рассмеялся Варшавский. - Ты это серьезно? - Воронцов привстал. - А когда отделение за моей спиной «открыл», кто был главным? - Владислав Андреевич перешел на повышенные тона. - Да ладно Вам! - улыбка не сходила с лица Юры. - Минздрав отметил Вас, а не меня, хотя моя заслуга в этой истории ничтожна: просто спас пациента! - Сама скромность, - ухмыльнулся главврач. - Я приказ подписал на твое назначение заведующим нейрохирургией. Теперь ты главный в пустом новом отделении, от хирургии тебя со следующего понедельника освобождаю, там, спасибо тебе, специалистов хватает. - Очень хорошо, - Варшавский прищурился. - Да, я из хирургии кое-кого к себе заберу. - И этот кто-то – Виктория? - Воронцов поджал губы. - Она самая, - Юра снова расплылся в улыбке. - Неужели Вы думали, что я оставлю свою лучшую ученицу? Мне ее еще учить и учить! - Юра… - главврач запнулся. - Послушай, Юра, она же еще ребенок, а ты… - А я ее люблю. И давайте, Владислав Андреевич, не будем об этом опять, - голос хирурга стал жестким. - Я и Вика, Вика и я, это не любимый сериал наших медсестер, это жизнь, то простая, то сложная… Но это жизнь. - Ладно, я скажу секретарю, чтобы подготовила приказ о переводе Виктории в твое отделение. - Спасибо. Она очень обрадуется, - взглянув на часы, Варшавский заторопился. - Все, я пошел учить свой «детский сад», слава Богу, там Смерти больше нет, зато с Воронцовыми, кажется, перебор. - Когда кажется, креститься надо! - вслед Юре пошутил главный. - А врачей тебе я поищу.
Занятия прошли без приключений, напоследок Варшавский суровым взглядом обвел студентов, хищно улыбнулся и прошипел, как королевская кобра: - И так, господа студенты, если вы хотите получить гипотетическую надежду на получение зачета, у вас ровно пять минут материализоваться в палатах у своих больных, - на губах куратора появилась «зверская» улыбка. - Вы еще здесь? - Студенты стремглав бросились из учебки, толкаясь в дверях. - Доктор пока еще Воронцова, а Вы куда? - ребята тут же на мгновение замерли и дружно обернулись. - Виктория, это я так, чтоб Вас не перепутать с доктором когда-то Смертью, - расхохотался Юра. Напряженную атмосферу, как рукой, сняло. Перешучиваясь, ребята разошлись по больным, а Вика, улыбаясь, подошла к любимому. - Юр, - промурлыкала девушка, прижавшись к его груди, - а зачем ты нас пугал? - А затем, что так веселей, - Варшавский коснулся губами носика невесты. - Идем-ка в новое отделение, Сказка, у меня для тебя сюрприз. - Сюрприз? - глаза Вики загорелись любопытством, - Я люблю сюрпризы! - она по-детски весело захлопала в ладоши и повисла на Юриной шее. - А я люблю непосредственное женское любопытство, - заговорщицки прошептал хирург на ухо любимой, - поэтому бегом за мной, доктор пока еще Воронцова.
Отправлено: 20.03.13 15:12. Заголовок: В небольшом холле но..
В небольшом холле нового отделения собрались медсестры, главврач и невысокий крепкий парень, лет тридцати, в хирургическом костюме. Ждали только Варшавского. - И где этот «Твикс» бродит, - бурчал Воронцов, постоянно подергивая папку с приказами. Симпатичная медсестра лет сорока, поправив локон, выбившийся из-под шапочки, глубокомысленно заметила: - Юрий Михайлович занятия по идее только закончил, сейчас пройдет курс реабилитации плохого настроения, и наш «Твикс» появится во всей красе. - Маша, не стоит обсуждать будущее начальство, - старшая сестра Тефтель ухмыльнулась. - Я проработала с Варшавским в Москве достаточно времени, и мне помнится, он не любил, когда подчиненные обсуждали его. - Алина Алексеевна, - Маша улыбнулась, - так ничего не изменилось, только наш «Я лечу» теперь еще и… - она не успела договорить: в конце коридора громыхнул голос Юры: - Не понял! Что, в новом отделении работы нет? Чего стоим, тусуем? Воронцов посмотрел на медсестер, кинул тревожный взгляд на парня, потом перевел взгляд на Юру с Викой и, воздохнув, начал свою речь: - Мы здесь тусуем, как выразился многоуважаемый Юрий Михайлович, потому что в нашей областной больнице, наконец-то, стараниями нашего гения появилось высококлассное современное отделение нейрохирургии. - Очень приятно признание моих скромных заслуг, - Варшавский кивнул головой и расплылся в улыбке. - Итак, - продолжил главврач, - приказом от вчерашнего дня я назначил заведующим нейрохирургическим отделением Варшавского Юрия Михайловича, талантливого врача, кандидата медицинских наук… - Спасибо, что напомнили, Владислав Андреевич, - перебил главного Юра. - Мне за степень надбавка к зарплате полагается? - Да, а что? - удивился Воронцов. - Просто уточняю. У меня скоро в семье пополнение, - хирург пожал плечами. Последняя фраза произвела на главврача действие подобное удару молнии в темя: Владислав Андреевич прислонился к стене и медленно сполз по ней. - Что ты сказал? - прошептал Воронцов. - Я сказал, что моя семья скоро станет больше, я просто женюсь! - рассмеялся Юра, поняв, о чем подумал главврач. - Потрясающе! - выдохнул Воронцов интонацией своего гениального подчиненного, - а я уж подумал… - За этим тоже дело долго не станется, после 15 ноября вплотную займусь этим самым, - взвинчивал «хорошее» настроение начальнику Юра. Наблюдая за этой сценой, Вика покраснела и опустила глаза. - Варшавский… - Воронцов поднялся на ноги и красноречиво посмотрел на будущего родственника. - Я за него, что там дальше в приказах? - ухмыльнулся довольный гений. Главврач покачал головой, зачитал приказы о переводе медсестер, назначении Алины Алексеевны, и в конце устало бросил: - А это, - он кивнул на парня, молча стоявшего чуть в стороне, - претендент стать врачом – нейрохирургом под вашим началом доктор Матросов Дмитрий Иванович. - Замечательно, - улыбнулся Юра. - Итак, Алина Алексеевна, Ваш персонал должен быть предельно собранным, прилежным и, желательно, молчаливым, что в принципе невозможно. Виктория, марш к больному, Владислав Андреевич, Вы свободны. Доктор Матросов идет со мной на собеседование. Подчеркивая свои слова размахиванием руками, Юра, кивнув на прощанье, умчался в свой новый кабинет. Тефтель и медсестры отправились «благоустраивать» отделение, главврач, пожав плечами, удалился, покачивая головой. Молодой доктор, смерив циничным взглядом Вику, спросил: - Этот гений всегда такой грозный? - его рука попыталась приобнять Воронцову. - Этот гений всегда врач, - отрезала Вика, убрав руку Матросова и, гордо вскинув голову, ушла в хирургию. «Ого! Гордая, красивая. Вот это цыпа!» - восхищенно подумал молодой врач, сразу же озадачившись вопросом, как покорить Викторию.
Развалившись в новом кожаном кресле, Юра кивком головы показал новому доктору на диван и, хищно улыбаясь, выдал: - Доктор Матросов, а вы институт давно закончили? - Я интернатуру прошел пять лет назад, работал в нейрохирургии больницы при медине, - парень держался уверенно. - Опыт у меня небольшой, но я уже провел три самостоятельных операции. - Какие? - Варшавский с интересом рассматривал подчиненного. - Две операции проводил по «скорой». Там были травмы после аварий. А вот последняя… - Дмитрий поежился, - сотрясение мозга у ребенка, гематома была очень опасной. - Удачно? - Удачно, вот только до сих пор страшно вспомнить, - парень снова поежился. - И в чем была проблема? - интерес Юры достиг апогея. - Бабушка девочки… она на меня так смотрела, словно, я Бог, она даже на колени встала, когда я входил в операционную. Такой осадок… мне к столу… Дима на мгновение прикрыл глаза, тяжело вздохнул, переживая недавние события. Да, операция прошла без осложнений, да, он сделал все правильно, пациент жив, выздоравливает, но вид и поведение бабушки, напуганной тем, что может потерять десятилетнюю внучку, так поразил молодого врача! - Ясно, - голос Варшавского вернул его в реальность. - Значит так, сантименты оставляем за дверью операционной. У нас на неделе будет плановая по каверноме. Будешь мне ассистировать, - Юра задумался, улыбнулся и выдал взволновавшемуся молодому коллеге. - Справишься, сработаемся. - Справлюсь, Юрий Михайлович, - Матросов облегченно вздохнул. - Я, как только узнал, что у вас открылось отделение, сам пришел к Воронцову, с Вами работать – это удача. - Почему? - брови Юры удивленно взлетели вверх. - Потому что все в городе знают: Вы – гений. - Не льсти, не поможет, - рассмеялся Варшавский. - Иди, привыкай к ординаторской. Пока нас только двое, дежурства по очереди.
Из кабинета заведующего нейрохирургией Дмитрий отправился не в ординаторскую, а в хирургическое отделение. Достав из кармана «дежурную» шоколадку, Матросов начал «разведку боем». - Алла Львовна, - «подъехал» парень к старшей сестре, - а скажите-ка пожалуйста, Виктория, которую перевели в нейрохирургию, раньше здесь работала? - Вика? Ну да, здесь, - Пион удивленно посмотрела на новенького. - Значит Вы, как старшая сестра, должны все знать об этой юной нимфе. Она же была Вашей подчиненной, - расплылся в улыбке Дима. - Моей подчиненной? - Алла Львовна расхохоталась. - Никогда! У нее был один начальник – Варшавский! - Но Виктория медсестра… - Виктория у нас девочка особенная! - Пион наклонилась к уху Матросова. - Она – невеста твоего шефа! Его личный ассистент, любовь и Сказка! Во как! - Алла Львовна подняла назидательно указательный палец. - Облом, - тяжело вздохнул Дима. - А Вы, доктор, не знали? - Нет, - парень был явно расстроен. - Красивая, умная… и чужая, - грустно констатировал он факты. - Так она не только невеста Самого Варшавского, но и внучка главного! Видели бы Вы, Димочка, как Виктория деду операцию делала! Вся больница неделю на ушах стояла, - вещала заговорщицки Пион. - Виктория сама операции делает? - удивился Матросов. - Ей Варшавский доверяет при нем самостоятельно оперировать и не только в хирургии, Викочка мечтает нейрохирургом стать, - раскрывала тайны старшая сестра. - Ой, жаль, Вы не видели, что она тут творила, когда Юрий Михайлович в командировке был! Поздно к нам попали, многое пропустили... - женщина мило улыбнулась, но ее рассказы были прерваны телефонным звонком. - Ну, ладно, основное рассказала, а теперь дела надо делать, пошла я. Когда Алла Львовна ушла, Дмитрий Иванович Матросов задумался, а стоит ли? Стоит ли пытаться спорить с начальником в борьбе за сердце юной богини? Ответ на вопрос он получил, не сходя с места. Варшавский, словно смерч влетел с криками в хирургию, разгоняя зазевавшихся сестер и студентов, но тут из палаты вышла Виктория, подошла к грозному куратору и что-то тихонько ему сказала. Буря стихла мгновенно! Взбешенный минуту назад Юра обнял Вику и увел ее в нейрохирургию. «Что ж, весьма красноречиво: любят, понимают, а я третий лишний, - вздохнул Дмитрий. – Пойду, поищу свободную красавицу!»
Майя Петровна удобно устроилась на диване в кабинете бывшего подчиненного. Юра подал Лавровой свежезаваренный чай, уселся в свое кресло и, улыбаясь, поинтересовался: - Майя Петровна, как там без меня, не скучно? - Без Вас, Юрий Михайлович, тихо, - улыбнулась в ответ Лаврова. - Снова перекроили график ночных. - Уверен, Долбачева в мою смену поставили, - оскалился Юра. - А как же иначе? - Майя Петровна отпила глоточек чая. - Замечательный напиток. - Стараюсь, - Варшавский кивнул бывшей начальнице. - Кстати, я пока дверь в свое крыло не закрыл, так что, если вдруг какое ЧП, всегда готов помочь родному отделению. - Спасибо, - искренне поблагодарила Майя Петровна Юру. - Это очень по-джентльменски. - Да ладно, - Варшавский махнул рукой. - Я теперь тут маленький злобный божок, а по сему в хирургии могу иногда поиграть роль Чуда. - Знаешь, Юра, есть один диагноз, который никогда не станет причиной твоей смерти, - Лаврова сделала серьезное выражение лица, но ее бывший гениальный подчиненный рассмеялся и выдал: - Это точно, я от скромности не помру!
Андрей и Дэн топтались у двери в палату. Вадим Варшавский, заметив нерешительность своих друзей, подошел к будущим папашам и, усмехнувшись, поинтересовался: - Чего ждем? Тихий час у мамочек закончился, полдник через полчаса. - Да страшно, - признался Кречетов, уставившись в пол. - Не понял? - Вадим удивленно посмотрел на полковника. - Просто на работе все ясно: с моей стороны свои, с другой стороны чужие, а вот с Сабиной… - грозный спецназовец покраснел, - понимаешь, я даже не знаю как себя с ней вести, что делать, как говорить, она с каждым днем расцветает, становится такой… Ну, как богиня! - Понятно, - констатировал Варшавский – старший. - Синдром первого ребенка. Ты, Дэн, такими темпами скоро думать о своей жене будешь бояться. - Вадь, что мне делать? - Кречетов посмотрел на врача. - Да ничего особого, пей утром и на ночь по 20 капель барбовала, для успокоения глупых мыслей, - Вадим рассмеялся. - Папаша, блин, а что ты будешь делать, когда у тебя чудо мелкое родится и будет ночи напролет орать на всю мощь своих легких? - Не знаю, - пожал плечами Денис. - Так. С этим ясно, - махнул рукой Вадим. - А ты чего? - он перевел взгляд на Воронцова. - А я боюсь результатов УЗИ, - Андрей вздохнул. - Чего боишься больше? Второй двойни, или того, что один мог получиться? - гинеколог явно вошел во вкус веселья над горе – папашами. - Не знаю, но боюсь, - Андрей был очень взволнован. - Короче. Воронцов, чего тут топчешься, иди жену целуй, обнимай, ей вторую двойню рожать скоро, - заржал Вадим, довольно наблюдая, как у друга подкашиваются ноги. - Вот так всегда. Двадцать лет назад ты так же издевался надо мной, - Воронцов облокотился на стену, перевел дух и обратился к Кречетову. - Пошли, нас ждут приключения на наши задницы, - с этими словами Андрей открыл дверь и шагнул в палату.
Бешеный темп, заданный Варшавским закрутил областную больницу. Известие о новом нейрохирургическом отделении под руководством гения привело к тому, что Юрий Михайлович собеседовал ежедневно по десять человек, желающих стать нейрохирургами. Эта процедура порядком выматывала гения нейрохирургии. Да и найти специалистов, удовлетворяющих высокому требованию Варшавского было нелегко. Совместная операция с Матросовым утвердила решение заведующего отделением взять Дмитрия к себе, но двух врачей для областной нейрохирургии было явно недостаточно. Юра за неделю собеседовал практически всех нейрохирургов области, причем не только своей, но и двух соседних. В итоге еще одного врача нашли благодаря Алине Алексеевне. Тефтель вызвонила из Москвы на собеседование бывшего ассистента Варшавского, соблазнила его только ей ведомыми посулами. И вот в пятницу довольный Варшавский пожал руку своему второму подчиненному Романовскому Марку Семеновичу, решив, что задача с комплектацией штата на первое время окончена. Вот только не знал Юрий Михайлович, какой сюрприз ждал его впереди. Этот сюрприз вывел грозного врача на столько, что Юру не смогла быстро успокоить даже Виктория. Ровно в полдень в кабинет Варшавского вошла интерн хирургии Перова и с улыбкой порноактрисы протянула ему исписанный лист. Изучив бумагу, Варшавский удивленно вскинул брови. Он еще с минуту заворожено смотрел на писанину Изабеллы, после чего взорвался бешеным криком – монологом: - Послушайте меня внимательно, Изабелла Эдуардовна! Наличие у Вас маникюра и фигуры манекенщицы еще не повод воспылать внезапной любовью к нейрохирургии. Боюсь, Вы даже не в состоянии отличить вдавленный перелом от осколочного, а гематому от гемангеомы. Я даже не напрягаю Вас глупыми расспросами о латеральном треугольнике, и где сие располагается. Я помню Ваши подвиги при лечении фурункулеза: мужик чуть с причинным местом не распрощался! И лечение слепых опухолей под соусом обезболивания от Супер – доктора Перовой помню! Вы даже хирургом не станете, не то, что нейрохирургом! А по сему, забирайте свой рукописный бред простудившегося жирафа и убирайтесь в свое отделение! Если я Вас тут пронаблюдаю через секунду, это будет последняя Ваша секунда в медицине! - выкричавшись, Юра упал в кресло, злобно сверкая глазами. Интерн Перова захлопала раскрашенными глазами и тихо спросила: - За что Вы меня так ненавидите, Юра? - девушка попыталась через стол дотянуться до Варшавского призывно приоткрытыми силиконовыми губами. - Что Вы себе позволяете? - взбешенный «Я лечу» вскочил с кресла, схватил Изабеллу за плечо и вытолкал из своего кабинета. - ВОН ОТСЮДА! - орал он на всю больницу. На крик своего любимого примчалась Вика. Смерив неудачливую соперницу прищуренным взглядом, Воронцова переспросила: - Юрий Михайлович недостаточно ясно Вам объяснил необходимость покинуть отделение? Или помочь? - Викины глаза хищно блеснули недобрыми огоньками. - Достаточно! - Изабелла гордо вскинула голову. - Детский сад! - презрительно бросила она Вике и, покачивая бедрами, отправилась в хирургию. Варшавский еще долго метал молнии, рассказывая всем по сто раз, как интерн Перова записывалась в нейрохирурги. Этот анекдот стал хитом пятницы в областной.
Заключительное занятие и подведение итогов за неделю, - все это пролетело для ребят, как одно мгновение. Они уже знали, как себя надо вести с грозным куратором в критических ситуациях, поэтому ничто не предвещало новой грозы. За пять минут до конца занятия в класс заглянула старшая сестра нейрохирургии и спокойно констатировала ситуацию: - Юрий Михайлович, авария возле школы, к нам везут ребенка и травмами головы. Матросов уже моется, но по «скорой» передали, что возможно понадобится реконструкция черепа, девочке двенадцать лет. Операционная готова. Тишман тоже. - Воронцова, мыться, - Юра встал, посмотрел на Тефтель и улыбнулся кончиками губ. - Я так соскучился по Вашему спокойствию, Алина Алексеевна, медсестры чаще кричат и паникуют, а Вы… Вы мне тоже понадобитесь у стола. - Не могу, я с Романовским вдавленную травму буду оперировать, сразу после вас, - сестра улыбнулась. - Второй пациент взрослый. - Спасибо, Алина Алексеевна, - эти слова Юра бросил уже на ходу в операционную. - Не за что, мы же не первый год у стола, - Тефтель улыбнулась. - Удачи. В операционной все ждали только Юру и пациентку. Дмитрий стоял возле столика с инструментами, Вика – напротив. Девочку вкатили, аккуратно переложили на стол. Следом влетел Юра. Он сразу обратил внимание на то, как Матросов смотрел на его Сказку. Операционный костюм, он оставляет открытыми только глаза, Вика сосредоточено следила за приборами, ожидая команд Юры, а Дмитрий не сводил с нее своих зеленых глаз. Выругавшись про себя, Варшавский включился в операцию. Он работал, как всегда четко, Короткие команды, лаконичные движения. Вика выполняла все его распоряжения, сосредоточенная на пациентке. Дмитрий великолепно ассистировал Юре, практически не сводя с Вики глаз. Когда операция закончилась, Варшавский скомандовал: - Виктория, Яков Натанович, вы свободны, Дмитрий, Вы сегодня молодцом, есть только один вопрос, задержитесь. Оставшись наедине с молодым доктором, Юра, долго не церемонясь, взял парня за грудки, прижал к стене и тихо прорычал: - Дима, ты станешь хорошим нейрохирургом, предположу, даже отличным нейрохирургом, но при одном условии... - Каком? - Матросов ошарашено смотрел на вмиг изменившегося шефа. В голове упорно проносились мысли, что же он все-таки сделал не так... - Первое правило выживания: не пялься! Понял? - зловеще вещал Юра - Нет! - честно признался молодой врач. Матросов не мог понять, о ком идет речь. Юре очень хотелось хорошенько «приложить» молодого коллегу, однако... - Виктория – моя невеста! Еще вопросы, или хочешь на стол в качестве пациента? - Юрий Михайлович, я же не знал... - гнев Варшавского стал медленно стихать. - Я не дурак, дурак бы не понял, - попытался разрядить обстановку Дмитрий. - Отлично, ты понятливый, - как ни в чем не бывало, Юрий похлопал Матросова по плечу и направился к выходу из операционной. - Юрий Михайлович, согласитесь, меня оправдывает только то, что я – человек новый. Поверьте, я исправлюсь. Но Виктория такая красавица... - выдохнул Матросов и быстро ретировался. - Молодец, сработаемся, - Юра покинул операционную.
Ночь с пятницы на субботу прошла спокойно, несмотря на две операции в нейрохирургии. Но уже в субботу областную слегка встряхнуло новое событие. Утром Светлова и Орлович сдали смену в приемном покое, Антоша удивительным образом куда-то испарился, и Инна сама покинула больницу. Спускаясь по лестнице, она залюбовалась роскошной каретой, запряженной белыми лошадьми. Когда девушка проходила мимо, кучер спросил ее: - Вы случайно не госпожа Светлова? - Я Свет-ло-ва, - чуть заикаясь от неожиданности, выдавила Инна. - Отлично, карета подана, госпожа Светлова! - кучер ловко соскочил на землю, распахнул перед Инной дверцы кареты и, выхватив оттуда корзину белых роз, добавил. - Это тоже Вам! Обескураженная студентка взяла корзину с цветами, уселась в карету и, недоумевая, от кого такой сюрприз, отправилась в сказочное путешествие. В течение двух часов ее катали по городу в роскошной карете, фотографировали на память и даже на площади возле небольшого ресторана, где потом Инне подали завтрак, для нее специально исполнили серенаду. Цветы, песни, ресторан… но от кого? Шокированная Инна все выходные промучилась над вопросом: кто автор сюрприза?
Отправлено: 20.03.13 15:13. Заголовок: В субботу в нейрохир..
В субботу в нейрохирургии дежурил Дмитрий. В отделении пока еще пациентов было немного: недавно прооперированные жертвы аварии, сын Леди Маршала, спонсировавшего появление в областной нового отделения, и Ирина Старцева, бывшая пассия Варшавского, терапевт, в выздоровление которой кроме Юры еще не так давно не верил никто. Очередной обход своего «хозяйства» Дмитрий совершил довольно быстро, с пареньком все было в порядке, уже моргал, и не очень крепко сжимал руку, а молодая доктор даже улыбалась, когда Дмитрий пытался шутить. Матросов удобно расположился на диване в ординаторской. Дежурная сестра, милая тетенька лет пятидесяти, угостила Диму домашними пирожками, заварив себе кофе, доктор стал изучать карту пациентки Старцевой. Случай у Ирины был тяжелым, вот уже час Дмитрий внимательно исследовал ее историю болезни: отек мозга, множественные переломы, паренхиматозные травмы, несколько остановок сердца - букет еще тот. «Почему такие красивые женщины часто так несчастливы?» - размышлял молодой врач. Он вошел в палату, где выздоравливала Ирина, поздоровался с пациенткой и, прикрываясь необходимостью осмотра, стал внимательно изучать пациентку. «А она еще и очень красивая!» Дмитрий окончил осмотр и завел с Ириной разговор ни о чем. Обсудив природу, погоду и осень в этом году, они перешли на рассказы о себе. Нейрохирург рассказывал терапевту о своем счастливом детстве, о мечте стать врачом, а Ирина «поплакалась в жилетку» о своей не состоявшейся любви. К обеду Дима с Ирой договорились до того, что выздоровление и выписку Старцевой они отпразднуют обязательно в самом крутом ресторане города.
Понедельник начался в областной, как обычно: сначала кричал Варшавский, потом «летали» все, а потом пришли студенты, и торнадо улегся. Сразу после занятий Инна решила выяснить, кто автор субботнего сюрприза. Малинин отпадал сразу. Староста сначала подозревала Игнатова с Воронцовым, но у них было неоспоримое алиби: жены все время были при них. Орлович что-то невразумительное буркнул, вроде: «Отстань, я бы тебе анатомический атлас подарил», - и Инна отстала. Видя потуги Светловой, Вика, шутя, предложила старосте выяснить, а не главный ли больничный приколист Юрий Михайлович решил приколоться с вечно бурчащей старосты. - Инка, он мог! – серьезно вещала Воронцова. – Я точно знаю, что шутки у «Я лечу» жестокие. Светлова покраснела, потом побелела, затем пошла пятнами и тут же рванула в нейрохирургию, решив сразу же выяснить: насколько далеко могут зайти шутки Варшавского. Девушка с порога стала возмущаться: - Как Вы можете так шутить? Юрий Михайлович, это же просто с Вашей стороны… - Молчать! – рявкнул, перебивая старосту студентов, удивленный ее поведением Юра. – Я не знаю, о чем Вы тут вещаете, доктор Светлова, но точно знаю, как теперь я пошучу, причем прямо сейчас! – он метнул взгляд на остывший кофе, который мечтал выпить в тишине, пока студенты «лечат» своих подопечных. – Я Вас не допущу к зачету, если сейчас же Вы не объясните мне, какого черта, мешаете пить кофе своему куратору! До Инны медленно стало доходить, что шутить и прикалываться у Воронцовых – это генетическое и неизлечимое. Поменяв раз двадцать цвет лица, при этом, опустив Викино участие в шоу, староста объясняла, сбиваясь на каждом слове, почему ворвалась в кабинет и налетела на куратора. Юра от души повеселился, а когда Инна закончила свое горестное повествование, он все же задал вопрос: - Доктор Светлова, и кто же Вас надоумил на идею о моем участии в каретном сюрпризе? - Просто больше не на кого было думать, я …, ну…, - Инна стала пунцовой. – А Вы любите шутить. - Ясно, кажется, я догадываюсь, кто делал Вам сюрприз, и кто Вам посоветовал пообщаться со мной, - ухмыльнулся «Я лечу». – Идите к своему больному, Светлова, а в следующий раз думайте лучше. Когда Светлова покинула его кабинет, Юра быстро набрал номер на телефоне и, услышав ответ, поинтересовался: - Вик, тебе старосту совсем не жаль?.. Из-за ее прихода я не выпил горячего вкусного кофе и мое настроение стремительно катится к нулевой отметке… а ты сама подумай, что ты теперь должна делать… вот и сделай правильный вывод: какой пациент приоритетней! - рассмеялся Юра, откидываясь на спинку кресла и предвкушая немедленное общение с любимой.
День заканчивался мирно и без особых потрясений. Орлович постучал в дверь кабинета Варшавского, намереваясь быстренько сдать историю болезни своего пациента, он так надеялся подремать пред ночным… - Войдите, - послышалось за дверью недовольное ворчание. - Можно? – Антон осторожно заглянул в кабинет. - Орлович, как хорошо, что это Вы, - «кровожадно» улыбнулся студенту Юра. - Заходите, - по коже студента пробежал мороз. - Я историю принес, - парень протянул Варшавскому историю болезни своего пациента. - Историю, говорите? Доктор Орлович, - куратор прищурился, поудобней устраиваясь в кресле. Кожа Антона покрылась мурашками. Такой тон куратора не предвещал ему ничего хорошего. Парень нервно сглотнул и переспросил Варшавского дрожащим голосом: - Юрий Михайлович, я что-то сделал не так? - Доктор Орлович, Вы все изначально сделали не так! – важно заметил куратор. Варшавский откинулся на спинку кресла, внимательно посмотрел на студента и вдруг разразился смехом. Недоуменно глядя на врача, Антон пожал плечами и пробормотал: - Юрий Михайлович, а что смешного я сказал или сделал, - парень был растерян. - Ну, во-первых, - чуть успокоился Варшавский, - Вы ввели в заблуждение доктора Светлову, которая в свою очередь достала все мужское население больницы. Во-вторых, спровоцировали доктора Воронцову пошутить не очень хорошо с доктором Светловой, а это уже отразилось на мне. Орлович замер, понимая, за плохое настроение куратора придется дорого заплатить! Неудачные шутки Воронцовых могли довести кого угодно. - Э… Юрий Миха… - мычание Орловича прервал Юра. - Значит так. Доктор Орлович, у Вас времени ровно до конца этого дня признаться доктору Светловой, что сюрприз, которым она терзает всю больницу, был от Вас, - Варшавский встал, нависая над студентом. – Иначе ей об этом расскажу я. - Не надо, - прошептал Антон. – Я сам, - и быстро покинул кабинет куратора.
Староста группы 13-М-666 сидела в студенческой, когда с букетом цветов туда ввалился Орлович и с порога, чтобы не забыть заготовленной речи, выпалил: - Инна, ты привлекательная и умная девушка. Я давно уже думал, как признаться тебе в своих симпатиях, во только… - и тут Антона переклинило. Парень забыл все слова, которые в течение часа повторял, чтобы не забыть. Первый раз староста молчала… Он испуганно опустил глаза, протянул букет Инне, а когда та подошла забрать цветы, он робко обнял девушку и поцеловал. Это было необыкновенное чувство полета и свободы, держать любимую в руках, разве это не счастье?! - Орлович… - Светлова удивленно смотрела на однокурсника. - Ничего не говори, просто… - он снова припал губами к губам Инны. Букет был безнадежно забыт на полу, а на диванчике в комнате отдыха, ходившие последние года два вокруг да около Инна и Антон «признавались» друг другу в чувствах и эмоциях. Отдаваясь поцелуям и объятьям, эти двое не заметили, как тихонько приоткрылась дверь, и две хихикающих физиономии переглянулись, довольные окончанием эпопеи противостояния старосты и ходячей энциклопедии. Закрыв аккуратно дверь, Юра подмигнул своей Сказке и, касаясь губами ее ушка, шепнул: - Доктор пока еще Воронцова, подсматривать не хорошо… - Доктор Варшавский, почти муж… - на этой ноте Юра оборвал любимую. - Доктор Виктория, у меня в отделении есть один пациент, случай тяжелейший, практически неизлечимый, если мы не поторопимся к нему, может и… - Разнести больницу по кирпичикам, Он слегка буйный временами, - хихикнула Вика и убежала в сторону нейрохирургии. - Вот, бесенок, - чертыхнулся Варшавский, направляясь следом за любимой. По дороге длинной метров двадцать пять его умудрились несколько раз отвлечь медсестры, студенты и даже двое больных. - Вот когда не надо они работают, спрашивают, а когда надо… Эх… Когда хозяин кабинета заведующего нейрохирургией наконец-то дошел до заветной двери, его ожидал сюрприз! Войдя в свои владения, Юра ахнул: в его любимом кресле восседала его же Сказка в полупрозрачном халатике, под которым кроме кружевного белья ничего не было! Варшавский на автомате прокрутил защелку на двери, медленно подошел к своей невесте, склонился над ней и… - Доктор Воронцова, у Вас есть ровно одна минута привести себя в порядок и сделать мне крепкий кофе, - прошипел жених и тут же скрылся за дверью, где располагался личный душ зав отделения. Тяжело вздохнув и закатив глаза, Вика быстро скинула развратную прозрачную штуковину, натянула хирургический костюм и свой привычный белый халат. Пока закипал чайник, она прислушивалась к чертыханиям любимого за дверью, предусмотрительно закрытой на защелку. Сделав кофе, Виктория скромно присела на край дивана, ожидая появления «великого и ужасного». К ее удивлению Варшавский вышел из душевой, как ни в чем не бывало, молча выпил ароматный кофе, и только после этого присел рядом и прошептал на ухо, обжигая шею девушки своим дыханием: - В следующий раз я тебя за такие штучки банально отшлепаю. - Холодный, не бережешь себя, а я так хотела… – Виктория окунулась в объятия жениха.
Когда ты занят делом, многого вокруг не замечаешь. Учеба иногда захватывает, и ты вполне серьезно занимаешься ей, если знаешь для чего. В преддверии первых контрольных группа 13-М-666 не сразу обратила внимание на странное поведение Светловой. Очевидным изменение проведения Инны стало во вторую неделю ноября, когда вечно всех достающая староста забыла предупредить группу об обязательном присутствии ребят на собрании факультета. Кроме Инны и Антона туда никто не пришел! А на следующий день вместо привычного крика и отчитываний Светловой студенты услышали только сводку краткой информации о графике проведения контрольных. Воронцов и Игнатов пошутили на тему, «что-то где-то как-то так», но вместо грубой реакции старосты получили подзатыльники от Орловича. - Эй, ты чего дерешься?- возмутился Влад. - Наверняка… – но эту фразу Вити им опять не дал продолжить прилетевший подзатыльник от Виктории. - Влад, ты-то должен знать, что бывает, - Виктория многозначительно показала на его правую руку, где был знаменитый укус. - Понял не дурак, дурак бы не понял, да любимая? - обратился Влад к Снежинке
Ситуация усугублялась тем, что на лекциях и практиках самого «выскочку» - Антошу перестали слышать. Раньше в привычной для него манере местная энциклопедия старался поразить преподавателей своими познаниями, а теперь он просто что-то тихонько шептал на парах Светловой. Однако смена поведения Светловой и Орловича бледно померкла на фоне состоявшегося 13 ноября мальчишника счастливого жениха Варшавского. Утром в его кабинет без стука и приглашений вошли Вадим Михайлович и Олег Анатольевич, молча поставили перед удивленным Юрой ящик коньяка и уселись на диван. - И что сие за взятка? – поинтересовался студенческий «не усатый нянь», как периодически шутил Кузнецов. - Это напоминалка, - хмыкнул старший брат. – Типа, как в мобильнике. - А о чем это вы решили мне напомнить? – закипающий Варшавский расплылся в «крокодильей» улыбке. - О том, что через два дня ты станешь солидным семейным мужчиной. А значит… - хитро прищурился Олег. - Мальчишника захотели? – рассмеялся в миг расслабившийся Юра. - Ну, не то, чтобы захотели, - Вадим откинулся на спинку дивана. – Ты женишься, надо бы женатым друзьям отходной устроить, ты же вливаешься в наши ряды, - философствовал брат. - Я понял, - Юра смерил взглядом ящик. – Тогда сегодня вечером катим к морю, я еще студентов захвачу, пригодятся, как дармовая тягловая сила. - На причал? – глаза Олега сверкнули в предвкушении веселой вечеринки. - На него, Олежек, куда ж еще, - Варшавский прикрыл глаза и улыбнулся. Известие о вечернем мужском собрании студенты восприняли очень положительно. Уже к пяти часам все карты больных в идеальном состоянии были сданы, продукты заготовлены, и мужская команда в полном составе была готова к торжественному появлению у моря. Женская половина решила не отставать, и девичник был назначен на то же время только в кафе возле больницы. Вика удивленно смотрела на Аню со Снежаной. - А почему надо именно здесь, возле больницы? – Воронцова посмотрела на подруг снизу вверх. - А потому, что эти «изобретатели» едут к морю, - терпеливо пояснила Аня. – Когда напьются, имеют шанс попасть сюда. - Вот и будем спасать! – поддержала Игнатову Снежана.
На причале «мужское собрание» весело праздновало знаменательное событие – женитьбу Варшавского. После первых пяти бутылок на веселые семь физиономий, врачей – героев потянуло освежиться. При этом освежителем они выбрали море! Первыми «освежились» Кузнецов, Воронцов и Игнатов. Ноябрьских купальщиков заметил наряд милиции, поспешивший спасти неразумных алкоголиков. Недаром великий писатель Гоголь писал, что «казаку любая баба – ведьма». Напророчили девчонки! Дежурный наряд патрульно-постовой службы выудил пловцов из холодной воды, не пустив не менее «трезвых» собутыльников в воду и, вызвав «скорую», отправил горе-ныряльщиков на лечение в родную больницу. Девичник подходил к концу, и когда собравшиеся у входа в кафе студентки прощались, к областной с ревом серен подлетели две кареты с красными крестами. Услышав знакомые крики и ругань, девушки переглянулись, рассмеялись и быстренько направились в приемный покой «лечить» своих благоверных. - Накаркали… - хором на бегу рассмеялись девушки. -------------------------------------- 15 ноября. Вика посмотрела на себя в зеркало. Роскошная красавица в белоснежном платье, черные волосы подняты вверх замысловатой прической, фата накрывает плечи. Наташа подошла к дочери и, улыбаясь, прошептала ей на ухо: - Юрка, когда тебя увидит, сойдет с ума! - Мам, я боюсь, - глаза Вики наполнились слезами. - Не поняла? - Наташа удивленно посмотрела на дочь. - Вик, ты чего? - Мама, - невеста прижалась к ней. - Мамочка, понимаешь… ну… когда мы просто вместе,… а когда всю жизнь… вдруг я буду плохой женой? - И что за мысли? Вика, хорошая жена – это та, которая любит мужа, понимает его. А вы с Варшавским – идеальная пара сумасшедших медиков. Прекращай слезы давить. А то макияж испортишь, - Наташа рассмеялась, наблюдая, как дочь, надув губы и сведя брови, вела внутреннюю борьбу. - Мам, - Вика обняла Наташу и прижалась к ней. - Ты же мне будешь помогать? - Конечно, буду. Слушай, все невесты ревут, все невесты дурью маются перед свадьбой. Это называется «синдром невесты». Все, бери себя в руки, а то твой жених полгорода разнесет, если опоздаешь. - Мамочка, - Вика всхлипнула, вытерла слезы и с благодарностью посмотрела в материнские глаза. - Закрой глаза, - Наташа загадочно улыбнулась дочке. Когда Вика исполнила ее просьбу, Наташа достала из сумочки бриллиантовые серьги, подаренные Андреем на их свадьбу, и одела на дочку. - Ну, вот, теперь невеста полностью готова! - Ма! - все, что смогла выдохнуть Вика, посмотрев на себя в зеркало. - Идем, Аня со Снежаной уже на улице. Вика спускалась по лестнице под руку с отцом. Андрей гордо вел свою принцессу, такую красивую, такую нежную. Камера, вспышки фотосъемки, роскошные белые лимузины… Процессия покидала Царскосельский под рев автомобильных серен.
Возле ЗАГСа рвал и метал жених. Юра в роскошном черном фраке носился по лестнице, постоянно глядя на часы. Влад, Витя, Олег и Вадим курили в стороне, посмеиваясь над женихом. - Чего ржете? - Юра рявкнул на компанию. - Забыли, молодые, как недавно сами скакали? - Юра, не рычи на пацанов, они же не виноваты, что ты прикатил на час раньше! - смеялся Кузнецов. - А невесты обычно еще и опаздывают… - Вадим подкалывал брата, его забавляло, как Юра метался в ожидании Вики. Он подошел к нему, обнял за плечи и шепнул на ухо. - Юрка, с Челси ты так не прыгал. Даже надеялся, что та не приедет. Остынь, прибудет твоя невеста. - Челси я не любил, Вадик, а Вика… Вадька, это такое создание! - Юра закатил мечтательно глаза. В реальность Варшавского вернул рев сигналов приближающегося кортежа невесты. На мгновение Юрий замер, а когда лимузины остановились, рванул к ним, как ракета. Влад помог сестре выйти из машины. Андрей взял дочь за руку, подвел ее к жениху и торжественно сказал: - Юра, вверяю тебе мою маленькую принцессу. Ребята, будьте счастливы! - он соединил руки влюбленных. Наташа смахнула слезу. Юра притянул к себе Вику, молча заглянул в ее черные глаза, подхватил на руки и полетел по белой лестнице наверх. Вадим Варшавский рассмеялся и обратился к гостям: - Господа, бегом наверх, а то все пропустим! - Влад со Снежаной и Аня с Витей быстро побежали за женихом и невестой. Остальные приглашенные последовали за молодыми, посмеиваясь и обсуждая горячность жениха и красоту невесты. В фойе ЗАГСа собрались гости, а в небольшой комнате для жениха и невесты Юра и Вика стояли, обнявшись. Молча, ни слова не говоря, они просто стояли, обнявшись. Влад вошел, прервав их уединение. - Молодожены, сейчас вас позовут, идемте. - Да, - Юра поцеловал в щеку невесту, нежно взял ее под руку, и они вышли в фойе. Тут же раздался голос работника ЗАГСа: - Варшавский, Воронцова! Церемония прошла, как в тумане. Вика не видела и не слышала ничего! До ее разума дошли единственные фразы: - Согласны ли Вы, Варшавский Юрий Михайлович, взять в жены Воронцову Викторию Андреевну? - Согласен. - Согласны ли Вы, Воронцова Виктория Андреевна, стать женой Варшавского Юрия Михайловича? - Да… - … объявляю вас мужем и женой! В знак вашей любви, молодожены, обменяйтесь кольцами! - Юра посмотрел в любимые черные пропасти, надел на ее безымянный палец обручалку, поцеловал нежные пальчики и тихо сказал: - Я буду всегда тебя любить, моя Сказка! - он не отрывал от нее глаз. Вика волновалась, каждая ее клеточка ощущала его дыхание, силу, заботу и нежность. Она взяла кольцо, дрожащей рукой надела на руку любимого. - Я люблю тебя, - выдохнула она. Не дожидаясь слов работницы ЗАГСа, Юра прильнул к таким родным и желанным губам. Они слились в поцелуе, уже не слушая, что говорилось вне их маленького мирка на двоих. Потом церемония продолжилась: поздравления родителей, близких, родственников и знакомых, фото на память, дорога в ресторан. В лимузине уже Варшавские не обращали внимания ни на свидетелей, ни на друзей, ни на водителя, они целовались, наслаждаясь каждой минуткой.
В ресторане все было чинно, красиво. Сначала встреча молодых, потом первые тосты. И вот объявили танец жениха и невесты. Они вышли и закружились в своем первом семейном вальсе. Подними глаза в рождественское небо, Загадай всё то, о чём мечтаешь ты! В жизни до тебя я так счастлив не был, Для тебя одной, их так любишь ты, Эти белые цветы! Я люблю тебя до слёз, Каждый вздох, как первый раз… Вместо лжи красивых фраз Это облако из роз! Лепестками белых роз Наше ложе застелю, Я люблю тебя до слёз, Без ума люблю!.. Вика закрыла глаза, полностью доверяясь Юре. Она уже не слышала ни музыки, ни слов любимой, ставшей уже их, песни. Она слышала только биение сердец и тихий шепот Юры: «Я люблю тебя до слез, моя маленькая Сказка». Он кружил ее в танце, подхватив на руки. Никто не заметил, как Олег и Влад о чем-то шептались с музыкантами. Песню на бис повторили трижды. Ни Юра, ни Вика этого не заметили. Они кружили в своем мире, и никто им в этот миг не был нужен! Когда музыка закончилась, Юра осторожно вернул Вику на ноги, они сели за стол, раскрасневшиеся и счастливые. Для Вики это была сказка – красивая добрая сказка, для Юры – испытание на прочность: ему сразу после ЗАГСа хотелось остаться с любимой наедине. Ближе к восьми вечера, он все-таки выловил момент, проверил наличие ключа от номера и шепнул Вике: - А, может, сбежим? - Давно пора! - шепотом ответила невеста. Словно шпионы, они вышли танцевать со всеми, осторожно пробираясь к выходу из ресторана. В холле Юра подхватил Вику на руки, быстро подбежал к лифту и скомандовал. - Вызывай! - Вика надавила кнопку, и лифт гостеприимно распахнул двери. - Дави «10», - Юра поцеловал жену в щеку. Когда они вошли в номер, Юра усадил Викторию на огромный белый диван, закрыл двери и, улыбаясь, посмотрел на жену. Не включая свет, в бликах луны и звезд он не спеша, освободился от галстука, снял фрак, медленно расстегнул рубашку и подошел к Ней. Ловкие пальцы хирурга в секунду разобрали замысловатую прическу невесты, фата оказалась на полу. Юра нежно обнял Вику, заглянул в любимые глаза, и прошептал: - Я тебя люблю, Малыш, - губы ласкали ее лицо, шею, спускаясь ниже, пальцы работали профессионально: осторожно потянув шнурок от корсета, быстро освободили девушку от лишнего. Платье составило компанию фате. Еще пара движений и…
Она стояла возле окна вся в лунном свете, кожа сияла, словно мелкие бисеринки падали на плечи любимой, вся укутанная мерцанием звезд, девушка слегка прикрывалась руками, опускала глаза. Сегодня самая важная ночь в ее жизни, вот-вот это случится, будет ли он разочарован или доволен, что ей делать, а главное как?.. Казалось, за безмятежностью юного лица скрыто столько эмоций, а он стоял в проеме двери и любовался этим совершенством, его совершенством. «Собственник», – подсказывал внутренний голос, и он ничего не имел против. Как же ей идет эта милая девичья стыдливость! Вот рука коснулась шеи, провела вниз и плавно спустила нежную кружевную рубашку, гладкая кожа, словно бархат, хотелось прикасаться и прикасаться. Как это чудо могло достаться ему, такому… глупому? Оказавшись без столь хрупкой, но все же защиты, Вика еще больше сжалась, было страшно и невероятно любопытно. Книжки книжками, но что делать на самом деле, девушка не знала. В один миг Юра подхватил Вику на руки, аккуратно положил на кровать. Боже, как она краснеет, прикрывает глаза, вид обнаженного мужчины пока еще смущает Вику. Божественная девушка. Робкий поцелуй в губы, еще поцелуй, не такой, как первый, но еще очень нерешительный. Касание к обнаженному телу приводит в экстаз, нельзя напугать такое юное и нежное создание. Губы мужчины проводят линию поцелуев по шейке, находят ключицу, чуть задерживаются, продолжают спускаться вниз… О, это юное девичье тело, нежные холмики с их вершинами и низменностями, набухающие и требующие наслаждения, эти темно-розовые бутоны так призывно манят его, так и просят о поцелуях и ласках, и сладкое упоение гортанным хрипом, и божественное сопрано… Волшебные пальцы чуть прикасаются к девичьему телу, проводят, нежно гладят, не смея дерзнуть на вольность взять, обхватить, прижать, доставляя тем самым неземное удовольствие. Постанывая, девушка слегка приоткрывает глаза, ее розовый язычок облизывает пересохшие от страсти губы. Еще один яркий, требовательный поцелуй. Глаза горят, дьявольская улыбка скользит по губам, ад и пламя во взгляде мужчины, будет очень жарко, он отыграется за все те разы, что он провел в холодном душе. Его губы плавно спускаются все ниже и ниже. Она вздыхает и постанывает, ее ноготки царапают его спину, тут же горячее дыхание любимого обжигает ее живот, а когда его губы и язык касаются заветного и желанного, она слегка изгибается ему на встречу и напрягается. Никто и никогда ее так не касался, даже она сама, а она читала много книжек про это, но так и не решилась. Сильные и ласковые руки аккуратно, чтоб не напугать и не сделать больно, разводят ее ножки, ласки становятся нежней и откровенней. Его язык осторожно скользит по заветному лону, доставляя ранее неведомые Вике ощущения. Девушка чуть вздрагивает от удовольствия, ловит смущенный и озадаченный взгляд мужчины, закрывает глаза и отдается страсти. Юра упивается ее соком и доводит до изнеможения, он открывает ей новый, ранее неведомый мир удовольствий. И вот она уже ничего вокруг себя не видит и не слышит… - Теперь все можно, - тихо шепчет еле сдерживающийся мужчина. - Ты готова? - его губы скользнули по шелковой коже девичьей шеи. - Да, - выдыхает она, утонув в накатывающих волнах блаженства. Слегка приподняв девичьи бедра, он осторожно подготовил лоно для его проникновения, почувствовав, что любимая на пике, аккуратно вошел в нее, подчиняя и овладевая. Его губы ласково и требовательно слились с ее губами, движения стали медленными, осторожными, чтобы не причинить ей боль… Вдох, выдох, и снова вдох, выдох… еще одно аккуратное, осторожное движение, легкий нажим, и вместо девичьих вздохов – первый женский стон. Он буквально пил ее губы, их тела слились, двигаясь в такт дыхания. Захлестнувшая на мгновение боль отступила, и она почувствовала, как он заполнил собой ее лоно. Новые волны ранее не известного наслаждения захлестнули ее мир. Он не спешил, растягивая первое женское удовольствие. Сдерживая свое желание ускориться, плавными движениями он доводил ее до первого неповторимого пика наслаждения! И вот она уже приоткрыла свои алые губки, дыхание участилось до предела, ей не хватало воздуха, ее ноготки впились в его спину. Он стал двигаться чаще, она вся напряглась, руки обвили его шею…, еще один вздох…, еще одно движение… Сквозь стоны, вырывающиеся из груди, она залилась смехом впервые испытанного наслаждения, он опустошенный, уставший и довольный лежал рядом, любуясь маленькой богиней, боясь неловким движением нарушить миг счастья.
Юра посмотрел на свою Сказку, такую красивую, такую желанную. Рука осторожно скользнула по ее телу. Он повернул ее голову к себе. В этих черных бездонных глазах запрыгали какие-то ранее не виданные чертики. Слегка смущаясь и краснея от собственной смелости, Вика требовательно потянулась к его губам. Он нежно ответил. - Я хочу еще! - в голосе вместо девичьей смущенности пробивалась женская настойчивость. - Я хочу тебя! - она в упор смотрела на мужа. Ее рука под одеялом беспардонно начала заводить его. Хищно улыбаясь, при этом краснея и смущаясь, она прошептала мужу: - Твой мир окреп в моих руках! Юра улыбнулся, прищурился и выдохнул: - Ну, держись! Хищная улыбка, сверкание жемчужных зубок, ее руки стали вытворять с ним немыслимое. Варшавский навис над женой, буквально влетая в ее лоно. Его движения стали быстрыми, резкими и требовательными. Она закрыла глаза, обхватила ногами его поясницу, пальцы рук заскользили по спине, оставляя глубокие царапины. Он заполнял ее собой, а она отдавалась ему без остатка. Ненасытная юная бестия и опытный боец, они стали одним целым, сливаясь друг с другом, даря себя до последнего вздоха. Одновременно взвыв, и не отпуская друг друга из объятий, они обессилено упали на белые простыни. Немного отдышавшись, Юра посмотрел на жену и выдохнул: - Да! Ну и выпустил я джинна! - Юрка, ты у меня самый - самый! - тяжело дыша, прошептала Вика. - Это было так!.. - Ты моя девочка, - Юра поцеловал Викину грудь. - Я так тебя люблю, маленькая моя Сказка, - тяжело дыша, Варшавский ловил себя на мысли, что рядом с ней этой ночью он не сможет остановиться. Прижав ее к себе, Юра на минуту прикрыл глаза.
Прошло не более пятнадцати минут, в номере пахло любовью и было очень жарко. Не стесняясь, Вика встала и направилась к столу. Она шла, покачивая бедрами, ее кожа матово блестела в лунном свете. В походке появилась ранее незаметная женственная грация. Юра сглотнул. Нет, сегодня он точно побьет все рекорды мира, разве может не возникнуть желание, когда смотришь на ТАКОЕ! Вика сделала несколько глотков прохладного сока, медленно подошла к кровати, склонилась над мужем. Несколько сладких капель сорвались с ее губ на мужскую грудь... Юра на секунду вспомнил ее попытки околдовать его, сейчас в ее глазах уже погас огонек смущения, она не покраснела и не закрыла глаза, она уже точно знала, чего хочет… Ее губы обожгли мужскую плоть и вмиг завели его. Кончиком язычка она ласкала головку, ее нежные пальцы, слегка придавливая «жертву», доставляли удовольствие. Словно эскимо, она «съедала» его окрепшую плоть. Мгновение, вздох… Юра на секунду вспомнил ее наивные попытки освоить оральные ласки на мороженом, улыбнулся и… не понял, как она оказалась сверху. Еще пару часов назад это была милая стеснительная девочка, а сейчас... ни следа девичьей стыдливости, застенчивости и страха! Сейчас рядом с ним была молодая грациозная женщина, уже знающая и понимающая, чего она хочет. Дальше все было, как в тумане. Ее поцелуй, жаркое дыхание, медовый аромат волос и кожи. Интуитивно совершая каждое движение, стремясь получить максимум удовольствия, она просто изматывала его пыткой наслаждения. Ее плоть «всасывала» в себя его мужское естество, губы и пальцы обжигали и пленяли грозного хирурга. Никогда он, считавший себя опытным, не испытывал подобного, никогда ни одна женщина мира не доставляла ему такого кайфа! «Что ты со мной сделала?» - последняя мысль, пролетевшая в его голове, перед тем, как Юра, взорвавшись фонтаном, просто провалился в Нирвану. Вика лежала на нем, счастливая молодая хищница, дорвавшаяся до запретного. Она губами касалась плеча мужа, вздыхая и что-то шепча. Он не слышал ни слова и не ощущал ничего. Только стук ее сердца, учащенное дыхание и эти горячие губы на плече.
Отправлено: 20.03.13 15:15. Заголовок: Все хорошее рано или..
Все хорошее рано или поздно заканчивается, вот и выходные больнице от шума, отведенные свадьбой Варшавских, закончились. Ровно в 9.00 в понедельник молодожены «Я лечу» привычным кричаще – возмущающимся методом торжественно известили второй этаж областной больницы о своем возвращении. - Рабочий день начался, - хмыкнула Алла Львовна Алине Алексеевне, и старшие сестры быстро заняли свои рабочие места. Юра влетел к себе в отделение, по дороге наградив «нежной» бранью сестер и санитаров. У кабинета его встретил доктор Матросов, готовый отчитаться о том, как прошло дежурство. - Юрий Михайлович, доброе утро, и мои поздравления. - Спасибо, - буркнул «Я лечу», открывая кабинет. - Проходи. Как ночь прошла? - Отлично, все спали, показатели в норме, новых пациентов нет, - четко отрапортовал парень. – Юрий Михайлович, больная Старцева уже встает. - Что? С ума сошли? У нее же ноги по кускам слеплены! Там болтов больше, чем костей! Сустав бедренный заменен! Какое «встает»? А остановки сердца, а отек мозга? - Так прошло уже два месяца, пора несмотря ни на что вставать, - уверенно ответил Дмитрий. - Тем более, все было под моим личным контролем. - Послушай меня, Дима, - Юра шипел не хуже королевской кобры, - мы Иру по кускам с того света всей больницей собирали, и если по твоей милости с ней что-то случится… - По моей милости с ней ничего плохого не случится, Юрий Михайлович, - парень вел себя уверенно, не страшась гнева начальника. - Просто Ирине пора вспоминать элементарные навыки. Еще немного и, думаю, можно начинать курс тренажеров. - Охренеть! - Варшавский плюхнулся в кресло. - Картина маслом! - Юрий Михайлович, Ирине надо вставать, тем более, что… - Тем более, что что? - Юра впился глазами в подчиненного. - В пятницу мы подаем заявление в ЗАГС, - Матросов улыбнулся. - Что подаете? Куда? - глаза заведующего нейрохирургией округлились и увеличились. - Я договорился с секретарем ЗАГСа, она в пятницу приедет к нам и примет заявление, - молодой врач улыбался. - Я понял, - театрально вздохнул Юра, - за своими свадебными гонками я проморгал больную! - Не проморгали, я у Вас ее просто увел, - рассмеялся Дима. - Тогда тебе поручение, доктор Матросов, - Юра злобно усмехнулся, прикидывая, как его идея взорвет больницу, а особенно попортит жизнь некоторым терапевтам. - Какое? - парень с готовностью слушал начальника. - Срочно лети в хирургию на сестринский пост, - гадливая улыбка расплылась на губах Варшавского, - и по очень большому секрету сообщи о вашем с Ирой решении Алле Львовне. Да, и добавь, что я с Викой будем свидетелями на свадьбе. - Правда? - глаза молодого врача загорелись. - Правда, только что я так решил, и вам со Старцевой от меня не отвертеться, - хмыкнул Юра. - Только все обязательно сообщи Пион, и добавь, что это по ОЧЕНЬ БОЛЬШОМУ СЕКРЕТУ! - Хорошо, - пожав плечами, Матросов отправился выполнять поручение шефа и радовать Иру появившимися свидетелями.
Когда студенты пришли на практику в больницу, новость о свадьбе подчиненного Варшавского доктора Матросова и Юриной бывшей пассии Ирины Старцевой гуляла по больнице под ОЧЕНЬ большим секретом. Больше всех этот секрет задел Мальцеву Татьяну Семеновну. «Подруга» Старцевой весьма оригинально отреагировала на возникшие между Димой и Ирой чувства. Доктор Мальцева, услышав от медсестер новость, от переизбытка эмоций уронила на себя стаканчик с кофе, а когда все-таки пришла в себя, отправилась в нейрохирургию. Появившись в новом отделении больницы, Татьяна бесцеремонно ввалилась в кабинет Варшавского и с порога поинтересовалась: - Неужели Ирку пожалел, пацана на ней жениться заставил? – яду в голосе Мальцевой могли бы позавидовать самые ядовитые змеи. - Танюша, представь себе, что нет, - Юра улыбнулся. - Прихожу на работу, а меня на свадьбу приглашают, Я так рад за Ирку! А ты? - Свечусь от счастья, - поцедила сквозь зубы терапевт. - Я и вижу, вот-вот, яд с губ закапает, - ехидно заметил нейрохирург. - Тань, смотри не отравись. Мальцева вскочила с дивана и, позеленев от злости, вылетела из кабинета заведующего.
А студенты уже развлекались с новым поступлением в хирургии. Алла Львовна, увидев ребят, тут же скинула на них нового больного: мужчина с приступом аппендицита, при этом еще и в стельку пьяный. Это, мягко говоря, нетрезвое «тело» взял на себя Витя Игнатов. Знающим взглядом окинул подарок старшей сестры, усмехнулся и строго выдал друзьям больного: - Ну, ладно, сейчас измерим ему давление, температуру, и по капельнице в каждую руку, авось через полчасика протрезвеет, а там и аппендицит вырежем. Товарищи «тела» наблюдали за манипуляциями студента, хоть и не положено толпиться в палатах. Другие ребята с интересом смотрели, чем же закончится Витин спектакль. Игнатов, измерив давление и пропальпировав живот алкоголика, стал искать градусник. Орлович тут же вмешался в процесс, наставляя однокурсника: - По протоколу градусников два типа: синий - под язык, и красный - если язык недоступен, то в иное отверстие, - пытался культурно объяснить анальный метод измерений Антон. Однако синего градусника найти Витя не смог. Только красные повсюду лежат. - Так, - веско выдал доктор Игнатов, - хрен с ним, не стану унижать парня перед друзьями, благо градусник стерильный и температуру измеряет одинаково. Засунув анальный градусник алкашу под язык, Витя усмехнулся и присел на стул у его кровати. В палате воцарилась гробовая тишина, молоденькая сестра, сидевшая возле больного напротив, посмотрела на студента, покачала головой и ехидно заметила: - Солнце, это анальный термометр, тебе «Я лечу» за подобные манипуляции, связку таких термометров по назначению засунет. - Солнце, - Витя подхватил интонации сестры, - не нашел оральный, твои коллеги не подготовили его, - злобно усмехнувшись, Игнатов продолжил. - Как думаешь, что и куда за отсутствие нужных инструментов засунет Варшавский вам? - Да и температуру нужно измерить во время, - в дверях палаты стоял «Я лечу», злобно усмехаясь. - Да и клиент в данный момент сам не знает, где у него голова, а где ж**а, - студенты рассмеялись комментариям куратора, а сестра покраснела и опустила глаза. - А теперь, Солнце, - Юра продолжил нагнетать обстановку, глядя на медсестру, - бегом на пост, и чтобы через пять минут назад, тут были все нужные термометры!
Веселье было прервано появившейся Алиной Алексеевной. Тефтель кивнув на студентов, сообщила Варшавскому: - Там привезли человека с закрытой черепно-мозговой травмой. Может, ребят пока по больным отправить? - Хорошо, - Юра потер переносицу. - Все идут по своим больным, занятие, через час, - и, повернувшись к старшей сестре нейрохирургии, спросил, - как состояние больного? - Судя по храпу, нормальное. Когда Варшавский пришел в свое отделение, то больного сразу не обнаружил. «Наверное, Алина его уже в палату определила», - подумал Юра и взял на сестринском посту розовую папку – историю болезни вновь поступившего. Удобно устроившись у себя в кабинете, Варшавский раскрыл папку и взглянул на карту нового больного, заполненную врачами «скорой». Его глаза второй раз за этот день округлились от удивления. Черным по белому, точнее, синим по розовому было написано: «графа «диагноз»: «ЗЧМТ» (закрытая черепно-мозговая травма – прим. автора). Графа «Что случилось»: «Шел. Упал. Опух. Умер». - Твою мать! - крик Юры разнесся по всему отделению. - Это что же «скорая» за подлянку нам устроила! Сами не хотят с покойником возиться, милицию вызывать, так они нам подсунули? На крик прибежали Алина Алексеевна и нейрохирург Романовский, принявший смену у Матросова. - Что случилось? - старшая сестра с тревогой смотрела на шефа. «Я лечу» молча протянул карту нового больного. Тефтель и Романовский переглянулись. - Он был жив еще минут пять назад, - Марк Семенович пожал плечами. - Да я их за такие шутки… - взревел Юра, быстро набирая указанный в карте мобильный номер бригады, которая привезла «товарища». – Это Варшавский, вы мне кого привезли, козлы? - «Я лечу» нажал громкую связь. - А чего такого? – послышалось в трубке. - Нормальная травма, как раз для нейрохирурга, там на трещину подозрение. - Так, он же мертвый! Сами написали! – рявкнул Юра. - Что уже умер? Мы же живого везли, - на том конце явно не поняли ситуацию. - У вас в сопроводиловке что написано? «Шел. Упал. Опух. Умер». И что с ним делать? - на том конце ответили тишиной. А через секунд пять все же выдали: - Юрий Михайлович, простите идиотов, мы не специально, это не шутка, это мы торопились и сократили: «Опух. Умер» - Опухоль умеренная. Нейрохирургию огласили раскаты трехэтажного мата в исполнении Варшавского. Алина Алексеевна и Марк Семенович, переглянувшись, прыснули со смеху. Когда они с Юрой вошли в палату к больному, ставшему причиной шума, там тихо посапывая, спал в дупель пьяный мужик со здоровенной шишкой на лбу. - Второй алкаш за день, - пробурчал Юра. - Придет в себя, МРТ сделать и разобраться, что за «опух. умер» и в чьих мозгах трещина, которую подозревали эти «скорые» юмористы, мать их.
Инна растерянно изучала карту своего больного. Вид старосты выражал скорбь и уныние. Орлович тихо подошел к подруге и спросил: - Помочь? - Ага, мне надо этому, - она кивнула на спящего пациента, - клизму ставить. - Давай, ты посидишь с моей бабулькой, а я пока твоему клизму поставлю, - Антон осторожно приобнял Инну за плечи. - Правда? - Светлова обрадовалась. Не сказать, чтобы она была стеснительной, но ставить клизму здоровому мужику… - Давай, в соседней палате, бабушка у окна лежит, посиди с ней, а я… - Антон хмыкнул и стал будить больного. Светлова слушала очередной рассказ пациентки об ее семи внуках и дюжине правнуков, когда в палату вошел усталый Антон. Он присел рядом со старостой обнял ее и шепнул: - Хорошо, что ты не пошла этому му**ку клизму ставить. Выйдя в коридор, Светлова устроила Орловичу «допрос с пристрастием». Антон отчаянно сопротивлялся женскому любопытству, но после глубокого и долгого поцелуя сдался. - Ну, я и ставил этому уроду клизму. Ввожу ему трубку в задницу. Спрашиваю: «Нормально?». Мычит, мол, угу... Я переспрашиваю: «Не больно?» В ответ опять угукает, козел, - Антон стукнул кулаком в стену и покраснел. - Думаю, случилось что-то? Ты говорила, он такой разговорчивый был… Короче, открыл я кран посильнее. Только открыл, у него изо рта вода полилась!!! Я чуть не поседел досрочно! - Как это? Изо рта вода полилась… - Инна удивленно посмотрела на Орловича. - Оказалось, этот паршивец, набрал в рот воды, и решил меня подколоть! – парень был возмущен. - А если бы ты там была и испугалась? Девушка прижалась к своему «спасителю», удобно устроив голову на его плече. - Антошка, ты у меня такой заботливый, - ласково проворковала Инна. - Это потому, что я тебя люблю, - краснея, Орлович поцеловал свою девушку.
Влад со Снежаной внимательно слушали Аллу Львовну, принимая пациента – самоубийцу. - Парнишка наглотался таблеток и порезал себе вены, а для неотвратимости содеянного еще и пырнул для приличия себя в живот ножом, - вещала Пион. - А выжил как? – поинтересовался Влад. - Сосед по коммуналке, ломившийся в ванную, «спас» горе – самоубийцу, замотал ему руки и вызвал скорую, - ответила сестра. - Ясно. Значит, по старой схеме: откачали его, капельницу сделали, и в больницу привезли. А попал этот подарок в хирургию, так как ножевые все-таки. - Точно, молодец, Воронцов, - похвалила студента Алла Львовна. - Лежит, все время он орет, что жить не будет, убьется, любовь у него несчастная. - То-то его ремешками к кровати и прикрутили, хмыкнула Снежана. - Поскольку с пареньком все по нашей части уже все в порядке, то надо его в неврологию перевозить, пусть Алена Игоревна с этим дебоширом недорезанным мучается, - веско закончила экскурс в историю больного старшая сестра. - Капельницу поставьте и везите к Золотко.. Снежана быстро поставила больному прописанную капельницу, Влад закрепил штатив на каталке и покатил больного в неврологию. Парнишка никак не успокоится – орет себе и орет. Влад, подмигнув жене, наклонился к пациенту и доверительно шепнул: - Мне это маленько надоело, - парень решил приколоться над беспокойным больным. - Ах, так, жить не хочешь, ну и не надо, будешь донором органов, - и Воронцов отсоединил капельницу. Действие безвредное, однако эффект произвел мгновенно, да тот еще эффект. Парень притих. Влад, подойдя к лифту, на вопрос лифтера куда: наверх, или в морг, ответил уверенно: - В морг. Паренек на каталке побелел и начал что-то бормотать о врачах – убийцах. А когда лифт остановился и открылся, начал орать уже во весь голос: - Спасите, помогите, убивают! Снежана кивнула на фиксирующие больного ремешки, лифтер хмыкнула, мол, явно не в себе, раз ремнями прикручен, и внимания на кричащего никакого не обратила. Выкатив пациента в подвальный коридор, Влад «пошутил»: - Это не больно, потерпи, осталось недолго, раз и готово... Паренек воспринял все, как явно вселенский заговор, вспомнил, бормоча под нос, все фильмы, где у людей вырезают органы, и впадал в полную прострацию... Влад провез его через весь коридор мимо дверей морга, закатил во второй лифт и вежливо попросил второго лифтера поднять их маленькую процессию на четвертый в неврологию. Когда ребята с больным добрались до палаты, на него смотреть стало страшно, лежит весь белый покорный судьбе. - Что вы с ним сделали? – зав. неврологией удивленно смотрела на позеленевшего «самоубийцу». - Полечили, через подвал к Вам, Алена Игоревна, привезли, - хихикнула Снежана. - Вроде фамилию Вы уже поменяли, доктор Смерть, - «пошутила» невролог, - но шутки у вас... - Воронцовские! – рассмеялся Влад. - И больше он покончить с собой не попытается, - Снежана обняла мужа. - Шоковая терапия!
Братья Варшавские стояли на крыльце, курили и обсуждали своих пациентов. Юра «хвастался» больным, который «Опух. Умер». Вадим рассмеялся и выдавил брату: - У меня тут с утра одна крутая девочка рожала, так весь родзал рыдал со смеху! - Смешно рожала? По-особенному, через оральное отверстие? - съязвил «Я лечу». - Не, там смешнее было. Противопоказания на наркоз, - Вадим затушил сигарету. - Родила сама, правда, мы рассчитывали на килограмма три, а вышла крикливая особа на четыре триста. - И маме не понравились лишние кило триста? Решила дитя из памперса на шейпинг? - Юра сочувствующе посмотрел на брата. - Юрка, не перебивай, - усмехнулся старший брат. - Так вот. Краля родила толстенькую девочку, естественно порвалась, и я ее шил на живую. Наркоз нельзя – аллергия. - Представляю этот концерт: крутую шьют без наркоза… - мечтательно протянул нейрохирург. - Не представляешь! - Вадим снова рассмеялся. - Шью ее. Она стонет – больно тетке без наркоза. Но держится. Осталось два шва наложить, и тут она мне усталым голосом выдает буквально следующее: «Доктор! Вы бы мне хоть новокаина вкололи!» - Так ей же нельзя! - Юра удивился. - Вот и я ей говорю, мол, нельзя тебе, красавица, никакой наркоз, даже новокаиновый, помереть можешь. - И что она? - в глазах младшего брата блеснул неподдельный интерес. - А она мне в ответ такое выдала, что еле завершил операцию. Прикинь, тетка мне так эротично простонала: «Доктор, будьте гуманны, НУ, ХОТЬ ПОДУЙТЕ МНЕ ТАМ, БОЛЬНО ЖЕ!!!» - Жаль, меня не было на этом концерте, я бы подул… - усмехнулся Юра. - А потом тебе Вика так подула бы, кобель, - Вадим хлопнул брата по плечу. - Только же женился! - Так я бы вентилятором «дул». Я ж не камикадзе, я – Варшавский! - По-моему, в данном случае это одно и тоже, - рассмеялся Вадим. - Ладно, дай мне парня какого-нибудь из студентов на день, надо кое-что поносить, попереставлять, - Вадим открыл двери, пропуская брата вперед. - А бери Малинина, его пациентку выписывают, - «с барского плеча» расщедрился Юра. - А я пошел жену искать. Для некоторых ни один день не проходит без происшествий, тем более, мало кто знает о том, что Вика больше не Воронцова, а доктор Варшавская. Фамилии, что одна, что другая, говорят за себя, а их смешение ведет к большому взрыву или маленькому тайфунчику, которым сейчас и являлась девушка. Пока «Я лечу», общался с братом, Вика проверила своего нового больного, благо операция прошла успешно, и уже собиралась выйти, когда молодой наглый пациент после аппендицита стал приставать к тихой и спокойной Юле Малининой. - Девушка, у вас в отделении презервативы есть? - гнусаво протянул мальчишка. Варшавская хмыкнула и подошла к однокурснице, которой явно не помешала бы ее помощь. Смерив с ног до головы больного презрительным взглядом, Вика бросила в ответ: - Ну, есть. - А примерить можно? – уставившись уже на Вику, как бы остроумно на публику пошутил пациент Малининой. Находившиеся в палате еще двое парней лет по 16-18 рассмеялись. Вика удивленно вскинула брови и таким нежным и добрым голоском поинтересовалась: - А что, у тебя проблемы? Боишься, спадать будет? Парень покраснел и что-то тихо заворчал, но тут нашелся его сосед, непосредственно Викин больной, рассчитывавший все-таки посмеяться над молоденькой докторшей: - Девушка – доктор, а как Вас зовут? - Тетя Вика, - небрежно бросила Варшавская, и, дернув Юлю за халат, вышла из палаты. Уже в коридоре, поблагодарив Вику за помощь, Юля улыбнулась и тихонько хихикнула: - Настоящая Варшавская! - Вы абсолютно правы, доктор Малинина. Что есть, то есть, - услышав последнюю фразу, Юра, тихо подошедший к студенткам, не смог не вставить свои пять копеек. Усмехнувшись, он по-хозяйски обнял жену и «уволок» Викторию в ординаторскую.
Игорек Малинин под чутким руководством Вадима Михайловича переставил кровати и тумбочки в новой предродовой палате, в коридоре возле процедурного расставил мягкие стулья для мамочек и устало присел передохнуть у дверей родильного зала. Прикрыв глаза, парень расслабился, но его отдых продлился не долго. - Доктор, доктор, - кто-то толкнул Игоря в плечо. Открыв глаза, Малинин увидел медсестру и акушера, только что вышедших из родзала. - Пойдемте, молодой человек, - уверенно сказала доктор, - поможете тащить! Уставший Игорь попытался объяснить, что он не гинеколог, но получилось только невнятно промямлить: - Я не по этой части, вдруг чего-нибудь оторву, - акушер и медсестра рассмеялись от этих слов. - Не морочьте мне голову, юноша, и поторопитесь, времени у нас мало, скоро опять роды начнутся. Из последних сил уставший студент поплелся за женщинами. Его провели через родзал, где он старался не смотреть по сторонам и думал о том, что же там за такие тяжелые роды, что сами вытащить не могут, и его студента – недоучку тащить ведут. Однако уже в конце родзала Игорю открыли дверь в небольшую комнатку, ткнули в старую кушетку и скомандовали: - Тащите в коридор, студент.
Отправлено: 20.03.13 15:16. Заголовок: Первый рабочий день,..
Первый рабочий день, да еще и после праздников всегда проходит тяжело, но на удивление четы Варшавских, их первый день в статусе семьи прошел почти тихо и практически без эксцессов. Даже «скорая» больше никого не привезла, это было подозрительно, но сегодня не их дежурство. Можно и дальше быть молодоженами. В шесть вечера парочка возмутителей спокойствия отправилась домой, студенты попарно разбежались, и в больнице наступила долгожданная тишина. Уже дома Юра удобно развалился на диване, обнимая Вику. Он перебирал густой черный водопад ее волос, витая в облаках мечты, когда голос любимой жены бесцеремонно спустил его с неба на землю. - Юр, а как мы назовем нашего малыша? - словно большая сытая кошка, промурчала Вика. - Не знаю, - «Я лечу» улыбнулся. - Посмотрим, кто родится. - А представляешь, если будет двойня? - хихикнула, развернувшись к мужу, молодая хищница, - у нас это, похоже, семейная особенность, вон, маман вторую двойню ждет, - обнажив свои жемчужные зубки, и тут же прикусив губу любимого, Вика вовлекла его в страстный поцелуй. - Вадим рассказал по секрету, что подозревает у твоей тетки тоже двойню, - Юра нежно подул в ушко жены, - так что не волнуйся, это по мужской линии. Двойней озадачится доктор Воронцова в прошлом Смерть. - А ты кого бы хотел больше: сына или дочек? – Вика потерлась носом о нос мужа, ответ на ее действия тут же уперся в бедро. - Хулиганка ты, - пробурчал Юра, целуя жену. - Еще пара таких движений, и я тебе тройню заделаю, доктор Варшавская. - И все-таки? - молодая жена нависла на Юрой, дразня и возбуждая. - Мне все равно, - выдохнул Варшавский, резко вставая. Он подхватил Вику на руки, закружил по комнате, шепча: - Хоть сына, хоть дочек, с тобой сам процесс – сказка, Сказка моя. Уже в спальне, лаская и доводя любимую до желанного удовольствия грозный «Я лечу» улыбался, наблюдая за своей очаровательной женой, и благодарил Бога за этот во истину божественный подарок. Время летит неумолимо. Ноябрь, ознаменовавшийся в новом отделении областной больницы свадьбой заведующего и помолвкой молодого и талантливого доктора, «под занавес» преподнес еще один сюрприз. Занятие у студентов 30 ноября проходило в операционной: доктор Варшавский и доктор Бухтев проводили лапароскопическую холецистэктомию. На фоне проводящейся операции слышалось тихое бормотание «штатного» комментатора» хирургии Долбачева: - Выполняется при помощи видеооборудования и специальных тонких инструментов, которые вводят в брюшную полость через маленькие отверстия… - До одного сантиметра, - не мог не встрять в мерное бухтение доктора Гоши «ходячая энциклопедия» Антон. - Спасибо, доктор Орлович, - прошипел Долбачев, - после операции следов на коже практически не остается… метод лапароскопической холецистэктомии имеет ряд преимуществ по сравнению с классической холецистэктомией: меньшая травматичность… короткий период госпитализации, быстрое возвращение к привычному ритму жизни, - закончил «лекцию» Долбачев, когда Варшавский и Бухтев у стола закончили свою работу. - Выздоровление сокращается до 3-4 дне… - слова Орловича оборвал звук упавшего тела. Врачи и студенты обернулись: на полу операционной без сознания лежала Юля Малинина. - Мамочка, - вскрикнула Вика, зажала рот рукой и «присоединилась» к однокурснице. Тишину операционной разорвали крики «Я лечу»: - Картина маслом! - Юра подлетел к жене, подхватил ее с пола, бросив попутно Игорьку: - Малинин, твою мать, за мной в гинекологию! Мы попали! Интуиция искусного нейрохирурга – кудесника не подвела: Вика и Юля оказались беременными. - Вадь, на всю голову теперь беременным буду я! – младший брат метался по кабинету старшего. - Точнее – вся больница от тебя, - рассмеялся Вадим. - Брат, вот скажи, что страшного в том, что твоя сказка через месяцев этак почти девять родит маленького «Я лечу»? Ну, будет с мамой, тетей и подругой коляски катать, памперсы менять. - А еще этот отпрыск благородных медицинских кровей будет орать день и ночь! - Юра упал на диван. - А что, не в кого? - Вадима явно развлекала эта сцена. - Еще как есть в кого, сам знаешь, - обреченно выдохнул младший Варшавский. - Все, пошел главного в кардиологию определять. - Зачем? – не понял шутки заведующий гинекологией. - Прадедом его теперь дразнить буду! – Юра вылетел из кабинета брата.
Вика с Юлей, удобно устроившись в палате «под крылышком» Валима Михайловича, тоже обсуждали сложившуюся ситуацию. - Знаешь, мне интересно посмотреть на деда, когда Юрочка его начнет прадедушкой называть, - мило улыбаясь, рассуждала Виктория. - Ты сейчас опасней королевской кобры, - усмехнулась Юля, - мало деда от язвы лечила? - Да нет, в соседней палате с тем же девятимесячным диагнозом тетка с маман «прилегли», а тут еще и я всех осчастливила, - девушка сияла от счастья. - Скорее, это Юрий Михайлович осчастливил тебя, себя, и обрек всю больницу на 9 месяцев ада на каторге, - Малинина откинулась на подушку. - Декабрь… март… август... – тихо бормотала Вика, загибая пальцы, вычисляя сроки. – О! Львенок! - Кто? – не сразу поняла Варшавскую Юля. - Малый будет львенком! – восторженно объявила Виктория. - А, может, малая? - улыбнулась Малинина. - Не, у нас будет мелкий микронейрохирург! – рассмеялась черноглазая Сказка. - Кто? - Юля явно не успевала за полетом мысли однокурсницы. - Микронейрохирург! - повторила Варшавская. - Микро, потому что пока еще маленький, а нейрохирург… он мозги всем с детства выносить будет, - хихикнула она. - Есть в кого!
А за окном шел снег. Зима в этом году наступила как-то незаметно, на улице было приятно прохладно, а в воздухе областной больницы кипели страсти, искрили молнии и гремели раскаты громов: будущий папаша «Я лечу» и главврач ежеминутно выясняли между собой, насколько последнему подходит титул прадеда. В размеренную студенческую жизнь декабрь ворвался чередой контрольных, которые были «добросовестно» прогуляны будущими мамами, отлеживающимися в отделении у Варшавского – старшего. Первый теоретический зачет по общей хирургии был назначен на десятое декабря. Утро не предвещало особых катаклизмов: Юра и главврач дружно навестили отделение Вадима, которое, можно сказать, превратилось в целый семейный центр Варшавских – Воронцовых, при этом, будущий папа умудрился не поругаться в очередной раз с будущим прадедом. «Мамочки» группы 13-М-666 чувствовали себя хорошо, больше никто из студенток этой группы не осчастливил своим постоянным присутствием вышеуказанное отделение, поэтому грядущий зачет сюрпризов не обещал. Зачет у ребят вместе с Варшавским должна была принимать молодая перспективная преподаватель медина, которая нормально относилась к студентам и никого никогда не «заваливала». Будущие врачи дружно собрались в учебном классе, ожидая прихода «Я лечу» и Маргариты Федоровны. Рыжова появилась за двадцать минут до назначенного времени, выяснила у студентов, где находится кабинет Варшавского, и отправилась прямо к нему согласовывать проведение зачета. Маргарита Федоровна Рыжова была яркой шатенкой лет тридцати. Недавно защитив кандидатскую, она считалась талантливым молодым специалистом и надеждой кафедры общей хирургии мединститута. По жизни Марго была в меру практичной, в меру эгоистичной и в меру наглой особой. Поэтому, увидев обаятельного мужчину, о таланте которого ходили легенды, кандидат медицинских наук Рыжова решила, что доктор Варшавский Юрий Михайлович должен принадлежать ей. Мило почирикав о грядущем зачете у студентов и согласовав детали проведения оного, Марго всю дорогу от кабинета «Я лечу» до учебки пыталась внушить Юре, что лучшей кандидатуры на роль его спутницы жизни и профессии, гений скальпеля не найдет. - Юрий Михайлович, мне очень интересно Ваше мнение о современных методах использования видеооборудования при полостных операциях, - делая крайне заинтересованный вид, вещала Марго. - В последнем номере «Хирургии» моя статья на эту тему. Прочтите, и Вы узнаете мое мнение, а я сэкономлю свое время, - отрезал Варшавский. - Не люблю бессмысленных разговоров э… - Юра обернулся к «собеседнице», - пардон, не запомнил имени – отчества. Эту сцену из-за угла наблюдали опаздывающие на зачет Юля с Викой. Малинина опасливо оглянулась на однокурсницу, но та хмыкнула и махнула рукой на потуги Рыжовой. Будущие мамы, постучав, вошли в учебный класс, Маргарита Федоровна приклеила улыбку, а Варшавский, молча, кивнул на свободные стулья. Когда все расселись, «Я лечу» раздал студентам листы с вопросами, и ребята занялись их изучением. Страдающая уже третий день от токсикоза Вика, сидевшая ближе всех к Марго, не выдержала ярко выраженного приторного запаха ее духов и, достав из кармана халатика маленькую баночку, стала хрустеть маринованными каперсами. Рыжову поступок студентки и бездействие Варшавского разозлили, придвинувшись к Юре, Марго обратилась к Вике: - Воронцова, дедушка – главврач еще не является поводом такого поведения на зачете. - А что делать, если мы кушать хотим? - положив руку на еще плоский живот, хрустнула в ответ огурчиком Вика. - Получить «незачет» за отвратительное поведение, - скривилась преподаватель. - И кто же, интересно, отец этого недоразумения? - Рыжова истекала ядом неприязни к студентке, которой, по мнению преподавателя, слишком повезло с дедушкой. - Я, - оскалился в улыбке «Я лечу». - Доктор Варшавская, пересядьте ближе к окну, Вам противопоказаны резкие запахи. А Вам, - Юра ухмыльнулся, - не помню имя – отчества, следует судить о студентах не только по их фамилии, и да, Вам «незачет» за неумение проигрывать более удачливым соперницам. В конце занятия Варшавский, не обращая внимания на Рыжову, собрал у ребят ответы на вопросы зачета, бросил, не глядя, пачку листов на стол и объявил: - Теоретический зачет вы сдали, ведомость я подпишу, а теперь, Варшавская и Малинина, марш в палату, остальные – по своим больным. Студенты, обсуждая «зачет», покинули класс. Юра смерил недобрым взглядом Маргариту Федоровну, усмехнулся и направился к двери. По дороге он, не оглядываясь, небрежно бросил: - Не вздумайте пытаться вредить моей жене, это для Вас может весьма плачевно закончиться в профессиональном плане.
В голове шли плановые учения бронетанковых войск. Во рту, казалось, отметились все коты округи. «Это ж как надо было нажраться», - робко проскользнула мысль и тут же разорвалась искрами салюта. Осторожно приоткрыв глаза, Варшавский сощурился, разглядывая обстановку. Юра находился в своем кабинете, лежал на диване, а в его рабочем кресле у окна кто-то так же пытался прийти в себя. - Ау, - хрипло выдал «Я лечу», - ты кто? - Царь, тьфу ты, твой тесть, - прошептал Воронцов. – У тебя есть что-то от головы? - Есть: коловороты, дрели, долото американское, - «пошутил» Юра. - Вот ты серьезно можешь? Или ты только со студентами строгий и грозный? – с трудом пробормотал Андрей. - Я со всеми просто гений, - наконец встав, Юра потянулся и тут же пожалел, что сделал это. – Знаешь, тестюшка, пить с тобой одно удовольствие, а трезветь – другое. - Юрка, не язви. Дай мне выпить какой-нибудь вашей бурды, чтоб в голове прояснилось, - Воронцов осторожно встал. - Ладно, пошли на пост. Сейчас наши сестры проявят милосердие и спасут нас, - хмыкнул Варшавский. - Пошли. Уже выходя в коридор, Юра оглянулся на собутыльника и, пожав плечами, спросил родственника: - Андрюха, а в честь чего мы с тобой так напились? - Э… А… - Воронцов задумался. - Очень информативно, - усмехнулся Юра. – Кажется, надо к моему братцу заглянуть. Пили явно с его подачи. Алина Алексеевна рассмеялась, увидев ползущих по стеночке Юру и Андрея. Когда горе – собутыльники подошли к посту, старшая сестра нейрохирургии, словно волшебница, выдала болящим два стакана с шипучей жидкостью. Молча выпив, мужчины переглянулись, кивнули друг другу, и Варшавский тихо спросил Воронцова: - К Вадиму? - К Вадиму, - согласился Андрей. Алина Алексеевна понимающе покачала головой и, вздохнув, проинформировала начальника: - Юрий Михайлович, можете возвращаться на диван, - сестра улыбалась. – Просто вы с Андреем Владиславовичем вчера перепутали УЗИ Натальи Викторовны и Вики. - То есть? – брови Варшавского выгнулись от удивления. - Ой, да ладно, - Тефтель махнула рукой и рассмеялась. – Вы вчера забрали снимки УЗИ у жен, а потом тут их рассматривали. Сначала Андрей Владиславович искал на снимке второго малыша, а потом Вы пытались понять, откуда на УЗИ Вики взялся второй плод. - Я так понимаю, истину мы нашли в чем-то очень высокоградусном, - сделал вывод Воронцов. - О да! – Алина Алексеевна откинулась на спинку стула. – Сначала был коньяк из личных запасов зав нейрохирургией, ваша нычка пуста, Юрий Михайлович. Потом вы перешли на стратегический запас хирургического отделения, выпив две бутылки водки, а потом послали дежурную в супермаркет за шампанским. - За шампанским? – Варшавский от удивления открыл рот. - Да, три бутылки, - старшая сестра еле сдерживалась, чтобы не расхохотаться, глядя на переглядывания и мысленный процесс горе – собутыльников. - Я не могу в таком виде показаться жене, - практически хором выдали Юра и Андрей. - Тогда предлагаю койки в процедурной и капельницы, - развела руки Алина Алексеевна. - Принято, - Варшавский потянул тестя в сторону палаты. – Воронцов, за мной, теперь я главный, - усмехнулся тестю Юра, вталкивая последнего в процедурную.
До боли в голове знакомый мужской голос о чем-то спорил с не менее знакомым женским. Юра, не открывая глаз, прислушался: - Алина Алексеевна, я все-таки не понимаю, почему в процедурной устойчивый запах спиртного? - Владислав Андреевич, Вы очень хотите, чтобы муж вашей внучки с больной головой ходил по больнице? - То есть, этот гений банально напился? - Вместе с вашим сыном. - Я понял, я все понял! Они хотят, чтоб у меня был инфаркт! - Ничего подобного, именно во избежание инфаркта у всей больницы Юрий Михайлович отдыхает под капельницей в процедурной. - «Я лечу»! Ну, просто кино! Хлопнула дверь, разговор стал неразборчивым, голоса отдалялись. Юра улыбнулся: да, он гений, а еще он скоро станет папой, и у него самая замечательная жена на свете – Сказка! Придя в себя и попрощавшись с тестем, Варшавский отправился к студентам: теоретический зачет ими сдан, осталась практика. В учебном классе Юру ждал сюрприз. - Варшавский, Вы опоздали! – скрипучий старческий голос вернул его в студенческое прошлое. - Столько не живут, - парировал «Я лечу», улыбаясь своему старому преподавателю. – Геннадий Семенович, это Вы или Ваше привидение? – профессора Рюмина студенты не любили еще до тех времен, когда учился Юра. - И все-таки Вы опоздали. Варшавский, - строго заметил старый профессор, пожимая протянутую руку лучшего своего ученика. - Э нет! Начальство не опаздывает, оно задерживается, - бросив взгляд на часы, Юра нахмурился. – Интересно, где бродят эти бездельники? - А я, как заведующий кафедрой общей хирургии, отправил их по больным еще минут десять назад, - усмехнулся Геннадий Семенович, - опоздать на полчаса к студентам непозволительная роскошь даже для Вас, Варшавский. - Позволительно, я вчера УЗИ жены и тещи перепутал, - Юра рассмеялся. - Что ж, будем считать, что причина уважительная, - хмыкнул профессор. – У вас в больнице есть учебный манекен? - У нас в больнице есть больные, которые не успели выздороветь, - серьезно выдал Варшавский. - Так что учебного материала для зачета - хоть отбавляй. - Вы с ума сошли? – удивился Геннадий Семенович. – Студенты только учатся, при чем тут больные? - А вы сами увидите, - Юра прищурился. – У меня тут некоторые на главвраче и Лавровой тренировались. Покачав головой, профессор проследовал за бывшим студентом. У сестринского поста «Я лечу» отдал распоряжение собрать студентов, внимательно глянул список плановых и, довольно хмыкнув, отправился обратно в класс. Через минут семь группа 13-М-666 в полном составе сидела в учебке. Присутствие профессора Рюмина настроения не добавило: зав кафедрой общей хирургии славился скверным характером и привычкой ко всему придираться. Людоедская улыбочка Варшавского так же предвещала очередной подвох. - Итак, господа студенты. На протяжении всего этого семестра вы болтались у меня под ногами, умудряясь при этом спасать жизни людей. И даже сумели доказать, что являетесь небезнадежными для нашей медицины, которая никак не скончается, не смотря на старания наших правителей. Сегодня у нас три плановых операции: первая операционная, 13.00, паховая грыжа, оперирует доктор Пашкин, ассистируют Воронцовы, - Влад и Снежана кивнули. – Доктору Бухтееву в третьей операционной в те же 13.00 Светлова и Орлович помогают удалить липому. Майе Петровне сегодня ассистируют плановую апендэктомию Игнатовы, во второй операционной, 13.30, - ребята послушно кивали. - А Малинин и доктор Долбачев будут художественно вышивать: из приемного только что поступили двое социальных с рваными ранами. В процедурной Сорокина уже все подготовила. «Я лечу» раздал студентам листы с необходимой информацией по предстоящим операциям, бросил взгляд на удивленного Рюмина, и тут идиллию зачета прервал вопрос доктора Варшавской: - А как зачет будем сдавать мы с Юлей? Геннадий Семенович уставился на Вику, улыбавшуюся преподавателю, которого ее поведение, похоже, не смущало и не возмущало. Но высказаться по этому поводу он не успел. - А Вы, Виктория, - Юра улыбнулся жене, - с доктором Малининой ассистируете мне. У нас будет увлекательнейший разбор манекена для профессора Рюмина. - Вот так всегда, - буркнула Вика, и вытащила из кармана уже привычную баночку с каперсами. – Все, Юлька ты тоже не клиент для операционной. Пошли в куклы резаться. - Э… Воронцова, как Вы себя ведете? – шокированный поведением студентки профессор аж привстал. - Я вообще молчу, - удивилась Снежана, оторвавшись от своего задания. - Я не Вас имел в виду, - возмутился Рюмин, - Виктория, что Вы себе позволяете? - Я? – Вика захлопала глазами. – Я просто констатирую факт: меня не пустили в операционную! - Наверное, Вы и доктор Малинина – отстающие, - гадливо усмехнулся зав кафедрой. - Я бы так не сказал, - Варшавский подошел к студенткам. – Как раз они очень даже впереди планеты всей, просто в первом триместре беременным не рекомендовано все то, чем можно надышаться в операционной. В класс влетела Алина Алексеевна и не обращая внимания на профессора быстро выдавала информацию: - Юрий Михайлович, везут молоденького лейтенанта, сказали – из группы Кречетова, огнестрел, пуля застряла в позвоночнике. Таких выражений от своего грозного куратора студенты еще не слышали! Выдав за секунду массу непечатных терминов, Юра быстро распорядился: - Вика, бери Юлю, и бегом готовить нашу операционную, - через мгновение Варшавская и Малинина испарились, - Алина Алексеевна, Матросову мыться, Тишмана я вызову, Олега подключу. Вы со мной у стола, - и, словно смерч вылетел из класса. Как только дверь за Варшавским закрылась, Светлова «включила старосту»: - Ребята, мы не имеем права подвести Юрия Михайловича, - она глянула на часы. – Расходимся к своим врачам, через час у нас операции. - Яволь, староста, - хмыкнул Витя. - Андэстэнд, - добавил Влад. Не обращая внимания на оторопевшего и потерявшего дар речи профессора, ребята отправились готовиться к операциям. Геннадий Семенович вздохнул: его ученик стал гениальным врачом, а еще Юра стал отличным наставником, которого слушают и уважают студенты. И где-то на задворках сознания промелькнуло понимание легкой зависти: Варшавский счастлив! А счастлив ли сам Рюмин? Ответа Геннадий Семенович решил не искать.
Вика нервно хрустела каперсами, в компании Юли. В операционную Варшавский их не пустил. Молча, прихватил за плечи и вытолкал в коридор, поблагодарив на прощание за оперативную подготовку поля боя. Четыре часа у стола, кровь, крик, ругань… Слышно было на все отделение. Наконец, заветные слова: «Ревизия – все чисто – шьем». Еще одна операция, еще одна спасенная жизнь, еще один маленький подвиг у стола. Врачи и медсестры вывалились из операционной уставшие, словно только что разгрузили состав с углем вручную. «Я лечу» подошел к жене, обнял ее и уткнулся носом в макушку. К ним тихо подошел доктор Матросов и шепотом обратился: - Юрий Михайлович, завтра в три часа мы с Ириной расписываемся. Владислав Андреевич разрешил в конференц-зале. - Поздравляю, - так же шепотом ответил Юра. – Ты помнишь, что мы с Викой свидетели? - Помню, - Дмитрий улыбнулся. - Отлично, кстати, у Тишмана сын фотограф, - Юра кивнул на анестезиолога, - лови, пока не ушел.
Варшавский придирчиво осматривал исполнение своего поручения: конференц-зал областной больницы украшен цветами и лентами, небольшой столик у окна подготовлен для сотрудницы ЗАГСа, большой стол для совещаний накрыт – фуршет обещает быть веселым. Развернувшись к исполнителям, Юра подвел итог проверки: - Воронцов, Игнатов, справились. - Служу областной больнице! – хором прокричали студенты, отсалютовав куратору. - Свободны, - усмехнулся «Я лечу». – Сегодня с трех часов больные на ваших плечах, господа студенты. - Не подведем, - Витя усмехнулся. - Всех вылечим, - поддержал друга Влад. - Вот этого я и боюсь, - сотворив серьезное выражение лица, Юра сделал вид, что задумался о последствиях такого лечения. Когда за ребятами закрылась дверь конференц-зала, Варшавский еще раз окинул взглядом помещение, и довольный своими организаторскими способностями отправился в свой кабинет. Вика вертелась перед большим зеркалом, рассматривая свой наряд и поправляя непослушный локон, когда «Я лечу» тихо вошел в кабинет. Варшавский внимательно наблюдал за приготовлениями жены: темно бордовое платье подчеркивало фигурку, черные волосы подчеркивали белизну кожи, - красавица! Наконец, довольная собой, Вика развернулась к мужу, Юра обнял ее и шепнул на ушко: - Родная моя девочка, я люблю тебя. - А я люблю тебя, - расплылась в улыбке Виктория. - Переодевайся, осталось мало времени. - А я почти готов, - усмехнулся «Я лечу», сменил халат на пиджак, прихватил небольшой сверток с подарком, - идем, сегодня без нас не обойдутся. Церемония в конференц-зале прошла очень красиво и торжественно. Когда работник ЗАГСа произнесла сокровенные: «Объявляю вас мужем и женой», - Дима обнял Ирину, а когда поцелуй молодоженов закончился, Варшавский шепнул доктору уже Матросовой на ухо: - Ирка, представляешь, что сейчас творится с твоей заклятой подругой? Мальцева ж сегодня дежурный терапевт. - Ну и язва ты, Варшавский, - улыбнулась Ирина. - Виктория, научите мужа сдерживать яд. - А зачем? - Варшавская «наивно» похлопала глазками. - Татьяна Семеновна явно счастлива за вас, от всего сердца желает счастья. Надеюсь, до кардиологии не дорадуется. - Вы стОите друг друга, - рассмеялась невеста. - Вот уж точно «Я лечу»!
Сообщение: 231
Настроение: Amor non est medicabilis herbis
Репутация:
11
Награды:
Отправлено: 20.03.13 17:19. Заголовок: Читать я только нача..
Читать я только начала, но мне нравится. Автор - молодец! так сумел передать дух и стиль больницы... Просто кожей чувствуется атмосфера. Буду читать дальше. Спасибо. (надеюсь на счастливый коней всей истории )
Отправлено: 31.03.13 17:27. Заголовок: Перед Новым Годом Ва..
Перед Новым Годом Вадим настоятельно порекомендовал Виктории полежать пару деньков у него в отделении. Вика, молча, смотрела в окно, игнорируя соседок по палате. Одна из соседок по палате тихонько сказала дежурной медсестре: - Скажите Вадиму Михайловичу, Воронцова второй день молчит. Ни с кем не разговаривает, смотрит в окно и плачет. Как ушли вчера днем ее родители, так и молчит. Вадим появился в палате, как только узнал о состоянии жены брата. Сделав вид, что проводит плановый осмотр? Он осторожно поинтересовался у Виктории: - Ну, будущая мамочка Варшавская, и чего лежим, молчим? Почему не вижу радости в преддверии Нового Года? - А чему радоваться? – шепотом спросила Вика. - Не понял, - Вадим присел на кровать, - Ну-ка, надежда отечественной медицины, колись, что случилось? - Ничего, - девушка отвернулась. - Ничего, значит, - Вадим нахмурился и посмотрел на часы. У Юры еще три операции: в порту авария – упал кран. - Ни-че-го, - по слогам в ответ прошептала Вика. Хмыкнув, Вадим встал, достал мобильник, быстро набрал номер и вышел из палаты. - Андрей, - голос Варшавского был взволнован, - у Вики депрессия, а Юрка со вчерашнего вечера у стола... В порту авария, слышал?.. Думаю, Вика на Юрку злится, а пострадает в итоге больница… Хорошо, приезжайте. Жду. Воронцовы прибыли в областную спустя полчаса, Вадим встретил друзей у входа. - Значит, наша дорогуша сложила губки бантиком, выгнула бровки домиком и дуется на весь белый свет? – поинтересовалась Наталья. - Точно, - Вадим улыбнулся. - Если Юрка узнает, что его Сказка была в плохом настроении, летать будут все, и я в том числе. - И ему все равно, что причина ее настроения – он сам, - подвел итог Андрей. - Точно. Юра сначала все разнесет, а потом уже будет спрашивать – почему, - Варшавский потер переносицу. - В таком случае, Андрей, пошли спасать больницу, - рассмеялась Воронцова. – Мне еще рожать здесь. Родители быстро поднялись во владения старшего Варшавского. Картина в палате была неизменной: Вика с глазами полными слез смотрела в окно и молчала. Приход родителей на Варшавскую впечатления не произвел. Наталья Викторовна присела рядом с дочерью и тихо сказала: - Вик, в порту большая авария, упал кран при разгрузке судна, много людей пострадало. - И что мне сделать? Всех пожалеть? – зло пробурчала Вика. - Твой ненаглядный Юра со вчерашнего вечера оперирует с доктором Романовским и доктором Матросовым, - мать погладила дочку по голове. - Мог бы между операциями заглянуть, - буркнула Вика. - А между операциями, - Андрей вытащил из кулька большой бумажный пакет и протянул его дочке, - твой благоверный минут по двадцать спит, чтоб с ног не свалиться совсем. Вика развернула кулек и расплылась в улыбке. Вадим и Викины соседки по палате от удивления рты пораскрывали. - Все, кушай своего Юрку и не пугай людей, - Воронцова усмехнулась. - Ма, па, спасибо, - Вика вытащила из пакета сардельку и с аппетитом сжевала ее. – Шардельки «Варшавшкие» ошень вкушные, - пробормотала Вика, жуя любимое лакомство. - Андрей, ты фокусник, - тихо выдохнул Вадим. - А то, работай спокойно, - Андрей похлопал друга по плечу. – Пока твой брат у стола, буду дочке сардельковый эквивалент привозить, чтоб вас не съела.
Новый Год пришел как-то вдруг. Зачеты по практике уже были сданы, сессия начиналась в середине января, а это означало несколько более-менее спокойных недель. Юра с удовольствием попивал кофеек, развалившись в любимом кресле. Предвкушение очередной бури эмоций от главного заставляло его улыбаться: вчера был оборудован специальный реабилитационный зал с кучей дорогущих тренажеров, приборов и прочей медтехники для выздоровления пациентов нейрохирургии. Такого зала не было во многих столичных частных клиниках, а у Варшавского уже есть! «И всего-то делов», - хмыкнул про себя довольный доктор, вспоминая, как неделю назад очень богатый дядюшка умолял его спасти внука, обещая звезды с неба и денег вагон… …Невысокий пухлый мужчина, задыхаясь от волнения, объяснял главврачу свою проблему. А точнее, посвящал в семейную трагедию: у единственного внука диагностировали каверному головного мозга. В Москве оперировать отказались – расположена неудачно. Сказали, что только здесь есть врач, который спасет мальчика. - Поймите, у меня есть все: дома, счета в банках Швейцарии, яхта, самолет и даже остров, но это все – ничто, если Павлика не станет, - страшный диагноз деморализовал одного из сильных мира сего. - Но ведь даже в Москве сказали, что шансов нет, - попытался возразить Воронцов. Юра, стоявший в дверях, внимательно смотрел на диалог двух дедов: один просил спасти, другой не знал как. Закатив глаза и покачав головой, Варшавский рявкнул на обоих, намекая, что вот он, пришел: - Так, дедули, я не знаю, что вам там наговорили в Москве, но каверномы – операбельны. Это я вам как нейрохирург говорю. - «Я лечу»! - прошептал главврач и плавно осел в кресло. - Владислав Андреевич, не смею задерживать, - Юра скривил губы в ухмылке, - летите на здоровье, рекомендую в Альпы – там горнолыжный сезон в разгаре, - развернувшись к деду пациента, Варшавский выдал: - Мне абсолютно все равно, сколько у вас яхт, самолетов и мешков с валютой на подарок, хотите, чтобы ваш внук поправился – организуйте мне реабилитационный комплекс. Помещение готово. Необходимо оборудование, - покачав головой, Юра закончил свою речь, - поверьте, это дешевле яхты с самолетом. - Да я вам… - мужчина кинулся обнимать Варшавского, но Юра перебил его порывы. - Да мне вот этот дедуля, - он кивнул на главврача, - уже создал самую восхитительную жизнь, а вы - реабилитационный комплекс, договорились? - Конечно! – в глазах отчаявшегося дедушки загорелась надежда… Та операция прошла успешно, как потом Юра доложился жене – четыре часа мата, крови, и пацан будет башкой стены ломать. А еще через два дня завезли первые аппараты и тренажеры. Неделю Варшавский молча терпел в отделении техников – идиотов. А потом торжественно водил на экскурсию Вику. Юра отпил еще глоток любимого напитка, вспоминая, как его Сказка прыгала от счастья – есть теперь на чем учиться больных восстанавливать! Кто б сомневался, у этой милой особы на уме только три вещи: любить мужа, любить чадо под сердцем и любить учиться. Хорошо, что учеба плавно укатила на почетное третье место! От приятных мыслей Варшавского оторвал скрип двери. Развернувшись к виновнику нарушения тишины и покоя, Юра расплылся в гадливой улыбке. - Владислав Андреевич! Какие люди к нам пожаловали! - Ерничаешь? – главврач сел на диван. – Кто дежурит у вас в отделении в ночь с 31-го на 1-е? - А есть варианты? – Юра чуть не рассмеялся. - А просто ответить? – скопировал манеру отвечать подчиненного Воронцов. - И так ясно, что я, - Юра хмыкнул. – Ну кто еще может дежурить в моем отделении на Новый Год, если Викусик вынужденно отдыхает у моего братца в отделении? Я все равно в больнице буду. - Понятно, - Воронцов тяжело вздохнул, встал и на прощание тихо пожелал: - Надеюсь, 2-го будет, куда возвращаться работать. Когда главврач покинул кабинет, Юра рассмеялся, допил кофе и отправился в гинекологию развлекать жену.
Войдя в дамское отделение, Варшавский на секунду засомневался, что попал туда, куда шел. Музыка, причем достаточно громкая, в гинекологии – это явно против правил. Пожав плечами и решив поговорить об этом бардаке с братом позже, Юра отправился к жене. А там «Я лечу» застал прелюбопытнейшее действо: Вика с сарделькой во рту, ее молодые соседки, кто с животиками, кто еще не очень, отплясывали под современные хиты. Будущие мамочки, занятые своей дискотекой, даже не заметили, что в палату кто-то вошел. - М-да… - выдал в никуда Юра, пожал плечами и отправился в кабинет брата. Войдя к Вадиму без стука, «Я лечу» прямо с порога начал возмущаться: - Брат, а ничего, что у тебя на все отделение играет музыка, мамочки твои беременные отплясывают во главе с Викой, а моя Сказка еще и сардельками питается, это что еще за новшества в твоей вотчине? - А ты, братик присядь, успокойся, и давай-ка я тебе все объясню, - Вадим потер переносицу. Мало ему было Вики с ее характером, а тут еще и Юра прискакал. - Видишь ли, Юрий Михайлович, когда ты упорно и героически спасал жизни попавших в аварию, - старший брат протянул младшему чашку с кофе, - твоя ненаглядная Сказка вела себя так феерично, что никто не мог к ней подступиться. - Хм, похоже на Вику, - улыбнулся Юра. - Похоже, - хмыкнул Вадим. - Веришь – нет, мы ее боялись… - И как удалось успокоить мое Торнадо? – «Я лечу» приподнял брови. - Помощь пришла, как говорится, неожиданно, - Вадим пожал плечами. - Твой тесть, узнав о такой беде, прилетел в считанные минуты с пакетом, ты не поверишь… - но Юра перебил брата. - Неужели сардельки «Варшавские»? – хирург уже откровенно смеялся. - А ты откуда знаешь? - заведующий гинекологией удивленно посмотрел на брата. - Впрочем, не важно, Вику это успокоило. - И чтобы моя жена не превратила твое отделение в пепелище… - Пусть ест сардельки имени тебя, лишь бы больница в твое отсутствие рядом с женой была цела. - Понятно, братик. Меня только танцы эти смущают. - Юра усмехнулся. - А то, что танцуют, так момочкам полезно двигаться, - Варшавский старший закатил глаза. – Тем более, Новый год на носу. - Кстати, завтра я дежурю, - Юра скроил умилительную рожу. - Так что гарантирую покой, тишину и сохранность больницы.
Новогоднее дежурство началось довольно спокойно. Алина Алексеевна улыбнулась наличию в отделении сразу двух врачей. Дежуривший по графику Варшавский – это было понятно, привычно и даже обычно, а с учетом жены, отлеживающейся у Варшавского- старшего… И присоединившийся к нему молодой врач Матросов тоже сразу же отправился в палату к жене, выздоравливающей в нейрохирургии. Новогодняя ночь обещала быть спокойной и тихой. Старшая сестра улыбнулась и включила телевизор, праздничный концерт обещал быть хорошим. Юра посмотрел на часы и улыбнулся: пора поздравить Викусю с праздником, тем более что в отделении весьма удачно решил составить компанию своей жене Матросов. «Я лечу», прихватив подарок, отправился в гинекологию – решил все-таки поздравить жену, не верил в плохие приметы. Зато Юра хорошо верил в способности своей Сказки разнести больницу по кирпичам, если поздравление не состоится. Юра поднялся на третий этаж, поздоровался с дежурным врачом и сестрой на посту, пошел в палату, где должна была лежать его жена. Каково же было удивление Варшавского, когда Вику в палате он не застал. Ее соседки поведали грозному доктору, что Виктория ушла поздравлять его с Новым Годом. - Юрий Михайлович, - одна из мамочек рассмеялась, к нам так часто не заходит даже Вадим Михайлович. Говорит, сглазить боится, не хочет в новогоднюю ночь работать! - Ну, его тоже можно понять, - «Я лечу» хмыкнул.- Так где Вика? - К Вам пошла, - хором ответили мамочки. - Здорово! – Юра закатил глаза. - Приятной ночи, дамы. - Ох, - мечтательно вздохнула дама у окна, когда Юра ушел, - ночь будет приятной у Вики, но она же нам все расскажет, правда? В палате - все рассмеялись. Удивленный Викиным демаршем «Я лечу» покинул гинекологию и отправился на поиски жены. Алина Алексеевна смотрела новогодний концерт, размышляя, как все-таки хорошо, когда в отделении пациентов почти нет. Слава Богу, ведь к нейрохирургам просто так не попадают, это вам не аппендицит, и даже не язва. - Алина Алексеевна, - вернувшийся Юра тихо подошел сзади, - а вы не видели мою жену? - Видела, - Тефтель улыбнулась, - Викочка хотела в тишине подремать, ну, я и отвела ее в пустую палату. Что-то не так? - Да нет, все хорошо, просто потерял я ее, - Варшавский превкушающе оскалился в улыбке. - И да, счастливого Нового года, чтобы ночка была тихой. - Сплюньте, Юрий Михайлович, дурная примета такое желать! - в ответ Юра только рассмеялся. Юра вошел в палату, где должна была отдыхать Вика, но там никого не было. Звук закрывшейся двери заставил Юру обернуться. У двери стояла его жена, взгляд такой хитрый-хитрый, кружевная сорочка короткая-короткая... - Ты давно меня не навещал, - улыбнулась юная хищница. - Я тут подумала… - Вика, мне уже боятся? – Юра медленно подошел к жене и обнял ее, поглаживая еще плоский животик. – Как ты там малыш? Мама нам с тобой приготовила что-то очень соблазнительное. Вика рассмеялась, уткнувшись в грудь любимого, вдыхая такой родной аромат, поглаживая спину мужа, спускаясь все ниже и ниже. - А давай лучше покажу! – прошептала она, сжимая ягодицы супруга. - Ну, давай, - голос Юры дрогнул, дыхание сбилось. - Тогда закрой глаза и не подглядывай, хорошо? – промурлыкала Сказка. - А как же я смотреть буду? - усмехнулся «Я лечу». - Ты же показать обещала. - Закрой глаза, - Вика была настойчива, - всему свое время. Юра закрыл глаза, ну что может сделать его Сказка плохого? А та только того и жала. - Можешь прилечь со мной рядышком? Ну, пожалуйста, - Вика захлопала глазами. Пристроившись рядом с женой, Варшавский прикрыл глаза и усмехнулся, интересуюсь: - А зачем мне тогда глаза было закрывать? – Юра изобразил удивление. - Если ты хочешь вместе провести новогоднюю ночь… - Сказка нежно коснулась губами щеки мужа, но тут же очутимо укусила его. - Ты что до сих пор стесняешься? – Варшавский открыл глаза, - а еще моя жена… - Вика обиженно сморщила носик. - Ну ладно, ладно, - Юра поцеловал свое сокровище, - я даже тебя обниму, хочешь? - Хочу, - довольно согласилась Вика, - давай руку, я покажу как! Юра никак не ожидал, что доверив свою руку жене, окажется пристегнутым к кровати наручником! - Вик, а что ты делаешь? - глаза Варшавского распахнулись. - А ну-ка, отпусти меня, - он подергал рукой, - это уже не смешно! - Что ты, дорогой, любимый мой Юрочка, - Вика быстро пристегнула вторую руку, мужа, пока он не пришел в себя от испытанного шока. - Это только начало, - ее дыхание обожгло кожу Юры. - Тебе понравится, я об этом много читала и слушала, правда-правда. - Вика, - заговорщицки прошептал Варшавский, а давай ты меня отпустишь, мы посидим, поговорим, обсудим твои фантазии… - Ну уж нет, любимый мой, - глаза Вики блеснули. - Доставь мне удовольствие, - и юная хищница оказалась сверху. - Я же тоже не железная, я скучала и, причем, очень!!! Вика слегка покачивая бедрами, заставила мужа часто дышать. – Мне мешает твоя одежда, улыбаясь поведала она и сняла с Юры штаны. - Сказка, если ты хотела оригинального секса, надо было сказать, зачем же так кардинально – наручники... - Юра, не мешай, - спокойно выдала Вика, опешивший «Я лечу» испуганно посмотрел на жену. Вика, покрывая торс любимого поцелуями, плавно спускалась к его мужскому достоинству. Когда губки коснулись восставшей плоти она, чуть смутившись, взяла все в руки. - Сказка моя… - Юра немного вздрагивал от охватившего его возбуждения. Секс в первом триместре не запрещен, вот Вика и решила в новогоднюю ночь сделать мужу подарочек, ей очень хотелось своему любимому мужчине доставить удовольствие. Ведь Юрочке предстоит пережить еще столько капризов беременной… да и девочки, эту идею подсказавшие, уверяли - ее мужу понравится. Вика уверенно облизала достоинство мужа и, помогая себе рукой, принялась посасывать его… Придя в себя, Юра подергал руками, убедившись, что все еще пристегнут к кровати. Он уткнулся носом в волосы жены и тихонько поинтересовался: - И где ты взяла наручнки? - Люся, моя соседка по палате справа из дома притащила, - откровенно поведала Вика. - Они такие прикольные, розовые, пушистые, - на минутку Сказка замолчала, - Тебе понравилось? – с опаской поинтересовалась она. - Розовые и пушистые – да, а вот то, что ты подвергла риску мой самый главный орган – нет. - Я же аккуратно, и ты так… - Вика замялась, - ты так бурно выражал удовольствие… - А если бы я руку сломал? - оскалился в ухмылке Юра. - Главный орган оперирующего врача – руки! А вот то, о чем подумала ты – главное физиологическое достоинство мужчины, - рассмеялся Варшавский, глядя на опешившую жену. - Отстегивай, террористка, теперь моя очередь удовольствие тебе доставлять! Как только Юра оказался свободным, он обнял жену, его губы захватили в плен ее грудь, руки ласково поглаживали спину. Он нежно, ласково и осторожно доставлял наслаждение любимой, медленно доводия ее до пика удовольствия. Таких криков и стонов, как в новогоднюю ночь, больница никогда не слышала! Хорошо еще, что влюбленная парочка уединилась в самой дальней палате пустого отделения.
Отправлено: 12.09.13 16:27. Заголовок: ЭПИЛОГ. История про..
ЭПИЛОГ.
История продолжается
Утро понедельника не предвещало ничего необычного. Яркое солнце играло на лицах собравшихся. В кабинете главврача областной больницы собрались заведующие отделениями на еженедельное совещание. Заведующий нейрохирургией устало, не смотря на начало дня, потирал переносицу в ожидании начала совещания. Другие врачи о чем-то переговаривались, спорили, смеялись и обсуждали последние новости. Главный влетел в кабинет с опозданием, нервно подергивая пиджак и покачивая головой. Никогда Воронцов Владислав Андреевич не опаздывал на эти совещания, а сегодня опоздал почти на 20 минут. Удивленные врачи наперебой стали выяснять причины задержки начальства и слишком уж взволнованный вид Воронцова. - Господа, у нас неприятности, - упал в кресло главврач. - Нам урезали бюджет или студентов опять ко мне прислали? - заведующий нейрохирургией откинулся на спинку стула. - Не смешно, Юрий Михайлович, - Воронцов сверкнул глазами. - В городе эпидемия очередного гриппа на этот раз «свиного». И это в мае! - Ну и что? - Варшавский улыбнулся. - Слава Богу, это не ко мне, - он пожал плечами. - Это инфекционистам геморрой! Илона Марковна, я прав? - Еще как, - заведующая инфекционным отделением усмехнулась. - Закроют все рестораны, кафе, кинотеатры, театры, школы, детские сады… - Что? - Юра аж подпрыгнул. - Твою мать! Карантин! - он схватился за голову руками. Он живо представил катаклизмы, больница в них была руинами. - Ну что? - главврач испытывающее посмотрел на одного из самых ценных сотрудников. - И теперь это Вас не касается? Варшавский ответить не успел. В приемной главврача послышался шум, возмущенные окрики секретаря Полины и чей-то заливистый смех. Через минуту Полина вкатила столик с чаем и кофе, на ходу поправляя взлохмаченную прическу. - Полина, что случилось? - Воронцов напрягся. - Что-что? - Полина жалобным взглядом посмотрела на Юрия Михайловича. - Варшавский одним словом! - Полина поджала губы и направилась к двери. - А я-то тут причем? - удивление заведующего нейрохирургией достигло апогея. - Я – сама невинность и внимательность! Полина не ответила, но тут в кабинет влетел очаровательный брюнет с огромными голубыми глазами и сногсшибательной аленделоновской улыбкой. Яркий комбинезон, сияющая лыба и совершенно непосредственное поведение. На вид красавцу было года три. В кабинете главврача повисла напряженная тишина. Все уставились на мальчика. - Пивет, я – Миса! - поздоровался красавчик. Малыш огляделся. - Как вас много! - Это что такое? - взревел Юра и метнул на главного испепеляющий взгляд. Опустив голову, Воронцов что-то чертил на листе бумаги, коллеги Варшавского замерли, не решаясь ничего сказать. Картина «маслом»: сейчас разразится гром, засверкают молнии! И все это получит главный! Малыш подошел к нейрохирургу, упер кулачки в бока и серьезно сказал: - У мамы засет! Бабуля с дедулей и ангеёськами уехаи. А садик на каянтине! Я сиводня с дедом! - малыш уверенно влез на колени разбушевавшегося Юры и добавил, улыбаясь. - Папаська, не югай деда. Я зе пасьюсьный! - С тобой я дома поговорю, - буркнул Юра, прижимая к себе мальчишку. - Ну а Вы, Владислав Андреевич! Вы же взрослый человек! Вы хотите нас безработными оставить? Вам совсем больницы не жалко? - голос Юры перешел на крик. - А я предупреждал! У нас катастрофа! - пытался оправдаться главврач. - Карантин в городе! Вика что, на зачет с Мишкой идти должна была? - Так, - заведующий гинекологией вставился в разговор. - Я племянника люблю, но в гинекологии такое количество Варшавских – перебор, - Вадим рассмеялся. - Анна Валерьевна сегодня меня заменяет у ребят, зачет получат все, и Вика очень скоро заберет этого хулигана. - Я не хуиган! Я Вайсавский! - веско заметил малыш. - Что в принципе одно и то же, - тихо буркнул Юра. - Мишка, никто в этом не сомневается, - рассмеялся главврач. - Иди к Полине и не шуми, нам надо поработать. - Пусть лучше тут сидит, - Юра уткнулся носом в макушку сына. - Целее больница будет. Когда происшествие с Мишей было исчерпано, совещание продолжилось. Решались вопросы, связанные с карантином, с открытием новых отделений. Под конец совещания Воронцов сказал: - И, наконец, радостное событие! - сияющая улыбка главного озарила кабинет. - Горздравотдел выделил в конце концов детское отделение нашей больницы в отдельное учреждение областную детскую больницу! Громкое «ура» взорвало тишину. Врачи радовались, как дети. Видя такое поведение взрослых, Мишка заерзал на руках отца и тоже заорал. - А забором нас от этих бездельников отделят? - поинтересовался Юра. - Уже ставят, за выходные разобрали переход от нашего здания к их теперь главному корпусу, - Владислав Андреевич улыбался. - Ясно, - Юра потрепал головку сына. - А новые кадры нам дадут? Вы обещали. - Дадут, вот список ребят в ординатуру, - Воронцов достал лист бумаги. - Все помнят, что через месяц наш мир пополнится врачами? - Еще как помним, - огрызнулся Юра. - Вон, даже ребенка не на кого оставить с их дипломами и интернатурами. - Варшавский, хватит бурчать, тебе-то самые сливки достанутся, - усмехнулся заведующий травматологией Олег Кузнецов. - И тебе, Олежек, грех жаловаться, - парировал «Я лечу». - Два здоровых приколиста по два метра ростом. Воронцов и Игнатов – не разлей вода, два брата-акробата. - Итак. Травма с нейрохирургией своих ординаторов знают, - главврач только собрался продолжить, как за него это сделал заведующий кардиологией. - Я тоже свою Снежану знаю, - Зильберг улыбнулся. - Я, кстати, за девочку Варшавскому так за три с половиной года и не проставился. - Ничего, родит, коллективно все сразу и обмоем, - рассмеялся Вадим Варшавский. - Мы тут Юрке все должны за его «детский сад». - Владислав Андреевич, надеюсь, Малининых в неврологию мединовцы не перехватили? - заведующая неврологическим отделением Алена Игоревна Золотко внимательно посмотрела на главврача. - Не перехватили, и Орловича к Майе Петровне отправили, и Светлову в нашу диагностику. - Значит и Аня Игнатова – моя! - радостно закончил «разбор» студентов Вадим Михайлович. - Как раз неонатальное крыло наконец-то полностью довели до ума! - У тебя, братик не гинекология, а целый роддом с консультацией, - усмехнулся Юра. - Точно! Институт размножения на весь третий этаж! - Жирно живете, Вадим Михайлович, - рассмеялся Зильберг. - Хирургия, нейрохирургия и кардиология на одном этаже, а… - А у меня справа общая гинекология, слева роддом и неонаталка, так что не так и жирно! Работы валом, - парировал Вадим. Вдруг в кабинет главврача влетела роскошная блондинка в зеленом больничном костюме, белом халате и с порога затараторила: - Вадим Михайлович, у нас прямо с зачета Анна Валерьевна Снежанку в родзал повезла, за Вами послала. - Как? Ей же еще рано! - рявкнул Вадим и со скоростью пули рванул из кабинета, увлекая за собой будущего ординатора Игнатову Анну. - Мишка, скоро у тебя будет целых два братика, живых и крикливых, - философски заметил Юра. - Я так понимаю совещание закончено? - он посмотрел на главного. - Или как, прадедушка-герой? - Да пошел ты, Юра, к черту! – Воронцов махнул рукой и, наконец, придя в себя, убежал следом за Варшавским-старшим. Когда за главным захлопнулась дверь, врачи рассмеялись. Маленький Миша нахмурился, о чем-то раздумывая, на детской мордашке такое привычное для «Я лечу» выражение выглядело комично. - Папа, а эти бьятики будут такие зе вьедные, как ангеёчки? – в конце концов выдал маленький Варшавский. – Или хаёсыми, как Айтемка и Малинка? - Ну, - многозначительно протянул Юра, обдумывая ответ, - Артемка у нас человек почти военный, дядя Антон воспитывает его строго, а у твоей подруги Малинки родители специалисты по нервишкам, - «Я лечу» усмехнулся и погладил сына по голове. - А вот твои тетушки Агелинка и Анжелинка – маленькие принцессы, которых все балуют, ты же сам им таскаешь самые вкусные конфеты. - Еси бьятики будут вьедными, я не буду с ними игъять, - веско заметил трехлетний карапуз. - Понятно с тобой все, - Юра встал, подхватив сына на руки. – Идем-ка в мой кабинет, господин Варшавский, а то твоим родственникам негде будет работать. Обсуждая очередную больничную новость, врачи разошлись по своим отделениям.
Отправлено: 13.09.13 22:02. Заголовок: Андрей улыбнулся, на..
Андрей улыбнулся, наблюдая, как у детского бассейна резвятся маленькие дочки: эти две несносных особы четырех лет от роду пытались столкнуть в «лягушатник» темноволосого крепыша, смеющегося над их бесплодными попытками. - Ангелина, Анжелина, оставьте Артемку! – к бассейну подошли Наташа и Сабина. - Мы игряем! - хором заявили близняшки Воронцовы. - Мама, а я сильный, как папа! - Артем Кречетов гордо задрал нос. В этот момент зазвонил мобильник Андрея. Воронцов оторвался от созерцания семейной идиллии и ответил на звонок. - Да… Как?.. Не может быть!.. Ого!.. Подожди, - он позвал жену: - Натали, возьми трубку, это Влад, - Воронцов расплылся в улыбке. - Алло… А я вам говорила! – Наташа рассмеялась. – Ничего, зато у вас теперь есть две принцессы. И море радости на всю оставшуюся жизнь… Дедуля в обморок упал?.. Ничего, когда Вика рожала, вся больница была в обмороке… Ясно. Мы сегодня возвращаемся. Сабина, улыбаясь, прислушивалась к разговору. Когда Наташа отключила мобильник, Кречетова спросила: - Снежана родила? - Родила, на две недели раньше срока, но с детьми и с ней все хорошо, - Воронцова хмыкнула, - только с главврачом опять проблемы: в обморок упал. - Ему простительно, - Сабина покачала головой, - он у нас многодетный дед-прадед. - И не говори, Наташа отдала мужу телефон. – Сегодня возвращаемся, Снежане помочь надо будет, и Мишку забрать к нам, пока Вика последние экзамены сдаст, там грипп и карантин в садике. - Вот и отдохнули, - тяжело вздохнул Андрей. – Ладно, дамы, пакуйте чемоданы, - Воронцов подошел к детям. – Девчонки, а ну-ка, наперегонки с Артемкой в домик! – когда дети убежали, Наташа спросила мужа: - Андрюш, а это ты возмущаешься из-за сорванного отдыха? – Воронцова рассмеялась. - Я, - Андрей вздохнул, - и в этом виновата только ты!
Группа 13-М-666 бурно обсуждала пополнение в семье Влада Воронцова, состояние Снежаны и обморок главврача. - Когда Малинина рожала, ничего не случилось, - перечислял события Игнатов, - через неделю Вика рожала Мишку, и больница стояла на ушах месяц. - Точно, - Влад вздохнул. - Тогда в областную даже пациенты попасть боялись. - После Вики родила Аня, - продолжил Витя, - тихо и почти спокойно. - Ну да, если не считать истерики Мартышко, - хмыкнула Игнатова. – Эту психическую тогда «Я лечу» психиатрам сдал. - Потом женились Орлович с Инкой, - студенты дружно рассмеялись, вспоминая свадьбу старосты с «энциклопедией», ознаменовавшуюся очередной разборкой влюбленных, ставшей первой семейной. - Зато дочку родила староста тихо и мирно, - Витя скорчил гримасу. - Влад, роды Снежинки просто не могли пройти рядовым событием – закономерность! - Ага, поэтому, услышав, что и как кричала моя персональная Смерть, дедуля хлопнулся в обморок, - Влад усмехнулся. - А потом я узнал, что вместо двух сыновей у меня две дочки. Дверь в студенческую приоткрылась, и на пороге возник очаровательно лыбящийся младший «Я лечу». - А у меня вместа двух бьятиков опть две сестьички! – радостно сообщил Миша. – И папа сказяй, сто дядя Вьяд бьякодей! - Мишка, ты у нас будешь султаном в окружении дамского цветника, - Влад погладил племянника по голове. Будущие врачи рассмеялись. Маленький «Я лечу», уперев ручки в бока, расхаживал по студенческой и рассуждал: - Бабуськины Ангеечки вьедные, Айтемка с Малинкой хоешие, - ребенок вздохнул, - маенькая инсикъёпедия вьедная, а тети Анина Викуся хоёшая, - Миша залез на руки к дяде. – Как гаваит папа, зякономейно, еси эти бизняшки будут вьедными. - А что говорит мама? – поинтересовался Влад мнением отсутствующей сестры. - А мама говоит, сто такой, как я бывает тока адин! – гордо заявил ребенок. – Втаёва такова мий не выдейжит.
Пока Миша развлекал маминых одногруппников, его родители уединились в кабинете Юры. - Мишка не разнесет больницу? – поинтересовалась Вика, обнимая мужа. - Не-а, я его к вашим в студенческую отправил, пусть дядю подостает, - хмыкнул Варшавский. – Владу полезно после стресса с племянником пообщаться. - Вот не верили мне Воронцовы, ни старшие, ни младшие, что девчонки у них будут, - промурлыкала Вика, оседлав мужа. - А, может, и мы принцессу сделаем? – Юра поцеловал жену. - А давай, - Варшавская оглянулась на дверь. - Я закрыл, - прошептал Юра, зарываясь носом в волосы жены. - Твой аромат сводит меня с ума!
Главврач медленно приходил в себя после обморока. Вадим проверил пульс Владислава Андреевича, усмехнулся и подал главному стакан воды. Когда начальник окончательно пришел в себя, Варшавский-старший спросил его: - Вот скажите мне, Владислав Андреевич, вы в обморок хлопнулись, услышав, что с вашим внуком сделает Снежана, или все-таки потому что правнучки вместо правнуков родились? - До Викиной родовой фантазии Снежане далеко, - буркнул главврач, - та обещала твоему брату такое, что даже твои медсестры краснели. - Значит, правнучки до обморока довели, - подытожил Вадим. - Да нет, я с Викой поспорил, она сразу говорила, что де девчонки родятся, - махнул рукой Воронцов. – Я ей три желания проиграл. А фантазия у Варшавской, сам знаешь – буйная. - Я обязательно это Юрке расскажу, - рассмеялся Вадим, - он давно подумывает у вас заднее крыло отобрать, чтобы там реабилитацию полнокровную сделать. - Вот-вот, мне Вика еще утром намекала, что после родов Снежаны мне придется ее благоверному полбольницы на нужды нейрохирургии отдать, - Владислав Андреевич выпил воду и тяжело вздохнул. – Хорошо, что у этих одержимых Мишка один, А то бы я точно с ума сошел от такого детского сада. - Молодо-зелено, а дурное дело не хитрое, - Вадиму нравилось пугать главврача. – Вот замастырят Вика с Юркой еще одного. - Да ну тебя! – Воронцов, услышав такие предположения, вскочил с дивана и, хлопнув дверью, покинул кабинет Вадима. - Да, такими темпами и до Дня Победы можно не дожить, - философски выдал в пространство заведующий гинекологией, - а ведь только Первомай закончился!
Первого января.
Варшавский нежно прижимал к себе сына и с обожанием смотрел на жену, хлопотавшую у стола. - Мишка, принеси бананы, - Вика аккуратно поправила салфетки. - Узе бигу, - малыш сполз с папиных коленей и побежал на кухню. - Вик, все очень красиво, - Юра подошел к жене и обнял ее. – Сказка моя, люби… - Юра! – Вика перебила мужа на полуслове. – У меня воды отходят! Сказать, что Варшавский перенервничал – ни сказать ничего! Юра стал метаться, вызванивать брата, тещу, главврача. Варшавская, полулежа в кресле, наблюдала за своим любимым «Я лечу». Когда он, наконец-то, остановился, Вика спокойно сказала: - Сумка в спальне за дверью, Мишку к маме, а мы - рожать! Миша, внимательно следивший за родителями, расплылся в улыбке и захлопал в ладошки: - Мамаська ядит мне сямую классную сестьичку! Умную, кьясивую, хоёшую и тока насу! В дверь позвонили, Юра метнулся в прихожую, а малыш присел рядом с мамой и положил головку ей на плечо.
Наталья Викторовна несколько взволнованно посмотрела на дочь, но Вика улыбнулась. - Мам, ты за Мишкой присмотри, - она села в машину – Вадим уже едет в больницу. Все будет хорошо. - Поехали, - «Я лечу» включил зажигание. Юра вел машину очень аккуратно, все-таки он вез самое дорогое на свете – любимую жену, готовую подарить ему еще килограмма три счастья. Возле больницы их уже ждал Вадим. - Что-то вы рановато, - он сразу же проверил пульс Виктории. – Ребята, позвал он санитаров, - носилки, и аакуратненько на третий этаж, там даму уже ждут. Когда Сказку на носилках увезли санитары, Юра тут же рванул следом, но уже на входе в отделение гинекологии его остановил брат. - Э нет, Юрий Михайлович, это вы в нейрохирургии царь и бог, а здесь – просто папашка без бахил и халата, - брат рассмеялся, - иди, переоденься и валерьяночки впей, а потом и к нам зайти можно, - отработанным движением Вадим захлопнул перед носом брата двери в свое отделение.
Выпив очередную порцию коньяка, Юра посмотрел на часы. Полночь. Вот и наступил второй день нового года. «Я лечу» перезвонил на сестринский пост гинекологии. - Это Варшавский… еще нет?.. Меня не пускать?.. Да я… Хорошо, буду ждать у себя, - он отключил телефон. В дверь постучали. - Войдите, - рявкнул Варшавский. В кабинет заглянул дежуривший Матросов. - Юрий Михайлович, как вы? – спросил Дмитрий. - Нормально, брат к себе не пускает. - Не волнуйтесь, меня к Ире тоже не пускали, - Матросов рассмеялся. – Вадим Михайлович сказал, что папаша – врач хуже татарина. - Как Ира себя чувствует? – Юра вздохнул. - Нормально, и Сашка наш тоже молодец, хорошо поправляется, - Дима расплылся в улыбке. – Богатырь у нас растет. После праздников домой уже заберу. За разговорами время летит быстрее, а под коньячок… Звонок мобильника вернул Юру в реальность. - Варшавский… Иду! – вскочив, «Я лечу» испарился из кабинета, ничего не сказав Дмитрию. У двери в «дамское отделение» Юру ждал брат. - Бахилы надень, - Вадим улыбался. - Ну? - нетерпеливо спросил «Я лечу», натягивая на ноги необходимый атрибут. - Принцесса! Красавица! Три с половиной, полметра! – торжественно выдал Вадим. – Орет громче тебя. - Так, я хочу видеть жену и дочь! – Юра уже летел по коридору к VIP-палате. Вика лежала в кровати, прижимая к себе громко кричащий комочек в рюшиках. Она улыбалась, что-то шепча дочке. - Сказка моя! – Юра влетел в палату. Поцеловав жену, он поинтересовался: - А почему наша красавица плачет? - Она не плачет, - рассмеялась счастливая мама. - Командный голос вырабатывает. Вдруг малышка перестала кричать, внимательно посмотрела своими черными, как ночь, глазками на папу, зевнула и… заснула. Варшавские рассмеялись. - Я люблю тебя, Сказка моя родная, - пошептал Юра, целуя жену.
Отправлено: 15.09.13 18:54. Заголовок: Истории о детях нет...
Истории о детях нет. Пока что я закончила наконец-то ЭТУ историю (это с марта 2010) У меня с Алисой в работе еще один с 2011. А еще по Гаррику Поттеру до фи...а в работе. А пропала я в семейном быте - 24 сентября сын женится.
Все даты в формате GMT
2 час. Хитов сегодня: 2
Права: смайлы да, картинки да, шрифты нет, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
Бетик, так это ж наше детище коллективное! Я тоже его очень люблю.
)
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума
