Moon-Sand Fiction

Могу повторить слова Маринки: поединок уставших от жизненных бурь. Так сказать, небольшой эксперимент.

Второй выстрел от Чародеюшки.

Название: «Все в твоих руках"

Время: 19 век.
Рейтинг: PG
Пейринг: Владимир и Анна
Жанр: мелодрама
Сюжет: Альтернатива. Все происходит наяву. Владимира выгнали из поместья, Анна с Репниным прячутся от Шуллера и Забалуева в таборе. В доме Долгоруких празднуют свадьбу Лизы и Андрей Платоновича. Владимир сидит в трактире, к нему подходит Сычиха.
Задача: Прийти к паре: Владимир и Анна. При этом, никто из героев не должен остаться разочарованным. Все просто, и без страстей.
Примечание: Знаю, что до меня, наверняка, подобное писали, и Америки я не открыла. Автор просто смотрел сериал и вдруг решил рискнуть и попробовать. Все уже в курсе, что он 19 веке не пишу и треугольник В-А-М не очень люблю, но я решила поэкспериментировать.
Шальных пуль автор не желает.

Мариш, я в тебе уверена на все сто процентов. Опять же, мне тоже просто интересно, насколько мы одинаково смотрим на одну и ту же ситуацию

. Удачи тебе!

В трактире

В трактире было дымно, накурено и шумно. За крепкими, дубовыми столами сидели мужики. Кто компаниями, кто поодиночке. Тот там, то тут были слышны громкие голоса или грубый смех. Периодически звучал стук кружек. Трактирщик прикрикивал на особо буйных посетителей. И между делом бросал взгляды на странную для здешнего места пару, сидящую за дальним столом. Местная ведьма и барон Корф. Вот что может связывать двух этих совершенно разных людей? Особенно с утра уде прошел слух, что Корф теперь разорен и его поместье теперь перешло княгине Долгорукой в уплату долга старого барона. И вот сидит он тут весь вечер, пьет, а затем пришла Сычиха и сидит рядом с ним уже битый час. И чего ей от него надо? «Главное, чтоб заплатили, - подумал трактирщик, - а так пусть чего хотят, то и делают. Не мое дело».
А двое сидящих людей не замечали ни косых взглядов, и не слышали перешептывания вокруг.
- Дело в том, что мы с Анной… - Корф говорил медленно, словно шел по тонкому льду и боялся, что он треснет под ногами. – Словом… Мы с ней больше не враги.
Сычиха, сидящая напротив молодого человека, мягко улыбнулась:
- Твоя ненависть остыла.
- У меня нет к ней больше ненависти, - произнес барон. – Но, увы, я не смогу вернуть ее, как впрочем, и своё поместье…
- Сможешь, - уверенно произнесла Сычиха. - Я знаю, что ты не веришь мне, - добавила она, заметив скептическую ухмылку на лице молодого человека. – Но я все знаю, что было с тобой на Кавказе. Ты сильный, смог все это пережить. Переживешь и те темные дела, которые происходят сейчас вокруг тебя.
Владимир глухо рассмеялся и залпом выпил очередную рюмку. «О чем она говорит? Он потерял поместье. Единственное, что осталось от отца, и то не уберег. Он потерял Анну…единственную женщину, которую любит, ту мысли о которой помогали выжить на Кавказе…Что еще он должен пережить?».
- Да не верю я в твои видения, - хмуро произнес барон.
- Верь не верь, а это так. Я вижу, что эта любовь может спасти тебя. Ты совершил ошибку отпустив ее от себя.
- Ты называешь ошибкой единственное мое правильно решение за последний период. – сухо ответил Корф. – Я исполнил волю отца, отослал Анну в театр. Там она будет более счастлива, чем рядом со мной.
- Ты говоришь правильные слова, но сам не веришь в них. – пристально глядя на племянника проговорила Сычиха. – Твое сердце хочет совершенно другого.
- Так чего же хочет моё сердце? – не выдержав, спросил Владимир. – Что ему нужно?! Ты же всегда говоришь, что читаешь по лицам людей как по открытым книгам. Так что же ты видишь сейчас в моей открытой книге? – серые глаза в упор посмотрели на колдунью.
Словно не замечая сарказма заложенного в словах молодого человека, Сычиха встретила прямой взгляд молодого человека.
- Я вижу, что в тебе есть сила. Сила бороться, сила жить. И еще, - она мягко улыбнулась, - что в твоем сердце есть любовь.
- А имя моей возлюбленной на лбу не написано? – не выдержав, съехидничал барон, поднимая тяжелый взгляд на женщину.
- Это Анна, - уверенно ответила Сычиха. – Ты влюблен в нее, но думаешь, что не нужен ей. Она и вправду сейчас думает о другом. И тебя это гложет.
Слушая тетку, барон снова наполнил свою рюмку.
- А ведь так и есть.
«Ему невыносимо думать о том, что Анна любит кого-то другого. Да не просто кого-то, а его лучшего друга…Это больно, в два раза больнее».
- Она запуталась и сама не может разобраться в себе. Ей надо помочь. Ты должен сказать ей о своих чувствах. Признай, что ты был не прав. Открой свое сердце. Владимир Корф всегда был честен перед собой и всеми. И всегда признавал свои ошибки. Этим самым ты спасешь не только себя, но и ее. Ведь заблуждения губят. Разлука погубит вам обоих: и ее и тебя…
- Хватит! – резко оборвал речь колдуньи барон. Рюмка с жалобным стуком опустилась на столешницу. Пламя свечи дрогнуло, разгоняя тени. – Замолчи! Я больше ничего не хочу слышать!
Достав из кармана сюртука деньги, барон кинул их на стол и встал. Не глядя по сторонам он, слегка шатаясь, направился к выходу. Сорвав с крючка свою шинель, стремительно вышел из трактира.
- Все правильно, иди! – прошептала Сычиха, глядя ему вслед и, осенила спину молодого человека крестным знаменем. - Иди и спаси свою любовь.

Цыганский табор.

Цыганская кибитка, стоящая на окраине табор изнутри была освещена фонарем, стоящим на полу. С улицы были слышны голоса цыган и переливчатый звук гитары.
Белокурая девушка в дорожном платье сидела на полу, устало прислонившись плечом к матерчатой стенке убежища. Тонкие пальцы нервно теребили кружевной манжет платья.
- Успокойтесь, Анна. Обещаю, что не допущу, чтобы с Вами случилось что-то плохое! – уверенно говорил Репнин, расталкивая тюки и корзины по углам. – Сегодня переночуем в таборе. А завтра, рано утром, до рассвета, уедем в Петербург. Вам больше не чего будет бояться… - расстелив на расчищенном полу одеяло, Михаил посмотрел на девушку.
- Не смотрите на меня так. – устало сказала Анна, глядя куда-то в пустоту перед собой. – Недавно Вы смотрели на меня совершенно по-другому…Тогда, когда я танцевала в тот ужасный вечер, - на щеках появился стыдливый румянец и девушка моргнув перевела взгляд на пламя свечи в фонаре. Она до сих пор помнила те чувства, которые испытала в тот вечер. – Я никогда не забуду того Вашего взгляда, - с болью добавила она.
- Простите, Анна. Простите меня за это! - Репнин в два шага пересек разделяющее их расстояние и присел около девушки. – Но как? Как я должен был к этому всему отнестись?! Поверьте, мне тоже нелегко вспоминать тот вечер. Как Вы прислуживали моему другу, моему дяде, - в голосе князя звучала горечь. – Да еще в таком виде... Почему? Почему Вы молчали? Почему не рассказали мне правду раньше?! – с отчаянием спросил он.
- Я хотела сказать Вам правду, - начала объяснять девушка. – Но боялась, что Вы откажетесь от меня. Поэтому и молчала. Все тянула…Чуда какого-то ждала, - тень пробежала по нежному личику. – Мне было страшно потерять Вас.
- А теперь? – тихо произнес Михаил, беря ее ладонь в свою. – Теперь Вам тоже страшно?
- Да…Немного…Ведь ничего не изменилось, только одно: теперь я не просто крепостная, а беглая крепостная…
- Анна, простите меня! Я должен честно Вам сказать, - пылко начал Репнин. – Поверьте, ничего не изменилось! Я по-прежнему хочу быть рядом с Вами!
-Полно Вам, Миша. Разве это возможно? Нам не позволят быть вместе, - с грустной улыбкой произнесла Анна. Ей хотелось поверить словам князя, и в тоже время было страшно снова ошибиться. Слишком много произошло за последние дни. Слишком много разных слов слышала она, много разных поступков видела. Она уже была не та Анна, которая мечтала о сказке. Она стала другой.
- Кто? – горячо воскликнул Михаил. – Общество? Да все забудут о Вашем происхождении, как только Вы…
- Как только я выйду на сцену, - закончила за него Анна. – Дядюшка тоже говорил мне об этом. Я надеюсь, что так и будет.
- Нет! Вы не поняли меня, Анна! – перебил ее Михаил. – Я говорю совсем не о театре.
- Тогда о чем? – удивленно спросила девушка, поднимая глаза на князя.
Они смотрели друг другу в глаза и молчали. И тишину вокруг разрывало тихое, протяжное, печальное цыганское пение со двора.
- Я давно должен был это сделать, - наконец заговорил Михаил. – Анна, я…Я предлагаю Вам стать моей женой.
Девушка вздрогнула услышав эти слова, не верящее глядя на молодого князя.
- Я клянусь, что никогда не вспомню о былом, - продолжал Репнин, крепче сжимая тонкие пальцы в своей руке. – И никто не посмеет Вас обидеть, и сказать дурное слово на Ваш счет. Я люблю Вас! Вы согласны? – закончив свой монолог, Михаил замер, с надеждой глядя на голубые глаза девушки.